"Хлопотный выигрыш" - читать интересную книгу автора (Чернецов Андрей, Лещенко Владимир)

Часть вторая Карнавал жизни

Как знает всякий житель герцогства Риолл, Карула прекраснейший город мира. Но куда прекраснее становится он во время знаменитого карнавала!

Цепочки ярких фонарей освещают его широкие улицы, пурпурные и алые полотнища развеваются на высоких башнях. Юноши и девушки со смехом носятся по садам и паркам, ища уединения, старики и старушки отдыхают в беседках, вспоминая свои проделки.

Дымки сладковатых курений поднимаются от жаровен и плывут по воздуху вместе со звуками всевозможных трещоток, цитр, барабанов, лир и медных труб.

Люди со всего Риолла, а также из Вардарии, Ронги, и даже с Туманного Берега и прочих мест слетаются сюда, как мухи на мед. Потому что во время Карнавала в Каруле не существует запретов. Богиня в милостивом благословении опускает покров на своих детей!

Так, во всяком случае, сообщается в рекламных проспектах зазывающих на карнавал в Каруле. Нет нужды говорить, что в это время года в городе очень неплохо зарабатывают разного рода владельцы отелей, гостиниц и прочих постоялых дворов

Однако в эти хлопотные дни накануне шумных празднеств Лерна Антео занималась не каким-нибудь приятным делом, вроде подсчета будущей прибыли. Она стояла в подвале над старым чугунным люком и созерцала его внутренности, поскольку весьма неожиданно и некстати встал вопрос с канализацией отеля «Удача».

Пошел третий месяц с тех пор, как волей судьбы и карт она являлась хозяйкой одного из лучших отелей Карулы. Но пока что серьезных проблем (не считая нахального привидения и разборок с бандитами) перед ней не вставало. И вот теперь как снег на голову свалилась эта канализация. Эльфинарам вообще свойственна доставшаяся от остроухих предков склонность забывать о прозе жизни, даже если перед этим им приходилось заниматься грубой житейской прозой вроде руководства частным детективным агентством (интересно, как там Мириндала без неё справляется?).

Мало того, что карнавал был на носу, и с часу на час ожидалось нашествие гостей, так не далее, как вчера вечером, Лерна получила уведомление о том, что в «Удачу» собирается нагрянуть местный судья под предлогом поиска нарушений законодательства о гостиничном деле. Значит нужно не дать ни малейшей зацепки риолльским крючкотворам, которые наверняка будут рады подковырнуть "понаехавшую тут".

И вот именно сейчас как назло выяснилось, что толстая сточная труба почти полностью забита зловонной зеленоватой грязью. И блондинка уже минут пять стояла, уставившись на эту картину в полном замешательстве. Персонал гостиницы выстроился тут же, столь же беспомощно наблюдая за происходящим.

— Знаете, мистрис, кое-кто из постояльцев жаловался, что вода из ванны уходит очень медленно, — глубокомысленно сообщил старший коридорный Вирмаль. — И мне кажется, теперь я знаю, почему, — столь же вдумчиво закончил он.

— И что же теперь делать? — жалобно проблеяла Антео.

Она бросила взгляд на своих подчиненных.

— Нужно вызывать чертовых гоблинов из городской управы, а те проваландаются неделю!

— Неушто мы сами долшны фзять лопаты и по очереди выкапывать всю эту грясь? — скривил губы гордый лесной тролль Казарх, с некоторых пор старший швейцар.

— А кто же? — осведомилась хозяйка.

В поразительном единодушии её подчиненные отступили на шаг.

— Другие, значит, серуть, а мы разгребай? — изрек носильщик Понс Второй. — Для этого дела в Каруле всегда были зеленомордые свин… виноват, гоблины, — торопливо поправился он, видя нахмурившуюся Лерну, которая не терпела по понятным причинам проповедей расового превосходства — в особенности в своем коллективе.

— Да, — поддержал привратник Зит. — Они, значит, туда гадят, а мы виноваты?

Хозяйка в который раз пожалела об исчезновении призрака Ирроны Зинго, не иначе внезапно решившей, что ей положен отпуск и скрывшейся в неизвестном направлении и на неопределенный срок. При всей своей стервозности (в первую очередь, благодаря ней) вредное привидение умело работать с персоналом. Стоит вспомнить молниеносный ремонт, проведенный под её руководством два месяца назад.

— В любом случае мы не пролезем в эту трубу, — высказался Коонд.

— Нужен кто-то маленький и тощенький, — добавил Дигунар.

Они одновременно повернулись и уставились на Орветт Линт. Та с оскорбленным видом наморщила носик.

— Чем это вы тут заняты? — поинтересовалась Тарикка, появляясь из кухни.

Кухмистерша вытерла руки о передник и заглянула в открытый люк:

— Силы небесные! А я то думаю, чего это вода так медленно уходит?

Она достала трубку и набила ее ароматным янтарным листом.

— Мы должны все прочистить до карнавала, — пожаловалась Лерна, лихорадочно прикидывая, что же тут можно сделать?

— Так чего проще? — авторитетно заявила Тарикка, всем видом показывая презрение к непрактичным эльфинарам.

Она сделала затяжку и, выпустив струйку дыма, пояснила:

— Можно купить "Очиститель труб Роксара Рокса". Разбавляешь водой, выливаешь в канализацию, и готово! Все растворяется, и следа нет. Так, во всяком случае, утверждают алхимики в этой идиотской рекламе, — и сунула хозяйкее брошюрку.

Блондинка вспомнила, что и в самом деле мельком видела рекламу этой самой дряни по иллювизору.

— Тогда, — обратилась она к подручным, — немедленно пойдите и купите побольше этого алхимического средства!

Дигунар и Вирмаль поспешили выполнить приказ.

Пока они отсутствовали, Лерна даже прочла в брошюрке историю создания столь полезного химикалия.

Как известно, алхимия имеет давнюю историю, и почти все это время алхимики искали три чудодейственных вещества, что должны изменить мир. "Философский камень", обращающий все металлы в золото. "Универсальный растворитель", который, как следует из названия, растворяет всё на свете, и незаменим при извлечении из материи квинтэссенции, необходимой при производстве философского камня (в чем хранить это вещество алхимики, правда, так и не придумали). И "Эликсир жизни", который вообще-то получить проще простого. Нужно всего лишь растворить философский камень в универсальном растворителе и получившийся напиток дарует человеку вечную жизнь и исцеление от всех болезней.

(По мысли эльфинарки, такая адская смесь и в самом деле в момент избавила бы отведавшего её от всех забот о здравии).

В поисках трех вожделенных снадобий алхимики извели уйму времени и сил, ингредиентов и лабораторной посуды, травились, взрывались, а заодно постигали тайны материи и добывали всякие полезные вещества — от пороха до духов, заново открыли секрет магических светящихся кристаллов и прочих полезностей, вроде способа очистки водки и вина путем процеживания через толченный древесный уголь.

За этим всем философский камень с эликсиром жизни были как-то забыты, а потом в империи и других местах умные правители приспособили алхимиков к полезному делу, определив их в университетские и заводские лаборатории, где мудрецы принялись совершенствовать уже добытые ими достижения. Уже даже и магическая приставка «ал» исчезла, и стали они просто химиками.

А вот по окраинам мира, например, в том же Риолле, властители оказались не столь умны. А может денег было поменьше в карликовых княжествах, и алхимики так и остались предоставлены сами себе, выпрашивая деньги на опыты у богачей и знати, да зарабатывали на жизнь изготовлением фейерверков или, если уж припрет, фальшивомонетничеством…

Но зато они сохранили многие традиции и умения, утраченные собратьями в империи в погоне за суетной пользой. Так что когда свершилось "Благословенное объединение", то народ только ахал, какие удивительные результаты получали эти полунищие оборванцы-недоучки-самоучки в своих жалких продымленных лабораториях.

Одним из таких и был Роксар Рокс Третий — потомственный алхимик, чей дед был сварен в масле за попытку производства поддельных монет, а отец погиб, когда взорвался пороховой заводишка местного князька, который он решил наладить за умеренное вознаграждение.

Лет пять назад, просматривая записи оставшиеся от предков, нашел Роксар рецепт некоего вещества, которое прадед его (померший во время испытания очередного варианта эликсира жизни) почел за универсальный растворитель, и решил больше от скуки, чем думая извлечь корысть или пользу, воспроизвести показавшийся ему интересным опыт.

А тут как назло засорилась канализация в его домишке в старом и нищем квартале Карулы.

И не ожидая местных сантехников (дело долгое, если не сказать, бесполезное), он с горя опорожнил получившееся средство в слив…

Спустя год его средство продавалось даже в Вардаре, ибо в отличие от предков Роксар Рокс Третий был человеком практичным и догадался взять патент на «Очиститель» своего имени.

Через час они привезли солидную флягу темного стекла, в которой было что-то по тягучести напоминавшее масло или простоквашу, а по противному запаху — блюдо орочьей кухни.

Флягу украшала магическая голограмма с портретом бородатого солидного человека в мантии и шапочке. Внизу мелким шрифтом была отпечатана инструкция по применению, а под изображением весело отплясывающего скелета значилось сакраментальное: «Ядъ».

— А эта дрянь часом не растворит нам заодно и всю канализацию? — обеспокоилась блондинка. — Трубы-то старые, небось…

— Ну что вы, мистрис Лерна, — успокоил хозяйку Вирмаль. — В том-то и дело, что старые. Не какая-нибудь вардарская железяка, вы уж извините, а натуральный свинец. Канализация проложена в этом районе во времена правителя Кашлара Сурового. Прощения прошу, тогда ваши Вардару еще не построили. А трубы как новые, знай, чисти вовремя.

Антеоа промолчала. И впрямь, сколько она помнила, поименованный Кашлар правил триста лет назад, а Вардара была воздвигнута Тропом Десятым всего лишь двести пятьдесят лет тому, как раз в прошлом году юбилей праздновали.

Вирмаль, не тратя времени даром, смешал химикалии в пропорциях, рекомендованных в рецептуре, вытравленной на стекле, опорожнил смесь в заготовленную бочку с водой, после чего едко пахнущая зеленоватая жижа была вылита в трубу.

Лерна взирала на слив, предвкушая, что поднявшаяся ядовито-зеленая пена начнет опускаться. Но шли минуты, а хваленый очиститель труб никак не проявлял своих чудесных свойств. Пару раз зловеще булькнув, он еле заметно опускался.

— Ах ты, х… вост Урготов! — покачал головой Вирмаль. — Неужто мы зря выкинули сотню монет?!

Минут пять Лерна стояла, созерцая зеленую пену, про себя припоминая самые ядреные матюки — по адресу Рокса Роксара Третьего, мошенников, выдумавших рекламу, и древних свинцовых труб своего заведения.

— Вот что, — повернулась она к Вирмалю, в руках у неё был увесистый кошель. — Сейчас поезжай в гоблинский квартал, найдешь там на улице Вареной Лягушки…

На секунду запнулась, вспоминая советы старого главы гильдии.

— Найдешь там Суфана Рау. Заплати ему, не скупясь, пусть приезжает со своей бригадой. Туда и обратно наймешь экипаж, а еще лучше машину. Давай, мухой! Карнавал на носу!

— И обратно?! — глаза старшего коридорного полезли на лоб от такого расточительства. — Мистрис, но как же можно гоблинов паршивых на такси возить?!

— Я сказала мухой! — елейным голоском произнесла блондинка. — Или повезешь на трамвае за свой счет…

В ожидании возвращения посланца, Лерна устроилась за конторкой портье, и предалась невеселым размышлениям.

Да, думала ли она еще четыре месяца назад, что будет торчать в холле отеля в этой Каруле? А все почему? Вино и карты… Воистину правы мудрецы и воры, утверждавшие, что эти вещи губят человека. Как выясняется, и эльфинара тоже.

Правда, торчать лично за конторкой и заниматься канализацией ей бы может не пришлось. Но тут ведь еще этот Карнавал — главная радость риолльского народа, которую ждут целый год, а потом целый год вспоминают. Не удивительно, что половина её подчиненных всеми правдами-неправдами смоталась с работы, кто взяв отпуск, полагающийся по закону, кто буквально умоляя отпустить проведать бабушку или тетю в другой город. А взятая ею на должность портье красотка Винна Рао так вообще накануне подбросила Лерне шикарную свинью, даже можно сказать целого кабана: выскочила замуж за постояльца — богатого купца из Мадорона, второго по величине города Риолла, и свалила вместе с мужем к нему на родину. Смешнее всего, что купец этот отправился в Карулу, ибо ему оракул храма Хозяина Морей Несса предсказал, что тут он найдет жену.

А как отыщешь нового человека на работу перед Карнавалом? И ведь ничего не исправишь — имперские законы о правах работников в Каруле соблюдались свято. Канцелярия наместника могла закрыть глаза на многое, вроде многомужества у горцев Сахиры, покуривания разных дурманных зелий в сомнительных притонах или кровной вражды у кланов островов Барии. Но вот то, что между человеком и рабочей скотиной есть разница, в местных богачей упорно вколачивалось с самого завоевания… э-э-э благословенного объединения. Причем вколачивалось в самом прямом смысле. Не далее как два года назад десяток местных воротил были публично выпороты по приговору суда наместничества на главной площади Карулы бамбуковыми палками по мягкому месту — всего-навсего за задержку платы работникам. Конечно, её люди жаловаться вряд ли побегут, но не подавать же ей, коренной вардарианке, дурной пример?

Эх, был бы сейчас рядом её верный рыцарь Ноккоя. Он бы улыбнулся своей неподражаемой улыбкой, от которой в душе всё тает и сразу хочется петь… Увы, каникулы закончились, и студент вернулся в свой Венедесский Магический университет зубрить чёрную магию. Звонит по экстрафону почти каждый день, хоть это и безумно дорого. Обещает приехать на зимних каникулах. Недолго уже. Но мужское плечо ей нужно теперь…

— Привез! Привез, госпожа Антео! — проревело над ухом.

— Что?! — несколько оторопело уставилась на Вирмаля.

— Гоблинов привез на такси, как приказали! — отрапортовал он.

А в холл, громко топая, уже входили друг за другом оливковокожие коротышки, увешанные гирьками, тросами, ершиками и молотками — орудиями своего ремесла, без которого даже эльфийские короли на своем чудесном острове обойтись не могут.

Брезгливо сморщив нос, старший — старый и сморщенный, со знаком мастера Гильдии Чистильщиков Труб на клеенчатой куртке, иронически покачал головой.

— Эх-ма, вот вечно так люди учудят! Ты, лесная госпожа, — фамильярно бросил он в сторону Лерны, — может и умная, а того не знаешь, что у тебя в подвале сидит…

— Что?! Где сидит?! — блондинка не на шутку встревожилась.

Память о вездесущей старой Ирроне была еще довольно свежа.

— Ох, ну прямо как дети! — всплеснул гоблин руками, и добавил под нос что-то вроде того, что людская кровь любую перешибает, и что ум у госпожи пошел в краткоживущих предков.

— Но-но-но!! — начала было Лерна.

— Так вот не «но-но-но», а сидит у тебя тут старая защитная магия! — важно изрек мастер.

— Это как? — высунулся Вирмель.

— А вот так и сидит… — сообщил гоблин. — Посадили и сидит. Причем чую, магия хоть и людская, а сажал её какой-то орк. Против гниения и ядов заклятие-то. Надо ж, и не выветрилось… Ну да, зверомордые это могут… эти уж такое завернут, что даже хьомам не наворотить…

— Ты это, фиолетовый, не больно тут… — начал было коридорный.

— Милейший Суфан, все это, конечно, интересно, — сухо, хотя и вежливо, встряла хозяйка. — Но как нам все-таки быть с канализацией?

— А чего тут думать? — пожал мастер плечами. — Глушить будем магию-то… А потом крота выпускать…

— Какого? — изящные брови хозяйки взлетели вверх.

— Нашего, — веско припечатал гоблин.

— Сколько? — обреченно процедила Лерна.

— Обижаешь, хозяйка, — буркнул, наморщив оливковую физиономию, Суфан. — Сделаем все за сто имперских, как с твоим хьюмом договаривались…

Украдкой Лерна продемонстрировала коридорному кулак.

— Эй, — между тем продолжил мастер Суфан, — давай, Гонгур, займись-ка делом. Или зачем тебя держим?

Из толпы (вернее, кучки) чистильщиков канализации выступил молодой гоблин с пушистой бородкой на баклажанном лице, вытащил из мешка маленький алтарь, разнокалиберные мешочки и флаконы…

— Значит так, — предупредил Суфан, — по "Закону о магических услугах" должен объяснить, что будем делать… Магия у тебя, хозяйка, в подвале старая и добрая, так просто не сковырнешь, да и не надо. Потому как от гнили и плесени тоже защита нужна. Мы её малость пригасим, силой всевеликого покровителя нашего, владыки Подземелий, Труб, Потоков и Канализаций и заступника слуг её — Ирвинарийа.

Вирмаль и оба носильщика осенили себя знамением Богини и Всеотца…

— Прелесть языческая! — буркнул коридорный.

— Может и прелесть, а против засоров да прочих дел бог сей помогает… — пожал гоблин плечами.

— А потом, — указал он на сундук обитый чеканной медью, — выпустим туда Крота.

Подсознательно Лерна ожидала, что гоблины падут на колени и начнут молиться этому своему духу канализации, но все прошло на удивление обыденно. Гонгур, бормоча что-то под нос, напоминающий спелую маслину, смешал на алтаре порошки и снадобья в чаше, и выплеснул её в люк.

Затем надвинул на крышку люка сундук, повернул один за другим несколько ключей в замочных скважинах…

Что-то непонятно завозилось, тихо фыркнуло, даже как будто пошел дымок, а потом как будто большая мокрая тряпка упала с большой высоты. Затем из трубы послышалось радостное бульканье…

— Ишь, понравилось… — нежно улыбаясь в бородку, принюхался Гонгур. — Вы туда часом канифоль не бросали или уксус не лили?

— Ой, мы туда очистителя Роксара вылили… немножко — с каким-то даже испугом забормотал дюжий Вирмаль.

Краем глаза Антео заметила, что её люди осеняют себя святыми знаками.

— Ну, так это ж нашему Кроту самое то, что надо!

Спустя минут пять молодой гоблин достал из кладок черной робы небольшую костяную дудочку, и начал выводить на ней мелодию. На взгляд такой ценительницы музыки, как Лерна, больше всего она напоминала звуки, какую издавал бы пучок живых мышей, нежно сжимаемый её швейцаром в ладони.

Сундучок подпрыгнул — как будто кто-то пытался его опрокинуть и выбраться, но Суфан был начеку, и, навалившись на крышку, один за другим повернул ключи, что-то ласково бормоча.

"Интересно, что у них там все-таки внутри? Вот ведь — каждый свою магию стережет, как может…"

— Ну вот, хозяйка, чиста твоя канализация.

— Благодарю! — протянула эльфинарка кошелек довольному бригадиру.

— Не стоит, госпожа, — чинно поклонился тот. — Вот когда будет шествие главное, да пройдет мимо вашего заведения наш гильдейский отрядец, так вы уж не откажите в милости, киньте нам цветок…

— Ну что, мистрис? — справилась повариха, когда довольная блондинка поднялась в кухню.

— У-ф-ф, кажется, все в порядке! — сообщила она Тарикке.

И удивилась — та запихивала крупную форель в широко раскрытый рот тунца, словно пытаясь его накормить.

— Э-э… что это ты делаешь?

— Морского дракона…

— М-м-м?!

— Икра золотого осетра, — начала перечислять Тарикка скучным голосом, — фаршируется в форели, которая помещена в севрюгу, которая находится в тунце, который покоится в морском змее. Блюдо тушится с пряностями и подается с гранатовым соусом. Очень пользуется спросом во время Карнавала, и называется — морской дракон. Нужно же нам держать марку первоклассного заведения!

Антео кивнула.

Отель «Удача» был не то, чтобы совсем уж фешенебельным, всего третьим в рейтинге, но у него была постоянно растущая клиентура гурманов. И все это благодаря таланту госпожи Тарикки готовить блюда, достойные богов.

— Так, теперь соус… Э, а гранатов-то орк наплакал… Мне нужно, чтобы кто-то сбегал на рынок дроу за тамошними гранатами — они идеально подойдут для соуса…

— Я распоряжусь, — пообещала Лерна, и, стащив с подноса кусочек жареной мурены, отправилась на поиски.

Спустившись, она оглядела холл, сунулась в комнату прислуги и застала там Орветт в единственном числе.

— Сейчас ты поедешь в Маагабр'ан, срочно нужны дровские… э-э дроусские, короче ихние гранаты.

— Но, мистрис Лерна, дроу не занимаются торговлей… оружием, и потом дроу — это же… — испуганно залепетала девчонка.

— Я не про те гранаты, — усмехнулась хозяйка. — Я про фрукты. Госпоже Тарикке они нужны для соуса.

— Почему не могут сходить Дигунар или Вирмаль? — всхлипнула девушка.

— Потому что они отправились на вокзал за багажом постояльцев, — ответила Антео.

— Ненавижу ходить в квартал этих противных дроу, — заскулила Линт. — Это же пристанище злых распутных тварей!

— Послушай, не станут же они тебя насиловать, — убеждала перепуганную бедняжку эльфинарка. — Дроу не такие уж страшные… У них, если хочешь знать, матриархат…

— Не знаю уж, какой длины там у них этот самый трихармат, — зарделась Орветт, — но всем известно, что для них нет радости большей, чем подстеречь одинокую девушку людского племени и надругаться над ней во славу своей Паучьей Матери!

— Ну и многих твоих знакомых отымели ужасные дроу? — ехидно осведомилась блондинка. — Что-то не припомню…

— И в самом деле, мистрис Антео, вы правы. Но это всем известно…

— Ладно, если боишься, то… — глаза Орветт наполнились надеждой, — в следующий раз, когда ты пойдешь в квартал дроу, я закажу тебе пояс целомудрия из первосортного чугуна. А пока — вперед, — закончила Лерна, сунув ей купюру и недвусмысленно подталкивая к черному ходу.

Решив проверить, все ли в порядке, блондинка быстро обошла обеденный зал.

В этот час здесь было тихо, как в храме. Нетронутые салфетки и сверкающая посуда. Спустившись в холл, Антео зашла за стойку и принялась листать книгу регистрации. Все номера заказаны — неплохо идут дела! Но людям пора уже прибывать…

А, вот и прибывают! Размышления её были прерваны появлением в дверях гостиницы первого посетителя.

То был стройный и элегантно одетый мужчина, хотя и не первой молодости. За ним по пятам шел носильщик, сгибаясь под тяжестью увесистого чемодана.

Элегантный мужчина в красном клетчатом фраке с фалдами почти до полу направился прямо к стойке и небрежно произнес:

— Карпакс. Оллин Карпакс.

Лерна молча уставилась на него. Имя показалось ей смутно знакомым, и она сдвинула брови, пытаясь вспомнить, где могла слышать его раньше.

— О-о! — с некоторым опозданием воскликнул гость. — Конечно, конечно. Вы поражены! Однако ж, увы, не могу вам уделить много внимания. Я заказал номер, могу ль его получить?

— Да, — сверилась по регистрационной книге Антео. — Комната номер двадцать два. Вверх по лестнице, пожалуйста, первая дверь налево. Приехали повеселиться на Карнавале?

— Надеюсь, что да, мистрис, — отозвался Карпакс, ставя бесформенный росчерк в книгу.

Затем убрал печать обратно в кисет на поясе и обвел холл ледяным взглядом:

— В вашем заведении имеется посыльный?

— Да, милорд. У нас полностью укомплектованный штат. Девушка ненадолго вышла, но как только она появится, я почту за честь оправить ее с вашим поручением, — вежливо протараторила блондинка.

— Уж не сочтите за труд, — кивнул постоялец, и двинулся вверх по лестнице.

За ним, тяжело дыша и бормоча ругательства, носильщик тащил необъятный чемодан.

Хм, странный тип, подумала Лерна.

Чем-то он ей безотчетно не нравился…

Но думать об этом было некогда, ибо холле появился еще один гость, точнее, гостья. Это была не первой юности дама, которая, не дожидаясь завтрашнего дня, заранее решила облачиться в карнавальный костюм. Судя по всему, дама изображала наяду: ее тело покрывало что-то вроде короткой накидки из нескольких слоев мелкоячеистой рыбацкой сети, поверх которой висели украшения с сапфирами — слишком большие, чтобы быть настоящими.

Ножки её, довольно стройные, надо отметить, были обуты в сандалии из безумно дорогой кожи синего морского крокодила. Ремни, оплетавшие икры, были усыпаны мелкими золотыми розетками с жемчужинами.

(Это была безумно дорогая обувка. Уж Антео, продолжавшая даже в этой глухой провинции следить за новинками моды, знала, что почем. В последнем номере «Тосмокополитена» эти сандалии от Вуи Линтона оценивались в пять сотен золотых).

За дамой, вытаращив глаза, следовали носильщики с чемоданами, предположительно содержащими другие наряды.

За носильщиками — еще две дамы, одетые аналогично первой, разве что сеть была менее плотной, а сапфиры поменьше, да и сандалии были из обычной кожи, правда, позолоченной. За ними — пара по-человечески одетых служанок с мордочками молодых развратных валькирий.

— Мир дому сему! — пропела "морская дева" низким контральто. — Я тут заказала номер… Леди Анрианрод, взгляните, душечка.

И внимательно окинула Лерну с ног до головы взором желто-зелёных глаз.

Блондинка заняла место за стойкой, и еле удержалась, чтобы не присвистнуть.

Заполненная аккуратным почерком Орветт заявка гласила: "Леди Анрианрод, наследная княжна всевеликого княжества Тиссу с супругом и свитой".

Сколько помнила Антео, Тиссу было княжеством хотя и всевеликим, но невеликим по размеру. Но при этом богатым, поскольку в тамошних горах добывалось множество самоцветов — от тех самых сапфиров (выходит, камешки на «русалке» настоящие!) до истинного горного хрусталя, незаменимого в разных маготехнических устройствах, вроде тех же экстрафонов.

— Э-э, а простите, ваша светлость, а ваш супруг… — поинтересовалась она, протягивая книгу для того, чтобы княжна поставила печать.

— Князь-консорт остался в Тиссу, должен же кто-то смотреть за рудниками… — бросила та.

— Тогда прошу извинения, но таков порядок. Как мне зарегистрировать ваших… сестер?

— Сестер?! — презрительно смерила Лерну взглядом сверху вниз Анрианрод. — Это мои жены!

Должно быть в эту секунду на помощь хозяйке отеля пришли стойкость и хладнокровие какого-то из эльфийских предков-воителей. Только этим можно объяснить тот факт, что у неё не отвисла челюсть и не полезли на лоб глаза.

— В таком случае, миледи, — улыбнулась вымученной улыбкой эльфинарка, — позвольте вам предложить номер супер-люкс для новобрачных. Стоимость его…

— Разумеется, беру! — ручка, усыпанная перстнями, выхватила у Антео замысловатый ключ с золотой биркой. — Сейчас с вами рассчитаются! Калья, Алья, идемте же…

По ступенькам прозвучал топот сандалий.

— Ну, ты сильна, госпожа! — прокомментировала ситуацию высунувшаяся из кухни Тарикка. — Всучила ихнему высочеству номер, от которого отказался наследник Семьи Гарди во время свадебного путешествия, больно дорог. А, между прочим, самые богатые банкиры тут.

Лерна подумала, что видимо Орветт, принимавшая заказ по экстрафону, по юности и наивности не поняла, о чем идет речь, а может, просто не расслышала. А еще помыслила, что княжна не только м-м-м… (ладно, хрен Урготов с этим), но еще и неумна. Таскаться, увешанной драгоценностями, по не самому спокойному месту мира, да еще и без охраны…

Не старые, конечно, времена. Все-таки шестой год "благословенного воссоединения", но все же…

Словно в ответ на эту мысль дверь вновь распахнулась, и в холл вступило четверо загорелых до черноты горцев. В меховых безрукавках, под которыми виднелись бронежилеты, с "Барабанами смерти" за спинами и длинными мечами на поясах.

Первый, уже седоватый детина, нес в руке какой-то плоский ящичек, выдолбленный из дубового комля.

— Плата за постой наследной княжны Анрианрод! — рявкнул он, брякнув ящичек на стойку, так что она ощутимо вздрогнула.

И приподнял крышку.

И вот тут глаза у Лерны всё-таки полезли на лоб.

Внутри и в самом деле была плата.

Это была самая крупная по стоимости монета на материке, может, быть даже самая крупная монета всех времен и народов — старая карульская золотая монета в двести мохуров, весом пять с половиной фунтов и почти шесть дюймов в диаметре. Звалась она "Золотая Мышь", ибо была отчеканена в Год Мыши. Сколько составлял один мохур, Антео не помнила, но знала, что унция золота тянула на тридцать солидов, а в этой монете было унций, да и не вдруг сосчитаешь, тысячи две с лишком золотом. Такой в прежние времена расплачивались богатые купцы и тщеславная знать. И как выяснилось не только в прежние.

— Но… уважаемый, у меня и сдачи с этого нет! — растерянно помотала головой Лерна.

— Лишь невежество горожанки извиняет её невежливость! — прогудел гигант. — Но впредь прошу не говорить подобных оскорбительных вещей. Род владетелей Тиссу никогда не берет сдачи в харчевнях и гостиницах — таков кодекс чести рода, пункт тридцать шестой!

После этого все четверо повернулись и вышли вон.

А спустя полминуты появился растерянный Вирмаль, с отпечатавшимися на не самом худом запястье синими следами железных пальцев.

— Мистрис Лерна, — пробормотал он. — Там в нашей подсобке устроились четверо каких-то громил. Говорят, что будут там жить! Что они телохранители какой-то княжны… Они, мол, не вправе жить в номерах господ, поэтому… Ой, а что это?

— Веди себя с ними прилично, — посоветовала блондинка. — Пусть живут, они и принесли эту мелкую монетку. Думай лучше о премии, и помоги мне оттащить её в сейф.

А спустя полчаса после того, как она водворила золотой кругляш в сейф с двойными стальными дверями и вернулась за стойку, произошло невероятное событие. Потом Лерна вспоминала, что день этот был едва ли не самый насыщенным невероятными встречами.

В двери гостиницы вошли двое самых больших мужчин, каких только доводилось видеть эльфинарке. Они чем-то напоминали парочку кирпичных башен, превосходя даже давешних телохранителей княжны. Казалось невероятным, что великаны сумели протиснуться в дверной проем рядом, плечом к плечу.

Великаны вошли в холл, и за ними показался долговязый дроу с чуть более светлой, чем обычно бывает у его соплеменников кожей, одетый в белый плащ храмового медика. Шествие замыкали носильщики Вирмаль, Коонд и Дигунар, тащившие каждый, как минимум, по три чемодана.

А затем в холл скользнул юркий, как ядовитый белый полоз, человек в черном длинном одеянии, украшенном вытканными серебром черепами, костями, чудовищами. На бледном лице его красовались напомаженная бородка и закрученные усики. В зубах гость сжимал дорогущую сигару, от которой струился дымок пурпурного оттенка.

И лицо его было слишком знакомо Лерне, чтоб не узнать его.

— Милорд Орнигирр?! — пробормотала она в растерянности.

Он поднял на неё глаза.

— Привет, Лерна! Честно говоря, не особо удивлен тебя тут видеть. Я ожидал, что ты когда-нибудь бросишь свою скучную Вардару. Впрочем, теперь это неважно, о жизни побеседуем как-нибудь позже. А сейчас нужно уладить кое-какие мелочи. И прежде всего, я путешествую инкогнито! После кое-каких недавних событий даже более инкогнито, чем обычно. Нет ли у тебя подходящего «люкса»?

— Вот ключ, милорд, — склоняясь над стойкой, ответила Антео.

Лорд Орнигирр схватил ключ и стремглав бросился по лестнице. Фалды его мантии крыльями развевались за спиной. Великаны изумленно разинули рты, переглянулись, затем неуклюже стали подниматься по лестнице, а дроу с извиняющимся видом поклонился Лерне:

— Его светлость несколько… нервничает.

— Все в порядке, — заверила медикуса эльфинарка. — Бывает, возраст как-никак…

Она поймала себя на том, что не знает, сколько точно лет чёрному магу с Туманного Берега, её старому знакомому по старым делам весёлой юности, прошедшей в беготне по крышам за тёмными личностями и разгадкам всяких зловещих семейных тайн вардарской аристократии. Во всяком случае, за прошедшие без малого пятнадцать лет он почти не изменился.

Отметила также, что целитель молод и строен, и вообще у этого дроу был весьма симпатичный вид. Хм, вроде за лордом-милордом ничего такого не водилось, но кто их знает, этих потомков слуг Черного властелина?

Ответное бормотание медикуса было прервано визгливым окриком сверху:

— Ирр'загим! Где, Тьма побери, мои пилюли?

— Что здесь происходит? — поинтересовалась Тарикка.

Нахмурившись, она стояла на пороге кухни и вытирала руки о передник.

— Прибыл Темный лорд. Но не бойтесь, это мой старый знакомый. Его зовут Орнигирр, — коротко объяснила Лерна.

— Понятно, — кивнула кухмистерша, словно темные лорды прибывали в их гостиницу ежедневно. — А кого это он так громко звал?

— Его светлость сопровождает личный медикус, — ответила блондинка.

— Дожили, великие черные маги настолько ослабли, что не могут сами себя исцелить! — иронически бросила повариха.

— Кстати, а ты не припомнишь, кто такой… э-э-э, Оллин. Оллин Карпакс? Он у нас остановился.

— Ох! — Тарикка, чуть нахмурившись, бесцеремонно заглянула в регистрационную книгу.

Некоторое время повариха внимательно изучала записи.

— Карпакс? — хмурясь еще больше, проговорила она. — Этот человек… здесь? — поинтересовалась с неким напряженным недоумением.

— Так кто он? — настойчиво расспрашивала Лерна

— Он…

— А вот и мы! — весело пропел лорд Орнигирр, грациозно сбегая по ступенькам лестницы.

Великаны торопливо спускались следом. За ними уныло тащился медикус.

— О-ля-ля! — лорд Орнигирр с грохотом приземлился и резво пронесся через холл. — Дражайшая Лерна! За то время, пока мы не виделись, ты не обзавелась потомством или супругом? Кстати, о потомстве… Впрочем, это позже… Как бы то ни было, рад тебя видеть! Я уже зарегистрировался?

— Нет, милорд, — произнес один из великанов необыкновенно глубоким голосом.

Тарикка внимательно посмотрела на него и обменялась взглядами с госпожой.

— Извини, я что-то стал несколько рассеян! — лорд достал печать и оставил оттиск в треть страницы, изобилующий зловещими рунами, черепами и чудовищами, сплетшимися в смертном танце. — И я до сих пор вас не познакомил. Лерна и вы…

— С вашего позволения, Тарикка…

— Так вот, миледи Лерна и почтенная Тарикка, это мои телохранители: Прамп и Рюмп. А это мой личный целитель, — он махнул рукой в сторону дроу. — Осиен Ирр'загим. Человек, которому известны все тайны целительского искусства, несмотря на юность.

Ирр'загим поклонился.

— Человек? — справилась Тарикка. — Хотя имя не совсем человеческое…

— Да, да, я понимаю. Он — дроу, пусть и не чистокровный. Но вполне заслуживает доверия, — произнес лорд Орнигирр. — Правда, Лерна, скажу по секрету, он негодный целитель! Вместо того чтобы думать о здоровье моей светлости, всё думает о поиске откровения. Он ведь и сейчас его ищет… Ну, признайся, негодный дроу…

— Да, милорд! Я не могу лгать моему нанимателю, — с достоинством поклонился тот.

— Ну, ты гляди! — расхохотался темный лорд.

— Поиск откровения в Каруле, во время Карнавала? — с сомнением произнесла Тарикка, окинув медикуса проницательным взглядом, как будто с кем-то его сравнивая. — Хм?!

— Да, госпожа, — с готовностью согласился темный эльф. — Это не имеет значения, где и когда. Святительница Рибба получила Откровение, зарезав очередную жертву, ибо была известнейшей наемной убийцей в Отранде. Откровение великому пророку Коорту было дано в низкопробном портовом борделе в момент, когда он отдыхал после ночи любви с распутной блудницей Майрозой Зубастой…

— Ради всех демонов, дроу, избавь меня от перечисления всех пророков твоей светлой веры, — поморщился лорд.

Но юный целитель и так умолк — в холл вошла Орветт Линт, сжимая в руках сумку с гранатами. Увидев возле стойки лорда Орнигирра, она попыталась незаметно прокрасться в кухню. Но, сделав всего лишь три шага, девушка засмотрелась на Ирр'загима. Орветт раскрыла рот, но не произнесла ни звука и продолжала двигаться вперед, хотя взгляд ее был по-прежнему прикован к красавцу дроу. В результате она зацепилась за стул и с грохотом свалилась на пол.

Лорд Орнигирр обернулся и в изумлении уставился на нее.

— Кто это? — промурлыкал милорд, облизываясь как кот.

Склонившись над девушкой, он помог ей подняться.

— Лерна, только не говори, что это твоя сестра или не дай Ургот, дочка!

— Это мой работник, — пояснила Лерна, быстро вклиниваясь между ними.

Следом подскочил Ирр'загим.

— Представляю, Орветт Линт, посыльная и секретарша при нашем отеле!

— Неужели? Орветт, дорогуша, ты должна будешь мне завтра доставить свежие газеты! Небольшой тет-а-тет в моем номере. Я очень люблю утренние сообщения за чаем с пирожными. Я завтракаю в постели. Тебе бы не хотелось…

— У нее, кажется, растянута связка, — заметил Ирр'загим.

Орветт оторвала, наконец, от него взгляд и с ужасом посмотрела на свою ногу.

— Ой! — воскликнула девушка.

— Итак! — торжественно выкрикнул лорд Орнигирр. — Я разрешаю тебе воспользоваться услугами моего личного врача. Ну, как? Ирр'загим, посмотри, цела ли эта изящная ножка? — он двусмысленно хихикнул.

— Как только врач закончит, тут же ступай к постояльцу в двадцать второй номер, — приказала Лерна.

— Хорошо, — ответила девушка и широко раскрыла глаза, когда Ирр'загим взял ее за руку и повел на кухню.

— Что-то я сегодня слишком много болтаю, — честно признался лорд Орнигирр, оглядываясь по сторонам.

Его настроение вдруг резко переменилось.

— Мне просто необходимо прилечь. Но это, к сожалению, небезопасно. Лерна, не могли бы мы устроиться поуютнее в баре и немного поболтать? Только ты, я и телохранители? Ты должна кое-что узнать. Это по твоей части…

Тарикка закатила глаза, Антео молча вознесла молитву своим предкам, но вслух сказала:

— Разумеется, милорд.

Когда лорд отвлекся, Лерна наклонилась над стойкой и тихо осведомилась:

— Почтенная, ты не подскажешь, что за уроды у милорда в телохранителях? Что-то не припомню такого племени, да и акцент у них…

Повариха усмехнулась.

— Я и сама не сразу поняла. Телохранители лорда — гнолли.

— Что ты говоришь? — напряглась блондинка. — А с виду вполне обычные троллинги, только покрупнее! На картинках-то они страшнее Урготовой задницы, у нас даже говорили раньше: "Страшен, как гнолли". А так… Можно даже сказать симпатичные по-своему! А ты уверена?

Кухмистерша кивнула.

— Акцент, ты сама заметила? Такой ни с чем не спутаешь — он бывает, когда у кого-то во рту пара клыков. У гноллей особый акцент, который ни с чем не спутаешь. Остается надеяться, что они хорошо обучены и не кидаются на людей… если господин не прикажет им обратного…

— Надеюсь… — нахмурилась Лерна. — Надеюсь, что лорд их выдрессировал, и они не сожрут какого-нибудь постояльца, приняв его за закуску к пиву и не подерутся с телохранителями княжны…

А про себя подумала, откуда простой поварихе знать про повадки гноллей? Ведь они тут не живут с тех самых пор, как армию тогдашнего Чёрного властелина шесть веков назад сбросили в море.

В этот момент в холл вернулись Орветт и Ирр'загим. Небольшой синяк на голени девушки не соответствовал тому, с каким усердием она опиралась на руку своего спутника.

— Ну, ты где, Ирр'загим? — закричал лорд Орнигирр, появляясь в дверях. — Моей смерти хочешь, негодный дроу? Кстати, Лерна, куда ты подевалась?

— Сейчас иду, милорд, — заверила его блондинка, выныривая из-за стойки. — Орветт, поднимись в люкс второго этажа.

— Ох! Хорошо, — отозвалась девушка и нетвердой походкой направилась вверх по лестнице.

Лорд двинулся прочь в сопровождении верных телохранителей — верзилы то и дело натыкались друг на друга.

Лерна, посадив за стойку Вирмаля, и Ирр'загим проследовали за лордом Орнигирром в бар. Его светлость попятился в самый дальний угол, многозначительно переводя взгляд с хозяйки на бармена и обратно. Эльфинарка понял намек.

— Пару бокалов лучшего вина для меня и хозяйки, и две кружки самого крепкого пива для моих… кхм людей, — обратился лорд к бармену.

— А потом последи немного за столиками у входа, — добавила Антео.

Подчиненный бросил на неё удивленный взгляд, но повиновался.

Когда все устроились в зале, за исключением телохранителей, которые изобразили живую стену снаружи, лорд Орнигирр сделал большой глоток из своей чарки и, в полумраке склонившись над столиком, произнес:

— Боюсь, я попал в затруднительное положение, моя леди.

Лерна мысленно застонала, но, подкрепившись изрядным глотком бодрящего напитка, спокойно переспросила:

— Затруднительное положение, говорите?

— Да, именно так. И мне необходимо на какое-то время э-э… как это по-вардарски? А, "лечь на дно". Вот почему я здесь.

Блондинка подумала, что его светлость едва ли мог выбрать более неподходящее место для, хм, погружения на дно, чем гостиница в приморском городе во время Карнавала, но вслух произнесла:

— Милорд, я, конечно, не возражаю, но уверены ли вы…

— Да, да! Я знаю, о чем ты подумала, но у меня есть свои соображения на этот счет! — огрызнулся лорд Орнигирр. — Я объясню. Итак, позволь начать издалека… У нас на Туманном Берегу, как ты, наверное, знаешь, процветает вопиющая дикость. Экстрафонов нет, иллювидения нет, паровиков нет, адвокатов нет. Но зато есть много магических орденов, — он поморщился, — которые, на мой взгляд, хуже всех адвокатов мира вместе взятых. Я являюсь членом нескольких из них сразу, как это по-вардарски, а, "положение обязывает"

Ну вот, и принесли меня светлые боги на такое вот злосчастное сборище черных магов, на которое я имел глупость явиться, надев регалии всех тех братств и лож, членом которых являюсь. Да! — выкрикнул он, — я знаю, что это считается дурным тоном! Но я же, Ургот возьми, Темный Лорд! Нет, ты скажи, Темный Лорд я или кто? Ладно, это ничтожество Кахран получил по носу, а Рабун, жалкий алхимик угостился хар-рошеньким файерболом — так с опаленной бородой и убежал! Ха, видела бы ты его заплаканную рожу! Но потом… когда пиршество уже шло к концу… да, как раз после того, как Сергида (это верховная ведьма Волчьих сестер) изнасиловала бедного Руккуна — прямо на столе, в позе амазонки. Причем на глазах его жены. Правда, та была пьяна, как пивная бочка — ну это в обычаях Ордена Травы, там все пьют лошадям на зависть. Ну вот, один типчик заявил мне в глаза, что оскорблен тем, что я прицепил знак Ордена Черной Звезды по соседству с Алмазным Мечом Мрака, а в левой руке держал обсидиановый жезл Конгрегации Некромантов. Ну кому какое дело? Да любой тебе подтвердит… да ты меня знаешь, — кипятился лорд, — ну кто поверит, что я гонялся за этим типом и пытался засунуть ему этот жезл в ж… продолжение спины? Ну а если даже и пытался, так что с того? Редкий наш междусобойчик обходится без того, чтобы кому-нибудь не проломили башку или не пытались навести порчу! Но тот господин упорствует в подобной клевете! Да спроси кого захочешь, все скажут, что это он был пьян, а я — трезв, как жрица Храма Чистоты!

Лерна одним глотком допила содержимое своего фужера.

— Продолжайте, милорд, — попросила она, уже зная, что будет дальше.

— А что продолжать? — пригорюнившись, исповедался Орнигирр. — Как бы там ни было, он решил убить меня.

— Понятно, — Антео продолжала терпеливо слушать. — Но разве это не противоречит законам даже в ваших… — она проглотила "варварских", — землях?!

Лорд Орнигирр заерзал в кресле.

— Не так все просто. Дело в том, что он послал мне вызов на дуэль по всей форме. Дуэль ритуальную по обычаям магов и до смерти одного из нас, без права на пощаду… Разумеется, для этого ему сначала придется отыскать меня, — добавил он, хихикая.

— Значит, вы решили спрятаться здесь?

— Именно так, — подтвердил его милость. — Лучшего места не найти! Кому придет в голову, что темный лорд унизится до посещения развратного Риолла, где дело Тьмы потерпело самое тяжкое поражение за пять веков?

— А что… — блондинка украдкой огляделась, — по этому поводу думает ваша матушка?

Оба телохранителя тут же почтительно припали на одно колено.

— От неё никакой пользы, — с горечью ответил лорд. — Она заявила, что её сын должен быть в состоянии сам изничтожить третьеразрядного колдунишку!

Лерна понимающей кивнула. Жалобы на суровый нрав родительницы Орниггира, Темной Миледи Ориянны она достаточно выслушала еще при их первом знакомстве.

— Матушка господина Орнигирра уверена, что её благородный отпрыск сам способен привести своих врагов к быстрой и ужасной смерти с последующими изощренными вечными муками, — изрек лекарь, как показалось блондинке, с затаенной иронией.

— Замолкни и лучше занимайся своими порошками и пилюлями, пауколюб! — огрызнулся лорд его хозяин. — Но хуже всего не это, — продолжил он, — а то, что из достоверных источников я узнал, что проклятый колдун собирается меня преследовать даже тут…

— Надеюсь, вы не хотите, чтобы я убила этого человека? — осторожно поинтересовалась хозяйка отеля.

— Ты? Конечно же, нет! — лорд Орнигирр издал короткий смешок. — Я знаю, о, моя дражайшая Лернариэль Антео, что это не по твоей части. Все, о чем я тебя прошу, — это сохранить в тайне мое пребывание здесь. Я собираюсь прятаться в своем номере, пока проблема не исчезнет сама собой. Ты только присылай мне наверх еду и девочек, а если сочная малышка Орветт согласится снабжать меня свежими новостями и бегать за лекарствами, я буду чувствовать себя просто превосходно. И если тебе удастся время от времени находить парочку овечек для моих ребят, буду весьма признателен, — добавил он.

— Но не будете же вы прятаться вечно? Говорят, у магов хорошая память.

— Верно, и добро мы очень хорошо помним, — с намеком уставился лорд на эльфинарку. — Но думаю, не слишком долго это продлится. В конце концов, он вынужден будет смириться. Не беспокойся. Дело не дойдет до сражения и трупов, разбросанных по чистому полю, то есть чистому полу твоего отеля.

И вообще, в чем проблема? Я самый обычный черный маг, и нет никакой надобности устраивать из этого спектакль, — в запальчивости выкрикнул Орнигирр. — У нас просто приятный скромный отпуск у теплого моря.

— В таком случае все в порядке, — Лерна сама не заметила, как осушила бокал. — Тогда с вашего позволения я откланяюсь. Дела, знаете ли. В отель вскоре должны прибыть судейские с проверкой и совсем нежелательно, чтобы какая-нибудь неожиданность испортила все дело.

— Но что может случиться? — беззаботно спросил его милость, поднимая бокал с искрящимся рубином вином. — Если местные чиновники будут тебе досаждать, скажи мне, я живо наведу на них порчу или нашлю на их дома чумных крыс, саранчу на их посевы, мор на их стада, и бессилие на их… м-м-м, ладно, не важно… Итак, за тебя, Лерна!

Антео только укоризненно покачала головой, наблюдая, как лорд заглатывает напиток.

А в холле уже звучали голоса новоприбывших постояльцев. Как бы там ни было, следовало возвращаться к своим обязанностям хозяйки «Удачи».

Может показаться, что карнавал — это праздник, который длится всего одну неделю в году. Это не так. Можно даже не принимать во внимание, что подготовка к карнавалу продолжается весь год, и что весь год тянутся тренировки, шьются костюмы, готовятся повозки и сочиняются музыка и песни. Понятие карнавала гораздо шире, чем просто всенародное гуляние или удачное коммерческое предприятие, которое на протяжении месяцев захватывает умы самых разных людей. Карнавал — это способ жизни.

Традиционно карнавалу предшествует "официальная часть" — символическая передача ключей от города губернатором "королю карнавала", неизменная уже боги весть сколько веков. И даже сам нынешний имперский наместник барон Корбеус, сводный брат его высочества наследника престола блюдет эту традицию. На четыре дня "карнавальный король" становится полноправным хозяином города и наделяется правом издавать и отменять любые законы.

Карнавал — это красивые повозки, множество музыкантов, великолепные костюмы, на которые тратятся часто последние деньги, гармония музыки, танца и танцоров. Все они в карнавальном шествии непрерывно поют и пляшут. Люди просто выходят и наслаждаются свободой, выпивкой, заводят новых друзей. Ну и, конечно, познакомиться со знойной девчонкой или молодым красавцем-мужчиной — не проблема.

В шествии можно увидеть кого угодно — от игривых полуобнаженных красавиц, пляшущих на платформах, до мускулистых негров, катящих эти самые платформы мимо радостных толп. Феерия красок и образов, пульсирующие ритмы, соблазнительные изгибы тел загорелых танцовщиц — ничто не передает душу этого края лучше, чем карнавал. Завораживающее действо заставляет забыть обо всем на свете, отдавшись празднику красоты и страсти.

Замечено, что после карнавального разгула резко увеличивается число беременных женщин. И это неудивительно, ведь в огромной, полной веселья толпе отменяются все запреты. Здесь забываются горести и разочарования, и воздух пропитан духом свободы и наслаждения. Перед публикой проплывают тысячи полуобнаженных красавиц, темпераментно вращающих всеми частями тела под ритм барабанов.

Сказать, что Карула сходит с ума — ничего не сказать. Когда заходит солнце и жара начинает спадать, к пляжам и островкам стекаются горожане и туристы, специально приезжающие на этот праздник. Все несут свечи и белые гладиолусы. Но белый цвет — это не пижонство, просто его очень любит богиня моря Ерманго, а с ней лучше дружить. И гладиолусы — тоже для нее, их следует бросить в волны и загадать желание.

От обилия горящих свечей пляжи и набережные превращаются в огненное море, среди которого на островках-платформах бронзовокожие рыбачки отплясывают свои пляски, пришедшие из глубины тысячелетий. Музыка гремит отовсюду, и миллионная толпа полностью отдается ее ритмам. В расшитых золотыми звездами юбках рыбачки отплясывают, раскачивая могучими бедрами, груди их колышутся, подобно волнам. Они славят разнообразных богов: Ошолуфа с серебряным посохом, Йемангу, рождающую рыб, Шанго, мечущего громы и молнии, Ошосси, бога лесов, Омолу, бога гор, забросившего свою кирку на небеса, где она стала серпом Луны, Оссани, с его добрым и злым волшебством. И богинь — Ошумарэ, богиню всех семи цветов радуги, Ошумой, и воинственную Янсан…

Ровно в полночь, секунда в секунду, в Каруле начинается грандиозный фейерверк, равного которому в мире пока не существует. А затем стартует всеобщая шумная вечеринка, продолжающаяся до утра.

Все это сопровождается гипнотическими звуками: барабана, труб и бубна, беримбао и просто трещоток из тыкв.

В Нижних Кварталах жители высыпают на улицы и обстреливают друг друга сырыми яйцами, фасолью, помидорами и даже тортами, выливая на прохожих ведра воды и прокисшее вино. Все это сопровождается грубыми шутками и улюлюканьем. Но работники постоялых дворов и гостиниц в этом не участвуют — и их дружно считают едва ли не самыми несчастными людьми в городе.

К вечеру в отеле не осталось свободных номеров, а ресторан тоже был забит до отказа, особенно обеденная терраса с видом на море, поскольку по традиции Карнавал должен был начаться с грандиозного фейерверка. Команда из пятнадцати горячих длинноногих девочек из танцевальной школы Рибского квартала, присланная по знакомству тамошней старостой, весело отплясывала на подиуме.

Гости в карнавальных костюмах и масках издавали восторженные крики и громко аплодировали, наблюдая за тем, как яркие ракеты взлетают вверх, взрываясь букетами алого и изумрудного огня, а затем опускаются в море, освещенное лучами заходящего солнца.

Броненосцы и крейсера вардарской экскадры, стоящие в гавани, украсили мачты фонарями и выпускали фонтаны многоцветных ракет. Народ бегал по набережной, вторя кораблям залпами огромных хлопушек, оставляя на набережной россыпи серпантина и конфетти. Украшенные цветными лентами лодочки скользили по черной воде гавани, иногда сталкиваясь между собой и обмениваясь разгоряченными пассажирами и пассажирками. Ночь была теплой, веселой и столь страстной — и лишь немногие смогли устоять и не предаться всеобщему безумию страсти и пьянящего забытья.

На пирсе музыканты обеих полов, которых с трудом можно было расслышать в таком шуме, исполняли фривольные песенки, страстно желая соблазнить тех, кто еще не нашел себе пару и не скрылся в Домах Удовольствия или просто во мраке. Ночь была теплой, бледные цветы наполняли воздух таким ароматом, что лишь немногие смогли устоять и не предаться всеобщему ликованию.

Арианрод со свитой своих «девочек» сидела за столиком возле танцплощадки, время от времени посылая приглянувшимся танцовщицам записки с предложениями большого вознаграждения, если те согласятся провести вечер в укромном уголке. А уж если кто произведет хорошее впечатление и окажется достойной благосклонности сиятельной особы, она предложит ей свое покровительство: снимет дом, возьмет на полное содержание, откроет счет в магазинах, счастливица получит наряды и украшения, шоколадные конфеты, золотые часы работы подгорных мастеров и даже смазливого парня для разных услуг при необходимости.

— Куда запропастилась вся наша прислуга? — поинтересовалась Лерна, сгибаясь под тяжестью огромного подноса, на котором покоился величественный морской дракон.

Стоило Лерне выйти на середину обеденной террасы, как тут же со всех сторон послышались восхищенные возгласы гостей, пораженных сверкающей чешуей и злобно смотрящими золотистыми глазами кулинарного чуда.

— Прислуга? — хмуро переспросил Вирмаль, осуждающе тряся поседевшей бородой. — Развлекается где-то, а вы как думали, госпожа?

Коридорный забрал у хозяйки поднос и с натянутой улыбкой поднял его высоко над головой, вызвав одобрительные возгласы присутствующих, а затем опустил на стол, жестом фокусника подняв разделочный нож.

— У нас сегодня должно быть много народу! Где Орветт? — не унималась блондинка.

— Она куда-то убежала вся в слезах, — вполголоса сообщил Вирмаль, отрезая первый кусок драконофорели и протягивая его княжне, на которой по прежнему не было ничего, если не считать рыболовной сети в несколько слоев и коллекции сапфиров.

— Что-о?

— Я спросил ее, в чем дело. Орветт не ответила. Но я видел, как она беседовала с этим целителем, — бормотал он, отрезая очередной кусок и с угрюмым видом поглядывая на хозяйку. — Если этот мерзкий дроу обидел нашу девочку, мы с ребятами сбросим его с утеса. Так и передай этому лорду. Здесь ему не Туманный Берег, тут дроу знают свое место.

Эльфинарка резко повернулась и бросила взгляд на освещенные окна гостиницы.

Лорд Орнигирр, подобно большинству постояльцев, сидел на балконе, любуясь праздничным фейерверком. Прамп и Рюмп стояли по обе стороны от его кресла. Место за спиной лорда занимал Осиен Ирр'загим. Тревожный взгляд медикуса был устремлен на террасу. Очевидно, он высматривал кого-то в толпе.

— Мистрис Лерна! — протрубила Тарикка, с величием океанского парохода, входящего в гавань, пересекая террасу, в руках у нее был поднос с пятиярусным тортом, — там по вашу душу.

Подойдя поближе, повариха добавила:

— Это господин Корриан, наш квартальный судья. И что б ему не подождать?

Лерна испытала смешанное чувство раздражения и облегчения: конечно, едва ли можно было бы выбрать худшее время для проведения инспекции, но Корриан слыл неплохим человеком, к тому же охотно брал взятки.

Она с трудом сумела увернуться от Дигунара, который летел к столу, занятому веселящимися купцами, с огромной чашей пунша, изрыгавшей языки пламени и брызги фруктового соуса, и пригрозила молодой парочке слуг штрафом, если те не выползут из-за стойки и не займутся работой.

Классический риолльский судья благодаря романам, иллювизинным фильмам да и опыту, в представлении Антео был всенепременно пожилой краснолицый человек, одетый в дурацкую мантию, с сизоватым носом, чьи свисающие концы седых усов слиплись от вина, ликера или того, что пьют в ближайшем к его суду кабачке, и со следами плохо стертой помады на воротничке — после посещения ближайшего борделя.

Судья Корриан сильно разочаровал её в этом смысле. Молодой, чисто выбритый, одетый в безукоризненный, отлично сшитый светло-серый вицмундир. И подозрительно трезвый. Что же касается кабачка или борделя то, судя по выражению глаз, он заходил туда только затем, чтобы прикинуть, как его закрыть. И, похоже, в Карнавал он не делал исключения ни для кого…

— Мистрис Лернариэль Антео! — приветствовал её Корриан, тут же бесцеремонно пододвинув к себе регистрационную книгу и распространяя дух дорогого парфюма и вина. — Приятных с-совокуплений… то есть сновидений. Вы на работе? В карнавальную ночь? Я уж боялся, что оторву вас от какого-нибудь могучего полутролля.

— И вам того же, — сердечно отозвалась хозяйка отеля. — Но и вы, вижу, облачены в вицмундир, а не в карнавальный костюм. Какие могут быть развлечения, когда приходится обслуживать эту оргию? Не хотите ли пообедать? На террасе подают морского дракона, и, кроме того, нам завезли неплохие вина…

— Прежде всего — дело, — с явным сожалением отозвался Корриан. — Небольшая проверка по жребию… Но я надеюсь, что в первоклассном заведении, подобном вашему, все сделано как надо. Так что не откажусь проверить качество ваших вин…

— Пройдите и посмотрите сами, — предложила блондинка, пропуская инспектора вперед. — А что вы пьете? "Серебряный куст"? Давайте прихватим бутылочку, когда будем проходить через бар.

…- У вас дело поставлено просто великолепно! — похвалил слуга закона спустя полчаса, осушив полбутылки "Серебряного куста" семилетней выдержки — одного из самых дорогих вин в списках винной карты «Удачи».

Лерна мысленно перевела дух. После короткой прогулки по отелю Корриан пришел к выводу, что в заведении, вверенном Лернариэль Антео, не имеется никаких нарушений свода законов Риолла, касающихся кабаков, борделей гостиниц и притонов.

Сейчас они сидели в маленьком банкетном зале, пустом по случаю карнавала.

— Отличное вино!

— В-верно, — подтвердила блондинка, в очередной раз наполняя бокал Корриана и сама делая добрый глоток из бутылки.

Из-за окна донесся женский смех, перешедший в стонущий вздох. Голос показался ей похожим на голос княжны.

— В самом деле! — судья вновь приложился к стакану. — Вы неп-подражаемы!!

Сквозь крики и музыку, доносящуюся с улицы, Лерна услышала, как кто-то быстро бежит через кухню, и заподозрила неладное. Дверь широко распахнулась, на пороге стоял охваченный паникой Коонд.

— Мадам, у нас мертвец! Умер в двадцать… — заметив судью, Коонд поморщился, — … втором номере…

— Вот как? — произнес Корриан, трезвея на глазах. — Никогда не слышал, чтобы мертвец умирал. Впрочем, полагаю, мне, как представителю п-правосюдия… то есть правотудия… Одним словом, мне следует пойти и п-посмотреть, не так ли?

Хозяйка заскрипела зубами, призывая все кары небес и нижних миров на голову безмозглого слуги и заодно, некстати помершего мертвеца.

Они направились вверх по лестнице.

— Он заказал обед в номер, — объяснял по дороге Коонд. — Но никого не позвал, чтобы унести посуду. Я поднялся узнать, в чем дело, но на мой стук никто не ответил. Когда я, наконец, решился войти, в комнате было темно: огонь в камине почти догорел, светильники не включены. И тут я увидел его.

Лерна осторожно открыла дверь.

— Господин Карпакс? — с надеждой окликнула она постояльца.

Но фигура, вырисовывающаяся на фоне окна, была ужасающе неподвижна. Корриан тихонько выругался и, найдя лампу, зажег ее.

Оллин Карпакс сидел за письменным столом, откинувшись на спинку стула. Щегольской фрак валялся на полу, ворот камизы был расстегнут, рот разинут, взор уставился в потолок, словно постоялец заметил там призрака или вампира и собирался закричать от ужаса.

На обеденном столе стояла посуда с недоеденным обедом. Стул был опрокинут, салфетка валялась на полу, маленький столик лежал на боку, а курительные принадлежности, упавшие с него, рассыпались по ковру.

— Постойте, вы сказали Карпакс? Это тот самый Оллин Карпакс, не так ли? — спросил Корриан.

— Я знаю только одного Карпакса, — буркнула Антео, подходя к телу, чтобы пощупать пульс.

Пульса не было.

— Отвратно… — судья вздохнул. — Вот определенно я чем-то прогневал светлых богов. Как Карнавал, так у меня и случается какое-нибудь безобразие. Просто с души воротит! Два года назад в Барбойском квартале ростовщичиху какой-то идиот трахнул… топором по голове. Три года назад на моем участке зубной врач в петлю полез. Ну, скажите на милость, зачем зубному врачу вешаться? А в прошлом году мясники решили из-за девицы дуэль устроить — на шампурах заточенных. Девица без женихов осталась, а я без Карнавала! И не захочешь, вспомнишь про нечистую силу! Ага! Ну ладно, что там у нас имеет место быть? Человек сел пообедать, — принялся опять рассуждать вслух судья, изучая обеденный стол. — Сначала разделался с закусками. Съел все, кроме салата из солёных апельсинов… Да, я тоже не люблю солёные апельсины. Преотвратнейшая закуска! Выпил вина. Затем принялся за жареную мурену… Это ведь ваше фирменное блюдо, не так ли?

— Господин Корриан, вы же понимаете, что наша еда здесь совершенно ни при чем… — растерянно забормотала Лерна. — С муреной все было в порядке. Я её сама проб…

Она неожиданно замолчала, заметив что-то на столе. Какое-то время пристально разглядывала находку — клочок бумаги с вензелями «Удачи».

— Господин судья, посмотрите сюда!

Тот подошел и заглянул через плечо умершего. На листке бумаги было нацарапано: "Я стал жертвой подлого удара…".

— Ну что ж, это несколько меняет дело, — признал он.

— Кто-то убил его, — констатировала эльфинарка. — И Карпакс успел сообщить нам об этом!

Несмотря на трагизм момента в глубине души она испытала нездоровое желание расцеловать покойника. Случайная смерть от пищевого отравления могла погубить репутацию отеля, но высококлассное убийство из мести, без сомнения, являлось хорошей рекламой.

— Итак, кто-то убил его, — задумчиво повторил Корриан. — Боги свидетели, насколько я его знаю, у него было много врагов. Может, яд добавили в вино? Или через окно влетела отравленная стрела? Это мог быть и какой-то особо могучий чёрный маг, нанятый ради такого случая.

"Ургот, а у меня между прочим тут Темный Лорд ошивается!" — зло буркнула про себя Лерна.

— Посмотрите на угли в камине. Зачем Карпаксу понадобился огонь в такую теплую ночь? Подозрительно? Может быть, ядовитое зелье было брошено в камин? Ох, как некстати!

— Это уж точно…

— Вам то что, — махнул рукой судья. — А вот мне предстоит еще многое сделать. Надо вызвать «трупарей» из морга, теребить экспертов, а их у нас в городе мало, провести расследование и допросить всех, кто находился здесь этой проклятой ночью. Да еще собирать сотрудников в Карнавал… Затем составить отчет в трех экземплярах и послать шефу в Городскую Судебную Палату, оповещать наследников… А я купил как раз на сегодняшний вечер входной билет в "Звездный покров".

Блондинка кивнула. "Звездный покров" — один из самых роскошных борделей Карулы, славный тем, что оргии в нем устраивают не со шлюхами, а с желающими развеяться обычными гражданками.

— Но вы же не оставите всё это просто так? — невинно поинтересовалась Лерна, чувствуя, к чему клонит Корриан.

— Вы понимаете… С одной стороны, моя честь, честь слуги закона, стоящая очень и очень дорого, требует немедленно начать розыски преступника…

(Мысленно всплакнув, блондинка попрощалась с "Золотой Мышью").

— Но с другой, мне стоило труда, очень большого труда и денег получить этот билет. К тому же… там у меня назначена встреча… В общем, меня пригласили… — он по-молодецки улыбнулся. — Одна дама… Хотя, думаю, что смогу оказать вам услугу… Я сделаю вид, что этот злополучный инцидент еще не произошел, чтобы не пятнать доброе имя вашего заведения, договорились? — судья покрутил в руках свой бокал и посмотрел Антео в глаза. — У нас имеется труп, и мы должны как-то решить эту проблему. Через два дня, когда закончится Карнавал и все придет в норму, я вернусь, и мы обо всем поговорим. Вы ведь в свое время занимались э-э, так сказать, расследованиями? Вот вы и представите мне труп, а к этому моменту, может статься, выясните, кто, где, когда, как и почему совершил это преступление. Или установите, что он умер сам. Всякое в нашем деле бывает. Мне останется только арестовать убийцу, если это возможно, и составить отчет. И все довольны, верно?

— Верно, — убито согласилась блондинка, чувствуя, что попала в безвыходное положение.

— В таком случае увидимся после Карнавала, — заключил Корриан, допивая содержимое своего бокала.

Взяв с Коонда клятву хранить молчание и отослав его вниз прислуживать гостям, Лерна для начала прикончила бутылку "Серебряного куста" и позволила себе произнести вслух все пришедшие на ум ругательства. Но поскольку это никак не способствовало продвижению дела, она решила приступить к более тщательному осмотру номера покойника.

Склонившись над столом, сыщица осторожно принюхалась, но не сумела обнаружить ничего подозрительного. Ни в закусках, ни в вине, ни даже в пресловутых соленых апельсинах её чувствительный эльфинарский нос не почувствовал ничего странного.

Обошла тело Оллина Карпакса и осмотрела его профессиональным взглядом, выискивая признаки умышленного убийства. Но не было ни крошечных отметин стрел фармаданского сарбакана, ни следов от жала полосатого паука сио, которыми любила приканчивать жертв местная Гильдия Убийц еще сто лет назад, ни змеиного укуса — метод муфунских нинджасов, забрасывавших ядовитых змей в окна с помощью ременной пращи, а потом выманивавших с помощью дудочки обратно… Карпакс стал немного синеватым и слегка окоченел, но в остальном выглядел превосходно.

"Прямо как живой!" — издевательски пошутила она про себя.

Выпрямившись, Антео снова окинула взглядом номер и заметила серый тонкий пепел в камине. Она приблизилась, и заглянула внутрь. А в следующий миг схватила кочергу и выгребла из камина всю золу. Бумага уже успела превратиться в пепел, осталось только несколько почерневших обрывков. Тихонько выругавшись, она собрала уцелевшие кусочки и отнесла к столу, чтобы внимательно рассмотреть их при свете лампы.

Какое-то письмо?

Повертев обрывки в руках, разложила их на столе и обнаружила, что на некоторых кусочках слова выведены старательным пером храмового писца, на других — торопливым почерком скорописи, неровные буквы печатной машинки, судя по всему, третья копия, корявые закорючки, выведенные руками полуграмотных простолюдинов… И при этом никакого смысла. Только обрывки фраз: "… умолять… велика была его… гнусный шарлатан… ужасная трагедия… внезапный гнев… они не могли далеко бежать".

Лишь один клочок бумаги содержал хоть какой-то намек на разгадку. На нем было написано:

"После чего ярость окончательно взяла в плен главу Семьи Равди, и он…"

Она задумчиво сдвинула брови, уставившись на уцелевший обрывок. Семья Равди… Авторитетный местный клан. Знатные и богатые люди — очень богатые. Одни из прежних, да и нынешних хозяев жизни тут. С ними был связан какой-то скандал.

Когда же это было?

Пятнадцать лет назад? Двадцать? Больше?

Эльфинарка попыталась вспомнить, но ничего на ум не пришло.

Что-то там случилось… Еще до "благодетельного объединения".

Повернулась и вновь посмотрела в камин. На этот раз она заметила в кресле небольшой ларец для бумаг. Быстро заглянула внутрь — шкатулка оказалась почти пуста. Кто-то вытащил большую часть содержимого и спалил ее.

Сыщица принялась читать бумаги.

Это были записи, сделанные торопливым почерком с наклоном влево, очевидно выписки из городского архива. Бумаги касались девочки из семейства Солнцестрелов.

— Шантаж, — вслух произнесла Антео.

Что ж, знакомые дела! Сколько она знала шантажистов, все они обычно кончали плохо.

Испытующе посмотрела на Оллина Карпакса. Мертвец сидел в кресле, в ужасе уставившись в потолок. А за окном бушевала настоящая буря страсти, охватившая весь миллион горожан и несчитанное число гостей…

Но для Оллина Карпакса это все не имело никакого значения.

Захлопнув ларец и сунув его под мышку, Лерна покинула номер и закрыла за собой дверь на ключ.

Когда в её покоях появилась хозяйка «Удачи», Тарикка уже отдыхала. Она сидела на кровати, покуривая трубочку, и спокойно просматривала свежую газету. Узенькое окошко находилось довольно высоко, так что звуки всеобщей вакханалии, царившей в городе, с трудом просачивались внутрь.

— Разве вы не отправились развлекаться? — удивилась Тарикка. — Простите, госпожа, но я бы не теряла времени, будь я молодой соплячкой.

"Соплячкой? — мысленно взвилась Лерна. — Да я ненамного моложе тебя, уважаемая хьюмена!"

— Чего-то не хочется… одной…

— По милёнку сохнешь, дочка? — сочувственно вздохнула повариха.

Антео кивнула. К чему тут лукавить? Ей действительно не хватало её блондинистого голубоглазого дружка. С ним и не такие неприятности было бы легче перенести.

Затем взгляд кухмистерши упал на ларец, который эльфинарка держала под мышкой, и дама, подняв глаза, строго спросила:

— Госпожа, у нас что, какие-то неприятности?

— Ты так и не сказала, что собой представлял Оллин Карпакс? — вопросом на вопрос ответила Лерна.

— Он копается в грязи как свинья, — сообщила Тарикка, выдержав паузу.

— А точнее? — с нажимом произнесла блондинка.

— Он пишет книжечки… — сказала, как сплюнула, повариха. — Карпакс — мастер грязной клеветы. Он издал дюжины две биографий разных знаменитостей, и у нас, и в Вардаре. Помнится, я прочла парочку. Редкостная мерзость, хотя довольно любопытно. Ходят слухи, что ему гораздо больше платили за то, о чем он не писал, чем за то, о чем он писал, если, конечно, ты меня понимаешь госпожа. Негодяй настоящий мастером своего дела! Можно сказать, гроссмейстер, если он мажет кого-то грязью, бедняге уже не отмыться… А почему ты спрашиваешь, госпожа? И… ты сказала, представлял?

— Он умер, — коротко пояснила Лерна. — Умер у нас в отеле…

— Не могу сказать, что я удивлена, — задумчиво произнесла Тарикка, делая очередную затяжку и выпуская колечко дыма. — Уверена, что он был убит.

— Похоже на то, — эльфинарка обессилено рухнула в кресло.

Повариха внимательно посмотрела на ларец.

— Я бы предположила, что Карпакс имел глупость шантажировать какого-нибудь опасного человека.

— Судя по всему, он решил написать о чем-то касающемся скандала с Семьей Равди. Кстати, что там был за скандал? — поинтересовалась сыщица.

— Карпакс был настолько глуп, чтобы шантажировать этих людей? — удивилась Тарикка. — Ему бы знать, что они такого не прощают, и у них длинные руки. Но с чего ты решила, что в этом замешаны Равди?

— Там в камине осталось несколько несгоревших клочков бумаги с их именем. Я пыталась вспомнить, вокруг чего разразился скандал, о котором даже в империи слыхали. Да не смогла, в то время я еще была начинающей частной сыщицей на подхвате у мистрис Холмусон, и мне хватало вардарских заморочек.

Лицо кухмистерши исказила гримаса отвращения.

— Думаю, сперва нам надо выпить чего-нибудь покрепче, — предложила она.

Тарикка накинула халат поверх коротковатой ночнушки (а фигурка-то у поварихи еще ничего — отметила эльфинарка) и состряпала коктейль из "Сока Зари" — рома с нежным вкусом и ананасной мякоти. Протянув стакан Лерне, она, устроившись поудобнее, начала:

— Я расскажу тебе все, что мне известно. В свое время у нас это было во всех газетах, об этом слагали баллады, а кое-кто даже собирался поставить пьесу, но Равди пресекли все попытки на корню. Ты не слышала про некоего пророка, называвшего себя Светлый Посланец?

— Что-то такое припоминаю, но очень смутно, — призналась сыщица. — Разве что в голове осталось, что он плохо кончил, да?

— Очень плохо, и не только он, — помрачнела Тарикка.

— Стоп! И какого-то паршивого сектанта преследовало семейство этих ваших магнатов?

— Именно так. Хотя ты зря называешь его паршивым. Он был очень знаменит.

— Так, припоминаю, кажется, был не только скандал, но и настоящая кровавая резня, не так ли? Но из-за чего?

Перед тем как ответить, повариха сделала большой глоток из своего фужера.

— В общину к Светлому Посланцу попал любимый сын главы клана и наследник Семьи — Линтон Равди.

— Понятно, семейство этого не одобрило, — вставила эльфинарка.

— А как же иначе? — согласилась Тарикка. — Это ведь было еще до… Благодетельного объединения, и господа могли убить даже за косой взгляд в их сторону. А он еще и предложил пророку и его ученикам в качестве места для основания священного города огромное поместье Равди. И когда вся эта компания переехала в большое семейное поместье, отец мальчика был вне себя от ярости. Равди призвали стражу, чтобы силой вернуть сына и выдворить из поместья всех его новых обитателей. Но тогдашний риолльский правитель, Жургу Радор, тот, что потом сдал город маршалу Меенэксу, был старым врагом клана и отказался прислать гвардейцев, заявив, что законы не нарушаются, а до остального ему дела нет. Тогда старый Равди нашел какую-то банду наемников, которые за золото согласились бы саму Богиню прирезать. И они разгромили Город Света, как назвали поселение сектантов. Но перестарались. Родители уже не застали сына живым. Там вообще было мало живых…

Лерна покачал головой. Тарикка опустошила свой стакан.

— Я сама, понимаешь, этого не видела. Но говорили, что глава Семьи, Руван Равди, первым войдя в снесенные взрывом ворота, сразу нашел своего сына мертвым в объятиях мертвой девочки-дроу. Шальная пуля настигла его в самый ответственный момент, так сказать… Ну, ты понимаешь, хозяйка?

Видно старый Равди тогда повредился умом… И поклялся в храме Подземного Старца отомстить каждому из последователей Светлого Посланца, и с той минуты не думал больше ни о чем другом.

И объявил большую награду за каждого члена секты, повинной, по его мысли, в гибели сына. Кстати, наемников почему-то не тронули, даже все деньги заплатили. Их капитан, Буэно, сейчас полковник военной полиции при вашем наместнике, — в словах Тарикки послышался некий упрек. — А его ближайший помощник стал антрепренером, живет в Вардарии и содержит один из лучших кукольных театров. Помню, его в прошлом году показывали по иллювизору, какую-то премию давали. Жирный стал, что твой боров, а бородища чуть не до колен…

— И что, все погибли? — вернула блондинка повариху к теме разговора.

— Ну, кому-то, конечно, удалось ускользнуть, — пожала плечами Тарикка и внимательно посмотрела в стакан, словно желая убедиться, что он уже пуст. — Но немногим… Не щадили ни женщин, ни даже детей. Говорят, что по приказу старого Равди наемники содрали кожу с мертвого Пророка и набили чучело. Оно якобы стоит у старика в покоях. Хотя другие говорят, что это был вовсе не глава Города Света. Ходят слухи, что спустя годы Пророка встречали то здесь, то там. Одна семья сдалась властям, прося защиты, но их просто выгнали вон. И не успели они сделать и пяти шагов от дворца градоначальника, как нанятые Равди убийцы пронзили их рапирами. Надо ли говорить, что после этого случая те, кому удалось выжить, надежно спрятались.

— Значит, за головы уцелевших назначены награды, — задумчиво произнесла Лерна. — Но вроде времена изменились?

— Изменились, да не совсем, — невесело усмехнулась Тарикка. — Ты же понимаешь, госпожа, тут хотя и царствует ваш император, но правит наш закон.

Сыщица кивнула, про себя пробормотав, что регент вопреки тому, что о нем говорят либералы, слишком уж носится со всеми этими провинциальными законами и хартиями о правах, и этот гадюшник следует вычистить капитально.

— Итак, скорее всего Карпакс мог выследить одного из них и угрожать ему или ей разоблачением, — резюмировала Лерна. — Или этот негодяй в своих поисках чем-то разозлил старого Равди. Убийца сработал на зависть хладнокровно и не забыл проверить вещи Карпакса, при этом сжег найденные бумаги. Интересно, нашел ли он то, что искал и успел ли это уничтожить? И почему он не бросил в камин всё сразу? Может, он хотел навести нас на ложный след?

— Или ему помешали, — предположила повариха, наблюдая за тем, как хозяйка перекладывает бумаги.

Отмахнувшись, Лерна погрузилась в документы. Среди них она обнаружила лист из церковной метрической книги о крещении взятой на воспитание девочки-сироты, по сообщению принесшего её лица, Ирмы, получившей после купели имя Орветт. К листу были подколоты квитанции, выписки о вкладах, сделанных неизвестным лицом на её имя, а также запись о том, что девочка переведена в город Ригинд, где ребенок был помещен в монастырский приют…

Тут же был клочок газеты, на котором изящным дамским почерком, но с ошибками было выведено: "Интересуюсчее вас лицо в даный момент праживает в городе Карула, и работаит в отели «Удача».

— Значит, ее зовут Ирма, — в смятении проговорила блондинка.

— Так выходит, он пришел не за… — начала побледневшая вмиг до синевы Тарикка и тут же оборвала себя. — Но что же нам теперь делать? Равди шутить не будут! Мистрис Лерна, вы не можете как-нибудь отправить её в Вардарию? Есть у вас там знакомые, которые её пристроят так, чтобы не нашли?

Эльфинарка в глубоком раздумье перебирала бумаги.

— Ты не о том думаешь! Я припоминаю, что послала к нему Орветт, как только та вернулась с рынка, и с тех пор я ее не видела. Вирмаль говорил, что она куда-то убежала вся в слезах. Проклятье!

— Она спит у себя в комнате, — успокоила её повариха. — Я обнаружила бедняжку в погребе, когда пошла за абрикосами для карнавального торта. Орветт пряталась там вся зареванная. Она открыла бутылку «Тальвадосса» двенадцатого года, того, что по сорок монет бутыль, и напилась как самый обычный грузчик. Я дала ей "Утреннего бальзама", устроила выволочку и отправила отсыпаться… Мистрис Антео, — вдруг спохватилась Тарикка, — вы же не думаете, что… Я знаю её буквально с детства. Эта девочка сама доброта, она не могла убить, пусть и полного мерзавца!

— Ага, убийства совершают только такие прожженные стервы, как я, — буркнула Лерна себе под нос, но собеседница её не расслышала.

— И в любом случае, сейчас она не в состоянии говорить, — добавила кухмистерша. — И прошу, подумайте насчет Вардарии.

— Хорошо, — Лерна убрала бумаги в ларец и отложила его в сторону.

Новоиспеченная хозяйка гостиницы внезапно почувствовала себя смертельно усталой.

— Это убийство, да еще лорд Орнигирр… Я, кажется, уже сыта по горло этим вашим Карнавалом.

— Это еще не конец, впереди у нас три дня необузданного веселья и разврата… — мрачно заметила Тарикка.

— И мы чужие на этом празднике жизни! — почти хором изрекли эльфинарка и хьюмена.

Ранним утром следующего дня Лерна сидела за своей стойкой в холле и размышляла.

Большинство постояльцев разбрелись по своим номерам или вообще не вернулись. Несколько парочек устроились в саду, прямо в кустах.

"Ирроны Зинго на вас нет! — мрачно хмурилась хозяйка «Удачи».

Да, не реши вздорное привидение уйти в отпуск, этого страшного преступления, может быть, и не произошло бы. А если б и случилось, то с помощью всё того же вездесущего призрака они в миг поймали бы убийцу. Ох, уж эти "если бы" да «кабы»…

Раньше чем через час едва ли кто-то из гостей попросит подать завтрак.

Антео уже успела отыскать Орветт. Девушка сидела в пустом баре, полностью поглощенная негромкой беседой с молодым медикусом-дроу. Ирр'загим держал руки Линт в своих и, не умолкая, что-то рассказывал. Лерна дожидалась, когда дроу, наконец, уйдет, чтобы переговорить с девушкой наедине.

Но беседа молодых людей все никак не прерывалась, а тем временем в холл спустился лорд Орнигирр со своими телохранителями.

— Лернариэль! — его милость схватил хозяйку заведения за рукав, с опаской озираясь по сторонам. — Тебе известно, что в соседнем с моим номере, э-э… почивший субъект?

— Там уже никого нет, — ответила блондинка. — Час назад мы перенесли покойника в ледник. И я вас много раз просила не называть меня этим жутким именем!

— Очень хорошо, — непонятно что одобрил лорд. — Моих мальчиков тревожил запах, они у меня очень чуткие, а потом посреди ночи ко мне сквозь стену ворвался чей-то призрак… Он не уходил до тех пор, пока я не показал кое-что из своего арсенала. У меня большие планы на сегодняшний вечер, так что я вовсе не хочу, чтобы мне мешали разные сумасшедшие призраки. Так кто это все-таки был?

— В смысле? — уточнила эльфинарка. — Призрак или покойник?

— А есть разница? — фыркнул вельможа.

— Ну, еще пару недель назад в этом отеле проживало одно весьма нелюбезное привидение, встречи с которым я бы вашему лордству не пожелала даже не будь вы моим старым добрым знакомым… Что ж до мертвеца, то при жизни это был один препаршивый грязный шантажист…

— Э-э-э, в этом городе завелись шантажисты? — удивился маг. — И куда катится мир? И чем интересно шантажируют в этом гнезде разнузданного разврата? Добродетелью и девственностью?

— Это не здешний. Некий Оллин Карпакс.

— В самом деле? — лорд Орнигирр ухмыльнулся. — Признаться, я хоть и должен быть на стороне злодеев, но рад, что ему воздали по делам его! Карпакс был изрядной скотиной! Наверняка после всего происшедшего Орветт нуждается в утешении. Ведь это она обнаружила труп?

— Похоже, она получает утешение по полной программе, — Лерна бросила взгляд в сторону бара.

— Орветт и Ирр'загим? Ну, конечно же… Он Ученик, как ты знаешь. Он же смиряет плоть во имя этого… служения целительству. Впрочем, капризные юные дамы, желающие поплакать на плече сочувствующего молодого человека, находят этого лекаришку неотразимым. — Орнигирр фыркнул, глядя в сторону бара. — Возможно, позже малышке потребуется более здравое утешение, тебе не кажется? Я выслушаю ее проблемы и дам несколько советов, которыми Орветт сможет воспользоваться в следующий раз, когда ей понадобится кого-нибудь прикончить.

— Вы думаете, что это сделала она? — поразилась Антео.

— Кто знает? — ухмыльнулся лорд. — Послушай, что ты собираешься делать с телом? Нам так и придется э-э-э сожительствовать с трупом?

— Представители власти придут за ним после карнавала.

— Проклятье! Все настроение испорчено! Я возвращаюсь в постель. И пусть несравненная Тарикка окажет мне любезность и пришлет наверх устричный бульон и чай.

— Я лично прослежу, чтобы все было выполнено, милорд.

— Спасибо. За мной, мальчики.

Лорд Орнигирр развернулся на каблуках и направился к лестнице. Телохранители следовали за ним по пятам. Задержавшись возле дверей бара, лорд заглянул внутрь и громко крикнул:

— Ирр'загим, если ты уже освободился, возможно, тебе будет любопытно узнать, что у меня опять ноет сердце. Так что ты мог бы подняться наверх и помолиться за мое здоровье. Надеюсь, милашка, с твоей стороны не будет возражений, — добавил он, обращаясь к Линт.

Из бара донеслись приглушенные голоса, а затем выбежал Ирр'загим.

— Не забывай этого, девочка, — через плечо бросил на прощание медикус и заспешил вверх по лестнице вслед за своим господином.

— Орветт! — позвала Лерна.

Через минуту она подошла к хозяйке, стараясь не поднимать глаз. Девушка выглядела настолько плохо, насколько может выглядеть юная особа после пьянки и ночи, проведенной в слезах. Но кажется, была вполне в здравом рассудке.

— Что вам, мистрис?

— Что случилось с Карпаксом? — жестко припечатала Лерна. — Говори правду, иначе я не смогу тебе помочь.

У девушки задрожали губы. Не отрывая взгляда от пола, она быстро заговорила:

— Я ничего такого не ожидала! Ну, в крайнем случае, думала, что он… предложит прийти к нему на ночь, за кофточку или цепочку какую-нибудь, и отвянет, когда я откажу. Но ничего подобного. Он заявил, что знает, кто я на самом деле. Рассказал мне ужасную историю… о том, кто, почему и как отдал меня в приют. Сказал, что у меня дурная кровь и что семейство Равди заплатит хорошие деньги за мою голову. Пригрозил, что стоит ему пошевелить пальцем, как на меня набросится свора охотников за головами!

Орветт подняла взгляд на Лерну, едва сдерживая негодование.

— Я ответила ему, что все это ложь! Но он захихикал так мерзко и показал какие-то бумаги… И сказал, что перед смертью я прославлюсь — он напишет обо мне статью, как о единственном человеке из общины Пророка, оставшемся в живых, и тогда все узнают, кто я на самом деле и где скрываюсь — если я не заплачу ему. Я сказала, что у меня совсем нет денег. А он ответил, что ему нужны вовсе не деньги… что у меня имеется кое-что получше. Ох, госпожа!

Она всхлипнула и умоляюще схватила хозяйку за руки, и та ощутила, как бешено бьется испуганное сердечко девушки.

— Подонок! — прорычала блондинка.

— Я вскочила, чтобы убежать, и он не смог удержать меня. Но успел крикнуть вдогонку, чтобы я все обдумала. Велел возвращаться, когда я это пойму и… хорошенько вымыться… Сказал, что будет ждать.

— И ты убежала и спряталась в подвале?

— А что мне было делать? — вспыхнув от смущения, проговорила горничная. — Тарикка отыскала меня и задала трепку, потому что я была пьяна. Я пошла наверх, но по дороге подумала, что, в конце концов, сейчас время Карнавала и, может быть, все это не так уж и дурно. И если потом он оставит меня в покое, никто ничего не узнает, и я… ну, в общем, я опять пошла к нему. Но… — она замолчала, жадно глотая воздух.

— Он был уже мертв?

Орветт быстро кивнула, бросив на собеседницу взгляд облегчения.

— Сидел за столом, словно привидение. И я убежала.

— Ты уверена, что не помогла ему отправиться на тот свет? — спросила Лерна, чтобы покончить с этим раз и навсегда.

Линт замотала головой.

— Нет, это не я, — заверила Орветт. — У такого подлеца, как он, наверняка было много врагов. Но теперь он уже никому не сможет навредить! — добавила радостно.

— Ты ничего не трогала в его комнате?

— Нет, — быстро ответила девушка. — Наша воспитательница, она до пострига была на подхвате в какой-то банде, рассказывала нам, что делать, когда натыкаешься на труп. Скорее убегать и держать язык за зубами!

— Ну, хоть что-то… Значит, ты никому об этом не рассказывала?

Горничная покраснела и отвела взгляд.

— Нет. Даже лекарю… хотя он и спросил у меня, что случилось. Но он бы и не сказал никому. Он очень хороший человек. Особенно для…

— Для дроу, да?

— Я никогда не встречала таких, как он, — с чувством призналась Линт. — И он прекрасен. Вам не кажется, госпожа?

— Нет, не кажется, — сухо ответила Лерна, в которой взыграла видать кровь светлых эльфов.

Хотя в другое время слова девчонки позабавили бы её, но сейчас она чувствовала себя слишком усталой.

— Иди, помоги ребятам убраться.

— Бегу, — заторопилась Орветт.

Антео все еще продолжала сидеть, размышляя над только что услышанным, когда в отель вбежал какой-то мужчина.

Он был высок, строен и облачен в скудный костюм, состоявший из искусной работы серебряного жилета, коротких бриджей и сандалий с узором. В разгар Карнавала подобный костюм не вызывал вопросов, однако что-то тревожно-знакомое угадывалось в облике молодого человека. Его можно было назвать довольно привлекательным: правильные мягкие черты лица, густые вьющиеся каштановые волосы. Но широко раскрытые серые глаза молодого человека были холодны, как ледышки.

— Привет, — начал он, обдав Лерну винными парами. — Насколько я понимаю, это… э-э… гостиница. Могу я поселиться у вас?! Плачу сразу и наличными!

Его голос тоже показался знакомым. Блондинка не сводила с него пристального взгляда.

— Да, конечно, только надо зарегистрироваться, — она пододвинула к нему книгу.

— Ну, разумеется, — согласился юноша, и эльфинарка, наконец, уловила сходство. Если бы лорд Орнигирр был повыше и без бороды…

Но в этот момент в гостиницу вбежали трое незнакомцев — тролль, орк и горец. Пьяные, с налитыми кровью глазами и явно очень злые! Злые люди во время Карнавала?? Это становится интересным…

— Вот он! — заревел один из незнакомцев, тролль.

— Умри, лживая тварь! — зарычал орк.

— Месть! — рявкнул горец.

— Он ответит за все! — возопил второй.

— Месть! Месть! — опять рявкнул третий, и они снова ринулись вперед. Причем почему-то на Лерну.

Незнакомцы не подозревали о прошлом хозяйки гостиницы.

Схватив со стойки две кружки, сыщица, развернувшись на месте, метнула их почти в упор в оскаленные рожи налетчиков.

С выражением явного изумления на мордах, бедняги какое-то мгновение, пошатываясь, стояли на ногах, но затем, не удержавшись, рухнули на ковер.

Человек стоял, потрясенный, вытаскивая из поясных ножен кривой горский клыч.

Так он его и тащил, когда, издав победный клич-визг древних эльфийских амазонок, Лерна в прыжке взлетела на стойку, и через секунду каблук её сапога обрушился на лоб последнего нарушителя порядка.

Спрыгнув со стойки, Антео подхватила наперевес семифунтовую сковородку, забытую возле стойки Тариккой, но враг был надежно обезврежен.

— Это было поразительно! Благодарю! — радостно воскликнул гость.

Лерна тревожно озиралась, смотря то на беглеца, то на поверженных громил…

Послышался топот двух пар слоноподобных ног в тяжелых подбитых медью сапожищах, спускающихся по лестнице. Затем раздался легкий перестук каблуков более элегантной обуви.

— Младший Хозяин! — завопили телохранители лорда Орнигирра, падая ниц к ногам незнакомого юноши.

— Прости нам нашу нерасторопность! — взмолился Прамп.

— Задница Ургота и все его кишки! Что ты здесь делаешь? — яростно прошипел лорд Орнигирр, уставившись на молодого человека.

— Прячусь, — с легкой ухмылкой признался красавчик.

— Ты не можешь прятаться здесь, потому что здесь прячусь я, так что убирайся! — топая ногами, потребовал милорд.

Ирр'загим, появившийся за спиной у лорда, взволнованно посмотрел на вновь прибывшего.

— Милорд! Вы не ранены? — воскликнул медикус.

Молодой человек не обратил на него ни малейшего внимания, продолжая пялиться на лорда Орнигирра и ухмыляться.

— О-о-о! Мой братик закатывает истерику? Бедный маленький вампиреныш боится, что его вытащат из норы? Вот ужо придет страшный монстр, чтобы сцапать его!

— Это кто? — осведомилась Лерна, теряясь на глазах.

— Я - лорд Морбай, — представился гость. — Сын владычицы Мрачного Чертога.

— Да! Это мой проклятый братец, — поведал лорд Орнигирр.

— Тысяча извинений, милорд, но…

— Ерунда, все в порядке. В конце концов, ты спасла мне жизнь.

Это замечание напомнило Антео о трех вторженцах, лежащих на полу перед стойкой. Лорд Орнигирр проследил за его взглядом:

— Дорогая Лернариэль, я обещал, что на полу твоей гостиницы не будут валяться тела, не правда ли? Так что, мальчики, давайте избавляться от улик. Вытащите их на задний двор и облейте вином. Можете даже отлить на них, чтобы выглядело понатуральнее. Кстати, кто они? — он обратил пытливый взгляд на лорда Морбая, а телохранители тем временем подхватили оглушенных и потащили их за дверь. — Надеюсь, это не порядочные мужи, которых ты домогался, выдавая себя за юную девушку?

Лорд Морбай мгновение пребывал в замешательстве, затем повернулся к Лерне:

— Нет, хозяйка, ты только посмотри на эту ужасную рожу! Борода идет ему, как козлу, и воистину, если верить слугам Единого, козлы бородатые были сотворены раньше наших предков!

— Заткнись! — гневно воскликнул старший брат.

— А может, он хотел спрятать под бородой тупое выражение лица, — злорадно продолжил юноша, но тут лорд Орнигирр бросился вперед и вцепился ему в горло.

Ирр'загим и эльфинарка не без труда сумели разнять схватку.

— Ты даже сам справиться со мной не можешь, великий черный маг! — радостно загогототал Морбай и, оглядевшись по сторонам, спросил:

— Ладно, а где здесь можно выпить?

— Может быть, нам всем лучше подняться наверх, милорд? — предложила хозяйка отеля.

— Пожалуй, нет, — ответил лорд Орнигирр.

Он бросил взгляд на двери, ведущие в бар:

— Там довольно уютно.

— Больше никто из твоих преследователей не собирается сюда врываться? — раздраженно спросил его милость, принимая бокал с вином из рук Ирр'загима.

— Не думаю, — ответил лорд Морбай. — Я хорошенько напугал остальных, показав им гигантского волка за пару улиц отсюда. Видели бы вы его! Глаза мечут молнии, клыки длиной с руку… Ты так не можешь!

— Да перестань ты! Меня этим не удивишь.

— Вы тоже маг, милорд? — полюбопытствовала Лерна, пока братья вновь не набросились друг на друга.

— Я? Маг?! — во взгляде юноши сквозило презрение. — Разумеется, нет! Я не нуждаюсь в магии. Я — магнетизер! Психопомп! Духовидец! Мистик!

Он залпом осушил свой бокал и протянул его Ирр'загиму:

— Еще, пожалуйста. Кстати, а что тут делает дроу? Да ещё такой молодой и симпатичный! Брат, ты случайно не поменял пристрастия?..

— Я слежу за здравием его светлости вашего брата, — невозмутимо ответил Ирр'загим, снова наполняя бокал лорда Морбая, и чуть поклонился. — И…

— А ты, нарка, знаешь, кстати, кто мой брат? — перебил парня красавчик. — Как там тебя зовут?

— Лерна, милорд, — поморщилась блондинка, услышав, как грубо обозвал юнец её народ.

— Леди Лернариэль знает все обо мне, — заявил лорд Орнигирр. — Но я никогда не рассказывал ей о тебе.

— Но ты должна была обо мне слышать! — лорд Морбай посмотрел на блондинку с неподдельным удивлением.

— Ну…

— Так выслушай, о, потомок… э-э потомица… одним словом, дочь славных Перворожденных и Древних из этих, как их, Вечных Лесов, дитя любви старших и младших рас…

— Морбай! — рявкнул маг. — Ты что несешь? К-какое на… Урготов дитя любви?! Ты историю учил?

— Ладно, короче слухай сюды, уважаемая эльфинарка. В древности случилось так, что внушающий ужас граф Нолл, наш предок и хозяин Туманного Берега, первый слуга Черного Властелина, во всем своем мрачном дьявольском великолепии выступил в поход на святой город Кумм, оскорбив тем самым Небеса.

Он поклялся на своем черном троне, и на Черепе самого Ургота, подаренном ему лично Урготом в благодарность за ночь любви, что не вложит в ножны свой адамантовый клинок, закаленный в крови последнего из Ледяных Исполинов, пока не разрушит все его храмы, и не обесчестит всех священных девственниц всех рас и народов, что обитали в храмах Светлейшей Богини, и даже, если повезет, саму Богиню…

На лице Ирр'загима отразилось страдание.

— Милорд! Вы богохульствуете!

— Замолчи! — велел лорд Орнигирр своему брату. — Это все ложь!

— Ладно, укорачиваю рассказ, — хихикнул красавчик. — Лорд Тьмы приступил к стенам города, и вызвал на бой любого из героев, желающих с ним сразиться. Ибо как сообщил ему сам Ургот в благодарность за ночь любви, он, кроме черепа этого… ну, прямо скажем, не очень хорошего бога, получил еще один дар. Его не сможет убить никто, зачатый ни на земле, ни на небесах, ни под землей, ни в море, ни в доме, ни в лесу, ни в пустыне… — похоже, младший лорд цитировал наизусть какой-то древний текст.

— Он сделал это больше для порядка, потому как всем была известна его неуязвимость, полученная, как я уже сказал…

"Лично от Ургота в благодарность за ночь любви", — мысленно продолжила хозяйка отеля.

— Лично от Ургота в благодарность за ночь любви, — невозмутимо продолжил Морбай. — Каково же было его удивление, когда навстречу ему вышел… Нет, не властитель города и не храбрейший рыцарь благородных кровей, а грязный наемник по кличке Наакон-Сокрушитель. Наакон — это его имя, — зачем-то пояснил младший лорд. — А Сокрушитель — кличка, данная за то, что не поддавалось счету число сокрушенных им челюстей и кабацких столов. Граф Нолл даже рассмеялся, глядя на столь неблаголепного бойца, ибо был Наакон украшен грубыми шрамами, не единожды переломанным носом, не имел одного уха, по преданиям откушенного влюбленной в него ревнивой гоблиншей…

— О, Богиня… — тихонько вздохнул дроу, а Орниггир рыкнул, сверкнув глазами.

— Ладно, короче, сами понимаете, типичный хьюм-наемник из грязного притона, — закончил юноша. — Но не успел граф закончить смеяться, как поднял Наакон с земли камень, да и метнул со всей силой в слугу Ургота. И так ловко метнул, что попал прямо в открытое забрало шлема, выполненного точной копией черепа Ургота…

Лерна с трудом удержалась от того, чтобы не застонать. И ожидания её не обманули.

— Того самого, полученного лично от Ургота в благодарность за ночь любви… Вследствие чего граф скончался на месте, а воинство его в беспорядке бежало, увидев в случившемся знамение зловещее.

Долго думали мудрецы и маги — и светлые и темные — как удалось столь грубому и ничтожному наемнику, который сам позже говорил, что вышел на бой лишь исключительно потому, что был во злобе из-за похмелья дикого. Но, в конце концов, отыскали ответ…

Последовала эффектная пауза.

— И как вы думаете, в чем было дело? — ухмыльнулся Морбай. — Ха-ха, просто маманя и папаня Наакона-Сокрушителя зачали его в гамаке, подвешенном в трюме идущего по морю корабля с беженцами! И поскольку они не были ни на земле, ни на небесах, ни под землей, ни в море, ни в доме, ни на улице, а просто подвешены, то защита, данная Урготом, на нём обломилась… Вот так и погиб владыка, хорошо хоть у него к тому времени уже пищал в колыбельке наш предок, зачатый с какой-то прачкой или посудомойкой, имени которой не сохранила история, ибо она сбежала вскоре после рождения ребенка…

— Не смей об этом рассказывать! Не смей позорить нашего предка! Ты свинья, роющаяся в помоях борделя для нищих! — рявкнул лорд Орнигирр, теряя всякое терпение.

— Тролль!

— Лжец!

— Девственник!

— Ты… — старший брат уже готов был броситься через стол на младшего, когда Лерна резко поднялась и заорала что есть силы:

— Заткнитесь оба!

Братья тут же замерли и потрясенно уставились на блондинку.

— Ты не можешь приказывать нам заткнуться, — изумленно проговорил лорд Морбай, — мы…

— Темные лорды… — закончил его милость.

— Но вы у меня в гостях, не так ли? Посему больше никаких баталий, пока вы оба здесь.

— Как тебе будет угодно, — любезно согласился красавчик, потягивая вино. — Я всегда уважал долг гостеприимства.

— Кстати, может, наконец, расскажешь, что ты делаешь вдали от дома? — угрюмо произнес лорд Орнигирр. — Не говоря уже о том, почему ты выбрал в качестве убежища мой любимый отель.

— Ну… — парень выглядел смущенным. — Сказать по правде, я совершил небольшую ошибку. Но не по своей вине.

— Неужели? — приторно осклабился его братец. — Можно поинтересоваться, что же ты натворил? Помню, в том паршивом герцогстве ты соблазнил всех пятерых дочерей владыки Гоума, прикинувшись местным богом любви…

— Нет, что ты, — замахал руками Морбай. — С этими глупостями покончено. Просто… Я, видишь ли, решил немного поиграть на бирже… Ты ведь слышал, у нас в столице открылась биржа. Подумал, что мне с моими способностями будет нетрудно надуть безмозглых, как их там… Маклеров? Или брокеров? Но я не учел, что прогресс, в том числе и в магии, не стоит на месте, и эти чертовы слуги Тамуссы наловчились отслеживать флюиды гипноза…

— Ты настоящий болван! — лорд Орнигирр обхватил голову руками.

— В общем, матушка заявила, что я изгнан из дома до тех пор, пока не возмещу убытки.

— Ого! — его милость вздрогнул. — Это уже серьезно. И у тебя нет ни малейшего представления о том, где достать деньги, не так ли? А отец? Он же всегда тебя защищал!

— Увы, на этот раз батюшка был с ней заодно.

— Ого! — его милость вздрогнул. — Это уже серьезно. И у тебя нет ни малейшего представления о том, где достать деньги, не так ли?

— А вот и есть! — огрызнулся красавчик. — Я тут навел справки и узнал, что у вас в Каруле полно игорных домов, и новинки магии сюда еще не дошли…

— О, боги Тьмы и Смерти!

— Брат, но помнится, ты же сам все уши мне прожужжал о том, как хорошо в Риолле. Я прибыл сюда на этой новомодной штуке, воздушном корабле, нашел замечательный игорный дом и сразу же выиграл много денег. Хозяева стали угощать меня за счет заведения, и я, скорей всего, выпил немного больше, чем следовало, потому что дальнейшие события помню не совсем отчетливо. Но криков было очень много. И в итоге мне не только не отдали выигрыш, но еще и хотели получить какие-то деньги с меня.

— Идиот, за ночь они, наверняка, успели повсюду развесить твое описание. А скоро мы увидим твой портрет в иллювизоре.

— Неужели? — лорд Морбай выглядел встревоженным. — Что же их так сильно огорчило? Мне казалось, что в Каруле во время Карнавала нет никаких запретов.

— Вседозволенность касается грехов плоти, а не мошенничества, — пояснила Лерна.

— Так бы и говорили тогда в своих рекламных проспектах! Но как бы то ни было, я вспомнил, что у тебя, братец, где-то поблизости есть надежное убежище, отправился на поиски, применив Амулет Бравди…

— Откуда он у тебя?! — взвыл маг.

— Ну, позаимствовал из твоего барахла. Всё равно таких штук у тебя, братец, и свиньи не едят…

— О, горе мне! И ты после всего этого явился ко мне просить защиты? — оскалился лорд Орнигирр.

— Ни в коем случае! — тут же горячо возразил юноша. — Я не нуждаюсь ни в чьей защите! Я просто подумал… ну, ты понимаешь…

— Ладно, — махнул рукой Орнигирр. — Позволь, Лернариэль, мне принести свои извинения за это непредвиденное осложнение. Нужно ли говорить, что все будет оплачено — это дело чести для меня. А что касается тебя, дажайший братец, я буду просто счастлив предоставить тебе убежище. Не уверен, что мама одобрила бы подобный поступок, но…

— Да чтоб тебя разорвало на кусочки! — раздраженно выкрикнул лорд Морбай. — Я просто надеялся взять у тебя взаймы, чтобы рассчитаться с семейной казной.

— Но в таком случае ты лишился бы замечательного опыта изгнания, которое назначила тебе наша родительница в качестве поучительного наказания. Опыта столь необходимого настоящему Темному Лорду, ибо, не познав падения, как познаешь высоту? — явно цитируя какой-то древний текст самодовольно промурлыкал старший брат.

— Означает ли это, что ты не одолжишь мне денег?

— До чего же ты проницателен! Конечно, нет! Или ты думаешь, раз я маг, то золото мне даром достается?

Эльфинарка только что не с открытым ртом выслушивала спор двух представителей благородной династии магов Тьмы, собачившихся не хуже базарных баб.

— Погляди, достопочтенная хозяйка, — кивнул старший брат, словно почуяв её мысли. — Ты видишь вырождение темного искусства, так сказать, в лицах. Это один из сильнейших психопомпов, каких я знаю, и он не нашел ничего лучше, как зарабатывать деньги на пороках людских… Хотя займись он делом, все эти новомодные психоаналитики в этом городе пошли бы работать землекопами…

— Никогда наследник Темного Дома не унизится до лечения жалких людишек! — выдавил из себя младший.

— Ах, так ты, значит, считаешь, что я унижаюсь? — взвыл Орнигирр.

Но потом махнул рукой.

— Ладно уж, пока можешь оставаться у меня. Только не вздумай практиковаться здесь, в отеле, Лерне и без того хватает проблем. К тому же сегодня вечером оргии будут проходить по всему городу, — он оглядел брата с головы до ног. — Пойди, проблудись, или трахни живущую этажом выше княжну и обеих её жен! Или для разнообразия — их телохранителей! Только избавь меня от своего общества! Кстати, я советовал бы тебе изменить внешность. Не забывай, что тобой все еще интересуются городские власти.

— Хорошо, спасибо за заботу, — сухо поблагодарил парень.

— А для чего еще существуют братья? — отозвался его милость.

— Да, кстати, Орнигирр, кое-кто интересовался тобой еще до того, как матушка выставила меня из замка, — Морбай залпом осушил бокал.

— Что? — вздрогнул старшенький. — Кто?

— Сказал, что его зовут… ох! — красавчик повернулся к Лерне. — Ну, то забавное имя, которое… Ну, неважно. Стража сказала ему, что ты уехал за границу, и будешь отсутствовать какое-то время. Но лучше бы тебе связаться с ним.

— Я не собираюсь с ним связываться, — заявил лорд Орнигирр. — Это паршивый маг-шарлатан — перфект-лейтенант Ордена Ночного Стервятника. Он вызвал меня на ритуальную дуэль!

— Ты хочешь сказать, что этот человек вызвал тебя на поединок по древнему обычаю, а ты… уклоняешься?

— Разумеется, я уклоняюсь, недоразвитый осел!

— Ты что, трус? — юноша выглядел оскорбленным. — Но не можешь же ты отказаться от дуэли! Как же честь нашего рода?

— Честь? О чем это ты, Морбай? Очнись! — в ярости вопил его милость. — Какая честь у черных магов?! И разве не ты сам удирал, словно кролик, когда за тобой гнались жалкие смертные?

— Ах, это… — он небрежно усмехнулся. — Но ведь то обычные громилы. Но вызов на дуэль — совершенно другое дело. Ты просто обязан его принять.

— Не обязан и не приму! — выкрикнул лорд Орнигирр, в волнении дергая себя за бороду.

Руки у него дрожали от возбуждения, он достал очередную сигару.

— Ты вгонишь меня в гроб, братец! Ты уже довел меня, что я дымлю этой дрянью, как паровоз, а ведь совсем собрался бросить…

— Бедный братец мой, — ехидно бросил младший брат, но внезапно его тон изменился. — О-о, это розовая ритс-хомхара? Нельзя ли и мне получить пару сигарочек?

— Нет, — отбрил лорд Орнигирр. — Самому не хватает, где я тут нашу ритс-хомхара достану?

Он зажег крошечный огненный шарик и с наслаждением затянулся.

Морбай с огорченной миной втянул дым ноздрями и, с любопытством взглянув на блондинку, спросил:

— У тебя, как я чую, проблемы, почтенная эльфинарка? Я могу чем-нибудь помочь? В конце концов, ты спасла мне жизнь… И честь…

— У меня в гостинице кто-то прикончил некого Оллина Карпакса… — коротко бросила она. Похоже, не избежать скандала.

— Подозреваемые есть? — осведомился Морбай, закидывая ногу на ногу.

— Весь отель, и еще половина Карулы, — вздохнула Антео. — И что особенно погано — наша посыльная Орветт.

— Это еще почему?

— Она дочь кого-то из последователей Светлого Посланца, — пояснила Лерна.

Как ни удивительно, её понимали с полуслова. Видимо, вся эта история, темная и туманная для неё, была хорошо известна аборигенам и завсегдатаям Риолла.

— Если дела пойдут совсем скверно, я смогу спрятать малышку Орветт в своих владениях, — предложил лорд Орнигирр. — Так она и в самом деле одна из немногих уцелевших в той резне?

— Во всяком случае, так думал Карпакс, он даже собрал доказательства и, видимо, поплатился за это, — ответила сыщица. — Но Орветт была совсем маленькой… Она, наверное, единственная, кто выжил…

— А вот и нет! Храм Ниссы в свое время приютил еще одну сироту, замешанную в этой истории! — вдруг встрепенулся Орниггир и указал на Ирр'загима. — Ты ведь из них, не так ли?

Эльфинарка перевела взгляд на Ирр'загима:

— Это правда?

— Да, мистрис, это правда, — подтвердил тот. — Мои родители погибли как раз во время той бойни. Я узнал это недавно, в дни моего совершеннолетия храмовые служители рассказали, перед тем как мне выйти в мир.

— Вот как?! — Лерна во все глаза уставилась на дроу, и нехорошие подозрения летучими мышами из дроусских пещерных городов запорхали в её душе.

— Но он не способен на убийство, Антео, — твердо заявил лорд Орнигирр. — Ирр'загим — служитель Ниссы, а они никогда не совершают подобных вещей. Уж поверь мне, как патентованному злодею.

— И, тем не менее, — заупрямилась блондинка. — Подумайте сами, милорд. Ирр'загим имеет самое прямое отношение к резне, учиненной Равди. Он медикус, знаком с травами и, само собой, ядами. Кроме того, он довольно долго крутился на кухне, когда занимался травмой Орветт. Во время фейерверка я видела, что он стоял на балконе за вашим креслом, следовательно, спокойно мог выскользнуть, и вы бы ничего не заметили.

— Лерна, как сын своего отца, я даю тебе слово… — вновь запротестовал его милость.

— Что ты на это скажешь? — обратилась сыщица к Ирр'загиму. — Карпакс был чертовски скверным человеком. Он раскапывал грязные дела, чтобы причинить вред невинным людям. Многие сочли бы его убийство справедливым. А ты?

— Нет, — ответил дроу. — Как смиренный слуга Милосердной, я не могу ни судить других, ни убивать.

— У Карпакса не могло быть никаких сведений о нем, — вмешался лорд Орнигирр. — Не существует никаких записей. Храм не имеет дела с официальной бюрократией.

— Однажды у главных ворот появляется человек в лохмотьях с ребенком на руках, — подхватил лорд Морбай. — Служительница забирает ребенка в дом, а нищий скрывается. Вот и вся история.

Лерна кивнула и пристально посмотрела в лицо Ирр'загима. Молодой человек спокойно выдержал её взгляд.

— Я побеседую с гостями, когда они немного придут в себя, — решила эльфинарка.

Первой из постояльцев в холле появилась леди Анрианрод. Ночь, проведенная в буйном веселье города, отрицательно отразилась на ее карнавальном костюме: сеть как будто пережила встречу с парой акул, а сапфиры сильно сократились в числе. На лице княжны, тем не менее, было написано радостное удовлетворение жизнью.

Лерна услужливо поспешила ей навстречу:

— Моя госпожа, где вам будет угодно позавтракать: в номере или в общем зале?

— Думаю, в номере, — отозвалась леди. — Я не совсем хорошо помню, как приехала сюда вчера вечером. Со мной была свита?

— Нет, леди, вы прибыли только с женами, парой служанок и телохранителями… — Ваш номер — на третьем этаже, люкс для новобрачных. Могу ли я предложить вам на завтрак чай и свежие кокосы?

— Лучше три или даже четыре кокоса, — ответила княжна. — Да пришлите мне кого-нибудь посимпатичнее приготовить горячую ванну. И пусть он меня отнесет в номер — тут слегка штормит…

— Я пришлю вам самого привлекательного из наших служителей, мадам, — пообещала Антео, прикинув про себя, что Понс Второй выглядит получше остальных. — Хотя должна предупредить вас, что сейчас у нас свободны только носильщики, а они скорее обладают силой, нежели красотой.

— Хм, — на щеках леди Арианрод появился румянец, — сила — это чудесно. Обожаю силу. Кстати, когда Калья и Алья появятся, скажите им, что они… Ладно, я сама им это скажу. Надо бы их вздуть хорошенько. У вас плетки не найдется? Впрочем, ладно.

— Да, надеюсь, вы не были потревожены прошлой ночью, — осторожно начала Лерна. — У нас случилась небольшая вендетта.

— Бывает, — отозвалась леди Арианрод, безразлично махнув рукой, и в растерянности прошла мимо своего номера. — У нас в горах… хотя это не важно.

Под предлогом того, что хочет сообщить ей на ухо страшную тайну, сыщица обхватила даму за плечи и направила к дверям.

— Боюсь, это довольно скандальная история, хотя говорят, что скандал — хорошая реклама, — прошептала она, наблюдая за лицом леди Арианрод.

В её глазах вспыхнул жадный интерес.

— И кто же убит? — полюбопытствовала дама.

— Ну, меня просили держать это в секрете, но… — Лерна наклонился ближе. — Это был Оллин Карпакс, скандальный литератор.

Она внимательно следила за княжной. Интерес в её глазах мгновенно погас, сменившись разочарованием и досадой.

— Убит? Неужели? Я не пропускала ни одной его статьи, было интересно. Помню еще читала одну книжонку, "Фальшивая девственница", чудесная история любовных похождений этой… как-ее-там? Ну знаменитая дочка сенатора — она теперь ведет какое-т похабное шоу на иллювидении. То ли Костчаг, то ли Тунчаг… Какая-то дикарская фамилия… Не помню!

— Надеюсь, случившееся не доставило вам беспокойства?

— Никакого. Всю ночь я провела… Ах, как провела… По крайней мере, надеюсь, что так оно и было. Пожалуй, я даже уверена в этом, поскольку там была целая толпа офицеров с какого-то броненосца… или канонерки — мы, горцы, в этом не понимаем. Мы чудесно проводили время, и я, должно быть, пропустила убийство. Полагаю, это было жутко интересно!

Ее взгляд сделался загадочно-мечтательным.

— Что-то вроде этого, — невнятно пробормотала блондинка. — А вы не были знакомы с ним лично?

— Разумеется, нет. Никогда не стоит связываться с писателями, — несколько высокомерно ответила леди Арианрод и принялась возиться с замком. — У них вся мужская сила уходит в сочинительство. Запомните, милочка, умники — отвратительные любовники, — она фривольно потрепала Лерну по щеке. — Кстати, вы замуж за меня не хотите? Впрочем, ваш народ так консервативен… Ах, я падаю с ног…

Эльфинарка помогла ей и с поклоном пропустила даму внутрь.

— Ах! Поскорее пришлите, пожалуйста, носильщика. И порцию колбасок, — донеслось до неё из-за двери.

Спускаясь по лестнице, сыщица вычеркнула княжну из списка подозреваемых. За долгие годы своей работы она научилась довольно хорошо читать по лицам. Леди Арианрод, хоть и была самым настоящим феодалом, но убить могла, исключительно доведя до инфаркта в постели…

В холле Лерна столкнулась с Понсом-младшим и послала его к высокородной даме. В этот момент со стороны террасы показался один из гостей, жрец Бога-Скопца Судо. Нетвердой походкой он направился к хозяйке, на ходу натягивая сутану.

— Который час? — ошалело спросил он, как только голова его вылезла из воротника облачения.

— Первая молитва закончилась час назад, — ответила блондинка.

— Где здесь ближайшие купальни? — поинтересовался служитель культа. — Я весь провонял этими х… дурацкими духами.

— В левом крыле в подвале, — подсказала ему Антео, мысленно подставив слово «алиби» рядом с его именем

— Ах да, верно, — восстановив в памяти события прошлой ночи, смиренный слуга бога воздержания ухмыльнулся. — О боги! О, сладостные совокупления! Кстати, еда у вас тоже замечательная.

— Наши клиенты — знаменитые люди, — заметила Лерна. — Оллин Карпакс, например.

— Кто это? — жрец-монах шумно почесался.

— Писатель.

— Правда? Никогда о нем не слышал. Я, кажется, спрашивал у вас, где здесь купальни.

— Говорю, в подвале левого крыла. Приятного отдыха.

— И вам того же, — отозвался гость, направляясь к выходу.

В течение следующего часа Лерна беседовала с оставшимися в живых постояльцами, по мере того, как те приходили в себя. Никто ничего умного сказать не смог.

Последнего гостя, коренастого угрюмого торговца с явной примесью тролличьей крови, пришлось вытащить из-под стола на террасе и привести в чувство с помощью "Утреннего бальзама". Когда лекарство подействовало, бизнесмен сердито заявил, что потерял кошелек и экстрафон. Он не стал любезнее даже после того, как Вирмаль обнаружил и экстрафон, и кошелек в целости и сохранности под столом, где постоялец провел предыдущую ночь. Демонстративно проверив содержимое кошелька до медяка, негоциант заказал завтрак и грозился написать жалобу в Гильдию Гостиновладельцев, если еда не будет доставлена в номер в течение четверти часа.

Было совершенно очевидно, что реши он прикончить Карпакса, то просто и без затей размозжил бы тому голову.

Проходя по коридору, Антео заметила розоватый дымок, выбивающийся из-под двери номера лорда Орнигирра, и услышала жуткий смех, доносящийся из комнаты. Она внутренне содрогнулась и поспешила на кухню.

Повариха и Орветт склонились над очередным морским драконом, на этот раз тортом. Его туловище состояло из фруктов, а голова и шея — из мармелада. На подносах вокруг рядами были выложены сахарные пластины в форме чешуи, и Тарикка с помощью хитрых кухонных приспособлений аккуратно укладывала их на спину морского дракона.

— Здравствуйте, хозяйка, — подняв глаза, произнесла она. — Есть успехи?

— Так, кое-что, — ответила Лерна.

Она уселась на кухонную табуретку, хмуро уставившись на морского дракона.

— Это что?

— Это на кулинарный конкурс Карнавала! Грандиозное блюдо! — объявила кухмистерша. — У меня есть все шансы на победу, так, во всяком случае, говорят мои шпионы. Шеф-повар "Морского сада" не получил специальную партию ликеров, на которую рассчитывал, а эти тупые кухари из "Рыбы и коня" приготовили простой рулет, с виду напоминающий и сказать-то неприлично что. Судьи придут в ужас, глядя на то, как эту штуку разрезают на ломтики и предлагают попробовать, — она хихикнула. — Они, держу пари, представят свои… хм важные части на месте рулета!

— Теперь приступим к плавникам, — скомандовала Тарикка, поворачиваясь к Орветт. — Сахар из дыни, гранатовый сироп и ром… Когда все это немного остынет, я покажу тебе, какими должны быть крылышки. Как продвигаются поиски? — обратилась она к Лерне.

— Никто из гостей не совершал убийства, — ответила та, массируя виски.

— Но это и не я! — испуганно воскликнула Линт.

— Глупышка, я это и так знаю…

— Знаете, госпожа, в этом карнавальном беспорядке, кто угодно мог войти с улицы и убить Карпакса, — заметила Тарикка, укладывая марципаны в глаза дракона. — торта (или как лучше сказать — драконоторта, тортодракона?). — После всех скандальных историй, которые он опубликовал, у многих было желание его кончить. Взять хоть миледи Гиеру, нынешнюю хозяйку "Южной Арматорской Компании", одну, между прочим, из самых богатых дам всей Карулы да и империи. Насколько я помню, в книжонке "Мнимая девственница" он утверждал, что она впервые согрешила в двенадцать лет с монахом. Или монашкой?

— И стадом козлов, — мстительно добавила Орветт, перемешивая гранатовый сок с сахарным сиропом.

— В общем, какая-то мерзость. Я уж молчу о той статье в вардарском "Золотом ревю", посвященной Семье Роккано. Едва ли эти господа были рады огласке на весь свет, что мать нынешнего главы семьи, лорда Торбизза, не дочь иргинарского шейха, а просто продажная девка, выигранная его отцом в кости у хозяина борделя, когда тот прятался в Иргинаре от кредиторов…

— А еще Карпакс писал, что предок Семьи Роуно, префект Куссь-Укуссий на самом деле был кобольдом — оттого-то и по сию пору там рождаются дети с крысиными хвостами. Он утверждал, что беседовал с отставным домашним врачом Роуно, эти хвостики отрезавшим.

— Ну и чушь! — не сдержалась эльфинарка.

— А вот и нет! Я сама слышала об этом! — заявила горничная. — У нас все знают про Куссь-Укуссия и Руоно!

Лерна покачала головой — предрассудки и суеверия жителей Карулы стали ей привычными.

— В общем, шакалу шакалья смерть. Когда станет известно о кончине Карпакса, могу себе представить, сколько знатных господ поднимут чаши за здоровье убийцы.

— Похоже, это дело вам не по зубам, хозяйка, — резюмировала кухмистерша. — Вы, как я слыхала, были крутым детективом у себя в Вардаре, но в наших делах сам начальник имперского сыска господин Тавор ногу и все прочее сломит.

Тарикка откинулась на спинку стула и принялась раскуривать трубку. Выпустив из ноздрей струйки дыма, повариха задумчиво посмотрела на Лерну.

— А нельзя ли попросту договориться с Коррианом с помощью взятки?

— Верно, — радостно подхватила Орветт. — Какой же чиновник не любит взятки?

— Придется, хотя… — блондинка замолчала, услышав осторожный стук в дверь.

— Не заперто, — отозвалась Тарикка.

В кухню вошел Ирр'загим и замер, увидев Лерну.

— Прошу прощения, — хрипло произнес он.

Глаза медикуса покраснели и отчаянно слезились.

— Пагубное воздействие ритс-хомхара? — понимающе поинтересовалась эльфинарка.

Ирр'загим кивнул, закашлявшись.

Едва заслышав голос медикуса, Орветт повернулась и бросилась к нему.

— Не желаете ли присесть? — спросила она с такой заботой, какой никогда ни к кому не проявляла. — Не угодно ли стакан воды?

— С удовольствием, — поблагодарил молодой человек.

Лерна и Тарикка обменялись понимающими взглядами.

— Удалось ли их светлостям прийти к согласию? — полюбопытствовала блондинка.

— В некотором роде, — отозвался дроу, рухнув на табуретку, которую придвинула ему Орветт. — Во всяком случае, убивать друг друга не собираются. Лорд Орнигирр валяется на кровати и мечет файербольчики в камин, а лорд Морбай сидит на столе, поджав ноги, как квендийский факир, и показывает живые картинки. Спасибо, сестричка… — он с улыбкой принял из рук горничной кружку с лимонадом.

— Всегда рада услужить вам, — сказала девушка, продолжая хлопотать вокруг него.

— Очень мило с твоей стороны, — ответил Ирр'загим.

— Сущие пустяки! — возбужденно щебетала Орветт.

— Именно так, — подтвердил медикус и старательно отхлебнул из стакана. — Я не привык к дыму ритс-хомхара в таком количестве. Сам я этим не балуюсь.

— Ой! Ведь здесь тоже полно ужасного дыма! — забеспокоилась Орветт, поглядывая на трубку госпожи Тарикки.

— Это же всего-навсего безобидный янтарный лист, — слегка оскорбленно отозвалась кухмистерша, но Линт пропустила ее слова мимо ушей.

— Не желаете ли погулять по улице, пока вам не станет лучше? — спросила она Ирр'загима. — Чудесный свежий воздух и… и прекрасный вид!

— Что ж, я…

— Хотите, я провожу вас?

Какое-то время они пристально смотрели друг другу в глаза.

— Я… да, — сумел, наконец, вымолвить юноша, и Орветт через заднюю дверь повела его во двор.

Тарикка выпустила колечко дыма.

— Ну и ну, — только и сумела произнести она.

— Я думала, что ей рановато интересоваться мужчинами, — изумленно пробормотала Лерна.

— Это у вас в семнадцать лет — рано. Кроме того, сейчас Карнавал, — ответила повариха. — Нет, понятно, я знала, что рано или поздно она влюбится, только не думала, что это будет дроу.

Женщина немного помолчала, задумчиво глядя вдаль, затем сделала очередную затяжку.

— Кроме всего прочего, — непонятно добавила она, выпуская дым, — это у нее в крови.

В этот момент кастрюлька на плите зашипела, и ее содержимое повалило через край. Тарикка вскочила на ноги:

— Негодница! Убежала и оставила сироп на огне!

Бормоча под нос проклятия, она схватила кастрюльку и вывернула горячий сироп на мраморный стол. Густое варево медленно растекалось и застывало.

— Во имя Ургота, что это такое? — закричала Лерна, тяжело поднимаясь на ноги.

— Сахарный сироп для крыльев дракона, — пояснила Тарикка, бросая яростные взгляды на дверь, через которую удалились Орветт и Ирр'загим. — Хватай лопатку и помогай. Если мы не успеем придать этому месиву форму крыльев до того, как оно затвердеет намертво, — все пропало. О боги, я когда-нибудь сверну этой девчонке шею!

Антео, будучи благоразумной хозяйкой, тут же схватила лопатку.

Карула напоминала ветреную красавицу, растянувшуюся на шелковых простынях, которая неожиданно проснулась и обратила удивленный и затуманенный винными парами взор на своего пылкого любовника. После недолгого замешательства и тщетных попыток отыскать спасительное лекарство от головной боли распутница вспомнила, кто рядом с ней, и с новой страстью заключила его в свои ненасытные объятия.

Торжественный звон храмовых гонгов возвестил об окончании третьей молитвы и начале грандиозного праздника на Главной улице города. Карнавальное шествие начиналось прямо за углом, на Тросовой улице, так что обитателям отеля «Удача» открывался прекрасный вид.

Раздался пронзительный вой труб, перезвон и перестук тамбуринов, и из-за угла показались первые участники карнавала. Это были здоровенные, как быки, парни с миловидными девушками на плечах. Легкие костюмы из лепестков роз едва прикрывали их стройные молодые тела.

Пританцовывая и подпрыгивая, парни продемонстрировали свои мускулы и выстроились по обеим сторонам улицы, чтобы сдерживать ликующую толпу. Девушки принялись бросать в зрителей горсти фиников и орехов из своих корзинок.

Дальше показалось основное шествие. Возглавлял его сводный карнавальный оркестр лучших музыкантов города.

Шествие открывает король карнавала, символично принимая ключи от города из рук самого губернатора. Король, как помнила Лерна, избирался из числа самых толстых горожан. Также в обязанности короля входит умение быть остроумным, интересным в общении, обаятельным, ну и, конечно, танцевать. А еще он подаёт своим жезлом сигнал к началу Карнавала.

За оркестром появились карнавальные платформы, выполненные по заказу и на средства различных гильдий и цехов Карулы.

Вот потащилась копия прославленного галеаса "Меч Океана" в натуральную величину. На палубе матросы и веселые наяды, причудливо сплетенные в страстных объятиях, умудрялись весело махать толпе. А на мостике здоровенный малый, наряженный герцогом, лупил пудовым кулаком по морде чучело Чёрного властелина.

Затем предстали новые музыканты. Ослепительные длинноногие девушки в красной униформе и ярких шарфах из Сводного Духового оркестра протрубили гимн Риолла на рожках работы лучших мастеров. За ними выступили барабанщики-негры Гильдии носильщиков. Они так колотили мощными кулаками в стальные барабаны, что грохот разносился по всей округе.

А следом вышагивали кондитеры из гильдии пекарей, чье собрание стоит на Якорной улице, таща за собой огромный торт на колесах, с верхушки которого симпатичные и почти не одетые девушки бросали в толпу пирожные.

И далее все новые и новые карнавальные платформы, духи-покровители, различные оркестры. Время от времени в увитых цветами носилках проплывали сенаторы и прочие важные люди, желающие заслужить популярность горожан.

Да, это Карнавал!

На бесчисленных эстрадах, самозабвенно соревнуясь друг с другом, вовсю наяривали неистовые оркестры. Около каждой эстрады толпа замедляет свое течение, и убыстряет ритм телодвижений, завихряясь в танце. Отдав должное очередному ансамблю, волна перекатывается к следующему, где все повторяется с той же силой и темпераментом. И так до бесконечности, потому что, дойдя до конца шествия, народ возвращается к его истокам.

По обеим сторонам каждой из улиц плотно выстроились павильоны и эстрады, пестро расписанные и разукрашенные с великолепным вкусом, выдумкой и юмором. На эстрадах — буйство оркестров и певцов, в павильончиках — маленькие кафе, где можно утолить жажду, перекусить, выпить чашечку-наперсток знаменитого карульского кофе — крепчайшего, сладчайшего, с горчинкой и чертовски бодрящего. И тут же рекой льется холодное пиво. Детям — конфеты, печенье, малюсенькие пирожные и огромные, размером с обеденную тарелку, многоцветные леденцы на палочке. И, конечно же, кошмар мам и горе праздничных нарядов — мгновенно тающее и текущее по рукам и щекам мороженое и разноцветные шары сахарной ваты.

И все вокруг — одна многотысячная семья или компания добрых приятелей, где не встретишь ни одного «потерянного» лица и где каждый может влиться в это море народного гулянья, всеобщей радости, раскованности и дружелюбия, и каждый будет принят как свой, как друг и брат. И от одного этого на душе становится тепло и счастливо.

И даже самым несчастным людям, торговцам и кабатчикам с гостиничными тружениками удается ухватить кусочек праздника — ибо им предстоит участие в состязании поваров.

Оставляя за собой шлейф дыма, Тарикка помчалась наверх облачаться в праздничные одежды для конкурса.

Лерна тоже спустилась вниз и с нетерпением наблюдала, как гости, облаченные в карнавальные костюмы, один за другим выходят на улицу и вливаются в толпу.

На пороге кухни показалась Тарикка. За нею следовали Вирмаль и Коонд с огромным подносом, на котором красовался сладкий морской дракон.

Это было величественное зрелище: распростертые веером рубиновые крылья из застывшего сиропа и блеск тысячи многоцветных чешуек — марципана, цукатов и мармелада.

Сама повариха казалась не менее блистательной: в переливающемся синем атласе и золотистой парче, с тщательно уложенными волосами и ярко накрашенными губами. Ароматное облако духов окутывало кухмистершу. На её фоне Антео в шелковой тунике скромного бледно-лилового оттека и узких брючках, отороченных разноцветными кистями, смотрелась скромно — как фрейлина при королеве.

— Мы отправляемся, торжество назначено в Малом Зале Ратуши, — объявила она. — Пожелайте мне удачи, госпожа. Она мне понадобится, — непривычно серьезно закончила дама.

— Удачи, — отозвалась Лерна.

Тарикка достала трубку из красного нефрита тонкой работы и зажала ее между зубов.

— Будь добра, дай мне огоньку.

Эльфинарка дала ей прикурить и поцеловала, желая удачи. Когда она наклонился к поварихе, Тарикка прошептала:

— Орветт ушла с молодым Ирр'загимом.

— Ты имеешь в виду на Карнавал? — блондинка вздрогнула.

— Они целую вечность просидели в саду, а когда я на минутку вышла в бар за бутылочкой фруктового ликера для соуса, прокрались мимо. Думали, я их не вижу. Но я разглядела выражение их лиц. Уж мне-то оно знакомо. Негодники выбежали в сад и перебрались через стену. Думаю, они не вернутся раньше утра, но на всякий случай не запирай на ночь боковую дверь.

Лерна попыталась представить себе Ирр'загима за столь земным занятием, как карабканье через стену с девушкой.

— Хорошо, — кивнула она, — не запирать боковую дверь. Что ж, возвращайтесь с победой, Тарикка.

— Пусть наши враги плачут! — воскликнула повариха.

Она перекинула через руку свой длинный шлейф и, выпуская облака дыма, решительно двинулась в ночь. Вирмаль и Коонд с огромным подносом в руках послушно последовали за ней к ожидающей машине, попыхивавшей паром из большого цилиндра позади кабины.

Лерна еще раз мысленно пожелала удачи своей команде, а потом постояла некоторе время, захваченная стихией Карнавала

О, эта фантастичная карнавальная ночь! Из всех переулков, маршируя, появляялись люди, компании, окрестрики играя на флейтах, трубах, гитарах… Пути их сходятся и расходятся, мелодии скрещиваются, сливаются в какофонию и снова разбегаются.

Все это «безобразие» проходит под радужным дождем из конфетти.

Толпы людей в масках могли и напугать неподготовленного человека.

Были здесь эльфы, почти как настоящие, клыкастые вампиры, великаны на ходулях, люди в костюмах чудищ с жуткими мордами. Они прыгали, хохотали, резвились, заходились в неистовой пляске, запускали фейерверки, выстреливая в небеса фонтаны разноцветного огня. В людской круговерти важно вышагивали быки и слоны, увитые цветами, — они тащили платформы, на которых сидели и стояли люди, играли потешные музыканты. Исполин-тролль в одной в набедренной повязке украшенно драгоценными камнями один занял целый небольшой помост на колесах. Он без устали дудел в гигантскую волынку. Катились «ваггисвааге» — фургоны, груженные охапками цветов, апельсинами, конфетами, игрушками. Все это целыми корзинами вываливали в толпу.

Размах празднества поражал. Казалось, народ стекался сюда со всего света. Лерну даже на миг охватило чувство нереальности происходящего.

Мимо бурной рекой неслась ликующая толпа.

Горланя лихую песню, протопали бравые пираты Синего Берега (ряженые, само собой). Шатаясь то ли от радости, то ли от выпитого, они хлебали ром из бутылок и угощали висевших у них на плечах девиц. На платформе, толкаемой пыхтящим паровиком, поднимался дым и аромат жареного мяса — десятки мангалов, вокруг которых хлопотали Дроу, производили немерянное число шашлыков "шур'аско", тут же раздаваемых толпе. И народ искренне благодарил в прежние дни не очень-то популярных темных эльфов. Над всем этим сонмищем, этим морем голов в бездну черного ночного неба взвивались шутихи, разбрызгивая мириады разноцветных искр.

— Какой празднык!!! Э, какой празднык!!! — время от времени радостно вопил какой-то горец.

Была южная дивная ночь. Над остроконечными крышами старого города ярко пылали крупные звезды. Ослепительный диск Луны светил не хуже фонарей. Казалось, само небо смотрит на древний и юный город, и радуется.

— Кар-на-ваал!!!

— Кар-на-ва-а-ал!!!

Летел над толпой многотысячный рев, и она еще пуще вертелась в безудержной пляске.

На многочисленных повозках, в дымке перьев, блесток, кисеи экстатически извивались лучшие танцовщицы города — и сколько труда и женской смекалки было вложено в их костюмы, рассчитанные, чтобы прикрыть как можно меньше, при этом не обнажаясь полностью. И как ревела и визжала публика, когда в экстазе то одна, то другая из изящных девиц срывала с себя костюм… и под ним оказывался еще один — совсем уж миниатюрный.

Другие артисты разыгрывали целые небольшие спектакли — каждый на свой сюжет.

На широком длинном помосте, который тащили четыре матерых ящера, схватывались друг с другом врукопашную борцы, поднимая друг друга и брякая о помост. Могучие тела, натертые маслом, перекатывались железными шарами мышц. Иногда к ним забирался кто-то из толпы, померяться силой, и иногда побеждал, хотя чаще летел обратно в толпу. Не без удовольствия увидела Лерна, что на помосте присутствовали и несколько девушек и молодых женщин в самом что ни есть минимуме одежды — побороться с ним хотели все больше.

Подмостки были окружены радостными зрителями, ревом подбадривающими то одного, то другого силача.

Прокатилась роскошная карета, размером с вагон, запряженная слоном. Из-за парчовых занавесей неслись женский визг, мужское реготание и выстрелы открываемого игристого…

Ведь сейчас Карнавал — время, когда Карула безоговорочно отдает себя во власть веселья, когда взор затуманен страстью, когда с легкостью забываются несчастные «любови» и находятся новые «пассии».

И опять платформы с танцовщицами разной степени прикрытости, шествия гильдий, улиц и кварталов, поток веселья, которому нельзя было сопротивляться.

"Нет, к такой то орочьей матери! — подумала Лерна. — В следующем году возьму отпуск и тоже сполна оттянусь, мне положен отпуск, в конце концов, или нет?! Но это если благополучно решится вопрос с мертвяком в подвале…"

Хозяйка отеля решительно вздохнув вернулась в холл, поднялась по лестнице, и осторожно постучала в дверь номера лорда Орнигирра.

Ответа не последовало.

Лерна приоткрыла дверь и заглянула в номер.

Его милость лежал на кушетке, запрокинув голову и закатив глаза. На какое-то мгновение эльфинарка всерьез испугалась, что у них стало одним трупом больше.

— Да входите, будьте вы прокляты! — послышался замогильный голос. — Который час?

— Первый…

— Мне это ни о чем не говорит. Уже смеркается или у меня просто в глазах темно?

— Полдень миновал, — сообщила Антео и, взяв со стола графин, налила лорду стакан воды.

— Будь я каким-нибудь вампиром, сейчас чувствовал бы себя прекрасно, — посетовал милорд, с кислой миной озираясь по сторонам. — Но я одинок, покинут даже теми, кто уверял, что любит меня. Будь осторожна, кстати, Лернариэль. С моего братца станется спрятаться в дамском туалете… Впрочем, вы, эльфинары, к его флюидам устойчивы… Но этот пакостник обожает развлекаться подобным образом…

— А вот и нет, — послышался голос из спальни, а следом появился и сам лорд Морбай.

Лерна пялилась на него во все глаза, желая убедиться, что это действительно он.

Парень выглядел совсем иначе, чем давеча. Он на несколько дюймов уменьшился в росте, лицом стал похож на молодого профессора в отпуске, кроме того, облачился в безупречный вечерний костюм.

— Ну и как я вам? — он покрутился, демонстрируя себя во всей красе. — Собираюсь отправиться на прогулку и поискать себе кого-нибудь для веселого времяпрепровождения. В таком виде меня едва ли узнают!

— Можешь послушать, Лерна, как я даю никому не нужные советы, — начал лорд Орнигирр. — Так вот, Морбай, не пей. Выпивка тебе противопоказана, ты к ней неустойчив и вообще пить совершенно не умеешь. Если ты напьешься, то станешь ко всем приставать. Кто-нибудь обязательно воспримет это как личное оскорбление и вызовет тебя на дуэль. Ты убьешь его, или он убьет тебя… Это, впрочем, было бы наилучшим выходом… Но ты ведь этого не хочешь, болван?

— А этого и не случится, — с кривой ухмылкой ответил брат. — Я буду вести себя благоразумно.

— Разумеется, кто бы сомневался, — язвительно отозвался его милость, устало откидываясь на подушки. — Отправляйся на все четыре стороны. Приятного вечера. В моем состоянии только твоей рожи мне и не хватало!

— Я удаляюсь, — красавчик, пританцовывая, направился к выходу, с размаху врезался в дверь и только тогда догадался распахнуть ее. — Любуйся, Карула! — воскликнул он. — До сегодняшней ночи тебе не доводилось видеть истинной юности и красоты.

Лорду Орнигирру сделалось дурно.

— Открой окно, Лернариэль, — слабым голосом попросил он. — Тошнит меня, переел, должно быть. Открой, а то я наблюю прямо на эти чудесные ковры.

Блондинка поспешила выполнить просьбу, вспомнив, что у черных магов обычно напрочь испорчено пищеварение, от всех тех эликсиров и снадобий, какими они поддерживают колдовскую силу.

— Нет, всё же родственники — это кошмар, — пожаловался милорд, закрывая воспаленные глаза. — У тебя, вроде, хорошая семья? Этого у вас, эльфинаров, не отнять, не то, что мы, маги тьмы… — скаламбурил он. — Когда же я испущу свой последний вздох, никто не уронит и слезинки. Впрочем, не обращай внимания, я еще не принял лекарства, потому и несу всякую чушь. Кстати, о лекарстве. И куда запропастился Ирр'загим? Хотя ясно — он занят поиском своего откровения. Или сидит в туалете и дрищет, обожравшись этими карнавальными пирожками с моллюсками! Не уверен, дрищут ли дроу или у них желудок переварит, что угодно? После веков паучьей диеты в пещерах! Ну ладно, ты умеешь делать инъекции?

— Что-о? — Лерна в замешательстве нахмурилась.

— Приходилось ли тебе вводить кому-либо лекарство с помощью шприца?

— Что, так скверно? — посочувствовала блондинка.

— Хуже не придумаешь. Так приходилось?

— Я - младший военлекарь запаса национальной гвардии, — отчеканила звонко.

— Тогда, будь ласковой, подай-ка мне с комода зеленую шкатулку.

Она передала лорду шкатулку и, тот извлек оттуда изящный шприц с длинной тонкой иглой и достал шкатулку с набором флакончиков, содержавших жидкости ярких химических цветов, наводившие мысли о смертельных ядах одним своим видом. Опорожнив в золотую чашу трясущимися руками содержимое полудюжины — то по паре капель, то по наперстку, то по половине флакона, он получил порцию густо-синей жидкости, которой, по мнению эльфинарки, вполне могло хватить для упокоения еще парочки Карпаксов.

— Вот это…

Стараясь хранить каменное выражение лица, Лерна сунула в чашу иглу, наполнила шприц снадобьем, нажала на поршень и на конце иглы появилась сапфировая капелька.

— Ну вот, теперь давай коли, — заявил лорд Орнигирр, закатывая рукав.

Побрызгав на руку рома из стакана, он протянул бледную длань Антео. Она привычным движением сделала укол.

— Готово. Моя бессмысленная жизнь продлится еще немного, — устало произнес его милость. — Отчего ты так побледнела?

— Давно не практиковалась, — пробормотала блондинка.

Признаваться, что боится уколов, она не собиралась — хуже было бы только сознаться в страхе перед мышами.

— А, ну напомни мне при случае, я расскажу тебе о новиках целительской магии Туманного Берега, — пообещал лорд Орнигирр, забирая шприц. — Вот, например, умники из Хрогваца освоили, наконец, магическую трепанацию черепа…

— И что, решили испытать на себе? — усмехнулась понимающе эльфинарка.

— Ума хватило начать тренироваться на кошках, — хихикнул лорд.

— Бедные мурлыки, — вздохнула девушка, и вдруг взгляд её остановился на шприце.

— Вижу, тонкая игла….

— Да, спецзаказ. Делал ювелир Морзо из ювелирного заведения Морзо и Сын. Они изготовляли короны для десятка владетелей нашего побережья. Так что не какой-то… как же это по-вардарски? — он пару секунд подбирал слово. — Ну, похоже на дроусскую фамилию… А, ширр-потреб…

— А я вот подумала… такой вот особой иглой можно уколоть кого-нибудь ядом и убить, практически не оставив следов?

— Не потребуется даже яда, — объяснил лорд Орнигирр, потирая руки. — Достаточно воздушного пузырька в вену. Но все это не так-то просто осуществить. А ты что, до сих пор пытаешься выяснить, кто убил этого гнусного журналюжку?

— Да. Но пока только выяснила, что понятия об этом не имею.

— Кстати, уже производили экспертизу? — его милость пристально посмотрел на Лерну.

Та в свою очередь изумленно уставилась на лорда.

— Когда и где? Карнавал ведь!..

— Послушай, а хочешь, я сделаю это для тебя?

— Вы?! — изумилась Антео.

— Ну да, у меня есть патент судебного мага, выданный Союзом Чародеев. Они тут должны признаваться.

— Э-э-э, возможно, — пожала плечами блондинка.

— Тогда вперед! — лорд Орнигирр вскочил на ноги. — Мы сможем выполнить всю работу на кухне!

— Нет! — горячо запротестовала эльфинарка. — Что если история вылезет наружу? Ресторан наш главный козырь. Мы можем прогореть.

— Пожалуй, ты права. Кроме того, это было бы негигиенично, — согласился лорд Орнигирр, роясь в комоде. — Куда я подевал активатор? Ну, неважно.

Поручив Дигунару присматривать за холлом, а обоим Понсам сторожить в баре на случай непредвиденных ночных происшествий, Лерна поспешно поднялась по лестнице и дважды тихонько стукнула в дверь лорда Орнигирра. Та тут же широко распахнулась, и на пороге, с улыбкой до ушей, показался его милость.

— Все чисто?

— Можно идти.

— Вперед, ребята!

Он вылетел из комнаты и зацокал каблуками вниз по лестнице. Оба его телохранителя загромыхали следом.

— Эй! — блондинка отчаянно замахала руками, пытаясь привлечь внимание лорда к тому, что голова Рюмпа повернута задом наперед. Лорд Орнигирр обернулся и, поняв в чем дело, захихикал и легким движением руки все исправил.

— Прошу прощения, — произнес он громким шепотом. — Ну, где там этот твой, как его?

Антео провела их на кухню, откуда все спустились в холодный погреб.

Оллин Карпакс лежал серый и окоченевший.

После дюжины мрачных шуточек и нескольких совершенно невероятных и даже криминальных идей, наконец, решили выносить тело завернутым в мешковину. Лерна молилась лишь о том, чтобы в холле не оказалось никого из гостей. Дигунар взмахом руки дал знать, что путь свободен, и странноватая компания с трупом в мешке нетвердой походкой стала подниматься по лестнице, напоминая отряд термитов, волокущих мертвого жука.

К тому моменту, когда они вновь оказались в номере лорда Орнигирра, эльфинарка окончательно лишилась присутствия духа. Но, к её огромному облегчению, в комнате не было ни черных свечей, ни запаха ладана. Яркие лампы горели вокруг покрытого клеенкой стола. Но режущих инструментов блондинка не увидела. Он что, в кармане их носит?

— Давайте шлепнем его пока на пол, — предложил лорд Орнигирр, выскользнув из-под трупа, чтобы закрыть дверь. — Ребята, разденьте-ка его….

— Стойте! — спохватилась эльфинарка. — Вот башка пустая! Ради вашего Ургота, не надо резать! Завтра я должна передать тело судейским, и если труп будет обнаженным, да еще с дырой, сразу начнутся вопросы.

— Не беспокойся, — кивнул его милость. — Просто разденьте его.

Телохранители старательно принялись за работу, и хотя телу Карпакса пришлось пройти через целую серию крайне непристойных манипуляций, оно, в конце концов, было освобождено от одежды.

— Это похоже на… на логово… э-э-э, — счастливо прорычал Рюмп, держа в руках брюки Карпакса с замысловатыми застежками на гульфике.

— На чье? — не удержалась Лерна.

— Э-э-э, я хотел сказать, на логово… лового… о, вспомнил, голово-ломку.

И добавил.

— Гым, забавно, у нас в Трольхэйме головоломка — это такая дубина, которой бьют врага по башке. А у людей — это игрушка, у них все не так, как у нас…

— Хватит болтать! И не жаловаться, вам полезно иногда напрячь мозги, — отрывисто бросил лорд Орнигирр, расстегивая камзол.

Он сорвал с кровати простыню и повязал ее вокруг шеи, как огромную салфетку. Включил экстрафон на запись. Лерна нервно ходила по комнате взад-вперед, наблюдая за происходящим.

— Итак, начнем, — милорд подошел к трупу и принялся рассматривать его. — Что мы имеем? Особь мужского пола, принадлежащая к расе людей обыкновенных, они же хьюмены, они же младшие дети Творца… Смерть наступила примерно полтора дня назад. Покойный, в меру упитанный мужчина в полном расцвете лет. Никаких признаков хронических заболеваний. На правом боку, между третьим и четвертым ребром, имеется шрам. Вероятно, кто-то стрелял в покойного, хм… из самострела. Не из огнебоя, заметьте себе. Жизненно важные органы, правда, задеты не были. Что еще? Налицо начальная стадия разложения.

Он провел ладонью над черепом Карпакса.

— Никаких следов ранений головы. Никто не проломил ему череп, и это радует. Имеются признаки асфиксии, то бишь попросту — удушья. Держу пари, что это яд. Теперь поглядим содержимое желудка.

Рука лорда окуталась мрачноватым сиянием, а потом пальцы его коснулись бока трупа, и… ушли в него.

Наблюдая за всем этим, блондинка почувствовала, как невольно покрывается холодным потом.

— Посмотрим… Лернариэль. А-а, с тобой все ясно! Рюмп, передай ей лампу. Ты поможешь мне.

— Милорд, это… — пробормотала Антео, подумав на миг, что, пожалуй, с лорда сталось бы запросто прикончить Оллина — вот так войти и остановить ему сердце…

— Это телекинезисная магия. Я неплохо зарабатываю, вынимая у разных бедолаг камни из почек и желчного пузыря, а также старые осколки и пули — у нас на материке постоянно кто-то воюет… Мой никчемный братец меня за это п-презирает. И если подумать, он прав — маг-целитель, не могущий излечить себя сам, и вынужденный пользоваться услугами врачишки-дроу… — это никчемный маг, — горько изрек лорд. — Ну-с, продолжим…

— Покойный ел перед смертью. На обед у него было вино… и восхитительная жареная мурена. Так… а это что такое? Не представляю, как вы можете это есть, особенно с этими вашими острыми соусами… Ох!

— Что «ох»?

— Похоже, я нашел то, что прикончило его, Лернариэль, — произнес лорд Орнигирр каким-то странным голосом.

Он извлек из глубины тела Карпакса небольшой перламутрово переливающийся комочек.

— Если я не ошибаюсь, — его милость вставил себе в глаз выточенный из изумруда монокль в платиновой оправе и стал тщательно рассматривать объект. — А я не ошибаюсь… Это серебристая королевская креветка.

— И что с того?

Лорд Орнигирр вынул монокль и тот сам собой юркнул в карман. А потом посмотрел на Лерну.

— Сразу видно, ты не здешняя. Серебристые королевские креветки живут в стаях обычных королевских креветок — и похожи на них, как две капли воды, но за одним отличием — они смертельно ядовиты, — маг говорил с непривычной серьезностью. — Именно поэтому королевскую креветку положено перебирать особо старательно, всякая нормальная хозяйка это делает, вдруг да рыбаки, перебирая улов, её пропустят. К счастью, их хорошо видно. В любом случае оная креветка попала в пищу Карпакса, и он умер через три минуты после того, как проглотил ее.

Антео застонала:

— Все, конец!

— С чего бы?! — удивился милорд, возвращая находку в тело жертвы.

— Карпакса никто не убивал — стало быть, всему виной наша кухня, а не всякие ужасные тайны. Даже если нас не закроют, отель будет разорена! Дело, существующее пять поколений! — Лерна действительно готова была заплакать.

— Да, но не думаю, что тебе следует беспокоиться. Не забывай, тут есть я! — сказал лорд Орнигирр, вновь извлекая ракообразное. — Сейчас я сотворю огонек, и улика исчезнет… Э, а дело-то скверное! Знаешь, тебе не в чем себя упрекнуть… Это была не роковая случайность, а самое обычное убийство. Креветочку-то даже надрезали и еще так аккуратно декапитировали, в смысле, состригли голову, чтобы надежнее выпустить яд. Ну, так как, писать акт?

— Не надо, — процедила сквозь зубы Лерна, воздев очи к потолку и с чувством выматерившись.

Она спустилась в бар, где дремали утомленные бурными ночами и днями Понс Первый и Понс Второй, разбудила их и опять отправила спать в жилые комнаты. Потом налила себе рому на три пальца, и сидела одна в темноте, потягивая напиток и размышляя.

Заслышав, что вернулись Тарикка с Вирмалем и Коондом, Лерна вышла в холл.

— Ну, как все прошло? — поинтересовалась.

Вирмаль и Коонд, слегка пошатываясь, подняли сжатые кулаки и молча ударили себя в грудь. Кухмистерша показала диплом с большой золотой печатью-буллой на шнурке витого шелка.

— Победа, — спокойно сказала она и, внимательно посмотрев Лерне в глаза, повернулась к остальным.

— Мальчики, думаю, вам пора спать.

— Да, госпожа, — просипел Коонд, и они поковыляли прочь.

— Пойдем, поговорим на кухне, — предложила дама Лерне.

Пожав плечами, блондинка направилась вглубь коридора, Тарикка последовала за ней.

В кухне повариха поставила диплом прямо на разделочный стол перед собой. Потом его перевесят в холл, но пока он побудет тут, заслуженно потешит самолюбие кулинара.

Эльфинарка помедлила несколько секунд, затем придвинула себе кресло и, перекинув через локоть шлейф, уселась поудобнее. Повариха неторопливо извлекла свою трубочку…

— Будь любезна, госпожа, подбрось огоньку, — попросила она.

Лерна взяла спиртовку, тлевшую под кофейником, и протянула ей. Тарикка раскурила трубочку и откинулась на спинку кресла.

— Ну? — подняла она бровь. — Вижу, у тебя есть что мне сказать, хозяйка?

— Скажи, почтенная, как можно раздобыть серебристых королевских креветок?

— Ты решила покончить с собой? — хладнокровно передернула Тарикка плечами. — Не советую, смерть от этой пакости хотя и быстрая, но неприятная.

— А если я собираюсь сама кого-то отравить? — улыбнулась Антео, готовая в любой момент выхватить «шершень», заранее спрятанный в потайном карманчике жилета.

— Ну, это другое дело, — равнодушно изрекла повариха. — Это проще простого. Выбираешь момент, когда рыбаки разбирают улов, а скупщики еще не появились. Выходишь на побережье, присматриваешь себе рыбака и спрашиваешь, нет ли у него хороших креветок, самых свежих, только что выловленных. При этом стоит, конечно, слегка прикинуться глупой суетливой теткой. Очень внимательно слушаешь, когда рыбак втолковывает тебе, что креветки не перебраны, и надо их хорошенько пересмотреть, и горячо благодаришь, что он предупредил тебя о том, что может попасться «серебрянка». И несешь себе креветок домой в ведре. А потом, — спокойно продолжала она, — выбираешь её, и если придет к тебе в ресторан какой-нибудь выродок и закажет обед, а ты знаешь, что в свое время он сломал жизнь целой куче невинных людей и вообще — трупов на нем побольше, чем на матером зандигарском убийце… Или, к примеру, ты воспитываешь девочку, и мечтаешь, чтобы она была счастлива, а вот этот негодяй сказал ей, что бедняжке грозит смерть, если она с ним не переспит, а малышка как раз влюбилась в другого… Тоже ей не чужого, как оказалось… Ну, в общем, мистрис Лерна, тогда вполне может статься, что в закуску, которую он закажет, случайно попадет что-нибудь вредное…

Она замолкла.

— Это все?

— Да, все, — кивнула Тарикка и тихо добавила. — Я ни о чем не жалею.

Антео некоторое время сидела молча.

— То есть Карпакс не был уверен насчет тебя, Тарикка, но если бы он как следует запугал Орветт, то сумел бы и до тебя добраться, — произнесла она, наконец. — Под угрозой твоя жизнь и спокойствие. Косвенным образом и мой ресторан, а значит, и мне придется раскошелиться. А в «Удаче» останавливается масса важных шишек, так что, считай, готовый источник информации. Для качественного шантажа лучше и не придумаешь. В общем, когда яд подействовал, ты прокралась к Карпаксу в номер и начала жечь бумаги, но тут кто-то, думаю, что это была Орветт, спугнул тебя. Потом ты была занята, накрывая на столы и успокаивая нашу малышку, поэтому тебе так и не удалось вернуться, чтобы уничтожить оставшиеся бумаги до того, как Коонд обнаружил труп.

Тарикка выпустила струйку дыма и безмолвно смотрела на неё.

— Все так, — глухо ответила она. — Ты дашь мне время бежать, госпожа нарка?

— Расскажи, как вы все оказались замешаны в этом мерзком деле? — попросила, мягко улыбнувшись Лерна.

Тарикка вздохнула, видимо поняв, что ей ничего не грозит.

— Когда-то, — заговорила она, — я работала поварихой на железной дороге транспортной компании "Золотой парус", единственной железнодорожной компании в старой Каруле. А попасть туда мне, скажу, было непросто. За то, чтобы меня взяли на работу, мне пришлось отдать управляющему поездом кольцо моей покойной матушки, да еще все, что скопила за два года работы в харчевне старой мымры, моей тетки, а приходилось мне там заниматься не только кухонными делами. Ну вот… Мы как-то раз везли пассажиров в Риггинд, и это были Светлый Посланец и его последователи. Их только что изгнали из очередного города тамошние тупые синдики, вот они и отправились в другой. И когда мы добрались до Риггинда, я ушла с ними. Бросила домик, который мне подарила компания возле путей, шумный, но свой, бросила жениха — мастера парусов, бросила светившую мне должность старшей поварихи вагона-ресторана… Вот такая вот дура была… — она рассмеялась каркающим смешком.

— Светлый обратил тебя в свою веру? — спросила Лерна.

Тарикка помотала головой, устремив взгляд куда-то вдаль, и пожала плечами.

— Можно сказать и так, хотя дело посложнее будет… Он просто позвал меня за собой, я вдруг поняла, что должна идти. Скажу просто — если бы он попросил меня броситься с высокой башни, я бы сделала даже это. Ты никогда не видела, не слышала его, мистрис Лерна, а то бы поняла. У него был удивительный дар позволять людям чувствовать себя чистыми… Он не просто имел святость — он мог одарить ей любого и одарял. Просто, не прося ничего взамен. Если ты хочешь знать, да, я была с ним, как и все наши женщины, и не только женщины… И с ним у меня было такое чувство, будто мне прощено все дурное, что я успела натворить… Я ведь, как было сказано, не сразу попала на железную дорогу, было всякое в юности, — она грустно улыбнулась. — Но с ним я поняла… Я поняла, что любовь — нечто большее, чем перепихон в подворотнях. Нас было человек триста, потом — больше… Но мы держались вместе — несколько юношей и девушек из знатных семейств, я, пара бродяг, одна девушка-певица, Рина, и еще Римад, наш казначей, он приходился Посланцу каким-то родственником и следовал за ним потому, что мог обделывать всякие делишки. Все, и даже Римад, были великолепные ребята, не то, что тупые лавочники, которые норовили вдали от своих толстых жен затащить меня в купе за пару монет.

Наверное, там собрались самые чистые люди на всю старую и трижды проклятую Карулу — кому было тесно в этой мерзкой жизни. Я сошлась с травником-дроу, Миз'зримом, он тоже ушел от своих, потому что осмелился лечить бедняков задаром. Любила ли я его по-настоящему, не знаю… Тогда мне казалось, что я его люблю, тем более, что дроу очень даже ничего в постели, а мой к тому же был сногсшибательно красив. Но Пророка я любила сильнее. Когда к нам примкнул Линтон Равди, он предложил всем поселиться во владениях его семейства. Линтон… он был уже другим, не таким, как старые сеньоры. Его тошнило от этой древней дикости и тупого самодовольства. И вот мы отправились туда… И нас стало уже больше тысячи. Я родила Миз'зриму ребенка… Я никогда не думала до того о материнстве, но любила его, а уж отец просто души в нем не чаял. Вот так мы и жили, нас становилось все больше, и мы даже стали думать, что сумеем если не переделать этот дерьмовый мир, то хотя бы показать, что можно жить по-другому… В день, когда появились головорезы капитана Буэно, нашему сыночку как раз исполнилось три годика… — Тарикка запнулась, смахивая слезу.

— Если тебе больно, ма' ло, можешь не рассказывать дальше, — вставила эльфинарка, ощутив давно забытое чувство кома, подступившего к горлу.

— И не буду, до сих пор не могу… — повариха вытерла глаза косынкой. — Во время побоища граната разнесла стену сада, и я тут же кинулась в пролом, как безумная, и многие другие тоже. На бегу я обернулась и увидела, как падает Миз'зрим с простреленной головой… За ним бежал Римад и тащил на руках Рину. Она была любимицей Пророка, потому что он считал ее провидицей. У Рины как раз начались схватки. Надо же было ее ребенку выбрать именно этот час для своего рождения! Римад, Рина и я сумели выбраться живыми. Нам удалось отползти подальше от побоища, и к вечеру мы были в безопасности. Что стало с остальными, я не знаю. В ту ночь Рина родила девочку.

— Орветт? — спросила Лерна.

Кухарка кивнула.

— Дней десять мы прятались в лесу, рыдали в три ручья и ломали голову над тем, что делать дальше. В конце концов, Римад решил, что лучше всего сдаться на милость властям. Мы же не знали, как погиб Линтон, и какую клятву принес его безумный отец, ну и в конце концов никаких законов не нарушали. А Римад еще и никогда особенно не верил в учение Светлого Посланца…

Они с Риной пошли в Риггинд и сдались. Чем это закончилось, ты знаешь. Только девочка чудом осталась в живых.

— А почему ты не пошли с ними?

— Не хотела отрекаться от той жизни, я ведь только тогда почуяла себя человеком по настоящему, — ответила Тарикка. — К тому же я должна была подумать о своем малыше… Ты видишь — на дроу и местисов и сейчас в Риолле смотрят косо. Ну… Вот и все. Я спустилась с горы, отдала детей — сына в храм Ниссы, а девочку — в Ревиманское аббатство. Когда все немного поутихло, я сменила имя и нанялась стряпать в передвижную харчевню… Работа была знакомая, а постоянные переезды с места на место были делом привычным — я же бывшая железнодорожница… К тому же это было мне только на руку. Я сумела выяснить, как Риггиндские власти поступили с крошкой Орветт. Очень трогательно, что они дали ей такое имечко, правда? С тех пор я за ней присматриваю в память о ее отце. Потом забрала её из приюта стала потихоньку воспитывать.

"А сын?" — хотела спросить блондинка, и вот только тут поняла, кто является сыном Тарикки.

Послышался звук приближающихся шагов, дверь приоткрылась, и в кухню заглянул лорд Орнигирр.

— Где бы раздобыть что-нибудь от несварения? — спросил он. — Ах, извините, кажется, я помешал серьезному разговору.

— Очень серьезному, — кивнула Антео.

— Я так и думал, что рано или поздно у вас дойдет дело до подобной беседы, — он придвинул табуретку и сел за стол. — Могу ли я со всем почтением предположить, что никто не станет принимать опрометчивых решений? Даже если по какому-нибудь глупому стечению обстоятельств кому-то пришлось… ну, скажем, прикончить какого-нибудь нехорошего человека. Должен сказать, что я видел вещи куда хуже. Вы не можете представить, что творится в благородных домах Туманного Берега.

— Очень даже могу, — пожала плечами эльфинарка.

Она поднялась, взяла бутылку горькой настойки и, добавив немного в стакан с минеральной водой, протянула «коктейль» лорду Орнигирру. Затем снова тяжело опустилась в кресло.

— Пью за ваше несравненное здравомыслие! — провозгласил его милость, поднимая стакан, и залпом осушил его. — Ах, честно говоря, я успел полюбить вас всех, и ни за что не позволю каким-то там паршивым истине и законности одержать верх. Предлагаю просто-напросто затолкать тушку Карпакса куда-нибудь в подпол крысам на радость…

Снова послышались шаги, и распахнулась дверь.

На пороге рука об руку стояли Орветт и Ирр'загим.

Они тоже были очень бледны. И перепуганы до смерти.

— Мы… — пискнула девушка.

— То есть, мы… — прохрипел Ирр'загим.

Они замолчали, тревожно оглядывая собравшихся за столом. Лорд Орнигирр разинул рот, не в силах вымолвить ни слова. Но, в конце концов, справился с изумлением и заверещал:

— Ты? Прах побери, Ирр'загим, я тоже хочу кусочек! Орветт, любовь моя, не думай, что на нем свет клином сошелся, попробуй хоть разок настоящего мужчину!

— Нет, — отрезала Линт, и юный дроу обнял ее за плечи. — Я его люблю. Я… я не знаю, как это получилось. Получилось — и всё!

— Я не знаю, как это получилось, — эхом повторил Ирр'загим. — Получилось — и все. Как молния, сорвавшаяся с небес.

— Как огромный корабль появившийся из тумана! — добавила Орветт.

— Мы ничего не могли поделать, — взволнованно объяснял парень. — У меня долг… обеты… и я всегда думал, что в моей жизни не будет иной любви, кроме любви священной, и вот…

— А я вообще не хотела никого любить! — всхлипнула горничная. — И вдруг все так перевернулось!

Тарикка покачала головой.

— И вы оба кажетесь такими несчастными, — мягко проговорил лорд Орнигирр. — Детки, не стоит расстраиваться из-за пустяков! Не забывайте, что сейчас Карнавал! Это всего лишь минутное помешательство, иллюзия, мечта! Завтра тихо-спокойно разбежитесь без всяких сожалений! А не завтра — так послезавтра, через неделю… Поверьте мне, милые вы мои, пройдет!

— Нет! — голос Ирр'загима дрогнул. — Это никогда не пройдет. Я не стану кощунствовать перед ликом Любви!

Целитель повернулся к Тарикке.

— Однажды я видел сон, моя госпожа. Будто я младенец, спрятанный в кустах. Рядом со мной лежало другое дитя — крошечное и одинокое. Я знал, что она сирота, что она несчастна, и мечтал обнять и защитить ее. Проснувшись, я отправился к Милосердной и спросил у Нее, что значит мой сон. И Она ответила, что мне надлежит вернуться к истокам своей жизни.

Он неловко шагнул к поварихе, держа девушку за руку, и опустился на колени.

— Госпожа матушка, я хочу взять Орветт в жены. Благословите нас.

Тарикка вздрогнула. По щеке ее покатилась слеза.

— Ну вот, вы это и сделали, — хрипло пробормотала она. — И попались.

Она поднялась с кресла и взяла Ирр'загима за руку.

— Благословляю, сынок…

И разрыдалась

— Жениться?! — завопил лорд Орнигирр дурным голосом. — Вы что, с ума сошли? Взгляните, что вы за парочка! Вы хоть подумали, как будете жить в этом мире? Тут, где дроу еле-еле терпят? Лернариэль, тебе придется поискать место в Вардарии для двоих…

Ирр'загим пропустил мимо ушей тираду.

— Я никогда не потревожил бы вас, — сказал он всхлипывающей Тарикке. — Но ходили слухи, что некий человек, словно шакал, охотится на последователей Светлого Посланца. И я понял, что он станет разыскивать мою мать. Я собирался найти её и предупредить… Но потом того человека убили, а я увидел Орветт и почувствовал, что знал ее всю жизнь.

— Это не настоящее имя, — проговорила Тарикка. — На самом деле ее зовут Ирма.

— Правда?! — заверещала Линт. — Вот здорово! Моё имя мне никогда не нравилось!

— Но называться настоящим именем для тебя опасно, детка, — печально отозвалась повариха. — Даже после стольких лет. Да и как вы собираете жить?

Кухмистерша в отчаянии переводила взгляд Орветт на Ирр'загима.

— Откроете лавку в квартале дроу? Думаете, вам там будут рады?

— Зачем? — удивилась девушка. — Разве мир кончается на границе Риолла? Ну, поедем хотя бы в Вардару! Я слышала, там новая мода — богатые любят ходить к… к медикусам-дроу, потому что там всякая экзотика, мистическая мудрость и вообще! Ну, пожалуйста!

— Можно попробовать, — согласилась Лерна.

— Безумие, — проворчал лорд Орнигирр. — Чистой воды безумие!

— Вовсе нет! — напустилась на него Орветт. — Если мы будем вместе, нам ничего больше не надо!

— Вы не ведаете, что творите, — печально произнесла Тарикка. — Оба. Вы себе не представляете, как это будет трудно. Но теперь уже ничего не поделаешь. Ладно, благословляю. И желаю удачи. Она вам понадобится…

— А почему никто не попросил моего благословения?! — возмутился его милость. — Или хотя бы разрешения!

Молодой дроу поднялся с колен и посмотрел на него.

— Милорд…

— Ладно, Ирр'загим, я официально освобождаю тебя от служения моей особе. Так и можешь сказать в храме Ниссы, что контракт расторгнут. Ступай исцелять невежд, которые, случись чего, забросают тебя камнями, обвинив, что ты травишь колодцы и совращаешь чужих жен!

— Ах, любимый! — воскликнула Ирма-Орветт, крепко обнимая Ирр'загима.

— Ясно, — убитым голосом отозвался милорд. — Похоже, у меня точно нет ни малейшей надежды быстренько перепихнуться с тобой до свадьбы? Ну, сама знаешь, право первой ночи, да и тебе перед тем, как покупать товар, стоит, как следует осмотреться!

— Размечтались! — фыркнула девушка.

— Что ж, ты никогда не узнаешь, что потеряла, — пробурчал Орнигирр. — Ладно, ступайте в постельку. Меня уже тошнит от этой вашей любви.

— Милорд… — Ирр'загим низко поклонился.

Затем повернулся к Лерне и поцеловал ей руку.

— Госпожа…

— Идите уже, — отозвалась она, чувствуя себя не в своей тарелке.

Целитель снова схватил Орветт за руку, и они убежали. Радостное щебетание девушки постепенно стихало вдали:

— …Кровать, конечно, узкая, но это ничего, можно совсем ее вынести и спать на полу!

— Лерна, что с ними станется? — убивалась Тарикка. — Репе и той боги дали мозгов больше, чем… моим детям!

— Ну, ты же будешь за ними присматривать, — попыталась успокоить ее хозяйка. — К тому же и Орветт… Ирма и… и твой сын гораздо смышленее, чем ты думаешь.

— Весь в папочку — тот еще был кретин! — всхлипнула повариха.

— Все это хорошо, но вот что будет дальше, — озаботилась Антео. — Завтра припрутся судейские, и выпотрошат нашего мертвяка… И, дай Богиня, им до истины не докопаться.

За этим высказыванием последовала долгая пауза. А затем дверь приоткрылась, и в кухню заглянул ухмыляющийся лорд Морбай.

— Ты довольно рано. В чем дело? Карула не была потрясена твоей красотой? — желчно поинтересовался Орниггир. — Или, напротив, за тобой гонится толпа сгорающих от страсти мужеложцев?

— О-о, я произвел настоящий, как это по-вардарски… террор, виноват — фурор! — в голосе красавчика сквозило ликование. — И даже не напился, ни-ни! Кстати, я все подслушал! — сообщил он с самым невинным видом.

Лерна со стоном схватилась за голову.

— Братец, какого Ургота? — вскочил его милость.

— И всё бы тебе ругаться! А мне, между прочим, тут пришла в голову отличная мысль, как можно уладить вопрос с покойником…

Все на свете имеет конец, Карнавал тоже.

Он простился с Карулой под шуршание метел муниципальных дворников, убирающих остатки конфетти. Владения карнавального короля Момма Первого и Единственного, на год вновь съежатся до размеров чуланов, куда спрятали карнавальные костюмы и амбаров, в которых общины уже начали готовить декорации к очередному празднику.

Изрядно подуставшие «короли» и «королевы» карнавальных шествий возвратились к своим будничным заботам. Но с ними навсегда останутся воспоминания о безумных и счастливых днях Карнавала прошедшего и предвкушение грядущего…

Квартальный судья Корриан провел большую часть последних двух дней в очень веселом заведении среди изысканного общества. И потому, топая по Рыбной улице в сторону отеля «Удача», щурился от мучительно яркого солнечного света.

Голова невыносимо гудела, и больше всего на свете хотелось оказаться дома, в постели, но представителя городской власти подстегивали соображения долга и сознание того, что за сокрытие мертвяка в случае чего по головке не погладят.

Всё это отнюдь не улучшало настроения служителя закона, так что, добравшись до парадного входа «Удачи», Корриан уже прикидывал, сколько можно состричь с этой вардарской выскочки за то, чтобы тушкой скандального писаки занялся самый старый, пьяный и тупой «трупорез» городской стражи — гоблин Сигтун Сами.

Первым, кого он увидел, была Лерна. Та сидела за стойкой, потягивая вино из бокала. Вид у неё был усталый, но чувствовала она себя, несомненно, гораздо лучше, чем представитель городской власти.

— Доброе утро, господин Корриан, — приветствовала его эльфинарка оскорбительно безмятежным тоном.

— Доброе утро, мистрис Антео, — отозвался слуга закона. — Давайте-ка сразу перейдем к делу. Что вам удалось выяснить?

— Э-э, как бы вам объяснить, такая вот неожиданность… — начала блондинка, и тут в холле появился ни кто иной, как Оллин Карпакс собственной персоной.

— А, вы, наверное, тот самый судья, — догадался он. — Здравствуйте. Мне неловко, что я учинил такой переполох. Сам виноват, не предупредил, что у меня бывают приступы глубокого обморока. Отчего — не знаю, но вот на тебе: сижу в роскошном номере, любуюсь закатом, и вдруг — бац! Очнулся в бадье со льдом в кладовке нашей доброй хозяйки. Хорошо хоть не успел отморозить себе, — он хихикнул, — ничего важного…

Судья часто заморгал:

— Приступ… э-э-э… обморока?

— Угу. Глубокий обморок, он же каталепсия, он же летаргия, он же сонус псевдомортус.

Он поднял на Корриана насмешливый взгляд.

— Раз-два — и валяюсь, как труп.

— Но… — чиновник был буквально убит на месте.

Сколько он помнил, в судейских анналах не было ничего подобного, да и Свод Законов Риолла проблему оживших мертвецов как будто игнорировал.

— Но как же ваша посмертная записка?

— Что? — прищурился Оллин. — А, что-то там про подлый удар в спину? Мистрис Лерна говорила… Так это я как раз собирался писать новую книгу… Вот не помню уже о чем — прр-оклятая летаргия!

— Думаю, вам не помешает немного выпить, господин Корриан, — посоветовала хозяйка «Удачи», отставляя в сторону бокал и выбираясь из-за стойки.

"А пропади оно всё пропадом!" — подумал судья.

— Пожалуй, — согласился он и вслед за Лерной направился в бар.

Однако, сделав несколько шагов, бросил Карпаксу:

— Знаете, милейший господин, может быть, вам стоит потратиться на магический амулетик. Такие медальончики с предупреждением — их иногда делают. А то в следующий раз как бы вам раньше срока не угодить на погребальный костер!

— Думаю, что так и поступлю, — отозвался журналист, тоже направляясь в сторону бара. — Прекрасная идея! Приятно было познакомиться, господин Корриан!

Они с милордом сидели за лучшим столиком на террасе в компании Тарикки, любуясь тем, как на сумеречном небе загораются первые звездочки. Вирмаль и Коонд сновали между столиками, снимая колпаки с магических ламп и зажигая спиртовки под кофейными приборами.

С кадавром шантажиста разделались вчера вечером. Элементарно просто — под покровом ночи слуги лорда спустили его в канализацию, а сверху добавили все оставшиеся запасы "Универсального растворителя Рокса", сопроводив парой темных заклинаний и половиной лекарств и снадобий Орнигирра. При этом предварительно завернув труп в старый кусок войлока и хорошенько обработав обухом топора — сломав самые крупные кости.

Великолепная выдумка полубезумного алхимика сработала на этот раз лучше некуда, хотя трубы все же, наверное, придется скоро заменить. Впрочем, если вдуматься, покойничек был изрядной кучей дерьма при жизни — так что вполне правильно было поступить с ним, как с дерьмом…

На террасе показались Ирр'загим и Орветт, то есть Ирма. Они шли бок о бок, тесно прижавшись друг к другу.

Эти очаровательные юные создания не знают и не узнают, кому обязаны спокойной жизнью. Оно и лучше. А скоро забудут и всю эту историю, погрузившись в жизнь на новом месте. Веденесса прохладнее, чем Карула, но такая же веселая, разве что поцивилизованнее, и шантажисты там сидят в тюрьмах. Орветт-Ирма уже выказала желание затмить в кулинарном искусстве свою свекровь, а Ирр'загим… Ну, для лекаря вообще пределов совершенства нет… Уже куплены билеты на поезд для всех троих, а княжна Арианрод перед отъездом по просьбе Лерны набросала рекомендательное письмо для властей вольного города. Этому никто не удивится — в Веденессе есть и свои дроу, и свои князья. Так что…

— Огоньку, Тарикка? — предложил его милость.

— Благодарствую, милорд! — она протянула ему трубочку, а лорд выпустил в чашечку курительного прибора яркую шаровую молнию с муху размером.

Лерна помахала рукой, разгоняя дым.

— Хороший вырос мальчик, — сказала Тарикка лорду Орнигирру. — Он… знаете, хоть и вылитый дроу, но так похож на моего отца…

Лорд хмыкнул и кивнул, откинувшись в кресле.

— Да… — рассмеялась Антео. — Думала ли ты, когда решила позаботиться, о маленькой несчастной сироте Орветт, что в лице её приобретаешь любящую невестку? Кстати, почему ты это сделала?

Тарикка наградила хозяйку суровой миной.

— Мистрис Лерна, она же дочь моего Пророка!! Боги редко сходят на землю, но он точно был богом. Лучше объяснить не могу…

"Какая же я черствая дрянь!" — подумала эльфинарка, и встретила понимающий взгляд темного лорда.

И тут кое-что вспомнила…

Орниггир что-то говорил о планах братца очистить счета покойника. Но что если…

— Милорд, вот ваш брат решил поживиться деньгами покойного писаки, пользуясь э-э-э, своими способностями… Но вот я подумала, что если та защита, на которую он налетел на бирже, уже добралась и до банковского дела?

— Ааэээххр!! — взревел его милость, подскакивая на месте.

И словно вторя ему, вдалеке послышались крики, свистки полисменов и топот бегущей толпы…