ЛИЛОВАЯ ЗАПИСНАЯ КНИЖКА
— начало 1930 г. — Мёдон
Мур, видящий похороны: — А покойник — с открытыми глазами! (и т. д. — Эта запись, в полном виде, уже имеется.)
* * *— А лошади — тоже покойники?
* * *— А Лlt;ебедеgt;в, мужчина-Лlt;ебедеgt;в[152] — тоже будет? А то всё дамы да дамы.
* * *— Облака пустые.
— Нет, они не пустые, они с Богом.
* * *Плача над плохой жизнью:…Раньше козы проходили, а теперь… не… про… ходят…
* * *— Не хочу быть уродом человеческим!
(Человеческим — в отличие от «носатиков» (Зиг и Пюс[153]), кlt;оторыgt;ми хочет быть.)
* * *Мур — 21-го марта 1930 г.
— Я вообще большие магазины не люблю: там слишком много материй этих и слишком много дам.
* * *Я: — Всё, что делают поэты, философы, музыканты они с успехом могли бы делать на том свете. Сделанное Наполеоном могло быть сделано только на этом.
Поэты и т. д. спокойно могли бы не родиться.
* * *Мур, с отчаянием:
— Я не могу lt;подчеркнуто дваждыgt; смотреть на солнце, потому что я не орел!
* * *(Конец лиловой записной книжки — почти пустой.)