"Василиса Прекрасная" - читать интересную книгу автора (Порошина Наталья Александровна)

20

Осень пролетела стремительно. И однажды утром, подойдя к окну, Василиса ужасно удивилась, увидев забеленную улицу. Казалось, снег не только спрятал темные краски, но и приглушил звуки. Кутаясь в шаль, которую вечность назад, перед поездкой в Москву, связала ей мама, Вася вглядывалась в седеющий день, следя за маленькими юркими снежинками, различая хвостатые следы первых прохожих и яркие желтые отметины, оставленные собаками.

«А ведь скоро Новый год», — подумала она и почувствовала внутреннюю необходимость подвести итоги. Чего больше выпало ей в этом году — потерь или находок?

Она полюбила и потеряла Игоря.

Послала к чертям Виталика и лишилась девственности именно с ним. Василису передернуло.

Распрощалась с «любимой» подругой Мариной. Как там говорила Нина? С «этой сучкой». Туда ей и дорога.

Обрела замечательных друзей, которых не отпустит до конца своей жизни, даже если они этого захотят.

И работа! Да, она нашла себя в любимом деле. Как звучит!

Вася невольно улыбнулась. Все взятые на себя обязательства по контракту она успешно выполнила. Заказчики были очень довольны. И с Валерой они сработались замечательно, более того, уже получили новый заказ. Вчера ездили осматривать объект.

И она наконец нашла себя.

Василиса теперь совсем не напоминала ту робкую закомплексованную девушку, которую когда-то полюбил Игорь. Теперь она знала себе цену. Научилась следить за собой, одеваться, регулярные занятия спортом сделали ее походку пружинистой и легкой, отточили ее фигуру, избавили от проклятой сутулости. Теперь Вася не удивлялась, что мужчины оглядываются на нее, пытаются заговорить с ней на улице, завязать знакомство, хотя это нередко и раздражало девушку. Все свое время она отдавала работе, а немногие свободные часы — друзьям. И больше ни с кем делиться не хотела.

Вася часто виделась с Димой. Он всегда приходил на помощь, если у нее случались проблемы. И иногда Василиса думала, и что бы я без него делала? И спрашивала себя: а что, если… Ведь он всегда оказывался под рукой, когда был нужен, умел не только помочь, но и снять напряжение развеселить. Но нет! Когда недавно у них вновь состоялся серьезный разговор, Вася отказала ему. Однако Дима был настроен решительно и терпеливо.

— Ты ведь не хочешь, чтобы я навсегда ушел из твоей жизни? — спросил он ее тогда.

— Нет, конечно! — Василиса даже испугалась.

— Хорошо. Вернемся к этому разговору тогда, когда ты поймешь, что не можешь без меня жить.

И с этого дня он делал все возможное, чтобы приблизить этот момент.

А Василиса не могла забыть Игоря. Она так часто думала о нем, что иногда ей казалось, будто помнит о нем всегда, постоянно. В трудные минуты Вася с ним советовалась, рассказывала о своих успехах и неудачах. Он был рядом, в ней, в ее сердце. Если Игорь снился ей, то это означало, день будет удачный, в ее сознании он превратился в добрую примету. Однажды поймав себя на этой мысли, Василиса подумала, что на верном пути в дурдом и пора взять себя в руки, то есть выкинуть Игоря из головы. Но он решительно не хотел оттуда уходить. И она смирилась с его вечным присутствием.

Как-то Василиса призналась Нине, что, если бы узнала, что тот женился, ей стало бы легче. Она бы вышла замуж за Диму и жила бы долго и счастливо, пока они не умерли бы в один день.

Василиса еще несколько раз ездила к дому Игоря. Но дверь его квартиры была глуха к ее мольбам.

Вася прислонилась лбом к холодному стеклу.

«А ведь он приобретает в моем мозгу образ этакого супергероя, — подумала девушка и вздохнула: — И как же я люблю его».

Стекло запотело, Василиса кончиком шали протерла его.

— Все кончится, — вслух произнесла она, решив, что во всем виноват снег, навевающий мысли о печальной вечности, и, взглянув на часы, поняла, что пора заняться радостной повседневностью: через два часа у нее гимнастика, а значит, встреча с Ниной, а потом работа, работа, работа.

— Как же я замечательно себя чувствую, — сказала Вася и с чувством хлопнула Нину по плечу.

— Эй, полегче, — та потерла плечо и покачала головой. — По-моему, тебе пора снизить нагрузку.

Девушки уже отзанимались и теперь одевались и красились.

— Ты здорово выглядишь, — заметила Нина.

— Твоих рук дело. — Василиса улыбнулась ей.

— Да уж куда там. Ты оказалась слишком способной ученицей. Этот костюм… — Нина со знанием дела присвистнула, — ну очень тебе идет.

— Последнее приобретение, — Вася крутанулась на каблуках. Волна блестящих каштановых волос взлетела и опала.

— Тебя подбросить до работы?

— Знаешь, нет, спасибо. Здесь недалеко, а мне хочется прогуляться.

— Ага, понимаю. Ступить ногой на чистый снег. Приложить свою лапу, так сказать.

— Точно. Расскажи, как Гаврилы.

— Да что с ними станется! Все нормально. Старшенький исправно занимается, скандалит иногда, но не злоупотребляет. Если не забыла, у него через пару дней день рождения. Придешь?

— Конечно. Как раз решаю непростой вопрос: что подарить?

— Только прошу тебя, ничего сверхъестественного. Он будет так рад тебя видеть, что достаточно лишь повязать на голову красную ленточку и преподнести в качестве подарка себя.

— Ну это само собой. Ты готова?

Нина кивнула, они подхватили сумки и вышли на улицу. Студеный ветерок пробегался по их лицам. Василиса плотнее запахнула куртку. Девушки попрощались и разошлись в разные стороны.

Вася переулками выбралась на Тверскую, перешла ее и направилась к Пушкинской улице. Она брела, опустив голову, и с интересом наблюдала за яркими снежинками, которые, ложась в грязную кашицу, — метаморфоза, происшедшая всего за несколько часов с нетронутым девственным покрывалом, укрывшим мостовые, — тут же поглощались этой серой массой и исчезали в ней. На Василису напало философское настроение, и она с увлечением начала примеривать это явление городской природы на человеческую.

Из раздумий ее вывел оголтелый визг шин. Василиса вздрогнула, подняла голову и увидела мчащийся на нее белый «Москвич». От ужаса она застыла на месте.

Вася уже прощалась с жизнью, когда машина резко затормозила всего в двух шагах от нее и какой-то мужчина — она поначалу даже не сообразила кто — с победным криком: «Афродита», — бросился к ней.

Василиса так и не успела прийти в себя, а Василий уже обнимал, целовал ее, хлопал по плечу и все приговаривал:

— Афродита! Черт возьми! Я тебя нашел!

Наконец и она смогла из себя выдавить:

— Боже мой! Тезка!

Какая-то проходившая мимо парочка посмотрела на них, как на чокнутых. Они счастливо рассмеялись, перехватив их взгляд, и одновременно заговорили:

— Нам обязательно надо… — начал Василий.

— Мне о стольком нужно… — перебила его Вася.

Они на мгновение замолчали, потом Василий взял ее за руку и твердо произнес:

— Я не знаю, куда ты направляешься, но, судя по всему, ты не очень торопишься. Давай зайдем вон в то кафе, выпьем по чашечке кофе и ответим друг другу на пару наболевших вопросов.

Они сосредоточенно, движимые одной целью, вошли в кафе, выбрали столик, Василий принес кофе, сел, взглянул на Василису.

— Ты замужем? — спросил он.

— Нет. А он?

— Тоже не замужем. Вася облегченно рассмеялась и на всякий случай уточнила:

— И не женат?

Тут хохотнул Василий и недоверчиво взглянул на Василису.

— А ты изменилась, — удивленно проговорил он. — Господи, да ты жутко изменилась, — изумление его росло. — Как я тебя только и узнал? Вот сейчас бы ни за что не узнал, — честно признался он.

— Постой, скажи, а где Игорь?

— Шляется по заграницам уже второй месяц. Когда он не смог тебя найти, а ты все не объявлялась… А кстати, почему ты не звонила? — Василий подозрительно посмотрел на Василису.

— Меня Марина из квартиры выгнала. Произошло это ночью, я тогда была не совсем в порядке… — Она запнулась. — В общем, часть вещей я у нее забыла, среди них и записную книжку. Потом я долго болела, а когда выздоровела, не могла вспомнить телефон. — Вася виновато развела руками. — К тому же Марина сказала, что Игорь женится на ней…

— Вот дрянь! — не выдержал Василий. — А ты знаешь, я ведь ее видел недавно.

Вася вопросительно взглянула на него.

— Она и правда вышла замуж за страшно крутого парня, из «новых русских». Я ее случайно встретил на улице, она куда-то очень спешила, и мне не удалось поговорить с ней за жизнь. Тем более что на меня косо поглядывали ее охранники. Марина только и успела пропеть, как она замечательно живет, а я успел заметить ее затравленный взгляд и руки в синяках. От прежней Мариночки и следа не осталось.

Оба замолчали. Василиса была потрясена новостью и неожиданной жалостью, которую испытала к бывшей подруге.

— Ну, а Игорь? Как он? — спросила она Василия, хотя немного и страшась услышать, что он ее забыл.

— В тот вечер, когда тебя Марина выставила, Игорь был у вас дома. На него свалилась срочная командировка, и он очень хотел с тобой повидаться перед отъездом. А не дождавшись, оставил тебе записку, кольцо и уехал. Это он мне сам рассказал, — не без гордости сообщил ей Василий.

— Но я ничего не видела… — потерянно произнесла Вася.

— А ты и не могла ничего видеть. Твоя «лучшая подруга» об этом позаботилась.

Жалость к Марине, испытанная Василисой всего пару минут назад, под жарким чувством ненависти с шипением испарилась.

— Когда Игорь все выяснил, то бросился тебя искать. Ну и у него, как ты знаешь, ничего не получилось. — Василий сочувственно посмотрел на девушку. — Поскольку ты не звонила, он решил, что все кончено, и согласился на эту чертову командировку в один из филиалов банка. Уже два месяца как его нет в Москве.

— Я ведь только недавно вспомнила, где он живет. Нашла его дом. Знал бы ты, как я волновалась, когда звонила в его дверь. Но никто мне не открыл.

— Что вполне естественно, — вставил Василий.

— А потом, — продолжила Вася, — я иногда приходила к его дому, просто так, будто проведать…

— Ага, — Василий скептически окинул ее взглядом, — как на могилку.

Василиса с негодованием вскинулась на него — и осеклась. Она поняла, проницательный Василий попал в самую точку: да, как на могилку их любви, ведь она почти похоронила их чувство.

— Столько времени прошло, — Вася вздохнула и уставилась в окно, — наверное, Игорь забыл меня.

— Не думаю, — Василий покачал головой. — Он очень любит тебя. Такое быстро не забывается. Насколько мне известно.

— Правда? — выдохнула Василиса и с такой надеждой посмотрела на тезку, что у того защемило сердце.

Повинуясь какому-то внутреннему порыву, Василий предложил:

— Давай сходим сегодня вечером к Анне Михайловне. Вот уж кто тебе обрадуется.

— А это удобно?

— Ну что за глупый вопрос. Конечно!

— Сейчас мне на работу, я освобожусь около семи, — затараторила Василиса, словно уже боялась опоздать к Анне Михайловне.

— Давай сделаем так: я отвезу тебя на службу, а вечером за тобой заеду. И тебе не придется объяснять мне дорогу. В этом вопросе я почему-то не очень доверяю женщинам.

— Что касается меня, то правильно делаешь. Я могу так описать маршрут, что ты навсегда заблудишься в этом городе.

— Это я уже понял.

Всю дорогу Василиса широко улыбалась, она просто не могла сдержать радость, которая распирала ее. Василий, глядя на ее счастливое лицо, только ухмылялся. В глубине души он немного завидовал Игорю.

И вот Василиса опять была в этом доме.

Они сидели за столом на кухне — по древней московской традиции — и разговаривали, разговаривали, разговаривали.

Василиса улыбнулась, вспомнив подчеркнуто вежливое выражение лица Анны Михайловны, когда та открыла им с Василием дверь и не узнала ее. И как оно преобразилось, когда Василий торжественно произнес:

— Анна Михайловна, позвольте представить вам мою тезку, Васю Прекрасную, которую отлично знают в вашем доме, как я об этом догадываюсь по выражению ваших глаз.

И обычно сдержанная Анна Михайловна запричитала:

— Васечка! Как же так! Игорь так искал вас, где же вы пропадали? А ты, конечно же, случайно встретил… уж не знаю где… а ведь я говорила! Говорила!

Анна Михайловна провела их в гостиную, но скоро они перебрались на кухню, где и сели ужинать. Василису забросали вопросами, она не успевала отвечать, а потом и сама начала с упоением говорить о своей работе, новых друзьях, о Нине, ее Гаврилах, об ее гостеприимном доме, уже сейчас где-то глубоко внутри себя представляя, как завтра — вот так же взахлеб — будет рассказывать подруге о счастливой случайной встрече, о Василии, об Анне Михайловне, об ее гостеприимном доме… Вася запнулась: ей стало неловко от собственной восторженности.

«Пора бы уже повзрослеть, — строго выговорила она себе, а внутренний голос добавил: — И сделаться мрачной занудой».

— Во рту пересохло, — сказала Василиса вслух. — Я, наверное, вас совсем заболтала.

— Ну что ты, Васечка, — укоризненно произнесла Анна Михайловна. — Хотя, конечно, заболтала, я совершенно забыла про чай. Еще будете что-нибудь есть?

Они энергично замотали головами, Василиса вскочила, чтобы помочь убрать посуду, и вдвоем они быстро накрыли стол к чаю.

На улице совсем стемнело. Черное окно, выглядывавшее из-за занавесок, весело отражало глаз абажура и стекла буфета. Василиса с ногами забралась на диванчик, Анна Михайловна сидела, подперев голову руками, Василий уставился в пространство. Настенные часы мерным тиканьем подчеркивали эту домашнюю тишину.

«Си-деть бы так и си-деть», — в такт часам думала Василиса, но вопрос, который мучал ее и который все старательно обходили, слетел с ее губ:

— А Игорь звонит вам? Когда он вернется? — тихо спросила она у Анны Михайловны.

— Сначала звонил, довольно регулярно, а вот последние две недели молчит. — Анна Михайловна покачала головой. — Весь прошедший месяц он переезжал с места на место, я даже не знаю, где он сейчас. Ты не беспокойся, как только Игорь объявится, я сразу обрадую его, что ты нашлась. — Она посмотрела на Василису. — Я ведь могу сказать ему об этом?

— Да, конечно. — Вася мяла в руках салфетку. — Если ему это еще нужно…

— «Это» в смысле «ты»? — уточнил Василий и пристыдил женщин: — Ну что за сопли вы тут развели? Как только Игорь узнает, он тут же примчится…

Василиса так взглянула на него, что он, почувствовав в своем энтузиазме фальшивые нотки, осекся.

— Все могло измениться. И я это прекрасно понимаю, — твердо сказала Вася и без перехода предложила: — Давайте пить чай.

И Василий с облегчением кинулся ухаживать за дамами.

Грусть постепенно стиралась с лица Васи, она вновь включилась в общий разговор, но частичка ее души с печалью прощалась с картинками, которые так часто рисовало ее воображение.

Вот она встречается с Игорем на улице. В кафе. На выставке. Его удивленный взгляд. Проникновенный взгляд. Взгляд полный любви. Слова любви, которые он не успел сказать ей. Иногда Вася так увлекалась, что получалось целое кино, состоящее из одного непрерывного хеппи-энда. Слаще, еще слаще, еще… Пока от собственной же сентиментальности ее не начинало тошнить. Тогда угодливое воображение подсовывало ей другой сюжетец: вот Игорь идет под ручку с неотразимой красоткой, видит Василису, окликает ее и с гордостью произносит: «Знакомься, Вася, моя жена». И она бросается прочь, и рыдает, рыдает…

Все эти выбивающие слезу сцены не раз прокручивались в мозгу Василисы со всевозможными вариациями, вплоть до летального исхода, обычно по дороге на работу. Это как-то развлекало ее, любовь приобретала книжный привкус, и наступал момент, когда думать об Игоре ей надоедало, и тогда Вася, наконец, чувствовала свободу, любовь давала ей передышку, и будущее не казалось таким уж предопределенным.

Но наступал вечер, ночь. И во сне — так часто! — к ней приходил настоящий Игорь. Не супергерой, а просто человек, с недостатками и достоинствами, который устает, раздражается, смеется, любит. И, просыпаясь среди ночи от щемящей тоски, Василиса обреченно понимала, что все еще любит его и ничего не может с этим поделать. Она вспоминала его руки, глаза, такое родное лицо — и в комнате становилось душно. Вася вставала, распахивала окно и вдыхала, замерев от наслаждения, свежий, очищенный от суеты дня ночной воздух.

И теперь, сидя на кухне у Анны Михайловны и потягивая душистый обжигающий чай, она понимала, что больше не сможет наряжать Игоря в одежды героя «мыльных опер». Он реальный, живет своей, не известной ей жизнью очень далеко от нее.

«Как же так получилось?» — спрашивала себя Василиса, впервые, пожалуй, со всей беспощадностью почувствовав реальность конца их отношений, но все же отказываясь верить в это.

Она так ушла в себя, что не сразу заметила, какая тишина воцарилась за столом, и, подняв глаза, обнаружила Василия и Анну Михайловну, вопросительно смотрящих на нее.

— Вы что-то спросили? — неуверенно проговорила Вася.

— Ну что, угадал? — Он с хитрой улыбкой смотрел на Василису.

Она покраснела и, почувствовав это, разозлилась на себя и покраснела еще больше.

— Не сердись, — мягко сказал Василий и накрыл ее руку своей.

— На него нельзя сердиться, — подхватила Анна Михайловна с интонацией: «на больных не обижаются». — Нам еще надо не забыть об одном важном деле, а ты тут со своими глупостями.

— Это не глупости, — обиделся Василий за собрата. — Это Жуковский.

— Так какое дело? — поинтересовалась Вася.

— Я думаю, — веско сказала Анна Михайловна, — было бы неплохо обменяться телефонами.

Василий сразу засуетился, заряжая женщин спешкой: все стали судорожно искать ручки, записные книжки со словами: только не на клочке бумаги, и не на газете, и не на листочках. Наконец телефоны были записаны, чай выпит, настала пора прощаться.

Анна Михайловна обняла Василия, чмокнула Василису и засмеялась, сказав на прощание дежурную фразу:

— Только не пропадай, — которая прозвучала совсем недежурно.

На улице опять шел легкий снежок, пейзаж на глазах расслаивался: из серого становился черно-белым. На душе было светло.

— Ну что ж, — сказал Василий. — Отвезу тебя домой. Надо получше запомнить дорогу. На всякий случай.

Он прогрел машину, потом осторожно тронул с места и, не торопясь, довез Василису до дома. Все это вместе заняло у них двадцать минут.

И, поднимаясь к себе, Вася с удивлением твердила:

— Надо же, двадцать минут, всего каких-то двадцать минут. А казалось — пропасть времени.