Валерий Сторчак ПРЕТЕНЗИЯ НА “СТРАСТЬ”

В церемонии награждения Национальной театральной премией выразилось все убожество не только театральной ситуации, но и современной жизни вообще.

На плохо вымытой сцене, на фоне дежурного задника Большого театра, прошлогодний призер фестиваля Лужков вручал “Золотую маску” Шаймиеву (президенту республики Татарстан) “За поддержку театрального искусства России”, Калягин за это же самое — Фонду Сороса, представительница которого разразилась двусмысленной речью о “сущностной сущности театра” и “войне, которую необходимо вести, даже если победить — невозможно” (?!), вызвав в зрительном зале оторопь. Неожиданно сцену пересекла огромная крыса из “Щелкунчика” с полуголой девицей на хребте, и основная часть церемонии закончилась. Нестройной гурьбой, словно косовские беженцы, побрели по сцене сразу оптом все номинанты в разделе “Драматический театр” и выстроились в довольно комическую линию, зафиксировать которую не решилось даже НТВ. Объявили, что в конкурсе “Новация” победило совершенно беспомощное подражание “Победа над солнцем” Молодежного театра (Москва), главный художник которого С. Бенедиктов входил в состав жюри, а директор театра Э. Бояков — по совместительству директор этого же фестиваля.

Соответственно, благодаря находящемуся в составе жюри художественному руководителю Театра им. Гоголя С. Яшину “За лучшую мужскую роль” премию получил артист того же театра Е. Красницкий. “Лучшим режиссером” признали Юрия Бутусова за неплохой спектакль “В ожидании Годо”, С-Петербург. И “Лучшим спектаклем” стала, по предварительной договоренности, кооппродукция МДСТ(С-Петербург) и Британского совета — “Зимняя сказка”, отъезжающая в эту же ночь в Англию на гастроли. Поэтому скоростная “гуманитарная катастрофа” исхода со сцены театральных деятелей немало посмешила галерку.

Появление новых имен на театральном горизонте не привело к появлению нового содержания спектаклей. Беспринципность и лизоблюдство перед власть имущими, перед милостыней Запада, эстетический принцип отрицания критериев хорошего и плохого в искусстве — прекрасно себя воспроизводят. Монстры порождают новых монстров — только помоложе. За редким исключением.

Единственный от Москвы номинант в разделе “Лучший спектакль” — “Жак и его господин” М.Кундера, театр “Сатирикон” в постановке Е.Невежиной, которая не попала в номинацию “Лучшая работа режиссера”, где три других московских режиссера — А.Пономарев, В.Фокин и А.Васильев, выставив свои спектакли в разделе “Новация”, посоревновались с балетом Кинетического театра. Поскольку ни актеры, ни художник спектакля также не были отмечены в номинациях, остается предположить, что оргкомитет Национальной театральной премии хотел таким образом отметить драматурга за неимением специальной номинации, который переделал диалогическое повествование широкого жанра Дени Дидро “Жак-фаталист и его хозяин” в заурядный романчик. А образ “большой дороги” — образ феодальной Франции, бредущей в никуда, как душевнобольной человек, у которого голова и тело в полном разладе, переписал в сальный анекдот с “философски-религиозным” хвостиком о высшей предначертанности всякого адюльтера. “Я не пишу романа”, — заявил Дидро на страницах “Жака-фаталиста”, — “а кроме того, читатель, все любовные побасенки да любовные побасенки!.. Всех вас держат и еще долго будут держать на этой диете и она вам не надоест... Мне хотелось бы, чтобы история секретаря маркиза Дезарси тоже оказалась любовной басней, но боюсь, что это не так и что она вам надоест. Тем хуже для маркиза Дезарси, для Хозяина, для Жака, для вас, читатель, а также для меня”.

Хуже всего, что надоело до смерти, когда единственной задачей театра становится — “не надоесть!” Уши, конечно, могут у кого-нибудь завянуть, но не становится слаще во рту у зрителя от того, что в спектакле “Сатирикона” слово “зад” повторяется на разные лады раз восемьдесят! (У Дидро — всего раз на 213 страниц убористого шрифта.) У Дидро — действительно эротически (а не похабно) выписанные сцены появляются только ближе к финалу, как приманка и десерт к основному блюду “безжалостного суда над действительностью”. А в спектакле — это и есть та самая “диета”, которой потчуют зрителя в похожих друг на друга, как братья-близнецы, представлениях, меняя лишь декорации. Кстати, о декорациях: довольно остроумных превращений телеги (в чердак, кровать, тюрьму и т.п. вещи, сотворенные конструктором декораций кандидатом технических наук Сергеем Фокиным) — маловато будет для того, чтобы назвать происходящее сценическим действием. У Дидро образ действия находится в слове, и что с этим делать — современному “психофизическому” театру невдомек. Просто наложить массив текста на мизансцену, и сквозное действие означает похоронить смысл текста под банальнейшей мизансценой и примитивнейшей психофизической задачей. Так что замах был здоровский.

Первым не московским драматическим театром на “Золотой маске” отметился Театр драмы из Екатеринбурга спектаклем “Русская народная почта” О.Богаева.

Кажется, что Николай Коляда (известный драматург, вдруг занявшийся постановкой спектаклей) так и не понял, до какой степени он испортил пьесу своего ученика. Но пьесу можно прочитать и убедиться, а актерский труд Валентина Воронина, выдвинутого на премию “Золотой маски”, угроблен совсем. Засовывать грязные ватные тампоны в уши, ноздри и кровоточащие десна — нельзя. Нельзя мне даже об этом писать, а смотреть это — НЕВОЗМОЖНО. Научиться режиссерским понятиям у Виктюка? Сложно. В финале спектакля актер выплевывает всю эту гадость изо рта, но играть уже, оказывается, нечего.

В планах П.Коляды-режиссера — выпуск собственной пьесы “Корабль дураков”. (Где-то я уже смотрел такое кино.) А слабо(?!) поставить спектакль по своей пьесе, сыграть в нем главную роль, профинансировать все это не из государственного, а из собственного кармана и, записав на видео, смотреть дома по телевизору? Не морочить людям голову? И не заниматься коллективным самоубийством?

Спектакль “Кармен” Театра для детей и молодежи из Вологды выдвигался на соискание премии “Золотая маска” в номинациях “Лучший спектакль” и “Лучшая работа художника” (Степан Зограбян и Ольга Резниченко). Загон для скота, вокруг которого, опять-таки прямо на сцене, располагаются зрители, сам по себе выполнен довольно культурно, но с таким же успехом он годится и для какой-нибудь пьесы из жизни американских ковбоев или австралийских овцеводов. Очень много располагающей поспать атмосферы и полное отсутствие сценического действия за исключением, пожалуй, сцены Маттео-Фортунато, но это уже — из другой новеллы Мериме. Приличные актерские работы второго плана Александра Межова (Маттео) и Владимира Боброва (Гарсиа Кривой) положения не спасают. Общие места, “мертвуха” и претензия на “страсть” стали нормой для московской сцены и незачем было везти это из глубинки.

“Ивонна — принцесса Бургундская” В. Гомбровича, Театр “Красный Факел”. Новосибирск был выдвинут как “Лучший спектакль” и в номинациях “Лучшая работа режиссера” — Олег Рыбкин — и “Лучшая работа художника” — Андрей Бартенев, с чьей фантазией явно не справился режиссер и поэтому все это скорее можно отнести к жанру дефиле. Стиль? О! Да, это — круто! Однако за два с половиной часа бессмысленного пробалтывания текста можно было бы показать все навороты модельных домов Парижа и Москвы. Зачем же так долго трепаться?

В спектакле “Гамлет” Театр “Фарсы” (Санкт-Петербург, постановка В. Кремера) вместо водных феерий предлагается аттракцион “карусель”, зритель располагается на крутящемся помосте необъятной сцены театра “Балтийский дом”, и если вестибулярный аппарат вам не позволяет четыре с половиной часа испытывать свое здоровье на манер космонавтов, то отвлечься вам будет не на что. Вялое и бессмысленное мизансценирование своим мелким остроумием пытается обратить внимание зрителя на присутствие режиссера: “Смотрите, не забывайте, это я придумал!” Как Гамлет моет голову без шампуня перед отъездом в Англию, как Офелия набивает себе живот подушками и прикидывается беременной, как затем тонет среди ресторанных столов, накрытых белыми скатертями, как “неожиданно” появляется из песка замаскированный вроде Джеймса Бонда Гамлет, возится в этой песочнице могильщик (кстати, самая внятная в этом спектакле актерская работа артиста театра “Комедианты” Андрея Шимко),вооруженный не лопатой, а тарелкой (невинная режиссерская прихоть) и т. д. — всего не перечислишь. Если собрать всех московских Гамлетов, добавить туда “Орестею” Штайна и поделить все на восемь — как раз и получите набор фишек абсолютно мертвого, консервированного театра, за которые режиссер может вполне рассчитывать на премию.

“Зимняя сказка” У.Шекспира, Малый Драматический Театр, С.-Петербург в постановке Деклана Донеллана (Великобритания). Весь первый акт до появления пастухов можно спокойно выбросить. В противостоянии “красивого мизансценирования” и смысла взаимоотношений персонажей, расположенного в стихотворном тексте Шекспира, побеждает “красивость”. Набор обычных визуальных примочек современной режиссуры, суть которых — в прописывании авторских ремарок, переносе действия в более современное для нас время, переодевании актеров в соответствующие архитипические костюмы и т. д. (все — в надежде на известный эстетический принцип: “Все, что неправильно — приятно”) — иногда срабатывает, а иногда — нет. С появлением выдающихся Николая Лаврова и Сергея Бехтерева — таки-да, а в подвываниях малоорганичного номинанта Петра Семака — совсем никак. Ревновать — значит любить. Но так как это не сыграно, потому что вообще ничего не сыграно, то остается думать, что Гермиона — просто надоела Леонту. У Шекспира король Леонт восстал сначала против богов, затем против дельфийского оракула. Спектакль МДТ — аранжировка на тему “в семье не без урода”. Во втором акте Лаврова и Бехтерева — больше, и поэтому качество спектакля — выше. Но не намного больше, чем у обычной мексиканской мыльной оперы.

“Король Лир” Драматического театра им.П.Ойунского, Республика Саха, Якутск, выдвинутый аж по трем номинациям — “Лучший спектакль”, “Лучшая работа режиссера”, “Лучшая мужская роль” (?!), в своей визуальной истории погружает зрителя в бытовые картинки охотников и оленеводов Крайнего севера. Что-то режиссер хотел этим сказать, но убийственный своей примитивностью способ существования актеров на сцене не оставляет никаких шансов большинству зрителей досидеть хотя бы до антракта. Вопрос директору фестиваля “Золотая маска” такой: почему не публикуют фамилии этих самых “ведущих критиков” — членов экспертного совета, рекомендующих номинантов? К чему они “ведут”? — хотелось бы их спросить.

Валерий СТОРЧАК

Если Вам нужен самосвальный прицеп 8 обращайтесь, у нас есть такой.