"Меж двух миров" - читать интересную книгу автора (Фодор Нандор)

Раны Христовы

"Ego enim Stigmata Domini Jesus in corpore meo porto!" («Я сам несу на теле своём раны Господа нашего Иисуса»), — утверждает в одном из своих посланий Св. Павел, и этого вполне достаточно, чтобы признать его первым стигматиком в истории католической церкви. Поскольку о явлениях такого рода на протяжении первых 12 веков нашей эры никто слыхом не слыхивал, слова Павла были восприняты последователями буквально.

С Дьяволом давно уж всё ясно: он испокон веков метит следами зубов и когтей тела ненавистных ему благочестивых аскетов. Но чтобы Иисус…

Начало новейшей истории стигматизма (так называется феномен появления на человеческом теле «ран Христовых») положил Св. Франциск Ассизский в 1224 году, за два года до своей смерти. Сорок дней и ночей постился он в честь Св. Михаила на горе Алверния, а потом… произошло невероятное: на ладонях и ступнях праведника возникли раны и… гвозди! Да-да, самые настоящие гвозди — шляпками наружу, острыми концами вовнутрь. Франциск полностью утратил способность двигаться: ужасная боль, не говоря уже о потере крови, ускорили его безвременную кончину. «Гвозди» святого оказались своеобразными роговидными отростками. Некий скептически настроенный кавалер по имени Иероним в присутствии толпы монахов и мирян «путём ощупывания» (как говорится в летописях) тщательнейшим образом их исследовал, после чего в реальности «чуда» сомнений у присутствующих уже не осталось. Так родился удивительный феномен, который психиатры назвали «комплексом распятия».

Природа этой своеобразной формы религиозного экстаза, вызывающая полное единение человеческой сущности со Святым Духом, толкуется двояко: психиатрия рассматривает её как ярчайшее доказательство неограниченных возможностей человеческого разума, клерикалы видят тут очередное проявление божественного промысла. Впрочем, в последнее время церковь встречает сообщения о таких «чудесах» без прежнего энтузиазма; более того, она пытается различать «истинные" стигматы от поверхностных симптомов явно истерического происхождения.

Самому что ни на есть «истинному» стигматику становится всё труднее обратить на себя внимание Рима. Типичным примером тому могут служить истории Терезы Нойманн из Коннерсрефта и отца Пио из монастыря Сан-Джованни Ротондо, что находится неподалёку от итальянского города Фоджа.[22] Насторожённость, с какой Ватикан встретил сообщения о «чуде» Терезы, вполне объяснима: жизнь последней пестрит, мягко говоря, неординарными происшествиями. Но чем «провинился» отец Пио, человек не просто нормальный, но и во всех отношениях образцовый?

Cтигматы на теле Терезы Нойманн появились в 1926 году, после того, как во время Великого поста на протяжении двух дней (а точнее, в четверг и пятницу, 4 и 5 марта) она пережила страдания Христовы. Правда, за восемь лет до этого чудесного происшествия женщина серьёзно пострадала во время пожара, после чего почти утратила зрение и стала харкать кровью. В 1923 году Тереза прекратила принимать твёрдую пищу, последние 33 года, как утверждают, вообще прожила без еды… в общем, скептицизм церкви в данном случае обоснован.

Стигматы на теле отца Пио появились 20 сентября 1918 года. Во время церковной молитвы священник вдруг рухнул наземь. В ту же секунду на теле его открылись раны — по две на ладонях и ступнях, одна в боку. С тех пор оне не исчезают и каждый раз во время святой мессы обильно кровоточат.

В отличие от Терезы Нойманн отец Пио никогда не страдал истерией и вёл более чем конструктивный образ жизни, доказательством чему может служить хотя бы больница, построенная по соседству с монастырём на собранные им средства. Обмороками, кошмарами и нервными припадками священник из Фоджи не страдал, хотя замечались за ним странности иного рода: дар ясновидения, способность к билокации (одновременному появлению в разных местах — подчас очень далеко от монастыря, где находилось в тот момент физическое его тело) и целительству. Как бы то ни было, папский вердикт от 5 июля 1923 года гласил: «С отцом Пио не происходит ничего сверхъестественного, и потому паства должна относиться к своему проповеднику соответственно».

По мере того, как рос авторитет науки, интерес церкви к стигматическому феномену стремительно падал. Так, практически незамеченным с её стороны оказался феномен Анастасии Воложин, 24-летней польской крестьянки, на теле которой стигматы появились в 1936 году вследствие бурного религиозного экстаза. И это при том, что созданная архиепископом Ланбергским комиссия признала: «естественными причинами происходящее с девушкой объяснить невозможно». Раны на теле Анастасии не поддавались медикаментозному воздействию, хотя время от времени исчезали — чтобы вскоре появиться вновь.

Достаточно любопытный случай стигматизма был зафиксирован (впервые — в 1956 году) у итальянца Франсиса Сантони с острова Сардиния. Впадая в транс, этот молодой человек начинает выделять со лба, ступней и ладоней кровавый пот. Самое удивительное состоит в том, что, когда он приходит в себя, кровотечение прекращается и вся выделившаяся кровь… исчезает бесследно!

Подобное замечалось и прежде; нередко наряду с кожей стигматика чудесным образом очищались и его окровавленные простыни. Стигматические раны иногда источают свечение, приятно пахнут и никогда не гноятся. Более того, истории известны стигматики, физическая оболочка которых… вообще отказывалась разлагаться! Когда спустя 4 года после погребения тело Лючии де Нарни (1476–1544) из Биенхереза эксгумировали, выяснилось, что оно не подверглось тлению. Кроме того, раны её были открыты и кровоточили. В 1710 году Лючию потревожили вновь — для того лишь, чтобы убедиться: с телом у неё попрежнему всё в порядке. Ни медицина, ни парапсихология объяснить тайну эту не в состоянии.

Поговорим, однако, о психологической мотивации стигматизма. Любой практикующий гипнолог знает: если субъекту внушить, что к коже его сейчас притронутся горящим концом сигареты, то ожог после этого можно вызвать самым обычным карандашом. Это — явление так называемой гипнотической стигматизации, и первым открыл его Шарлот. Любопытный пример такого рода приводит Хиворд Каррингтон в журнале «Psychic Research» (сентябрь 1931 года).

В дом к женщине вломился грабитель. Судя по всему, оба они друг друга напугали до смерти. Увидев хозяйку, мужчина пулей вылетел на улицу через парадную дверь. Но… «В то мгновение, когда он застыл в дверном проёме, — рассказывает пострадавшая, — я вдруг с необычайной ясностью представила себе, как он пробегает через холл и цепко хватает меня за руку. Удивляюсь, как я не умерла от ужаса. Назавтра в месте воображаемого прикосновения возник синяк. Два дня спустя я показала его доктору Каррингтону».

Аналогичный эффект может возыметь и достаточно яркий ночной кошмар. Замечено, что боль от полученного во сне ранения чувствуется на протяжении ещё нескольких минут после пробуждения.

Немало интересного в этом смысле можно почерпнуть и из истории спиритизма. Правда, «истинные», ярко проявленные стигматы у медиумов наблюдаются редко — может быть, потому, что состояние религиозного экстаза для тружеников этой специфической профессии не очень-то характерно. Я лишь однажды столкнулся со случаем такого рода: в тот момент, когда «Нона», дух-посредник Луизы Инжег-Игнат, стала произносить прочувствованную религиозную проповедь, на лбу медиума проявился крест.

Впрочем, возникновение стигматов далеко не всегда связано с религиозным рвением, что прекрасно подтверждает случай Элеоноры Зюгун, которую бил, кусал и вообще всячески истязал «Драку» (так зовут в Румынии дьявола). Следы от его многочисленных укусов появились на глазах у очевидцев и в лондонской Лаборатории психических исследований. Занимавшийся этим делом Гарри Прайс пришёл к выводу, что Элеонора «не несёт за происходящее с ней никакой — по крайней мере, сознательной, — ответственности». Накануне 15-летия девочка, очевидно, лишилась своих психических эманаций, и загадочный дьявол по имени «Драку» утратил к ней всякий интерес.

А вот эпизод из книги Малкольма Берда «Приключения психики»:

Дело ещё более усложнилось после того, как участники сеанса заметили вдруг на руке у Марии что-то чёрное — то ли клювик, то ли птичью лапку. Когда, поставив на стол тарелку с мукой, они попросили «невидимку» оставить «отпечаток пальца», то увидели… след лапки цыплёнка! Доктор Ф.Шваб (на протяжении двух лет изучавший феномен Фольхардт и описавший затем результаты опытов в книге «Teleplasma And Telekinese») решил однажды сфотографировать подопечную стереоскопической камерой. На снимке явственно проявилось нечто вроде ветвистого коготка, вцепившегося женщине в руку. Доктор Шваб считал, что имеет дело с «наглядным символом притеснения и пыток»; другими словами, с материализованным образом, вытесненным подсознанием пациентки в пространство. К аналогичным выводам, кстати, пришли и исследователи феномена Элеоноры Зюгун.

Итак, пропасть между «комплексом святого распятия» и проделками кусачего «дьявола», оказывается, не столь уж и глубока. Кто населяет её? Ну, конечно же, призраки — да не простые, а разгорячённые: настолько, что прикосновение их способно вызвать серьёзный ожог. Обладательницей едва ли не самого необычного «знака» такого рода стала леди Беренсфорд, храбро заключившая «посмертный пакт» с лордом Тайроном (рассказ об этом можно найти в книге Т.М.Джарвиса «Истории о призраках, заслуживающие доверия»). Когда леди Беренсфорд попросила явившегося к ней призрака оставить какие-либо доказательства своего присутствия, тот ухватил её за руку и этим прикосновением ожёг запястье. Всю оставшуюся жизнь женщина носила на руке тёмную ленточку, прикрывавшую метку. Сообщения о подобных случаях появлялись и в более поздние времена.

Стентон Мозес, пастор англиканской церкви и один из выдающихся медиумов своего времени, однажды перенёс тяжёлую утрату: его друг покончил с собой. Как-то ночью Мозес проснулся от шума: это призрак друга, пытаясь прорваться к постели, вступил в схватку с двумя другими духами, зачем-то вознамерившимися ему помешать. Наконец привидение приблизилось к кровати, выбросило вперёд руку, и… Наутро Мозес обнаружил у себя на лбу алое пятнышко. Оно располагалось в том самом месте, куда друг его приставил ствол револьвера. Постепенно оно стало бледнеть и через три дня исчезло.

К тому же классу явлений относится и дерматография: так называют способность индивидуума проявлять на коже разного рода письмена, обычно представляющие собой «послания» из иного мира. Через несколько минут после появления такие надписи, как правило, исчезают, что, конечно же, даёт мошенникам необозримый простор для экспериментов: ведь сверхчувствительная кожа нередко вздувается красными рубцами после того, как провести по ней обычным карандашом. Между тем именно эту, более чем рискованную, форму общения с умершими выбрал себе в качестве основного занятия легендарный Чарльз А.Фостер (он же — Ясновидящий из Салема). Джордж Барлетт, биограф Фостера, вспоминает, как однажды у того побывал некто Адамс. В два часа ночи Фостер разбудил Барлетта и пожаловался, что комната полна духов, которые не дают ему спать, потому что… оставляют на коже у него свои имена! К своему величайшему изумлению, Барлетт насчитал на теле Фостера 11 отчётливо выведенных имён: все они, как позже выяснилось, принадлежали родственникам Адамса. Скажете, дешёвый медиумистский трюк? Возможно. Куда более убедительно продемонстрировала в 1933 году свои дерматографические способности Ольга Кахль. В ходе экспериментов, проводившихся парижским Метафизическим институтом, выяснилось: медиум проявляет у себя на коже слова, фразы и даже зрительные образы… передаваемые ей телепатически!

О физиологическом механизме дерматографии нам известно очень мало — куда меньше, чем, скажем, о природе «призрачных» ожогов, являющихся, как правило, результатом самовнушения или материализацией подсознательных образов. Между тем возникает естественный вопрос: что, если механизм этот запустить в обратном направлении? Разве не получим мы «чудо» босых прогулок по раскалённым угольям, о которых одно время было так много разговоров?..

Впрочем, и здесь вопросов перед нами куда больше, чем готовых ответов. Человеческий разум — кладовая тайн, и разгадать их нам суждено не скоро.