"Меж двух миров" - читать интересную книгу автора (Фодор Нандор)

Кто стучится в дверь ко мне?

Вопрос, что называется, на засыпку: казалось бы, чего проще — открой эту самую дверь и посмотри, кто. Но дело-то всё в том, что за ней может никого не оказаться!

Будет ли это означать, что вы стали жертвой слуховой галлюцинации? Или, может быть, подсознание отправляет вам таким образом весточку?

Знакомая рассказывала мне, как в момент встречи со своим будущим супругом она отчётливо услышала за окнами звон церковных колоколов. Таким образом подсознание предрекало ей скорую свадьбу.

Было время, когда я просыпался по утрам ровно в 8 часов от звука дверного звонка, поднимался, шёл к двери и никого за ней не обнаруживал: звонок был настолько реален, что я долго не мог поверить в то, что он является мне во сне. Много раз я вскакивал и шёл к двери, заранее зная, что никого там нет.

Некоторое время спустя я переехал в отель, где роль звонка выполнял молоточек. Чтобы приспособиться к нему, подсознанию потребовалось несколько дней! Вместо звонка теперь меня регулярно будил стук.

Это натолкнуло меня на вполне естественную мысль, и я выработал технику «внутреннего будильника», которую впоследствии успешно применяли многие мои пациенты и друзья. Метод предельно прост: вы мысленно представляете, будто берёте будильник, сверяете точность, заводите его на определённый час и ставите на ночной столик — также воображаемый. Пройдёт всего несколько дней, и этот псевдобудильник будет исправно звенеть в вашем воображении ровно в назначенное время. Так что странные звонки и звоночки, иногда вас беспокоящие, могут исходить из глубин подсознания. Впрочем, временами поверить в такое довольно трудно.

Тем более, что феномен «потусторонних" звуков пестрит загадками, разрешить которые так и не удаётся. Возьмём, к примеру, полтергейст из Челси: случай этот наводит на мысль о том, что позванивающий «невидимка» и подсознание перципиента иногда оказываются в странном взаимодействии.

Полтергейст — всегда невидимый рэкетир. Таковым он проявил себя и в отношении мисс Уэйлен. Сначала неподалёку от её коттеджа в Челси стали раздаваться шаги, потом на глазах у женщины начало двигаться дверное кольцо; вскоре оно же стало издавать довольно-таки настойчивый стук.

Происходило это обычно между часом и двумя часами ночи, а началось за восемь месяцев до того, как я приступил к изучению дела. Незадолго до этого мисс Уэйлен перенесла операцию на щитовидной железе, после чего оказалась в состоянии крайнего физического истощения. Каждый стук вызывал у неё сильнейшее потрясение.

Вскоре хозяйку дома осенило, и она повесила на дверь табличку: «Пожалуйста, лучше звоните». Невидимка воспринял это как приглашение и вселился в дом: стуки прекратились, зато теперь повсюду стали раздаваться шаркающие шаги. Стали пропадать бутылки виски, кофейные чашки, блюдца и даже тарелки с горячей пищей.

Повидимому, табличка сработала как пост-гипнотическое внушение: подсознание мисс Уэйлен, подсказав это пожелание, само же не посмело его ослушаться. Это был типичный пример «призрака изнутри», порождённого разумом и вышедшего наружу. Вскоре я выяснил, что скрытый мотив полтергейста — тяга к некоторым радостям жизни, которых женщина была лишена.

Подсознательный фокус иного рода выкинула в Лондоне медиум Наоми Бэйкон: её дух-посредник вдруг объявил себя Эдгаром Уоллесом и принялся сыпать разного рода посланиями.

«— Он говорит что-то о звоне колоколов, — проговорила Наоми Бэйкон. — И о разочаровании.

— Может быть, колокола звонили в театре? — предположил я.

— Он показывает мне колокольчики и говорит: «Это про пьесу». Его постигло разочарование. Пьеса не произвела там должного эффекта.

— Где?

— В Нуэво-Йорке».

До сего дня я так и не знаю, почему название Нью-Йорка было произнесено столь странным образом, но «колокола» явно указывали на название одной из лучших повестей Уоллеса «Звонарь» («The Ringer»). Театральная её постановка в Англии прошла с успехом, но в Нью-Йорке провалилась.

Другую загадочную историю с колоколами поведала мне в письме пациентка из Лонг-Айленда. «Произошло это лет пять назад. Однажды в шесть утра раздался звонок. Я побежала к двери: решила, что муж, уже ушедший из дому, что-то забыл и теперь вернулся. Но там никого не было. Я внимательно осмотрела дорожку, потом вернулась в дом.

В шесть часов пятнадцать минут раздался ещё один звонок. Теперь я подбежала к парадному и выглянула за дверь. Никого. Звонок слышала мама. Собака тоже — она ответила лаем. Позже тем же утром мы узнали, что в пять утра в Чикаго умерла моя тётя, мамина сестра. В Нью-Йорке было шесть. Ни до, ни после этого случая звонок сам собой не звонил».

Итак, в этом случае функция звонка состояла, очевидно, в том, чтобы сообщить членам семьи о смерти близкой родственницы. Судя по реакции собаки, феномен проявил себя вполне объективно. Вероятность совпадения в данном случае ничтожно мала.

В «обитаемых» домах звонки и разного рода перезвон далеко не всегда связаны со смертью и наблюдаются достаточно часто. Вот заявление Беатрис Джемисон, моей очень хорошей знакомой из Англии:

"На протяжении недели в нашем доме N19 по Альстервилль-авеню каждый вечер раздавался звонок — происходило это ровно в девять часов. Служанка шла открывать, но за порогом никого не обнаруживала. Сначала мы думали, что это балуются мальчишки. Однажды я осталась в холле, твёрдо решив, что поймаю шутника. Раздался звонок, и я тут же распахнула дверь. Снаружи никого не было! Много дней спустя в то же самое время мы услышали шаги на лестнице. У меня сразу же мелькнула мысль о призраке — о том, что тогда, открыв дверь, я впустила его в дом. После этого звонков мы больше не слышали.

Но однажды мы сидели у камина с мистером Майклом Блэком, который ничего не знал ни о шагах, ни о звонках. Служанка отсутствовала. С гостем в комнате находились я, сестра и родители. Внезапно сверху раздался быстрый топот. Мистер Блэк, решив, что в дом проникли грабители, вскочил с места, выбежал из комнаты и бросился наверх. Он вбежал в мамину спальню на третьем этаже и… В комнате никого не было, но зато горел свет, которого никто из нас не зажигал.

Звонки и шаги слышали несколько человек, иногда одновременно. Однажды вечером мы с сестрой находились в доме вдвоём. Я играла на фортепиано. Комната была освещена газовыми лампами. За окнами сгустился мрак. Внезапно дверь распахнулась, и невидимые пальцы коснулись клавиш. Через несколько секунд дверь стала медленно закрываться. Моя сестра (миссис Джеймс Фицсаймон, из Стратерма, Белфаст) закричала. Мы обе перепугались, схватили друг друга за руки. Ничего странного больше не произошло, так что мы убедили себя в том, что дверь была распахнута сквозняком. Позже мы так привыкли к чужим шагам в доме, что вообще перестали обращать на них внимание. Мы не говорили об этом служанке и не слышали от неё никаких жалоб по этому поводу. В доме у нас жил спаниэль, очень спокойный и невозмутимый, однако в тот момент, когда распахнулась дверь, он был явно чем-то напуган».

Закончим на этом наш рассказ о благовоспитанном призраке, который любил поиграть на фортепиано, считал, судя по всему, дом своим собственным и вполне терпимо относился к его обитателям, которые, возможно, казались призраками ему самому.

Конечно, электрический звонок мог раздаваться непроизвольно, в результате случайного замыкания, но крайне маловероятно, чтобы такое происходило с ним всегда в определённый час дня и чтобы после этого он сам собой исправлялся. Со старомодными звонками на шнурке дело обстоит ещё сложнее: чтобы позвонить, тут требуется определённое усилие. Подобными приспособлениями всё ещё пользуются в старинных английских домах, и я имел удовольствие ознакомиться с принципом работы одного такого звонка в Олдсборо-Мэнор неподалёку от Лидса, принадлежавшем леди Лоусон-Танкред. В течение пяти дней звонок её дребезжал постоянно без очевидных на то причин. На третий день две служанки независимо друг от друга увидели призрак женщины, склонившейся над старинной колыбелькой. Нервное потрясение у одной из девушек оказалось столь сильным, что пришлось отправить её домой. Вторая пришла в себя и продолжала работать. Женщину-призрак видели ещё не раз. В доме то и дело таинственным образом раскрывались двери, и леди Лоусон-Танкред стала уже подумывать о побеге.

К тому времени, как я прибыл на место происшествия, безобразия за дверьми прекратились. Не исключено, что покинувшая дом служанка имела прямое отношение к происходящему. В ночь после её отъезда звонки участились, и призрак буйствовал всё следующее утро. Затем интенсивность феномена стала ослабевать, и вскоре в доме воцарилась тишина. Стоит заметить, что обе девушки давно минули стадию полового созревания, с которой ассоциируется, как правило, полтергейст; кроме того, в доме не летала посуда и не перемещалась мебель.

Правда, время от времени звонок давал о себе знать: многие видели, как приходил в движение и молоточек. Оставшаяся в доме служанка, 16-летняя Джин, была личностью весьма незаурядной: она обладала редкой красотой и, кроме того, способностью устанавливать какие-то удивительно трогательные, почти интимные отношения с живыми существами. Мне рассказывали, что птицы часто садились к ней на плечи, не улетая, даже когда она входила в дом. Дикие животные не убегали от неё: Джин легко могла взять мышку в руки. Леди Лоусон-Танкред, заподозрив, что этот психический дар имеет какое-то отношение к звонкам (раздававшимся всегда в присутствии девушки), уволила её и, может быть, правильно сделала. Во всяком случае, с тех пор ничего сверхъестественного в доме не происходило.

Давайте закончим наш рассказ о «потусторонних» звонках на более или менее весёлой ноте. Один мой знакомый однажды увидел в газете ошибочное сообщение о собственной кончине. Поскольку слухи об этом, как сказал бы Марк Твен, были «несколько преувеличены», он позвонил приятелю и спросил: «Слушай, тебе не попадалось на глаза сообщение обо мне в утренних газетах?"

«Попадалось, — ответил друг. — Ну, и откуда ты мне звонишь, хотел бы я знать?»