"Астральный летчик" - читать интересную книгу автора (Яковлев Алексей)

7«Стрелка на стрелке»

Андрюша шел по Литейному домой и думал. Думал, как закрутила его жизнь всего за один день!

Он вдруг стал очень нужен незнакомым еще вчера, странным людям. Мистика какая-то. Все вокруг него движутся и развиваются. А он один как неподвижное тело, которых в природе не существует.

Андрюша вспомнил найденную в ванной «эврику». Главное — двигаться и развиваться по собственной воле! Куда тебе хочется! А куда он сейчас движется? И по чьей воле?

Марина сказала, что он ей очень нужен. На встречу с ней он бы пошел и без задания «песца»! Значит, идти к ней на встречу — единственная реальность, отвечающая его «эврике».

Он сидел на бульварчике у гастронома «Диета» и думал. Зачем он срочно понадобился Марине? В чужой рожок не заглянешь. Сколько там? Один патрон? Или вся обойма? Одна она придет или с кем-нибудь? Скорей всего одна. В конце разговора она почти зашептала в трубку. Боялась, что ее могут услышать. Но номер-то на АОНе отметился. И не только для нее. Неизвестно, что там произошло дальше. Что за отношения у нее с этим «папой». А может, с Ченом? Как он на нее смотрел в кабаке…

Вполне возможно, на встречу вообще придет не она. Если телефон для всех отметился, тогда придут, чтобы разобраться с Андрюшей… Надо быть готовым ко всему.

Первой мыслью было бежать скорей домой, набрать четко отпечатавшийся в памяти простой номер. «Два-один-три и две зеркальные пары». Но бежать домой Андрюша раздумал.

Он решил сразу же ехать на стрелку. И там на природе все взвесить, пока будет ждать Марину. Но как он узнает, что уже восемь часов? Часов-то у него не было. Свои родные «командирские» он оставил на память своему заместителю-раздолбаю, чтобы сверял свою непутевую жизнь с «командирскими» часами.

— Эй, красавец!

К Андрюшиной скамейке бодро подходил загоревший до черноты «синяк» с огромным фингалом под глазом. Андрюша поглядел на его фингал и поправил свои черные очки.

— Красавец! — возвестил «синяк» голосом конферансье. — Статья сто шестнадцать часть вторая «Автодорожного кодекса» гласит: «Всякий участник движения ОБЯЗАН помочь попавшему в беду участнику движения». ОБЯ-ЗАН! Согласен?

— Допустим, — кивнул Андрюша с интересом.

— Богатый красавец, — сел рядом с Андрюшей «синяк», — помоги несчастному участнику движения доехать до рая. У самых райских врат горючее кончилось. Не прошу канистру, я уже почти там, я и на полулитре до рая дотяну. Всего на поллитру, красавец. Согласно статье шестнадцать часть вторая.

Красиво было сказано и нагло.

— Чего задумался, красавец? — «Синяк» отыграл свою коронку из последних сил, теперь его колотило. — Мелких денег нет? Давай крупную. Я разменяю… — И протянул хрипло, почти жалобно: — Помоги… Умираю…

Андрюша встал. Сунул ему в ладонь десятку и пошел по бульвару к дому, переодеваться в свои обноски. К такому шикарному маскараду он был не готов. Сколько еще приключений выпадет на его голову пока он доберется до стрелки?… В обносках спокойнее.

Но, дойдя до переулка, остановился. А если, пока он переодевается, позвонит Алик?

Андрюша зашел в парадную и сел на подоконник между первым и вторым этажами. Закурил, поражаясь своей нерешительности. Сидит на своей лестнице — и не может зайти в родную квартиру… Мысль об Алике внушала ему безотчетное беспокойство. Андрюша не понимал его причину. Он чувствовал, что связан с этим сумасшедшим парнем какой-то невидимой, прочной пульсирующей нитью. Если он позвонит, Андрюша просто не сможет не взять трубку…

Андрюша уже хотел подняться домой, но представил вдруг лицо матери, когда она увидит его в этом шикарном прикиде. Объяснять ей ничего не хотелось.

Андрюша сплюнул и повернулся к стене. На грязной зеленой стене ригельным ключом была выцарапана знакомая надпись: «Витя Цой, мы с тобой!» В соседнем полку точно такая же была у кого-то на башне танка…

Андрюша понял вдруг, что попал с одной войны на другую. Только тут, на дембеле, все страшней. Потому что непонятней и незаметней.

Наверху хлопнула дверь. Старый разбитый лифт ворча пополз за пассажиром. Андрюша не хотел показываться соседям в своем маскараде. Он спустился в подвал, спрятал за старыми ящиками красивый пакет с обносками и, прежде чем опустился дребезжащий лифт, вышел на улицу. Пошел к Литейному, на тридцать четвертый трамвай, на котором когда-то пацанами ездили на Кировский стадион болеть за «Зенит». Давно это было…

На стрелке была совсем другая жизнь. Искрился на солнце залив. Разбрызгивая солнечные искры, летели к Петергофу белоснежные «Метеоры». На пляже звонко стукал мяч. Потные загорелые парни забивали бичбол.

Их подруги в разноцветных бикини стайками тянулись к тележкам с мороженым. Под полосатыми зонтиками у лотков змеилась голоногая сороконожка очереди. Из динамиков спасательной станции «муж бабушки, но не дедушка» громко взывал к ней с надрывом на всю округу: «Если ты меня разлюбишь, в тот же вечер я умру!»

Девчонки из очереди как по команде уставились на Андрюшу. Он в шикарном костюме и в черных очках невозмутимо прошествовал мимо, изнывая от жары. Сороконожка оценила его дружным хохотом.

Андрюша от души материл «голубого песца» за идиотский маскарад. И Алика материл: из-за его звонка не смог переодеться в обноски, и заодно материл себя.

«О Магдалена! Морская пена!» — надрывался «муж бабушки».

Андрюша засунул руки в карманы, наклонил голову. Перед ним удивленно расступались поддатые, расслабленные пляжники. Голые детишки указывали на него пальцами. А Марина сказала, что на стрелке почти никого. «За стадионом»,— вспомнил вдруг он и почти побежал за стадион.

Андрюша дошел до конца стрелки. Дальше с двух сторон был залив. А с третьей, с правой, протока, Гребной канал. По каналу красиво скользила узкая, как игла, лакированная четверка. Плечистые девчонки лениво вскидывали легкие весла. С весел сыпались в воду солнечные брызги.

Тот берег был плотно заставлен разноцветными катерами и яхтами. Со стоянки свирепо лаял на четверку здоровенный чепрачный овчар.

Андрюша прошел через редкую замусоренную рощицу к заливу. Из мелководья торчали сухие камни. По берегу у самой воды, как инвалиды на негнущихся протезах, ковыляли чайки. В волне, поднятой «Метеором», качалась на волне бутылка, поблескивая горлышком. Андрюше показалось, что все это он уже видел. Чайки, волна, бутылка. Он попал в какой-то заколдованный круг, откуда нет выхода. Или, как сказал «голубой песец», выход один — под асфальт!

За что?… Из одной мясорубки он случайно попал в другую. Не понимая ни черта! И уже не отойти. «Разве тебя теперь оставят?» — вспомнил Андрюша слова Сергея Николаевича. А если честно, он и не хотел отходить. Под ложечкой сосал знакомый по войне азарт. Попробуйте возьмите! Посмотрим, кто кого!…

Солнце уже висело низко над Кронштадтом. Было, наверное, около восьми. Вот придет Марина, и все выяснится. Андрюша решил выйти на дорогу, узнать у кого-нибудь, который теперь час. Но потом решил, что это ни к чему, он-то уже здесь. Пусть Марина беспокоится, чтобы приехать ровно в восемь.

Если приедет одна…

А если и не одна, все равно приедут ровно в восемь. Для разборок тут место самое подходящее. Народу никого, только чайки. Даже голос из репродуктора едва доносится. Андрюша решил выбрать себе позицию. Как учили: чтобы его не видел никто. А он — всех. Если их будет много, он увидит машины издали.

У самой воды зарастал песком брошенный ржаво-оранжевый бульдозер. Гусеницы почти вросли в песок. Андрюша обрадовался ему как родному, пошел к нему, ржавому, в вечернем костюме по мокрому песку. От бульдозера еще чуть-чуть пахло солярой. Двери кабины сорваны, сиденья вообще не было, зато в кабине лежала ржавая тяжелая монтировка. Не АК, конечно, но против Чена сойдет. Андрюша решил, что этот ржавый бульдозер, чуть похожий на бээмдэшку, и будет его ОП — опорным пунктом. Здесь он и будет держаться, если приедут они.

Солнце уже плавило залив. Знакомо вскрикнули противными голосами чайки и стали тяжело разлетаться по домам. Должно быть, скоро уже восемь. Андрюша вошел в рощицу. Встал за дерево. По кольцевой вокруг стадиона разъезжались пляжники. Машинки в основном были скромненькие, доморощенные. Крутые, конечно, сюда не едут. В ленинградской Ницце тусуется шелуха реформ. Но шелуха косила под крутых. Из открытых окон доморощенных бодро звучала музыка. На багажниках привязаны виндсерфинги и надувные плоты. И ехали они свой прощальный круг споро. Под сотню. С музыкой. «Давай, красавица, поехали кататься!»

Андрюша нашел в траве старый полиэтиленовый пакет с облезлой голой красоткой, постелил пакет на камушек, чтобы спецодежду не пачкать — мало ли скоро придется сдавать, — положил у ног ржавую монтировку и стал ждать, когда покажется шоколадный «вольво» или белый «чероки». Или обе машины вместе.

Не покидали его и мысли об Алике, об этом «сфинксе» из КГБ. С одной стороны — информация Сергея Николаевича. И пустое отверстие облупленного ствола, то поднимавшегося до головы, то опускавшегося до груди… С другой — тихие слова Алика: «Мне друг нужен… Первозванный… или я умру…» Он оставался тревожной загадкой для Андрюши. Андрюша вдруг понял, что не знает даже, сколько этому Алику лет. Может, двадцать пять, а может, и все пятьдесят. Андрюша даже не заметил, как у самой рощицы остановилось желтое такси. Он увидел пышные каштановые волосы, когда Марина уже вышла и наклонилась к кабине. Что-то сказала шоферу. Андрюша еще подождал, на всякий случай.

Такси стояло на месте: Марина обошла его спереди. Она была в аккуратном темно-синем летнем костюмчике в белый мелкий горошек. В синих туфельках. Она оглянулась вокруг, посмотрела на часы, открыла сумочку, что-то проверила в ней и опять оглянулась.

Только тогда Андрюша встал. Вытер испачканную ржавчиной ладонь о кору дерева и пошел ей навстречу. Она не сразу увидела его. А когда увидела, уже не спускала с него глаз, даже сделала шаг назад к машине. Андрюша понял, что она испугалась: из «зеленки» к ней выходил бандит в черных очках и вечернем прикиде.

Она стояла, прислонившись бедром к крылу такси. Глядела на Андрюшу чуть приоткрыв подкрашенный темной помадой рот.

— Это я, — успокоил ее Андрюша.

— Господи! — Она всплеснула руками и засмеялась весело и успокоенно. — Как интересно!

Андрюша подошел к ней.

Марина наклонилась к шоферскому окну:

— Мы скоро. Мы очень скоро.

Шофер понимающе подмигнул Андрюше, мол, можете и не торопиться. А когда Марина отвернулась, кивнул на ее фигуру и показал Андрюше большой палец. Его можно было в расчет не брать. Явно посторонний.

— Идемте, Андрюша. Сядем куда-нибудь. На пять минут.

Они пошли от такси к стадиону. Прошли открытую асфальтированную площадку и сели на скамейку. Обзор был отличный. Андрюша подумал, случайно или специально Марина выбрала такое место для свидания. Марина опять открыла сумочку. Проверила в ней что-то и опять закрыла. Волновалась. Не знала, как начать. Андрюша ей помог:

— Все. Я запомнил.

— Что? — встрепенулась Марина.

— У вас зеленые глаза, совсем зеленые. Как у кошки. В первый раз такие вижу. Вы меня просили запомнить. Я запомнил…

— Ах, это… — Марина закрыла зеленые глаза и снова их тревожно открыла. — Я утром много чепухи намолола. Извините. Со сна. Не ожидала, что вы так скоро позвоните… С вами, правда, все в порядке?

— Правда.

— Ну-ка, снимите очки.

Андрюша снял очки. Марина поморщилась, покачала головой:

— Ну зачем вы так?

— Я? — не понял Андрюша.

— Ну да. Зачем вам надо было приставать к Чену?

— Я к нему приставал? — слегка удивился Андрюша.

— Ну да, — кивнула Марина. — Он говорит, вы хотели его убить. Что вы какие-то секретные приемы знаете…

Андрюша больше ничего не говорил, просто глядел на Марину.

— Наденьте очки. В очках вам лучше, — попросила Марина.

Андрюша надел очки. Ему так тоже было лучше. Он мог незаметно разглядывать Марину. Он смотрел и видел, что перед ним совсем не девчонка, а молодая женщина. На шее янтарные старинные бусы. Девчонки таких не носят. И в один тон не одеваются.

— Чен по всему городу ищет вас. Хочет разобраться. Чего вы от него хотите.

— Я от него хочу? — не выдержал Андрюша.

— Ну да, — кивнула Марина. — Вы и Саша. Андрюша даже оглянулся вокруг, где она увидела какого-то Сашу. Вокруг никого не было, только из окна такси поднимался серый дымок — курил шофер.

— Извините, какой Саша?

— Ваш друг.

— Друг… — тихо повторил про себя Андрюша.

— А вы еще сомневаетесь? — почему-то обиделась Марина. — Ведь если бы не Саша, Чен говорит, что он вас убил бы в третьем раунде, несмотря на все ваши приемы.

До Андрюши дошло наконец, о каком САШЕ идет речь. Это его даже развеселило — столько загадок в одном человек, не много ли будет? Марина поняла его смех по-своему и принялась объяснять, только умножая загадки:

— Саша Чену что-то такое сказал… Чен в себя прийти не может. То сидит, уставясь в угол, то бегает по комнате как бешеный.

Андрюша смутно вспомнил: он стоял на коленях, и Алик, оттаскивая от него Чена, что-то крикнул ему. Кажется, чью-то фамилию.

— Поэтому он и ищет вас.

— Меня? — уточнил Андрюша.

— Ну да, — подтвердила Марина, — вас и Сашу. Она опять открыла сумочку. Опять закрыла. Постучала по ручке пальцами с темным маникюром. Андрюша ждал.

— Извините, Андрюша, у вас не найдется закурить? Мне Георгий Аркадьевич курить запрещает… Извините, я очень волнуюсь…

Андрюша полез в карман красивого пиджака и вытащил пачку «беломора». Марина сморщилась:

— Только не это, — и выжидательно посмотрела на Андрюшу.

— Извините, другого нет.

— Ладно, — загрустила Марина, — перетерплю.

И замолчала. Андрюша тоже хотел закурить, но при ней курить «беломор» постеснялся. Спросил, чтобы продолжить интересный разговор:

— И где же Чен нас ищет?

— Везде, — грустно посмотрела на него Марина. — А где Саша пропадал целый год?

— Не знаю, — пожал плечами Андрюша.

— Вы давно с ним познакомились?

— Вчера, — честно признался Андрюша.

— Вчера? — Марина опять посмотрела на Андрюшу. — Саша теперь стал совсем другим. Одна его маечка чего стоит. Хотя… Вы тоже вчера были в какой-то попсе.

— В форме вэдэвэ, — поправил ее Андрюша.

— А сегодня вышли из леса как из банкетного зала.

Она засмеялась, но уже не так успокоенно. Посмотрела тоскливо на такси, словно это Андрюша назначил ей встречу и молчал, тянул время. Андрюша прямо ее спросил:

— Что у вас случилось, Марина?

— У меня? — испуганно встрепенулась она. — У меня ничего. Пока. Мама заболела. Она тут на Крестовском в «Свердловке» лежит. Георгий Аркадьевич отпустил меня одну к ней на свидание. Сегодня им не до меня. А я сюда заехала, очень удачно получилось… Только у меня времени мало.

Андрюше вдруг стало ее очень жалко. Он не понимал, почему она так волнуется. Не из-за того же, что их Чен ищет… Он еще раз оглядел ее и понял, что ошибся. Конечно, она еще девчонка. Только одета как элегантная взрослая женщина. Марина вздохнула тяжело:

— Андрюша, скажите мне… Ведь Чен не прав?… Да? Только честно скажите.

— Скажу, — пообещал Андрюша, — только в чем он не прав-то?

— Что вы его убить хотите. — Она даже взяла Андрюшу за руку.

— Да что вы, — смутился Андрюша, — очень он мне нужен.

А сам вспомнил, как шел на Чена в последней атаке. Шел как на горного «духа», уже не отвечая за себя. Марина как будто поняла и улыбнулась ему:

— Я вам верю.

«И эта тоже, — подумал Андрюша, — все мне верят. Чего они от меня хотят?» И тут же понял, что эти ее слова дорогого стоят. Ей очень нужна эта вера. Она и телефон то свой передала потому, что еще вчера ему поверила.

— Зачем же вы вышли драться с Ченом? Неужели вас Саша попросил?

Андрюша хотел сказать, что совсем не Саша, то есть Алик, просил его драться. Но объяснять бы пришлось долго, и она бы не поняла. Андрюша только пожал плечами:

— Да так получилось… Выпили… И завелись…

Она спросила тревожно:

— А Саша сейчас пьет?

Андрюша про себя хмыкнул. Значит, было такое время, когда Алик не пил. Марина тревожно ждала его ответа.

— Да выпивает… Иногда… С кем не бывает?

— Ему нельзя. Совсем нельзя. Пить с его головой… Это же… Это же просто преступление… Не давайте ему пить, Андрюша. Я надеюсь на вас. Обещаете?

Андрюше стало совсем тоскливо: он посмотрел на такси, на серый дымок из шоферского окна. Какую же сигарету по счету дымит там водила? Марина, не отрываясь, смотрела на него. И он кивнул ей в ответ. Просто не мог не кивнуть. Марина тихо засмеялась:

— Я вижу, вы тоже не поняли, что вчера произошло. Правда?

— Почему тоже?

— Чен тоже ничего не понял. — Марина загадочно улыбнулась. — Чен просто с ума сходит… А все очень просто… Только им я не могу сказать. А вам скажу… Просто Саша меня очень… Он хочет отомстить Чену… А мстить ему не за что…

Андрюша увидел глаза Алика у сфинксов, глядящие вслед шоколадному «вольво»:

— Чен думает, что Саша что-то про него знает… Что он чуть ли не из КГБ… Бред… Но я же не могу им сказать, как все на самом деле…

— Почему? — удивился Андрюша. — Успокойте их. Если все так просто.

— Все совсем не просто, — сказала Марина. — Будет еще хуже. Всем будет хуже… А я этого не хочу.

Она достала из сумочки длинный конверт с напечатанными на нем странными буквами. Положила заклеенный конверт на колени и тяжело вздохнула:

— Передайте ему, что я не знала… Честное слово… Не знала, что он дойдет до такой низости…

— Саша? — после паузы уточнил Андрюша.

— При чем тут Саша. — Она опять тяжело вздохнула. — Сергей Николаевич… У меня в «Ариадне» были неприятности… — И замолчала.

Андрюша понял, что разговор идет о том, как ее подставил в «Ариадне» Сергей Николаевич. Вспомнил рассказ Алика о том, как «папа» ее оттуда выкупил. Если бы он этого не знал, то сейчас ничего бы не понял. Совсем ничего. А так хоть что-то стало проясняться. Марина заговорила быстро, не останавливаясь:

— Честное слово, я не знала, что этот подлец получил за меня деньги и с Саши, и с Георгия Аркадьевича. Я только вчера это узнала, и то случайно. Георгий Аркадьевич был страшно сердит. И жутко ругал Сергея Николаевича. А Саша до сих пор думает, что я и тогда все знала и все равно ушла к Георгию Аркадьевичу. А я совсем не к нему ушла. И вообще, он от меня ничего не требует. То есть в этом роде ничего. Ну, вы понимаете?… — Она тряхнула головой и протянула конверт Андрюше. — Тут десять тысяч долларов. Ровно столько, сколько он за меня внес. Передайте ему и скажите, что я не знала. Честное слово. Передайте, что теперь уже ничего не исправишь. Слишком поздно. — Она посмотрела на часы. — Ой, как поздно. Все. Больше мне нельзя.

Она встала. И Андрюша тоже встал, — конверт он держал перед собой. Марина оглянулась:

— А где ваша машина?

— Я без машины.

— Пешком? — удивилась Марина. — Идемте. Я вас подвезу.

Они шли к такси через асфальтированную площадку, огромную, как футбольное поле. Посреди площадки после вчерашней грозы блестела в закате лужа. В луже, как кораблик, плавал желтый листок. Как когда-то давным-давно букетик фиалок в луже у Михайловского замка.

Марина открыла заднюю дверь:

— Андрюша, вам куда?

— На Литейный.

— В «Ариадну»? — испугалась она.

Он ее успокоил:

— Домой. Я живу на Петра Лаврова.

— На Фурштатской, — нагло поправил его таксер.

Марина устроилась на заднем сиденье. Андрюша хотел сесть рядом с таксером, но раздумал и сел рядом с Мариной, стараясь не касаться ее аккуратного бедра в горошек.

Таксер завел двигатель. Звеня разболтанным диском сцепления, как победными литаврами, тачка рванулась по кольцу вокруг стадиона. Таксер тут же стал рассказывать новые анекдоты про таблетки «Упса» и «сладкую парочку». Марина вздыхала. Андрюша молчал. Тогда таксер закурил и запел со значением:

Андрюша осторожно, двумя пальцами, взял его сзади за плечевой мускул и чуть надавил. Простейший прием: в переводе с японского «Ущеми плечо». Таксер вскрикнул, испуганно оглянулся на Андрюшу:

— Ты чего, командир?

— Не пой, пожалуйста,— попросил Андрюша.— И сигарету брось, пожалуйста.

Таксер щелчком выбросил сигарету в окно, сказал мрачно:

— Сразу предупреждать надо, что не в духе.

И, слава Богу, замолчал до конца пути. Только уже на Литейном спросил:

— Какое место Фурштатской?

— В любом месте останови. Я пройдусь.

Тачка дернулась и тут же остановилась. Мастер косил под дурачка.

— Пожалуйста, пройдись.

Напрашивался. Не понимал, что людям не до него. Андрюша полез в карман.

— Я же дальше еду, — отвела его руку Марина, и шоферу: — Подождите, я попрощаюсь.

Мастер хотел сказать что-то, но покосился на мрачного Андрюшу и промолчал.

Тачка остановилась в самом начале Литейного, как раз напротив Большого дома. Марина протянула Андрюше руку, тряхнула волосами:

— Чен говорит, что он такого упорного бойца еще не видел. А Чену можно верить. — Она улыбкой высоко оценила Чена.

Андрюша молчал. Она не убирала руку. Они так и стояли напротив Большого дома, взявшись за руки. Она вдруг оглянулась и сказала шепотом:

— Все равно вы эти два дня лучше с Сашей нигде не показывайтесь. Ладно?

— Почему два дня?

— Через два дня они с Георгием Аркадьевичем куда-то уезжают. По делу. По очень важному делу. Ладно?

И не убрала руки. Ну конечно, девчонка. Совсем девчонка. Стала бы женщина вот так стоять посреди улицы, взявшись за руки.

— Так вы все ему передадите?

— Передам.

Марина опустила голову. Но руку так и не убрала.

— Если бы я знала тогда… Он из-за меня все продал… И машину, и книги, и квартиру, все… Этого ему не говорите. Не надо. Это только вам. Все равно уже поздно. — Она вздохнула и убрала руку. — Пора.

— Подождите! — остановил ее Андрюша.

Она с готовностью вернулась. Снова встала рядом.

— Запишите мой телефон,— сказал Андрюша.— Может, понадобится.

Он сейчас точно знал, что Марине понадобится, обязательно понадобится его телефон, и Марина это поняла. Открыла сумочку взрослой леди и стала в ней искать. В сумочке что-то бренчало и гремело, как в испорченной игрушке. Наконец она достала ручку и чью-то визитку. Хитро прищурилась:

— Первые три цифры я записывать не буду. Они ведь такие же, как в «Ариадне». Район-то один. Правда?

Андрюша не знал, какие цифры в «Ариадне», но сказал свои:

— Первые — двести семьдесят четыре…

Марина подмигнула ему зеленым глазом:

— Давайте последние четыре.

Андрюша сказал ей цифры. Она аккуратно записала. Прежде чем спрятать все в сумочку, посмотрела на него лукаво:

— Думаете, понадобится?

— Обязательно, — уверил ее Андрюша.

— А вы мне эти дни не звоните. Ладно?

— Буду ждать вашего звонка:

Она опять лукаво посмотрела на него.

— А можно я просто так позвоню? Без всякого дела? Можно?

— Конечно.

Она удовлетворенно улыбнулась:

— Я очень рада, что в вас не ошиблась, Андрюша. Очень рада.

Застучали каблучки, хлопнула дверь такси. Зазвенели литавры, и тачка укатила. Андрюша чувствовал, что очень скоро она ему позвонит. Очень скоро. И не просто так, без всякого дела…