"Джокер для Паука" - читать интересную книгу автора (Гозалишвили Василий Тамазович)

Глава 10. Юган Эйлор

Технику введения в состояние так называемого Просветления Юган помнил слабо — все-таки с момента окончания им курсов десятников Черной сотни прошло уже больше десяти лет, а ломать психику пленным по-настоящему ему не приходилось ни разу. При необходимости офицеры его подразделения услугами недоучек-десятников не пользовались — чего-чего, а полноценных Просветляющих в Черной сотне было предостаточно. Поэтому, начиная процедуру подавления воли, Эйлор довольно сильно волновался.

Раскачивая перед лицом ребенка блестящий шарик и подстраивая темп своего дыхания под его, монах старался не думать о том, что будет, если ребенок не поддастся. Или ему уже поставлен блок. А монотонно бормотал вбитые в подсознание ключевые фразы.

Однако, к искреннему удивлению Эйлора, привыкший к сосредоточению мальчишка сам шел ему навстречу — видимо, в предложении научить новой технике с помощью медитации он ничего особенного не видел. Что здорово облегчало задачу Югана…

Погрузив принца в транс, монах почувствовал, что вспотел. От волнения — следующая фаза обработки должна была изменить мировосприятие жертвы так, чтобы после выхода из этого состояния парнишка забыл и своих родителей, и свое прошлое, и стал воспринимать его, Югана, своим единственным близким человеком и духовным наставником. Что с его уровнем освоения ремесла Просветляющего было задачей почти достаточно сложной.

Блокировать основные ассоциативные связи приходилось крайне осторожно — рекомендации инструкторов он помнил смутно, а получить вместо послушной марионетки человека-растение в планы Югана не входило. Поэтому, закончив первый и самый важный сеанс Просветления, монах с удивлением понял, что уже рассвело. И что он провозился с Самиром целую ночь…

Отправив мальчишку справить физиологические потребности и закрепив возможность реакции его новой личности на такие раздражители в самостоятельном режиме, Эйлор погрузил принца в сон и занялся собой — сбегал к ближайшим кустам, потом к речке умыться, и, вытащив из рюкзака кусок вяленного мяса, с наслаждением впился в него зубами…

…Следующие несколько дней пришлось двигаться по бездорожью — на то, чтобы отшлифовать базовые реакции нового адепта учения Алого Топора, должно было уйти не меньше недели, а выводить его в большой мир до этого было бы, по меньшей мере, глупым. Поэтому добираться до прибрежной деревеньки, в котором Югана дожидался корабль, пришлось в два раза дольше, чем если бы они двигались по дороге. Впрочем, в этом были и положительные моменты — во время привалов и в свободное от переходов время он корректировал внесенные в сознание мальчика изменения и строил планы на будущее: такое оружие, как сын короля Коррина, должно было быть использовано с максимальной эффективностью. И с выгодой для Ордена. Вернее, для единственной его части, не предавшей интересы Учения Алого Топора. Для Черной сотни.

К моменту, когда они, наконец, выбрались на берег моря и увидели мачты стоящего у причала корабля, Эйлор понял, что его безумный план удался. Оставив принца неподалеку от дороги, монах быстренько убедился, что за время его отсутствия в деревне ничего не изменилось, и, пообщавшись с капитаном корабля, все еще обретающимся в единственной местной таверне, вернулся за Самиром.

Шхуна снялась с якоря сразу же, как они поднялись на борт. И взяла курс на Лонмор, городок, откуда до Альдисских предгорий было всего три дня пути.

Первые сутки Юган спал — организм, вымотанный тремя неделями мотания по городам и весям, а так же нешуточным психическим напряжением последних дней, требовал отдыха. А на второй день, попробовав пообщаться с пленником, Эйлор понял, что рано радовался — Просветление принца Самира, которым он гордился еще вчера, оказалось с изъяном! Мальчишка, беспрекословно выполняющий все его приказания, напрочь отказывался вспоминать свое прошлое! Вернее, просто не мог этого сделать. А если расспросы продолжались больше часа, впадал в состояние сонливости.

Ломать поставленные им же блоки Юган не решился — вторжение в психику и так не должно было пройти для ребенка бесследно, а такое грубое вмешательство — тем более. Поэтому, сделав с десяток попыток докопаться до чего-нибудь действительно важного, он сдался. И последние сутки плавания боролся с депрессией — ведь возможность узнать что-то важное об короле Ольгерде или научиться двигаться так же быстро, как принц Самир, Ольгерд Коррин или воины его ближнего круга была так близка! И если бы не его криворукость, в ближайшее время он мог стать одним из сильнейших бойцов Черной сотни! А, значит, сделать великолепную карьеру…

Настроение начало улучшаться только тогда, когда на горизонте показались серые стены Излисского монастыря — места, где нашли приют изгнанные из Корфа воины Черной сотни.

«Все равно я сделал невозможное… — отдавая воинский салют стоящим у ворот караульным, подумал он. — Не окажись я в нужное время в нужном месте, мысль использовать принца Самира в своих целях вряд ли пришла бы в голову даже брату Игелу! А, значит, без награды я не останусь»…

…Увы, мечты о награде так и остались мечтами — следующее после возвращение в монастырь утро Юган встретил за его воротами: сотник, лично проверивший качество проведенного с мальчишкой Просветления, обнаружил блок на памяти и еще десяток не менее серьезных ошибок и вышел из себя. Настолько, что еле удержал выхваченные из ножен мечи — последнее время он даже на прогулку выходил с ними, оставляя в келье свой некогда любимый топор. Эйлор, мгновенно растеряв остатки хорошего настроения, был вынужден выслушать бесконечную тираду о недоумках, способных изуродовать все, к чему прикасаются своими кривыми до безобразия руками. А потом сотник вспомнил о посланиях, не доставленных по назначению. И приказал немедленно отправляться обратно…

…Собираясь в путь, Эйлор не торопился — не было смысла: работать с принцем Коррином после его Просветления можно было только в его присутствии, и сотник Игел, добравшись до этого блока, обязан был с этим смириться. Поэтому за ворота Юган вышел налегке. И не сразу, а часа через два после получения приказа.

Оба стоящих у ворот часовых проводили его удивленными взглядами — видеть лениво передвигающихся курьеров им еще не приходилось. Обычно посланные с поручениями братья старались выполнить их как можно быстрее, потому, выйдя из монастыря, сразу же переходили на бег…

Однако момента, когда на дороге раздастся перестук конских копыт, пришлось ждать больше двух часов. В принципе, за это время можно было бы добраться до тракта, ведущего в Корф. Если идти быстрым шагом. Но Юган торопиться не собирался. Отойдя от монастыря на двадцать с небольшим полетов стрелы, он сошел с дороги, расстелил на траве чистую тряпицу и с удовольствием позавтракал.

Монах, посланный вдогонку, чуть не промчался мимо — пришлось призывно махать рукой, спрашивать о цели его поездки и доказывать, что брат Юган — это он. Поэтому, забираясь в седло пригнанной для него лошади, он был весел, доволен собой и сыт.

…Сотник Игел метался перед воротами, как раненный зверь. Увидев выражение его лица, Эйлор убрал с лица улыбку, и, спешившись, отдал начальству воинский салют.

Начальство, замерев на месте, скрипнуло зубами, потянулось к рукоятям закрепленных за плечами мечей и грязно выругалось. Потом, исподлобья посмотрело на Югана и резко кивнуло головой в сторону главного здания монастыря:

— Марш ко мне в кабинет! Быстро!!!

Торопиться Эйлор не стал — скинув с плеча лямку рюкзака, он нагло вложил его в руки ошалевшего от такого обращения часового, и, игнорируя бешеные взгляды Гойдена, спокойно зашагал к дверям.

Сотник сдерживался недолго — стоило им подняться по лестнице, как мощный рывок за плечо развернул Югана лицом к озверевшему монаху:

— Ну, и как это называется?

— Удачей, брат… — совершенно серьезно ответил неплохо подготовившийся к разговору Эйлор. — Поставь себя на мое место! Неужели ты не воспользовался бы такой возможностью? Согласись, у меня было не так много шансов доставить ребенка в монастырь. Нести его на себе, как барана, было рискованно: мало ли кто мог попасться на дороге? А добровольно он бы не пошел. Пришлось рисковать…

— Я не имею виду Просветление! — зарычал сотник.

— Угу. Понимаю. Но в моем распоряжении было не так много схем взламывания психики: базовый курс — это базовый курс, и ничего более. Пришлось выбирать из того, что было. Будь я полноценным Просветляющим, быть может, я бы сделал иначе…

— Он подчиняется только тебе! — вталкивая Югана в свой кабинет, взвыл Гойден.

— Ну да… А на кого мне надо было его замыкать?

— Хватит!!! — упав в свое кресло, сотник со всей силы врезал по столу кулаком. — Только не говори, что у тебя не было никакого злого умысла!

— Злого? Почему сразу злого? — пожал плечами Юган. — Что плохого в том, что я хочу быть в центре событий? Сколько можно мотаться по всему Элиону? Для этого есть молодежь! А я — ветеран! Мое место — рядом с будущим императором. Рядом, Гойден! Пойми, я не претендую на твое место. Но оставаться обычным монахом в мои планы уже не входит. Я хочу сделать карьеру. Так же, как и любой другой здравомыслящий человек, понимающий истинную суть Учения. Только не надо мне втирать парадную версию — я ее давно перерос! Думаешь, почему я здесь? Не сегодня, не вчера, а вообще? Думаешь, потому, что искренне предан Черной сотне? Извини, брат, но не поэтому!

— А почему? — мгновенно успокоившись, Игел отодвинул свое кресло подальше от стола и нехорошо прищурился.

— В тот день, когда Маас расформировал подразделение, я много думал о будущем. И, так же как и ты, себя в нем не нашел. Служить в обычных частях где-нибудь на границе? Умирать от скуки, мотаясь в караул и отбивая лоб об пол в молельне? Нет, это не по мне. Ведь, прежде всего, раньше Черная сотня давала мне власть. Пусть не такую большую, как у тебя, сотник, но все-таки власть. И до определенного времени мне ее хватало. Кроме всего прочего, до расформирования у меня была надежда, что при должном старании я смогу подняться выше, и тоже стать сотником! Увы, в тот черный день мои надежды разбились в прах.

— Ну и?

— И когда ты начал собирать братьев, я откликнулся одним из первых.

— Карьера в изгнании? — недоверчиво скривился Игел.

— А почему нет? Ведь ты собирал нас не для того, чтобы ностальгировать в хорошей компании, правда? Сотня — это единственная сила, которая может скинуть Мааса с трона. И я хотел оказаться среди тех, кто окажется там РЯДОМ с тобой…

— Его еще надо захватить… — чуть более спокойно пробормотал Гойден.

— Да, я понимаю. Но таких, как я — не один десяток. И не два… Для того, чтобы быть в первых рядах, мне надо было сделать что-то особенное — ведь до вчерашнего дня ты меня не замечал. А с сегодняшнего — не заметить не сможешь…

— Сильно…

— Ну да… Говорю же, повезло…

— А что мне помешает убрать тебя после того, как мы используем принца? — сфокусировав взгляд на лице Югана, неожиданно поинтересовался сотник.

— Пока не знаю… — честно ответил Эйлор. — Может быть, то, что я готов стать ТОЛЬКО твоей правой рукой? И гарантированно не полезу выше?

— Аппетит приходит во время еды…

— Не в моем случае. Я трезво отношусь к своим возможностям… — вздохнул Юган. — Сотник — это предел того, о чем я могу мечтать. Должности с большей ответственностью я просто не потяну. Не хватит мозгов. Что улыбаешься? Разве я не прав?

— Да и должность сотника для тебя — перебор! Тактик из тебя, как из свечи подпруга… И у меня уже есть правая рука…

— Может быть. Не спорю. Но для меня сотник — это мерило власти! Проявлять свои таланты полководца в сражениях я не собираюсь. Если у тебя есть правая — я буду левой… Да хоть ногой — мне хочется остепениться и радоваться жизни ВО ДВОРЦЕ ИМПЕРАТОРА! Поэтому я сделаю все, чтобы ты оказался на троне…

— Я или кто-то другой? — на всякий случай уточнил сотник.

— Ты. Других способных на это офицеров я не знаю. Разве я не прав? Назови хоть одного…

— Пожалуй, ты прав…

— Значит, мы договорились?

— Да, десятник Юган Эйлор! — без тени улыбки сказал Гойден. — Приказ о твоем первом повышении я озвучу после завтрака.

— Отлично… А теперь, если ты не против, я хотел бы подкинуть пару идей, как использовать мальчика в наших интересах — за последние несколько дней у меня было много времени подумать…

— Я планировал вернуть его отцу… — задумчиво посмотрев на Югана, хмыкнул будущий император.

— Ты удивишься, но тут наши мысли совпадают… Почти…