Талагаева Веда Катриона-3217. Космическая летопись.

# 1 ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА

Утром 13 мая 3217 года космопорт «Млечный путь» в Марселе гудел как улей. В грузовых секторах космопорта погрузочные автоматы без устали снимали с конвейеров разногабаритные контейнеры и везли их к люкам грузовых кораблей, где они под присмотром обслуживающего персонала перекочевывали из тележек механических носильщиков в пустые, грохочущие металлической обшивкой трюмы.

В пассажирских секторах людские волны накатывали одна за другой и сталкивались в залах ожидания, смешиваясь друг с другом. После войны с земными колониями на Марсе Гражданский космофлот переживал острую нехватку техники и кадров. Пассажирские линии всех мало-мальски крупных космопортов были перегружены, поэтому разноязыкие, пестро одетые толпы землян, нептунцев, венерианцев, меркуриан, жителей других звездных систем Галактического союза и еще бог знает каких существ со всех концов вселенной денно и нощно заполняли космопорт «Млечный путь».

То и дело слышался мягкий перезвон зуммера, и женский голос по радио объявлял, что очередной рейс на Плутон или созвездие Лебедя задерживается по техническим причинам или метеоусловиям.

Гул тысяч голосов и шорох тысяч шагов, висевший в воздухе под полупрозрачной крышей-куполом главного зала ожидания, почти не доносился в царстве грузовых кораблей с его серыми бетонными стенами и длинными коридорами, освещенными холодным белым светом неоновых ламп. Только тележки погрузочных автоматов производили некоторый шум в этих коридорах. Дребезжа на ходу, они передвигались вперед-назад по сигналу невидимого оператора, и дверные панели отъезжали в сторону, пропуская их.

Одна из дверей открылась, чтобы впустить в коридор звездолетчика в синей униформе с серебряными лейтенантскими нашивками на погонах. Лейтенанту не было и двадцати пяти лет, но он был высок и крепко сложен, а осанка и выправка говорили, что он только недавно сменил черную военную форму на синюю гражданскую. Темно-русые волосы молодого человека были очень коротко острижены, что выдавало в нем настоящего боевого пилота, одного из тех, что принимали участие в военных действиях на Фобосе и Деймосе, а лицо с крупными и правильными, но немного резковатыми чертами имело непроницаемо спокойное выражение.

Лейтенант остановился у справочного монитора, нажал кнопку вызова, задав вопрос, и по экрану побежали слова, продублированные голосом компьютера: «Почтовый транспорт «Катриона» — стоянка в секторе тринадцать, стартовая площадка номер тринадцать, дата отправления тринадцатое мая, время отправления тринадцать часов ноль минут по средне-земному времени. Пункт назначения — планета Китара». Лейтенант продолжил свой путь по коридорам грузового отсека, разглядывая указатели на стенах, и через десять минут остановился перед огромными металлическими дверями. Набрав код на пропускной панели, офицер вошел внутрь помещения, оказавшегося гигантским ангаром, накрытым металлическим куполом и разделенным на секции, в каждой из которых готовился к старту космический корабль.

На грузовом космодроме было людно, но без суматохи залов ожидания. Суета здесь напоминала суету в муравейнике, где каждый занят своим делом. Лейтенант сделал несколько шагов, оглядываясь в поисках тринадцатой стартовой площадки, и обнаружил, что стоит в нескольких метрах от нее и от корабля, который искал. Прямо слева от него уходила ввысь синеватая громада титановой обшивки, покрытая матово-блестящими защитными экранами. Корабль был слишком велик, чтобы стоя рядом разглядеть его полностью — он достигал двух с половиной километров в диаметре. Но офицер знал этот тип космических челноков и представлял, что в полете транспорт выглядит как плоский диск с шаром в центре: жилые и технические помещения, окруженные секциями грузовых трюмов. Буквы названия, приваренные к борту корабля и обработанные люминесцентной краской, достигали в высоту около трехсот метров каждая, и прочесть в близи их было невозможно, но на табло при входе на стартовую площадку горела надпись: «Почтовый транспорт «Катриона». Земля-Плутон-альфа Весов — Китара «.

Трапы «Катрионы» были спущены, пассажирские люки открыты. Лейтенант поднялся на борт. У трапа его встретил звездолетчик в таком же синем мундире, как у него. Лейтенант по механическим движениям и резковатым чертам лица узнал биоробота. После войны в колониях людские вакансии в Космофлоте были заполнены биороботами.

— Вы лейтенант Деверо? — спросил биоробот голосом с неожиданно естественными человеческими интонациями.

— Да, — лейтенант снял с плеча армейский кожаный рюкзак и достал пластиковую карточку удостоверения личности.

Биоробот мгновенно пробежал глазами удостоверение.

— Очень рад, — человек-машина не умел улыбаться, но тон его был вполне дружелюбным, — Сержант Бор, техническая служба «Катрионы». Я доложу о вас капитану Полубоярову.

На голове сержанта Бора была надета гарнитура переговорного устройства: гибкий металлический стержень с небольшим наушником на одном конце и переговорным микрофоном на другом. Бор нажал на наушнике кнопку вызова.

— Говорит сержант Бор. Вызываю капитана. Прибыл новый штурман, лейтенант Деверо, — сказал Бор, — Капитан вас ждет в своей каюте, я провожу.

Лейтенант Деверо распрощался с Бором у порога капитанской каюты, и когда вошел, и дверь закрылась за ним, он понял, что находится в помещении один. Каюта капитана была невелика и проста в убранстве. Личное помещение для отдыха было скрыто раздвижными дверями из матового зеленоватого стекла, а место, где находился Деверо, являлось чем-то вроде кабинета. Интерьер и предметы мебели были знакомы лейтенанту по десяткам других кают космических кораблей. Единственное, что привлекало внимание — картина над письменным столом. Это была большая лазерная копия какого-то старинного полотна, вставленная в позолоченную раму с толстым стеклом и внутренней подсветкой. Картина изображала закат над бушующим морем. Огромные волны окрасились в красный цвет под лучами низкого солнца, и над их пенными гребнями летел на раздутых парусах старинный, построенный еще из дерева корабль. Он мчался вперед, бесстрашно рассекая волны мощным форштевнем, и казался удивительно реальным здесь, в каюте космического корабля.

Несколько секунд лейтенант Деверо смотрел на картину, как завороженный, затем обошел письменный стол и подошел ближе. Вблизи на борту судна угадывалась какая-то надпись. Деверо прищурился. «Катриона» прочел лейтенант.

Входная дверь с тихим шуршанием раскрылась, и в каюту вошли двое мужчин в синей форме, оживленно разговаривая между собой.

— Хорошо, Игорь Иваныч, проверю я вашу катапультирующую установку, — говорил старший из них, крепкий, приземистый мужчина с сединой на висках, — Через пятнадцать минут.

— Установку пора менять, — решительно сказал в ответ второй звездолетчик, высокий худощавый молодой человек лет тридцати с черными глазами и волосами, длинным носом с горбинкой и чуть выдающимся вперед упрямым подбородком.

— Хорошо, хорошо! — замахал на него руками его собеседник, — Вот, смотрите: меня тут люди ждут, а вы меня потащили не пойми куда! Капитан Полубояров, — затем представился он лейтенанту, — Вы наш новый штурман? Прошу извинить, что пригласил вас, а сам ушел. Дела, все время дела.

Деверо достал из рюкзака свои документы и положил их на стол перед капитаном. Полубояров перелистал их и раскрыл летную карточку.

— Тридцать четыре боевых вылета. Вот так лейтенант Деверо! Почему до сих пор не капитан?

Деверо пожал плечами.

— После войны я уволился в запас. Из военной академии тоже ушел. Это долгая история. Вам, наверное, уже переслали электронной почтой мое личное дело, там все написано.

— Я могу идти, капитан? — спросил за спиной Деверо высокий худощавый офицер.

— Ну, конечно, стармех, — устало вздохнул Полубояров, — Кстати, познакомьтесь между собой. Лейтенант Деверо, это наш механик Игорь Мишин.

— Очень приятно, — сказал Деверо.

Механик наклонил голову в знак приветствия.

— Я продолжу предстартовую проверку, — сказал он и вышел.

Деверо подумал, что у Мишина нет оснований делать вид, что он не замечает протянутой ему руки. Поэтому Деверо решил, что механик в самом деле ничего не заметил.

Полубояров тем временем присел за стол, продолжая изучать бумаги штурмана. Посмотрев, как за старшим механиком закрылась дверь, он жестом предложил Деверо присесть напротив себя.

— Значит, вы прошли переподготовку в службе занятости на учебном транспорте аналогичной с «Катрионой» модели. Это хорошо, так вам легче будет привыкнуть к тихоходным почтовикам, — сказал капитан.

— Все равно еще не освоился на гражданском корабле, — разведя руками, признался Деверо, — Здесь нет армейских церемоний и строгой субординации.

— Да, — согласился капитан, — Особенно на «Катрионе». У нас все по-простому. Люди давно знают друг друга, сработались. Надеюсь, и вы скоро станете своим человеком. Меня, кстати, зовут Самсон Никитич. А вы, — он заглянул в удостоверение, — Джон Уинстон Леннон Деверо. Недурно! Как же вас называть: Джон или Уинстон?

— Джек, — ответил лейтенант, — Это мама дала мне такое длинное имя. Она любила классическую музыку. Я говорю «любила» потому, что мои родители умерли.

— Понимаю, — вздохнул капитан и повернулся назад, — Я заметил, вы заинтересовались картиной?

— Да, она необычная, — сказал Джек, снова переводя взгляд на буйство волн и прощальный солнечный свет, — Корабль тоже называется «Катриона» — я прочел надпись на борту.

— Это очень старая картина, — объяснил Полубояров, — Я даже не знаю, кто автор, и где находится подлинник. Ее репродукция висела у нас дома в гостиной. Когда я был маленьким, этот таинственный парусник всегда занимал мое воображение. Я ведь родился в Феодосии, и море всегда было рядом. Для мальчишки это очень важно.

— Я тоже провел детство у моря — на Гавайских островах. И если бы небо не звало, стал бы пиратом, — улыбнулся Джек.

— Я сразу догадался, когда увидел вас возле картины, — сказал Полубояров, — Однако, я вижу, вы умеете шутить и улыбаться. А то я сначала, глядя на ваше лицо, грешным делом подумал, что вы биоробот.

Они оба рассмеялись.

— Ну, кажется, мы найдем общий язык, — сказал капитан, — Сейчас вызову стюарда, он вам покажет вашу каюту. До старта осталось не так много времени. Десять минут вам расположиться на новом месте, и приходите в рубку. Вам нужно скорее ознакомиться со своими обязанностями.

— Буду готов через десять минут, — по-военному четко ответил Джек, накидывая на плечо рюкзак, — У меня не так уж много вещей.

Гражданский космофлот действительно сильно отличался от военного, потому что, заглянув в рубку через десять минут, за три часа до старта, Джек Деверо не обнаружил там ни капитана, ни кого-либо из служащих. Мостик с металлическими перилами опоясывал круглое помещение рубки. От него вниз спускались три трапа к пультам управления системами всех отсеков корабля. Дверь бесшумно закрылась, впустив Джека, и, выйдя на мостик, он увидел, что за пультом все-таки есть один офицер в синей форме. Молодая женщина лет двадцати восьми со стриженными в каре светлыми волосами, покачиваясь на вертящемся стуле, беседовала с кем-то, кого не было видно.

— Значит, новый штурман уже приехал? — спрашивала она, небрежно откинувшись на спинку стула.

— Да, он уже здесь, — отвечал мягкий женский голос, — Мне переслали данные по его личному делу. Пилот первого класса, воевал в колониях, уволился из Космических вооруженных сил.

— Старый вояка? — спросила женщина-офицер.

— Двадцать три года, — ответила невидимая собеседница.

— Молоденький! — удивилась блондинка, — Ты его видела? Симпатичный?

Женский голос язвительно рассмеялся.

— Сама суди об этом. Он стоит у тебя за спиной.

— Ой! — молодая женщина всплеснула руками и живо крутанулась на стуле.

Джек, за время разговора спустившийся по лестнице вниз, действительно стоял у нее за спиной.

— Здравствуйте, я помощник капитана младший лейтенант Морено, — она протянула Джеку руку, не вставая со стула, хотя он был старше по званию.

Джек подумал, что если в Гражданском космофлоте штурман может быть старшим лейтенантом, а помощник капитана лейтенантом, то нет ничего страшного в том, что он отнесется к помощнику, как к красивой молодой даме, и с легким поклоном пожал протянутую руку.

— Лейтенант Деверо, — представился он, — Можно Джек.

— Антарес, — улыбнулась младший лейтенант, — Мои родители исследователи космоса. Они назвали меня в честь звезды, на которой я родилась.

— А с кем это вы разговаривали? — спросил Джек, оглядываясь.

Антарес рассмеялась.

— А это я переключила компьютер в режим отдыха, чтобы легче было его загрузить перед стартом. Мы тут как раз расслаблялись, когда вы пришли.

— У вас в компьютере искусственная личность, — догадался Джек.

— Меня зовут Варвара, — обиженно подал голос компьютер, — Я русская по прихоти нашего капитана. Ладно, помощник, переходим в рабочий режим. Переключи меня, а то я так обленилась сегодня, что автоматически этого сделать просто не в состоянии. Эх, только соберешься отдохнуть, поболтать о мальчиках, как уже пора работать. Даже побалдеть не дадут!

Антарес с улыбкой выслушала эту болтовню, набрала комбинацию клавиш на пульте и «звездное небо» на экране сменилось столбиками рабочего меню.

— Ты свое отбалдела, голубушка, — сказала Антарес, — Сейчас придет Мишин проверять, все ли готово к старту. Вошла в режим?

— В режим вошла, программа запущена, — голос компьютера был теперь лишен и пола, и интонации, — К работе готова.

— Вот и ладушки, Варвара, — ответила Антарес, — Который час?

— Десять часов сорок пять минут две секунды, — ответил сухой бесстрастный голос Варвары, — До старта два часа четырнадцать минут пятьдесят восемь секунд.

— Спасибо за информацию. Точно, как в аптеке, — усмехнулась помощник капитана, — Оставляю на тебя Мишина, он сейчас появится, не обижай его. Пойду-ка встречу пассажиров.

— Пассажиров? — удивился Джек, — На почтовике?

— Именно так, — сказала Антарес, — Сейчас не лучшие времена. Вы давно не были на Земле и не знаете, что в нашем Гражданском космофлоте не все гладко. Количество гражданских пассажирских судов сокращено, мест в них не хватает, поэтому тем, кто может хорошо заплатить предоставляют места на грузовых и почтовых кораблях. Сегодня у нас как раз такой случай.

— Можно мне с вами? — спросил Джек, — Я хочу быстрее привыкнуть ко всем нюансам гражданской службы.

Пассажиров было трое. Они сидели на диване в кают-компании — овальном помещении с успокаивающе зеленым настенным покрытием, шестиугольными иллюминаторами и прозрачным куполом вместо потолка.

— Добрый день, господа. Я помощник капитана младший лейтенант Морено, — сказала, входя, Антарес, — Мне поручено заботиться о том, чтобы ваш полет на «Катрионе» прошел с максимальным комфортом. Если у вас есть или потом появятся какие-то просьбы, обращайтесь ко мне.

— Спасибо, помощник. Мы не рассчитываем на удобства. Сама по себе возможность лететь уже удобна, — глубоким и звучным голосом ответила женщина, сидевшая в стороне от двух других пассажиров, и откинула закрывающий лицо капюшон длинного дорожного плаща-накидки, отливавшего не то серым, не то синим.

У Джека, стоявшего за спиной Антарес, перехватило дыхание при виде матового, обрамленного иссиня-черными волосами лица, благородных горделивых черт, освещенных сверкающим блеском темных глаз. Он никогда прежде не видел жителей планеты Ран так близко, хотя слышал о них много удивительного и внушающего уважение. Ранианка взглянула на Джека своими спокойными лучистыми глазами, и он с удивлением почувствовал, как внутри что-то перевернулось.

— Ну, нет, госпожа! Я, может, и не рассчитываю на удобства для себя лично, но мне не все равно, как здесь устроится принцесса, — возразил ранианке маленький полный человечек в богатом малинового бархата камзоле, с унизанными перстнями пухлыми руками и изумрудными серьгами в ушах, — Может, вам и плевать на удобства, а я должен заботиться о престиже королевского дома созвездия Весов и сделать для этого все, что можно, раз уж в приличном корабле для ее высочества не нашлось места!

— Граф Карба! — с укором воскликнула спутница толстяка, закутанная в темную накидку, — Мы же путешествуем инкогнито, я ваша племянница.

— Простите, принцесса, — все еще дрожа от благородного негодования, ответил толстяк граф, — Для меня большая честь называться вашим дядей, но у меня есть долг перед его величеством королем Дагой, вашим отцом.

— Извините нас, — сказала принцесса ранианке, — граф слишком много внимания уделяет соблюдению светских условностей.

Ранианка дружелюбно улыбнулась.

— Меня зовут Гвидиона, я с планеты Ран, лечу на Китару по долгу службы.

Принцесса сняла с головы капюшон накидки, и на Гвидиону взглянуло юное улыбающееся лицо светловолосой и золотоглазой жительницы созвездия Весов.

— А я принцесса Карис.

— Ваше высочество, вы не должны так представляться! — возмутился граф Карба, — Необходимо перечислить все ваши титулы.

— Пожалуйста, молчите, граф! — воскликнула принцесса, схватившись за голову, — Мои титулы и так перечисляют на каждом официальном приеме, в каждом выпуске теленовостей. Я так от них устала. Молчите лучше, а то мы поссоримся.

Граф тяжело вздохнул и покорно опустил голову, обиженный до глубины души.

— О"кей, господа, — поспешила заговорить Антарес Морено, наблюдавшая всю эту сцену, молча раскрыв рот, — Я рада, что вы перезнакомились и даже успели поругаться. Сразу видно, вы не будете скучать в полете. По вопросу о размещении хочу сказать следующее: вам, Гвидиона, предлагаю разделить каюту со мной. Граф может устроиться у сержанта Бора. Думаю, это самый лучший вариант. А что касается принцессы, то капитан уступает ей свою каюту. Он заранее переехал к старшему механику. Все довольны?

Раздвижные двери кают-компании широко распахнулись, и появился рассерженный капитан Полубояров в сопровождении сутуловатого, почти лысого мужчины средних лет.

— Значит, вы хотите задержать вылет «Катрионы» и произвести досмотр? — гневно вопрошал капитан, — А на каком основании? Кто вам дал разрешение?

— Вот разрешение властей на досмотр любого транспорта и военного корабля, — сказал мужчина, показывая капитану закатанный в пластик лист бумаги, — Мы подозреваем, что на вашем корабле находится нелицензированный телепат. Об этом свидетельствует повышенный уровень пси-излучения, зарегистрированный вблизи судна.

— Очень мило, — проворчал Полубояров, разглядывая печати на разрешении, — И вы, значит, думаете, что мы здесь прячем телепата без лицензии?

— Если это так, вам лучше самим выдать его нам. Это сэкономит время, — ответил мужчина.

Слушая его тягучий, обволакивающий голос, Джек вдруг поежился от неприятного липкого ощущения внутри себя. Мужчина был одет в странную серую форму, не похожую по покрою ни на военную, ни на полицейскую, ни на почтовую. Овальный шеврон на рукаве серого мундира изображал треугольник, смотрящий острым углом вверх. Внутри него помещались два глаза — открытый и закрытый. Один как бы смотрел во внешний мир, другой — во внутренний. В коридоре стояли еще несколько человек в таких же серых мундирах.

— Все это какая-то ерунда! — вскипел Полубояров, — Давайте, досматривайте корабль. Кого найдете, тот ваш.

Сутулый мужчина обернулся к своим подчиненным.

— Подождите, — сказала Гвидиона, вставая с дивана, — Думаю, вышло недоразумение, и я могу его прояснить. Повышенное пси-излучение на этом корабле исходит от меня.

Она вышла на середину кают-компании и спокойно, долгим взглядом посмотрела в лицо человеку в сером мундире. Тот как-то сразу весь съежился и отвел взгляд.

— Мой пси-уровень сорок девять процентов, но Ран не входит в Союз планет Солнечной системы, и его телепаты не в вашей юрисдикции. Меня задержать вы не можете, — сказала Гвидиона.

— Прошу прощения, господа, — едва заметно помрачнев лицом, но подчеркнуто ровным тоном сказал сутулый мужчина, — Вышла ошибка, капитан. Вы можете следовать намеченным планам, досмотр производиться не будет.

Он вышел в коридор к своим серым мундирам, потом обернулся, остро взглянул на Гвидиону и повторил сквозь зубы:

— Еще раз прошу нас извинить.

Через пару минут за стеклами иллюминаторов просвистел легкий закрытый флайер серого цвета с треугольной эмблемой на борту и скрылся в глубине космодрома среди гигантских грузовых кораблей.

— Только этих нам не хватало, — проворчал Полубояров.

— Кто это был? — встревожено спросила принцесса Карис.

— Серые люди, — угрюмо ответил капитан, — Отличное начало дня!

— Спецподразделение «Дельта», — объяснил за него Джек, — Закрытая военная организация телепатов. Они искали вольного, не присоединившегося к ним собрата, чтобы его арестовать, как того требует закон о людях, обладающих пси-способностями.

— Хватит об этом, — с досадой сказал Полубояров, — Варвара, сколько времени?

— Одиннадцать часов десять минут ноль секунд, — прозвучал из динамика голос Варвары, — Хочу обратить ваше внимание, командир, что в кают-компании есть часы. В проеме между вторым и третьим иллюминаторами.

— Ладно, не умничай, — проворчал Полубояров, — Займемся делом, господа. Антарес, разместите пассажиров. Джек — со мною в рубку. Пора ознакомиться с маршрутом.

— Да, командир, — в один голос сказали Деверо и Морено.

— Как, неужели на этом корабле завелась дисциплина? — недоверчиво удивился Полубояров.

Военная или гражданская, но служба есть служба, и к моменту старта рубка постепенно наполнилась людьми. Полубояров официально представил Джека членам экипажа, подведя к телекамере, чтобы его могли видеть звездолетчики в других отсеках. Джек познакомился с двумя навигаторами, своими непосредственными подчиненными, и занял место за пультом.

Взревели турбины двигателей, легкая вибрация распространилась по кораблю снизу до верху. Стальной купол космодрома в тринадцатом секторе, раздвинулся, диспетчер космопорта «Млечный путь» дал разрешение на старт, и «Катриона» мощным рывком поднялась над землей.

На встречу поплыло синее марсельское небо, яркое, без единого облачка. Джек подумал, что нескоро вновь увидит это небо. Так недолго пробыл он на Земле и вот снова покидает ее.

— Через шесть часов мы совершим телепортационный рывок и выйдем из нулевой зоны вблизи орбиты Плутона, — сказал Джеку капитан Полубояров.

Поздним вечером того же дня Джек уже и думать забыл о голубом небе Юга Франции. Другое небо открылось ему. Глубокое, бархатно-черное, сверкающее бриллиантами мириадов звезд, манящее тайнами далеких туманностей, красотами неизведанных созвездий, это небо всегда привлекало Джека. Оно мерцало в иллюминаторе его маленькой скромной каюты, когда он покинул рубку, чтобы остаться, наконец, одному впервые за весь долгий, наполненный новыми впечатлениями день.

В этот день Джек увидел приближенный экраном астрографа до расстояния пятидесяти километров Танрог — столицу Плутона и научился управлять пневматической катапультой, с помощью которой «Катриона» сбросила на Плутон почтовый груз, а также узнал, как возвращать назад освободившиеся от своей ноши радиоуправляемые грузовые капсулы. Он прокладывал курс и высчитывал размеры телепортационного шлюза, необходимого для прохождения «Катрионы» по нулевой зоне во время телепортационного рывка.

Впервые в этот день он обедал и ужинал не в офицерской столовой, а в кают-компании с командным составом и пассажирами, словно сидел за столом с новой большой семьей.

Не удивительно, что после всех случившихся за день новшеств, оставшись один в своей каюте, Джек испытал чувство, похожее на грусть и одиночество. Не включая света, он подошел к кровати, нащупал оставленный на ней полупустой рюкзак и достал прозрачную пластмассовую коробочку со звуковоспроизводящими кристаллами.

Поставив один из них на кристаллофон, Джек сел в мягкое кресло с полукруглой спинкой, держащееся на воздушной подушке, расстегнул мундир и закрыл глаза. Кристалл закружился, оплывая, как свеча, то и дело меняя свою форму. Голова у Джека раскалывалась от усталости, и блаженный покой снизошел на него вместе со звуками, наполнившими каюту.

Никакая музыка не могла так успокоить и освежить его, как шум моря. Невидимые волны, оживленные звукокристаллом, с мягким рокотом разбивались о невидимые скалы. Они росли, росли и становились все ближе, все реальнее, и вскоре заполнили собой все. Исчез открытый космос, исчез почтовый звездолет, растаяла штурманская каюта. По зеленым волнам под заходящим солнцем неслась неведомо куда на поднятых парусах трехмачтовая «Катриона».

— Ну, как тебе новый парень? — спросила у Антарес Морено Варвара.

На ночную вахту в рубке осталось лишь по одному человеку из каждой службы звездолета, и Антарес на несколько минут переключила главный компьютер в режим отдыха.

— Он ничего, — ответила Антарес, — Думаю, со временем мы сделаем из него настоящего почтового волка, истинного ценителя звездных трасс.

— Ты говоришь, как герои старомодных вестернов, которые ты все время смотришь, — фыркнула Варвара, — Чем фанатеть от «Серенити», которую больше никто не смотрит, я бы на твоем месте нашла себе мужа.

— Ты и на своем месте можешь это сделать. Обрати внимание на сержанта Бора из технической службы, — язвительно заметила Антарес и, не дав Варваре ответить, вернула ее в рабочий режим.

Оставшись без собеседницы, Антарес оглядела звездолетчиков, склонившихся над приборами, и, подперев рукою щеку, посмотрела в большой овальный иллюминатор. Серебряные глаза звезд сияли в бездонном небе. Открытый космос. И нет ни рассветов, ни закатов, ни дня, ни ночи. Только эти звезды. Только корабельные часы теперь отмеряют ход времени.

Джеку снилась война. Он слышал ее, лежа в темноте. Разрывы атомных снарядов. Рев двигателей боевых крейсеров. Суетливые переговоры однополчан-пилотов в эфире. Крики гибнущих и раненых. Все это сбилось в густую темную массу, ворочающуюся в голове. И сквозь этот шум, стон, грохот, крик пробивался чистый звонкий голос. «Джон! Джон, ты слышишь меня? Ты уснул, что ли? Мама уже устала тебя звать. Мы идем домой». Волны из вращающегося на проигрывателе кристалла, шелестя, облизывали белый песок. Джек лежал в шезлонге на берегу моря, укрытый тентом от яркого солнца, то и дело задремывая, и ему было пять лет. На лице он чувствовал чью-то тень. Кто-то сидел рядом, пристально разглядывая его. «Джон, проснись!» Откуда она здесь взялась? Только сестра всегда называла его полным именем. «Керема, разве тебя тоже убили на войне «? — хотел спросить Джек, но только беззвучно шевелил губами. А голос звучал все дальше и дальше. Темный ропот войны нарастал и кружился, как вихрь, грозя разрастись в оглушительный гул. Тягостный сон медленно, но неудержимо обращался в кошмар.

Внезапно все оборвалось, и наступил свет и покой. Джек сидел в высоком вертящемся кресле посреди просторной квадратной комнаты, очертания которой терялись в потоках живительного белого света, лившегося из огромных окон. Откуда-то совсем рядом возникло лицо женщины, нежное, будто озаренное внутренним огнем, с сияющими глазами.

— Вы считаете, сон имеет преимущества над действительностью? — спросила женщина.

— Да. Во сне можно сделать то, на что никогда не решишься на самом деле, — ответил Джек, закрыл глаза и поцеловал ее.

Очнувшись в темноте, Джек хлопнул в ладоши, чтобы зажечь неяркий синий свет ночника. Глядя в оббитый серым пластиком потолок каюты, он в раздумье провел рукой по губам и некоторое время рассматривал на свет пальцы, словно приснившийся поцелуй был чем-то материальным и должен был оставить след. Джек пытался выудить из глубин памяти лицо приснившейся женщины. Раз он так ясно видел ее во сне, то наверняка встречал ее раньше на самом деле, может быть, даже знал ее имя. Но Джек так и не смог вспомнить.

Бортовые часы показывали, что начался отсчет новых суток. «Катриона» мчалась сквозь пространство, оставив далеко позади Солнечную систему, Землю и Плутон, в столицу которого она сбросила первую часть своего почтового груза. Панорама неба постепенно менялась. За иллюминаторами рубки и на дисплеях компьютеров таяли вдали одни звезды, и загорались, приближаясь, другие.

Джек сидел у экрана штурманского компьютера и пытался сосредоточиться на звездных картах. У него болела голова уже второй день, и уже второй день ему было как-то не по себе. Металлический полуметрового роста робот-стюард уже второй раз за день подъехал к Джеку на роликах, толкая впереди себя столик на колесиках, и железная рука-щупальце, вытянувшись, подала Джеку высокий стакан, в котором шипел растворимый аспирин.

— Голова болит? — спросил Полубояров.

Он, похоже, тоже чувствовал себя неважно. В кают-компании за завтраком сидел с таким лицом, словно проглотил кислющий альдебаранский лимон вместе с кожурой, а сейчас расхаживал на мостике по кругу, видимо, считая, что так скорее победит недомогание.

— Самсон Никитич, вы выглядите ужасно, — подняв голову и взглянув на капитана, сказала Антарес, — По-моему, у вас температура.

— Ерунда, — отмахнулся Полубояров, — Просто немного болит желудок. Все пройдет.

— Желудок? — насторожилась Антарес, — А вы уверены, что это не приступ аппендицита, как в прошлый раз?

— Хватит! — строго сказал капитан, — Я не собираюсь тут со всей командой обсуждать свои болезни. В прошлый раз все обошлось, и в этот раз обойдется.

Антарес и сидевший напротив Игорь Мишин переглянулись и покачали головами.

— Когда вы обычно делаете второй телепортационный рывок на этом маршруте? — спросил у Игоря Джек.

— Когда в накопителях соберется достаточно энергии, — ответил механик, — «Катриона» почтовик, а не мощный военный корабль, к каким вы привыкли. Мы сможем совершить рывок не раньше завтрашнего вечера. Так что пусть ваша голова об этом пока не болит.

Джек не нашел, что ответить и отвернулся к компьютеру. Тон, которым говорил с ним механик, был вполне лояльным, но смысл слов звучал вызывающе. Уже второй раз Мишин давал понять, что не питает к нему симпатии. Джек искал этому причину, но не находил.

Дверь рубки открылась, и с мостика спустился к пультам сержант технической службы Дабо. Он бесшумно проскользнул на свое место у панели управления и склонил над приборами светловолосую голову.

— Себастьен, я тебя вызывал четверть часа назад, почему ты не ответил? — спросил его Игорь.

— Переговорное устройство забарахлило, — не отрываясь от работы, ответил Дабо, — Надо будет потом починить.

Услышав этот ответ, Антарес Морено скорчила недоверчивую гримаску, но, поймав на себе взгляд Игоря, постаралась быстро принять невозмутимый вид.

— Так, — протянул Игорь, — В чем здесь дело?

— Пусть сам скажет, — уклончиво ответила помощник капитана.

Сержант Дабо еще ниже склонился над приборной панелью. У него горели уши.

— Где ты был? Почему не отвечал? — строго спросил Мишин.

Сержант Дабо был ровесником Джека Деверо, но выглядел гораздо моложе, потому что был невысок ростом и худощав. Он поднял на Игоря невинные голубые глаза, в которых пряталось безудержное озорство, и с притворным простодушием ответил:

— Я вообще-то, шеф, был в двигательном отсеке.

— А что ты там делал? Вы знаете, что он там делал, сержант Бор? — спросил Мишин у вошедшего биоробота.

— Я не могу сказать, младший лейтенант, — выражение лица Бора, как обычно, не изменилось, но голос выдавал смущение.

— Биороботы не умеют врать, они могут только не говорить правды, — сказал Мишин сержанту Дабо, — Я все-таки хотел бы послушать вашу версию, сержант.

— Н-ну, — промычал Дабо, — Если вы так настаиваете, я играл в карты с графом Карбой.

У Игоря вытянулось лицо.

— Граф Карба в двигательном отсеке?

— Ну, да. Этому проклятому графу скучно, он слоняется по всем углам и пристает к каждому со всякими дурацкими вопросами, — пожав плечами, объяснил Дабо, — Ну, вот, чтобы он меня не доставал, я предложил ему сыграть в карты.

По холодному лицу Игоря и металлическому блеску в его глазах Джек понял, что Себастьену Дабо сейчас придется очень плохо. Юноша и сам сознавал, что ему несдобровать, и оглядывался по сторонам, словно в поисках спасения. И неожиданно для себя Себастьен нашел его.

— Командир, на вас лица нет! — обратив взгляд на мостик, воскликнул он сначала с притворным испугом.

Но затем его испуг превратился в настоящий, и Дабо вскочил на ноги.

— Самсон Никитич, что с вами?

Полубояров стоял, облокотившись на ограждение мостика, полузакрыв глаза, словно от сильной усталости.

— Ничего, я в порядке, — слабым голосом ответил он.

— Ну, да, я вижу, — пробормотал Дабо.

— Аппендицит, — констатировала Антарес Морено, — Что ж, будем вас лечить. Варвара, есть тут поблизости станция «космической скорой помощи»?

— В четырех часах полета от точки нашего пребывания в секторе пять находится космическая платформа «альфа-Ганимед», — ответил компьютер, — Там, есть станция «скорой помощи».

— Давай-ка связь, — Антарес застучала пальцами по клавиатуре, — «альфа-Ганимед», вас вызывает почтовый транспорт «Катриона». Ответьте нам.

— Какое еще лечение? — возмутившись, капитан как бы даже приободрился, — Я не собираюсь отдавать себя в лапы этих извергов из космической неотложки.

— Мы вас сами отдадим, — улыбнулась Морено, — Джек, Игорь, присмотрите за капитаном, чтобы не сбежал. «Катриона» вызывает «альфа-Ганимед».

— «Альфа-Ганимед» слышит вас, «Катриона». Говорите, — на экране монитора связи возник офицер в черной военной форме.

— Мы находимся в четвертом секторе квадрата восемь. Нужна срочная медицинская помощь. У нас на борту больной с подозрением на острый аппендицит, — сказала Антарес.

— Вас понял, — ответил диспетчер с «альфа-Ганимеда», — Назовите ваши координаты и ложитесь в дрейф. Высылаем «скорую».

Антарес передала в эфир координаты корабля, и изображение, принимаемое с платформы «альфа-Ганимед» отключилось. Антарес нажала кнопку на своем переговорном устройстве.

— Двигательный отсек, говорит младший лейтенант Морено. Приготовьтесь лечь в дрейф, — сказала она.

— Это что, мятеж? — устало возмутился капитан Полубояров.

Джек и Бор совместными усилиями свели его с мостика вниз и усадили в кресло.

— Почему вы не хотите, чтобы врач вас осмотрел? — тоном мягкого упрека спросила Антарес.

— Мы только потеряем время и выбьемся из графика, — проворчал капитан.

— Без разговоров, Самсон Никитич. «Скорая» уже в пути, — отрезала Антарес.

Врачи «космической скорой помощи» прибыли так быстро, как было возможно. Их остроносый обтекаемый катер серебристого цвета с красным крестом на борту совершил телепортационный рывок в пространстве и спустя десять минут после вылета с «альфа-Ганимеда» приземлился в одном из грузовых трюмов «Катрионы».

— Действительно острый аппендицит, — сказал начальник бригады врачей Антарес Морено, выходя из каюты механика Мишина, в которую Джек Деверо и сержант Бор препроводили капитана, — Он зовет вас, штурмана и механика.

Антарес, Джек и Игорь вошли в каюту. Капитан, крайне рассерженный, встретил их, сидя на мягкой кушетке.

— Ну, что, бунтовщики? — грозно произнес он, — Вы в курсе, что меня хотят отправить на «Ганимед» для операции?

— Так будет лучше, кэп, — сказала Антарес, — Но ждать вас мы не можем, стало быть, — она неуверенно замолчала.

— Стало быть, в соответствии с уставом Гражданского космического флота, лейтенант Деверо, как старший по званию, должен временно принять командование «Катрионой», — сухо отчеканил Игорь Мишин.

Такого оборота дел Джек не ожидал.

— То есть как? — озадаченно переспросил он, — Антарес, но ведь помощник капитана вы, а я только штурман.

— Тем не менее, по Уставу замещать командира придется вам, — со скрытым неудовольствием заметил Игорь, — У вас, в армии, помниться, устав не обсуждают?

— Точно, точно, — нахмурился Полубояров, — Заварили кашу, теперь расхлебывайте. Варвара, подключи меня ко всем мониторам, я сделаю объявление для команды.

— Говорите, капитан, — отозвалась Варвара.

Капитан повернулся к монитору связи, установленному в каюте Игоря.

— Внимание всем отсекам. Говорит капитан Полубояров. По состоянию здоровья вынужден покинуть корабль. Мне требуется операция по удалению аппендикса. Скажите спасибо помощнику Морено, которая вызвала «космическую скорую»! Словом, этот рейс вы продолжите без меня. Командовать в мое отсутствие будет старший из офицеров — лейтенант Деверо. Прошу оказать ему полное содействие во всем. Спасибо за внимание, ребята, увидимся, когда меня выпишут.

Монитор отключился. В каюту вошел врач в белом комбинезоне.

— Я связался с базой по радио, в госпитале уже готовят операционную, — сказал он Полубоярову, — Чем быстрее мы будем там, тем лучше для вас, капитан.

— А здесь меня нельзя прооперировать? — упрямо спросил Полубояров.

Врач тяжко вздохнул.

— Ох, уж мне эти звездолетчики! Гражданские еще хуже военных. Быстро поднимайтесь, и в катер!

Десять минут спустя все, кто был в рубке, приникнув к иллюминаторам, смотрели, как серебристый катер «скорой помощи» увозит их капитана. Маленький легкий катер отделился от борта «Катрионы», и прямо перед ним в пространстве образовалась воронка. Затем последовала яркая вспышка, и катер исчез в телепортационном шлюзе.

Все взгляды в рубке обратились на Джека.

— Ну, что ж, господа, — сказал он, поборов минутное замешательство, — Прошу всех занять свои места. Продолжим работу.

Антарес ободряюще дотронулась до его локтя.

— Мы с Игорем вам поможем.

— Помощь — твоя задача. Ты ведь помощник капитана, а я только механик, — немедленно отреагировал на ее слова Мишин.

Джек сел в высокое кресло капитана Полубоярова, и на мгновение почувствовал желание схватиться за голову. Голова, кстати, все еще побаливала.

Лейтенант Джек Деверо был не робкого десятка. Во время марсианской компании он командовал звеном истребителей и, став в одночасье командиром большого космического челнока, продолжал сохранять свое обычное каменно-невозмутимое выражение лица. Хотя бывали минуты, когда он испытывал растерянность.

За истекшие сутки Джек наскоро успел ознакомиться с работой всех служб «Катрионы» и изучить круг обязанностей, возложенных на него капитаном Полубояровым. Джек погрузился в работу с головой, стараясь ничем не выдать перед персоналом замешательства, в которое повергло его столь внезапное перемещение вверх по служебной лестнице.

Однако, он старался не брать на себя слишком много и даже в кают-компании сидел не во главе стола, а на своем обычном месте, как бы подчеркивая, что на посту командира он только временно.

Бортовые часы, между тем, показывали, что прошло уже чуть больше суток с тех пор, как капитан Полубояров покинул «Катриону». Настал час использовать собравшуюся в накопителях энергию для телепортации.

Джек сидел в рубке за компьютером и производил необходимые для телепортации расчеты.

— В каком месте «Катриона» выйдет из нулевой зоны? — спрашивал он, вводя в компьютер данные о накопившейся мощности.

— В восточном секторе квадрата тридцать семь в четырех днях пути от альфы Весов, если следовать с заданной вами скоростью, — отвечала Варвара.

— Время телепортации?

— Двадцать одна минута семь секунд, — ответил сухой голос компьютера.

— Хорошо, — сказал Джек, — Произвести проверку всех систем корабля и вывести данные на монитор.

— Время, необходимое для проверки, двадцать минут, — сказала Варвара.

— Начать проверку, — приказал Джек и вздрогнул от неожиданности, когда за его спиной раздался тяжкий вздох.

Джек повернулся в кресле и увидел графа Карбу. Весианец стоял перед ним, почтительно потупившись и всем видом выражая глубокое уныние.

— Здравствуйте, господин капитан. Извините, что напугал вас, — с подобострастной вежливостью поздоровался граф Карба.

— Лейтенант, — поправил его Джек, — Чем могу быть вам полезен, граф?

— Я хотел бы вас просить о величайшем одолжении, господин капитан, — словно не расслышав слова Джека, заискивающе поклонился граф, — Дело в том, что мне страшно скучно.

— Вы хотите, чтобы лейтенант вас развеселил? — поинтересовался Игорь Мишин, подняв взгляд от приборов.

Антарес, находившаяся в рубке неподалеку, поспешно отвернулась, и ее плечи тихонько задрожали от смеха. Джек же по-прежнему сохранял серьезный вид.

— Что же это за одолжение, которое должно победить вашу скуку? — подчеркнуто вежливо спросил он.

— Видите ли, сержант Бор, не хочу сказать о нем ничего плохого, но он такой необщительный, — скороговоркой начал Карба, — Ее высочество принцесса все дни проводит с этой телепаткой и вашим помощником. Они болтают в комнате отдыха, у них какие-то свои женские разговоры. Да и к тому же я боюсь этой женщины с планеты Ран. Она копается у людей в мозгах, а они даже не замечают этого.

— Сканирование мозга без согласия человека запрещено, — заметила Антарес.

— Я не верю в эффективность этих запретов, госпожа, — возразил граф Карба, — А вам хочу сказать, что раз вы отвечаете за пассажиров, вы должны оберегать принцессу Карис от этой сомнительной особы.

— Так о чем же вы хотели просить меня, ваше сиятельство? — спросил Джек, повысив голос.

Он с трудом сохранял спокойствие и чувствовал, что от причитаний графа у него начинает снова болеть голова.

— Просить? Ах, да! — спохватился граф, — Не могли бы вы, господин капитан, распорядиться, чтобы меня переселили к кому-нибудь другому? Не столь замкнутому.

— К кому же, например? — устало спросил Джек, уже не поправляя придворного подхалима.

Игорь Мишин насторожился.

— К сержанту Дабо, — живо отозвался граф, — Я уже с ним говорил по этому поводу, он согласен.

— Убью, — прошептал Игорь.

— Вы изволили что-то сказать? — почтительно поинтересовался граф Карба, повернувшись к нему.

Игорь широко улыбнулся ему.

— Кто, я? Нет-нет.

Антарес снова отвернулась, давясь тихим смехом. Граф Карба все больше и больше действовал Джеку на нервы.

— Хорошо, пусть будет сержант Дабо, — сухо проговорил он, стараясь тем не менее сохранить вежливый тон, — Я вызову стюарда, граф, он поможет вам перенести вещи.

— Вот спасибо! Спасибо, господин капитан! — возликовал граф и, не смотря на свою тучность, легко взбежал на мостик и скрылся в коридоре.

Мишин пристально посмотрел на Джека и, поджав губы, вновь опустил взгляд на приборную панель.

— Надеюсь, Дабо не будет с ним пить вино в рабочее время, как он любит это делать при наличии собутыльника, — произнес он, словно ни к кому не обращаясь.

Джек молчал, подбирая в уме слова, которые примирили бы с ним Игоря.

— Время истекло. Проверка закончена, — доложила Варвара, — Вывожу данные на экран. Все системы функционируют нормально. Температура на борту средняя комнатная. Подача кислорода в норме, — комментировал компьютер данные отчета на своем экране, — Вибрация в норме. Перегрузка незначительна.

— Какая перегрузка? — не понял Джек.

— Сорок восемь килограммов шестьсот граммов, — компьютер выделил цветом на экране названную им цифру.

— Но этого не может быть, — заметил Джек, — Ты, наверное, не учла пассажиров или что-то из их багажа.

— Примерная масса пассажиров с багажом учтена и включена в общую массу груза перед стартом на Земле, — ответила Варвара, — Перегрузка сорок восемь килограммов шестьсот граммов.

— Чушь какая-то, — развел руками Джек.

— Нужно проверить все грузовые отсеки, командир, — сказала Антарес, — Неучтенные сорок килограммов — это не большое, но ЧП.

— Не сорок, а сорок восемь килограммов шестьсот граммов, — поправила Варвара.

— Тебя уже как-то просили не умничать, — отмахнулась от нее Антарес, — Мы с Игорем Иванычем сейчас все проверим, лейтенант.

— Нет, лучше я пойду с Игорем, — возразил Джек, — А вы, Антарес, останьтесь в рубке и начните подготовку к рывку.

В коридоре Игорь Мишин вызвал по рации небольшой двухместный паромобиль, напоминавший по форме гоночный болид, но только на воздушной подушке.

— Корабль слишком велик, чтобы ходить по нему пешком, — сказал Игорь, — Я поведу, а вы по ходу движения проверяйте загруженность трюмов. Я боюсь, мы забыли сбросить на Плутон несколько посылок. Этим и объясняется избыток груза.

Паромобиль тихо зашуршал по блестящим металлическим коридорам грузовых отсеков, перемещаясь в полуметре над полом. Джек, сидя рядом с механиком, поставил на колени плоский футлярчик с персональным ноутбуком капитана Полубоярова, в котором содержались данные об объеме груза «Катрионы» в этом рейсе.

— Игорь Иваныч, вы, конечно, поняли, что я оставил Морено в рубке и поехал с вами, чтобы поговорить, — начал Джек.

— Да, командир, — деревянным голосом без каких-либо эмоций ответил механик.

— Почему вы так не любите меня, Мишин? — спросил Джек, — Может, я чем-то обидел вас, сам того не замечая?

Мишин сухо рассмеялся.

— Ничего личного, лейтенант, — с иронией ответил он, — Просто на всех людях война оставляет свой отпечаток. Вы человек военный, вам ли этого не знать? Если вы заметили по моему выговору, лейтенант Деверо, я с Деймоса. Там жили мой отец и младшие сестры. В Наворе. Вы, наверное, знаете этот городок? Небольшой такой, там не было военных объектов. Земная авиация разбомбила его дотла.

Джек молчал. У Игоря затряслись руки.

— Сядьте за руль, — будничным тоном сказал Игорь, притормозив.

— Возьмите компьютер, — также спокойно отозвался Джек.

Молча, не глядя друг на друга, они продолжили путь по коридорам и остановились у ворот одного из грузовых отсеков. Над воротами горело электронное табло, на котором стояли одни нули. Игорь легонько потыкал пальцем в виртуальные кнопки на экране ноутбука.

— В этом трюме была почта для Плутона. Он полностью пуст. Но осталось еще пять трюмов, — сказал Игорь.

Джек повернул руль, и паромобиль поехал дальше.

— И здесь все в норме, — объявил Игорь, когда они остановились у ворот второго трюма, — Поехали дальше.

Коридор, в который выходили ворота грузовых трюмов, шел по кругу, и Джеку все время приходилось сворачивать влево. От этого у него слегка закружилась голова. Сказывалось долгое отсутствие летной практики. На одном из таких поворотов паромобиль едва не сбил графа Карбу.

— Ох, простите, капитан, что помешал, — испугано пропыхтел толстяк, прижимаясь к стене, — Я ходил смотреть, как ваши механические слуги перевозят мой багаж в другую каюту.

— Командир, вот здесь, в четвертом трюме перегрузка, — подал голос Игорь, с досадой посмотрев на надоедливого инопланетного аристократа.

— У нас перегрузка, мы падаем? — воскликнул граф Карба.

— Успокойтесь, граф, перегрузка незначительна и не представляет опасности, — оборвал его причитания Джек, — Вы можете спокойно вновь заняться своими делами.

— Да, да, извините, — снова забормотал Карба.

— Будем проверять? — не слушая его, спросил Игорь.

— Само собой, — ответил Джек, — Что у нас здесь?

— Почта в Птальпур, столицу Западного побережья Китары, — сказал Игорь, открывая ворота трюма.

Джек и Игорь вошли в просторный, обитый титановым покрытием зал, освещенный синеватыми лампами дежурного света. Весь зал перегораживали стеллажи, заставленные контейнерами.

— На первый взгляд ничего необычного, — сказал Джек, проходя между стеллажами, — А это что? — он указал на черные коробки из толстого антиударного пластика, стоявшие на полу у дальней стены.

Игорь заглянул в ноутбук.

— Заказ фармацевтической компании в Птальпуре. Какое-то медицинское оборудование, очень тяжелое.

— Здесь поглотители вибрации не сломаны? — спросил Джек, — У меня что-то голова опять раскалывается. Может, проверить это медицинское оборудование на весах?

Мишин не успел ему ответить, потому что за их спинами послышалась шумная возня.

— Пусти, гад! — завизжал чей-то тонкий высокий голос, и в просвете между двумя рядами стеллажей показался граф Карба, таща за собой какое-то маленькое вертлявое существо.

— Вот, полюбуйтесь, господа! — торжествующе произнес граф, — Она хотела сбежать из трюма, потому что вы оставили двери открытыми. Но я, к счастью, был начеку!

Он швырнул свою добычу к ногам звездолетчиков и гордо выпрямился. Джек нагнулся. На полу сидела тощая зеленоглазая девчонка лет семнадцати с короткими растрепанными рыжими волосами, одетая в обтягивающий темный комбинезончик и поверх него в свободный балахон буро-зеленого цвета.

— Сорок восемь килограммов шестьсот граммов, — усмехнулся Игорь и, взяв девушку за руку, — поставил ее на ноги, — На борту заяц, лейтенант, вот в чем все дело.

— И кто же вы такая, сударыня? — строго произнес Джек.

— Суламифь Ройзман, — угрюмо ответила бесплатная пассажирка, глядя на Джека, как затравленный звереныш, — Я лечу на Китару.

— А почему же мы об этом ничего не знаем? — спросил Джек.

— Потому, что у меня нет денег на билет, — пробормотала девчонка, — И за мной гнались!

— Подожди-ка, — Джек хлопнул себя по лбу, осененный догадкой, — Ведь ты и есть тот нелицензированный телепат, которого люди из «Дельты» искали перед стартом. Так?

— Так, — хмуро глядя на него, согласилась девчонка, — Слушай, кэп, ты, я вижу, нормальный мужик. Ты как-то сразу внушаешь доверие. Позволь мне лететь с вами дальше! — умоляюще добавила она, вцепившись в руку Джека и повиснув на ней, но вдруг повернулась к Мишину и крикнула на него, — Это кто прохиндейка? Сам такой, понял?

— Ты что, читаешь мои мысли? — возмутился старший механик, — Сканирование мозга человека без его согласия запрещено.

— Да не читаю я твои мысли, — огрызнулась юная телепатка, — Просто некоторые люди умудряются думать так громко, что их мысли слышны сами собой. Да и вообще, были бы мысли, а то… Короче, сам ты прохиндей!

— Все, хватит галдеть, — перебил ее Джек, — Поедем-ка с нами, Суламифь Ройзман, надо разобраться во всем.

— А что вы с ней сделаете? — заинтересованно спросил граф Карба, — У нас в созвездии Весов зайцев просто выкидывают за борт. Я бы на вашем месте так и поступил.

— Ах, ты, змей! — заверещала Суламифь, — Я тебе глаза выцарапаю!

Джек и Игорь поспешно схватили ее под руки и выволокли в коридор.

— Вы куда меня тащите? — вырываясь, заорала Суламифь.

— В рубку, — ответил Игорь, заталкивая ее в паромобиль, между собой и Джеком.

— А, это другое дело, — сразу успокоилась Суламифь, — У, зараза толстая! Все ухо мне оттянул!

Паромобиль помчался по кругу, несомый струями горячего воздуха.

— Почему тебя так хотели найти люди из «Дельты»? — спросил Джек девушку.

— Потому что эти серые хотят зацапать всех, у кого мозги устроены не так, как у других! — сжав худенькие ладошки в кулаки, с ненавистью проговорила рыжая беглянка, — Я телепат в пятнадцатом поколении, и все по женской линии. Гены — хуже не придумаешь.

— Такая способная? — усмехнулся Игорь.

— Как тебя зовут, длинноносый? — повернулась к нему Суламифь.

— Младший лейтенант Мишин, — сухо ответил Игорь.

— Ну, так скажи мне, младший лейтенант Мишин, каков нормальный пси-уровень человека? — язвительно поинтересовалась Суламифь.

— Если верить тому, что мы проходили в школе, — припоминая, сказал Игорь, — от ноля целых пяти десятых до двадцати процентов. Человек, у которого пси-уровень хотя бы на одну десятую выше, обладает телепатическими способностями.

— Вот именно: от пяти десятых, до двадцати, — сказала Суламифь, — А у меня — сто три.

— Сто три чего? — не понял Игорь.

— Сто три процента, — фыркнула Суламифь, — Я телепат высшей ступени. Таких, как я в Солнечной системе всего шестеро.

— И все они имеют лицензию «Дельты»? — спросил Джек.

— Да, все они в сером, — мрачно подтвердила Суламифь.

— Что плохого в том, чтобы вступить в «Дельту»? — спросил Игорь.

— Я не желаю носить форму, ходить по струночке, исполнять приказы, значения которых я не понимаю, и служить целям, которых не знаю! — гневно выпалила Суламифь.

— Если бы все думали так, как ты, — многозначительно промолвил Игорь.

— Сейчас мы вернемся в рубку и произведем телепортационный рывок, — спокойно сказал Джек, никак не реагируя на слова Мишина.

— А что будет со мной? — вскинулась Суламифь.

— По уставу Гражданского космофлота мы обязаны высадить тебя на первой же планете, где остановимся. Это будет альфа Весов, — ответил Джек.

— Мы также обязаны выдать нелицензированного телепата спецподразделению «Дельта», — напомнил Игорь.

— А кто расскажет, что эта маленькая безбилетница телепат? — осведомился Джек.

— Граф Карба.

— Он инопланетный дурак, — нарочито цинично усмехнулся Джек.

— А я? — спросил Игорь.

— А вы не дурак, младший лейтенант, — холодно ответил Джек, — Вам это надо? Вот и мне нет.

— Но тут есть одна инопланетянка, она телепат, и она знает, что я здесь, — сказала Суламифь.

— Если она не выдала тебя сразу, не выдаст и теперь, — сказал Джек, — После телепортации готовься покинуть корабль.

Суламифь издала самый страдальческий вздох на свете и посмотрела исподтишка на строгие лица Деверо и стармеха хитрым взглядом.

— Вы отличные ребята, офицеры. Я всю жизнь мечтала встретить таких. Даже не знаю, кто из вас мне больше нравится. И что-то мне подсказывает, что вы очень добрые и не высадите меня на альфе Весов, — лукаво блеснув глазами, сказала она, — Или во всяком случае дадите мне поесть.

«Катриона» была готова начать первую в этом рейсе телепортацию. Командиры всех служб заняли свои места в рубке. Джек Деверо сидел за главным пультом, управляя всеми операциями. Он нажал кнопку сигнала трехминутной готовности, и компьютер начал отсчет времени до рывка. В армии Джеку не случалось руководить этим ответственным, требующим большой концентрации внимания процессом. Но по его непроницаемому лицу никто бы не догадался, как он волнуется. Три минуты спустя почтовый транспорт «Катриона» исчез с экранов радаров всех космических кораблей в этом квадрате для того, чтобы через двадцать одну минуту и семь секунд появиться в другом уголке космоса.

На сверхсветовой скорости «Катриона» неслась сквозь пространство. Мерный гул двигателей тонул где-то в недрах ее металлического тела. Небо в иллюминаторах совершенно поменяло свой вид. Совсем не те звезды, что утром смотрели с него сейчас. Истекли еще одни сутки звездного пути «Катрионы».

— Если понадобится моя помощь, немедленно разбудите меня, — сказала Антарес Морено остающемуся на вахте Джеку перед тем, как покинуть рубку.

— Разумеется, — глядя на звезды в иллюминаторе, рассеяно ответил Джек, — Как там наша безбилетная пассажирка?

— Принцесса Карис поселила ее у себя, не смотря на шумные протесты графа Карбы, — улыбнулась Антарес, — Он утверждает, что она беглый нелицензированный телепат, скрывающийся от «Дельты».

— Это правда, — признался Джек.

— Я понимаю, вы хотите ее отпустить, — кивнула Антарес, — Наверное, так будет правильно. Но вы не из-за этой девочки так расстроились, правда?

— А кто вам сказал, что я расстроен? — пожал плечами Джек.

— Я это вижу, — сказал Антарес, — Это из-за Игоря. Простите, но я не успела сразу отключиться от связи и невольно услышала часть вашего разговора. В нем говорит горе. Не стоит принимать его слова близко к сердцу.

— А почему вы решили, что я их принял близко к сердцу? — возразил Джек в своей обычной сдержанно невозмутимой манере, — Меня и до Мишина уже не раз называли в глаза убийцей. Я ведь служил в действующей армии. Так что ничего из ряда вон выходящего не произошло. Спокойной ночи, мисс Морено.

— Спокойной ночи, командир, — вздохнула Антарес, — Не заскучаете?

— Посмотрю телевизор, — улыбнулся Джек уголком рта, — Варвара, поймай мне какой-нибудь телеканал.

— Всем спокойной вахты, — сказала Антарес и вышла из рубки.

— Хорошо ловится первый канал телевидения Галактического союза, — сказала Варвара своим сухим голосом, — Будете смотреть?

— Включи, — согласился Джек.

На экране вспомогательного монитора появилась заставка Галактических новостей.

— Сильнейшее наводнение обрушилось на южное полушарие Нептуна. Президент созвездия Девы посетит Арктур с дружеским визитом, — зазвучал за кадром голос диктора, пока на экране одна за другой менялись телевизионные картинки, — Сегодня правительство Земли официально признало независимость Марса и его спутников.

— Выключи, пожалуйста, Варвара, — попросил Джек, — И вызови стюарда, пусть принесет мне аспирин.

У Джека болела голова, и он боялся, что там, в глубине, как прошлой ночью снова зашевелится война, никому не нужная, ни к чему не приведшая.

Взяв с тележки стюарда стакан с растворимым аспирином, Джек огляделся по сторонам. Его подчиненные были заняты работой. Никто не обратил внимания на сообщение Галактических новостей и на его реакцию.

Около четырех часов вечной космической ночи в рубку тихонько пробралась Суламифь Ройзман. Она села у пульта в свободное кресло рядом с Джеком и, подперев рукой щеку, горестно уставилась на него. При виде рыжей телепатки Джек почувствовал себя еще паршивее.

— Ну, что еще тебе надо? — устало спросил он.

— Лейтенант, а лейтенант, не высаживай меня на Весах, — умоляюще проговорила Суламифь.

— Это моя обязанность, — твердо возразил Джек, — Весы не принадлежат к Солнечной системе, там тебя не арестуют.

— Но на Китаре мне легче будет исчезнуть, — сказала Суламифь, — Я боюсь этого Карбу, он на меня донесет!

— Тебя могут поймать и на Китаре, — заметил Джек, — «Дельта» нелегально охотится за такими, как ты, и за пределами Солнечной системы.

— На Китаре у меня больше шансов, — Суламифь просительно заглянула Джеку в глаза, — Будь человеком, начальник! В Птальпуре я бы получила местную лицензию. Там не существует таких ужасов, как «Дельта».

— Ты не наврала про сто три процента? — спросил Джек.

— Я тебе когда-нибудь врала? — обиделась Суламифь.

— А каков верхний предел пси-способностей человека?— спросил Джек.

— Сто пятнадцать процентов, — ответила телепатка, крутясь из стороны в сторону вместе с сиденьем вращающегося кресла, — Телепаты с таким пси-уровнем просто сверхлюди. Они могут горы двигать в буквальном смысле слова. Но только такой высокий пси-уровень это уже шиза полная.

— В смысле аномалия? — улыбнувшись, уточнил Джек.

— Ну да, анормалия, — согласилась Суламифь, — У таких телепатов не в порядке с головой, слишком уж большой энергией они наделены. Голова может лопнуть, как воздушный шарик.

— Это мне знакомо, — вздохнул Джек.

— Я, собственно, пришла не за тем, чтобы тебе лекции по парапсихологии читать, — сказала Суламифь и понизила голос, — Слушай-ка, мне здесь, на вашем корабле, с первого момента неспокойно. Здесь есть кто-то еще.

— То есть? — переспросил Джек.

— Кто-то с таким же высоким пси-уровнем как я, — таинственно наклонилась к Джеку Суламифь и с подозрением оглянулась, — Я его чувствую, понимаешь?

— Это, наверное, Гвидиона, ранианская телепатка, — пожал плечами Джек.

— Нет, — упрямо возразила Суламифь, — Гвидиона телепатирует главным образом благодаря профессиональному опыту и трудолюбию. Ее способности, как телепата, довольно средние. А этот кто-то имеет высокий пси-уровень от природы.

— И что ты от меня хочешь? — спросил Джек.

— Ты бы позволил мне всех здесь проверить, а Джек? — умильно взглянула на него Суламифь, — А то я не хочу этого делать без разрешения. Вдруг у этого человека какие-нибудь злые умыслы? Он ведь в любом случае очень опасен.

Джек покачал головой, слушая ее.

— Мишин был прав: ты — прохиндейка.

— Кстати, твоего Мишина можно сразу исключить. У него в голове три извилины, и те прямые. А еще умника из себя строит, — Суламифь зевнула, — Так я похожу по кораблю?

— Ходи, что с тобой сделаешь, — вздохнул Джек, — Но не вздумай причинить кому-нибудь вред. И после расскажешь мне все.

Суламифь вскочила с кресла и, встав по стойке смирно, бодро ответила:

— Есть, командир!

Она неслышной, острожной походкой побрела между сидящими у пультов офицерами, время от времени останавливаясь и незаметно проводя рукой рядом с их головами. Джек смотрел на экран компьютера и не заметил, как Суламифь, обошла всех, удрученно пожала плечами и вышла из рубки.

Дежурство подходило к концу.

— Как проходит полет? — запросил Джек главный компьютер.

— Полет проходит нормально, заданным курсом, — ответила Варвара, — Все системы функционируют нормально. Технических неполадок за время полета не выявлено.

— Обо всех неисправностях немедленно докладывать мне или помощнику Морено, — распорядился Джек, — Дай метеосводку по квадрату тридцать семь.

— Ожидаются сильные метеоритные дожди в восточном секторе, — сообщил компьютер.

— Защитные экраны выдержат? — спросил Джек.

— Энергии после телепортации недостаточно. Вероятность механических повреждений восемьдесят семь процентов, — ответила Варвара.

— Мы можем уклониться от метеоритных дождей в северный сектор? — спросил Джек Бьорна Янсона, одного из своих навигаторов.

— Поэтому участку мы никогда не проходили, лейтенант, — ответил звездолетчик, — Там большое скопление газопылевых туманностей. Но проследовать в южный сектор, не столкнувшись с метеоритами, нам тоже не удастся.

Джек задумался, глядя на карту участка, в котором находилась «Катриона».

— Можно пройти рядом с этими туманностями примерно в двух тысячах километров, — сказал он, — Варвара, ввожу исходные данные, рассчитай оптимальный курс, чтобы можно было пройти, не задев туманностей, до прихода метеоритных дождей.

— Время расчета — сорок минут, — отозвалась Варвара, — Время пошло.

В рубку вошла Антарес Морено. Увидев ее, Джек встал из-за пульта.

— Передаю вам управление, — сказал он, — Мистер Янсон, следуйте курсом, который выдаст компьютер. Мы отклоняемся от прежнего курса, Антарес, чтоб не попасть под метеоритные дожди, которые надвигаются на восточный сектор.

— Понятно, — кивнула Антарес, — Еще что-нибудь произошло?

— Нет, — покачал головой Джек, — Но если произойдет, зовите меня.

Войдя в свою каюту, Джек обнаружил, что в кресле на воздушной подушке сидит Суламифь, забравшись в него с ногами.

— Между прочим, у этого кресла чистое сиденье, — заметил Джек, устало садясь на кровать.

— А, извини, — сказала Суламифь, отнюдь не меняя позы, — Устал?

— Как собака, — признался Джек, — А тут еще ты. Как твои телепатические изыскания?

— А никак, — развела руками Суламифь, — Я тут обошла все углы и закоулки. Ты уж извини, но я ездила на вашем паромобиле.

— Да, ладно, — обреченно махнул рукой Джек.

— Ну, вот, — продолжила Суламифь, — Я потихоньку прошла и по каютам тоже. Ты не бойся, все спали. Результатов нет.

— Конечно, нет, — сказал Джек, подавляя зевок, — Тебе показалось, или ты все это придумала от скуки.

— Нет, не показалось, и не придумала, — твердо возразила Суламифь, — Чувство беспокойства меня не оставляет.

— Ты всех проверила до одного?

— Всех, — Суламифь кивнула рыжей головой, — Даже толстого уродца с Весов. У него не больше полутора процентов.

Лицо у нее вдруг вытянулось.

— Командир, я же забыла тебя проверить.

— Напрасный труд, — сонно прикрыв глаза, ответил Джек, — Мой пси-уровень семь процентов, мне это говорили в школе каждый год во время тестирования.

— Семь — это не просто число, — заметила Суламифь, — Ты один остался непроверенным. Дай я это сделаю хотя бы для проформы. Или ты боишься?

— Конечно нет, — пожал плечами Джек, — Проверяй на здоровье, но мне нечем тебя удивить. Я такой же, как все.

Суламифь села рядом с Джеком, положила руки ему на виски и, подняв лицо к потолку, закрыла глаза. То, что произошло в этот момент, было выше понимания Джека. В голове его вдруг вспыхнул ослепительный свет, а в ушах затрещало, как при коротком замыкании в электросети. Весь передернувшись от адской боли, пронзившей его с головы до ног, Джек провалился в темноту.

Он пришел в себя некоторое время спустя оттого, что Суламифь поливала ему в лицо минеральной водой из графина, стоявшего на столе.

— Что ты делаешь? — с трудом ворочая языком, спросил Джек.

— Извини, я больше ничего здесь не нашла, — сказала Суламифь, ставя графин на место, — Ох, как же я испугалась!

— А что произошло? — все еще слабым голосом проговорил Джек.

Он чувствовал себя выжатым, как губка.

— Не знаю, но только я почему-то чуть не вскипятила тебе мозги, — с недоумением проговорила Суламифь, — Сейчас я разберусь, в чем дело.

— Не трогай меня больше, — запротестовал Джек, пытаясь отодвинуться к стене.

— Да я и не могу, ты закрываешься, — сказала Суламифь и удивленно выдохнула, — Ой, Джек, так оно и есть. Второй телепат высшей ступени — это ты! Я не могу без теста точно определить твой пси-уровень, но приблизительно могу сказать где-то от восьмидесяти семи до девяноста пяти процентов.

— Не может быть, — сказал Джек, и ему наконец удалось приподняться и сесть, — Меня тестировали из года в год в школе, в военном училище, в армии. И всегда тест говорил, что мой пси-уровень семь процентов.

— Я же говорила, семь число не случайное, — ответила Суламифь, — Похоже, кто-то знал о твоих исключительных способностях и, чтобы спасти тебя от серых, еще в раннем детстве заблокировал тебя. А я по неосторожности этот блок сняла.

— И чуть меня не убила, — добавил Джек.

— Прости, — Суламифь погладила его по голове, — Но хуже всего, что я не могу теперь вернуть твою телепатическую силу обратно в подсознание. Это может сделать только тот, кто тебя заблокировал.

— Я не знаю, кто это был, — сказал Джек, — Теперь «Дельта» меня сцапает, как только вернусь на Землю.

— Я научу тебя, как прятаться. Хочешь, вообще всему тебя научу? Ты теперь такое можешь! — воскликнула Суламифь.

— Например, выгнать тебя за дверь? — спросил Джек, переворачиваясь на другой бок и закрывая глаза, — Я ужасно хочу спать. И голова болит.

— Я и так ухожу, — Суламифь поспешно направилась к двери, — А голова болит с непривычки, оттого, что рядом другие телепаты. Но это скоро пройдет.

То, что произошло, показалось Джеку нереальным. Он уснул.

Проснулся Джек, услышав звавший его голос Антарес Морено:

— Командир, проснитесь!

— Ну, что на этот раз? — спросил Джек, переворачиваясь на другой бок с закрытыми глазами, — Космические пираты? Взорвались реакторы? Нашествие помидоров-убийц?

Он открыл глаза и увидел Антарес, глядящую на него с монитора связи.

— Понимаю, за последнее время вы очень устали, Джек, но нам нужно ваше присутствие в рубке, — сказала она, — Нами принят сигнал СОС.

— Хорошо, уже одеваюсь, — стряхивая с себя последние остатки сна, сказал Джек.

Антарес кивнула. Монитор отключился. Джек потянулся за одеждой. Голова больше не болела. Должно быть, он привык, как обещала Суламифь.

Когда Джек появился на мостике, все, кто был в рубке, обернулись к нему.

— Что за сигнал вы приняли? — спускаясь вниз спросил Джек, сидевшую за пультом Антарес.

— Сигнал бедствия с пассажирского звездолета «Пегас», зарегистрированного на Юпитере, — ответила Антарес, — Корабль потерпел бедствие в нашем квадрате.

— Включите запись, — распорядился Джек, подходя к пульту.

Антарес потянулась к клавиатуре, и по экрану внешней связи пошла рябь.

— Изображения нет, — сказала Антарес, — Только звуковой сигнал, передаваемый компьютером. Сигнал повторяется каждые три минуты.

— Всем космическим кораблям в квадрате тридцать семь, — послышался сквозь треск радиопомех механический голос компьютера, — Пассажирский звездолет «Пегас» порт регистрации Ванвер, Юпитер терпит бедствие в результате столкновения с метеоритным потоком. Команда погибла. На борту пассажиры — воспитанники детского дома с Юпитера и их воспитательница. Просим помощи. Наши координаты…

— Сигнал автоматический. Его передает компьютер аварийного оповещения, — сказал Джек, — Если на борту остались люди, нужно попытаться выслать за ними катер. Мы можем доставить их на альфу Весов.

— Я полечу, — сказал сержант Бор, встав с кресла.

— Хорошо. Возьмите с собой еще двоих в помощь, — кивнул Джек и сказал в переговорное устройство, — Пятый грузовой отсек, подготовьте пассажирский катер для вылета.

Нижние палубы «Катрионы» дрожали еще минут пять после того, как катер со спасенными с «Пегаса» сел в трюме пятого грузового отсека. Из кабины пилота вышел Бор, снимая шлем. Джек и Антарес пошли ему на встречу.

— Есть раненые? — спросил Джек.

— Нет, только напуганные, — лицо биоробота, как обычно, оставалось безразличным, но в голосе звучало сочувствие, — Мы успели во время. Звездолет сильно пострадал, уцелел только пассажирский отсек, и через несколько минут должна была начаться полная разгерметизация. Мы забрали двенадцать человек детишек и молодую женщину-воспитателя. Думаю, больше всего напугана именно она.

— Понятно, — сказал Джек и они вместе с Бором открыли внешние раздвижные двери катера.

Изнутри выглянуло бледное лицо.

— Уже можно выходить? — дрожащим голосом спросила воспитательница.

— Конечно, мадам. В сами все в порядке? — Джек подал ей руку.

— Со мной? Да, — растерянно пробормотала женщина, повиснув на его руке, — У меня тут дети…

— По-моему, с ней совсем не все в порядке, — вздохнула Антарес, — Сержант Бор, проводите даму в кают-компанию.

Бор с воспитательницей ушел, и наступила тишина. Джек с беспокойством заглянул в раскрытые двери катера и тот час же отступил в сторону. Внутри послышался шорох шагов, и по ступенькам трапа стали спускаться дети. Им было от шести до десяти лет, они принадлежали к расам разных планет и были по-разному одеты. Дети выглядели притихшими и напуганными, но шли парами, держась за руки, словно на обычной прогулке. Последней, в одиночку, вышла девочка лет семи тоненькая и смуглая, с большими серьезными глазами. По тому, как девочка глядела на идущих впереди детей, заботливо их оглядывая, можно было догадаться, что она и является организатором этого упорядоченного шествия. С собой девочка несла, прижимая к груди обеими руками, большую тяжелую книгу, напечатанную еще на бумаге и переплетенную старинным способом в кожаный переплет .

— Похоже, ты здесь командуешь? — улыбнулась ей Антарес.

Девочка подняла голову, чтобы посмотреть ей в лицо.

— Извините, но, по-моему, это не совсем вежливо — сразу обращаться к малознакомому человеку на «ты», — серьезно заметила она.

— Ну, извините, — опешила Антарес, — Я — младший лейтенант Морено. А как вас зовут, барышня?

— Вейта, — ответила девочка, вежливо наклонив голову, — Куда нам всем теперь идти?

Антарес повернулась к Джеку.

— И где мы их всех разместим?

— Пока в кают-компании, — сказал Джек, — Через пять дней мы будем в Птальпуре. Нужно послать радиограмму, чтобы там подготовили встречу.

Испуг, вызванный катастрофой, проходил. Овальное помещение кают-компании наполнилось детскими голосами. Дети сидели на диванах, принесенных из других помещений кушетках и стульях, стюарды-роботы раздавали им пластиковые стаканчики с теплым успокоительным питьем.

Джеку казалось, что он слышит не только детскую болтовню, но и какой-то другой неясный шум голосов. Должно быть, это были те самые громкие мысли людей, о которых говорила Суламифь Ройзман, и хотя Джек еще не научился их читать, но уже мог слышать.

Сама Суламифь, кстати, была здесь. Вместе с принцессой Карис она опекала Гину Тани, воспитательницу, которая уже начинала приходить в себя от пережитого. Рядом с воспитательницей, сидевшей на краешке дивана, прямо на полу сидела Вейта и читала свою книгу. Обежав глазами эту картину, Антарес и Джек переглянулись.

— Похоже, все в порядке, — сказала Антарес, — Боюсь только, наших продовольственных запасов может не хватить.

— Потуже затянем пояса, — ответил Джек, — Знаете, я не суеверен, но перед отлетом из Марселя я обратил внимание, что «Катрионе» везде и всегда сопутствует цифра тринадцать. Мое внимание уже недавно обратили на то, что цифры не случайны. По-моему, нумерология опять дает себя знать.

— А, по-моему, пока все идет неплохо, — улыбнулась Антарес, глядя на детскую возню в кают-компании.

— Надо проверить, хватит ли продуктов на всю эту братию, — напомнил ей Джек, — Пообщайтесь с хозяйственной службой на эту тему и дайте радиограмму в Птальпур о встрече.

Он подошел к дивану, на котором сидели Суламифь, принцесса Карис и Гина Тани.

— Все хорошо? — спросил Джек воспитательницу.

— Теперь уже да, — ответила та, — Я испугалась, что не смогу уберечь детей.

— Понимаю, — кивнул Джек и наклонился к сидящей на полу девочке, — Можно узнать, что вы читаете, Вейта?

Девочка подняла на него глубокие темные глаза и молча показала обложку книги.

— «Монтень. Опыты», — прочел Джек, — Вам в самом деле нравится эта книга?

— Да, — подтвердила Вейта, — Я специально выучила французский язык, чтобы ее прочесть.

Кто-то из детей позвал ее, и она встала, бережно положив книгу на стол.

— Необыкновенная девочка, — с удивлением глядя ей вслед, сказал Джек воспитательнице.

— Да, Вейта умна не по годам, — согласилась Гина Тани, — Но вместе с тем она нормальный ребенок, живой и открытый, у нее хорошие отношения с другими детьми.

— Но в ней есть что-то необычное, — заметила принцесса Карис, — Она не с Юпитера, правда?

— Скорее всего нет, но точно узнать место ее рождения не удалось. Девочка не помнит ни свою планету, ни дом, ни родителей. Ее нашли полгода назад на заброшенной космической станции на орбите Ио, — рассказала воспитательница.

— Это ужасно, — сказала Карис.

— Гораздо ужасней то, что эти малявки бегали тут и отдавили мне все ноги, — заметила Суламифь.

— Ты здесь вообще на птичьих правах, — напомнил ей Джек и добавил, обращаясь к воспитательнице, — Мы доставим вас с детьми на альфу Весов или Китару по вашему выбору, там вас будет ждать помощь. А пока мы постараемся сделать все возможное, чтобы детям было удобно. Но все же хочу предупредить вас, что «Катриона» почтовый корабль и не предусмотрена для перевозки пассажиров, тем более детей.

— Ничего страшного, капитан, — ответила Гина Тани, — Главное, что весь этот ужас позади. А нам многого не надо: только трехразовое питание, кровати и горячая ванна перед сном. Только необходимое.

— Понятно, — протянул Джек, — Только необходимое. Где Антарес?

— Ты ее сам услал к хозяйственникам, — язвительно напомнила Суламифь.

— Мы вам все поможем, капитан, — сочувствующе улыбнулась принцесса Карис, — Раз уж все так сложилось!

— Я — лейтенант, — обреченно сказал Джек, понимая, что его звание никого больше не интересует.

Двери кают-компании открылись, на пороге появилась Гвидиона.

— Я вижу, тут нужна помощь, — сказала она и обвела взглядом помещение.

То ли на звук ее голоса, то ли под действием ее взгляда, Вейта порывисто обернулась к дверям, и в ее глазах вспыхнуло выражение восторга и радости. Ранианка покачала головой, как бы останавливая радостный порыв девочки, и мягко, но вместе с тем таинственно улыбнулась Джеку, наблюдавшему за этим мимолетным обменом взглядами. «Ни о чем не нужно спрашивать, Джек», — услышал Джек внутри себя спокойный глубокий голос.

Из-за спины Гвидионы в кают-компанию заглянул граф Карба.

— Капитан, я вас тут хотел спросить кое о чем, — сказал он, увидев Джека.

— Если можно потом, граф, — отмахнулся от него Джек и сказал в переговорное устройство, — Антарес, вернитесь в кают-компанию, я иду в рубку.

Граф Карба посмотрел на детей, бегающих по кают-компании, и удивленно разинул рот:

— Ой, сколько новых зайцев! Кажется, мы опять будем падать.

— Вейта — это ранианское имя? — вспоминая произошедшее накануне в кают-компании, спросил Джек у Себастьена Дабо, заступившего с ним на вахту в рубке.

— Да, ранианское. Папаша мой летал на Ран четыре раза, — рассказал Себастьен, откинувшись в кресле и глядя в иллюминатор, — Он у меня был бравым капитаном Торгового космофлота, имел татуировку на левой пятке и курил трубку. Он рассказывал много о планете Ран. Все имена там у них что-то означают. Вейта, если ничего не путаю, значит, «свет надежды». Красиво, ничего не скажешь.

— А Гвидиона? — спросил Джек.

— «Та, которая знает», — с авторитетным видом изрек Себастьен.

— Знает? — повторил Джек, с каким-то беспричинным волнением вслушиваясь в смысл этого имени, — Что знает?

— А черт его знает, что она знает, — пожал плечами Дабо, — У них там все воспитаны на какой-то заумной философии, и все делятся на Равных и Посвященных. Одно скажу: как эта баба на меня посмотрит, так по спине мурашки. Насквозь видит, ей-богу!

На одном из мониторов горела подвижная карта звездного неба. Зеленой стрелочкой по ней продвигалась, следуя своим маршрутом, «Катриона». Красной линией светился заданный курс.

— Командир, — задребезжал вдруг механический голос компьютера, — Внеплановое изменение обстановки.

— Метеоритный поток? — спросил Джек, поворачиваясь к экранам.

— Нет, командир, — ответила Варвара, — Согласно показаниям приборов, последние пять минут наблюдается постоянное отклонение от курса. Величина отклонения три градуса в минуту к северу.

Все, кто был в рубке, переглянулись.

— Причина отклонения? — после паузы спросил Джек.

— Мощное магнитное излучение, — последовал ответ компьютера.

— Та-ак, — Джек удивленно привстал со стула и наклонился к монитору, — Источник излучения? Просмотри лоцию по данному квадрату.

По информационному экрану побежали столбцы букв и цифр.

— Данные отсутствуют. Сектор закрыт для полетов с 3205 года, — сказала Варвара.

— Ну, дела! — удивленно воскликнул Себастьен.

— Просмотри Большую космическую энциклопедию, — распорядился Джек.

— Командир, — позвала со смотровой площадки дежурный навигатор Сильвана Тольди, — На севере наблюдается необычайно яркое небесное тело. Тип пока не поддается определению.

— Варвара, нашла что-нибудь?— спросил Джек, — Что это может быть?

— Данные имеются. Вывожу информацию на экран, — объявила Варвара, и информационный экран заполнился текстом — выдержкой из Большой космической энциклопедии.

— Так, ясно, — Джек вслух прочитал информацию компьютера, — Планета Моргана-4. Необитаема. Тип — железная звезда.

— Значит, она нас притягивает? — спросила Сильвана.

— Да, — подтвердил Джек, — Варвара, увеличить скорость, вернуться на прежний курс.

— Поставленная задача невыполнима, — ответила Варвара, — Корабль перегружен, увеличить скорость технически не возможно.

Себастьен Дабо удивленно присвистнул и посмотрел на Джека. Его голубые глаза стали круглыми:

— Ну, дела, командир. Ведь мы падаем!

— Еще нет, — строго взглянув на него, ответил Джек, — Пока мы не попали на орбиту железной звезды, мы можем побороть ее притяжение. Варвара, сколько до точки невозвращения во временном измерении, и от какой массы нужно избавиться, чтобы набрать оптимальную скорость?

На экране появились две цифры.

— Два часа и девять тонн? — воскликнул Себастьен.

— Мы успеем, — хладнокровно ответил Джек, — иначе превратимся в лепешку. Варвара, периодически объявляй, сколько времени осталось до точки невозвращения. Каждые пять минут. Прошу всех оставаться на своих местах, на корабле объявляется экстренная ситуация.

Вой аварийной серены прозвучал по селектору во всех отсеках «Катрионы».

— Внимание, внимание. Экипаж и пассажиров просят срочно собраться в рубке, — проговорил бесстрастный голос Варвары, и рубка стала наполняться людьми, еще не вполне проснувшимися, встревоженными.

— Грузовая служба, подготовьте погрузчики во всех трюмах, — распорядился Джек по переговорному устройству и, облокотившись на железные перила капитанского мостика, посмотрел на людей, собравшихся внизу.

Десятки глаз глядели на него снизу вверх. Все ждали, что он скажет. Джек понимал, что нужно сказать правду.

— Господа, — сказал он, подходя к лестнице и делая шаг вниз, — Наш корабль притягивает железная звезда. Корабль перегружен, и, чтобы набрать нужную скорость и избавиться от притяжения звезды, мы должны сбросить в открытый космос девять тонн тяжести в течение двух часов. Мне понадобится помощь каждого из вас. Все лишнее: багаж, личные вещи, должно быть выброшено за борт как можно скорее.

Джек закончил говорить и спустился по лестнице вниз. Все, кто был в рубке, молчали в оцепенении. Гремя в тишине, посреди рубки остановился механический погрузчик. Вейта вышла вперед и положила на него свою книгу.

— Спасибо, — сказал Джек.

После этого все задышали свободнее и задвигались. Дети выкладывали из карманов конфеты, карандаши, цветные стеклышки и другие свои сокровища, взрослые снимали часы и кольца. На тележке погрузчика образовалась внушительная горка пестрого хлама.

— Ну, не девять тонн, но килограммов пятьдесят точно будет, — довольно заметил Себастьен Дабо.

Джек обернулся к иллюминатору, за которым все ярче и ярче горела холодным металлическим блеском маленькая светящаяся точка.

— Грузовая служба, весь багаж команды и пассажиров, всю мебель из кают подготовить к выбросу, — приказал Джек в микрофон, — Антарес, нужно избавиться от всего лишнего железа на корабле. Что у нас есть?

— Катера, паромобили, холодильные установки во втором трюме, — сказала Антарес.

— Хорошо, — кивнул Джек, — Мишин, за сколько ваши люди смогут демонтировать холодильные установки?

— Минимум за полчаса, — ответил механик.

— Полчаса, не больше, — приказал Джек, — Госпожа Тани, останьтесь с детьми в кают-компании, всех остальных прошу помочь вывозить мебель из кают.

— Один час сорок восемь минут пятьдесят семь секунд до точки невозвращения, — объявила Варвара.

— Я так и знал, что мы упадем! — воскликнул граф Карба, — Это все из-за нее! — он ткнул пальцем в Суламифь, — Ее надо было бросить за борт!

— Я сейчас тебя самого брошу за борт, — в один голос сказали Джек и Мишин и переглянулись, поняв, что впервые за все время полета пришли к общему мнению.

Время шло. Обмануть его было невозможно. Лишенным эмоций голосом Варвары оно сообщало каждые пять минут, что все больше и больше «Катриона» приближается к той роковой точке пространства, пройдя которую, нельзя будет вернуться назад. Джек командовал разгрузкой. По его приказу командир грузовой службы сержант Рона Рекс и ее подчиненные сбросили за борт все катера, паромобили, космические скафандры, мебель из кают.

— И того четыре тонны триста семнадцать килограммов, — доложила Рона Рекс, входя в рубку, — Этого недостаточно.

— Еще есть большие черные ящики в трюме, где я пряталась, — протиснувшись следом за Роной в рубку, — сообщила Суламифь, — Они тяжелые, в них уж точно полно железа. Нас из-за них еще больше притягивает.

— Это фармацевтическое оборудование, — вспомнил Джек, — Нужно посмотреть, сержант. Думаю, его придется сбросить.

— Паромобилей нет, — сказала сержант Рекс.

— Поедем на погрузчике, — ответил Джек.

Они вышли из рубки и остановили первую попавшуюся механическую тележку.

— Я с вами, — заявила Суламифь и первой уселась на погрузчик.

— Командир, говорит грузовая служба второго трюма, — услышали в наушниках Джек и сержант Рекс, — Демонтированные холодильные установки сброшены.

— Какова потеря в весе? — спросила сержант Рекс.

— Две тонны ровно, — ответили из второго трюма.

— Всего шесть тонн триста семнадцать килограммов, — сказал Джек, остановив погрузчик у ворот четвертого трюма, в котором они с Мишиным нашли Суламифь.

— Вот ящики! — провозгласила Суламифь, вбегая в трюм.

Джек и Рона прошли в дальний конец трюма и остановились возле черных пластиковых контейнеров стоящих на полу у стены. Рона присела на корточки, склонив пушистую, русоволосую голову.

— Тяжеловато для медицинских приборов, — сказала она, просмотрев бирки с указанием веса, прикрепленные к каждому контейнеру, достала из левого нагрудного кармана электрическую отвертку и привычным движением открутила гайки на крышке одного из ящиков, — Я раньше работала на таможне, — прокомментировала Рона свои действия.

— Ну-ка, посмотрим, — сказал Джек и отодвинул крышку.

Он, Суламифь и Рона заглянули внутрь.

— Что же это за фармацевтическая фирма? — проговорила Рона.

В синем свете дежурных ламп заблестели оружейные дула и приклады.

— Я же говорила: полно железа, — сказала Суламифь.

— Сейчас некогда разбираться, — быстро проговорил Джек, — За борт это скорей. Также все погрузчики и грузовые капсулы.

— Но, командир, без них «Катриона» не сможет доставить почтовый груз, — возразила сержант Рекс.

— Весь груз мы тоже сбрасываем, — сказал Джек и пошел к выходу из трюма, — Я так решил только что.

Всю легкую мебель из рубки вынесли, поэтому за пультом теперь все стояли.

— Теперь счет пошел на килограммы, потому что все крупное мы выбросили, — сказала младший лейтенант Морено, глядя в иллюминатор, как контейнеры с грузом исчезают в черном пространстве космоса, — Остается собирать мелочь. Какую только сможем.

Сержант Бор тронул за плечо стоящего на мостике Джека.

— Командир, у меня есть одна мысль, — сказал он, — Мы сбросили механических стюардов. Я могу последовать за ними. Думаю, биороботы тоже не нужны, когда в опасности живые люди. На Земле вы вновь заполните штат, благодаря аналогичной мне модели.

— По-моему, сержант абсолютно прав, — возник за спиной у Джека граф Карба, — Роботов везде полно.

— Покиньте мостик, ваше сиятельство, — сухо ответил Джек, — Пассажирам здесь находиться запрещено. Сержант, из команды никто не покинет корабль. Вернитесь на рабочее место.

— Пассажирам запрещено? — возмутился граф Карба, пятясь назад, — А это тогда что?

Джек обернулся и заметил, что на ступеньках лестницы сидит Вейта. Девочка держала в руке необычного плетения цепочку, с которой на ее ладонь спускался прозрачный граненый шарик.

— Что вы здесь делаете, Вейта? — более мягким тоном спросил Джек, — Почему вы не со всеми?

Девочка подошла к нему и протянула на ладони цепочку с шариком.

— Я плохо поступила, — сказала она, — Надо было отдать, а я не хотела.

— Не страшно, — покачал головой Джек, — Это капля в море.

— Нет, возьмите, — возразила девочка, — Вам нужно будет.

Вложив шарик на цепочке в руку Джека, она ушла.

— До точки невозвращения двадцать пять минут ноль секунд, — сообщила Варвара.

— Сколько у нас лишнего веса, сержант Рекс? — спросил Джек.

— Шестьсот десять килограммов, — дрогнувшим голосом ответила Рона.

Стиснув пальцами перила, Джек посмотрел в иллюминаторы. Весь верхний край неба был залит холодным серебристым светом.

— Мы сможем оторваться, Варвара? — спросил он.

— Избыток общей массы. Невозможно развить нужную скорость, — отчеканила Варвара.

— Хоть бы раз сказала что-нибудь веселое, — вздохнул Себастьен Дабо и смущенно замолчал под строгим взглядом Игоря Мишина.

В рубке повисла напряженная тишина. Все смотрели на Джека.

— Сброшены все погрузчики и стюарды? — спросил Джек.

— Да, — ответила сержант Рекс.

— Запасные детали оборудования?

Сержант Рекс кивнула.

— Грузовые капсулы? — спросил Джек.

— Да, — подтвердила сержант Рекс.

— Черт, одна осталась, — спохватился Мишин, — У нее барахлил пульт управления. После ремонта она осталась на складе.

— Сколько весит капсула? — спросил Джек.

— Пятьсот пятьдесят килограммов, — сказала Рона Рекс.

— Отлично, — кивнул Джек, — Плюс семьдесят пять килограммов — это будет шестьсот двадцать пять. Даже больше, чем надо.

— Откуда семьдесят пять килограммов? — спросила младший лейтенант Морено.

— Я, — ответил Джек, — Рекс, готовьте капсулу к выбросу.

— Но это невозможно, командир! — ахнула Антарес, — Вы запретили эту Бору, а сами…

— Капсула изготовлена на неметаллической основе, и звезда притянет ее менее сильно. Особенно, если в ней не будет ничего и никого, содержащего металлические детали, — сказал Джек, спускаясь вниз, — Когда корабль наберет нужную скорость, вы вызовете капсулу обратно.

— Но в ней запас кислорода на пятнадцать минут, — возразил Игорь, — А вызвать капсулу обратно мы сможем минут через двадцать.

— Значит, мне придется потерпеть, — пожал плечами Джек.

— Двадцать три минуты десять секунд до точки невозвращения, — сообщила Варвара.

— Не будем терять времени, — сказал Джек, — Сержант Рекс, пусть ваши люди готовят капсулу к выбросу. Помощник Морено, примете командование на время моего отсутствия.

— Есть, командир, — тихо ответила Антарес.

Рона Рекс встала у пульта.

— Трюм номер два, — скомандовала она, — Принять со склада капсулу и подготовить выброс.

Джек вышел из рубки, подбрасывая на ладони стеклянный шарик, висящий на цепочке.

— Все это добром не кончится, — заявил Себастьен Дабо и удрученно покачал головой.

— Отставить карканье, сержант, — одернула его Антарес Морено, — Что там у тебя, Рона? Готово?

— Второй трюм, доложите готовность,— сказала Рона Рекс в переговорное устройство.

— Капсула к выбросу готова, командир внутри, — ответили в наушниках.

— Всем покинуть трюм, — приказала Рона, облизав губы от волнения, — Выброс. Готовность три секунды. Один. Два. Три.

— Капсула сброшена, — доложил персонал второго трюма.

Себастьен Дабо трижды перекрестился.

— Всем занять свои места. Переходим в режим увеличения скорости, — скомандовала младший лейтенант Морено, — Варвара, увеличить мощность двигателей.

Пол едва заметно задрожал под ногами у астронавтов.

— Перегрузка ликвидирована. Дополнительная мощность включена. Перехожу в режим увеличения скорости, — отбарабанила Варвара.

У всех вырвался вздох облегчения.

— Кажется, мы спасены, — сказала, счастливо улыбаясь, навигатор Сильвана Тольди.

— Но не все, — тихонько заметил сержант Дабо.

В капсуле было темно и душно. К счастью, она была оснащена подогревом, чтобы космический холод не повредил груз при транспортировке. Стоять было невозможно, сидеть было неудобно. Джек лежал, прислушиваясь, чтобы понять, что происходит снаружи. Но извне не доносилось ни шороха. Капсула была звуконепроницаемой.

Зато внутри нее Джек уловил какой-то странный шум. Похоже было, словно кто-то вздыхает или плачет.

— Кто здесь? — громко спросил Джек и приподнялся, вглядываясь в темноту.

— Это я — Суламифь, — прохныкал тонкий голосок совсем рядом.

— И опять без билета, — недовольно заметил Джек, — Здесь-то ты что забыла?

Девчонка всхлипнула и шмыгнула носом, придвигаясь ближе. Джек разглядел в темноте два блестящих глаза.

— Этот толстый граф Карба говорил, что мы из-за меня упали, — печально поведала она, — Сбрасывать больше нечего. Вот я и…

— Решила героически пожертвовать собой, — усмехнулся Джек, — В результате воздуха в капсуле осталось еще меньше, чем было. Постарайся не ныть, поменьше двигаться и пореже вдыхать и выдыхать. Надо как-то продержаться, пока нас не втянут обратно на звездолет.

— Думаю, мы вырвались, — сказала Антарес Морено, глядя на цветные графики, пульсирующие на навигационном мониторе, — Сколько прошло с момента выброса капсулы?

— Двенадцать минут, — посмотрев на часы, ответила сержант Рекс.

— Вызовите капсулу, сержант и начните втягивание, — распорядилась Антарес, — Мы должны уложиться в двадцать минут с момента выброса. Командир задохнется, если помедлим чуть дольше.

Сержант Рекс опустила два зеленых рычажка на панели управления грузовой катапультой.

— Да что такое? — возмущенно пробормотала она и забарабанила пальцами по клавиатуре, — Помощник Морено, капсула не отвечает!

— Дайте, я сам попробую, — сказал Мишин.

— Пожалуйста, если вы мне не доверяете, — обиженно ответила сержант Рекс и отошла от пульта.

Мишин нажал несколько клавиш на панели управления, потом еще раз и еще.

— Дублирующее устройство не отвечает тоже, — сказал он, — Сигнала нет.

— Вы уверены, что эту капсулу действительно починили? — с недоверием спросила Рона.

— Прекратите ссориться, — оборвала ее Антарес, — Продолжайте вызывать капсулу.

— Как душно, — прошептала Суламифь, обмахивая лицо руками, — От обогрева только хуже. У меня в глазах темнеет, хотя и так темно. Сколько мы уже здесь? Может, они про нас забыли?

— Не говори ерунды, они не забыли, — Джек вытер ладонью вспотевший лоб и посмотрел на светящиеся в темноте наручные часы, — Шестнадцать минут.

— Значит, мы уже летим обратно? — обрадовалась Суламифь.

— Да, конечно, — с усилием проговорил Джек, — Нет. Не летим. Посмотри на это.

Он подполз к кубу из оргстекла, вмонтированному в пол.

— Что это? — спросила Суламифь.

— Управляющее устройство, — ощупывая руками куб, ответил Джек, — Датчики не светятся, значит, радиосигнал с «Катрионы» не ловится. Устройство сломано.

Суламифь застонала и закрыла лицо руками.

— Ну, так почини его! — сказала она через секунду, отнимая руки от лица.

— Чем? — спросил Джек, — Нет даже отвертки, чтобы починить крышку.

— Сигнала нет, Антарес, — продолжая стучать по клавиатуре, сказал Игорь Мишин.

— Продолжай вызов, — упрямо повторила Антарес Морено и отвернулась к приборам, показывающим характеристики полета, — Варвара, лечь в дрейф до прибытия капсулы.

В рубке на мгновение повисло тягостное молчание. Рона Рекс подавлено вздохнула.

— Антарес, это бесполезно, — сказала она, — Воздух в капсуле на исходе, связи с ней нет. Мы не можем помочь Деверо. Ужасно, но придется это признать, как факт.

— Ничего мы признавать не будем, а попытаемся сделать все, что можно, — твердо возразила Антарес, — Пока командир здесь я, и паники я не допущу. Продолжай, Игорь.

— Я ничего в этом не понимаю, поэтому будешь помогать. Положи руки рядом с моими, — прошептала Суламифь, с трудом приподнявшись и сев рядом со стеклянным кубом.

Джек сел рядом. Вместе они положили руки на верхнюю грань куба.

— Закрой глаза, — приказала Суламифь, — Мысленно видишь эту штуковину? Хорошо видишь? Теперь представь, что у тебя отвертка и откручивай шурупы.

Джек нахмурил лоб, мучительно сдвинув брови. Необычная работа мысли, на которую его подвигла юная телепатка, отнимала много сил. По лицу Джека ручьями тек пот.

— Открутил? — тяжело дыша, спросила Суламифь.

— Да, — едва слышно, ответил Джек.

— Сними крышку, — приказала Суламифь, — Внутри всякие микросхемки и проводки, да? Что нужно с ними делать?

— Подкрутить болтики на серебристых проводах и соединить их с черными, — ответил Джек.

— Так подкрути и соедини! — сердито потребовала Суламифь.

Джек задрожал от напряжения, стараясь вызвать в голове нужную картинку.

— Ты думаешь, это поможет? — хрипло выговорил он.

— Не теряй изображение из головы! — крикнула на него Суламифь, — Я тебе помогу, вместе мы все сделаем.

Звездолетчики старались не смотреть друг на друга. Все уткнулись в показания приборов. Слышно было, как внизу работают двигатели.

— Сколько времени прошло? — спросил Игорь Мишин, продолжая машинально нажимать на кнопки.

— Двадцать минут, — посмотрев на часы, ответила Рона Рекс.

— Воздух в капсуле пять минут как закончился, — сказал сержант Бор.

— Почему интересно он ушел из армии? — вдруг спросил сержант Дабо.

Этот вопрос прозвучал настолько неуместно, что вызвал у присутствующих взрыв нервного смеха.

— А что здесь смешного? — покраснев, воскликнул Дабо, — Мне просто хочется знать.

— Я читала его личное дело, — сказала Антарес, — Он был не слишком откровенен, когда говорил, что сам ушел. Его выгнали. За неподчинение боевым приказам. Едва не отдали под трибунал, но его спасли боевые заслуги и заступничество командира.

— А что за приказ он не выполнил? — спросил Бор.

— Бомбить гражданские объекты, — украдкой глянув на Мишина, сказала Антарес и опустила голову.

Все замолчали.

— Да будешь ты работать или нет? — с досадой рявкнул Игорь, настукивая по кнопкам и дергая рычажки.

На панели управления замигали лампочки.

— Есть сигнал! — воскликнула Рона Рекс.

— Скорее, открывайте, там нет воздуха! — воскликнула Антарес Морено.

Бор, Рона Рекс и трое работников грузовой службы подняли тяжелую крышку капсулы и совместными усилиями отвернули ручки герметичной внутренней двери.

— Вот он! — заглядывая внутрь капсулы, воскликнул Себастьен Дабо.

— А эта здесь откуда? — удивился Игорь Мишин.

На дне капсулы лежали неподвижно два человека. Они были без сознания, их бледные лица уже начали приобретать синеватый оттенок.

— Быстрее на воздух обоих! — приказала Антарес, — Черт побери, аптечку с нашатырем и то выбросили.

Джека и Суламифь вытащили наружу. Игорь залез внутрь капсулы.

— Ничего не понимаю! — воскликнул он, выглядывая оттуда, — Управляющее устройство работает, хотя его верхняя панель запаяна.

— А когда ты хоть что-нибудь понимал, длинноносый? — приоткрыв глаза, слабым голосом сказала Суламифь, лежавшая на руках у Антарес и Бора, — И думай-ка потише, а то я отлично слышу, как ты называешь меня хамкой и грубиянкой.

— С ней, кажется, все не так уж плохо, — заметил Бор, — Правда, она заговаривается. Как она может слышать ваши мысли, шеф?

— А как командир? — спросил Мишин, выбираясь из капсулы.

— Никак, — пробормотала Рона Рекс.

Джек лежал на полу рядом с Суламифью. Рона поддерживала его голову и похлопывала его по щекам.

— Помощник Морено, доложите обстановку, — неожиданно подал голос Джек.

— Теперь все хорошо, командир, — наклоняясь над ним, мягко ответила Антарес.

— Тогда перестаньте бить меня по лицу, Рона, — попросил Джек и приподнялся, схватившись руками за голову.

В левой руке он почувствовал что-то твердое. Джек открыл глаза и с недоумением посмотрел на этот предмет. Им оказался талисман Вейты— шарик на цепочке.

Войдя в каюту капитана Полубоярова, Джек увидел, что она совершенно пуста. Стол, кресла, настенные полки, другая мебель — все было сброшено за борт. Только картина с изображением старинного парусника по-прежнему висела на стене. Ее то ли забыли в спешке, то ли пожалели выбросить. Далекие бледно-голубые звезды смотрели сквозь большой квадратный иллюминатор. Они казались нарисованными на бархатно-черном небе, а корабль среди бушующих волн на картине выглядел настоящим. У картины стояла Гвидиона и смотрела в нарисованную даль, словно в звездную даль за стеклом иллюминатора.

— Вы хотели меня видеть? — спросил ее Джек.

Гвидиона обернулась. Она светло и ласково взглянула на Джека своими темными блестящими глазами, и Джек снова почувствовал, как у него внутри что-то перевернулось.

— Вы решили все свои проблемы, командир? — спросила Гвидиона с улыбкой.

— Что вы! — рассмеялся Джек, — До этого еще далеко. Нужно доставить к месту назначения детей, придумать раппорт пожалостливее для комиссии по гражданским и грузовым перевозкам, забрать нашего капитана с «альфа-Ганимеда».

— Это не самые главные проблемы для вас, — сказала Гвидиона, — Суламифь мне рассказала о ваших уникальных способностях. Я и сама чувствую, насколько вы сильны. Почувствуют и другие. Теперь, когда блокировка снята с вашего подсознания, ваш мозг может стать желанной добычей для «Дельты».

— Я знаю, — растерянно пожал плечами Джек.

— Вы не представляете себе своих возможностей, Джон, — сказала Гвидиона, — Вам нужно учиться управлять своим даром. Я могла бы вам помочь.

Джек решительно покачал головой.

— Я уже пробовал, и мне это не понравилось, — сказал он, — Я не хочу быть телепатом. Мне нравится моя жизнь, и я не собираюсь ничего в ней менять. Но попасть в лапы «Дельты» мне тоже не хотелось бы.

— Я вам помогу, — Гвидиона подошла к нему и протянула вперед руку, — Дайте мне талисман. Пора вернуть его девочке.

Джек достал из кармана цепочку с шариком. Ранианка взяла ее двумя пальцами и приподняла, держа навису на уровне лица Джека.

— Я научу вас, как защищаться от сканирования и обходить тесты, — сказала она, — Смотрите на этот шарик. Смотрите внимательно и запоминайте. Теперь закройте глаза и вспомните шарик. Каждую его грань, каждую тень на нем, каждый блик света и трещинку. Вы видите его?

— Да, — ответил Джек, закрыв глаза.

— Хорошо, — тихо проговорила Гвидиона, и ее голос наполнился завораживающей силой, какой Джек прежде не слышал ни в одном голосе, — Запомните хорошо то, что видите и каждый раз, когда почувствуете, как чужое сознание скользким червем шевелится внутри вас, смотрите мысленно на шарик, и это защитит вас.

Из личного дневника Джека Деверо, лейтенанта Гражданского флота, пилота первого класса:

«Все волнения, я надеюсь, позади. Прибыли на Китару. Дети из детского дома и их воспитательница получили необходимую помощь. Гвидиона забрала Вейту. Они уехали в неизвестном направлении вместе с Суламифь Ройзман. Она надеется перебраться на Ран и получить там гражданство. Принцесса Карис и граф Карба сели в Птальпуре на пассажирский звездолет до альфы Весов. Принцесса очень сердечно с нами попрощалась, а граф чуть не плакал, вспоминая драгоценности королевской семьи, которые пришлось бросить за борт вместе со всем багажом.

Отношения с экипажем у меня складываются неплохо. Механик Мишин стал лучше ко мне относиться. Думаю, со временем мы найдем общий язык.

Я послал донесение на Землю в Марсель о случившемся. Нам предстоит заново укомплектовать оборудование. Мебель тоже. Сейчас мы работаем в рубке стоя, а спим на полу. Когда все наши проблемы будут решены, мы покинем Птальпур и вернемся на Землю. По пути заберем с «альфа-Ганимеда» капитана Полубоярова.

Кажется, впервые с тех пор, как я оставил армию, моя жизнь начала налаживаться».