"Человек? Да! (Продолжение «Галактеров»)" - читать интересную книгу автора (Балабанов Олег Николаевич)

Часть первая

Глава 1

Большая черная ворона с громким карканьем села на краю обрывавшегося уступа. Посидела немного и расправив крылья начала спускаться вниз, высматривая сквозь траву и нежные, молодые, только пробивающиеся сквозь трещины в асфальте стволы деревьев ягоды.

На нее с еще большей высоты спикировал парящий коршун, выискивающий мелких грызунов, но обнаруживший более лакомую добычу. У самой земли он настиг жертву. С глухим клекотом погрузил мощные когти в тело птицы и начал набирать высоту, не обращая внимания на ее конвульсивные попытки вырваться. Он поднимался от центра того, куда его родители никогда не спускались ранее, отпугиваемые былой шевелящейся и снующей в разные стороны, издающей непривычные громкие звуки и неприятные запахи массы больших существ.

Теперь их не было. Хозяева некогда шумного места исчезли, навсегда оставив свое жилье. Жилье, теперь затягиваемое лесным покровом.

Хищник поднялся на уровень того выступа, откуда приметил жертву, мимолетно глянул на него и продолжил полет к гнезду, где его ждало несколько ненасытных птенцов. Они пока не умели летать, но почувствовали приближение родителя и широко раскрыли хищные клювы…

С высоты крыши безмолвного многоэтажного дома простирался вид гротескно замерших множественных строений, казавшихся причудливыми умершими чудовищами, пустыми глазницами исчезнувших оконных рам смотревших на мир. Былая красота этих великанов меркла из года в год, съеживаясь и обгорая на солнце, представляя на обозрение истинный вид материалов, из которых они были воздвигнуты. Помимо этих изменений стены прорезали многочисленные трещины, увеличивающиеся со временем и под воздействием ветров. Когда некоторые из них достигали определенного предела каркасного крепления, очередной дом сотрясала дрожь и часть его отделялась, с глухим грохотом обваливаясь на пустынные вот уже не одно десятилетие улицы. Порой разломы достигали критических значений, и тогда дом ждала участь многих предшественников — как подточенный изнутри червем непокорный исполин он терял свои силы и исчезал, рассыпаясь и заволакиваясь расширяющимся и поднимающимся облаком пыли. Через некоторое время потревоженный мир показывал то, во что он превратился — в груду камня и арматурных сооружений, торчащих во все стороны и под всевозможными углами, которые со временем покрывались мхом, ржавчиной и навсегда скрывались под вездесущей травой. И только неравномерный покров травы и молодых деревьев некоторое время указывал место его упокоения. Настороженная тишина, изредка прерываемая необычными звуками, окутывала это место.

Огромное очищенное от леса место у большой реки, с обеих сторон которой находились высокие шпили необычных, не природного происхождения строений постепенно сравнивалось и скрывалось в наступающей зелени. Природа забирала обратно отвоеванные когдато у нее пространства. Место обитания до этого живущих здесь людей постепенно занимали другие существа, но которые знали, что здесь есть кто-то еще, более сильный и могущественный, кто смог устранить человека. Этот более сильный противник человека пытается искоренить само воспоминание о людях, память о которых еще держалась в памяти новых обитателей руин. В мозгах животных, для которых эти места были непривычны, но ко всему со временем привыкаешь, память о людях почемуто до конца никак не выветривалась…

…пара настороженных глаз с окраины леса внимательно осматривала почти полностью скрытые разросшимися кустарниками, молодыми березами и елями крайние полуобвалившиеся одноэтажные дома пригорода. Лес со всех сторон неотступно подступал к былым жилищам человека. Вначале он занял открытые пространства, затем стал просачиваться сквозь бреши в крошившемся асфальте и вплотную приблизился к строениям, начав прокладывать путь в трескавшихся от времени, от воздействия воды бетонных каркасных основаниях домов в виде вездесущей и неприхотливой травы. Когда она укрепилась и скрыла все сплошным бурьяном, то следом потянулись тонкие стволы деревьев, которые разрастаясь, крошили, рвали на все большие части сами дома, расчленяя и ослабляя их основание. Никем не контролируемые и не очищаемые от этого нашествия пустынные улицы города являлись последней чертой, за которой начинались владения, территория пришедшего из космоса около полувека назад внеземного ужаса, поглотившего всю цивилизацию.

Взор поднялся выше и увидел привычные, пока еще сохранившиеся многоэтажные дома там, в самом городе. Человек знал, что там наступление леса было пока не так ярко выражено, хотя картина всеобщего запустения и безмолвия, нарушаемая только птицами выглядела примерно та же. Нет, не только пернатые являлись единственными источниками звуков в замершем и молчаливо смотревшем на редкие группы людей городе, как затравленные звери пробиравшиеся по огромной сети канализационных переходов и не столь большом, как, к примеру, в Москве метрополитене и изредка совершавшие короткие перебежки, предварительно тщательно осматривая открытые пространства.

что-то, чего боялись люди, стараясь не попадаться этому на глаза, на сенсорные датчики застывших на ранее оживленных перекрестках необычных стражей чутко следило за любым перемещением. За любым передвижением, классифицируя и выявляя потенциально опасные формы активности. И когда эти системы слежения обнаруживали занесенные в разряд потенциально опасных существ, то есть человека, с каждым годом становившегося все более изощренным и использующим средства маскировки, то эти точки, улицы наполнялись шумом, свистом и характерными звуками выстрелов тех, кто являлся виновником всего этого беспорядка. В эти моменты настороженная тишина взрывалась захлебывающимися звуками перестрелки.

Так что город жил. Он жил особой настороженной жизнью, пытаясь остаться единым целым, вспоминая былое великолепие и оживленную деловую суету тех, кто сейчас по мере своих возможностей пытался противостоять тем, кто привел его в это катастрофичное состояние. Он жил, сопротивляясь времени, неумолимому течению времени, ветрам, но ничего не мог противопоставить бездушным новым хозяевам, не ратующим за его сохранность, которые постепенно добивали его. Город давно утратил свой первоначальный вид и структуру единого абстрактного организма, наблюдая за своим слиянием с наступающим лесным покровом, медленно, неотвратимо поглощавшего и уже скрывшего вначале окраины. Скоро останутся видимыми только высотные сооружения, но без должного ухода и они не долго продержаться, в какойто момент рухнув, навсегда скрывшись из вида. Этому способствовали время от времени пролетавшие в опасной близости воздушные аппараты, обладающие огромной мощью выхлопов двигателей и заставляющие их раскачиваться в основаниях, которые он, город, знал уже не имеют необходимой крепости.

Но в какойто момент он обнаружил, что эти летающие разрушители сократили свои вылеты, а еще вскоре полеты огромных машин прекратились вообще. Продолжавшееся движение небольших воздушных машин он не брал в расчет — от них разрушений было на порядок меньше. что-то изменилось в мире. что-то, чему он не мог дать объяснения. Это понять могли бы те, кто создал его, небольшая часть которых не жила сейчас здесь, но регулярно появлялась, что-то выискивая и следя за, он теперь понимал это, противником.

Остатки человечества, собранные воедино и отошедшие за пределы города предпринимали отчаянные попытки вернуть себе не только город, но всю планету, беззаконно отобранную и брошенную в угоду иным, отличным как внешне, так и по мировоззрению существам.

Все эти размышления, воспоминания и сравнения пронеслись в голове человека, наблюдающего за передовой линией, за которой начинались владения безголовых, как они были названы теми, кто помнил начало вторжения инопланетян. Этот человек по своей природе был впечатлительной натурой. Поэтому отождествлял город, в котором никогда не жил, но который являлся родным домом его родителей с полуживым существом, молчаливо смотревшим на него, и казалось ждущим от него решения дальнейшей своей участи.

«Здесь последняя безопасная точка, если так можно выразиться, откуда начинается вражеская, хм, — усмехнулся Денис, — территория. Раньше это было только началом большущего многомиллионного города Новосибирск».

Теперь это… зона повышенного риска, куда постоянно ходили отряды, отправляемые им, Денисом Горшениным. Он и сам часто ходил к «Городу монстров»; название так и осталось прежним, в отличие от аббревиатур машин охранения безголовых по мере получения информации об их работе и вообще предназначения.

Тридцатидевятилетний Денис был единодушно выбран на пост руководителя центра сопротивления захватчикам пять лет назад, когда его мать, Виктория Павловна Горшенина не вернулась из очередной экспедиции. Как рассказывали очевидцы, она была замечена КоПом (контроллером периметра — более полное название сплюснутых шаровдисков, которое было дано в первые годы оккупации планеты), который перед уничтожением Викой навел на нее летающий БПР (боевой полутактический разрушитель), с успехом применяемый безголовыми как в охранных целях, так и предполагалось в боевых операциях, которых люди никогда не видели, но судя по применяемому оружию, предполагали. Пока она вела пряткивыстрелы с БПР, прибыло несколько безголовых… Виктория поздно заметила их присутствие, так как в последние годы видеть живых инопланетян за внешним охранным периметром было исключительное событие. Они явно вышли размяться на такую своеобразную охоту. В конечном счете, Вика уничтожила БПР и одного безголового. Затем ее место нахождения скрылось в объемном взрыве, в результате которого через несколько минут обвалилось само трехэтажное здание, в котором Вика Горшенина скрывалась, окруженная со всех сторон.

Вот тогда он испытал первое потрясение в жизни от смерти единственного родного человека: той, которая родила, вырастила и воспитала его, не стало. Она являлась для него не только матерью, но и живым доказательством, примером для подражания, несменяемым эталоном в каждодневной борьбе с захватчиками, отобравшими у нее и у него, он это теперь и сам понимал, помимо долгих бесед с ней самое прекрасное на свете — свободу!

Он помнил ее глаза, постоянно наполненные душевной болью, когда она рассказывала о прежней светлой жизни. Она всегда чувствовала свою вину, хотя в этом ее вины не было, когда говорила: «…Дениска, я не смогу дать тебе всего того, чему учили нас в школах. Даже те знания, которые преподают вам старые учителя, не заполнят той общеобразовательной и научной ниши, какой обладало человечество. Было столько наук, знаний… Все это придется вам когда-нибудь постигать заново, с азов, на своем опыте открывать все то, что уже потеряно…». Она так до конца своих дней не смогла смириться со смертью отца.

Он, Денис, не смог выполнить ее последнюю просьбу, когда она однажды попросила похоронить ее рядом с могилой отца — Сергея Михайловича Горшенина.

Он не помнил его, так как отец погиб за три месяца до рождения его, Дениса. В тот же день, точнее из-за одной и той же детонации сбитого безголовыми разведывательного корабля регирсов погиб и Олег Романов. Они узнали название расы противника из последующей частичной расшифровки черного ящика, добытого отцом. Вернее примерно перевели их название. Да и настоящее определение расы безголовых соотнесли по транскрипции как галактеры — может так оно и есть: звучное, красивое слово, но у людей оно ассоциировалось со злобной бездушной расой захватчиков. Тело Романова так и не нашли как впрочем и еще одного сопровождавшего их человека Даниила Орлова. Наверное, их разорвало на части… Отца нашли через четверо суток…

Он пытался представить, что чувствовал отец, когда умирал в лесу один, с переломом позвоночника, стиснутый меж корней той сосны или ели, не важно, не могущий остановить потерю крови… да вообще от холода. Это была ужасная смерть. Как вообще мать перенесла это? Она тогда была на шестом месяце беременности им…

До сих пор перед глазами стоят снимки его похорон. Вообще его фотографий в той, довоенной жизни оказалось не так много — все их, отца и матери, действий сначала того солнечного затмения 21 августа 2017 года носили какойто скомканный в единый короткий отрезок времени характер, нацеленный на единственную цель: выжить самим! Затем, когда пережили те жуткие холода, как рассказывала мама, отец возглавил само движение. Собрал и вывел всех выживших из города вот на эту базу, найденную вначале по предварительному заключению его деда со стороны материнской линии подполковника Лепина, когда тот охранял якобы законсервированную воинскую технику, а на деле оказавшуюся ширмой по охранению резервного входавыхода сюда. Да, действительно наверху до сих пор стоят ржавеющие зилы, уазики, еще какието машины, он и не знает точно, что это за машины и их военное назначение.

Так что те несколько снимков, чудом сохраненные мамой он бережно хранил. На них отец, Сергей Горшенин был веселым молодым человеком, радующимся жизни… Ему запомнилась одна фотография, где он обнимает за талию маму, тогда двадцатилетнюю молодую женщину на фоне реки Катунь, что ли? Это как рассказывала мама гдето на Алтае. Чуть ли не единственная экологически чистая курортная зона России тогда. С фотографии смотрело улыбающееся лицо, с открытым широким лбом и карими глазами, в которых читалась радость и жадная тяга жизни.

Да, отец на них молодой… Таким он и остался навсегда в его памяти. Подающий надежды ученый, астроном, он так радовался жизни, женился на самой красивой девушке на планете, его матери. Жизнь только начиналась. Медовый месяц, поездка в Америку… Как вспоминала мама, она тогда еще радовалась, что съездит в Америку бесплатно в качестве этакого консультанта по звездам, хотя в космосе ничего не понимала, но папу отправило его руководство и он… он поставил такой, сейчас кажущийся смешным ультиматум: «Я в отпуске, у меня медовый месяц и я поеду только с женой!». Естественно ее пустили… Медовый месяц так радужно и весело протекавший, в единый миг оборвался, когда наступила не прекращающаяся ночь. За ней пришел ужас осознания атаки, начавшейся и закончившейся без единого залпа. Противник как таковой не появился. Он игнорировал нас, всю планету, все человечество, хотя предпринимались шаги в этом направлении. В попытке найти общий язык. Понять и предложить альтернативное решение, только они так и не вышли на контакт. Когда эти попытки не возымели успеха, правительствами стран несколько раз предпринимались ответные действия на самом начальном этапе развития вторжения.

Тогда люди одержали единственную победу, уничтожив какойто куполконус пришельцев, даже не укладываются в осознании его размеры, сопоставимые с размерами Луны, который выведенный на фокусное расстояние между Солнцем и Землей полностью укрыл планету от света. Уничтожение раньше срока конуса, как потом предполагал отец, и дало им шанс выжить. Как он считал впоследствии, галактеры предположили, что те, кто еще не замерз, не представляют им угрозы, что и было в действительности. Они только не учли того, что эти остатки не вымрут, а найдут в себе силы начать вторую подпольную жизнь, лелея мечту об освобождении планеты, готовясь не важно, сколько времени к борьбе. Теперь он продолжал дело, ставшее главным в жизни его родителей, за которыми пошли остальные. На вопрос Дениса еще в юношестве матери: «Как ты думаешь, что происходит в Америке? Ведь это же тоже огромная страна была?» Вика ответила: «Денис, я не знаю. Наверняка кто-то там тоже выжил и у них, также как и у нас наверняка созданы центры выживаемости или что-нибудь в этом роде. Я очень на это надеюсь! В один прекрасный день мы общими усилиями сбросим это иго. Когда мы с отцом улетали из города Колумбии, это штат Южная Каролина у нас оставались друзья, у которых Сережа на крыше их пентхауза проводил наблюдения за тем затмением… Позже мне звонила Карен Спенсер, но из разговора я поняла, что у них царит тоже самое, что и у нас… Больше мы не связывались с ними. Надеюсь, что они также выжили, но это только предположения, сам понимаешь. Так что ничего о ситуации на той стороне земного шара мы не знаем. Связываться, естественно, не пробовали. Галактеры сразу засекут передачу. И теперь кроме как на самих себя надеяться не на кого».

Денис понимал, что у отца были другие мировоззрения по отношению ко всему в мире, и он совсем поиному оценивал свое место в жизни, но пришло время испытаний и ему пришлось сделать главный выбор жизни. Он его сделал… Как из капкана, буквально следующих по пятам галактеров отец вывел остатки человечества и создал то, чем он сейчас руководит.

Отец легендарная личность, остающаяся в памяти и сердцах тех, кто еще помнил начало всего кошмара. Да и всех остальных. В действующем Совете движения до сих пор принимает активное участие Игорь Куликов, один из той начальной четверки сподвижников отца. Он в какойто мере заменил ему отца. Да и тетя Настя, подругому он и не называл жену Куликова, часто играла с ним. Она тоже перенесла трагедию — первый ребенок, сын Павлик умер в двухгодовалом возрасте. Затем у них родилась Ира.

На этом месте неожиданно для себя Денис улыбнулся — теперь она ему теща и бабушка сына Артура и младшей дочери Светланы, уже заневестившейся девушки. Характерная девчушка, как и Артур, кстати. Однажды она ему высказала на вопрос: «Женихито уже есть?». «А откуда ж им взяться? — возмущенно ответила дочь, — тебя же все бояться!». «Меня? А ято тут причем?» — удивленно спросил Денис. «Как причем? Ты же глава Совета! Вот причем! Они просто обходят меня стороной или отшучиваются типа«…с Горшениной нужно быть осторожными!». На что он расхохотался: «Светик, доченька, так это же просто шутки! И…». Тут в разговор вмешалась Ирина, его жена: «А ты бы помягче с ними общалась, Света! Вот тогда бы парни и не отшучивались, приводя в пример отца. Я слышала однажды, как ты разговаривала со Стасом Пономаревым!». «Мам, это совсем не то…».

«Мда, характер наш, Горшенинский!», — подумал Денис, переключившись на Артура, уже два раза ходившего в город, несмотря на свои шестнадцать лет — он, Денис, несколько припозднился с женитьбой, ожидая взросления Иры Куликовой, с которой провел все годы детства. Потом само собой както закрутилось. Его отец, в общемто, не противился выбору дочери.

К его слову прислушались остальные члены Совета, да и все когда выбирали вернее, обсуждали кандидатуру Дениса. К тому же характер, целенаправленность и холодный расчет в делах с пришельцами являлись главными показателями, присущими обоим Горшениным — отцу и сыну. И еще один факт, который превалировал над всеми — его почти полная копия отца. Их внешний облик и поступки, что даже Куликов однажды произнес: «Денис, ты так похож на отца как внешне, так и своими поступками! Особенно блеск в глазах, когда ты чемто недоволен или разъярен! И также действуешь в ситуациях, когда нужно отбросить все сантименты и принять единственное решение, как и отец! Ты не теряешь голову в экстремальных ситуациях и принимаешь разумные решения. Это тебе не комплимент, это констатация факта. За таким народ пойдет и продолжит общее дело…». Куликов не стал уточнять, при каких обстоятельствах он удостоверился и утвердился в своем мнении о нем как о главе Совета и руководителе всего подполья. Он, Денис и сам прекрасно помнил тот выход в город к «Городу монстров», когда…

И он оправдал возложенные на него обязательства.

«Чего это меня потянуло на воспоминания?» — нахмурился он, продолжая осматривать подступы к Пашино, про себя ругая себя за потерю бдительности, когда как сам всегда требовал от других отбросить все посторонние мысли при подходе к городу. Он еще раз прислушался к внутреннему чувству, несколько раз выручавшему его. Кажется, все спокойно.

— Пошанский, вперед! — не поворачиваясь, тихо приказал он.

Сбоку тихо прошелестели шаги пригибавшегося к земле бойца. Через секунду тот скрылся из вида, но вскоре показался в нескольких метрах впереди внизу в овраге. Вдруг Денису что-то показалось, что-то знакомое, какойто блеск меж двух домов, полускрытыми деревьями.

— Пошанский! Залег на месте! — вполголоса крикнул он, выхватывая из-за пояса СП-шку, сканер периметра, настроенный на частоту излучения КоПа. Одновременно обшаривая глазами пространство вокруг подозрительного отблеска он не глядя включил его. Сразу же раздалось тихое попискивание:

— КоП впереди! — уже замершим сзади и с боков выдохнул он. Только после этого на миг опустил взгляд на предусмотрительно вытянутый в левой руке прибор — так и есть: контроллер периметра галактеров находился здесь, вернее удалялся влево, судя по экрану радара. — Пошанский, живо сюда.

Тот стрелой мелькнул и залег рядом. Горшенин напряженно водил коротким стволом из ЭТИ, энергетически-теплового импульсатора по както враз ставшим враждебным кустарникам. Ни один листик не шелохнулся с той стороны котлована, на пригородке которого заметил КоПа, но вот судя по показаниям СП, контроллер вышел из зоны досягаемости.

«Не стоит рисковать», — подумал Денис.

— Уходим вправо — перейдем вон у того дома, — показал он в нужном направлении.

Пока все двигались по кромке леса, Денис подозвал Илью Юдина:

— Что думаешь по этому поводу?

— А то, что галактеры начали очередное расширение периметра.

— Не уверен, — усомнился Горшенин, — все годы с начала вторжения небо было постоянно заполнено их челноками. Сейчас вот уже четвертый месяц как все спокойно после того помнишь случая?…

Юдин помнил — однажды очередной тяжеловоз, как они называли громоздкий корабль класса «земля-воздух», как обычно без каких-либо сбоев стартовал из «Города монстров» и набирая высоту уже почти превратился на фоне синевы неба в сияющую точку и наблюдатель уже готовился перевести взгляд вниз, как на его месте вспухла объемная вспышка разрыва. Это послужило сигналом остальным кораблям в воздухе — все они ринулись вниз, как будто галактеры испугались чегото. Одновременно из «Города монстров» наверняка по выявленной цели выстрелили защитные орудия. Какието через чур уж яркие синеватые сгустки энергии, может плазмы сорвались и исчезли вверху. Попали — не попали, неизвестно. При дневном свете они не увидели какого-либо эффекта, но «Город монстров» снова окутался полнопрофильным мерцающим экраном. Таким же, как и вначале завоевания.

Тогда в самом начале как передает ведущаяся хронология их действий, этот купол полностью скрывал место посадки галактеров, но к лету 2018 года, через год вторжения энергетическая завеса опоясывала периметр только у земли на высоте до ста метров, не позволяя любопытным преодолеть преграду. Хотя люди и не пытались. Может какието животные и приближались, но они не могли сколько-нибудь навредить галактерам. Видно захватчики не столь были уверены в своих силах или просто перестраховывались. Но тогда с наступлением первого лета после чудовищных морозов безголовые решили, что опасности из космоса нет. Да и энергозатраты, требующиеся на постоянное поддержание всего купола наверняка огромны. Поэтому пришельцы и перевели его в такой щадящий режим. Сейчас видимо что-то серьезное угрожало всему комплексу, раз работа экрана возобновилась на полную мощность.

Но больше ничего не происходило. В ответ на единственный выстрел с земли никто оттуда не ответил. Не факт, что цель в космосе была уничтожена. что-то значит там оставалось.

И до сих пор ничего не происходит; но полеты с того дня прекратились помимо дежурных вылетов малых истребителей над землей. Но это так — охранные системы галактеров. Наподобие истребителей землян, в общемто, грозных машин для своего времени и уровня развития технической стороны землян все же наземного базирования.

В первые дни всем казалось, что это к планете прибыли регирсы, противник галактеров и все ожидали высадки десанта или чего-либо подобного, подспудно ожидая перемен к лучшему — раз галактеры замерли, прижались внизу значит ситуация в космосе изменилась и с регирсами нужно наводить мосты.

Правда в расшифровке того эллипса, черного ящика они далеко не продвинулись, больше по наитию сопоставив видимые символы, в частности звезд с движущимся явно словесным сопровождением некоторых фрагментов, которые удалось извлечь из теперь уже точно известно, что поврежденного считывателя регирсов. От подобного метода исходили, беря его за основу в попытке расшифровать саму речь — коечто выходило, что-то начало прорисовываться, но очередной фрагмент внес новые вопросы… С лингвистикой они зашли в тупик, а вот с некоторыми техническими решениями дело продвинулось: тот же ЭТИ — это аналог какогото подготовительного режима поддержания высокой температуры для неизвестного вида топлива, явно применявшегося в работе двигателя, часть устройства которого люди захватили.

А сверху никто так и не появился — регирсы не опустились, но и галактеры не возобновили полеты на орбиту. Ситуация явно тупиковая хотя бы с их стороны. Земляне за тридцать девять лет наблюдений поняли, что захватчики производят что-то массивное из сырьевых ресурсов Земли и отправляют в космос к своим, а прекращение этого производства, нет, не так, не прекращение производства, а приостановку процесса поистине гигантских агрегатов в их планы не входило.

Этих агрегатов скопилось уже много. Часть их сейчас располагается и на правом берегу Новосибирска. Без защиты энергетического щита, но от этого не менее эффективной прикрытия КоПов и БПР и танков галактеров.

Значит, произошло что-то серьезное, с чем этот контингент сил галактеров не мог справиться, и они ждут поддержки, которая когда-нибудь появиться. Из этого следует, что сейчас создаются или в это хочется верить благоприятные предпосылки для попытки ответной атаки на пришельцев. Это не означает, что враг ослаб, нет, но у него сейчас явно нет связующего канала со своей ставкой! Что же на самом деле произошло? Вот для получения хоть какихто ответов и уходила эта четвертая по счету за месяц группа. Еще одним фактором, заставившим Совет отправить эту группу, являлось не возвращение второй группы. Третья находилась, хотелось верить на месте, ожидая нужного часа. Что всегда нервировало, так это отсутствие связи — приходилось ВСЕГДА надеяться на лучшее.

Конечно, риск наткнутся на галактеров, теперь уже точно знающих, что человек не вымер полностью, всегда был высок, да и стычки происходили хоть и не часто. В них не всегда проигрывали люди, но когда создавались опасные ситуации, люди теряли товарищей, но чтобы пропала вся группа? Такого еще не было. Группы формировались из семивосьми человек. Два человека всегда по обстановке шли замыкающими, чтобы в случае критической ситуации или когда становилось ясно, что группа не выживет эти двое могли вернуться и доложить Совету. Как правило, никто не выявлял особого желания идти замыкающим, но это нужно было делать. Так что когда вышли все сроки, и группа Бурова не вернулась в назначенный срок, и стало ясно, что никто не вернется, Горшенин настоял на решении лично идти и выяснить — что же такое случилось там? Вдобавок он хотел лично проверить разработанный учеными один метод…

И вот это обнаружение КоПа у черты, где они никогда не появлялись, было настораживающим фактором.

— Если им надрали задницу, то они не стали бы расширять периметр, — сказал Денис, — и тем более прекращать хотя бы и временно производство. Но видимо, ставке крайне необходимы эти модули, раз их производство продолжается и ставка не столь беззащитна. Из этого следует, что их империя столь же сильна, как и раньше, но этот производственный комплекс находится на достаточном удалении. Об этом говорит до сих пор не пришедшая помощь в виде, ээ, ну, космических боевых кораблей, которые устранят угрозу чегото, что висит на орбите или около ее и предназначено для действий только в вакууме. Галактерам просто отрезали доступ с космосом. И эта угроза не проявляет интереса к наземному комплексу.

— Ты предполагаешь, что это какойто боевой корабль регирсов наверху?

— Да. И сейчас самые благоприятные предпосылки разбить галактеров у нас! — ответил Денис.

— Ну, ты загнул! — только и вымолвил Юдин. — Как мы это сделаем?

Отвечать Горшенин не стал, так как они приблизились к намеченной точке перехода. Кивнув головой все тому же Пошанскому, он приготовился. Вскоре благополучно добежавший по низине на ту сторону оврага и проведший предварительный осмотр Артем выглянул и махнул рукой.

…К двум часам дня они достигли первого перекрестка, где согласно карте стояла ЭЛК. До этого, ожидая новых систем сканирования галактеров из-за замеченного КоПа, они все же свободно дошли до первой контрольной точки в бывшем супермаркете на перекрестке заросшей улицы Краузе и Мочищенского шоссе.

Здесь сделали получасовой привал. Затем отправились дальше.

ЭЛК с виду казалась безобидной поисково-огневой системой, с медленно вращающимся шаром на десятиметровой стойке, густо утыканным ромбовидными кристаллами, тускло светящимися в пассивном режиме. Но на плачевном опыте других групп любая попытка приблизиться, укрываясь за камнями, сводилась на нет, если ты хоть на секунду попал в ракурс системы обнаружения. Тогда тебя не спасал даже десятисантиметровой толщины бетон, металл — ЭЛК переходил в боевой режим и за считанные секунды сжигал преграду и добирался до человека. Смысла менять позицию, если она, хоть на миг позволяла еще раз засечь тебя, не было — переведенная в активный режим, она мгновенно перенацеливалась… и тебя уже нет. Только легкое марево расходящегося тепла.

Уничтожить ЭЛК в принципе можно, подобравшись снизу через подземные канализационные или другие технические ходы бывших служб города. И эта дистанция не должна превышать пятнадцати метров, смотря на какой высоте установлен ЭЛК, а на разных участках в городе он варьировалась от восьми до двадцати метров. Иногда и выше. Установка галактерами высоты ЭЛК определялась по индивидуальным расположениям от центра перекрестка высотных домов. Еще можно было выстрелить из ЭТИ или гранатомета с самой высокой точки. С крыш домов. Но это как повезет. Не всякий ракурс давал безопасную точку прицеливания, усугубляющуюся пролетающими истребителями. В общем верхняя и нижняя сферы ЭЛК не имели кристалловизлучателей. Этакие мертвые зоны. Люди определили это только один раз, уничтожив один ЭЛК еще десять лет назад сверху, когда одна группа оказалась зажата со всех сторон, а выход к ближайшему люку находился в радиусе действия ЭЛК. Вот тогда и применили гранатомет… На их опыте просчитали, что и снизу можно таким же методом уничтожить лазерную точку. В первые дни после этого акта ожидали изменения, уменьшения этих мертвых зон работы ЭЛК, но ничего не произошло — только усилились патрули галактеров. Со временем частота пролета патрульных КоПов снова вошли в норму. Враг решил, что люди единожды случайно уничтожили ЭЛК. Но человек запомнил это, больше никоим образом не подтверждая этого знания слабого места ЭЛК. С другими системами также были рассчитаны, только рассчитаны возможные слабые стороны охранных систем противника. Вся эта информация систематизировалась.

Так что перекресток, сейчас больше напоминающий лужайку на пересечении Дуси K°вальчук и Танковой они обошли понизу. Затем небольшая перебежка меж ветшающих домов поверху и наконец, вышли к площади Калинина. Здесь все несколько облегченно вздохнули, когда спустились в метрополитен. Правда, не расслабляясь — было несколько случаев, когда сюда залетали КоПы, но их системы уже научились обходить — был разработан и создан детектор, создающий легкие помехи в инфракрасном режиме, рассеивающем определенную роботом концентрацию тепловой энергии тела человека во все стороны общим фоном. Также специально настроенные модуляции рассеивания помех воздействовали на оптическую сенсорику КоПа, передавая его компьютеру искаженный вид теплового фона перед ним. Конечно, этот прибор был малоэффективен в зимний период, но летом он давал шанс обнаруженному скрыться в течении десяти секунд, так как после их прошествии автоматика КоПа вычленяла несоответствие. Но если человек успевал, то остаточный, быстро сходящий на нет тепловой фон после обработки компьютером переводился в разряд кратковременного сбоя и который после проводимого теста системой удалялся как технические помехи. Все это было проверено в лаборатории базы. И сейчас каждый участник похода носил на груди килограммовый прибор.

Сложнее было при встречах с самими галактерами, раньше спускавшимся в линии метрополитена. Этих не обманешь так просто. Их вообще было трудно обмануть. Только реакция и преждевременное обнаружение противника могли спасти. Если удавалось спрятаться, то хорошо. Если нет… немало людей погибло при стычках, унося с собой в мир иной и галактеров. Но это было раньше — теперь безголовые редко спускались, а если определяли место вот только что скрывшегося внизу человека, то стена огня следовала по пятам скрывающегося. За следом шли захватчики. Но еще повторяясь, это было раньше. Впоследствии противник предпочитал заваливать входы… Порой с катастрофичными последствиями для нескольких кварталов.

Для системы передвижения людей в городе это было не выгодно — линии метро были самым удобным, быстрым и относительно безопасным способом достижения до нужного района или места в городе. Поэтому старались как можно тщательнее осматривать все возможные пути появления врага, не вынуждая его применять такие радикальные меры. Конечно, были и иные ходы, расположенные намного глубже метрополитена. Это секретные ранее пути сообщения между многочисленными секретными правительственными объектами, но они носили специфический характер — как правило, они не касались общих ходов в городе, только в некоторых местах соединяясь. Именно к этим точкам выхода к поверхности вообще старались не привлекать внимания.

А вообще эта партизанщина не сильно волновала галактеров, как пришли к единодушному мнению в Совете. Они так и не восприняли людей как расу. Как достойного противника. Ну, остались жалкие ее остатки, что-то гдето там шевелятся, следят за ними, галактерами и только. Но полностью не игнорировали их присутствие — тому подтверждение тот факт, что подступы к промышленной зоне до сих пор охранялись, выявляемые подземные ходы блокировались, уничтожались. Через какоето время они не смогут незамечено передвигаться. И это понимали все.

Спускавшийся сзади Дениса Виктор Колышев произнес:

— Погодите, Денис Сергеевич.

Тот послушно остановился, ожидая сканирования всего периметра станции, которая проступала во мраке впереди. Переносной многофункциональный сканер (МФС) до десяти килограммов мог отследить все механизмы противника в радиусе до пятидесяти метров свободного пространства.

Пискнул продолжительный слабый сигнал окончания проверки и Денис, не дожидаясь голоса Виктора, так как услышал сигнал о не обнаружении опасных, возможно находящихся здесь объектов ступил в холл станции. Включил фонарь. Здесь все как обычно — изъеденные влагой стены, потрескавшийся от частых сотрясений рушившихся наверху зданий потолок, в некоторых местах сочащийся от пробивавшейся сверху воды. Всюду запустение, невысыхающая грязь и песок, носимый ветрами и прорывавшийся сквозь частые проломы по всей линии метро в отдаленных местах. Толстый слой из года в год наслаивающегося песка на ранее чисто и заботливо протираемую половую плитку станции покрывал пол. Подобная картина творится везде, на какую бы станцию они не пришли.

«Скоро все здесь рухнет» — размышлял Денис, мимоходом оглядывая станцию и направляясь к чернеющему провалу туннеля представляя, как былые времена ее наполнял постоянный гул отходящих и прибывающих поездов. Шум голосов людей, спешащих в обоих направлениях по повседневным делам.

Ничего этого давно уже нет. Последние остатки человечества как затравленные животные стараются тихо проскочить из пункта А в пункт Б. Вот через сто метров показался застывший, так и не доехавший до станции метро Заельцовская вот уже более сорок лет ржавеющий, с облезшей и местами свернувшейся отслоившейся краской с вагонов сам состав, мимо которого он уже неоднократно проходил. Он уже не заглядывал, как в первые разы внутрь. Все эти картины запустения с самого первого выхода стали привычной картиной. Постоянным напоминанием о том, чем владело человечество до этого, теперь ставшим повседневным кошмаром, жизнью с оглядкой…

— Внимание, подходим к обвалу, — негромко произнес он, когда в свете фонаря показался перегораживающий путь обвал на станцию метро Гагаринская — здесь галактеры частично обрушили туннель, но слева был прокопан лаз, сквозь который на четвереньках можно было проникнуть дальше. Еще его мать в молодости отдала приказ и за несколько месяцев люди проложили этот ход. В голове мелькнул ее образ, и он с благодарностью подумал о ее предусмотрительности, предполагавшей, что люди неоднократно будут пользоваться им, проникая к логову врага.

Вскоре группа подошла и остановилась у того обширного самого первого обвала, похоронившего под собой станцию метро Красный проспект. Место, откуда его отец успел увести людей, замыкая колонну, постоянно оглядываясь и напряженно, каждую секунду ожидая преследователей.

Денис позволил себе несколько секунд постоять, представляя те далекие события исхода напуганных, ничего хорошего уже не ждущих людей. Повернулся и молча направился влево к техническому ходу системы обслуживания метро станции, чудом сохранился и через который можно было перейти на другую ветку метрополитена — это дополнительный крюк, чтобы в одном месте туннеля до станции метро Маршала Покрышкина через пролом выйти наверх и тут же нырнуть в канализационное ответвление. По нему нужно проследовать до Октябрьской магистральной дороги. Дальше придется пробираться три квартала поверху до станции метро Октябрьская.

Вскоре они достигли светлого пятна света сверху.

Подобравшись по обрушившимся камням к пролому, Денис осторожно выглянул и быстро осмотрелся — внутренний дворик высотных домов был тих и пустынен.

— Все спокойно, — передал он вниз и скользнул наверх.

Добежал до закрытого люка канализационного ответвления. Еще раз оглянулся, кивнул подошедшим и приблизился к краю дома. Прижался спиной к стене, собрался с духом и чутьчуть выглянул. Все как обычно — ЭЛК, сверху пролетел БПР и скрылся из вида и два галактера, стоящие у основания стойки ЭЛК. Вот один из них повернулся и направился в противоположную сторону от них, когда как другой откинул массивную крышку стойки и начал что-то там делать. Горшенин тихонько свистнул, подзывая Юдина.

— Смотри, вон где у них аварийный доступ к системе, видишь?

— Гм, хорошо бы както заснять — впоследствии можно попробовать научиться входить в систему управления и перепрофилировать ее…, мечтательно откликнулся тот. Но тут их позвали.

— Все, помечтали, и хватит, — ухмыльнулся Денис, проведя тыльной стороной ладони по подбородку, — пошли. Спускаемся вниз.

Этот путь занял много времени — заржавевшие трубы и обросшие мхом стены и без того узкого пространства постоянно цеплялись за одежду. Волейневолей приходилось снижать темп передвижения. Только к пяти вечера они достигли выхода наверх. Остановились.

— Внимание, дальше максимум внимания, — предупредил всех Горшенин и отодвинув люк стал протискиваться наверх, но тут же подался вниз.

— Галактеры!

Ждать пришлось с полчаса, пока три никуда не спешащих существа с длинными шестипалыми руками и ужасного вида наростом на месте головы и вместо шеи наконец скрылись за грудой давно обрушившегося строения. Денис подождал еще несколько минут и поднялся наверх. Метнулся за угол, держа на взводе ЭТИ. Выглянул. Ушли. Огляделся и тут же отпрянул назад, распластавшись за камнем, выжидая пролета КоПа. Проследил его взглядом — как хотелось срезать его импульсом, но нет, еще не время. Пока не время! Последний осмотр и пошел обратно, махнув рукой замыкающей паре, чтобы шли: эти два человека несли на себе самое ценное от самой базы — разработанный генератор преобразования энергетических потоков защитного периметра «Города монстров». Ни много ни мало! Нет, они и не мечтали отключить всю защиту — на основе изучения захваченного в самом начале КоПа и относительно недавно доставленных на базу частей сбитого БПР ученые пришли к заключению об одинаковых используемых во всех автономных системах врага силовых полей. Ну, может не совсем, но суть та же. Им удалось найти способ частично локализовать, да и то на не продолжительное время участок поверхности БПР. Теперь испытать эффективность работы переносного генератора на главном объекте и должна была группа Горшенина. Помочь ей в этом, в нужное время затеяв кратковременную перестрелку должна дополнительная группа, до сих пор находящаяся в городе с обратной стороны промышленного комплекса галактеров.

Много было споров по поводу целесообразности отвлекающего огня, но он по задумке на несколько минут должен отвлечь, хотелось на это надеяться, внимание безголовых. Кончено, автоматику это не обманет, но если в системе охранения на какомто участке произойдет кратковременный сбой… Планировалось, что один боец произведет выстрел в экранзащиту, чтобы она на миг отреагировала на это воздействие со стороны и не столь адекватно ответила на мимолетный сбой с обратной. Слишком много если…

С этими мыслями Денис проследовал сзади, впервые самолично нарушив им же данный приказ обязательно следовать сзади двум бойцам. Путь поверху по прямой какомто километре занял три часа — впереди идущий все чаще и чаще подавал предупреждающие сигналы и тогда все бросались за любые преграды, арматурные ржавеющие сплетения вывернутых балок, пережидая врага, но что самое настораживающее в том, что было много то поодиночке, то парами шастающих галактеров! Что они искали, чем занимались в разрушенном и явно давнымдавно перехоженном вдоль и поперек и внесенном в базу данных машин городе, неизвестно!

Самый длительный промежуток времени они провели на первом этаже трехэтажки школы, чуть было не застигнутые КоПом, вынырнувшим меж близкорасположенных ее подсобных строений и поэтому не определенного СП-шкой.

Когда решились выйти с заднего двора, то тутто и напоролись на БПР — тот КоП явно засек их и вызвал силовую поддержку.

…Денис еще нетнет да и оглядывался каждые полминуты на до сих пор висевшее уже в паре кварталов отсюда облако пыли и поднимающегося столба дыма, скрывшее место школы, завалившейся после той перестрелки… А ничего другого не оставалось — мгновенно среагировавший на звук шагов людей БПР явно не успел провести точное нацеливание и выстрелил, проломив стену рядом с выходом. Идущий впереди Пошанский рефлекторно уклонился вправо, уже под открытым небом почти в упор разрядив магазин «АКМа». Автомат остался тот же, но вот патроны к нему использовались со специальной утяжеленной пулей за счет уменьшения порохового заряда. Конечно, дальность стрельбы понизилась, но убойная сила выросла на порядок. На стендовых испытаниях в лесу дальность полета пули не превышала полутора километров, когда как ее заводские ТТХ гарантировали полет до трех километров. Но все меняется — задачи и цели, которые пуля в этом мире должна поразить.

Очередь в упор заставила БПР шарахнуться в сторону. Взвыли его корректировочные двигатели, пушка и излучатели начали наводиться на Пошанского, но тут уже вся группа навалилась, быстро сориентировавшись и кто откуда — кто из другого окна, кто из выхода, а он вообще как только ушла взрывная волна вынырнул из клубящегося нового проема в стене и влепил из ЭТИ пару разрядов в основание правой стороны двигательной корректорной группы БПР, отчего тот завертелся в воздухе, пытаясь синхронизировать положение. В это время кто-то попал в систему наведения. Дальше в проделанную брешь впились очереди остальных. БПР взорвался еще в воздухе, наполнив его визжащей шрапнелью деталей, и осветил яркой в вечернем небе вспышкой все в округе.

С этим разделались быстро, но вторая машина, черт ее дери! спикировала сверху. Юдин, как рассказывал позже, задержался с выскакиванием наружу и не участвовал в перестрелке. Поэтому первым заметил второй БПР. В руках у него был самый обычный армейский гранатомет… Реактивная граната стартовала и почти сразу впилась в лоб истребителю. Тот даже не успел отвернуть или перенацелиться: не выходя из пике, объятый пламенем БПР рухнул гдето с обратной стороны школы на ее крышу. В этой враз разгоревшейся перестрелке Денис краем глаза засек КоПа, висящего в стороне — выстрел и диск грудой железа брякнулся об землю. Правда, звука падения он не услышал — все вокруг еще дрожало и стонало от вибрации взрывов обоих БПР.

— Уходим! — только и проорал он, выскакивая на улицу…

Они ушли вовремя — прошло буквально не больше двух минут, как здание скрылось в огне. Затем земля задрожала, но они уже были далеко. Галактеры остались верны своим привычкам — уничтожить, стереть с земли все, буквально все, откуда по ним ведется огонь.

«Ваши действия и реакции одинаковы и соответственно предсказуемы!», — зло подумал Денис, вслед за остальными скрываясь в высокой траве, скрывшей нескольких частных домиков, вернее того, что от них осталось. Здесь вообще было темно. Мимоходом глянув на часы, удивился: «Уже полдевятого! Задержались». У развалин крайнего дома его ждали:

— Денис, смотри, вход в метро с этой стороны дороги завален, черт! — произнес Илья Юдин.

— Что ж, осматриваемся и на ту сторону! — быстро прикинув и разглядев вполне целый вход с той стороны, приказал он. — Да, все быстро меняется, — уже вполголоса пробормотал.

Перешли без проблем, укрывшись с обеих сторон перегораживающей дорогу упавшей давно высотки. Выступающие и как попало лежавшие друг на другие бетонные плиты с торчащими из них ржавых металлических прутьев усиления представляли отличное укрытие. Быстро преодолели метров тридцать открытого пространства до входа в метро…

В свете фонарей нахлынувшая тишина станции после недавней перестрелки показалась райским звуком. Только вот холод и мрак, почти материально осязаемо окутавший предлагал не расслабляться.

— Колышев?!

— Я здесь, — откликнулся боец. Быстро проверил МФС пространство впереди, — все чисто, командир.

Через полчаса подошли к станции метро Речной вокзал. Дальше ветка шла поверху параллельно Коммунальному мосту. Денис еще раз глянул на часы — десять часов, люди на ногах уже двенадцать часов — и остановился:

— Илья, спускаемся в схрон. Люди устали — на тот берег пойдем завтра. Передай Щетинину, чтобы устраивал людей, а мы с тобой пройдемся — хочу глянуть, что там впереди?

— Понял…

Уже сгущались сумерки, поэтому оба не сразу заметили начало моста, только почувствовали дуновение свежего воздуха, заносимого сюда через выбитые окна надземного полотна метро от реки. Замерли напротив первого окна, глядя на все же красочные сполохи переливов защитного купола «Города монстров». Десять лет назад его границы увеличились — галактерам требовалось больше пространства, и они просто расширили радиус от первоначальной границы у края левого берега. Сейчас она со стороны Оби занимала большую часть Димитровского моста. Моста, от которого осталось только два поддерживающих со дна реки пролета на этом берегу. Все остальное рухнуло в воду, как картонное сложившись от увеличившегося периметра. Его просто смело тогда.

Горшенин перевел взгляд на ту сторону берега: там масштабность последствий расширившейся границы были ужасны — когда галактеры впервые воздвигли купол, активность выживших людей заставила их радикальными мерами устранить их. Отец рассказывал другим, как на его глазах стена огня металась внутри, сдирая, сжигая и превращая в однородную кипящую бурлящую массу все — металл, камень, саму землю. До сих пор земля там покрыта отблескивающей на солнце однородной стеклянной массой. Инопланетяне просто стерли с лица земли большую половину той стороны города. Затем свободный проход сквозь вначале только не выпускающую за силовое поле плюсовую температуру, когда ужасная зима была в разгаре, прекратился. Отец еще говорил, что что-то было в их воздухе, целительно воздействующим на любых раны, даже человеческие. Но это осталось в прошлом.

Теперь, слава богу, галактеры больше не расширяли периметр. Подступивший вплотную к железнодорожному мосту купол едва не снес его. Но передвижение по нему люди прекратили — несколько отправленных групп были уничтожены на подходе, замеченные захватчиками. По какомуто капризу те не уничтожили вплотную подступающий железнодорожный мост. Но вот последствия десятилетней давности расширения сказались на уцелевшей части города того берега — как дьявольской метлой стена силового купола содрала все на глубину до пятидесяти метров. Представшие взору глубинные залежи почвы теперь являли ровную поверхность, резко констатирующую с блестевшей стекловидной массой того адского безумияпожара и как на своеобразном подиуме возвышая «Город монстров». Этакий ров, защищавший подступы к нему. Как в древности люди окружали рвами с водой каменные стены городов. Только этот ров сейчас представлял выжженную полосу, на которой ничего не росло и не могло жить. А все то, что было сгребено ужасной силой — дома, асфальтовое покрытие, вообще весь верхний слой почвы теперь вперемежку с тем, что ранее представляло жилища людей громоздилось четко по краю купола, наслаиваясь друг на друга и с внутренней стороны «Города монстров» находясь как бы в подвешенном состоянии, опираясь на мерцающую пленку силового поля.

Он нашарил правой рукой на висевший у груди бинокль и поднял его к глазам — все же темнело, и машинально переключил вид на ночное обозрение. Враз все стало зеленоватого цвета, но все видно. Покрутив регулировку дальности, пытаясь увеличить разрешение, он чертыхнулся, увидев сигнал разряда батареи, и свободной рукой нашарил в левом верхнем кармане куртки запасную батарею. Поменял питание прибора. Аккуратно положил разрядившийся элемент, отстраненно подумав, что скоро заряжать батареи станет настоящим мучением, так как окисление блоков питания, уже преодолевших несколько раз гарантийные сроки использования невозможно было остановить. Также как и мелкие механические повреждения корпусов, как их не оберегали. Другое дело было с поистине громадным запасом вот этих комбинезонов, тысячами запаянных в плотные целлофановые пакеты и служивших всем одним из основных видов одежды. Нет, была и иная форма, но она также относилась к военной разновидности одежды. Правда, умелые женские руки искусно перешивали ее. Между дежурствами парни и девушки носили хоть и из одного материала, но разные вещи…

Денис снова прильнул к окулярам, сместил взгляд к сосредоточию зла и посторонние мысли улетучились — вот на фоне купола четко прослеживаются пролетающие БПР. В глуби с прилетевшим сюда гулом взлетел транспортник, взблеснул в месте прохождения экрана и светясь выхлопами двигателей направился вдоль реки, вскоре скрывшись из виду.

«Да, совсем редко стали летать транспортники!»

— Пошел снова за рудой, сволочь! — выругался Илья.

— Меня волнует не это. Представь — мы захватили «Город монстров», это прекрасно, но…

— И что но? — не дождавшись продолжения, ответил Юдин.

— А то: ни ты ни я не знаем — сколько еще подобных «Городов монстров» есть на Земле и сколько еще вот таких мест, откуда везется руда и все необходимые галактерам для производства компоненты! И ведь везде там есть живые галактеры, представляешь? Они же все сюда повалят! А чтобы отбиться от них всех, нужно знать все об их технологии или хотя бы уметь на первых порах пользоваться вооружением. Хотя я не думаю, что их через чур много. Все же здесь на Земле у них не военная база, как мне думается. Да и весь процесс надо полагать, максимально автоматизирован — взять, к примеру, те же ЭЛК, БПР и КоПы: все это автоматические устройства. Но и присутствующего количества галактеров, пусть не относящихся к военным структурам достаточно! — и отвечая на не заданный вопрос, пояснил: — В каждом высокоразвитом обществе, да и не только существует разделение обязанностей — кто-то инженер, ученый, кто-то военный. Взять тех же наших обычных муравьев — сколько раз наблюдал, что одни носят, таскают всякие веточкипалочки, а определенная категория атакует какого-нибудь замеченного жука, а тащат его уже другие! Так и у галактеров — здесь собраны рабочие, инженеры, ну конечно есть какоето охранное подразделение. Но если бы военных было много, нас бы давно выкурили. А так расставили охранных роботов на ближайших подступах к периметру и достаточно. Ну, пошаливаем мы, уничтожаем ненароком некоторые охранные системы. Бывает, галактера замочим — это конечно нервирует и заставляет их проводить полное уничтожение даже целого квартала в округе, где был убит пришелец, но нас всерьез не воспринимают, — замолчал Денис, невидимым взглядом смотря перед собой, полностью уйдя в размышления. Затем, опустив бинокль, повернулся спиной к «Городу монстров». — Ладно, пошли обратно, охохо!

Под таким углом Юдин кажется, вообще не рассматривал реально вставшую дилемму, которая, повидимому, давно волновала Горшенина.

— Связь! У нас до сих пор нет никакой связи с выжившими в других местах. Вообще не имеем ее. Я не знаю, не владею всей обстановкой в мире! Хотя бы в общих чертах. Толкуто от нашего будущего удачного исхода поединка здесь! Важно и удержать отвоеванное, Илья! — воскликнул всю дорогу молчавший до входа в скрытный вход технического люка станции Денис.

Но все мысли улетучились, когда они спустились вниз. Брошенный взгляд на разложенную пищу на столе сразу же переместился вглубь, где раздавались встревоженные голоса товарищей. Вот один повернулся:

— Командир, Сашка Коржицкий жив!

Кто это и откуда говорить не надо было — это был член третьей, не вернувшейся группы. Быстро подойдя, увидел изможденное, с лихорадочно блестевшими глазами лицо Коржицкого, правую ногу которого уже перебинтовали свежими бинтами. Словно отвечая на еще не заданный вопрос Горшенина, тот произнес:

— Командир, вероятно, я один выжил… Я не мог осмотреть все место…. Когда шваркнулся малый транспортник, меня отбросило и…

Он явно бредил, пересказывая и перескакивая с места на место.

— Погоди Саш не спеши, — прервал его Денис. — Щетинин, как его состояние?

— Перелом правой лодыжки и глубокая рваная рана на бедре, но артерии не задеты. Он потерял много крови, вот и бредит, — ответил немного понимающий в медицине Слава, — я уже наложил тугую повязку, обработал рану, не уверен насчет заражения крови. А так жизненно важные органы не повреждены.

— Хорошо, — и Горшенин снова повернулся к Коржицкому, — Слава не спеши, давай по порядку — какой транспортник и где это было?

— Может, кто и уцелел, да это не главное!..

«Ничего себе не главное!» — удивился Денис.

— …Мы были с той стороны периметра, командир!

Тут уж Денис сам на время забыл обо всем.

— В общем, когда подошли к указанному месту, то его уже не было — подступ к экрану там завален. Просто обвалилась нависающая сверху груда камней. Разобрать не было возможности. Тогда пошли вдоль, но вскоре пришлось искать укрытие от зависшего рядом БПР. Тутто Пашка Немыкин и заметил ход. Делать было нечего — БПР, если ему вздумается немного сменить положение, то всех заметит. Вот и решили там переждать. На деле это оказалось полнопрофильным входом в подземную линию. Пашка предположил, что он вскрылся из-за того расширения периметра галактеров. Не завалило вход по чистой случайности. В общем, спустились мы метров на сто, мы так предполагаем… Мы, один я остался…

Из отрывочного рассказа Коржицкого следовало, что они, в конечном счете, вышли в какоето широкое разветвление туннелей. Вернее, это был тупик — дальше как в сказке путь прямо, вправо и влево был завален, но перед ними, оставляя несколько метров свободного пространства с той стороны, мерцал экран…

— … свечение было легкого бледного голубоватого оттенка. Буров сразу высказал предположение, что«…как мне кажется, свойства поля здесь иные». Он взял небольшой камешек и бросил. Камень свободно проник туда! Командир, мы все побывали на той стороне периметра, правда, приходилось проходить экран как сквозь тягучую субстанцию. Только, — тут он помедлил, — хода дальше не было — над нами было более ста метров породы, а туннель завален, — опять начал повторяться Александр.

Обрадованные этим открытием группа Бурова вернулась на поверхность, чтобы как можно скорее вернуться на базу и доложить об изменении на глубине и вероятно на еще большей глубине вообще его исчезновения. Они успели пройти квартал от места входа, когда буквально прямо на них свалился стартовавший из «Города монстров» транспортник.

— …мы вначале подумали, что купол все же отреагировал на наш опыт внизу, но это был транспортник. В последнее время увидеть его в воздухе целое событие… Черт его знает, что там произошло — он набирал высоту в стороне, как вдруг резко повернулся в сторону, странно както дернулся и понесся прямо на нас! — рассказывал Коржицкий. — Мы только бросились в разные стороны! Затем он грохнулся. Меня подбросило в воздух и шмякнуло о стену… Без сознания я лежал несколько секунд, не больше. Когда пришел в себя, вокруг все горело, было жарко. Никого наших не видел, только, — тут он замолчал, — когда повернулся, смотрю, рядом со мной лежит галактер. Мертвый галактер! Его видимо выбросило взрывом из машины. Командир, я видел его лицо без шлема, только в боевом, ну как мы считаем, это…это ужасная картина. Мало того, что ни шеи ни головы нет — один громадный нарост, в котором есть глаза широко разнесенные в стороны. Не так как у людей. Нос — это вообще пародия! Знаешь, как провал в черепе? Вотвот, именно так. Но сейчас не об этом — все это проступало сквозь кровь что ли, залившую голову, хаха, — истерично хохотнул Коржицкий, — и свернутую набок! Я до сих пор не представляю, как можно так свернуть набок такое единое целое с туловищем! Я дернулся к нему… видно, при падении и сломал ногу. В общем, мне помогло то, что скафандр был не застегнут полностью. Он тяжелый, блин, но я быстро снял скафандр. Дада, я его когда снял, осмотрел и не нашел никаких повреждений. Ну, чисто внешних и пополз в сторону, так как на мои призывы никто из наших так и не откликнулся. Надо было спешить уползти…

— А где скафандр? — когда Коржицкий замолчал, осторожно спросил Денис, перед этим глянув на бойцов и увидев отрицательное пожатие плечами Щетиниа, мол, здесь, в схроне, скафандра нет.

— Я его не донес. Ослаб. К тому же со всех сторон налетевшие галактеры суетились вокруг и мне пришлось спрятаться под плитами… место хватило толькотолько. Вход заложил, придвинув камень. Так провел двое суток, пока галактеры сновали вокруг. Я думал, подведут тягачи, танки, их они тоже использовали на манер тягачей и уволокут транспортник, раз на месте никаких ремонтных работ, по крайней мере, снаружи не производили. Нет, он не был сбит или атакован из космоса, — на всякий случай, предваряя возможный вопрос слушавших, но не обращая уже на всех внимания, так как явно уже терял сознание дополнил Александр, — не только у нас техника подводит. В общем, они пару дней покрутились, походили в скафандрах и ушли. Вы его увидите, он даже отсюда виден.

На этом месте Горшенин переглянулись с Юдиным — наверное, было темно и они не разглядели тушу транспортника. Завтра увидим! — единогласно подумали оба.

— Ну и вот! Когда все стихло, я вылез и коекак добрался сюда. Решил, что когда-нибудь очередная группа сюда все равно заглянет. Хорошо, что вы пришли…

— Мда, целый скафандр галактеров нам бы очень пригодился для изучения. Что ж, не повезло. Жаль. Они, найдя раздетого пилота, почти двое суток находились рядом с ним и не засекли его! Не думаю, что он поврежден. Боевой скафандр галактеров явно способен выдерживать более сильные удары. Видимо он не был активирован, хотя, наверное, по регламенту это было нарушение пилота, но… — произнес Денис, поднимаясь, но обернулся на голос Коржицкого, который, оказывается, был в сознании и слышал Горшенина.

— Я его оставил там. Он не потерян, я помню, где он лежит. Пойдемте, покажу!

— Лежи уже! Рассказать сможешь, где оставил его?

— Конечно, могу, но лучше вы мне помогите идти, и я сразу выведу куда надо!

— Я тебе еще раз говорю — лежи, — усмехнулся Денис…

В четыре утра Денис проснулся от тихого звука сигнала таймера на руке. Поднялся, разбудил двоих людей. Вскоре те ушли… Путь у них был далекий — в обход всего периметра галактеров — и они должны были успеть предупредить готовую на той стороне группу открыть огонь ровно в три нольноль. В свете новых входящих планы Дениса изменились. Он не хотел разбивать группу, но ничего другого не оставалось.

«Должны. Должны успеть», — подумал он, глядя им вслед.

В семь утра вышли сами, оставив Коржецкого одного, так как оставлять Щетинина присматривать за ним, не было смысла — состояние стабильно. Было предложение взять его с собой, так как все знали о необычных, лечебных свойствах воздуха внутреннего периметра галактеров, но сейчас сложно и опасно переправить не могущего быстро передвигаться раненого.

В свете восходящего солнца они быстро вышли к месту падения транспортника. Даже отсюда видно, как тот на треть зарылся в почву и лежал чуть на боку. Также сориентировавшись, увидели подходящий по описаниям место, где прятался раненый Коржецкий. Отправленный Щетинин быстро вернулся, пригибаясь и неся скафандр галактеров.

— Вот! — выдохнул он, шумно переводя дыхание, привалившись спиной к поросшему травой уступу.

Окинув его быстрым жадным взглядом, сразу нащупав какойто продолговатый предмет, вшитый или както закрепленный с внутренней стороны увесистый предмет. «Наверное, это и есть определитель «свой-чужой» или вообще сама компьютерная начинка скафандра». Денис передал его Щетинину:

— Слава, неси обратно в схрон. Там же и останешься. Присмотришь за Коржицким.

Тот только недовольно кивнул головой, но бережно взял добычу и повернулся, направляясь обратно. Вскоре его фигура и так почти скрывающаяся за всевозможными хаотично разбросанными предметами исчезла из виду.

— Идем дальше, — и направился вперед, перебегая от одного укрытия к другому, направляясь по описанному Сашкой маршруту.

Так как все переданные тем события разворачивались рядом, найти один из многочисленных темнеющих спусков вниз все как один являющиеся только небольшими углублениями оказалось не такто просто. Каждое кажущееся отверстие вниз приходилось осматривать. Правда, на эти осмотры уходило мало времени, но вот такое ковыряние под носом врага нервировало. Вот Илья окликнул:

— Нашел! Идите сюда!

Почти сразу пришлось включить фонари. К привычной темноте подземных переходов примешалась настоящая тишина, обрезавшая все посторонние звуки буквально через пару десятков метров. Эта тишина была иной, в отличие от звуков гуляющего ветра метрополитена и канализационных переходов. Здесь ни единого ветерка не поступало. Чем глубже спускались, тем сильнее чувствовалась сырость и затхлость. Ход шел круто вниз, но спускаться по металлическим ступенькам было легко.

«Мда, подниматься запаримся!», — машинально отметил Горшенин.

Вот спуск прекратился, вернее кончились ступеньки, но туннель продолжал полого понижаться. «Интересно, на какую глубину опускается туннель? Сколько же всего было понастроено военными! И сколько тайн так и осталось погребено здесь?». Наконец путь закончился — Денис вначале увидел слабо мерцающее впереди силовое поле галактеров, а затем и саму развилку, о которой рассказывал Коржецкий.

Так и есть — сплошной завал по ту сторону. Поднял руку, приказывая всем остановиться. Когда все подошли, проделал тот же опыт, то есть поднял и кинул небольшую горстку земли. Прошла свободно, ни насколько не замедлив и не изменив траекторию в момент прохождения барьера. Взял поувесистее камень… Эффект почти тот же самый, но все заметили, что камень, вернее барьер отреагировал на эту большую массу, заставив ее зрительно изменить траекторию. Тогда он, зачемто набрав побольше воздуха в легкие шагнул к бледно, не так как та наверху, переливающейся мембране и… ощутил, как что-то полуаморфное, сопротивлявшееся его действию обволокло. Затем неприятное ощущение прекратилось — он был на той стороне! Выдохнул того, с той стороны набранного воздуха и вдохнул этого. Показалось или на самом деле есть какойто странноватый непередаваемый, похожий на запах озона перед дождем привкус?

«Наверное, кажется!» — подумал он, а вслух произнес:

— Стащак, Куницын, собирайте генератор — проверим его на этом участке силового поля.

Пока оба программиста собирали разделенный на два блока устройство и проводили тест системы, Денис с Юдиным от нечего делания осматривали все три заваленных хода впереди.

— Денис, а вот здесь, мне кажется, можно попытаться пройти! — окликнул Юдин.

И вправду смятый сплошь металлический потолок туннеля сотнями тонн породы в одном месте справа к краю стенки не полностью, сантиметров на тридцать пятьсорок, ну может чуть больше не касался пола. Стоявший на четвереньках и светивший туда Илья отодвинулся.

В свете узкого луча фонаря просматривалось чистое, видимое не заваленное дальше пространство. Мысль следовала дальше — если они смогут выйти на поверхность внутри периметра, то…

— Командир, готово! — отвлек его голос Куницына.

Повернувшись и подойдя к слабо переливающейся преграде, он прошел ее, дождался, пока тоже самое проделает Юдин:

— Начинай.

Со стороны небольшого излучателя устройства вырвалось легкое свечение. Коснулось, очертив небольшой до полуметра в радиусе круг в месте контакта со светящейся мембраной. Это участок как бы протаял, показав чистое, почти чистое пространство впереди, но легкая пелена оставалась. Пискнул тревожный звук генератора. Быстрое движение руки и все погасло — мембрана снова затянула почти открытый проход.

— Компьютер выдал предостережение мягкого проникновения, я и отключил систему, — ответил Олег.

Автоматика отреагировала на не выходящий за пределы технических параметров естественный сбой в одном секторе и как любая запрограммированная машина подала сигнал. Но никто не подошел своевременно, так как галактероператор, на которого в последние дежурства были возложены дополнительные обязательства слежения за другой аппаратурой был занят.

Сбой входил в разряд допустимых величин и автоматика, не получив указаний в автоматическом режиме провела диагностику; не выявила отказа и удалила запись происшествия, согласно директиве…

— Подкорректируешь и пробуем еще? — предложил Юдин.

— Нет, — отрезал Горшенин. — Если не получилось здесь, на более мягком уровне представляю, чтобы произошло там — наверняка защита подала бы сигнал тревоги в худшем случае. Хотя у них же есть какието допустимые переделы естественных помех? Лучше давайте попробуем спуститься вон по тому ходу. Если получиться.

— Да! Вдруг повезет, и наткнемся на место под нами, где вероятно находится совсем ослабленный экран, через которые проходил твой отец, — откликнулся Юдин.

Но им не повезло — пролезший Илья прошел до первого поворота вниз, так как обнаруженная развилка наверх была залита застывшими причудливыми каплями расплавленного металла, вскоре вернулся:

— Ничего не получится — вниз туннель также наполовину деформировался от потока лавы. Дороги нет!

— Что ж, идем наверх, — подытожил Денис.

У выхода он задержался и приказал:

— Стащак, Куницын — отправляетесь обратно и вчетвером идете на базу. Старший группой Щетинин. Пусть Ершов начинает подбирать необходимую комбинацию кодов пропуска внутрь. Думаю, находка Коржицкого поможет ему быстро справиться с задачей. Мы с Юдиным примкнем к группе Осипова. — И отвечая на немой вопрос Ильи, дополнил: — Осипов начнет отвлекающий огонь в три часа! А он уже не нужен, понимаешь?

…Как они не спешили, время от времени укрываясь и пережидая пролетающие по графику КоПы, давно уже поминутно просчитанные и которые галактеры не меняли — какая самонадеянность! — все равно они не успели. Денис знал это, но все же надеялся, очень надеялся… Издалека были слышны звуки перестрелки. Они сразу свернули в ту сторону, опасно приблизившись к экрану, по правую сторону оставляя высоченные громадины заводских модулей противника. По мере их приближения огонь со стороны людей ослабевал с каждой минутой, затем вовсе стих.

«Они отошли», — тешил себя мыслью Денис.

Но вот из-за поворота, представлявшего груду обрушившегося здания предстало поле боя — несколько БПР горело, выбрасывая космы огня и шлейфы дыма. Пара простреленных КоПов лежалf поодаль. Три галактера в мимикрирующих, выведенных в боевой режим скафандрах быстро уходили вперед. У одного ваЛуна- лежал человек. Мертвый, так как на него не обратили внимания галактеры, проследовав мимо. Проследив за их направлением движения, Илья указал вдаль — там за перевернутым давнымдавно ржавеющим грузовиком мелькнула голова. Высунулась, боец сделал короткую очередь и нырнул обратно. Очередь, надо сказать, заставила одного галактера шарахнуться в сторону и пули, взвизгнув о камень на том месте, ушли в сторону. Денис увидел еще одного, раненого человека. К нему приблизился, нет, не галактер, он был несколько в стороне, а БПР и выстрелил из главного калибра — место скрылась в объемном взрыве, от которого вверх подлетели комья земли и куски ржавой арматуры. Легкий дымок скрыл место разрыва. Земля опала, но там уже ничего живого не было. Вообще ничего. Все это происходило на небольшом болееменее ровном пятачке пространства.

Волна ярости накатила на Горшенина. Бросив взгляд в округе — других БПР, кроме вот этого и трех галактеров не было, крикнул Юдину: — сними БПР! Вперед! — и не давая тому времени слова сказать выскочил на открытое пространство. Юдину ничего не оставалось, как последовать за ним.

Вскинув ЭТИ Денис молча понесся на галактеров, не обращая внимания на БПР, начавший разворачиваться в их сторону и быстрее галактеров засекший новую угрозу, но он сосредоточился на живых уродах. Лихорадочные выстрелы ЭТИ на третьем выстреле в одного безголового отключили силовое поле или что там находится в боевых скафандрах и прожгли дыру с размером в кулак. Все, с этим закончено. Тут же переключившись на второго, начавшего разворачиваться и одновременно совершать прыжок в сторону, Денис открыл огонь от живота, так как дистанция была минимальная. Два энергетических заряда ушли в сторону, третий попал, обрушив защиту и галактер стал виден полностью… Горшенина от неминуемого ответного выстрела спасло то, что справа в воздухе взбух взрыв выпущенной Юдиным реактивной гранаты, и он на миг отвлек галактера. Тут разрядился ЭТИ. Чертыхнувшись и уходя в сторону, Денис успел перехватить висевший за спиной «АКМ» и на доли секунды раньше галактера влепил тому очередь в упор, отбросив пришельца на добрых пару метров назад.

— Готов! — проорал, ни к кому не обращаясь и уже лихорадочно ища третьего. Какого же было его изумление, когда он его увидел — но тот, бросив своих, уходил, совершая длинные скачкообразные прыжки с помощью сервомоторов скафандра! — Да и хрен с тобой! — и оборачиваясь еще круче назад.

Ага! Налетели, смотрят!

Длинная очередь и один КоП с металлическим стуком вспахал землю. Быстрое прицеливание на висящего чуть выше и второй в воздухе развалился. Тут опустел магазин. Пригибаясь, Денис крикнул:

— Илья, наших никого больше не видно?

Тот, сбив еще одного КоПа, оглянулся — в округе пока нет других целей, ответил:

— Больше не вижу, а так хрен разберешь, кто еще здесь полег?!

Откудато сбоку взвыли двигатели БПР, тут же заглушенные чемто мощным. На ходу глянув туда, Денис обомлел — взбираясь на бетонные плиты, хаотично разбросанные, перемалывая и подминая их траками как несущественное препятствие, показалась передовая броня танка.

— Емое! Назад, Илья, отходим!

Им помогли. Две реактивные ракеты, прочертив воздух стремительными следами откудато со стороны впились в приблизившийся и выходящий на прицельную дистанцию залпа БПР, вспухший от мгновенной детонации боезаряда.

— Сюда, быстрее! — раздался приглушенный голос.

Упрашивать их не надо было — рванув на звук, они толькотолько успели скрыться за нагромождением бетонных блоков и рвануть дальше, как это самое укрытие взлетело в воздух через несколько секунд. Дальше уворачиваясь от кружащихся и воющих от ускорения кусков бетона, противно гудевших арматурных балок скатились, влетели в глубокий овраг, где их ждали, нет, пытались отвлечь на себя внимание Николай Вахрушев, Осипов и еще двое. Тяжело дыша Денис увидел, как Осипов заряжает гранатомет, сказал:

— Иван, отставить! Танк пока наших координат не видит. Кто погиб и кто жив?

— Сухомин и Ермолаев погибли только что. Суханов и Панов тяжело ранены — их унесли в Марусинский схрон. Мы уже собирались уходить, как услышали перестрелку оттуда, откуда никого не должно было быть! — выкрикнул Осипов.

— Не успели, — пробормотал Денис. — Отходим, операция отменяется. Потом расскажу!

Пригибаясь, все бросились назад через узкий проход в овраге. Они были далеко, когда над оврагом поднялся высокий столб дыма. Еще через миг оттуда вынырнул танк, но они уже скрылись из его поля видимости. Кажется, ушли.

— Галактер! — крикнул кто-то.

Денис резко обернулся, ища, где враг? Рефлекторно вжал гашетку — утяжеленные пули буквально разорвали безголового, явно их не ожидавшего и следовавшего к периметру. Откуда, кой черт его принес сюда, осталось неизвестно, но Дениса поразила его реакция — галактер перед смертью увидел его, но… не попытался атаковать, направить на него оружие. Он сделал попытку скрыться, что его и сгубило — он бы успел, несмотря на выкрик Пошанского точно бы успел первым выстрелить и положить, ну, если не всех, то половину отряда.

Мимоходом глянув на уничтоженного врага, все быстро пробежали дальше… но, связь, они явно все находятся в одной общей сети, отслеживающей все единицы! Скоро их обнаружили…

Дальнейшие действия, перебежки, перегонки со смертью, враз наполнившей это место ураганом смертоносного железа и импульсами энергетических залпов, от которых буквально взрывался бетон, тек огненной рекой металл, никто не мог впоследствии четко передать. Как им удалось вырваться, скрыться в разросшемся перелеске у реки, никто не понимал.

Тяжело дыша, все несколько минут приходили в себя, настороженно оглядываясь и ожидая ежесекундной атаки. Но видимо их потеряли из виду.

— Ладно, идем к схрону, — приказал Денис.

По дороге Осипов вкратце пересказал действия группы. Выходило, что отправленные им гонцы успели вовремя. Место отвлекающего огня было выбрано удачно, но перед самым началом здесь появились галактеры.

— Что их принесло сюда, черт его знает, но времени менять позицию, уже не было. В общем, когда залегшие в стороне гранатометчики произвели выстрел, затем вторичный залп, здесь началось светопреставление. Ты не представляешь, — вдруг воодушевленно воскликнул Иван, — сколько мы наколотили тут галактеров и БПР, КоПы в расчет не беру! Затем стало туго — не могли оторваться. Слишком близко изначально находились галактеры. Они же вообще не высовываются последнее время!

— Вот именно, — задумчиво отвечал Денис, — пока мы шли с той стороны города, тоже неоднократно видели безголовых, как на этой, так и на той стороне города! Меня настораживает тот факт, что вот здесь два раза за время этого боя видел, как галактеры бегут при первой же опасности.

— И я о том же — вначале они скопом пошли, а потом както не дружно, по отдельности стали выходить из боя, предоставляя автоматике воевать, но даже пусть оттуда кто-то координирует запрограммированные автоматы, всей ежесекундно меняющейся обстановки учесть невозможно!

— А я думаю, мало их самих осталось, — произнес шагающий сзади Юдин, — связь с космосом прервана, да и здесь наверняка был малый контингент военных. Помнишь Денис, сам об этом говорил?

— Ты намекаешь, что вот здесь с нами воевали рабочие или гражданские галактеры? — спросил Горшенин.

— А ничего другого в голову не приходит! Если галактер во время близкого боя не маневрирует, полностью используя возможности боевого снаряжения, а начинает думать об отступление, то…, недвусмысленно закончил Илья.

— Ты прав, — после некоторого раздумья ответил Денис, — но остается целая куча подобной автоматизированной дряни и ее галактеры могут штамповать до бесконечности!

— Могут, если им не прекратить поставку того, из чего их делать! — сказал Осипов.

— Ха, легко сказать! Я знаю, куда ты клонишь, но даже сбить транспортник или вообще отстреливать их…, он замолчал, потом воскликнул, — мы до сих пор не знаем, есть ли на них защитное поле! Да и чем сбивать? Ракетных установок у нас нет…

Затем мысли переключились на насущные проблемы по выносу тяжелораненых, когда спустились в подвальное помещение. Решили выходить ночью, так как оптические системы БПР, КоПов теряли часть своих преимуществ — хоть какойто уравнивающий фактор! — и идти не вокруг «Города монстров» до входа в линию метрополитена, а вдоль реки аж до Красного яра — там можно переправиться на другой берег. Все тяжелораненые, кроме одного могли хоть както, с помощью товарищей передвигаться на ногах и это было главной причиной изменения маршрута.

До наступления темноты можно было отдохнуть, и вновь свербевшая мысль завладела Горшениным. Конечно, найти место, куда летают транспортники, было бы заманчиво и определить истинные размеры владений галактеров на Земле тоже. От этого дальше и отталкиваться. Он уже два раза отправлял длительные экспедиции вдоль маршрута транспортников, но самое дальнее расстояние, на которое уходили люди, измерялось ста километрами. В это лето ушла единственная партия, вот уже второй месяц как отсутствовавшая. Он с нетерпением ждал ее возвращения. Но он же сам и сказал командиру группы Семену Авдееву: «…найди мне это место во чтобы то ни стало. Можешь хоть все лето отсутствовать…». Он постоянно отгонял мысли, что группа могла погибнуть. Не должна и все! Оставалось надеяться и ждать.

Высказанная мысль отрезать, своеобразно деблокировать галактеров от сырья, явно не желающих самолично бороться с обнаглевшими людьми — тому пример часовой давности — ему импонировала. Все равно сил на большее не достаточно.

«Да и не прибавиться впоследствии! — ожесточенно размышлял он. — Чем дольше будем медлить, тем быстрее иссякнут наши ресурсы, вообще любые — вот уже пятнадцать лет назад как закончились запасы дизтоплива для работы всего комплекса. Да и то последние годы качества остававшегося топлива, теряющего свои свойства, было мягко сказать не то. Запуск обнаруженного ядерного миниреактора, благо, что в их ряды влился физикядерщик, пришедший тогда с двадцатью людьми, влачащими жалкое существование под Барабинском дал необходимую энергию, но… этот реактор, вернее, его урановый запас предполагал работу в течении двадцати лет. Этот срок закончится через три года. Потом находящийся глубоко под базой реактор придется остановить или как там у ученых называется? э, да черт его знает, не помню, как там говорил Варшанин. Так что чем дальше, тем будет хуже. Люди поймут, что с врагом не справится… Вот когда эта мысль полностью осядет в их головах, то на роде людском можно будет поставить крест.

«Мы быстро скатимся к первобытнообщинному строю и вымрем, как того и желали галактеры!».

Вдруг:

— Осипов?

— Да? — ответил подошедший Иван.

— Скажи, сможешь сам вывести раненых и добраться до базы самостоятельно? Если нет, то…

Тот молча посмотрел на командира, пытаясь угадать, что еще задумал Горшенин:

— Могу, конечно, Денис Сергеевич, — протянул Осипов, но его перебил Горшенин.

— Понимаешь, с той стороны периметра упал до сих пор так и не убранный за периметр малый транспортник. Раз у галактеров в стане творится черти что и им он не нужен, самый момент пробраться на борт, благо сам транспортник разворочен и можно что-нибудь высмотреть на нем! Возьму Юдина, мм, потом сами вернемся.

— Я, конечно, тебе не указ, но одно постановление Совета гласит…

— Знаюзнаю: «Жизнь Дениса Сергеевича Горшенина… и т. д. и т. п.». Я не бог, но вдвоем проще скрыться. В общем, решили!

Иван только тяжело улыбнулся, представляя, что скажут в Совете, когда он вернется и расскажет об экспедиции и об оставшемся там Горшенине! Но не перечить же ему? Тем более он знает, на что идет.

— Дождешься темноты? — только и спросил он.

— Нет, прямо сейчас пойдем. Заночуем где-нибудь на окружности — на всякий случай сделаем больший крюк, а завтра поутру займемся транспортником, — спокойно, как об обычном повседневном деле ответил Денис. — Илья, собирайся.

Тот и так издалека слушая разговор, уже проверял боекомплект и только ждал команды.

— А я готов, командир!

Осипов только ухмыльнулся про себя — сам с бьющей через край энергией и людей себе подбирает таких же, кто пойдет за ним хоть куда. Может так оно и должно быть — задающий темп жизни всегда является центром, сосредоточием притягательной силы, к кому тянутся остальные.

— Денис Сергеевич, будь осторожен!

— Да знаю я, знаю! И хватит тебе называть меня то на ты, то на вы! Ты уж определись окончательно! Но лучше на ты, — рассмеялся Горшенин и направился к выходу, махнув рукой остальным в знак прощания — все равно все были рядом и слышали изменения плана командира.

…Далеко обойдя место боя, только напоминающее его: все что могло гореть, сгорело и так и лежало, почерневшее и закопченное в дыму железо, теперь уже просто железо Денис на минуту остановился и поглядел в бинокль. Не нашел тел убитых галактеров. Пожав плечами пошел дальше… Они пробирались сквозь безмолвные редкие еще не разрушенные дома, улицы, скрываясь от любой появляющейся в поле зрения машины врага…

На следующее утро проснулись намного позже, чем планировали. Не помог даже взведенный таймер. Немного продрогшие ночью перекусили и вышли наверх из вечером облюбованного одноэтажного дома, притулившегося и чудом не обрушившегося под тяжестью груды навалившегося соседнего высотного дома. На фоне возвышавшихся рядом развалин дом был неприметной деталью интерьера всеобщего разрушения. От ходьбы согрелись. Еще через полчаса все посторонние мысли улетучились — приближались к вчерашнему месту спуска вниз, невдалеке от которого возвышался упавший транспортник.

— Илья, следи за подступами, я пошел!

— Понял.

Хоть являвшийся уменьшенной копией основных транспортных кораблей галактеров этот, несмотря на треть своего погруженного вы землю размера был большим челноком. Денис в последний раз глянул на «Город монстров» и начал подниматься по борту. Забираться было легко — многочисленные непонятные выступающие шпили выполняли роль ступенек. Поребрики массивных плит, наслаивающиеся один на другой по восходящей и сужающейся экспоненте служили удобными точками опоры ногам. На самый верх подниматься не пришлось — он приблизился к раскрывшемуся при падении или позже открытому прибывшими галактерами большому люку или техническому входу в челнок. На миг задержался и ступил вовнутрь…

Прикрывавшийся массивным, более чем на пять метров возвышавшимся над землей корпусом челнока Юдин несколько раз плашмя падал и заползал в образовавшуюся яму выплеснутой наружу земли, когда поблизости пролетал КоП. Он уже начал беспокоится и подумывал подняться вовнутрь — вдруг там что-то сработало и Денис не может без посторонней помощи выбраться, как тот показался сам. Быстро спустившись, присел возле борта машины, держа в руке рюкзак, скрывавший что-то, что в одном месте натягивало материал.

— Что это? — спросил Илья.

— Компьютер! Думаю, что бортовой компьютер. По внешнему виду точьвточь как со снятого БПР только большего размера. Там вообще все разрушено в кабине пилота. Шмякнулся транспортник, будь здоров — там все смещено, несмотря на мощные крепления. Как они вообще тянут такие гайки? Вся рама лобового стекла вывернута — через него, повидимому, тот пилот и вылетел и приземлился рядом с Коржицким. Я не понимаю, как они бросили его? Хоть бы вот этот компьютер сняли! Посмотрим, что там есть — может, ничего ценного и нет! С другой стороны ничего другого я бы не смог снять — все основательно прикручено, а то, что валяется, это так, чушь: мелкие детали, обломки какихто больших механизмов. Туда бы надо наших инженеров запустить, чтоб детально изучали, но это только мечты. Ну да ладно пошли отсюда. Нагулялись под носом инопланетян, нахапались адреналина, пора и до дому подаваться. Как говориться — пора и честь знать! — ухмыльнулся Денис.

К семи вечера они вышли к окраине. Здесь уже можно было более свободно продвигаться, не боясь ежеминутно увидеть КоПа или БПР.

— А удачный выход, командир, да? Сколько нового собрали по галактерам! — облегченно произнес Илья, когда около одиннадцати вечера приблизились к свороту на такую родную проселочную дорогу в лесу. Еще полчаса и дома. А там отдых и можно не оглядываться постоянно.

— Чего ты радуешься? Сколько народу полегло из-за этих артефактов! — спустил на землю Юдина Денис. — Если мы так будем терять людей в каждом походе… Хотя ты прав — работы ученым мы добавили сполна. Давай дойдем и узнаем, как добрались остальные? Мы же с тобой избрали легкий путь — оставили раненых на других.

Илья на эти слова промолчал, про себя подумав: «Фига себе, легкий путь избрали!»

— Да ладно тебе, все вижу по лицу! Пошутил я насчет легкого пути. Пошли дальше, чего замедлилсято? — коротко рассмеялся Горшенин.

— Да так…

— Представляю, что сейчас начнется! — продолжал Денис, — такое ощущение иногда складывается, что Совет решает, что и как поступать мне во всех ситуациях! Тебе хорошо — в душ заползешь и спать! — балагурил он, ощущая, как напряжение за время всего похода начинает отпускать.

«Наверное, поэтому и шучу подурацкому».

— Давай я с тобой пойду? — предложил Илья.

— Иди уже, сам справлюсь, не впервой!

Дежурное освещение мелькавших редко горевших ламп — их берегли, так как оставалось все меньше и меньше запасных — пока вагонетка несла их вниз по подземному туннелю, действовало умиротворяющее. Вот показались массивные двери. Стандартная процедура проверки и они внутри. Здесь уже находился Игорь Куликов и шагнувшая вперед Ирина.

«Пост уже доложил, кто возвращается!» — усмехнулся он, поворачиваясь к Ирине. Он крепко обнял ее, шепча в ухо:

— Всевсе, солнышко. Я живздоров. Со мной же ничего не делается, не плачь, люди же вокруг!

— Я так волновалась! Я всегда боюсь за тебя, когда ты уходишь туда. Когда вернулась твоя группа, а тебя там нет, чуть… потом пришла группа Осипова, а тебя в ней тоже нет, хотя Осипов сказал, что ты жив, но пошел к транспортнику один…

— Я не один хо…

— Не важно! Вдвоем, значит один. Сам же говорил — отряд менее четырех человек, это урезанное, мало способное быстро отреагировать и скрыться от галактеров подразделение!

— Ну, говорил. Да, все так, но я же вернулся? Ладно, давай дома, хорошо?

— Хорошо. Я тебя люблю!

— Я тебя тоже обожаю, — также тихо ответил он, отстраняясь и направляясь к ожидающим.

— Вот, передайте Ершову. Еще один компьютер, на этот раз с транспортника сняли, — и передал комуто.

Устало улыбнулся, глянув на старика. Тот только покачал головой:

— Надеюсь, это того стоило.

Денис сразу посерьезнел:

— Я тоже надеюсь. Слишком многих потеряли за этот рейд.

Он уже внутренне приготовился, готовясь к словесному поединку, как Куликов неожиданно улыбнулся и произнес:

— А у нас новость для тебя!

— Игорь Станиславович, я что-то устал от новостей. От плохих новостей, но все равно выкладывайте!

— Я бы не радовался, если бы были плохие. В общем, вернулась группа Авдеева. Все живыздоровы, — поспешил дополнить он, — но они пришли не одни…