"Лживая птица счастья" - читать интересную книгу автора (Борисова Светлана Александровна)

Глава четвертая Изумруд

Нечаянный разрыв помолвки и вполне расчетливое её возобновление

Упав в кресло, Ник схватился за голову. «О, боги! Откуда Мари известна древняя фраза разрыва помолвки? Не может быть, чтобы Ким проговорился! Я уверен, её не было в файлах тиарана, — ведь наши женщины не пользовались этим правом лет пятьсот, если не больше!.. И это почти забытое деалонское произношение! Откуда оно могло у неё взяться? Ничего не понимаю…»

В тон ему невидимый наблюдатель задумчиво произнес: «Вот и я, мой мальчик, тоже ничего не понимаю. Что-то странное творится с воплощением Лоти. Чувственный потенциал у неё больше, чем у обычного человека, но меньше, чем должен быть в присутствии моей богини», — принц Хаоса вздохнул и потепал лобастую голову своего неразлучного с некоторых пор спутника. Тот сердито рыкнул на него. «Не злись, братец. Лучше скажи мне, неужели я тешу себя пустыми надеждами и моя радужнокрылая красавица погибла?»

Приоткрыв глаза, ягуар смерил его ироничным взглядом.

«Николс, ты уже несчётное количество раз задавал мне этот вопрос. Будь у меня ответ, давно бы сказал только ради того, чтобы ты отстал от меня. Или ты хочешь знать моё мнение? — морда огромной кошки расплылась в жутковатой улыбке. — Я очень удивлюсь, если она жива и обретается поблизости. Ведь в момент смерти её воплощения, ты каждый раз залавливал бедняжку и нещадно отбирал её набранную магическую энергию, сажая на голодный паёк. При таком положении дел, я тоже драпал бы от тебя во все лопатки».

«Честное слово, я не со зла! Но Лотиэль не должна набрать силу и ты знаешь почему».

«Знаю. Бедная девочка!» — лениво отозвался Арес и, закрыв глаза, чуть слышно проворчал: — Однажды вы с папочкой доиграетесь и Круг Двенадцати, прознав про ваши делишки, как следует вздрючит вас!»

«Упаси, Создатель! — воскликнул Николс, нимало не испугавшись, и снова задумался. — Увы! Хотелось бы мне всё-таки знать, заключена в Мари душа Лоти или нет?.. Чёрт! Крайне сложно разобраться с одушевленной мелочью! Причём мешает моя же собственная искра… — вдруг он расхохотался. — Но я рад, что девочка справилась с острой ситуацией. Я же чувствовал, что она умница. Ай, да малышка! Лихо она окоротила моего паренька! Знаешь, Арес, не хотел бы я оказаться на его месте! Насколько мне припоминается — это очень больно!»

«А-то! — фыркнул ягуар. — Как вспомню свой неудачный поход к одной кошечке при Сияющем дворе, до сих пор ноет в одном месте! Кто же знал, что эта стерва из гвардии милорда Ваатора и за ней требуется ухаживать, а не брать нахрапом!»

Над белым замком в безоблачно-ясном небе вспыхнула яркая радуга, и раздались по-весеннему весёлые раскаты грома. Войдя в столовую, Ник с изумлением воззрился на деревянные панели и мебель, пустившую зеленые ростки. На его глазах, нежные побеги покрылись бело-розовыми бутонами. Он поспешно смежил веки. «Крейд! Как говорит моя алин, совсем крыша едет!» Через солидный промежуток времени, он решился открыть глаза, и облегчённо вздохнул. «Слава богам!» Несанкционированная растительность бесследно исчезла, и солидная деревянная мебелировка вела себя вполне чинно, не пытаясь вспомнить молодость и повторить прежний фокус.

Ник прислонился к стене и обречённо подумал: «Действительно дела плохи, пора отдыхать!.. Что ж, хватит здесь сидеть и сходить с ума. Беру Мари в охапку и на недельку отбываем в круиз. А теперь релаксация по излюбленному способу…» Быстро перекусив, он открыл одну из дверей, спрятанных за резной панелью, и оказался в дикой скалистой пещере. В ней оказалось темно, но через разломы наверху пробивался неяркий свет луны, и его было достаточно для вампирских глаз. Осторожно ступая по острым ломким камням, Ник подкрался к небольшому озеру и посмотрел на мертвенно-чёрную гладь его воды. Вдруг её взбаламутила странная рябь, показывая движение чего-то живого и довольно крупного. В глазах юноши загорелся азарт. «Ну, всё! Я не я буду, если не отловлю сегодня эту тварь!» Не раздеваясь, он бросился в воду и без всплеска ушёл на глубину, и там насколько хватило дыхания, проплыл к месту встречи с таиственным обитателем озера. Но его ждало очередное разочарование. Несмотря на все свои старания, он никого не нашёл.

«Что такое? Ведь я уже облазил каждый миллиметр дна. Может, здесь живёт невидимка? — с досадой подумал Ник и смерил разочарованным взглядом притихшую гладь воды. Ему было невдомёк, что пока он искал таинственного обитателя озера на дне, что-то невидимое бесшумно выбралось на берег и двинулось прочь, оставляя после себя мокрые отпечатки. Притаившись за валуном, оно выглянуло, и в темноте насторожённо загорелись призрачные зелёные глаза. Убедившись, что объект его слежки счастливо вынырнул и в задумчивости сидит на скалистом приступе, оно смежило глаза. Когда юноша нырнул в узкий боковой лаз, невидимое существо немедленно двинулось следом, бесшумно ступая огромными лапами.

Оказавшись в уютном рукотворном гроте, Ник скинул одежду и с наслаждением погрузился в прохладную голубоватую воду, она показалась ему молочно-тёплой после ледяной купели пещерного озера. Лёжа на спине, он закрыл глаза, и исподволь зазвучала красивая мелодия с непривычным музыкальным ритмом. Он расслабился, и на его усталом лице появилось умиротворённое выражение. Всё здесь было таким, как он любил: и вода, и свет и музыка. Ник удивился отсутствию привычных мыслей о работе. Такое ощущение было новым и крайне непривычным для него, — ведь раньше его мозг ни на секунду не прекращал решать поставленные задачи.

«О, боги! Какая прекрасная бездумность! Везёт же некоторым всю жизнь прожить в таком блаженстве и ни о чём особо не задумываться, кроме как о хлебе насущном… — мечтательно подумал он, но тут же иронично хмыкнул. — Дурак! Нашёл чему завидовать! Идиоты всю жизнь пребывают в растительном состоянии, потому и выглядят молодо, правда умирают довольно быстро: в них нет осознанной силы воли, удерживающей на плаву… — и тут странная тоска подступила к его сердцу, от которой юноше захотелось тоскливо по-волчьи взвыть. — Опять начинается! Что же такое творится со мной? С тех пор как я вышел из лаборатории меня преследует неотступное ощущение, что я недавно потерял нечто дорогое для меня. Крейд! Последний раз я испытывал такое чувство, когда очнулся в хронокапсуле и понял, что мой мир безвозвратно исчез. Ненавижу это ощущение!» Он яростно выкрикнул:

— Тиаран, выход к водопаду!

Молнией мелькнуло гибкое тело и мгновенно исчезло в глубине бассейна, на дне которого открылось темное отверстие, ведущее к горной реке. Минут через десять Ник вынырнул в заводи с ледяной зеленоватой водой и, переплыв её, встал под хлесткие струи водопада. Холод, выморозивший тело чуть ли не до костей, вместе с теплом изгнал и бесов из его души. Отказавшись от согревающего массажа, он понесся домой через парк и, ворвавшись в комнату Мари, бросился в кровать и обнял спящую девушку. Та немедленно завизжала, оказавшись в ледяных объятиях.

— Совсем сдурел? Статуя командора и то теплее! — завопила она и, нахмурившись, попыталась вырваться из его рук. — Отстань! Я ещё не простила тебя!

Темные глаза Ника заискрились смехом.

— Некрасиво так долго злобствовать, детка! — возбуждённо воскликнул он и ласково добавил: — Кто же согреет меня, если не ты? Хватит дуться, родная, лучше поцелуй меня…

Делая вид, что не замечает, как напряглась девушка, он привлёк её к себе, но она резко отстранилась.

— Н-и-и-К! Давай прекратим раз и навсегда! Думаю, у нас ничего не выйдет, потому не стоит начинать по-новой.

Тот презрительно фыркнул, не чувствуя в её словах особой убеждённости и твёрдо произнёс:

— Ошибаешься, Мари, очень даже стоит! Клянусь, у нас всё получится, и не смей сомневаться во мне!

— Подожди! Не прошло и дня, а мы… — начала девушка, но Ник зарылся в её волосы и вкрадчиво добавил ей на ухо:

— Дорогая, не забывай, ты кое-что задолжала мне, как следует приложив в лаборатории. Вдруг я по твоей вине остался импотентом? По-любому мне нужно проверить работоспособность органа, потому расслабься и получай удовольствие…

— Вечно ты найдешь причину поступить по-своему, — с досадой отозвалась девушка и, чувствуя себя виноватой, подчинилась его напору.

В открытое окно заглянули первые лучи солнца, разгоняя утренний туман, и любопытная синица залетела внутрь комнаты. Пометавшись по ней, она опустилась на резную завитушку спинки кровати и звонко пиликнула над ухом у Мари, и та резко села в постели. «Чтоб тебя, крылатый звонок!» — выругалась она спросонья и открыла глаза. Обхватив колени, Ник неподвижно сидел на широченном подоконнике, и с задумчивым видом смотрел в окно. Девушка подошла к нему и села рядышком. «Не помешаю?» — тихо спросила она. Не повернув головы, он рассеяно ответил: «Нет, детка. Ты ни в чём не можешь помешать мне. Нравится?» — Ник кивнул на горизонт, охваченный ало-розовым пожаром восходящего солнца. «О, да! Красотища!» — восторженно откликнулась Мари и, подвинувшись ближе, прислонилась к его плечу. Он покосился на неё и слегка улыбнулся её встрёпанному спросонья виду. «Тебе-то чего не спится?»

— Что с тобой, Ник? Неужели ты всю ночь бодрствуешь? — с беспокойством спросила она, уставившись на чеканный профиль юноши.

— Не бойся, я не сбрендил, и со мной всё в порядке. Для отдыха мне достаточно пары часов.

Девушка не сдержала облегчённого вздоха, и ему не понравилось, что она слегка отстранилась от него и в её позе появилась напряженность.

— Только не говори, что ты до сих пор боишься меня. В чём дело? — резко спросил он.

— Ни в чём, — бесстрастно отозвалась Мари и, поёжившись от его испытующего взгляда, сердито добавила: — Незачем препарировать мои мысли! Могу и так сказать, что после вчерашнего я до сих пор боюсь тебя. Вдруг что-нибудь опять на тебя найдёт?

Смерив её насмешливым взглядом, Ник презрительно фыркнул.

— Ну, что за глупости! Конечно, я понервничал вчера, но ты же сама виновата. Нечего было меня дергать во время работы в капсуле, это плохо сказывается на мозге, вот я и выпал в шоковое состояние. Успокойся, больше такого не повторится.

— Это всё слова, — нахохлившись, буркнула девушка.

Он немедленно привлёк её к себе и после нежного поцелуя, укоризненно произнёс:

— Тебе не стыдно, Мари? По сути дела это я пострадавшая сторона. Ведь с моей стороны была только пощечина, которая не идёт ни в какое сравнение с твоим ударом. Ты преувеличиваешь свои страхи или хочешь, чтобы я чувствовал себя виноватым.

— Ошибаешься, я ничего не хочу!.. — она нервно сжала пальцы и чуть слышно добавила: — Я знаю точно, если б мне не удалось тебя остановить, ты убил бы меня…

— С ума сошла?! — фыркнул Ник. — Не спорю, я напугал тебя но, согласись, что у страха глаза велики.

— Ты не видел себя со стороны!.. Поверь, это было очень страшно!..

— Не говори ерунды, детка! Конечно, я мог выпороть тебя сгоряча, но согласись, что за дело, — отозвался он с ласковой убеждённостью в голосе и добавил: — Веками проверено, что эрейцы никогда не убивают сгоряча, по запальчивости. У нас убийство — это расчётливое деяние.

Мари резко повернулась и пристально глянула в его лицо. Так и не сказав ни слова, она опустила голову. Смерив её недовольным взглядом, Ник холодно сказал:

— Даю тебе слово, что такое больше не повторится. Отныне ты не попадёшь в лабораторию, пока я буду находиться в капсуле: тиаран её будет закрывать.

Мягко спрыгнув на пол, он протянул руки к девушке.

— Идём в душ.

Та без раздумий бросилась в его объятия и, прижавшись, с отчаянием проговорила:

— Ник, больше никогда так не пугай меня! Ты не представляешь себе, в каком я сейчас душевном раздрае!

— Перестань, Мари! Мы будем вместе, чего бы мне ни стоило…

— Не хочу снова слушать про твою дурацкую помолвку, если ты опять о ней! — горячо сказала девушка и умоляюще заглянула ему в лицо. — Неужели ты не понимаешь, обычаи обычаями, но тебе жить со мной, а не с ними. Что будут они значить, если уйдёт любовь, и останется только ненависть? Какой смысл мучиться всю дальнейшую жизнь? Ведь на одной привычке долго не протянешь, слишком долог наш век!

— Вся это пустая болтология… — бесстрастно отозвался Ник, но при виде отчаянного выражения написанного на её лице он смягчился. — Детка, мы не можем руководствоваться только мифическим чувством любви, иначе вымрем, как злосчастные динозавры. Ты этого хочешь?.. Мари, ты же большая девочка и должна понимать, что в браке главное, это сама семья. Я совершенно уверен, что ты мне подходишь. Потому не бери в голову: всё будет хорошо. Поверь мне, я не позволю нашему браку дойти до крайностей, — вздохнув, он добавил: — Но если такое случится, то я опять же поступлю с предписаниями эрейских обычаев и разведусь с тобой.

Девушка с любопытством глянула на него.

— Очень интересно! И хоть по твоему уклончивому тону, я заранее предчувствую, что мне не понравится ваш развод по-эрейски, всё же будь добр, расскажи мне, в чём он заключается.

На лице Ника засияла обаятельная улыбка.

— На самом деле минутное дело, но ему предшествует куча формальностей, — легко проговорил он и, чмокнув девушку в щёку, ласково добавил: — У меня есть два предложения. Первое. Давай не будем больше ссориться. Хорошо? И второе. Как ты смотришь на то, чтобы съездить в однодневный круиз? Можешь выбрать сама, куда мы отправимся.

Мари фыркнула и, смерив его недоверчивым взглядом, сердито сказала:

— Поганец, ты, Ник! Скажи уж прямо, что не хочешь говорить, в чем состоит ваш развод, да и с помолвкой ты чего-то темнишь. Разве мы… Ладно, фиг с тобой, все равно из тебя ничего не вытянешь, — её глаза радостно заблестели. — Значит, так! Мы едем во Францию, я страшно по ней соскучилась. И минимум на неделю, а не на день. Понял? Учти, на меньший срок я не согласна.

С сомнением посмотрев на оживившуюся девушку, тот проворчал:

— Ну, нет! Неделя это слишком долгий срок: у меня море дел… ну, не знаю. Конечно, я могу пойти тебе навстречу, если ты меня хорошо об этом попросишь или… дай подумать, — он скрестил руки на груди и с задумчивым выражением посмотрел наверх. — Например, откажешься от своих самостоятельных занятий.

— Нет! Только не это!

— Пожалуй, я погорячился с круизом, — недовольно произнёс Ник. Видя, что личико девушки разочарованно вытянулось, он снисходительно добавил: — Ладно-ладно! Не расстраивайся заранее, так и быть пойду тебе навстречу. Мы едем во Францию на неделю.

— Ура! Это так здорово вместе побродить по знакомым местам! Спасибо! — завопила счастливая девушка, повисая у него на шее.

— Э, нет! Будь добра, поблагодари меня как положено. Скажи мне спасибо по-эрейски, — Ник удивлённо приподнял бровь. — Ты должна знать эту фразу, поскольку она входит в первый урок по изучению языка, — он нахмурился и смерил виновато понурившуюся девушку строгим взглядом. — Мари, очень плохо, что ты с первого дня нарушаешь все мои планы, — вздохнув, он недовольно проворчал: — Балую я тебя, но учти это в первый и последний раз. Ладно, повторяй за мной: Сиа то мини, рай Никотан, миало толбибьен лимосте… ну, в чём дело, или ты уже раздумала куда-либо ехать?

«Что ж, можешь ничего не говорить. Я не имею права заставлять тебя, — его телепатический голос сочился ощутимым холодом. — Идём, а то мы к обеду не доберемся до душа».

Мари с сомнением посмотрела на него, но всё же сказала требуемую фразу. В ответ Ник улыбнулся ей такой торжествующей улыбкой, которой позавидовал бы и Чеширский кот.

— Не печалься, моя алин, у нас всё просто замечательно! — воскликнул он и, подхватив задумчивую девушку на руки, закружился по комнате.

Настенная панель плавно отъехала в сторону. Он подтолкнул её в душевую и перед тем как исчезнуть в ванной по соседству, деловито добавил:

— Даю тебе десять минут на сборы и вылетаем. Поторопись, время пошло.

«Вот чёрт! Почему у меня стойкое ощущение, что этот паршивец только что обманул меня?.. Всё! Больше никаких фраз по-эрейски, пока не выучу язык!» — глядя ему вслед, с досадой подумала девушка. Уже сидя в авиетке, она спросила:

— Послушай, а что я тебе вчера сказала в лаборатории, это же был эрейский язык?

Быстро глянув в её сторону, Ник улыбнулся и с ленцой ответил:

— Наверно, у тебя было временное просветление. К твоему сведению, это был единственный способ разорвать нашу помолвку в одностороннем порядке.

— Так я и знала, что речь идёт именно о ней! Значит, мы с тобой уже не помолвлены? — у девушки заблестели глаза, но она не спешила радоваться: слишком уж был довольный вид у Ника. Тот насмешливо покосился в её сторону.

— Должен заметить, это очень древний обычай, и такое право даётся только женщине, правда единожды. Представляешь, какая несправедливость! Ведь у нас бедных мужчин вообще нет такой возможности. Держись, дорогая, мы взлетаем.

Авиетка резко рванула вверх и Мари, не дружившая с высотой, отчаянно взвизгнула. Поймав её негодующий взгляд, Ник улыбнулся.

— Но-но, не нужно луж на полу! Всё уже закончилось. Прости, но медленней я не могу, а то нас накроет система защиты базы, — он усмехнулся. — Да, кстати о помолвке! Хочу порадовать тебя, моя алин, всё вернулось на круги своя. Мы снова вместе.

— Гад, ты обманул меня! Так я и знала, что ты специально заставил меня сказать ту идиотскую фразу! Дай угадаю, она наверняка отменяет сказанное мной вчера?

— Аллилуйя! Я всегда подозревал, что у тебя есть определенный ум и вот оно несомненное доказательство!.. Мари! С ума сошла! Прекрати драться! Не смей толкать меня под руку! Если мы по твоей милости свалимся в джунглях, то я оставлю тебя выбираться из них самостоятельно. А ты знаешь, какого размера тут водятся ягуары? Ты им на один зуб…

— Ой, замолчи! Все что угодно, но только не эти кошки! Еще одно слово о них и я сама выброшусь вниз без парашюта!

— Чем тебе ягуары не угодили?.. Ладно, не будем об этом, а ты действительно что-то позеленела…

Вояж в город Любви, где попутно выясняется есть ли Бог. Встреча предтечей

Прилетев на место, как и при взлёте, они резко спикировали вниз, и в последний момент зависли в полуметре от бетонного пола небольшого гаража. Выбравшись из авиетки на совершенно ватных ногах, Мари процедила сквозь зубы:

— Ё-моё! Очередная система защиты, или на этот раз ты просто резвишься?

— Опять угадала! Девочка моя, видишь, дело у нас идёт на лад! С каждым разом ты понимаешь меня всё лучше и лучше.

— Ага, то ли еще будет! А для начала не мешало бы прибить тебя за такое вождение! — фыркнув, пробурчала девушка и сердито добавила: — Чёрт! Как так можно приземляться, я же ног под собой не чую! Учти, изверг, обратно я с тобой не полечу.

— Да? И как ты доберёшься домой, если у тебя ни паспорта, ни денег?

— Ограблю кого-нибудь по дороге или вспомню золотые времена человечества и потащусь пешком. Если ты не наврал мне координаты Старой базы, то жди меня где-нибудь к зиме. Хотя нет гарантии, что доберусь. Конечно, можно срезать дорогу и пройти через Сибирь…интересно, сколько это будет в километрах… так-так, а если это количество перевести в астрономические единицы это будет ноль со сколькими знаками после запятой…

— Смотри не промахнись мимо дома, а то будешь бегать кругами как мадам Блаватская.

В ответ девушка только фыркнула и, увлёкшись расчётами, совсем замедлила шаг. За это время Ник, ушедший далеко вперёд, наконец-то, заметил её отсутствие и, обернувшись, с досадой сказал:

— Мари, не отставай. Ну, что ты еле тащишься?

— Я же сказала, ноги не идут! — выдала та первую же пришедшую в голову отговорку и для убедительности состроила жалобную гримаску.

— Крейд! Ну, ты и неженка! — нетерпеливо воскликнул Ник и, оказавшись рядом, подхватил её на руки. — Ладно, так и быть донесу тебя, а то такими темпами к концу недели мы выберемся только из гаража.

— Неправда! Я спортивная девушка! — запротестовала довольная Мари. — Ты бы подольше пообщался с моей лучшей подругой Сонечкой, тогда бы не говорил, что я тащусь как черепаха: все познается в сравнении, — и с лёгкой обидой в голосе добавила: — Кстати, Ник, а почему ты начал ухлестывать за ней в Академии? Признай, что она до сих пор тебе нравится. Не надо скрывать от меня очевидного, я и сама это знаю, — она совершенно искренне вздохнула и прижалась щекой к его плечу. — Что ж, всё правильно, мне по всем параметрам далеко до Сони. Она у нас красавица с манерами истинной аристократки и у неё есть ум и умение общаться с людьми. Не понимаю, что ты нашел во мне, на её фоне я бледно выгляжу.

Ник покосился на огорчённую девушку, и на его лице промелькнула улыбка.

— О, боги! Я и не подозревал, что у тебя так развит комплекс неполноценности!.. — видя, что она не собирается закрывать тему, он добавил: — Что-то у меня разболелась голова. Помолчи, если можешь.

— Подумаешь, какой неженка! Могу и помолчать! — подняв глаза, Мари смерила его внимательным взглядом. — Врёшь! Я знаю, когда у тебя болит голова, то на твоём лице появляется такое остервенелое выражение, как будто ты нечаянно съел таракана и готов кого-нибудь за это убить. Итак, ты не ответил мне на вопрос о Соне.

— И не собираюсь. К твоему сведению таракан таракану рознь и кое-где они считаются деликатесом. Очень даже ничего на вкус.

— Фу, гадость! — скривилась она и, помолчав, вкрадчиво добавила: — Ладно, не хочешь говорить о Соне, тогда скажи мне, кого ты предпочитаешь брюнеток или блондинок?

— Понятия не имею! — рассеяно ответил Ник и приподнял бровь. — Зачем тебе это нужно? А понял! Ты собираешься организовать мне гарем. Умница!

— Держи карман шире! — девушка бросила на него обиженный взгляд. — Ишь, размечтался!.. Наверняка это блондинки. Как правило, все мужики западают на глупеньких дурочек, — на её лице появилось мстительное выражение, — Значит, придётся пачками отстреливать блондинистых куколок, особенно крашенных, чтобы они поменьше кучковались около тебя…

— Угомонись, Мари! — воскликнул Ник, отсмеявшись. — А то у меня будет на одну болтливую брюнетку меньше. Как только дойдем до спальни, там я с наслаждением её придушу. Ревнивица!

— Не передёргивай! В соответствии с трагедийным жанром это я обязана задушить тебя.

— Ничего не имею против, если обещаешь задушить объятиями. Перестань хихикать, ты щекочешь меня волосами…

После сытного завтрака парочка решила пробежаться по туристским излюбленным местам, когда выяснилось, что Ник в последний раз бывал на улицах Парижа во времена средневековья, а Мари только на каникулах, когда их семья ещё здесь жила. Да и то, как она сказала, Рени таскала её больше по своим любимым местам, не имеющим никакого отношения к общепризнанным достопримечательностям. Они сходили в Лувр, зашли в знаменитый Латинский квартал и погуляли по площади Согласия, там Мари, присев на бордюр фонтана скормила булочку вездесущим голубям. Погуляли они и по ночному Парижу, скептически посмотрели на хваленую железку, подсвеченную прожекторами и прочей светотехникой, а затем, забросив туристские тропы, перебрались в тихие парижские предместья.

Девушка могла часами бродить по сельским тропинкам мимо ухоженных полей и виноградников, вдыхая терпкий запах созревающего винограда. Ник, сопровождая её, периодически ворчал, что это бесполезная трата времени. Но умиротворенность и радостный блеск в его глазах говорили о том, что ему очень нравятся их совместные вылазки на «пленер». Иногда, очарованные какой-либо старинной постройкой, они заглядывали к сельчанам, которые вопреки распространенному мнению о высокомерии французов, радушно встречали красивых молодых людей и от души угощали их обильной едой и терпким молодым вином, похожим на компот. Это была старинная Франция, в которой легко было представить себе, что где-то здесь до сих пор живут герои господина Дюма или потомки его знаменитых мушкетеров.

Как-то дня через три, за обедом, девушка спросила Ника о Киме, но тот ничего не ответил ей. Стиснув зубы, он швырнул на стол приборы и, с грохотом отодвинув стул, стремительно вышел вон. Мари опустила голову и на белую скатерть закапали слёзы. Она больше никогда не спрашивала Ника о шаловливом компьютерном духе и даже не подозревала, что он тоже из-за него расстроен и клянет себя за то, что поторопился уничтожить искина.

Пока Ник отводил душу, выделывая в небе рискованные фигуры высшего пилотажа на старинном аэроплане, арендованном поблизости, Мари пошла в православную церковь и заказала поминальную службу за упокой души раба божьего Кима. Выйдя на узкую улочку, она стянула с головы косынку и озабоченно подумала, не является ли это святотатством по отношению к церкви. Но потом плюнула на свои сомнения, решив, что основная задача религии — это приносить людям утешение, без права интересоваться прочими их делами и намерениями.

«Существует ли вообще такая мифическая личность как Бог? — слабо улыбнувшись, подумала девушка. — И если «да», то интересно как он выглядит… Неужели это действительно добренький старец с нимбом и белой кудрявой бородой, как у Санта Клауса, который тысячелетиями безмятежно восседает на пышных облаках?.. Что-то мне не верится. Если Бог есть, то почему-то я представляю его похожим на Ника… мне кажется, у него такие же хищные повадки… а ещё у этого синеглазого красавца веселый хоть и чуточку стервозный характер!.. А вдруг я права и Бог на самом деле выглядит именно так? — она хихикнула. — Хорошо бы получить какой-нибудь божественный знак, чтобы увериться, что я права в своих предположениях…»

Неожиданно с ясного неба хлынул теплый летний ливень из разряда «грибных», и по лужам заплясали огромные пузыри. В омытых дождём небесах вспыхнула тройная ярчайшая радуга. «Ура! Он существует! Я это знала! Приветствую Вас, Ваша Божественность!» — радостно завопила Мари под изумленными взглядами прохожих. Подставив лицо дождю, она принялась прыгать, размахивая над головой как флагом, зажатой в руке косынкой. Вторя её воплям, с небес загремели весёлые раскаты грома в чём-то похожие на смех. Кто-то из молодежи включил музыку и вскоре вокруг девушки, радостно хохоча, под проливным дождем танцевала уже целая толпа промокшей до нитки молодежи, бессмысленно выкрикивая вслед за ней: «Аллилуйя! Бог есть! Возрадуйся Ваша Божественность! Я люблю тебя!»

Наконец, Мари спохватилась, что Ник давно её ждет, и ловко вывернулась из рук огорчённого кудрявого паренька. Одарив его напоследок белозубой улыбкой, она сокрушенно развела руками, говоря, что ей пора. Девушка стащила с ног раскисшие туфли и, громко напевая только что услышанную песенку, стремглав понеслась вдоль улочки, с удовольствием шлепая босыми ногами по тёплым мутноватым лужам. Мальчишечка сразу же отстал от неё, — человеку невозможно догнать вампирку, когда она этого не хочет.

Вернувшись домой, вся промокшая, но совершенно счастливая Мари, не раздеваясь, бросилась в кровать. Как только её голова коснулась подушки, она сразу же провалилась в яркое сновидение. Девушка увидела, что стоит на высоком пологом зеленом холме и смотрит на прекрасный белый город, раскинувшийся у её ног. Откуда-то доносился равномерный шум морского прибоя, и невидимое до поры, море дарило свою прохладу и свежесть ветру, спасая от изнуряющей полуденной жары. В радостно-приподнятом настроении она осмотрелась вокруг — природа буйствовала, истекая весенними соками. Чистая зелень трав перемежалась яркими пятнами полевых цветов и лишь редкие деревья нарушали их ковровое однообразие. В основном это были сосны с плоскими кронами и искривленными стволами. Девушка прикоснулась к теплому чешуйчатому стволу ближайшего дерева и с легкой досадой ощутила, что вляпалась в вязкую смолу. Неожиданно тёплый хмельной ветер налетел на неё, ероша длинные распущенные волосы, и снова вернул ей счастливое расположение духа. Отбросив с лица пряди, мешающие обзору, она жадно вдохнула пьянящий аромат разогретой под солнцем земли.

— Здравствуй, Мари! Вижу, тебе пришёлся по душе мой мир. Я рада. Как тебе наша столица? Правда, бесподобно красивый город?! — раздался хрипловатый голос.

— Думаю, да! Правда, для меня далековато, и я не могу рассмотреть отдельные детали, но в целом производит ошеломляющее впечатление. Не город, а волшебная сказка! Вот уж не знала, что он сплошь может состоять из дворцов и парков! — живо откликнулась девушка и покосилась на стоящую рядом с ней изящную темноволосую незнакомку, одетую в богатый эрейский наряд. — О! Я тебя знаю! Недавно во сне я видела твой бой с рыжеволосым красавцем. Ты преотлично дралась! — восторженно воскликнула она и эрейка, сдержанно улыбнулась её восторгу.

— Понятно. Как воплощения Лоти, мы имеем провидческий дар. Что касается боя, то я обязана уметь драться. Всю мою сознательную жизнь меня готовили к должности судейского чиновника, который обязан лучше всех владеть туаши. Ведь с его помощью мы несём людям правосудие.

— Ой, как интересно! Расскажи!

— Как-нибудь потом. Давай поговорим о тебе. Вижу, что зрение у эреев со временем стало хуже. Или только у тебя оно такое плохое? Видишь вон ту скульптуру в королевском парке, которая изображает крылатую богиню Весны?.. Ту, что находится рядом с двойным каскадом! — нетерпеливо сказала эрейка и, смерив долгим взглядом подслеповато щурящуюся Мари, презрительно добавила: — Слепуша!

— У меня отличное зрение! — запротестовала та, но как ни напрягала зрение, вместо скульптуры видела смутное пятно. Наконец, она сдалась. — Нет, ничего не вижу, хотя у меня единица. Во всяком случае, так говорят врачи.

— Ладно, не трудись! И так ясно, что у тебя нет нужной остроты зрения, что неудивительно. Я так полагаю, что у вас повсюду отвратительно загаженный воздух вашими вонючими повозками и жутким количеством дыма, идущего из огромных труб. Какого крейда вы там столько жжёте, хотелось бы мне знать?.. Знаешь, у меня тоже было видение, и я ужаснулась, увидев мир, в котором ты живешь. Бедняжка! — с глубоким сожалением сказала незнакомка и поспешно добавила: — Мари, у нас осталось мало времени, и пока мы вместе, я хочу с тобой поговорить. Прости меня, пожалуйста! Не предупредив тебя, я сказала раю Никотану формулу эрейского развода, а затем не вмешалась, когда он хитростью заставил тебя её отменить. Теперь уже нельзя ничего не изменить, — она вздохнула и виновато посмотрела на Мари. — Скажи, ты не злишься, что из-за моей оплошности, ты потеряла единственную возможность разорвать помолвку? Правда, если ты его любишь, то всё это совершенно неважно.

Тёмные глаза эрейки требовательно уставились в лицо девушки, но та опустила голову, рассеяно глядя на суетящихся под ногами деловитых муравьев.

— Да, нет! С чего мне злиться? Если бы не ты, то у меня не было бы и этой возможности. Что касается Ника, то я люблю его. Причем, так, что готова жизнь ради него отдать. Другой вопрос, хочу ли я быть вместе с ним. У нас не очень складываются взаимоотношения, слишком велика пропасть между нами и в веках и в культуре. Иногда я думаю, что нам не преодолеть её и потому лучше заранее расстаться, чем понапрасну трепать друг другу нервы. Только он уперся и не хочет слушать моих опасений. Не спрашивая моего желания, он решил перевоспитать меня в соответствии со своими требованиями. Сама представляешь, в каком я восторге от такой перспективы.

— Знаешь, Мари, по моему мнению, твои слова отдают трусостью. Ты ведешь себя как дурочка из сказки. Не помнишь такую? Девчонке у родника подмигнул паренек, а она уже живенько вообразила себе всю их совместную жизнь. Как они поженятся, и у них появится ребенок. Затем он подрастет, и его пошлют за водой. Несчастный ребенок поскользнется у ключа на скользких камнях и убьется насмерть. Так и ты: живете всего еще ничего, а ты уже вообразила себе кучу грядущих несчастий. Ты еще ничего не сделала для преодоления этой пропасти между вами, а уже хнычешь, как все плохо. Вот крейд, мне бы твои проблемы! Мне в свое время пришлось гораздо тяжелее с моим королем. А у тебя замечательный и чуткий жених, и он далеко не такой жуткий садист, каким был рай Реотан. Вот с ним было жить, это как ходить по лезвию ножа! А рай Никотан очень похож на своего пращура райделина Витатана, а тот был просто замечательный мальчик. Но, конечно, и с Никотаном тоже нужно уметь ладить, все-таки рай Реотан его дальний родственник, а наследственность — страшная штука. Скажи, почему ты не хочешь понять человека, которого ты по твоему утверждению любишь? Почему ты упорно сопротивляешься его попыткам привить тебе эрейский уклад жизни? Да, тебе будет нелегко, но за всё стоящее в жизни приходится платить немалую цену!

— Какого черта именно я должна ломать себя? Может, это ему стоит немного напрячься и понять меня?

— Кто-то должен сделать первый шаг! — нетерпеливо воскликнула эрейка. — Пойми, если вы оба приметесь бодаться друг с другом как два барана, выясняя кто кому должен, то у вас однозначно ничего не выйдет. Издревле принято, что женщина подстраивается к мужчине, у неё более пластичная натура. Что тебе не нравится? Ах, эмансипация! — она иронично фыркнула, — А тебе не кажется, что кто-то должен остаться дома, у семейного очага? Скажи-ка, Мари, тебе по нраву истеричные мужчины с пылесосом и поварешкой в руках, которые по мобильнику бесконечно обсуждают новый покрой пиджаков, проблему с потенцией и простату? Нет?.. А женщины, которые курят как паровозы, обсуждая биржевые сводки, и мотаются по всему миру, заключая миллионные сделки? Интересно, да?.. Учти, что со временем они еще валятся на больничные койки с инфарктом или язвой желудка, причем полностью деморализованные тем, что брошенные ими с детства дети только и ждут, когда они отдадут концы. Ведь работа — это тебе не поход в магазин, а образ жизни. Нет?.. Так какого крейда тебе надо?!

— Черт, откуда я знаю, что мне нужно? Я подумаю над этим, а сейчас хватит читать мне нотации, мало мне Ника с его проповедями! Кстати, у меня такое ощущение, что я уже где-то такое слышала. Полнейшее дежавю…Постой, откуда ты знаешь современные термины?

— Вообще-то, это не только я, но и твои собственные мысли.

— Скажи мне, кто ты?

— Не могу. Но мы с тобой очень и очень близки.

— Значит, все-таки мы с тобой родственницы, я это сразу поняла по видению, уж очень мы внешне похожи. Почему ты сейчас со мной? Это ведь ты заставила меня ударить Ника?

— Опять не могу сказать. И поверь мне, лучше тебе не знать ответа.

— Черт, что за тайны мадридского двора! Все вокруг меня только и твердят, что не могут ничего сказать! Что ты, что Ким, долдоните одно и то же на все мои вопросы.

— А ты раньше времени не суй свой нос туда, куда не нужно. Просто живи сегодняшним днем, — ведь многие знания приумножают многие наши печали. Так что ты решила по поводу замужества?..

Неожиданно эрейка замолчала. Она к чему-то прислушилась и её лицо осветилось сияющей улыбкой. Мари тоже услышала повелительный зов и бросила удивлённый взгляд на собеседницу. Та поспешно сказала:

— Прости, но мне пора возвращаться домой. Как это ни прискорбно, но время нашей беседы вышло. Будь счастлива Мари! — крикнула она и, развернувшись, со всех ног бросилась к чудесному белому городу.

— Подожди, ты куда? — завопила девушка, бросаясь следом. — Я же не сказала тебе, что решила по поводу замужества!

— А это не мне нужно говорить, а своему любимому человеку! — обернувшись, насмешливо выкрикнула эрейка и, нетерпеливо махнув ей рукой, помчалась дальше. — Прости, Мари, но я спешу к моему королю!.. Пойми, я не хочу заставлять его ждать! У него такой вспыльчивый нрав, что лучше его лишний раз не нервировать, а то себе дороже! Прощай!..

Развлечения на отдыхе, как запланированные, так и экспромтом

— Ну вот, сбежала! А у меня целая куча вопросов осталась не заданной!.. — спросонья пробормотала Мари, заслышав, как хлопнули распашные створки дверей в спальню.

— А ты задай их мне, любопытная алин! Может, я знаю кое-какие ответы. Кому это ты и во сне не даешь покоя? — спросил знакомый голос. — Подъем, спящая красавица! Или ты сегодня по совместительству работала лягушкой и от того вся мокрая? — и, не дожидаясь ответа, он добавил: — У меня есть небольшое предложение. Как ты смотришь на то, чтобы выбраться в театр? Я абонировал ложу в Garnier Opera. Не знаю, как ты, а я там целую вечность не был…

— К чёрту театр! — лениво перебила его девушка. Перекатившись на бок, она подперла голову рукой и её глаза поползли на лоб. Ник был одет в короткую куртку, а на его голове красовался старинный лётный шлем с огромными очками.

— Где ты шлялся в таком виде? — с удивлением спросила она.

— Развлекался, — глаза Ника заискрились смехом. Присев на край огромной кровати, он стащил краги с рук и, бросив их на пол, бесцеремонно вытащил девушку из кровати. — Давай, собирайся. В такую чудесную погоду грех сидеть дома. Если ты голодна, то перекусим где-нибудь в городе.

— Не хочу в театр, хочу в цирк! — запротестовала Мари. — Вот там я точно не была целую вечность! Ник, а мы сможем сегодня попасть в канадский цирк Солнца?

Тот призадумался и смерил её весёлым взглядом.

— Хорошо, детский сад, только для тебя билеты будут на ближайшее же представление, — с легкостью согласился он, и на радостях девушка захлопала в ладоши.

— Ура! Там дают такое чудесное представление с эльфами и злобными клоунами, а я так люблю сказки!

— Кто бы сомневался! — насмешливо отозвался Ник и, поймав её в объятия, поцеловал, а затем картинно вздохнул. — Крейд, зря старался, покупая тебе вечернее платье. С твоими плебейскими вкусами вполне хватило бы того, что у тебя сейчас имеется из одежды. Опять понакупила всякой дряни, смотреть страшно.

— Неправда ваша, дяденька! — обиделась Мари. — Я старалась брать вещи от известных кутюр!.. Ну-ка, покажи, что ты купил! — не выдержала она.

Не говоря ни слова Ник принёс ей огромную нарядную коробку и вручил её девушке. Та немедленно швырнула её на кровать и, сбросив крышку, задумчиво уставилась на её содержимое. — Замечательно! — наконец, пробормотала она и бросила на ходу: — Я в ванну и быстренько обратно, ничего не убирай!..

Как и обещала, Мари управилась быстро, но всё равно Ник уже успел переодеться в вечерний костюм и терпеливо её ждал, потягивая вино из старинного хрустального бокала. Заслышав треск ткани, он обернулся и нахмурился.

— Вот, крейд! Зачем ты испортила такое красивое платье?!

— Терпеть не могу длинных балахонов! — спокойно сказала девушка и, прищурив глаза, задумчиво поглядела на злополучное платье. — Как ты думаешь, может ещё немного снизу оторвать, чтобы было повыше колен?

— О, боги! Бедное платье от знаменитейшего кутюр! Я уж не говорю о его цене — вздохнул Ник и в его глазах заплясали смешливые искорки. — Драгоценности, я так понимаю, тебя тоже не интересуют? — допив вино, осведомился он.

— Ну, почему? Давай сюда! — рассеяно отозвалась девушка, тщательно нанося макияж.

Получив от него элегантные футляры и причудливые коробочки с драгоценностями, она открыла их и, выбрав нужный гарнитур, остальное небрежно побросала на столике.

— Вот этот браслет и брошка с зелененькими камешками вполне подойдут, — торжествующе заявила она и решительно оттолкнула руки юноши, когда он хотел застегнуть на её шее изящное украшение с изумрудами. — Нет! Никаких ожерелий! Терпеть их не могу!

— Делай, что хочешь, — сказал он и, вздохнув, налил себе новую порцию вина и отвернулся к окну.

— Готово! Ну, как? — раздался радостный возглас.

Ник повернулся, и его глаза расширились от изумления.

— Мари, с ума сошла? Зачем ты нацепила браслет на ногу?

Девушка вызывающе посмотрела на него и в её голосе прозвучали безапелляционные нотки.

— А мне так больше нравится!

— Ладно, делай, как знаешь, — сказал Ник, и быстро отвернулся к столику, пряча усмешку. Он поставил недопитый бокал и бесстрастно добавил: — Только не вини меня, когда тебе отпилят ногу вместе с браслетом. Ты хоть представляешь, сколько он стоит? На деньги от его продажи может не один год кормиться небольшое африканское государство…

— Ты меня не любишь, если даришь дурацкие побрякушки, которые могут стоить мне жизни, — жутко обиделась Мари, сразу же уловив, что тот внутренне смеётся над ней, хотя внешне никак этого не показывает.

— О, боги! Они явно решили покарать меня за самонадеянность, когда подсунули тебя в качестве моей алин! — горестно произнёс он, возведя глаза к потолку, и расстроенная девушка топнула ногой.

— Я тебя не держу! Сам не даёшь расторгнуть помолвку.

— Дорогая, еще полслова и никакого цирка не будет, мне его и дома предостаточно! — посерьезнев, отозвался Ник и Мари пошла на попятый, поняв, что вторглась на запретную территорию.

— Всё! Молчу, как рыба! Пошли я тебя кое-чем угощу. Ты еще не попробовал то замечательное мороженное, которое нам приготовила наша домоправительница мадам Иветт. Оно у неё получилось не хуже, чем у Аннабель. Прелесть! Пальчики оближешь!

Видя, что он пребывает в хорошем настроении, девушке не хотелось портить чудесные, но очень хрупкие отношения, сложившиеся между ними. Во время их отпуска Ник всегда шёл ей навстречу и по мелочам никогда не спорил с ней. Она подхватила его под руку и потащила в столовую. Тот не стал с ней спорить, хотя поначалу намеревался поужинать в городе.

— Ладно, уговорила. Пошли, поедим твоё хвалённое мороженное и в том числе что-нибудь посущественней, а то я голоден как волк. Только учти, если измажешь платье, то я никуда с тобой не поеду. Я с Золушками не дружу.

По дороге к столовой они не прекращали шутливую перепалку.

— Чёртов сноб! Как будто кроме тебя кто-то заметит крошечное пятнышко от еды на моём платье! — донёсся из коридора обиженный голос девушки и не менее возмущенный ответ Ника:

— Ну, знаешь! Неужели у тебя повернется язык назвать крошечным пятно от целой тарелки жаркого, которое ты вывернула себе на колени?

— Не выдумывай, не было такого!

— Было-было! В том уличном кафе на Монмартре, куда ты меня затащила. Уж я не говорю о безнадёжно испорченном любимом белом костюме, который ты задрызгала мерзким соусом.

В его голосе прозвучали обвинительные нотки, на что Мари фыркнула и её лице появилась забавная гримаска. Она припомнила, из-за чего приключился весь инцидент и, не удержавшись, хихикнула.

— Иди нафиг, сам виноват! Кто показал мне ту скабрезную надпись на стене? Я уж не говорю о сопроводительном рисунке… кстати, тот костюм мне никогда не нравился.

— Это ещё почему?

— Когда ты в нём к тебе так и липли окружающие девицы. И вообще с тобой невозможно гулять по людным местам. Держи выше ментальный щит, а то я на полном серьёзе начну отстреливать твоих поклонниц, они уже достали меня по самое некуда.

— Крейд, неужели на отдыхе я не могу немного расслабиться?

— Мне тоже хочется отдыхать, а не гонять липучек от тебя…

После цирка совершенно очарованная представлением девушка отказалась сразу ехать домой и упросила Ника немного прогуляться по улицам сияющего огнями города. Тот с сомнением глянул на нее, но все же согласился пройтись пешком до небольшого аэропорта, где он оставил авиетку, благо это было совсем недалеко. В отличие от Мари у него было не столь радужное настроение. Все представление ему пришлось сидеть с максимально поднятым ментальным щитом, подавляя внимание любопытных зрителей к их персонам. Но и это не очень-то спасало его от назойливого внимания: девчонки, сидящие по соседству, больше таращили глаза на него, чем на сцену, поэтому ему все время приходилось быть настороже и держать их на расстоянии, чтобы не испортить вечер Мари. Хорошо, что та увлеченная действием не обращала внимания на всю эту мышиную возню, но Ник к концу вечера был на взводе.

И надо же было такому случиться, что в законопослушной Канаде они нарвались на самый настоящий преступный элемент. Точнее это преступному элементу не повезло нарваться на них. На темной улочке с облупленными домами, по которой юноша решил срезать дорогу к аэропорту, дорогу им заступила компания парней-эмигрантов. Всеми правдами и неправдами эти бывшие и будущие уголовники из стран бывшего соц. блока добирались до благополучной и богатой Канады. И тут вдруг выяснили для себя очень неприятную вещь, оказывается, здесь, как и везде нужно долго и упорно работать, чтобы добиться достатка и успеха, а вот к этому они не привыкли.

При виде выступивших из теней бандитов, Ник сразу же остановился. В предвкушении того, что он, наконец-то, сможет выплеснуть накопившееся за вечер раздражение, у него радостно заблестели глаза. Непререкаемым тоном он приказал:

— Мари, кыш наверх! Жди меня там, пока я немного разомнусь с этими ребятами. Тут у них есть тройка более или менее приличных бойцов, конечно, по человеческим меркам…

— Можно я с тобой? Я тоже неплохо дерусь, люди мне не противники…

— Прости, дорогая, но мне здесь и самому развлечений на один зуб. Не смей спорить, кыш наверх! Кому я сказал?! — рыкнул он, сопроводив свои слова соответствующим взглядом.

Презрительно фыркнув, рассерженная Мари немного отошла в сторону, чтобы не напугать банду раньше времени своими повадками, и стремительно взлетела на крышу невысокого дома. Не успела она устроиться поудобнее на рассыпающейся под ногами скользкой черепице, как краем глаза заметила две нечеловечески стремительные тени, бросившиеся к ней. Дальнейшие события от нее сокрыл туман беспамятства: девушку тут же сильно ударили по голове. Более высокий силуэт забросил ее на плечо и, спустившись, бросился со всех ног к машине, стоящей в соседнем переулке. Кинув девушку на задние сиденья, он сквозь зубы приказал своему напарнику, сунувшемуся было на переднее сиденье.

— Не ко мне, идиот! Сядь рядом с ней и свяжи, как следует. Как только почувствуешь, что она вот-вот очнется тут же бей ее снова по голове. Так надежнее, а то нам неизвестно как она владеет менталом. Мало ли какие штучки они разработали в своей Академии.

Мальчишеский голос с опаской спросил:

— Лукас, а этот мудак нас не засечет? Говорят, что он все может…

— Заткнись, кретин! Мирон клятвенно пообещал мне, что новая броня машины защитит нас от прямого сканирования через ноосферу, — все также неохотно процедил высокий светловолосый парень, нажимая на газ. — Этот подонок заплатит нам за все, что учинил с нашими близкими. Я его подстилку настрогаю на мелкие кусочки и подам ему на блюде, пусть только попробует не исполнить наши требования!

— Ты что, с ума сошел? Мирон велел ее доставить в целости и сохранности! Он нас самих убьет, если мы не исполним его приказ… — деловитым тоном сказал парнишка лет шестнадцати на вид, не обращая внимания на злобный взгляд старшего напарника. Вдруг он пораженно воскликнул: — Ого, Лукас! Ты только посмотри! Это же наша старая знакомая! Я ее помню! Честное слово, та самая, хотя она через неделю исчезла, после того как я появился у вас. Это же та девчонка, которую этот гад оставил у нас в гнезде, и которая с детства обладала вампирскими способностями! Мирон как-то говорил, что если бы наша матушка так не ревновала ее к Владиславу, то может быть, он и ее взял бы в жены. Помнишь, тот говорил, что она вполне может быть способной к деторождению, потому что она… а, вспомнил это слово! Уникум.

— Заткнись, ублюдок! Владислав любил только нашу мать, а эта б… была для него только подстилкой. И насчет детей — это все враки. Если бы она была способна к деторождению, то давно родила бы от кого-нибудь из нас, но, как видишь, этого не произошло. Ладно, прекращай девку щупать и поставь щит на всякий случай, чем черт не шутит. Сам знаешь, с кем имеем дело, а эту тварь я все равно порежу на кусочки и Мирон мне не помеха: это из-за нее Старейший разорил наше гнездо и убил почти всю семью.

— Ладно, не горячись! Давай ее сначала отвезем к нашему старшему. Сам знаешь, что лучше ему не перечить, Мирон не прощает непослушания.

— Мне этот мелкий ублюдок не старший, нос у него еще не дорос, чтобы мной командовать! — рыкнул Лукас, с тяжелой злобой глядя на лежащую без сознания девушку, но все же взял себя в руки и нажал на газ.

Ник сразу же насторожился, услышав шум отъезжающей машины, игра с бандитами моментально потеряла для него всю свою привлекательность. Пройдясь по менталу, он не нашел там Мари и, не теряя времени, тут же бросился за отъезжающей машиной, оставив бандитов на произвол судьбы. К несчастью для них, один из отморозков бросился ему наперерез. В ярости юноша так ударил по банде из ментала, что те тут же попадали замертво. Тщетно пытаясь сосредоточиться, Ник стал поспешно сканировать ноосферу, но к его великому разочарованию девушки в ней по-прежнему не было. «Не может быть! Неужели Мари убили? — красная пелена ярости стала застилать его глаза, в которых вспыхнули зеленые искры. — Нет! Нужно сосредоточиться, она не умерла, иначе я почувствовал бы…». Сгоряча он бросился следом за автомобилем, но даже вампирская скорость движений не могла помочь догнать стремительно удаляющуюся машину. «Замечательно! Я этих подонков тоже не ощущаю в ментале, значит, Мари там и скорей всего жива. Ну, все, сволочи, держитесь. Я вас обязательно отыщу, и мало вам не покажется!.. Мерзавцы, вам очень и очень повезет, если она будет в полном порядке, тогда я вам гарантирую королевское правосудие, и вы сможете быстро умереть…»

Над пустынной улочкой зависла темная тень, и Ник с ходу запрыгнул в открывшийся люк. Авиетка стремительно помчалась вдоль улиц. Заметив удирающую машину, которую уже преследовали полицейские патрули, он резко спикировал вниз и, подцепив ее силовым полем, рванулся вверх. Полицейские автомобили, завизжав тормозами, резко остановились и выскочившие на дорогу полисмены, задрав головы, с ошарашенным видом стали переговариваться между собой и возбужденно что-то докладывать по радио. Но к их чести ни одного выстрела в сторону авиетки не было сделано. Что говорит о здравом смысле у служащих в полицейских подразделениях Канады. Отлетев подальше, Ник плавно опустил своих пленников на огромной поляне. Через мгновение он уже был у машины. Водитель не успел даже выскочить из салона, как раздался слабый хлопок. Точно посередине его лба появилось аккуратное бескровное отверстие, и он бездыханный откинулся на спинку сиденья. Ник быстро заглянул в машину, легко увернувшись от брошенного ножа.

— Не подходи, а то я ей горло вырву! — раздался истерический тонкий вопль с заднего сиденья. Перепуганный насмерть светловолосый мальчишка-вампир с удивительно мощным ментальным барьером, выпустив когти, держал за горло Мари. Та по-прежнему находилась в бессознательном состоянии. Бледное лицо девушки было залито кровью из обширной раны на виске. Глаза Ника засверкали яростью.

«Мари, не медли, двинь его как следует правым локтем!» И повинуясь резкому ментальному оклику, она, все еще плавая в тумане беспамятства, вяло ударила во что-то мягкое, но Нику хватило времени. Парнишка на мгновение отвлекся, ослабив щит, и это оказалось для него роковым обстоятельством. Моментально получив сильный ментальный удар, он без сознания осел на сиденье. Сорвав с его головы прикрепленный к виску крошечный чип, Ник ловчей нитью спеленал своего пленника. Затем, он вытащил очнувшуюся девушку из машины.

— Девочка моя, как ты себя чувствуешь? — с тревогой спросил он, бережно усаживая Мари рядом с собой на переднее сиденье авиетки.

— Отвратительно, — простонала та, с трудом разлепляя залитые кровью глаза.

— Потерпишь до дома или сразу тебя полечить?

— Не теряй времени, полетели. Обещаю до дома продержаться… — болезненно просипела девушка, опуская веки.

— Не смей закрывать глаза! Детка, постарайся удержаться в сознании.

— Хорошо, дорогой, я так и сделаю. Только поторопись…

Авиетка стремительно взмыла вверх и понеслась к дому, обогнав по дороге звено медлительных по сравнению с ней новейших истребителей США. Те не поняли, что это было, но на всякий случай пустили вслед неизвестному объекту парочку ракет, которые, не догнав свою дичь, упали в океане. В общем-то, им страшно повезло, гораздо больше, чем банде в Канаде, Ник спешил и потому не стал на них отвлекаться. Как правило, первым он не нарывался на конфликт, но никому не спускал вызова в отношении себя.

Возвращение на круги своя, включая старые и новые методы воспитания безбашенной девицы

Очнулась Мари в уже знакомом ей регенерационном комплексе. Створки автоматически раскрылись, и Ник тут же вытянул её наружу.

— Куда ты меня тащишь? Если опять под водопад, то лучше не надо: что-то я не в форме, — вяло сказала она, обнимая его за шею. — Почему-то страшно болит голова…

— Не беспокойся, всего лишь в душ. Мари-Мари! И как ты умудряешься влипать во все неприятности на свете? Нет, я стопроцентно прав, решив позаниматься с тобой. Крейд! Вообще удивляюсь, почему ты до сих пор жива после стольких переделок!

— Это ты о чём? — слабо удивилась девушка. — Вроде у меня был только тяжелый период вампирской инициации, да вот сейчас дали по голове. Ты не знаешь, кто это был? — на её лице появилось горестное выражение и, немного помедлив, она добавила: — Очень странно, но я уверена, что нападающие были вампирами. Правда, от них почему-то осталось странное ощущение пустоты в ментале, такого я ещё не встречала…

— Т-с-с! Не болтай! Иначе совсем разболится голова, мне это известно не понаслышке, — ласково сказал Ник, и девушка устало смежила веки. Её подавленный вид говорил ему, что она по-прежнему плохо себя чувствует.

«Крейд! Счастье, что Мари не помнит своё сволочное детство. Но, кажется, оно само решило напомнить ей о себе. Не выйдет! Убью всех до единого! — стиснув зубы, с холодной яростью подумал он. — Нужно только выяснить, не стоит ли за ними кто-нибудь ещё…» Его аналитический ум сразу же выдал несколько вариантов решения возникшей проблемы и, анализируя их, Ник незамечал, что с силой прижал Мари к себе, но полузадушенная девушка не протестовала против его объятий. И только в душе, видя, что он не собирается выпускать её из рук, она тихо сказала:

— Оставь, я сама ополоснусь. Ну, что ты возишься со мной, как с маленькой?

Очнувшись, Ник поставил девушку под душ, и положил ей ладонь на лоб. На его губах появилась усмешка.

— Наверно, уже выработалась привычка. Между прочим, ты для меня и есть маленькая, потому не перечь взрослым.

— Старичок ты мой! Клюку тебе с очками не выдать? Или поискать стаканчик с вставной челюстью на полке?

— Я так понимаю, если ты принялась мне хамить, то тебе полегчало?

— О да! Нет, не убирай ладонь с моего лба! Ник, ты замечательный врач. Или такое называется чудом? Я имею ввиду, когда лечат возложением рук.

— Какая разница? — фыркнул тот. — Лишь бы помогало. Всё хватит мокнуть, давай-ка я уложу тебя баиньки.

Когда они обсохли под воздушным полотенцем, он загнал девушку в кровать, несмотря на её бурные протесты.

— Раз уж ты возвела меня в сан доктора, то изволь слушаться моих советов! А я ответственно заявляю, что сон в твоём состоянии это наилучшее лекарство, — безапелляционно сказал он, перед тем как уйти.

— Эй, ты куда? Хочу ещё немного побыть твоим детским садом! Не уходи! — капризно протянула Мари, с тревогой глядя на него, но теплая ладонь закрыла ей глаза и она моментально уснула.

— Вот умница!

«Поспи немного, детка. А то у меня на сегодня намечена очень насыщенная программа и нет ни минутки свободного времени. Что ж, для начала поспрошаем пленника. Информация никогда не бывает лишней» Хищно раздувая ноздри, Ник вскочил на ноги. Оказавшись в столовой, он заколебался, глядя на туаши. «Не слишком ли много чести для подонков? Да и таскаться с ним, то ещё удовольствие!» Но оружие само просилось в руку, соскучившись без дела, и юноша сдался. Рукоять туаши привычно легла в его ладонь и, сделав несколько пробных взмахов, он выскользнул за дверь.

«Любопытно, что за сволочь открыла охоту на Мари? Конечно, не исключено, что это кто-то из сепаратистов Михаэля. Нет, навряд ли. Похоже, я прав в первоначальном предположении и оба блондинистых гадёныша из недобитого мной серпентария Владислава, который на старости лет совсем сбрендил, увлёкшись идеями наци о белокурой бестии. Что ж, задача упрощается. Из его уцелевших гадёнышей лишь один из них заслуживает пристального внимания. Хитрая ты тварь, Мирон, но я обязательно доберусь до тебя, как бы ты не скрывался по своим норам! Вот уж не думал, что ты способен на такую подлость по отношению к Мари! Впредь мне урок!» — размышлял Ник по дороге к пленнику и в его темных глазах постепенно разгорался зеленый огонь, не сулящий ничего доброго.

Наутро Мари обнаружила, что одна в постели и сразу же встревожилась. Она понимала, что Ник не оставит безнаказанным нападение, организованное на них — девушка ещё не догадывалась, что охотились именно за ней и, вскочив на ноги, после привычного утреннего ритуала помчалась на розыски запропастившегося жениха, который упорно не отзывался на её ментальный вызов. В столовой она с облегчением обнаружила свою пропажу. Стоявший у камина юноша тщательно протирал лезвие меча. Он швырнул ветошь в утилизатор и, повернувшись к ней, окинул быстрым взглядом. По его спокойному лицу скользнула улыбка.

— Как спалось, моя алин? — спросил он, водворяя меч на прежнее место.

— Замечательно! Дрыхла как убитая, — ответила Мари и, поцеловав его, с недоумением спросила: — Где ты был, да еще с этим анахронизмом средневековья? Только не ври, что ты решил смахнуть с него пыль, я же чувствую запах свежей крови.

— Использовал туаши по прямому назначению: для королевского правосудия, — не стал отпираться Ник.

— Ничего не понимаю… А кто подсудимый, или подсудимые?

— Уже никто, дорогая! — видя её встревоженное лицо, он лениво добавил: — Всё нормально. Не забивай ерундой свою хорошенькую головку. Будь паинькой и закажи мне завтрак, а то от ночной беготни у меня разыгрался жуткий аппетит.

Услышав непререкаемые нотки в его голосе и, поняв, что не услышит подробностей его охоты, Мари тяжко вздохнула. Не споря на этот раз, что она не прислуга для него, девушка заказала блюда из эрейского раздела автоповара, в своё время подсказанные Кимом и, сев напротив, с отвращением на лице поела любимой кашки англичан, выданной ей по указанию всё того же Ника. Для её же пользы, как уверял он, с завидным аппетитом поглощая что-то очень калорийное и мясное на её глазах. Глотая слюнки, девушка давилась апельсиновым соком вместо привычного кофе и периодически бросала на жениха обиженные взгляды. Правда, только до тех пор, пока не закончился завтрак. Сложив руки на столе Ник смерил её недовольным взглядом.

— Мари, сколько сейчас времени? — спросил он с прохладцей в голосе.

— Восемь утра, а что случилось? Почему ты уставился на меня? — с недоумением спросила девушка и, почувствовав неладное, заёрзала на месте.

— Скажи мне, во сколько у нас начинаются занятия на иметис?

— Ровно в шесть, — не сразу ответила Мари и, негодующе поглядела на него. — Мы же договорились, что ровно месяц я буду самостоятельно готовиться в тренажерном зале! Причём тут время занятий на иметис? — выпалила она, и в её голосе прозвучало неподдельное возмущение.

— Думаю, ты всё прекрасно понимаешь, но могу озвучить, — презрительно фыркнув, произнёс Ник. — Если ровно в шесть ты не трудишься в поте лица в спортзале, то занимаешься со мной. Лень наказуема, моя алин. А теперь принеси мне криту с камина и четыре подсвечника для обозначения иметис вместо плащей.

— К чёрту! — вскочив на ноги, задохнулась девушка от негодования. — Ник! Это нечестно с твоей стороны!

— Я дважды не повторяю, детка! — немедленно отозвался тот. — Либо ты немедленно сделаешь как тебе велено, либо можешь немного поупрямиться, — он смерил её спокойным взглядом и, стараясь не показать своего напряжения, откинулся на спинку стула и мягко добавил: — Мари, поверь моему слову, дело кончится тем же. Правда, если ты промедлишь с исполнением, то я не буду столь снисходителен и с ходу выдам тебе двойную порцию занятий.

Мари вихрем метнулась к камину и, схватив требуемые предметы, с грохотом швырнула их на стол перед Ником, и тот постарался не показать своего огорчения, заметив, что от хрупкого футляра криты отвалился ажурный кусочек резной кости.

— Надеюсь, я ничего не забыла? Теперь-то твоя душенька успокоилась? — процедила девушка и, оперевшись руками на край стола, смерила его гневным взглядом. — Ник, скажи мне, какого чёрта ты каждый раз стремишься испортить наши отношения, как только они идут на лад, а?

— Моя алин, никогда не смей повышать на меня голос, — в сдержанном голосе юноши появились ледяные нотки, и опомнившаяся Мари почувствовала себя неуютно. — К твоему сведению, ты действительно кое-что забыла. Почему ты не в эрейском платье?

— Я спешила разыскать тебя вот и нацепила первую попавшуюся одежду, — сердито буркнула она и, приготовившись к долгому разговору, отодвинула стул, собираясь сесть за стол. Но её остановил жесткий голос Ника.

— Обозначь иметис и встань в его центр.

Мари бросила взгляд на застывшее прекрасной маской лицо своего жениха и, неслышно вздохнув, неохотно повиновалась. «Чёртов сатрап!» — мысленно прошипела она, вставая на указанное место, и тут же испуганно зажмурилась, услышав знакомый звук.

— Не дергайся, если не хочешь лишиться глаз! — с яростью выкрикнул Ник.

Сразу же оценив опасность, Мари статуей застыла на месте, пока вокруг неё, безостановочно мелькая, плясало жало криты, выводя своим тонким голосом злобную мелодию. Внезапно наступила тишина и на пол плавно спланировали последние обрывки злополучной одежды, провожаемые зачарованным взглядом девушки. С недоверием она прислушалась к своим ощущениям. Всё было в полном порядке, Ник ни разу не задел её критой. Неловкими движениями Мари похлопала себя по телу и, убедившись, что действительно не пострадала, стиснула зубы, и в её глазах загорелся фиолетовый огонь. Ни слова не говоря, она выставила скрюченные пальцы с выпущенными когтями и бросилась к своему обидчику.

— Тихо-тихо, детка! — смеясь, воскликнул Ник, не давая девушке вырваться из его объятий, пока она с недюжинной силой рвалась из его рук, не оставляя своего намерения вцепиться ему в лицо. — Высший класс! Мари, лучше б заценила мою сноровку, чем пытаться выцарапать мне глаза, — и как ни в чём не бывало, добавил: — Ну, что? Приступим к занятиям?

— Совсем сдурел? — прошипела та, смерив его негодующим взглядом. — Пусти меня немедленно, Коперфильд недоделанный, я ухожу!

— Попробуй, — улыбнулся Ник. — Только у тебя ничего не выйдет, детка, поскольку я по-любому загоню тебя внутрь иметис. Не пойдешь туда добровольно, тогда я применю криту, и ты зря изведешь свой регенерационный запас, — он с удовольствием чмокнул её в макушку и мягко спросил: — Ну, что ты решила, моя злобствующая алин?

— Иди к чёрту! — процедила сквозь зубы девушка и, вырвавшись из его рук, скользнула в центр иметис.

— С твоего разрешения чуть попозже, а сейчас начнем, — весело отозвался он и легко достал её критой. — Йе! Не спи на ходу, моя алин! Шевелись!.. Мари, чему я тебя учил? Всегда думай, что ты делаешь, и просчитывай последствия!

— Иди к чёрту!

— Давно хотел сказать, что ты слишком много чертыхаешься. За неэтичное поведение удваиваю тебе время.

— Чтоб тебя!..

Вечером Мари окончательно разобралась с автоповаром. Вооружившись кулинарным разделом блюд эрейской кухни изложенных в тиаране, она ввела в него полностью новое меню. Закончив возиться со сложной перенастройкой, она не стала ничего пробовать из новых блюд, припомнив свой неудачный блинный опыт знакомства с эрейской кухней.

Придя из лаборатории, Ник растолкал крепко спящую девушку и спросил её с затаенной надеждой в голосе:

— Детка, ты полностью перенастроила автоповара, или что-то из его разделов осталось нетронутым?

Та полусонно ответила:

— Конечно же, всё! Так что успокойся, незачем скандалить. Ты заметил, какие красивые новые блюда?! Надеюсь, тебе всё понравилось…

— Н-да, дела, — разочарованно протянул Ник, закрывая глаза. «Крейд, чтобы не умереть с голоду, в ближайшее время придётся заказывать еду в ближайшем ресторане…»

— Слушай, что за вопли я сегодня слышу в ментале? Почему-то мне кажется, что это у нас на Старой базе. Ты уверен, что сюда никто не может забраться? Может, кто сдуру застрял в её защитном поле?

— Не беспокойся понапрасну, это я провожу кое-какие опыты с мозгом, который сопряжен с электроникой. Странное дело, твои способности в ментале резко возросли с недавних пор, хотя мы еще не занимались упражнениями по его развитию… — сказал Ник, задумчиво глядя на девушку, и ласково добавил: — Твоя регенерация справилась со следами криты? Давай, я всё уберу, мне это несложно.

— Иди ты… знаешь, куда со своей заботой, гад ты этакий! — с тяжелым вздохом сказала Мари и, помолчав, сердито добавила: — Тебе что особое приглашение нужно? Давай лечи и побыстрее! Садист, чтобы тебе пусто было!.. Скажи мне, вот почему ты вечером ведешь себя как нормальный человек, а днем — как редкостный паразит?

— Воспитание, девочка моя, — неблагодарный труд! Оказавшись на другом конце криты, я и сам только недавно осознал эту непростую истину. Знаю, что в рядах неблагодарной малышни этот метод не встретит никакого взаимопонимания. Поэтому можешь язвить и ругаться хоть до посинения, но это ничего не изменит. Эрейская система подготовки молодняка отрабатывалась веками. Все мы через это прошли, и ты не будешь исключением. Просто тебе сложнее привыкнуть, из-за того, что ты поздно начала заниматься и пятилетний курс приходится запихивать в один год…

— Какого чёрта ты так торопишься? Я могу и пять лет заниматься.

— К моему великому сожалению, это невозможно.

— Господи! Неужели так трудно сказать по-человечески, в чём дело?! Нет, все какие-то дурацкие тайны!.. Учти, с завтрашнего дня я буду заниматься самостоятельно, и мне твоя садистская система больше не понадобится.

— Послушай. Мари, я уже говорил тебе, что это не поможет…

— Я уже сплю и тебя не слышу! — упрямо поджав губы, девушка заткнула уши и Ник огорчённо вздохнул.

Встреча будущих коллег и единомышленников

На операционном столе, залитом беспощадно-ярким светом, лежал привязанный юноша. Среди его длинных волос, когда-то светлых, а сейчас посеревших от грязи и пота, было выбрито несколько чистых проплешин, и на каждой из них красовался свежий надрез, из которого торчали тончайшие серебристые пучки проводков. После безжалостных манипуляций Ника по изучению вживлённых чипов пленника, тот находился в бреду и заново переживал ужасы сегодняшней ночи. Временами по его лицу пробегала волнообразная гримаса боли и тогда он, не приходя в сознание, попытался освободиться, но зажимы держали его намертво. От бесплодных усилий на лбу юноши выступили крупные капли пота, которые смешивались с сукровицей, сочившейся из незаживших ран на голове.

Мирон — главарь небольшой, но хорошо организованной банды, как только датчики сообщили ему, что от одного из чипов перестали поступать сигналы, сразу же пустился в бега. Он моментально понял, что затея с похищением девушки провалилась и ему грозят немалые неприятности. Конечно, он немного опасался своего заказчика-сепаратиста, обиженного на Палевского из-за жёсткой чистки его семьи, но считал, что его дни сочтены. По своим каналам, он выяснил, что безопасность уже идёт по следу недоумка и со дня на день его схватят. «А из рук Главы СБ никто из таких господ ещё не уходил живым», — с оптимизмом подумал он, правда, немного пожалев, что лишился щедрого источника финансирования, который никогда не спрашивал с него отчёта за потраченные немалые средства.

Гораздо больше Мирон опасался гнева совсем другой личности, точнее безумно боялся в течение всей операции, как только выяснил, с кем ему придётся столкнуться в случае неудачи. Поначалу он собирался убрать Старейшего, но прорабатывая детали плана, понял, что не сможет ничего противопоставить противнику ни по своим способностям в ментале, ни в технике. Вдобавок, после кропотливого изучения личность таинственного родоначальника вампиров начала внушать ему невольное почтение. Будучи сам неординарным учёным, Мирон был вынужден признать, что тот на голову опережает его во всём. Сталкиваясь с его особо изящными техническими решениями, он приходил в неописуемый восторг и тогда его с новой силой начинали терзать муки ревности. Согласившись на похищение девушки, Мирон не собирался никому отдавать свою давнюю любовь. Правда, продумав с ювелирной точностью все детали их убежища, он не взял в расчёт что будет, если девушка откажется следовать за ним. Такой вариант развития событий даже не приходил ему в голову. Памятуя о прошлом, когда Старейший спокойно бросил Мари беззащитным ребёнком у Владислава, он видел себя только в роли её спасителя.

Путь до небольшого ангара занял у Мирона считанные минуты. Он плюхнулся на сиденье, и его пальцы запорхали над панелью управления. Резко рванувшись вверх, его малыш-самолёт пробил непрочную крышу ангара и на немалой скорости устремился к спасительным катакомбам. Мирон стиснул зубы. «Мой ангел, ты слишком настрадалась в детстве, в том числе по моей вине. Потому гадом буду, если и в этот раз предам тебя! Верь мне, Мари! Во что бы то ни стало, но я спасу тебя из рук древнего маньяка! Главное сейчас избежать его лап. Но я уверен, что он обязательно начнёт на нас охоту. Что-то подсказывает мне, что мою голову он оставит себе на десерт и в этом моё спасение». Губы юноши растянула довольная ухмылка. Ему было невдомёк, что над ним неслышным хищником скользит в небе черная авиетка. Проследив, куда именно приземлился беглец, она плавно развернулась и устремилась на юг.

В подпольном казино рабочий вечер был в самом разгаре, когда распахнулись двери и на его пороге появился новый посетитель. К высокому красивому юноше в необычной роскошной одежде, немного смахивающей на средневековое одеяние знати, с далеко не дежурными улыбками сразу же устремилось несколько девиц-служащих. Но тот смерил их таким взглядом, что они замерли на месте, проглотив слова приветствия, а затем с визгом разбежались, когда заметили на широком поясе гостя неслабый набор весьма необычного оружия. Внутренняя служба охраны, состоящая из вампиров, немедленно насторожилась и отреагировала с похвальной быстротой на соотечественника. Она незамедлительно открыла по нему прицельную стрельбу.

Нимало не смущась шквалом пуль, Ник прошел в центр зала и неспешно взял в руки туаши. Несколько взмахов, чтобы почувствовать оружие и слиться с ним в единое целое и он, сняв с себя защиту, устремился к противникам. Началась кровавая вакханалия. Вне себя от ужаса посетители казино попытались скрыться, но все двери в огромном здании оказались намертво заблокированными.

Уничтожив всю вампирскую криминальную диаспору и немало людей, сдуру сунувшихся к нему, Ник особым способом несколько раз нажал на совершенно невидимую кнопку в небольшой нише за скульптурой. Часть стены отошла и он, презрительно фыркнув при виде такой примитивной маскировки, вошёл внутрь небольшой комнаты. Здесь он прислушался и безошибочно нашёл тайник, в котором прятался несчастный глава сепаратистов.

«Выходи!» — резко приказал Ник, опустившись в кресло. Стеллаж с книгами отъехал и из-за него появился угрюмый вампир лет тридцати пяти на вид и, как сейчас сказали бы, с кавказкими чертами лица. «Старое поколение, один из тех, кто выжил после первых моих экспериментов», — усмехнувшись, безошибочно определил Ник.

— Георгий, ты разочаровал меня, — холодно сказал он вслух и, встрепенувшись, вампир впился в его лицо неверящим взглядом.

— Отец! — пробормотал он, опускаясь на колени, и закрыл лицо руками. — Прости, меня, я не знал! — плечи мужчины затряслись от сдерживаемых рыданий.

— Я удивлён, что ты знаешь меня… — усмехнулся Ник и прислушался к его мыслям. — А! В тот раз, я был небрежен, стирая воспоминания о себе! — на его лице появилось жесткое выражение. — Георгий, думаю, ты не ждешь от меня снисхождения к своему проступку. Но я дам тебе возможность частично искупить свою измену. Мне нужны имена и местонахождение всех, кто причастен к заговору и выживших гадёнышей Владислава.

— Да, отец! Я с радостью исполню твою волю! — оживившись, вампир вскочил на ноги.

После того как он рассказал Нику всё, что его интересовало и показал, в каких файлах хранятся сведения о заговоре, мужчина застыл на месте. На его лице появилось смирение, хотя осанка по-прежнему оставалась гордой.

— Я готов, отец.

Ник смерил его одобрительным взглядом.

— Георгий, ты, заслужил моё прощение. Радужного пути твоей душе в долины предков! — мягко произнёс, он, становясь напротив. — Прими моё королевское правосудие.

Взмах меча и его тёмно-синее лезвие окрасилось кровью. «Жаль старика! Тех первых осталось совсем немного», — с огорчением подумал Ник, направляясь к логову недобитых им детей Владислава. Его задача упростилась, поскольку выяснилось, что он убил в казино всех участников заговора, которые в недобрый для себя час явились туда на общую встречу. Его порадовало, что мятежников оказалось совсем немного. «Кажется, я облегчил работу Штейну, — насмешливо фыркнул Ник. — Глава СБ мог бы быть поворотливее, и не ждать, когда я вмешаюсь».

Черная авиетка взмыла в небо. Тем временем оперативники безопасности, проникшие в казино, с некоторой растерянностью осматривались вокруг, теряясь в догадках, кто мог учинить здесь кровавую бойню. Доложившись начальству, они занялись идентификацией убитых. Штейн рассерженно хмыкнул, узнав о случившемся, и устроил подчинённым жуткий разнос за промедление.

Когда самолётик Мирона приземлился в надежном месте — на небольшом частном аэродроме в горах, с хозяином которого у него была договорённость на долгосрочную аренду, — он подключил маскировку своей «птички» под старую модель и накрыл рваным брезентом. Теперь его самолётик ничем не отличался от ряда других древностей прикорнувших на взлётном поле. Закончив приготовления, юноша стремительно понёсся к убежищу, периодически проверяя наличие слежки, и бежал так долго, что начал к концу пути начал задыхаться. Оказавшись на месте, он обессилено рухнул на пол, но перед тем не забыл бережно поставить большую сумку с аппаратурой в сухое безопасное место. «Слава богу, я спасён! Даже, если меня выдадут, этой норы всё равно никто не знает!» — с торжеством подумал Мирон и перевернулся на спину. Подключив вампирское зрение, он исследовал склизкий потолок, сочащийся сыростью, и брезгливо скривился. «Чёрт! Ну, и дрянь же местечко!.. Ладно, что там кочевряжиться! Не до жиру, быть бы живу! Не зря в своё время я заплатил одному чудаку за документы этого мифического бункера Гитлера».

Юноша немного полазил по подземным развалинам, придя в себя, но вскоре ему стало нехорошо от затхлого воздуха и какого-то странного запаха, который повсюду его преследовал. Вскоре он наткнулся на его источник. В низком помещении, куда он нечаянно попал, стоял устойчивый запах тлена, что и немудрено. Здесь валялось множество скелетов в полуистлевших мундирах времён второй мировой войны. Несмотря на сухость помещения, Мирон не захотел сюда перебираться, решив, что ему гораздо милее соседство плесени на старом месте. Дело было не в трусости, — здесь до сих пор витали эманации отчаяния и ужаса. И беглецу не хотелось усиливать свою тревогу чужими эмоциями.

Еды оказалось мало и жутко проголодавшийся Мирон, не удержавшись, проглотил её за один присест, а затем мрачным взглядом уставился на стену. В его голову полезли странные мысли, а затем несколько раз бросило из жары в холод. «Чёрт! Что такое творится со мной?» Неожиданно он вскочил на ноги и начал неловко танцевать, спотыкаясь и падая на камни. Несколько раз он счастливо миновал несколько ржавых, но острых кусков беспорядочно торчащей арматуры. Поняв, что с ним играются, юноша в отчаянии прикусил губу и усилием воли постарался вернуть себе контроль над телом, но не тут-то было. Его чипы сыграли с ним злую шутку. Они дали Старейшему бесконтрольный доступ к его мозгу и тот вволю поиздевался над ним.

Когда унижения стали непереносимы, Мирон собрался покончить с собой, вознамерившись броситься на острые прутья арматуры, торчащие из бетона, но его тело сковало оцепенением. После недолгого молчания последовал безапелляционный приказ, сказанный ледяным телепатическим голосом: «Я жду тебя на поверхности. Промедлишь, и я убью не только тебя, но и твою девушку-мечту». Глаза юноши наполнились слезами. «Я иду. Не смей трогать Мари».

Чуть живой Мирон выполз из неприметной норы на склоне горы и полной грудью вдохнул такой сладкий свежий воздух. Подслеповато щурясь, он с неожиданной радостью воззрился на пламенеющий закат и зелень берёзового лесочка, растущего поблизости. «Красота! А жизнь-то продолжается!»

«Философ!» — произнёс насмешливый голос и, резко обернувшись, оторопевший Мирон уставился на удивительно красивого высокого вампира, которому на вид было не больше двадцати.

«Ты кто?»

«Конь в пальто! — резко ответил тот и повелительно приказал: — Садись в машину! Твоё счастье, что меня заинтересовали кое-какие твои разработки».

«Иди к чёрту, конь в пальто! Ненавижу! Как ты смел издеваться надо мной?» — не удержался Мирон и тут же с воем повалился на землю. Еле отдышавшись от рвотных позывов, он простонал: «Хватит!»

«Здесь я определяю, хватит или нет!» — последовал резкий ответ и его снова скрутил страшнейший приступ боли.

Закричав, Мирон потерял сознание. Очнулся он в каком-то тесном ящике, в котором ему было не повернуться. Движения не ощущалось, но юноша понял, что они куда-то летят. «Слава богу, хоть я не гробу! — страшно обрадовался он и, ухмыльнувшись, подумал: — Очевидно, мной побрезговали на пассажирском сиденье и запихали в багажник. Подумаешь, я не гордый!.. Ура, я лечу к моей девочке!.. Чёрт! Неужели этот пацан и есть легендарный Старейший? Не может быть! Тогда кто он?.. Какой-нибудь родственник на посылках? Не-а! Не с его повадками! Мне не верится, что этот высокомерный тип кому-нибудь подчиняется… Чёрт! Как они похожи с Мари! Неужели она его родственница?.. Ну и дура Рамона! Может, в то время их сходство не особо бросалось в глаза?»

Мари. Серые будни и розовые мечты

Наученная горьким опытом на следующий день я вскочила ни свет, ни заря, но всё равно чуть не опоздала в спортзал. Почему? Да потому, что их величество изволили долго сидеть за столом и жутко вредничать. Пробуя блюдо за блюдом из перенастроенного мной эрейского раздела меню автоповара Ник с раздраженным видом отказывался от них. Окончательно выведенная из себя, я посоветовала ему самому заказать еду, но этот гад высокомерно заявил, что святая обязанность женщин накрыть на стол и накормить домашних, особенно мужчин. Когда я спросила, кто ему такое сказал, он процедил, что заветы домашнего хозяйства я найду в разделе дневников его какой-то пра-пра-прабабки. Конечно, когда выучу эрейский язык, а сейчас должна поверить ему на слово. Ха, нашёл дурочку! Что-то слабо верится, чтобы при куче прислуги и рабов его высокородная мамашка суетилась на кухне. Естественный скептизизм немедленно высыпал на моё лицо, но тут же был посрамлён. Скрипнув зубами, Ник сообщил мне, что райта Нида всегда изволила самолично потчевать завтраком любимых мужа и сыночка.

Наконец-то, с угрюмым видом он соизволил мне сообщить, что я расстроила веками отлаженный механизм автоповара и вся пища из эрейского раздела автоповара и не только из него, совершенно несъедобна, а затем мстительно добавил, что теперь мне предстоит и дальше мучиться с этим тонким механизмом, настраивая все обратно. С трудом уговорив капризулю съесть более или менее съедобную овсянку на завтрак, сама я, конечно, не успела поесть и, глянув на часы, со всех ног рванула в спортзал. Услышав позади сдавленный смешок, я поклялась обязательно накостылять кому-то по шее, как только подтянусь до соответствующего уровня.

К вечеру у нас в столовой появился огромный холодильник и микроволновка. «Полнейший анахронизм, возврат к каменному веку», — сердито проворчал Ник во время совместного ужина, глядя на то, как я разогреваю готовые блюда, во множестве доставленные нам из ресторана. Что до меня, так я тихо порадовалась новому обстоятельству. Теперь-то ко мне нет никаких претензий по качеству еды — это не мои художества. Честно говоря, в первый же день я так умотала себя на тренажерах, что мне было не до перенастройки автоповара: доползти бы до кровати.

С первого дня я как проклятая изводила себя в спортзале до полного изнеможения, занимаясь в нем с раннего утра и до позднего вечера. Видя мое рвение, Ник больше не предлагал мне бросить заниматься ерундой и перейти к совместным занятиям. Оставив меня в покое, он с головой ушел в свою работу. Полных две недели я издевалась над собой, отрабатывая до автоматизма движения на ринге с автономным виртуальным противником, и все эти две недели была совершенно никакая. Вечером меня хватало только на то, чтобы добрести до душа и рухнуть в кровать. Но где-то дней через десять в моей душе появилась робкая уверенность что я, пожалуй, теперь «не ударю в грязь лицом». Сейчас мне уже было стыдно за свои бессмысленные метания по квадрату, когда я в страхе больше бегала от плетки, чем работала в полную силу, отрабатывая тактику ухода от удара.

Со временем наши будни на Старой базе вошли в накатанную колею. Ник после совместного завтрака уходил к себе в лабораторию и почти не вылезал из нее до позднего вечера. Правда, он неукоснительно появлялся в столовой во время обеда и ужина, заодно и меня, вытаскивая из спортзала, — ведь увлекшись занятиями, я забывала обо всем. Ему это быстро надоело, и после резкого выговора, я стала ставить таймер на нужное время, чтобы успеть приготовить что-то к его приходу. Затем я так втянулась в новый напряженный ритм жизни, что отпала надобность и в этом — внутренних часов мне было уже достаточно. Кстати, у меня появилось больше свободного времени, поскольку я поверила в свои силы и уже не так напрягалась в спортзале, но Ник и тут не дал мне долго расслабляться. Где-то через полмесяца, больше не делая скидок на выматывающие занятия, он выдал мне здоровенный талмуд со сводом правил поведения в высшем эрейском обществе, а вечером строго экзаменовал меня, проверяя, как я усвоила новый материал. Все было ничего пока эту белиберду он разрешал мне перевести на нормальный язык, но со временем лафа закончилась и он заставил меня читать тексты в оригинале. В общем, когда я не занималась в спортзале, то либо зубрила эрейский язык, либо изучала какой-нибудь здоровенный неудобоваримый кодекс, продираясь через идиоматические сложности. Например: как понять фразу, которая дословно переводится как «собака рыжая с хвоста и до неба». Конечно, можно было спросить у Ника, но он появлялся только поздним вечером, когда у меня уже совсем закрывались глаза и потому приходилось больше угадывать по смыслу текста в целом. Кстати, ненормальная собака оказалась обозначением собрания торговых представителей свободных эрейских государств. Горжусь тем, что я сама до этого «доперла», а Ник просто подтвердил мою догадку.

Господи! Чем больше я углублялась в изучение истории, тем больше изумлялась самобытности эрейского общества. Меня неотступно преследовало ощущение, что я имею дело с инопланетянами. Китайские церемонии оказались детским лепетом по сравнению с их правилами поведения в высшем обществе. Еще один пример: у них на полном серьезе не разрешалось наступать на тень короля, и мало того, подобное «кощунство» нельзя было проделывать даже мысленно. Просто сказочная глупость!

Поскольку все эрейцы поголовно были телепатами, то очень много запретов касалось именно мысленной сферы. Н-да! Все это на меня подействовало крайне удручающе, не хотелось бы мне жить в эрейском обществе, я бы там точно загнулась от перенапряжения, пытаясь соблюсти необходимые случаю правила. Самое удивительное, что в моем видении эреи показались мне раскованным и свободным народом, хотя нормы поведения могли быть усвоены ими на уровне инстинктов за такой огромный промежуток времени. А будучи совершенно привычными, они не вызывали у них никакого внешнего напряжения. А может, как в России, все эти правила существовали только де-юре, а де-факто до них никому не было дела? Черт! И спросить было не у кого, а у Ника выяснять все это бесполезно. Знаю я его реакцию на мои отвлеченные вопросы: «Что, совсем не учится, малышка? Если твоя голова перегружена, как ты говоришь, всякой ерундой, давай слегка разомнемся. Добро пожаловать в иметис!» Дудки! По доброй воле я туда никогда не сунусь!

В редкое свободное время я теперь частенько убегала из замка и с удовольствием возилась в небольшом садике. Вскоре там буйствовало зеленое царство, перемежаемое пестрыми пятнами цветов на клумбах. Наверно, у меня талант к этому делу, растения под моим присмотром росли как на дрожжах, стоило только обратить на них внимание. Видя мои потрясающие успехи на этом поприще, Ник, скрепя сердце, разрешил мне похозяйничать в его любимой оранжерее с эрейскими растениями. В последнее время те совсем зачахли, и он не прогадал, мое присутствие сказалось на них очень благотворно. Зеленые чудовища так рванули в рост, что Нику пришлось срочно расширять оранжерею, поскольку разросшимся растениям не хватало свободного пространства.

Вернувшись, домой на Старую базу я больше не заговаривала с Ником о проказливом компьютерном духе, боясь нарушить хрупкое согласие, возникшее между нами после вояжа в Париж. Но иногда я с нежной печалью вспоминала забавного малыша, которого нечаянно создала и сама же погубила неосторожными поступками. Правда, Ник как-то вскользь бросил мне, что я зря себя виню. Мол, я тут совершенно не при чем, а так сложились обстоятельства, но я не очень-то этому верю. Несколько раз я пыталась допросить тиаран, что он помнит о Киме, но тот неизменно отвечал мне, что на Старой базе никто с таким именем никогда не появлялся. Иногда мне слышались знакомые ехидные интонации в механическом голосе. Увы! Я принимала желаемое за действительное.

Я опять занялась автоповаром и больше по наитию заново принялась отлаживать его настройки. Придумав заковыристое блюдо, я отлавливала Ника, и усердно потчевала его эксклюзивными кулинарными шедеврами, а то он совсем спал с лица, безвылазно сидя на своем рабочем месте. Тот морщился, видя иногда страшненькую на вид мешанину в своей тарелке, но мужественно съедал все экзотические блюда, которые я для него изобретала, не говоря мне больше ни слова упрека. А хотелось бы услышать похвалу, — ведь всё было более или менее съедобно. Я сама теперь наперед пробовала новые блюда, да и выглядели они по большей части вполне презентабельно. Ну, это когда я успевала поработать над внешним видом блюда.

Увы, мне!.. От моего дегустатора не поступало ни похвал, ни осуждения. Эх, грустно всё это!

Личная жизнь тоже протекала нормально, и все же мне чего-то в ней не хватало. Вроде бы со стороны Ника было всё: забота — да, внимание — да, здоровый секс — да. Ну, и прочая ерунда по обеспечению материальных потребностей, которой люди придают так много значения. Черт возьми, но ведь главное не в этом! Я без памяти любила его, и мне страшно хотелось, чтобы мой прекрасный принц однажды заглянул мне в глаза и признался, что он чуточку любит меня, но это была несбыточная мечта…

Проклятье! Быть рядом и в тоже время не вместе! Я все время ощущаю какую-то внутреннюю отчужденность, с которой Ник относится ко мне… эх, знать бы, чем это вызвано! Вроде бы внешне ничто не давало пищи для таких пессимистических выводов, но где-то на уровне интуиции мигал тревожный сигнал. Мне всё время казалось, что он возится со мной только по обязанности, из-за каких-то соображений в плане долга, а на самом-то деле я ему не очень нужна. Больше того, он рад бы от меня избавиться, — ведь я мешаю его работе, требуя постоянного внимания.

Даже понимая все это, я твердо вознамерилась преодолеть все мыслимые и немыслимые препоны, разделяющие нас. Чёрт! Если бы я знала, чего мне будет это стоить в будущем, не знаю, решилась бы я на это повторно.

Ах, эти сладостные сказочные мечты! Какая все же глупость — жить в воображаемом мире. На наше счастье или скорее несчастье, жестокая госпожа Реальность быстро обрывает крылышки беспочвенным мечтаниям. К сожалению, Синяя птица счастья далеко не так легко дается в руки, как нам хотелось бы. За ее поимку приходится дорого расплачиваться: и потом, и кровью, и нервами. Это ладно. Зачастую, мы платим отказом от части собственной личности.

Мари. Бить или не бить — для некоторых не вопрос. Быть или не быть — вот в чём вопрос…

Месяц, отпущенный Ником на самостоятельные занятия, пролетел как один день и вот настал знаменательный день экзамена. Накануне вечером меня уже лихорадило от нетерпения, и я вскочила с утра пораньше: сна не было ни в одном глазу. Мне хотелось немедленно доказать некоторым скептикам, что они ошибаются на мой счет и я не зря потратила время на самостоятельные занятия. Я совершенно не сомневалась, что смогу продержаться на иметис как угодно долго и Нику больше не достать меня критой. Во всяком случае, если это произойдёт, то далеко не сразу. Находясь в прекраснейшем настроении, я тихонечко хихикнула: «Ну, погоди, серый волк! Мы — зайцы тоже не лыком шиты!»

Но за окном ещё синели ранние сумерки и, от нечего делать я снова нырнула в кровать. Мне не хотелось будить Ника, в последнее время он выглядел усталым как никогда. Бедняжка! Несладко ему приходится! Скорей бы уж заканчивался аврал со звездолётом, а то Ник гонит как сумашедший, работая дни и ночи напролет. Ведь ему практически одному приходится сводить концы с концами, прорабатывая общую концепцию чёртового звездолета.

Конечно, часть работ роздана в различные КБ и ученые Академии всеми силами помогают ему, но все они работают практически вслепую, и нет никакой гарантии, что созданная ими куча экспериментальных установок в будущем понадобится. Во всяком случае, в том виде, в каком они есть. Пока нет общей концепции самого звездолета, можно только гадать, что нужно ему в первую голову и каких размеров. Правда, необходимое оборудование уже вполне серьезно прорабатывается. Хотя бы те же самые хронокапсулы и системы жизнеобеспечения экипажа. Невозможно держать такое количество народа в бодрствующем состоянии в течение ни одного десятка лет: их элементарно будет не прокормить. Поэтому здесь одна альтернатива — это сон. Ну, и экипаж по обслуживанию звездолета тоже намечается немаленький. Даже для минимального обеспечения его жизнедеятельности, потребуется масса всяких прибамбасов, не считая еды и воздуха.

Немного повертевшись в кровати, я повернулась к спящему Нику и, опершись на локоть, принялась рассматривать любимое лицо. «Н-да, божественно красив паршивец!» — мелькнула восторженная мысль, и мне стало смешно. «Во дура! Веду себя как та баба из случайно услышанной истории!» Когда тетеньку спросили, почему она живет со своим никчемным мужем, она с гордостью ответила: «За то, что я просыпаюся утром, а рядом со мной лежит картинка!» Вот и я туда же! Хотя по большому счету это неправда, — для любви мне одной красоты недостаточно.

Что-то мне немного взгрустнулось. Вроде бы жаловаться не на что и в моём избраннике всего хватает с перебором: ума и красоты, интеллекта и этой дурацкой харизмы. Вот только вкупе к таким чудесным качествам ещё прилагаются: умение манипулировать чувствами других, желание, во что бы то ни стало добиться своего, непомерная гордость и жесткость в делах, переходящая временами в открытую жестокость. Это не считая прочих мелких нюансов. Ну, да! Вот такой он мой прекрасный принц, хочешь — люби его, хочешь — ненавидь с такой же страстью. Зависит, от того на какую черту его характера напорешься. «Ай, ладно! Мне всё равно. Пусть другие решают, как относиться к Нику, а я однозначно люблю его и этим всё сказано!» Не удержавшись, я провела пальцами по соболиным вразлет бровям. Длинные ресницы Ника дрогнули, и уголки его губ поползли вверх.

— Подъём, мой райделин! — проворковала я как можно ласковее и нетерпеливо похлопала его по груди. — Знаю, чего ты лыбишься! Да, мне невтерпеж! Вставай, Ник!

Тот немедленно отвернулся от меня и сонно проворчал:

— Отстань, Мари, дай мне еще немного поспать.

— Ну, нет! Ты всё время твердишь мне, что главная добродетель райдиэль — это послушание. Вот и получи в соответствии со своими заветами! Подъём! Подъём! Кто спит того убьем!

— Вот крейд! Ты орёшь как сентано Лим! Полное ощущение, что я нахожусь на сборах в казармах стражи… Мари, перестань! Знаешь же, что я боюсь щекотки.

— Знаю. Вставай, Ник! Хватит валяться! Ты не забыл, какой сегодня день?

— Забудешь тут! — раздалось сонное ворчание.

— Ну, не спи!.. Я не поняла, неужели твоим сержантом была женщина?

— Кто бы пустил её в казармы, если она не рабыня!.. Постой, с чего ты взяла, что сержант это женщина? — открыв глаза, недоумённо произнёс Ник и сердито фыркнул. — Не придуривайся, Мари! — его веки снова сомкнулись. — Подожди минутку, я капельку подремлю.

— Э, нет! Знаю я твои штучки! Ты проспишь, а я окажусь виноватой, — мне надоело его уговаривать. — Ладно, ты как знаешь, а лично у меня подъём…

Сработало. Ник немедленно оказался сверху и ласково улыбнулся.

— Постой! Поскольку у нас сегодня напряженное утро, не возражаешь, если мы начнем его с самого приятного? — произнес он хрипловатым спросонья голосом. Ха, кто бы возражал!

Каждый раз я поражаюсь шелковистости волос Ника. Вот и сейчас, скрутив, я убрала их за спину, но они тут же свалились обратно, хлестнув меня по глазам. Вот спасибо! Интересно, у меня будут такие же волосы, когда отрастут? Судя по всему, да. Замечательно!

— Эй, мистер Совершенство, а тебе не надоела традиционная миссионерская поза, или так проявляется твоя любовь к главенству во всём?

— А что в ней плохого? — искренне удивился Ник. — Или ты изучаешь «Камасутру» и хочешь опробовать её на практике? Не стоит, ерунда всё это.

— Конечно, хотелось бы заглянуть в интересную книженцию, но ты не оставил мне ни минуты свободного времени… — обиделась я.

— И это правильно, моя алин. Безделье само по себе развращает малолетний ум, тем более женский. Вас обязательно нужно занимать каким-либо делом, отвлекая от глупостей, — назидательно произнёс он и насмешливо прищурился. — Считаешь, что костер любви поугас и ему не мешает добавить огоньку? Нет проблем!

Ментальный сексуальный посыл оказался настолько силен, что я, завопив, выгнулась дугой. А этот паршивец только засмеялся, вжимая меня обратно в кровать.

— Демонстрируешь завидный пыл, дорогая! Правильно! Меньше слов, больше дела. Теперь-то, надеюсь, у тебя нет претензий к позе?..

Совместное принятие душа завершило череду приятных утренних событий, а потом начался полнейший ужас с избиением младенцев, со мной в главной роли. Горько сознавать, но я потерпела полнейшее фиаско на иметис. Во время занятий Ник в два счета выбил из меня уверенность в своих силах, не дав мне продержаться и пары минут. Только теперь я осознала, что в первый день он еще щадил меня. Как дура я опять разрыдалась и больше от уязвленного самолюбия, чем от боли. В принципе четыре несильных удара — это полная ерунда для меня как для вампирки. Пара секунд регенерации и следы от криты тут же пропали, хуже с обидой, та никак не хотела уходить из сердца. Мне не верилось, что я столь быстро и позорно проиграла.

Оказалось, это были ещё цветочки.

Мрачно посмотрев на мою склонённую голову, Ник приказал мне прекратить реветь и начал объяснять мои ошибки, но я почти не слушала его, находясь в растрёпанных чувствах. Тот не выдержал.

— Мари, когда я говорю, ты слушаешь, а не бьешься в истерике. Хорошо?

Его призыв не встретил взаимопонимания, и я поплатилась за свою невнимательность. Жало криты обожгло мне спину, точнее местечко немного пониже и я немедленно взвилась на дыбы.

— Иди к чёрту! Не смей меня бить вне тренировок!

— Молчать! Не смей мне никогда указывать, что я должен делать! — прошипел Ник и дополнительно вытянул меня критой. — На колени, алин!

В его глазах вспыхнули зеленые искры, но я тоже остервенела.

— Фиг тебе! Не смей распускать руки!

В ярости я попыталась вырвать у него криту, и тогда на меня обрушился град расчетливых болезненных ударов. Злющая, и при этом, как ни странно чувствуя себя виноватой, я с рыданиями упала на колени. И мало мне этого унижения, как Ник тут же приказал:

— Встань, моя алин! Объясняю. Ты не валишься, как куль на пол, а изящно встаешь на колени, как и полагается райдиэль из знатного дома в присутствии ее райделина.

— Ненавижу! Я тебе не собака, чтобы подпрыгивать по указке! Когда-нибудь я убью тебя за такое издевательство надо мной!

— Я только «за», — презрительно сказал он и издевательски добавил: — Когда будешь со мной на равных, тогда и будешь диктовать мне свои условия, а пока тебе до этого, как до луны. Поэтому незачем разбрасываться пустыми угрозами. Встать! — и свою команду он сопроводил выразительным щелчком криты.

Несмотря на то, что в тот момент я всеми фибрами души ненавидела его, во мне что-то надломилось, и я неохотно подчинилась. И это было только началом жесткой дрессуры. Ко мне не сразу пришло осознание, что Ник уже давно взялся за меня всерьёз. Все его ленивые и вроде бы невинные на первый взгляд «принеси и подай, сделай то и сделай это» исподволь вылились в привычку подчиняться ему и в решающий момент сыграли со мной злую шутку.

Со временем к занятиям на иметис добавились изматывающие тренировки с менталом. Если я плохо справлялась, Ник с изощренной изобретательностью садиста придумывал мне мелкие, но унизительные наказания. Не понимая, почему он вёдет себя как последняя сволочь, я столько плакала в это время, что куда там чертовой царевне Несмеяне! Слезы служили мне эмоциональной разрядкой и не имели никакого видимого воздействия на Ника, тот по-прежнему был безжалостен и подавлял на корню мои многочисленные бунтарские выступления. Выйдя из себя, я несколько раз на полном серьезе собиралась придушить его во сне. По дурости однажды я взяла с собой нож в кровать, но это было больше жестом отчаяния. Я ни за что не решилась бы на смертоубийство, да и не думаю, что мне удалось бы причинить ему какой-либо вред. Сила Ника в ментале и просто физически, превосходила многократно всё то, что я видела у других. Я уж не говорю о скорости его движений и выдержке характера.

Н-да, с ножом в постели вышло совсем уж глупо. Как-то во сне я сама же сильно порезалась, забыв, что он валяется у меня под подушкой. Залечивая мой порез, Ник со смешком посоветовал мне употребить его на дело, или прекратить разбрасываться в кровати колюще-режущим инструментом. Самое обидное, что при всех получаемых побоях, я ни разу не могла пожаловаться на то, что они были чрезмерными или я была наказана не за дело. Если, конечно, считать нормальным такой подход к выработке соответствующих умений и навыков. Правда, было и несколько очень тяжелых моментов. Например, внезапно я стала получать удовольствие от ударов плетью. Ник, когда это заметил, страшно разозлился и хорошенько отходил меня критой, приговаривая, что раз и навсегда выбьет из меня мазохистские наклонности. Действительно, удовольствие напрочь исчезло, и остался только страх перед наказанием.

Спустя некоторое время, появился и положительный результат изматывающих занятий на иметис. Через три месяца я могла почти без проблем продержаться на ринге пять минут и стала значительно реже подвергаться унизительным физическим наказаниям. В ментале у меня тоже появился значительный прогресс, Ник уже не мог с прежней легкостью проломить мой щит. Дальнейшее обучение пошло еще успешнее, как только я почувствовала уверенность в своих силах. Правда, он снова не дал мне расслабиться, и тут же значительно поднял планку своих требований.

Чёрт! Если я загнусь от перенапряжения на каком-то этапе ритена, надеюсь, меня пристрелят из сострадания, чтобы я зря не мучилась!

Все это было грустно и порой страшно тяжело, но вполне терпимо, если бы не одно «но». Прогресс в физической и ментальной подготовке был налицо, но в моей душе по-прежнему царил страшный раздрай. До и после знакомства с Ником, по-прежнему я была уверена, что стоит только мужчине единожды поднять руку на женщину, и он уже никогда не остановится. А все дальнейшие взаимоотношения — это уже агония чувства любви и сколько она продлится, зависит только от терпения женщины. Ну, не принимала моя душа таких отношений с битьем, даже в благих целях!

В конце концов, я возненавидела бы Ника, невзирая на его изощрённую дрессуру, если бы не одно «но». Жестокий со мной днем, ночью он был сама нежность. Если разобраться, это было самым гнусным поступком с его стороны, как будто можно ласками компенсировать побои. Со временем это стало просто невыносимо — я же не из стали, чтобы закаляться, когда меня бросают из крайности в крайность. Чтобы окончательно не сломаться, я решила поменять тактику. Ему нужна идеальная райдиэль? Он её получит в полный рост и пусть не жалуется. Без всякого стороннего принуждения я раскопала в тиаране и вызубрила наизусть все эрейские нормы поведения высшей знати и постаралась во всём им следовать.

Н-да. Как только я нацепила маску райдиэль, Ник почему-то озверел. Что уж ему не понравилось, для меня оставалось загадкой. Скорей всего он сразу понял, что я возвела новую линию обороны и, с упорством достойным лучшего применения, принялся её штурмовать. Жуть! Чем больше я стремилась к образу идеальной райдиэль, тем становилось хуже. С какой-то непонятной яростью он вдруг принялся сурово наказывать меня за малейшую провинность. К его чести, он лишь в крайних случаях прибегал к физическому насилию и больше пускал в ход изощренные издёвки, доставая меня по мелочам. Всё равно со временем их количество перешло в качество и дело кончилось тем, что я больше ни в чём не перечила ему и полностью замкнулась в скорлупе эрейской девицы.

Совсем стало худо, когда возникшее между нами напряжение перекинулось и на сексуальные отношения. Однажды я не выдержала и, убежав подальше от замка Синей Бороды, взобралась на высокую почти отвесную скалу на краю многометрового ущелья и, недолго думая, шагнула вниз. Увы, я не разбилась, а буквально в последний миг мягко приземлилась на острые камни. Мрачный Ник вытащил меня наверх и, убедившись, что я совершенно цела и здорова, достал криту и отхлестал ею до полусмерти. Принеся домой, он швырнул меня на кровать в моей прежней комнате и, уходя, с исказившимся от ярости лицом, отказал мне в робкой просьбе воспользоваться регенерационной камерой. Неделю я провалялась в жесточайшей лихорадке, находясь по большей части в беспамятстве, поскольку Ник отключил еще и мои внутренние регенерационные механизмы.

Урок оказался весьма болезненным и запоминающимся. Мы вампиры настолько привыкли к тому, что можем в любой момент погасить болевые защитные механизмы организма, конечно, в меру своего запаса регенерации, что такая длительная сильная боль чуть не свела меня с ума. Больше я не предпринимала попыток самоубийства.

После этого случая занятия на иметис радикально изменились. Как только я отлежалась, Ник выдал мне туаши и специальный защитный костюм для учебных поединков, который на первых порах должен мне помочь избежать сильных травм. Объяснив новые правила, он смерил меня пристальным взглядом и сдержанно спросил, все ли мне ясно. С застывшим выражением на лице, я утвердительно кивнула и мне тут же указали, что я забыла приличествующую случаю эрейскую фразу. Равнодушно пожав плечами, я отбарабанила требуемое и натянула защиту, которая по виду напоминала облачение спецназовца, и пошла к иметис.

Конечно, мне досталось по первое число, и защитный костюмчик оказался совсем нелишним, — ведь я совершенно не умела управляться с мечом. Но по ходу занятий я вдруг ощутила, как удобно и привычно лежит черная рукоятка туаши в моей руке. С изумлением я поняла, что если не задумываться, то тело само по себе действует правильно, парируя удары противника. Правда, со временем выяснилось, что одних инстинктов недостаточно, и нужно самой нарабатывать соответствующие навыки. Но первоначальное ощущение, что я кое-что умею, здорово подняло мне дух, и я с ходу полюбила поединки на мечах.

Впрочем, этот пробудившийся интерес не изменил моего общего душевного настроя и в последнее время я жила как во сне. После неудачной попытки самоубийства мой протест вылился в молчаливый отказ вернуться в спальню Ника. Я демонстративно осталась жить в своей комнате, и с тех пор он ни разу не переступил моего порога. Встречались мы только по утрам и вели себя так, будто ничего не случилось, а после ужина расходились по своим комнатам.

О, нет! Я не простила ему свинское обращение со мной. Холодная ярость до поры до времени гадюкой свернулась в моей груди и, не находя выхода, начала незаметно выедать мои чувства, трансформируясь в непреходящую ненависть. По-прежнему я одевалась и вела себя, как образцовая эрейка и ни на йоту не отступала от усвоенных чуждых традиций. На первых порах я с удовольствием замечала, что мое притворство все еще злит Ника, хотя он и не подает виду. «Ничего не попишешь, мой райделин! За что боролись на то и напоролись!» Правда, такое происходило все реже и реже. К моей великой досаде, он начал воспринимать меня в образе райдиэль, как нечто должное. Мердэ!

Я очень быстро втянулась в ритм боя на мечах, и поединки доставляли мне с каждым разом все большее удовольствие. А уж как я была несказанно счастлива, когда через четыре месяца, наконец-то, сумела достать своего противника в бою! Придя к себе в комнату, я почувствовала себя частично отомщенной, и впервые тяжесть на сердце немного отступила, дав место ликованию. С удивлением я вдруг осознала, что не чувствую к Нику жалости, а ведь я довольно сильно его поранила и от этого открытия мне вдруг стало холодно.

«Неужели я так очерствела душой, или всё кончено? Прошла любовь-морковь, — горько подумалось мне. — С Ником-то все ясно. Ни я, ни моя любовь ему и раньше были не нужны. Иначе он не стал бы с такой жестокостью выбивать из меня мои чувства… — я стиснула зубы. — Черт с ним! Он своего добился. Я его больше не люблю, и в моих словах больше нет притворства». Но почему-то радость от моей маленькой победы испарилась без следа. Забравшись в кровать, я укрылась с головой одеялом, и погрузилась в черную хандру. Я устала быть все время одна, мне не хватало моей семьи и общения с друзьями. Я поймала себя на крамольной мысли, что с тоской вспоминаю о наших прежних непринужденных отношениях с Ником и то, как мы были счастливы, находясь во Франции. Этой же ночью он пришел ко мне, впервые после размолвки. После недолгой постельной войны я проиграла, не столько ему, сколько себе. Но я твердо решила, что произошедшее ничего для меня не значит. Ведь секс без любви — это безделица не стоящая внимания.

На следующее утро моя комната оказалась запертой. Я только усмехнулась безмолвному призыву. «Не-а, не ждите меня, Ваше Величество, рай Никотан Реази Вестанио, полновластный властитель дома Вечного Лета! Я уже осознала, что вчерашнее было ошибкой, возврата к прошлому больше нет. Старая база, или Риоголиз так назывался по-эрейски замок с окружающими его угодьями, короче поместье большое и где-нибудь место для меня найдется. Выгонишь на улицу, могу в парке на скамейке переночевать, я теперь девушка неприхотливая».

День прошёл как обычно. Мы не сказали друг другу ни слова, помимо традиционно принятых. После боя на мечах мрачный Ник исчез в своей лаборатории, а я пошла по базе, разыскивая местечко, где бы мне приютиться. С разочарованием я выяснила, что основная масса помещений заперта, а те, в которые мне удалось попасть, оказались совершенно пусты. Незаметно я забрела в самый отдаленный уголок нашего замка. Заблудившись по дороге, я решила, что для беспокойства нет причин. В случае чего, тиаран выведет меня в обжитую часть. Обнаружив неприметную дверь, я не успела дернуть её за ручку, как она сама распахнулась, и мне под ноги вывалился белобрысый вампир в крайней степени физического истощения. «Ё-моё! Здорово его Ник уделал!» Присев на корточки около незнакомца, я с удивлением спросила:

— Эй, ты еще живой?

— Конечно, Мари. Как поживаешь, детка? — просипела жертва Бухенвальда.

«Неужели, кто-то знакомый?» — ещё больше удивилась я, озадаченно глядя на доходягу. «Нет, совершенно незнакомый парень. Уверена, что мы никогда не встречались!»

— Разве мы знакомы?

— А ты меня не помнишь? Я же Мирон из гнезда Владислава, — отозвался он, глядя на меня слезящимися карими глазами.

— Знаешь, Мирон, честное слово, я не знаю никакого гнезда Владислава и тебя не помню, — уверенно сказала я, еще раз пристально поглядев на парня. — Что-то ты путаешь. Наверно, у тебя горячка.

Белобрысый вампир тяжело уронил голову на руки и, помолчав, тихо сказал:

— Ну, что ж, тем лучше… прости, детка, я пошутил. Не бери в голову, мы действительно незнакомы. Я слышал твоё имя от Ника. Не могла бы ты меня покормить? А то мы с твоим женишком на ножах и я не хочу брать пищу из его рук, а эта сволочь кормит меня насильно. Но внутривенные вливания не заменяют полноценную еду, тем более, когда такая катавасия тянется почти целый год.

Он снова поднял голову и весело посмотрел на меня.

— Знаешь, солнышко, что-то я передумал подыхать. Самому не верится, какая вдруг жажда жизни нарисовалась… хочу еще немного пожить, чтобы увидеть твою улыбку. Ну как, поможешь мне, Мари?

— Без проблем! Только боюсь, что я не смогу всё время тащить тебя на руках до столовой, она довольно далеко.

— Не беспокойся. Я не настолько еще труп, да и гордость не совсем растерял, чтобы девчонка носила меня на руках, если только в переносном смысле… — с жуткой ухмылкой сказал парень, с трудом поднимаясь на ноги. Черт, он оказался очень высоким, почти как Ник и, несмотря на истощение, весил прилично. К концу нашего похода я практически уже несла его на себе. Мне было бы легче тащить его на руках, если бы этот осел не упрямился. Видите ли, гордость ему не позволяет! В столовой мне пришлось отбирать у него еду — я испугалась, что ему будет плохо после такого длительного голодания.

За столом парень, назвавшийся Мироном, не сводил с меня глаз, и я постаралась взять себя в руки, чтобы не выказать своего смущения. Было что-то странное в его взгляде. В нем смешались и восхищение, и досада. Это интриговало меня, потому что я решительно ничего не понимала. Поведение белобрысого вампира говорило, что он давно меня знает, но этого не могло быть. Я еще раз лихорадочно перебрала всех своих знакомых. Но, увы! Никакого Мирона я точно не знала.

— Не напрягайся, детка! Я же сказал, что пошутил, — сказал он, но в глухом взволнованном голосе, что-то не чувствовалось ни грана юмора. — Спасибо за еду, девочка. Какая же ты стала!.. Потрясающая красавица! Ты мне напоминаешь гордых испанских королев со старинных полотен! Кто бы мог подумать?.. Знаешь, увидев твою улыбку, теперь не жалко и умереть…

— Рановато ты собрался на тот свет, ты еще не отдал долги этому… красивая и гордая, говоришь? Только не твоими стараниями. Может, теперь ты припомнишь прошлое, и в тебе заговорит совесть? — ледяным тоном сказал неслышно вошедший Ник.

— Я тебе ничего не должен… — холодно ответил напряженно выпрямившийся Мирон, не менее высокомерно глядя на него.

— Кроме жизни, — насмешливо произнес Ник, садясь на свое место.

— Я тебя об этом не просил.

— Все вы так говорите, но почему-то не очень рветесь на тот свет, особенно заприметив поблизости от себя симпатичную мордашку, — все тем же ледяным тоном ответствовал ему Ник, и повелительно махнул мне рукой. Я тут же засуетилась, подавая обед. Белобрысый вампир с изумлением наблюдал за мной. И мне вдруг стало неловко под его взглядом. Эрейский церемониал, к которому я привыкла и уже не замечала его странностей, стал мне вдруг необычно тягостен. Но наш невольный гость не проронил ни слова, и я поспешно ретировалась из столовой, получив разрешение Ника. Только сейчас под чужим взглядом я с ужасом осознала, насколько он меня выдрессировал за этот год, и бросилась бежать к выходу. Слез не было, не было и ярости, только тянущая пустота на сердце.

Привычная работа в садике несколько успокоила меня, но в моей душе прочно обосновалась печаль. Сейчас, когда исчезла даже ненависть, я поняла, что это окончательный разрыв. Наконец-то, меня прорвало, и впервые, за последние полгода из глаз хлынули слезы, унося накопившуюся горечь. Я не скоро успокоилась, основательно полив цветы соленой водичкой. Вдоволь наревевшись, я с удивлением обнаружила, что мне очень полегчало. Вывод: нужно чаще лить слезы, иначе можно отравиться собственным ядом.

Вернувшись, я сразу же заглянула в столовую. Как и ожидалось, там уже никого не было.

Мари. Виртуальный мир с совершенно реальными шансами отбросить копыта

Вечером я так и не дождалась Ника к ужину. В последние полгода он никогда не опаздывал к столу, и помимо воли в моё сердце закралась тревога. Я обзывала себя дурой и говорила, что нашла о ком беспокоиться, но ничего не помогало. Я не думала, что такой доходяга, как Мирон, сможет справиться с ним, но чем черт не шутит: у каждого бывают свои неудачные дни.

В общем, в голову полезли всякие дурацкие мысли, и вдруг я мысленно увидела окровавленное лицо Ника. «Боже мой!» Без особой надежды попасть внутрь я со всех ног понеслась к его лаборатории. Как и обещал, он запирал от меня её дверь после того достопамятного случая, когда мы жутко рассорились из-за Кима, но вдруг — случаются же чудеса. А где-то на середине дороги я ощутила, что Ник находится в другом месте, а не в лаборатории и в нём клокочет жуткая ярость. Испугавшись теперь за белобрысого вампира, и попутно недоумевая, я бросилась к тренажерному залу, — почему-то именно оттуда исходил сигнал его присутствия. Ворвавшись внутрь огромного помещения, я с удивлением обнаружила, что там тоже никого нет. Растерянно оглянувшись по сторонам, я заметила, что работает виртуальный зал, в который Ник никогда меня не пускал. Поколебавшись, я глянула на сенсорную панель и наудачу потянула дверь за ручку. Как ни странно, та открылась и, запустив меня внутрь, тут же бесшумно захлопнулась, отсекая меня от реального мира и заодно от источника света. «Н-да! Всё чудесатее и чудесатее!» — обернувшись, растерянно подумала я, а затем бросила взгляд вперёд и у меня глаза поползли на лоб.

Ё-моё! По моим субъективным ощущениям я оказалась в преддверии ада! В огромной черной пещере, освещенной потоками раскаленной лавы, стояла такая жара, что моё тело мгновенно покрылось противной пленкой пота. Под высоким невидимым сводом висели черные тучи, прорезаемые огромными зигзагами беззвучных белых молний. Во всех направлениях пещеру пересекали причудливые и хрупкие на вид каменные мостики — их ломаные чернильно-черные очертания искажались в дрожащем алом мареве, отбрасываемом раскалённой лавой, извивающейся прихотливыми потоками между высящихся скалистых хребтов на дне пещеры. По моей спине пробежала дрожь, окружающий мир был ирреален, но казался настоящим до жути.

«Н-да, у кого-то фантазии под стать дурной голове. Надо ж было придумать такое местечко, что и в страшном сне не приснится!» — неуютно поёжившись, сердито подумала я и, вглядевшись вглубь полутемного пространства, увидела моего райделина. Стоя на одном из хрупких мостиков он отбивался мечом от толпы черных монстров. А как еще назвать красноглазых мохнатых тварей с рогами и огромными когтями на лапах? Причём, мохнатики явно не были зверями, поскольку они смеялись и переговаривались между собой.

При виде их мое сердце испуганно сжалось, и я с гневом подумала: «Вот дурак! Совсем он что ли сбрендил? Мало ему раскалённой лавы, в которую того и гляди сверзишься с неустойчивых мостков, так он ещё и мерзких гадёнышей напридумывал на свою голову!» Прищурившись, я с сомнением посмотрела Ника, не зная, что предпринять. «Вдруг, он не оценит мою рвение и в ответ на мою помощь развопится, что я мешаю ему отдыхать в его излюбленном стиле?» — холодно подумала я, но тут одна из тварей, подкравшись, содрала с него шлем, и я увидела, что по лицу Ника обильно потекла кровь, заливая ему глаза.

«Чёрт!» Мои обиды разом отошли на второй план, и я начала лихорадочно думать, как ему помочь. Виртуальный мир был опасен сам по себе. В самом начале, когда у нас ещё не настолько всё наболело в отношениях, мы частенько беседовали по ночам. Чтобы отвадить меня от виртуала, заметив мой повышенный интерес к нему, Ник рассказал мне несколько жутковатых случаев, когда после схваток с фентезийными чудовищами ему приходилось буквально ползком добираться до регенерационной камеры: настолько плохо обстояли его дела. После выхода из виртуала видимых ран на теле не оставалось, но фантомные боли и усталось никуда не девались, и с ними приходилось бороться почти как с настощими ранениями.

Подспудно меня мучила тревога, что мой райделин может здесь умреть, а я не успею его вовремя доставить в ренегерационную камеру. Проблема ещё заключалась в том, что она находилась у чёрта на куличках, и помощи ждать мне было неоткуда — тиаран далеко не всегда слушался моих указаний.

Несмотря на попытку убедить себя, что Ник отличный боец и что в реальности его ранения не настолько тяжелы, какими кажутся, мне было никак не успокоиться. В том, что я видела, мне что-то сильно не нравилось — внутренняя тревога не умолкала ни на секунду, сообщая о нешуточной опасности. Будучи настороже, я подключила боевой режим, и снова глянула на моего райделина. «Боже мой!» Дела обстояли из рук вон плохо. Ника уже основательно поранили, а дорогу ему заступил новый противник, который по дороге к нему легко отшвырнул в сторону остальную мелкую нечисть и та, сверкая глазами, неохотно отступила, давая ему место. Мохнатики легко подпрыгнули вверх и зрителями расселись на нависающих мостках. При этом они с дракой занимали лучшие места и явно не собились вмешиваться. Успокоившись на их счёт, я перевела изучающий взгляд на грозного противника моего райделина.

При виде огромного краснокожего монстра с рогами на ум невольно приходило словечко «демон». Прекрасно сложённый виртуальный типаж оказался на голову выше Ника, а его мощное приземистое тело бугрилось тугими канатами мускулов. Вдобавок оно было покрыто плотно прилегающей чешуёй, заменяющей ему доспехи. Волнуясь, я с досадой прикусила губу. Такого будет нелегко победить в поединке. Ник тоже был в черных эрейских доспехах, но они сильно пострадали от когтей мохнатиков, хоть я не понимаю как такое возможно, — ведь он говорил, что в реальности их не берёт даже алмазный резец. В руке демона появился сияющий меч и, торжествующе взревев, он бросился вперёд. Тварь оказалась нереально быстрой, и я еле подавила отчаянный вопль — отвлекать моего райделина в такую минуту было далеко не лучшей идеей.

Зрелище боя было ирреальным. Вряд ли где-нибудь отыщутся бойцы подобные виртуальному краснокожему демону, и я не представляю, как Нику удаётся выдерживать его натиск, но он пока справлялся. К моей великой радости его хватало на то, чтобы оставаться на ногах и парировать удары. Тут противники обменялись серией совсем уж молниеносных ударов, и я замерла в испуге, совершенно позабыв об игрушечности виртуала. «Слава богу!» — облегчённо выдохнула я, когда всё обошлось. В последний момент мой райделин сделал невероятный кульбит и застыл на верхнем мостике, чудом уйдя от просвистевшего рядом лезвия. Мало того, заметив меня, он что-то предостерегающе выкрикнул и я инстинктивно отшатнулась.

Чьи-то жуткие когти прошлись буквально в дюйме от моего лица. Надсадно взвыла внутренняя сирена и я, стремительно уходя в сторону, раздосадовано прикусила губу. «Вот зараза! Чуток бы пораньше и такой интуиции не было бы цены!» Насторожённо подобравшись, я смерила взглядом своего противника. Как и у Ника, им оказался хвостатый и рогатый демон, но это явно была женщина. Должна признать что, несмотря на свой устрашающий вид, жуткая дамочка выглядела очень даже ничего — стройная фигурка и красивое личико со змеиными глазами. Демонессу не портила даже блестящая синяя чешуя, сплошь закрывающая её тело и длинный извивающийся хвост с ядовитым жалом на конце. Во мне немедленно вколыхнулась ревность. «Ах, так! Значит, втихушку балдеем от сиськастых чешуйчатых баб? Кто бы сомневался, что гаду — гадово! Ну, погоди! Попадем домой и я всё скажу, что думаю о тебе и твоих вкусах, чертов извращенец!» — возмущённо подумала я, при этом напрочь забыв, что недавно разлюбила этого «гада» полностью и окончательно.

Не спуская глаз с противницы, я присела и начала шарить рукой вокруг себя, стараясь нащупать метательный снаряд. При этом я проклинала длинное эрейское платье, совершенно неудобное для предстоящей драки. Неожиданно оно трансформировалось в удобный защитный костюм, и в моих руках появился туаши. «Совсем другое дело!» — одобрительно подумала я и, злорадно усмехнувшись, заняла позицию для предстоящего боя.

— Эй, змеища! С какой такой задрипанной русалки ободрала свой прикид? Наверно, бедняжка, посинела от испуга при виде такого страшилища, как ты! Что ж, давай хоть рога тебе посшибаю. Может, без них твоя уродливая физиономия будет чуточку симпатичней.

Демонесса не купилась на мою подначку.

— Д-у-р-ра! Вообразила, что у тебя есть ш-ш-ансы против меня, Адской Девы? Да я в один момент уничтожу тебя!.. — презрительно прошипела она и смерила пристальным взглядом змеиных глаз. На её лице промелькнуло странное выражение и, отступив, она вполне миролюбиво добавила: — Убирайся подобру-поздорову, малявка. Ну, кому сказано? Брысь отсюда, пока я добрая!

Меня это удивило. Казалось, что демонесса не шутит и действительно собирается отпустить меня без боя. Увы! Я не могла уйти и бросить Ника с двумя такими противниками. К тому же её благодушие вполне могло оказаться банальной уловкой.

— Неа! Змее нет веры! Потому она и подколодная, что жалит исподтишка! — решительно сказала я и, перехватив рукоятку меча, напружинилась в ожидании нападения. Демонесса смерила меня сожалеющим взглядом и тем опять удивила меня.

— Зря. Ты очень пожалееш-ш-ь о своём решении, когда я порежу тебя на мелкие кусочки.

— Можешь шипеть сколько угодно! Я тебя нисколечко не боюсь! — я усмехнулась. — Да что ты можешь, дура виртуальная?! Тебя же не существует на самом деле!

— Думае-ш-шь, что мы — плод твоего больного воображения, порожденные вашими убогими железками? Глубоко ош-ш-ибаешься! Впрочем, продолжай и даль-ш-ше так думать, мне же легче будет тебя убить!

В какой-то миг демонесса бросилась ко мне так быстро, что я еле успела увернуться от её острых когтей и та одобрительно прошипела:

— Славно! Хоро-ш-шая дичь! Дочь почти не уступает матери! Чувствую, что ты достави-ш-шь мне море удовольствия. Давай с тобой немного поиграемся. Развлеки немного Шиамиту и я дам тебе пожить немного дольше!

Гнев, вызванный пренебрежением чешуйчатой твари, взбеленил меня, но не заставил потерять голову. Наоборот, в ней словно включился дополнительный компьютер.

— Стерва! Сейчас ты получишь целый океан такого удовольствия, что тебе поплохеет!

Демонесса холодно прищурила глаза и без всякого шипения резко ответила:

— Ты испытываешь моё терпение, букашка, Адские Девы не прощают оскорблений! Давай, покажи мне, на что ты способна.

Я не заставила себя просить и, сделав несколько ложных выпадов, постаралась выяснить возможности чешуйчатой твари. Они оказались запредельными, и я постаралась не падать духом. Слава богу, пока мой комбинезон выдерживал её стремительные нападки, но демонесса явно забавлялась и ещё не переходила к решительным действиям.

«К чёрту! Больше никаких пристрелочных танцев! Эта зараза в два счета умотает меня на таких скоростях. Нужен один, но верный удар и мне нельзя ошибиться. Иначе, это будет бесславный конец нас обоих. При таком раскладе сил Нику не спасти меня, самому бы вырваться из лап противника. Похоже, его виртуал совсем разладился, если мы находимся в нём, в чём я сильно сомневаюсь», — мрачно подумала я и нацелилась в брюшину демонессы, та показалась мне более уязвимой. И вдруг коротко без замаха я ударила её в левое бедро, попав в тёмное овальное пятно чуть повыше колена.

Во всех смыслах это был дурацкий удар, но он оказал на демонессу странное воздействие. Смерив меня злобным взглядом, та стала развеиваться черным дымом. Я засмотрелась на необычное зрелище, и чуть не поплатилась за своё ротозейство — напоследок демонесса успела садануть меня в живот острым жалом на хвосте. Неожиданно вместо комбинезона на мне оказалась игривая полупрозрачная рубашонка до колен. «Ё-моё! Главное очень вовремя!» — несказанно огорчилась я несвоевременной перемене туалета и, подавшись назад, шлёпнулась на задницу. Но тут произошло настоящее чудо. Несмотря на эфемерность, моя ночнушка, отделанная нежнейшим пухом оказалась крепче бронежилета, и чёрное ядовитое жало с силой ударившееся об неё сломалось, не причинив мне никакого вреда. Жутко взвыв от негодования, демонесса бесследно исчезла, а я зачарованно смотрела, как на снежно-белой ткани исчезают следы янтарно-желтого яда. «Н-да! Алиса со своей страной чудес нервно курит в сторонке!» — скептически промелькнуло в моей голове.

Я посмотрела, как идут дела у Ника, и радость победы сменилась тревогой. Клинки противников мелькали где-то за гранью моего восприятия и, судя по бодрому виду, демон нисколько не устал, чего не скажешь о моем райделине. Его стремительные удары не наносили видимого урона рогатому монстру, их большая часть скользила по плотно прилегающей красной чешуе демона. Чувствовалось, что Ник держится из последних сил. Не раздумывая, я стремительно понеслась к нему и, прыгая с мостика на мостик, отчаянно завопила:

— Бей его в пятно над левым коленом! Не думай! Делай, как я говорю!

Явно услышав меня, всё же он замешкался, и демон нанес решающий удар. Мой райделин начал медленно оседать. И тут его торжествующий противник начал с жутким ревом развеиваться черным дымом.

«Умница! Всё же послушался меня и сумел достать чешуйчатую тварь!» — обрадовалась я, но тут же увидела, что он оступился и, выронив меч, падает с мостика прямо в раскаленную лаву. Моя радость мгновенно сменилась ужасом.

Ко мне внезапно пришло осознание, что если Ник сейчас умрёт, то это будет навсегда.

И время остановилось для меня.

Почти не касаясь земли, с безумным воплем я летела к нему, и горький ветер срывал слёзы с моих глаз.

В последнем неимоверном прыжке я рванулась вниз и сбила траекторию его падения. Вместе мы свалились на хрупкий мостик пониже. Слава богу, тот выдержал наше падение и не развалился. Я перевела дух и не сразу почувствовала, что зверски проехалась по острым каменным выступам. Хорошо, хоть на мне вновь оказался защитный комбинезон, но всё равно мне неслабо досталось и всё тело болезненно заныло. За исключением чудес, приключившихся со мной, окружающая обстановка оставалась неправдоподобно реальной для моих представлений о виртуале. Подспудно у меня возникло неодолимое желание прибить его творца, и я перевела взгляд на Ника, тот не двигался, находясь без сознания. Не зная, что делать с его многочисленными ранениями, я извлекла из поясного кармана мини-аптечку и извела на него все имеющиеся перевязочные средства и сделала ему обезболивающий укол. Конечно, выглядит глупо, — ведь при выходе из виртуала все ранения должны бесследно исчезнуть. Я стиснула зубы. «Наплевать! Как нибудь переживу, если Ник сочтёт меня полной дурой. Как будто кто-то может быть умным все двадцать четыре часа в сутки… Ладно, потом разберёмся, кто из нас дурней, сначала нужно отсюда выбраться».

Я угрюмо огляделась по сторонам. Н-да. Похоже, мы оказались в западне. До ближайших мостиков мне было не допрыгнуть даже одной без груза, не говоря уж о том, чтобы проделать подобный трюк с Ником на плече. Тут я нечаянно заметила, что к нам подкрадываются мохнатые твари. К счастью мой туаши оказался на месте и, мохнатики моментально уяснив, что я знаю их уязвимое место, не очень наглели и давали мне возможность передохнуть между их поползновениями.

Но мелких злыдней было слишком много, и когда в очередной раз я еле отмахалась от них и чуть не выронила туаши от усталости, пришло понимание, что долго мне не продержаться. В состоянии полной апатии я прислонилась к каменному невысокому парапету мостика и, положив голову Ника себе на колени, закрыла глаза. «Что ж, когда совсем иссякнут силы, нырнём в лавовый поток. Не хочу, чтобы мы попали в лапы чудовищ», — твёрдо решила я. В душе робко тлела надежда, что прыжок вниз — это выход из виртуальной игры, но что-то слабо верилось.

Потому гласом божьим для меня прозвучал тревожный голос Мирона:

— Мари, с тобой все в порядке?

Услышав его, я вскрикнула от радости.

— Господи, какое счастье, что ты пришел! Мирон, со мной все в порядке, помоги мне вытащить Ника, он без сознания!

Но тот, свесившись вниз, непреклонно прошипел:

— Детка, оставь его! На вас двоих у меня не хватит сил, хватайся за веревку, тебя я вытащу.

— Нет! Мирон, пожалуйста! Помоги мне вытащить Ника, я не полезу наверх без него!

— Оставь его, Мари, поднимайся одна! Я не могу отключить виртуал, с этой комнатой творится что-то невообразимое. Поверь мне, такого просто не может быть, поэтому из нее нужно срочно убираться, а то будет поздно. У меня сильное подозрение, что к этой комнате подключилось нечто постороннее. Пойми, это очень опасно!..

— Убирайся к чертовой матери! Либо ты вытащишь нас обоих, либо я здесь останусь, и пусть будет, что будет, — устало сказала я, но очевидно, в моем голосе прозвучало достаточно непреклонности, поэтому Мирон сдался. Помедлив, он быстро ответил:

— Черт с тобой! Но это будет на твоей совести, Мари, если мы тут все поляжем.

Ко мне спустилась веревка, и мы каким-то чудом выбрались наверх. Мирон совсем выдохся, помогая мне вытаскивать, норовящее выскользнуть из рук, безвольное тело Ника. Наверху я с трудом дотащила двух здоровенных мужиков к выходу, попутно разгоняя мохнатых тварей. Благо, что они были не такими серьезными противниками, как чешуйчатые демоны. Из последних сил вышвырнув мужиков в открывшуюся дверь, я вывалилась следом, запалено хватая ртом прохладный воздух родного Риоголиза. Напоследок я рубанула по лапе опрометчиво потянувшейся за мной, а затем, лежа на полу, тупо созерцала, как лохматая конечность скребет по нему черными загнутыми когтями. Внутри меня сразу же всё похолодело. «Это невозможно!» Я посмотрела на белобрысого вампира.

— Мирон, как такое возможно? Это же виртуальные монстры! Как же они могут существовать вне игровой комнаты?

— Дура! Я же говорил тебе, что это не виртуал! Не смотри на меня, я понятия не имею, что это такое! Об этом нужно спросить у твоего женишка, мне самому интересно, что же он такого нафантазировал в своей аппаратуре!

Ещё один неприятный сюрприз. Вопреки моим ожиданиям, наши раны не пропали, и я с усилием поднялась на ноги.

— Подожди, я отнесу Ника в регенерационную капсулу и вернусь за тобой. Хорошо? Мирон, ты потерпишь?

— Детка, если ты не заметила, я — вампир! — прошептал он, сползая на пол по стене. Его попытка принять вертикально положение не увенчалась успехом.

— Дурные вы мужики, а не вампиры! Жди меня здесь, я обязательно за тобой вернусь, и не вздумай отдать концы! Этого я тебе не прощу!

— Не беспокойся, моя принцесса!.. Я и с того света вернусь, если ты прикажешь… — чуть слышно прошептал белобрысый доходяга, с трудом приподнимая опущенную голову. Я в отчаянии посмотрела на него, но двоих мне было точно не дотащить. Сжав зубы, я подняла Ника. Черт! Он был уже в состоянии клинической смерти! Спасибо, что я вампирка, иначе дело было бы совсем плохо. Подключилось второе дыхание, и я со всех ног бросилась бежать по коридору.

Не помню, как я добралась до регенерационной капсулы и стащила остатки доспехов с Ника. В памяти осталось только одна четкая картинка — прекрасное бледное лицо с полукружьями сомкнутых ресниц, исчезающее за смыкающимися створками капсулы.

Не знаю, сколько времени я просидела в ожидании, скорчившись около капсулы, но, наконец, она открылась, и, слава богу, живой Ник с трудом принял сидячее положение. Я бросилась к нему, собираясь помочь, но он с досадой отстранил меня.

— Не нужно, не прикасайся… — раздалось сердитое шипение. У меня навернулись слезы на глазах, и я выпрямилась, собираясь уйти, но Ник поймал меня за руку и уже ласковее сказал: — Не уходи, детка, просто посиди рядом… я сейчас подключу внутренние резервы и постараюсь по максимуму оклематься…

Выпустив мою руку, он снова лег и обессилено закрыл глаза. В терпеливом ожидании я опустилась рядом с капсулой. Немного поколебавшись, я взяла его за руку и прижалась к ней щекой. Черт с ней, с моей гордостью и решением больше не любить. Это ничто по сравнению с оглушающим страхом потерять его навсегда. Несмотря ни на что, я должна знать, что он жив и с ним все в порядке, а остальное ерунда не стоящая внимания…

Потеплевшая ладонь шевельнулась в моей руке, и Ник ласково погладил меня по щеке.

— Кажется, я пришел более или менее в норму, — сказал он, выбираясь из капсулы. — Давай-ка, теперь ты забирайся внутрь, твоя очередь…

— О, матерь божья! Я совсем позабыла о Мироне! Ник, я быстренько, только туда и обратно. Пусти! Он чуть живой и ему позарез нужна регенерация, гораздо нужнее, чем мне!.. — лихорадочно пробормотала я, предпринимая бесполезную попытку вырываться из его рук, но мое лицо мгновенно облепила маска и я плавно соскользнула в беспамятство.

На грани забытья я услышала тихий голос Ника, укладывающего меня в капсулу:

— Не так быстро, дорогая. Твое здоровье для меня гораздо важнее, тем более, сейчас…

«Чертов дурак! Мирон может умереть, пока я здесь валяюсь… я не прощу себе этого, после того как он спас нас обоих… — мелькнуло напоследок в сознании перед тем как оно окончательно отключилось. — Пропади ты пропадом со своей непрошенной заботой, Ник! Опять ты все решаешь по-своему, нисколечко не считаясь с моим мнением!»

«…и прости нам долги наши, как и мы прощаем должникам нашим»

Задержавшийся у регенерационной капсулы Ник задумчиво посмотрел на спокойное лицо лежащей девушки и багрово-чёрным калейдоскопом перед его мысленным взором промелькнули недавние события. Он досадливо поморщился, вспомнив, что чуть не проиграл неизвестному существу, оказавшегося страшным противником.

«Да, дела! Если бы не помощь Мари, лежать бы моим косточкам где-нибудь на чужбине… нет, и их бы не осталось, сгорели бы в лаве, — на его осунувшемся бледном лице появилось озадаченно-удивлённое выражение. — Как ей удалось вытащить меня, ума не приложу!.. Дорогая, хочешь, чтобы меня совесть заела? Не выйдет!» Он опустился на ступеньку и, закрыв глаза, устало сгорбился.

«Интересно где это мы оказались?.. Уже неважно. Опять я уклоняюсь от темы. Сейчас нужно решить, что делать с Мари, а то моими стараниями она подошла к опасной психологической грани. Не зря у нас в пансионе во время занятий ритеном часто меняли воспитателей. Методика сама по себе жесткая и нехорошо, когда помимо неё накладывается личное отношение к воспитуемому. Да и я перемудрил, подключив дрессировку рабов, — он расстроенно вздохнул. — В конечном итоге эта мешанина мне же вышла боком. Хотел, чтобы Мари оставалась по воспитанию знатной эрейкой и в то же время безропотно подчинялась мне, а вместо этого получил полномаштабную партизанскую войну… Ладно. Хватит цепляться за неё, пришла пора отпустить…» На лице Ника появилось упрямое выражение. «Нет!» Он вскочил на ноги и прошёлся по лаборатории.

— Пропади все пропадом! Почему я должен всё время чем-то жертвовать? — рассерженно пробормотал он и, подойдя к капсуле с девушкой, сложил руки на груди и уставился на неё немигающим взглядом.

Наконец, Ник принял решение, и его губы тронула лёгкая усмешка.

«Конечно, такой поступок — чистейший эгоизм с моей стороны, но я никому не собираюсь дарить свою алин, тем более какому-то выродку из гнезда Владислава!»

Он оживился, и к нему вернулась былая лёгкость движений, а с лица исчезла «интересная» вампирская бледность и его смуглая кожа окрасилась лёгким румянцем. Ощутив перемены, он прислушался к своим ощущениям и довольно усмехнулся.

«Замечательно! Стимуляторы сделали своё чёрное дело! Конечно, злоупотребление внутренними резервами аукнется мне зверской головной болью, но это будет завтра, не сегодня, — бодро подумал он. — Что ж, пора всерьёз заняться моим пленником. Когда я тону с головой в работе, а поблизости болтается безхозная спасательная лодка, крайне глупо не воспользоваться ею. Мальчишке с его талантами уже хватит болтаться без дела и заниматься ерундой, строя мне мелкие каверзы…»

Поход потайными путями до тренажерного зала с выходом в виртуал занял у Ника считанные минуты. Обессилено прислонившись к стене, истощённый пленник сидел на прежнем месте — там, где его оставила девушка. Войдя внутрь, Ник подошёл вплотную к белобрысому вампиру и окинул его испытующим взглядом. Мирон сразу же насторожился, почувствовав его изменившееся отношение и, не поднимая опущенной головы, глухо произнес:

— Как-то я сразу подумал, что придешь ты, а не Мари.

Ник фыркнул.

— Не сомневаюсь в твоих аналитических способностях. Идём, я отведу тебя.

С неожиданной прытью Мирон уклонился от его руки и, стиснув зубы, прошипел:

— К чёрту! Сделай мне тонизирующий укол, и я сам дойду. Не хочу, чтобы ты прикасался ко мне!

— Никаких уколов! — безапелляционно ответил тот и в ответ на негодующий взгляд юноши, пояснил: — При отсутствии внутренних резервов, тебя убьет новая доза стимулятора. Подъём! На месте я закачаю в тебя новую порцию укрепляющих средств, а потом ты нормально поешь, и со временем придёшь в норму…

— К черту! Не смей меня тащить, я не хочу! — Мирон отполз подальше от Ника.

— Неужели до сих пор неясно, что мне наплевать на твои желания? — насмешливо фыркнув, сказал тот и ухватил упрямца за шиворот. — Это я не хочу, чтобы Мари расстраивалась, обнаружив наутро, что ты сдох.

— А-а! Все-таки ты не такой отъявленный негодяй, как я думал! А то мне совсем было показалось, что она тебе до лампочки, и ты об мою девочку, только что ноги не вытираешь, заставляя её пресмыкаться перед тобой…

Резко повернувшись, Ник схватил пленника за горло, и тот полузадушено захрипел, повиснув в воздухе.

— Будет лучше, если ты раз и навсегда запомнишь, что здесь нет никакой твоей девочки, — процедил он, но вспыхнувшие было зеленые искры в его глазах, тут же угасли. — Твое счастье, что у такого идиота как ты, столь редкостный талант к моделированию новой техники. Только знай, мой наглый дружок, несмотря на это я все равно убил бы тебя. Но тебе страшно повезло. Я знаю, как ты относился к Мари в детстве. Будучи сам слабаком, несмотря на побои, ты изо всех сил поддерживал её в тяжелое время. В благодарность за это и только за это я до сих пор нянчился с тобой. Но ты чрезмерно обнаглел, разгуливая по Риоголизу как у себя дома, хоть я не давал тебе такого разрешения, — на лице Ника появилась страшненькая гримаса и в его тёмных глазах снова разгорелись сумасшедшие зеленые огни. — Как ты смеешь в моем присутствии называть мою алин своей девочкой?! — злобно прошипел он, и его сильные пальцы тисками сжали горло белобрысого вампира. У того полезли глаза на лоб.

— Постой! Не горячись! — просипел Мирон, беспомощно хватая его за руку. — Не забывай, это я вас вытащил с Мари из того ада!

Отпущенный Ником белобрысый вампир распластался на полу. Схватившись за горло, он задыхался и кашлял, и его тощее длинное тело сотрясалось от сильнейших судорог. Ник встал над ним и, заложив руки за спину, с неприклонным видом приказал:

— Вернись к себе в комнату и сделай укрепляющий укол. Ползи хоть всю ночь, но чтобы утром был на месте. Причём, более или менее в норме, иначе пожалеешь, что появился на белый свет, — и презрительно добавил: — Кстати, помойся, от тебя воняет.

На глазах Мирона выступили слезы.

— Сволочь! — прошептал он вслед удаляющейся высокой фигуре.

— Ещё слово и ты прогуляешься в долины предков, и лёгкой смерти я не обещаю тебе, — донесся до него холодный голос. — Поторопись, до рассвета осталось немного.

В коридоре Ник снова нырнул в потайной ход, торопясь к пробуждению девушки. Он успел вовремя и когда створки полупрозрачной капсулы распахнулись, потянулся вытащить её наружу. Но ловко увернувшись от его рук, она сама выскочила наружу и, напряженно выпрямившись, холодно спросила:

— Мой райделин, Вы не возражаете, если я приму душ?

— Хорошо, Мари, — помедлив, ответил Ник, и в его голосе прозвучало чуть слышное разочарование. Девушка по-прежнему была настроена продолжать свою войну. Он буднично добавил: — Будь добра, разбуди меня ровно в шесть и приготовь на завтрак амители и солейкув.

— Будут ещё какие-то распоряжения, мой райделин?

— Нет. Ты свободна, можешь идти.

Безмолвно поклонившись, девушка исчезла за дверью, и Ник огорченно хмыкнул, глядя ей вслед.

«Крейд! Примирения не получилось, а жаль!.. Что ж, тогда не имеет смысла и дальше удерживать мою алин в Риоголизе. Как и задумывалось, пора отправлять её к Михаэлю. Пусть оклемается в привычной для неё обстановке, а то атмосфера между нами что-то слишком накалилась. Пока не поздно, нужно направить наши взаимоотношения в иное русло, — он вздохнул. — Оно и к лучшему, ведь по-любому у меня нет времени на исправление создавшейся ситуации, да и мальчишка требует внимания. На настоящий момент он для меня важнее, чем возня с Мари».

С большим трудом Мирон добрался до своей комнаты и обессиленно растянулся на полу. Он понимал, что ему опять повезло, ещё немного и Старейший убил бы его, невзирая ни на что — камнем преткновения в очередной раз послужила Мари. Правда, до сих пор он был жив опять же благодаря девушке. Мирону единственному из всего гнезда Владислава повезло пережить встречу с легендарным создателем вампирской расы, и он догадывался почему. Накануне Ник сам подтвердил его догадку, сказав, что поступил так только из-за его отношения к Мари.

Попав к Владиславу после инициации двенадцатилетним мальчишкой, Мирон с самого начала как мог защищал десятилетнюю девчушку, какой тогда была Мари, за что собратья несколько раз избивали его буквально до смерти. Но он выжил и с прежним упрямством пытался организовать ей побег. Ведь в самом начале он поневоле предал свою юную подружку. Любя Мари, парень из-за неё страшно ненавидел Старейшего, считая его источником всех её бед. О его запредельной жестокости при генетических чистках ходило много нелицеприятных слухов. Как и все в гнезде Владислава, он считал, что тот за ненадобностью бросил у них странную девочку-вампирку. Тем более что Рамона, их ненормальная мамаша заявила, что она генетический выродок и Старейший велел не церемониться с малышкой. Вот с ней и не церемонились. При воспоминании о том, что пришлось пережить Мари, у Мирона до сих пор сводило скулы от гнева, и он был готов собственными руками удушить своих вампирских родителей и некоторых из братьев.

С того момента как Старейший совершил налёт на гнездо Владислава и с небывалой жестокостью вдребезги разнёс его, не оставив камня на камне. Мирон заподозрил, что тут дело нечисто и с его стороны это не обыкновенная генетическая чистка. Перед тем как убить Старейший жутко пытал своих жертв — таких зверств за ним ещё не числилось, а затем начал планомерно уничтожать тех, кому посчастливилось спастись. Увидев его воочию, парень понял, что они с Мари близкие родственники. Он сразу же заподозрил, что скорей всего он оставил свою юную родственницу Владиславу на воспитание, а не бросил девочку на растерзание только из-за того, что у него самого не поднялась рука убить маленького вампирского уродца — как это преподносила их мамаша со слезами умиления на глазах. Именно она встречалась и беседовала со Старейшим, а затем привела девочку в гнездо. Рамона была в полном восторге от легендарного создателя вампиров и уверяла всех, что он очень молод и прекрасен как ангел. Правда, ей никто не верил, включая собственного мужа.

Мирон оправдал Ника в отношении девушки и ему было невдомёк, что у того рыльце-то было в пушку. Передавая девочку ненормальной Рамоне — когда хотела, та умела казаться рассудительной и была крайне обворожительна — тот не удосужился пояснить ей, почему оставляет её у них в гнезде. К тому же в присутствии Рамоны он обращался с ребёнком крайне пренебрежительно, и та сделала соответствующие выводы. Страшно боясь, что Старейший уничтожит их гнездо, она почему-то решила, что он хочет их руками избавиться от неё. В чём-то Рамона была права, уловив его невольные путаные эмоции по отношению к девочке. Она давно бы убила её, замучив насмерть, но Владислав медлил, сомневаясь, и не давал расправиться с ней. Правда, он не препятствовал издевательствам над Мари, а когда она подросла, немедленно положил на неё глаз.

Узнав об этом, Рамона жутко взбесилась и свою ярость выплеснула на невинную жертву изнасилования. Однажды пятнадцатилетняя девочка не выдержала и, доведённая до безумия, голыми руками вырвала ей сердце. Тогда-то Мирона в очередной раз избили до полусмерти за её защиту, и бросили на склоне горы, а Мари уволокли к гнезду и, очнувшись, он тщетно затыкал уши, чтобы не слышать её жутких криков. Снова впав в беспамятство, он не видел появления Старейшего, который отобрал истерзанную девочку у озверевших вампиров, а затем вернулся и сжёг дотла гнездо Владислава. Все же часть его выкормышей уцелела, находясь в разъездах во время налёта, и впоследствии счастливо избежала сетей Ника.

Тоже ушедший в подполье Мирон оброс криминальными связями, но не сразу нашёл Мари, а затем издалека наблюдал за ней, не вмешиваясь в её жизнь. Он порадовался, что она попала в замечательную семью и что её любят новые родители. Зная кто они, он был спокоен за девушку. Но она пропала из дома, и никто не знал, где она находится. Мирон встревожился. Он немедленно прошерстил остатки гнезда Владислава. Вампирские собратья, связанные с ним эмоциональными узами не могли укрыться от него. Мирон опасался их мести Мари, но у них её не было, и тогда он использовал их ненависть для поиска девушки. У него оставался ещё один объект для подозения в похищении.

Ревнуя и не доверяя Старейшему из-за прошлого, и ещё не видя его воочию, в то время Мирон решил, что тот силой удерживает девушку для каких-то своих неблаговидных целей и против него даже Палевский бессилен. Ему не могло прийти в голову, что мальчишка, болтающийся в последнее время у Палевских, и есть легендарный создатель их вампирской расы. Потому он задействовал все средства для её поиска, включая сепаратистов, но тщетно. И когда ментальное излучение девушки случайно засекли в Канаде, он страшно обрадовался и пошёл на рискованный шаг по её освобождению, за что и сам поплатился свободой.

В огромном уютном помещении столовой, залитом солнечным светом, находилась красивая темноволосая девушка, одетая в зеленое эрейское платье. На удивление плавными изящными движениями, она сервировала стол для завтрака на двоих. В ней не сразу можно было признать прежнюю Мари — прошедший год наложил на нее неизгладимый отпечаток. Канули в вечность ее нелепые аляповатые наряды, и громкий беспричинный смех. Вечно растрепанная веселая девица с несколько угловатыми порывистыми движениями дикого жеребенка бесследно исчезла и эта утонченная леди не имела к ней ни малейшего отношения. В сдержанной манере поведения девушки не наблюдалось ни малейшего намека на вульгарность, а её прическа и наряд являли миру бездну вкуса и изящества.

Тихонько напевая, Мари с рассеянной улыбкой ставила на стол необычные эрейские приборы. Она долго не могла найти места для черной вазы с цветами, и потому решительно отправила её в утилизатор. Когда почти всё было готово, девушка внезапно замолчала. Замерев, она к чему-то прислушалась, а затем стремительно обернулась к двери, и застыла в несколько напряженном ожидании. Выражение легкой грусти на её лице сменилось непроницаемо-холодной маской. Дверь распахнулась, и в столовую как всегда стремительной походкой вошел Ник в темно-синем эрейском костюме. Мари при виде его склонилась в изящном поклоне и, выпрямившись, поприветствовала его мелодичной фразой. Ник хмуро глянул на неё, но вежливо ответил на эрейском языке. Сняв камзол, он небрежно бросил его на соседний стул, и сел на свое место.

Дальнейшая церемония протекала по уже отработанному сценарию. Мари подала завтрак и, поклонившись, вежливо спросила, не желает ли он еще чего-нибудь. Когда тот отрицательно покачал головой, девушка, пожелав ему приятного аппетита, подошла к своему месту, и изящно опустилась на стул. Демонстрируя великолепную осанку и безупречные манеры, она принялась за еду. За столом воцарилось привычное молчание — во время завтрака по-эрейски разговоры не приветствовались без крайней на то нужды.

Но по окончании совместной трапезы Ник не ушел, как обычно в лабораторию, а остался сидеть за столом. Выбитая из привычной колеи, девушка занервничала под его пристальным взглядом, и потому первой нарушила молчание. Надменно выпрямившись, она взяла бокал с соком, и произнесла сдержанным тоном:

— Райделин, надеюсь, что вы остались довольны завтраком. Если так, то каковы будут Ваши распоряжения на завтра?

— Принеси мне криту, она лежит на камине.

Тоненькая стеклянная ножка бокала хрустнула в руке девушки, и по безупречно-белой скатерти разлилось безобразное темно-фиолетовое пятно. Поднявшись из-за стола, она напряженно застыла. Из-под непроницаемо-холодной маски мелькнуло растерянное выражение, но тут же мгновенно исчезло. Мари решительно вздернула подбородок и, больше не мешкая, стремительной походкой двинулась к камину. Встав на колени рядом с Ником, она протянула ему криту.

— Простите, мой райделин, я перед Вами провинилась. В следующий раз я обязательно постараюсь исправить свое упущение, если Вы будете столь снисходительны и подскажете мне, в чем оно заключалось…

— Встань в центр иметис, моя алин, — властно приказал Ник, и девушка не посмела ослушаться. Она поднялась на ноги одним текучим движением, и мгновенно оказалась на указанном месте. Затем подняла голову, и пристально посмотрела на него, её полные губы слегка дрогнули от сдерживаемого напряжения, а в темных глазах заполыхал фиолетовый гневный огонь. Ник нахмурился, видя столь явный вызов, и резко произнес:

— Моя алин, ты по-прежнему слишком медлишь, выполняя мои приказы. Постарайся впредь этого не делать, а то я могу счесть, что ты плохо усвоила азы ритена. Всегда помни, что непослушание наказуемо. Или ты горишь желанием вернуться к занятиям с критой?

— На ваше усмотрение, мой райделин, — сквозь зубы процедила девушка.

— Ты по-прежнему дерзка, Мари, так дело не пойдет, — тихо произнес Ник, с печалью глядя на угрюмо застывшую девушку. Он встал и, мерно постукивая плетью, медленно обошел её кругом. Внезапный удар ожег левую руку Мари, располосовав ей кожу от запястья до среднего пальца. Она глянула на обильно вытекающую кровь из раны, и её лицо исказила мгновенная жуткая гримаса, но огромным усилием воли девушка сдержалась от яростного крика и её лицо застыло в прежней непроницаемо-холодной маске.

— Уже лучше! Ты демонстрируешь похвальное самообладание. Вижу, некоторые из моих уроков не прошли для тебя даром, — сказал Ник, одобрительно посмотрев на неё, и неожиданно добавил: — Не хотелось бы этого признавать, но ты мне не подходишь, дорогая.

И он резко, без перехода выстрелил в Мари эрейской фразой:

— Аи алин, райдиэль Мариэль, митра тиб эт лад и, а ноа. Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ… Мари, куноз ар ди де! Ае алин, райделин Никотан, митра тиб эт лад и, а ноа! Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ.

— Ри… Ае алин, райделин Никотан, митра тиб эт лад и, а ноа! Логдюс амии доро сита лук е сю дадьоэ, — машинально повторила девушка по приказу Ника и ошеломленно уставилась на него, но тот больше не обращая на неё внимания, пошел к выходу.

— Нет, постой! Я ничего не понимаю!

— Что здесь понимать? Радуйся. С этого момента мы свободны друг от друга.

— Почему ты разорвал нашу помолвку? — завопила она, стремительно заступая ему дорогу. — Ник, не смей удирать, по обыкновению ничего мне не объясняя!

— Мари, опять ты орешь как базарная торговка!.. — рассердился он и, опомнившись, издевательски ей поклонился. — О, простите за грубость, райдиэль, отныне это не моё дело, — огибая остолбеневшую девушку, он добавил ледяным тоном: — Что тут объяснять? Всё ясно. Насколько мне припоминается, помолвку невозможно разорвать в одиночку, для этого процесса нужно обоюдное согласие и ты его дала. Можешь хоть сейчас отправляться домой, я задам авиетке нужный курс.

Не дойдя до двери, он обернулся, застигнутый врасплох непривычно высоким ломким голосом девушки:

— Мой райделин, простите меня за принёсённые Вам неудобства и в том числе за разрыв помолвки. Вижу, Вас крайне раздражает моё присутствие, если Вы бежите от меня. Я постараюсь больше Вас не утомлять. Как только соберу свои вещи, я тут же уеду. Только один вопрос, могу я на время взять это платье? Мне не в чем уйти, но я обязательно его верну…

— Крейд! Забирай, что хочешь, мне твои тряпки не нужны, — раздражённо отозвался Ник.

— Мне тоже ничего от Вас не нужно, мой райделин. Я все верну.

— Похвально, что у тебя отсутствуют стяжательские наклонности, — фыркнул он и неожиданно мягко добавил: — Прощай, дорогая. Если соскучишься, то наведывайся. Поверь, я всегда буду рад тебя видеть.

— Спасибо на добром слове, мой райделин, — склонившись в поклоне, холодно ответила девушка. — Думаю, я воздержусь от визитов в Риоголиз, поскольку не вижу в них никакой необходимости.

— Как знаешь, мое дело предложить… — с лаской в голосе отозвался Ник, и в его глазах заплясала лукавая смешинка.

— Я знаю! — перебила его Мари, нервно теребя складки длинного платья. При этом она лихорадочно размышляла, откуда у неё взялось чувство дежавю. «Не помню кто, но кто-то уже смотрел на меня с такой же нахальной улыбочкой. Точно также я была готова сначала прибить поганца за гнусное поведение, а затем немедленно простить…»

Наверху раздался неслышный вздох. «Виноват, детка! Честное слово, я больше не буду!», а затем мягкий смех, которому вторило насмешливое кошачье фырканье. «Свежо предание, да верится с трудом!» Участники внизу ничего не услышали из верхнего диалога.

Пожав плечами, Ник двинулся к двери. Уже на ходу он добавил:

— Да, ещё одно, не забудь попрощаться с Мироном. Похоже, он влюблен в тебя по уши и не переживет, если ты убежишь не увидевшись с ним.

— Хорошо. Я обязательно к нему загляну, если это Вас беспокоит, — процедила Мари сквозь зубы. «А тебе значит глубоко наплевать на меня!» — с негодованием подумала она.

Дверь бесшумно закрылась, отрезая её от прошлой жизни, и Мари без сил рухнула на стул. Она посмотрела на распухшую руку. «Н-да, интересный прощальный подарок! Оно мне надо?» и подключила регенерацию. Рана тут же затянулась и вскоре бесследно исчезла. «Замечательно! Что ж, ещё одним напоминанием меньше», — грустно подумала она.

— Не понимаю, что на него нашло. Неужели совесть после вчерашнего проснулась? — задумчиво пробормотала она вслух, и до тех пор бездумно расправляла складки платья, пока они не приняли идеальное положение.

— Ой, что я сижу тут как дура! Скорее нужно бежать, пока Ник не передумал! Неужели я скоро увижу Соню с Иваном и Мика? Господи, как я по ним соскучилась! Может, и Аннабель застану дома, если у неё не кончились каникулы! — спохватилась взволнованная девушка и помчалась собирать свои вещи. Она как вихрь пролетела по длинному светлому коридору и, влетев в свою комнату, замерла на её пороге. «Какого чёрта я сюда заявилась? Я здесь ничего своего не оставила…», — с ожесточением подумала она и противореча словам перед её глазами промелькнула череда ярких картин.

Вот она прыгает из окна и Ник смеется, ловя её в объятия…

А здесь у него слегка ошарашенное лицо при виде зелёных чудовищ, вымахавших под самую крышу оранжереи, и он с удивлением смотрит на неё…

Неподдельное восхищение на смуглом красивом лице, когда собравшись в цирк, она крутанулась перед Ником, чтобы он оценил результат её усилий…

«Н-да, ничего кроме сердца… — с горечью подумала Мари. — Нет! Я не люблю его!.. Врешь! — созналась она себе, но после недолгой борьбы отчаяние на её лице сменилось холодной улыбкой. — Это неважно. Жизнь состоит из потерь. Учись, с какой лёгкостью нужно выбрасывать свои привязанности!» Сжав в руке золотую лилию, так что побелели пальцы, девушка, не оглядываясь, закрыла за собой двери и вышла в коридор. Здесь она начала вспоминать, где впервые встретилась с белобрысым вампиром. Память её не подвела и вскоре она стояла у знакомой голубовато-серой двери.

— Эй, кто там такой нерешительный? Заходи, я не кусаюсь! — раздался веселый возглас на её стук, и девушка заглянула внутрь.

— Привет! Ты как себя чувствуешь? — смущенно пробормотала она и, подойдя ближе, присела у кровати. — Извини, вчера я не смогла за тобой вернуться, как обещала…

— Детка, не вини себя! Не волнуйся, как видишь со мной все в порядке, — ласково произнес Мирон, и бережно взял её руку. — Я сразу понял, что высокомерный ублюдок не пустит тебя за мной. Потому я очень счастлив, что ты решилась придти сегодня, вопреки его воле.

— Тут ты ошибаешься. Это Ник посоветовал мне попрощаться с тобой перед отъездом, — спокойно сказала Мари, попытавшись незаметно высвободить свою руку, но белобрысый вампир только крепче сжал её ладонь. — Ты выглядишь значительно лучше. Я очень рада, что ты пошел на поправку.

Действительно, умытый и причесанный Мирон в аккуратной чистой одежде выглядел сегодня значительно бодрее. Его карие глаза на страшно худом лице лучились оживлением. Он мягко спросил:

— Куда и как надолго уезжаешь, Мари?.. — увидев замкнутое выражение на её лице, белобрысый вампир виновато почесал затылок. — Лезу не в своё дело? Да? Прости, детка. Я всего лишь хотел сказать, чтобы ты возвращалась быстрее. Я буду по тебе скучать.

— Не стоит. Спасибо тебе, что выручил нас с Ником. Я пойду, хорошо? А ты поправляйся.

Встав, девушка снова попыталась освободиться из его цепких пальцев, но он ещё сильнее вцепился в неё.

— Постой! У вас что-то случилось? Так вы разругались, и ты уезжаешь навсегда? — проговорил парень, не спуская с неё пытливого взгляда, и его глаза возбуждённо засверкали.

— Прости за грубость, но это не твоё дело. Всего хорошего, Мирон. Прощай, — твердо сказала Мари и, решительно выдернув свою руку, быстро пошла к двери.

— Лучше скажи мне до свидания, детка! Вот увидишь, я обязательно найду тебя, и мы скоро встретимся! — весело выкрикнул он вслед девушке. Ничего не ответив, та прикрыла за собой дверь.

Стоя в коридоре, Мари замерла в нерешительности, не зная куда идти. «Рискнём. Надеюсь, хищник сыт и находится в настроении», — нервозно подумала она и пока не передумала, быстрым шагом двинулась к лаборатории Ника. Дойдя, девушка замерла у двери, лихорадочно раздумывая, не повернуть ли ей к ангару, пока не поздно. Её размышления прервал спокойный голос:

— Заходи, Мари, у меня открыто.

Она прерывисто вздохнула и, собравшись с духом, шагнула внутрь лаборатории. Ник сидел в кресле у открытого окна, и перед ним стояла чашечка с недопитым кофе.

— У Мирона я уже была, — доложилась девушка и, внутренне волнуясь, добавила скороговоркой: — Знаешь, я решила, что будет нехорошо, если я уеду, не попрощавшись с тобой, — помолчав, она холодно усмехнулась, — не хочу чтобы выглядело так, словно я трусливо убежала.

— Проходи и присаживайся, Мари. Налить тебе кофе? Не бойся, я не передумаю, и не буду удерживать тебя силой, — ласково проговорил Ник, заметив её колебания.

— Я не боюсь! — слегка покраснела та, уличённая в своих опасениях.

Девушка уже настроилась на отъезд и сейчас всей душой рвалась домой. Потому приободрённая его обещанием, она присела в кресло напротив и потянулась за кофейником. Ник немедленно поймал её за руку и, поцеловав ладонь, отпустил со словами:

— Разреши, за столом сегодня я поухаживаю за тобой. Доставь мне это удовольствие.

Растерянно взглянув на него, девушка взяла протянутую ей чашечку с кофе. Она вдруг осознала, что страшно волнуется, как будто находится на первом свидании.

«Это всё потому, что Ник красив до безобразия… чёртов мистер Совершенство!» — с досадой подумала Мари, и окаменела, почувствовав, что от мысли о расставании с ним у неё тоскливо защемило сердце.

— Не расстраивайся, детка, — он ласково улыбнулся и, протянув руку, ободряюще сжал её ладонь. — Это пройдёт. Теперь же ты знаешь, что скрывается за очарованием внешности. Не правда ли?

— О, да! — вырвалось у девушки.

Ник немного помолчал и, улыбнувшись, мягко добавил:

— Мари, я не гоню тебя, но действительно думаю, что нам пора остановиться и подумать, как жить дальше. Поэтому я отпускаю тебя. Возвращаться ко мне или нет — решай сама. Но знай, дорогая, что здесь твой дом, и я всегда жду тебя…

— Это нечестно! Я же чувствую, что на свой лад ты опять неволишь меня. Хватит с меня твоих психологических игр, я ухожу! — лихорадочно сверкая глазами, выкрикнула девушка и бросилась к выходу.

Вслед ей прозвучал смех. «А ещё говорила, что не трусиха! — встав, Ник лениво потянулся. — Ладно, одно дело сделано, пора приниматься за другое». При мысли о пленнике его темные глаза вспыхнули недобрым огнем. «Опять этот щенок за своё! Я же велел ему не называть мою алин своей девочкой!.. Спокойствие только спокойствие! Главное — не наломать дров под горячую руку».