"На полпути к могиле" - читать интересную книгу автора (Фрост Джанин)3Мы стояли лицом к лицу посреди большого пещерного зала. Пол под ногами был неровным - россыпь камней и грязь. Я снова была полностью одета, не считая только перчаток, и держала в руках кол и крест-кинжал. На мое требование вернуть одежду он опять рассмеялся и ответил, что джинсы мне тесноваты и будут сковывать движения. Я огрызнулась в ответ. Как бы там ни было, а драться с ним в одних трусиках я не собиралась. Пещера теперь освещалась ярче. Я не представляла, как он умудрился провести сюда электричество, но меня это интересовало меньше всего. Очутившись под землей, я потеряла счет времени. Может, уже рассвело или была поздняя ночь. Я мимолетно задумалась, увижу ли снова солнце. Он был все в той же одежде - как видно, не опасался, что она стеснит его движения. Глаза у него азартно вспыхнули, он щелкнул суставами пальцев и повертел головой. У меня ладони вспотели от возбуждения. Может, стоило все же надеть перчатки? - Ну ладно, Котенок. Как джентльмен, уступаю тебе первый ход. Давай начинай. Не дожидаясь повторного приглашения, я бросилась на него со всем доступным мне проворством, нацелив оба орудия в сердце. Он развернулся на пол-оборота, так что меня пронесло мимо, и при этом оскорбительно хихикнул. - На пробежку собралась, пушистик? Остановив разбег, я обожгла его взглядом через плечо. Господи боже, как же быстро он двигался! Я не успевала уследить за ним взглядом, он казался мне размытым пятном. Собравшись с духом, я сделала вид, будто размахиваюсь для удара сверху, а когда он поднял руку, чтобы блокировать удар, ударила левой снизу вверх и задела его прежде, чем он ответил ужасным ударом в живот. Скрючившись вдвое, я видела, как он, чуть нахмурясь, разглядывает свою одежду. - Моя любимая рубашка, а ты ее распорола! Я снова пошла по кругу, стараясь медленными вздохами успокоить боль в животе. Я и моргнуть не успела, а он уже налетел на меня и ударил в висок так, что искры из глаз посыпались. Пытаясь защититься, я лягалась, как бешеная, молотила кулаками куда попало и наугад била колом. В ответ на меня, сыпались тяжелые частые удары. Я уже задыхалась, перед глазами все плыло. Я из последних сил ткнула колом. Стены вдруг перевернулись, меня опрокинуло навзничь, камни воткнулись в спину… Он стоял футах в десяти от меня. Ясно, в рукопашной я ему не соперница. Меня будто со скалы сбросили, а на нем, можно сказать, ни отметины. В приливе внезапного вдохновения я метнула в него свой крест. Он молнией мелькнул в воздухе и вонзился ему в грудь, но слишком высоко, слишком высоко. - Черти адовы, женщина, больно же! - рявкнул он с удивлением, выдергивая крест. Кровь протекла из раны и мгновенно остановилась, словно кран перекрыли. Вопреки устоявшемуся представлению кровь у вампиров красная. Я с отчаянием поняла, что осталась с одним колом, а его даже не притормозила. Собралась с силами, вскочила и, волоча ноги, двинулась на него. - Хватит с тебя? - Он повернулся ко мне и разок потянул носом воздух. Я недоуменно моргнула - никогда прежде не видела, чтобы вампиры дышали. Сама я пыхтела, как паровоз, а глаза заливало потом. - Еще нет… Опять неуловимое движение - и он уже надо мной. Я отбивала удар за ударом, стараясь хоть иногда отвечать, но куда мне было за ним угнаться! Он жестоко молотил меня кулаками. Я отчаянно тыкала колом куда попало, и все мимо сердца. Через десять минут, показавшихся мне вечностью, я в последний раз свалилась наземь. Двигаться уже не могла и только следила за ним из-под распухших век. В голове проплыла равнодушная мысль, что насчет выполнения условий можно не беспокоиться. Я умру от побоев. Он склонился надо мной. Мне все виделось в красном цвете и понемногу темнело. - Теперь хватит? Я не то что говорить, кивнуть не могла. Вместо ответа я потеряла сознание. Единственное, на что я еще была способна. Я лежала на чем-то мягком. Я плыла, плыла на облаке и была укрыта его куделью. Я зарылась в него поглубже и услышала его сердитый голос: - Если будешь стягивать на себя все одеяла, отправишься спать на пол! А?! С каких это пор облака злятся, да еще с английским акцентом? Открыв глаза, я с ужасом увидела, что лежу в постели с вампиром. И что правда, то правда, завернулась в одеяло, ничего ему не оставив. Я подскочила как ужаленная и тут же грохнулась макушкой о низкий потолок. - Ой! Потирая пострадавшее место, я с ужасом и отвращением озиралась. Как же я до такого дошла? И почему не лежу в обмороке от побоев? И даже чувствую себя… отлично. Если не считать легкой контузии, которую сама себе причинила. Я попятилась в самый дальний угол. Из маленькой известняковой пещерки как будто не было выхода. - Почему я не в больнице? - Я тебя вылечил, - сообщил он так спокойно, будто чаем меня напоил. Онемев от страха, я пощупала свой пульс. Господи, неужто он меня превратил? Нет, пульс бьется ровно. - Как? - Кровью, конечно. Как еще? Он приподнялся на локтях, разглядывая меня с усталым нетерпением. Я увидела, что он переодел рубашку. Что было под рубашкой, я и знать не хотела. - Говори, что ты со мной сделал! Он закатил глаза на мой истерический выкрик. Взбил подушку и подтянул под себя. Этот жест был совсем человеческим, неестественно человеческим. Где это видано, чтобы вампиры любили спать на взбитых подушках? - Угостил тебя несколькими каплями своей крови. Решил, что тебе много не нужно, раз ты полукровка. Ты, наверно, и сама бы скоро поправилась, но, с другой стороны, тебе досталась основательная трепка. Сама виновата, конечно, раз напросилась на этот дурацкий поединок. А теперь, извини, уже день, и я ужасно устал. К тому же из-за всех этих дел так и остался голодным. - Разве кровь вампиров лечит? Он ответил, уже закрыв глаза: - А ты что, не знала? Бог мой, мало же ты знаешь о собственной родне. - Такие, как ты, мне не родня! Он и бровью не повел. - Будь по-твоему, Котенок. - А если бы крови было больше, я бы превратилась? Сколько для этого надо? Он распахнул глаза и злобно рявкнул: - На сегодня урок окончен, милая. Я хочу спать. А ты заткнись. Когда высплюсь, растолкую тебе все в подробностях - займусь твоей подготовкой. А пока дай поспать! - Покажи, как отсюда выйти, и спи сколько хочешь! - Я снова огляделась в поисках выхода и не увидела ничего похожего. Он презрительно фыркнул: - Ну, еще бы! Может, тебе и оружие вернуть, а потом закрыть глаза и ждать, пока ты понаделаешь во мне дырок? Не дождешься! И не пытайся удрать, все равно не выйдет. А теперь лучше бы ты не мешала спать, а то мне скоро захочется позавтракать. Поняла? - Он решительно закрыл глаза. - Не буду я с тобой спать! - возмутилась я. Он повозился на кровати, и в лицо мне полетела простыня. - Тогда спи на полу. Тем более у тебя привычка тянуть одеяло на себя. Мне ничего не оставалось, как улечься на холодный камень. Простыня почти не давала тепла и уж точно не заменяла матрас. Я поворочалась, тщетно отыскивая местечко помягче, потом сдалась и пристроила голову на локоть. Все лучше, чем ложиться в постель с этим… Я скорее на гвоздях стану спать! Тишина пещеры почему-то успокаивала. Одно можно сказать точно - вампиры не храпят. Понемногу я задремала. Прошло, наверное, несколько часов, но мне показалось, что уже через минуту-другую меня не слишком ласково встряхнули за плечо и тот же ужасный голос проговорил в ухо: - Проснись и пой! Нас ждет работа. Когда я встала и потянулась, кости мои громко и жалобно заскрипели. Он услышал и ухмыльнулся. - Так тебе и надо. Нечего было пытаться меня убить. Последний дурень за такую попытку поплатился не просто затекшей шеей. Твое счастье, что можешь быть полезной, не то остался бы от тебя один румянец у меня на щеках. - Да уж, я везучая, это точно. Оказаться запертой в пещере с кровожадным вампиром никак не казалось мне счастьем. Он погрозил мне пальцем. - Не кисни! Тебе предстоит получить первоклассное образование по части носферату. Поверь, мало кто из людского рода знает то, что узнаешь ты. Правда, ты не совсем человек… - Хватит об этом. Я больше человек, чем… это. - Ну-ну, это мы скоро выясним. Отойди от стены. Я послушалась, хотя в такой тесноте, да еще не приближаясь к нему, деваться было особенно некуда. Он встал перед каменной стеной, у которой я спала, и с двух сторон ухватился за камень. Легко поднял каменную плиту и отставил в сторону, открыв щель, достаточно широкую для прохода. Вот, значит, как он попадал в этот склеп! - Пошли, - бросил он через плечо, выходя наружу. - Пошевеливайся! Когда я протискивалась сквозь щель, внезапная судорога пузыря напомнила мне, что я все еще очень завишу от своих органов. - Хм… э-э… наверно… - А, к черту деликатность! - Здесь есть туалет? Кое у кого из нас почки еще работают. Он остановился как вкопанный, вздернул брови. С потолка лились слабые струйки света. Скрещиваясь в воздухе, они кое-как освещали пещеру. Стало быть, сейчас день. - Тебе здесь что, отель? Биде не требуется? Я покраснела до ушей, но не сдавалась: - Если тебе не нужна лужа на полу, придумай что-нибудь, да поскорее. Он издал звук, очень напоминающий вздох. - Ступай за мной. Да не споткнись или не вывихни что-нибудь. Черт меня побери, если я стану носить тебя на руках. Придумаем что-нибудь. Хлопот же с тобой! Карабкаясь вслед за ним, я утешалась тем, что представляла, как он корчится на острие моего кола. Видение было таким ярким, что я чуть не заулыбалась, двигаясь на звук текущей воды. - Вот. - Он указал на груду камней, нависавших, как видно, над маленьким подземным ручьем. - Отсюда течение уходит вниз. Можешь взобраться на камни и сделать свои дела. Я торопливо полезла наверх, а он ядовито добавил мне вслед: - Кстати, если надумаешь спрыгнуть в воду и выбраться отсюда вплавь, имей в виду - не стоит. Температура воды градусов сорок [2] , а до места, где ручей вытекает на поверхность, не меньше двух миль. Ты замерзнешь гораздо раньше. Ничего хорошего - дрожать в темноте и умирать от разочарования. Кроме того, это было бы нарушением нашей сделки. И я, когда отыскал бы тебя, был бы очень-очень недоволен. Угроза в его голосе звучала смертоносно, как щелчок взведенного курка. Меня пронзило отчаяние. Ведь и правда, была у меня такая мысль. - Я тебя жду. Он развернулся и отошел, встал неподалеку, держась ко мне спиной. Я вздохнула, вылезла наверх и, балансируя на камнях, ответила на настойчивый зов природы. - Туалетной бумаги, надо думать, не предлагают? - нахально спросила я сверху. Лающий смешок был мне ответом. - В следующий раз внесу в список покупок, Котенок. - Перестань звать меня Котенком. Меня зовут Кэт. Закончив, я стала спускаться и наконец почувствовала под ногами более или менее твердую опору. - А кстати, как тебя зовут? Ты мне так и не сказал. Раз уж нам предстоит… работать на пару, должна же я знать, как к тебе обращаться. Или ты предпочитаешь отзываться на бранные клички? И опять по губам его скользнула хитрая усмешка. Он повернулся ко мне, широко расставив ноги и чуть подавшись вперед бедрами. Очень светлые волосы тугими волнами падали ему на лоб. Кожа, освещенная игольчатыми лучами, положительно сияла. - Меня зовут Кости. - Первым делом, милая, если ты хочешь научиться как следует убивать вампиров, тебе следует побольше о них узнать. Мы сидели на камнях лицом друг к другу. Лучи солнца, пробивающиеся в полутемную пещеру, немного напоминали эффект стробоскопа. Наверняка в моей жизни не будет минуты удивительнее: сидеть лицом к лицу с вампиром, спокойно рассуждающим о том, как убивать ему подобных. - От солнечного света никакого толка, мы просто сильно обгораем на солнце. Мы не вспыхиваем пламенем, как показывают в кино, и не превращаемся в подгоревшую курятину. Однако днем предпочитаем спать, потому что ночью мы намного сильней. Это важно иметь в виду. В дневное время мы слабее, медлительнее и сонливее. Особенно на рассвете. На рассвете большинство вампиров укладывается в постель - нынче ночью ты могла убедиться, что постелью им необязательно служит гроб. Нет, самые консервативные действительно спят только в гробах, но большинство наших выбирают что-нибудь поуютнее. На самом деле некоторые вампиры держат в своих логовах гробы как приманку для всяческих Ван Хельсингов. Те первым делом бросаются к гробу и дают вампиру шанс подобраться к ним со спины. Я сам раз-другой проделывал такой трюк. Так что, если ты подумывала откинуть ставни в надежде, что хлынувший внутрь солнечный свет сделает твою работу, забудь об этом. Кресты. Если они не заточены, вроде твоего, крест только даст нам повод посмеяться перед тем, как закусить тобой. Это ты, кажется, сама знаешь, так что идем дальше. Деревянный кол, это ты тоже знаешь, оставляет в нас занозы и приводит в бешенство, но он не помешает нам перегрызть тебе горло. Святая вода… Скажем так, мне бы больше повредила горсть грязи, брошенная в лицо. Все, что связано с религией, как оружие против нас ничего не стоит, запомнила? Единственное преимущество, которое дает тебе этот твой особенный кол, - это что вампир при виде его не насторожится. - А ты не боишься, что я использую эти сведения против тебя же? - перебила я. - То есть с какой стати ты мне доверяешь? Он с полной серьезностью склонился ко мне. Я откинулась, чтобы не приближаться к нему. - Слушай, пушистик. Нам с тобой, чтобы добиться наших целей, придется друг другу доверять. И я объясню совсем-совсем просто: если ты хотя бы косо на меня глянешь и я задумаюсь, не собралась ли ты мне изменить, я тебя убью. Может, это тебя не пугает, ты ведь такая большая храбрая девочка, но запомни еще одно: я той ночью проследил тебя до дома. Тебе в этом доме-амбаре кто-нибудь дорог? Потому что, если так, советую быть со мной милой и делать, что велю. Если станешь мне мешать, то проживешь достаточно долго, чтобы увидеть, как тот дом сгорит дотла со всем, что в нем есть. Так что, если уж вздумаешь пойти против меня, лучше будь уверена, что меня прикончишь, ясно? Сглотнув, я кивнула. Я поняла. О господи, еще как поняла! - Кроме того, - голос его просветлел, как весенний денек, - я могу дать тебе то, чего тебе хочется. Сомнительно… - Откуда тебе знать, чего я хочу? - Того же, чего хотят все брошенные дети. Ты хочешь найти своего отца. Но ты не мечтаешь о счастливом воссоединении семейства. О нет, ты не из таких. Ты хочешь его убить. Я уставилась на него. Он высказал вслух то, чего я никогда не позволяла нашептывать даже своему подсознанию, и он был прав. Вот еще одна причина, почему я охочусь на вампиров: я хочу убить того, кто зачал меня. Я хотела этого больше всего на свете - ради матери. Если бы мне это удалось, я бы, может быть, хоть отчасти искупила обстоятельства своего рождения. - Ты… - Я едва ворочала языком, так смешались у меня в голове все эти мысли. - Ты можешь помочь его найти? Как? Он дернул плечом: - Для начала я, возможно, его знаю. Знаком, знаешь ли, со множеством всяких неумерших. Признай - без меня это задача вроде поиска иголки в стоге сена. И даже если я с ним лично не знаком, все равно я уже сейчас знаю о нем больше тебя. - Что? Откуда? Что? Он вскинул руку, чтобы остановить поток восклицаний: - Например, его возраст. Тебе двадцать один, так? - Двадцать два, - пролепетала я, еще не опомнившись. - Месяц назад исполнилось. - Правда? Так у тебя в твоих поддельных правах не только адрес, но и возраст неверный? Как видно, он порылся у меня в сумочке, да еще обыскал меня, пока я была без сознания. - С чего ты взял, что они поддельные? - Кажется, мы с этим уже разобрались? Я знаю твой настоящий адрес, а в правах указан другой. Ох, зараза. Насмарку все мои старания, ведь я и раздобыла фальшивые права на тот самый случай, если вампир меня переиграет и станет шарить в моих вещах. Я не хотела, чтобы он добрался до моих родных. Во всяком случае, так было задумано. Глупо. Не догадалась, что какой-нибудь из них может проследить меня до дома! - Значит, так, пушистик: ты врунья, ты пользуешься фальшивыми документами и к тому же убийца. - Это к чему? - огрызнулась я. - Кроме того, соблазнительница, - продолжал он, словно не услышав, - и сквернословка. Да, мы с тобой замечательно сойдемся. - Х…ня, - старательно выговорила я. Он в ответ ухмыльнулся: - Подражание - самая искренняя форма лести. Но вернемся к теме. Ты сказала, мамочка носила тебя… четыре месяца? Или пять? - Пять. А что? Меня здорово заинтересовал ход его рассуждений. Какое это имеет отношение к тому, сколько лет прожил - или был мертвым - мой отец? Он нагнулся ко мне: - Видишь ли, какое дело. Когда ты превращаешься, тело еще несколько дней функционирует как у человека. О, сердцебиение прекращается сразу, и дыхание тоже, но кое-что занимает больше времени. Слезные железы в первый день еще работают нормально, хотя потом ты плачешь розовыми слезами из-за изменения пропорций воды и крови в теле. Можешь даже помочиться раз-другой, пока все не выльется. Но главное, что у него в мешочке еще оставались плавунчики. - Прости? - Ну, ты знаешь, милая. Сперма, если уж тебе нужен научный термин. У него в семени еще оставались живые сперматозоиды. Так вот, такое возможно, только если он совсем недавно превратился. Не больше недели. Так что мы можем точно вычислить его возраст по вампирскому счету. Потом припомни, кто в округе умер незадолго до того, сравни описание внешности, и вот оно! Вот тебе твой папочка! Он меня ошарашил. Точно как обещал - за несколько секунд сказал мне больше, чем мать за всю мою жизнь. Неужели, неужели я и впрямь наткнулась на золотую жилу? Если я смогу узнать от него побольше о своем отце и о том, как убивать вампиров, а он только и хочет взамен, что права выбирать мишень… ну что ж, это я могу переварить. Если проживу достаточно долго. - Почему ты готов помогать мне искать отца? И вообще, почему ты убиваешь вампиров? Как-никак они тебе родня. Кости минуту рассматривал меня, прежде чем ответить: - Я помогу тебе искать отца, потому что, как я прикинул, ты его ненавидишь больше, чем меня, так что у тебя будет стимул меня слушаться. А вот почему я убиваю вампиров… тебя это пока не касается. У тебя более чем достаточно своих забот. Скажу только, что есть люди, которых просто необходимо убивать, и к вампирам это тоже относится. Я так и не поняла, зачем ему вообще понадобилась моя помощь. И вообще, может быть, все это ложь и он просто тянет время, а сам собирается в самый неожиданный момент вспороть мне глотку. Я не доверяла этому существу ни на йоту, но пока что мне ничего не оставалось, кроме как подыгрывать ему. Я бы очень удивилась, если бы прожила еще неделю. - Вернемся к теме нашего занятия, милая. Огнестрельное оружие тоже не работает. Из этого правила всего два исключения. Одно - если кому-то посчастливится напрочь отстрелить нам голову. Обезглавить - действенный способ. Мало кто способен жить без головы, а у вампира голова - единственная часть тела, которая не отрастает заново, если ее отрубить. Второе - если ружье заряжено серебряными пулями и их достаточно, чтобы попасть прямо в сердце. Это не так-то просто сделать. Ни один вампир не будет стоять на месте, изображая для тебя мишень. Скорее он доберется до тебя и загонит ружье тебе в задницу прежде, чем ты успеешь причинить ему серьезный ущерб. Но в любом случае серебряные пули - это больно, и их можно использовать, чтобы лишить вампира подвижности, а потом прикончить твоим колом. При этом лучше поторапливаться, потому что вампир будет здорово взбешен. Душить, топить - все это без толку. Мы делаем вдох примерно раз в час и почти совсем не нуждаемся в кислороде. Изредка вдох-другой, чтобы добавить в кровь капельку кислорода, и нам этого вполне хватает. Одышка в нашем понимании - это когда мы вдыхаем каждые несколько минут. По этому признаку можно определить, когда вампир утомлен. Он начинает дышать, чтобы взбодриться. Электрический разряд, отравляющие газы, смертельные яды, наркотики… все это не работает. Запомнила? Теперь тебе известны наши слабые места. - А никак нельзя проверить какую-нибудь из этих теорий? Он укоризненно погрозил мне пальцем: - Хватит уже! Мы с тобой партнеры, не забыла? А если начнешь забывать, советую вспомнить, что все перечисленное прекрасно действует на тебя. - Я пошутила, - соврала я. Он взглянул в ответ так, что сразу стало ясно: не поверил. - Основная мысль - что покончить с нами очень трудно. Как ты умудрилась закопать на грядке шестнадцать наших - выше моего понимания, хотя, впрочем, чего-чего, а дураков в мире всегда хватает. - Эй, - обиделась я, - я бы и тебя распотрошила, если бы ты не заставил меня сесть за руль и потом не оглушил исподтишка, когда я отвела глаза. Он снова рассмеялся. Смех преобразил его лицо, сделав его, как я вдруг заметила, очень красивым. Я отвернулась, потому что хотела видеть в нем только чудовище. Опасное чудовище. - Котенок, зачем, по-твоему, я посадил тебя за руль? Я тебя раскусил в пять секунд. Новичок, зеленая, как трава, и, стоило отступить от заученного хода действий, беспомощная, как младенец. Конечно, я тебя оглушил исподтишка. Драться можно только одним способом - грязным. Благородством и рыцарством в драке добьешься только одного - очень быстро умрешь. Всегда стреляй в спину, бей ниже пояса, без колебаний пинай лежачего, и тогда, может быть, живой останешься ты. Запомни это. Драка идет смертельная. Это не боксерский поединок, здесь нельзя выиграть по очкам. - Дошло. - Как ни грустно, но так оно и было. Он был прав. Каждая моя схватка с вампиром была смертельной. Включая и эту. - Но мы отошли от темы. Со слабостями мы разобрались. Теперь о сильных сторонах, а их у нас много. Скорость, острота зрения и слуха, чутье, физическая сила - во всем этом мы превосходим человека. Я учую тебя задолго до того, как увижу, и расслышу биение твоего сердце за милю. Сверх того все мы в какой-то мере можем контролировать человеческое сознание. Вампир может высосать из тебя пинту крови, а ты через несколько минут и не вспомнишь, что его видела. Это у нас в клыках - капелька галлюциногена, который, в сочетании с нашей властью, делает тебя особенно внушаемой. Вот, например, никто не впивается тебе в глотку, а просто ты встретила парня, вы с ним поболтали, а теперь тебе хочется спать. Так питается большинство наших. Глоточек здесь, глоточек там. Никто и не заметит. Если бы все вампиры убивали ради еды, нас бы уже много веков назад выкурили из нор. - Ты можешь контролировать мое сознание? - ужаснулась я. Его карие глаза вдруг загорелись зеленым светом и впились в меня. - Иди ко мне. - Он сказал это шепотом, но слова гулко отозвались у меня в голове. - Ни за что, - ответила я, похолодев от внезапного порыва откликнуться на зов. Его глаза мгновенно погасли, и он весело ухмыльнулся. - Нет, как видно, не могу. Молодец, это очень удачно. Мы ведь не можем допустить, чтобы ты размякла и забыла о деле, верно? Возможно, дает себя знать твое происхождение. С вампирами это не проходит. И с людьми, напившимися вампирской крови, тоже. Полагаю, в тебе достаточно от нас. Часть людей тоже иммунна, но лишь доля процента. Чтобы не допустить нас в себя и не позволить распоряжаться своим сознанием, им нужна выдающаяся сила воли или естественная сопротивляемость. МТБ и компьютерные игры справляются с большей частью человечества. Да и телек, если на то пошло. - Телек? Это кто? Он насмешливо хмыкнул: - Телевидение, что же еще. Ты что, английского не знаешь? - Ты-то, наверняка не знаешь, - буркнула я. Он нахмурился и покачал головой: - День в разгаре, милая. У нас впереди еще долгий разговор. С восприятием и мысленным контролем мы разобрались, но не забывай о нашей силе. И о зубах. Вампиры достаточно сильны, чтобы разорвать тебя пополам и одним пальцем поднять половинки. Если нам вздумается, мы можем отбросить твою машину. И можем растерзать тебя зубами. Вопрос в том, много ли этой силы досталось тебе. Я неохотно начала перечислять свои отклонения: - У меня хорошее зрение, и темнота мне не мешает. Ночью я вижу не хуже, чем днем. Я проворнее всех, кого я знаю, если говорить о людях. И слышу издалека, хотя, может быть, не так далеко, как вы. Иной раз ночью я слышу, как внизу бабушка с дедушкой шепчутся обо мне. Я запнулась, поняв по его взгляду, что слишком откровенно разговорилась о своих личных проблемах. - Не думаю, что способна контролировать чьи-нибудь мысли. Никогда не пробовала, но думаю, если бы могла, люди бы относились ко мне иначе. - Черт побери, опять я перед ним раскрылась! - В общем, - продолжала я, - я давно знала, что сильнее обычного человека. Мне было четырнадцать, когда я побила троих мальчишек, хотя все они были больше меня. После того случая я уже не могла скрывать от себя, что со мной что-то не так… Ты видел мои глаза. Они не такие. Когда я выхожу из себя, мне приходится следить, чтобы кто-нибудь не увидел, как они светятся. Зубы у меня вроде бы нормальные. Во всяком случае, никогда не торчат. Я поглядывала на него исподлобья. Никогда еще я ни с кем так открыто не говорила о своей ненормальности, даже с матерью. Ей было тяжело даже думать об этом, не то что говорить. - Давай уточним. Ты сказала, что в четырнадцать лет осознала свою уникальность. Ты что, прежде об этом не знала? Что твоя мама говорила про отца, пока ты была маленькой? Это была больная тема, и от воспоминания меня пробрала дрожь. Вот уж не подумала бы, что стану говорить о таком с вампиром. - Она никогда не упоминала об отце. Если я спрашивала - а такое бывало, пока я была маленькой, - она переводила разговор на другое или сердилась. Но я узнала от других детей. Они обзывали меня безотцовщиной с тех пор, как научились говорить. Я на секунду закрыла глаза. Стыд жег и теперь. - Как я уже говорила, когда я стала подростком, то начала чувствовать себя… еще более иной. Гораздо хуже, чем когда была ребенком. Труднее стало скрывать свои странности, как велела мне мама. Я больше любила ночь. Часами бродила по саду. Иногда не могла уснуть до рассвета. Но пока те мальчишки не загнали меня в угол, я не знала, как плохи мои дела. - Что они сделали? - спросил он мягко, почти ласково. Их лица словно и сейчас стояли у меня перед глазами. - Они в который раз доводили меня. Толкали, обзывались - все как обычно. Это бы меня не взбесило. Такое повторялось чуть не каждый день. Но когда кто-то из них, не помню который, назвал мою мать гулящей, я взорвалась. Я швырнула камнем и вышибла ему зуб. Остальные набросились на меня, и я их поколотила. Они никому об этом не рассказывали. Наконец, в мой шестнадцатый день рождения мама сочла меня достаточно взрослой, чтобы узнать правду об отце. Я не хотела ей верить, но в глубине души знала, что это правда. В тот вечер я впервые увидела, как светятся мои глаза. Она поднесла мне зеркало и уколола меня в бедро. Не со зла. Она хотела меня напугать, чтобы я увидела, что делается у меня с глазами. Примерно через полгода после того я убила своего первого вампира. Глаза у меня жгло от непролитых слез, но я не плакала. Нельзя же расплакаться перед этой тварью, которая заставила меня пересказать то, о чем я старалась забыть! Он очень странно смотрел на меня. Если бы не знала, подумала бы - с жалостью. Конечно, этого быть не могло. Он ведь вампир, а вампиры не знают жалости. Я резко поднялась. - Кстати о моей матери, мне нужно ей позвонить. Она заболеет от беспокойства. Я и прежде иногда задерживалась, но никогда не исчезала из дома так надолго. Она подумает, что кто-то из вас, кровососов, меня убил. Тут у него брови поползли вверх. - Твоя мамочка знает, что ты заманиваешь вампиров, обещая им себя, и потом убиваешь? И она тебе разрешает? Черт, я-то думал, ты пошутила, когда сказала, будто она знает, что ты сокращаешь нашу популяцию. Будь ты моя дочка, я бы запирал тебя по ночам в спальне. Не понимаю я, как это люди нынче позволяют ребятишкам творить, что им вздумается! - Не говори о ней так! - взорвалась я. - Она знает, что я делаю доброе дело. Почему бы ей меня не поддержать? Его глаза - чистые темные прудики - очень долго всматривались в мои. Наконец он передернул плечами: - Будь по-твоему. Он уже стоял передо мной. Я и моргнуть не успела, такой он был быстрый. - Ты должна научиться попадать в цель, когда что-то швыряешь. Сама видела прошлой ночью, когда метнула в меня свой крестик. Подумай, всего несколькими дюймами ниже, и сейчас ты могла бы высаживать маргаритки у меня на голове. - Он ухмыльнулся, будто эта картина показалась ему очень забавной. - Мы займемся отработкой быстроты движений и точности. Для тебя безопаснее, если ты научишься убивать на расстоянии. Вблизи ты, черт побери, слишком уж беззащитна. Он схватил меня за руку повыше локтя. Я дернулась, но он держал крепко. Скорее подались бы железные прутья. - Сила у тебя оставляет желать много лучшего. Ты сильнее мужчины-человека, но едва сравняешься с самым слабым вампиром. Над этим мы тоже поработаем. И растяжка у тебя дерьмовая, так что ты в драке совсем не пользуешься ногами. А ноги - ценное оружие, забывать о них не следует. Что касается твоего проворства… ну, тут, возможно, ничего не поделаешь. Но мы все же попробуем. По моему расчету, у нас будет около шести недель, прежде чем тебя придется взять на дело. Да, пять недель на усердные тренировки и неделя, чтобы заняться твоей внешностью. - Внешностью? - От возмущения я заговорила в полный голос. Как смеет этот мертвец меня критиковать? - Чем плоха моя внешность? Кости снисходительно улыбнулся: - Да нет, все не так ужасно, но, прежде чем выпускать тебя в свет, кое-что придется подправить. - Ты… - В конце концов, мы ведем охоту на крупную рыбу, милая. На мешковатые джинсы и заурядную мордашку такие не клюнут. Ты не узнаешь сексапильность, даже если она цапнет тебя за задницу. - Боже мой, я хочу… - Хватит болтать языком. Ты собиралась позвонить мамочке? Идем. Мой мобильный в задней комнате. Мысленно я подвергла его связанное и беспомощное тело всем известным мне пыткам, но в реальном мире прикусила язык и пошла за ним в глубину пещеры. |
|
|