"Диалектика познания" - читать интересную книгу автора (Фетисов Александр Александрович)

§4. Основной объект исследования

Тезис о недостаточном развитии современной науки кое-кому покажется странным и опрометчивым. Особенно сейчас, когда со всех сторон идут донесения о больших успехах науки и когда подавляющим большинством голосов наука признана той реальной силой, которая начала играть решающую роль в жизни общества. Мы отдаем себе отчет, что утверждение о недостаточности современной науки противоречит и общепринятым представлениям, и кажущейся действительности, и именно поэтому не откажемся лишний раз подчеркнуть свое первоначальное утверждение. Оно будет полезно, прежде всего, самой науке.

Сейчас становятся отчетливо ясными дальнейшие пути развития и уже виден крутой поворот в этом развитии, поэтому совсем не страшно повторить

Успехи науки велики и все же это не то, что требуется от нее в наше время.

Нам требуется вести народное хозяйство на научных основах. Но оно не ведется. Почему?

Может быть потому, что перед наукой еще никогда такая задача не возникала, ее никто не ставил.

Может быть, науке и в самом деле кто-либо продолжает мешать и потому она ещё не пробовала решать поставленную задачу. А сама наука вполне готова решить эту задачу?!

А, возможно, наука ее уже решила и ждет своего дня, или она занята более важными и неотложными делами, нежели налаживание общественного производства?!

Известно, что нет более важных и более неотложных дел, нежели общественное производство.

Науке давно и убедительно предлагается заняться общественным производством.

Науке сейчас никто и ничто не мешает серьезно заняться производством.

Десять лет назад можно было сослаться на культ, а ранее - на войну, а еще ранее - на тех «некультурных» руководителей, которые, ничего не смысля в науке и производстве, не хотели вести общественное производство на научных основах, но что мешает его вести научно теперь?

Допустим, все, что имело место и случилось с наукой в прошлом, от самой науки мало зависело, в таком случае, почему сейчас, в 1965 г., наука ничего радикального не может предложить в качестве ответа на поставленный жизнью вопрос:

Как построить общественное производство на научных основах?

Специалисты в области экономики в качестве научного средства предлагают: более умелое использование экономических рычагов, совершенствование материальных стимулов, укрепление хозрасчета, налаживание планового ценообразования, совершенствование планирования, управления и организации производства и совершенствование технологии производства - словом, все то же, что предлагалось 30 лет назад.

«Новое», что появилось в последнее время, это - предложения, направленные на расширение прав предприятий и производственных объединений, на укрепление, так называемых, «прямых связей» между производителем и потребителем, на признание прибыли (коммерческой прибыли) в качестве основного критерия производства. Другими словами, предлагаются по существу те же старые, давно всем известные вещи, которые никак нельзя отнести к современным научным средствам для налаживания общественного производства. Во-первых, материя, как известно, в обратном направлении в природе не развивается, а во-вторых, основные завоевания Октябрьской революции, как подчеркивал В.И.Ленин, никогда не могут быть утрачены.

Но если даже и случится, что кое-где и на какое-то незначительное время восторжествует прибыль в понимании проф. Либермана, то это будет означать отнюдь не утрату завоеваний, а совсем наоборот. Это явится, с одной стороны, хорошим отрезвляющим напоминанием для тех, кто не помнил и никогда не знал, что собой представляет капитализм на практике и, с другой стороны, - хорошим ускорителем для выработки правильного научного понимания - как построить социалистическое производство на подлинно научных основах.

Коммерческая прибыль в качестве основного критерия для социалистического производства, как и другие, исторически устаревшие вещи, конечно, нельзя рассматривать всерьез. Это понимает каждый, кто хоть немного знаком с экономической теорией Маркса. Экономисты еще не нашли правильного ответа на основной вопрос социалистического производства. И надо сказать: они его не смогут найти, если и далее будут изучать социалистическое производство лишь в односторонне-экономическом аспекте. Социалистическое общественное производство давно следовало рассматривать, изучать и строить в естественнонаучном аспекте, поскольку в этом производстве должны играть решающую роль не стихийные силы, которые порождаются классовыми причинами.

Присмотримся, а как на поставленный вопрос отвечают представители «естественных» наук? Самое примечательное в воззрениях «естественников» то, что общественное производство, взятое в целом, ими не рассматривается. Свои обязанности в отношении общественного производства они не распространяют далее техники и технологии. Организация, планирование, управление, руководство, регулирование и координация - вся та область, которая в социалистическом обществе приобрела первостепенное значение, и в которой по существу решается судьба самого общества, его производства, техники, технологии и самой науки - этой областью представители «естествознания» до самого последнего времени не интересовались. Считалось, что организация, планирование и т.д. - это область экономических, исторических, правовых, административных и вообще общественных наук, но только не область естествознания.

Математике, физике, химии, биологии и другим «чистым и точным» наукам такие понятия, как «организация», «управление» и т.д. не были знакомы, а если и были знакомы, то на уровне - не выше общепринятых представлений. Научных понятий для этих категорий у «точных» и «чистых» наук не имелось, и надо сказать, что их до сих пор не имеется.

Своеобразная обстановка в одно время сложилась в нашей стране в связи с 6-ю выше перечисленными функциями общественного производства. Организацией, планированием, управлением, руководством, регулированием и координацией в стране было занято огромное число людей. С той или другой стороны к этим 6-ти функциям общественного производства непосредственное отношение имело все взрослое население страны. Все понимали и понимают, насколько велико для жизни общества и страны значение этих общественных функций... И, тем не, менее, научных понятий для них не было выработано.

Все мы оперировали не научными, а общепринятыми понятиями и даже более - субъективными понятиями. На тему «Организация и Планирование» написано большое число книг и журнальных статей, но если возникает вопрос, что такое организация и что такое планирование, то в ответ каждый из авторов дает свое собственное, субъективное определение. Единого ответа добиться даже теперь невозможно, когда, казалось бы, уже очень многое прояснилось.

Если задать вопрос автору, написавшему полновесный вузовский учебник под названием «Организация общественного производства», - чем отличается организация от технологии производства и вообще что значит «организация» в связи с «технологией», а «технология» в связи с «организацией», - то легко можно убедиться, что ясного ответа не последует. Ни на страницах учебника, ни устно определенного ответа получить невозможно. Все ответы будут длинные и неясные; из них невозможно понять разницу между «организацией» и «технологией».

Если спросить, какова разница между управлением и регулированием, то членораздельного ответа не добиться даже теперь, когда, казалось бы, имеются налицо такие научные дисциплины, как теория автоматического регулирования и кибернетика - наука об управлении.

Каково различие между управлением и руководством, между руководством и координацией, между организацией и управлением, между организацией и планированием и т.д. и т.п. Каково содержание и в чем сущность всех этих естественных и производственных функций - эти вопросы не получили до сих пор положительного разрешения как в общественных, так и в естественных науках. В связи с этим или благодаря этому предпринимались попытки решить организационные вопросы чисто эмпирическим путем - методом, как теперь его принято называть, «слепых вариаций и селективного отбора». Делались различного рода перестройки планирования и управления и организации народного хозяйства... и только в последнее время до конца стало ясно, что без научных оснований современное производство создать невозможно.

И это естественно, поскольку социалистическое и коммунистическое производство должно быть, прежде всего, научно организованным производством.

Капитализм может еще какое-то время существовать, и даже кое-где «процветать» и без науки и научной организации народного хозяйства - у них все это восполняется частной инициативой, предпринимательством, ловкостью. Социализм же не может основываться и существовать на принципах предпринимательства, только одной инициативы и ловкости - социализму нужна наука.

Буржуазная наука никогда не была заинтересована в научной разработке и освещении информационных функций производства. Научную организацию она подменила тейлоризмом, т.е. в лучшем случае тем, как наиболее производительно работать отдельному рабочему и отдельному коллективу у станка или конвейера. Управление она подменила менеджерством и психологией; регулирование - работой автомата; планирование - теорией игр, теорией массового обслуживания и тем, что называется теорией операции и комбинаторикой. Руководство, т.е. научное предвидение, она заменила предсказаниями и предсказательством.

Наша советская наука, напротив, уже с первых дней своего существования приступила к серьезному изучению информационных функций производства. В этом можно убедиться, если ознакомиться с периодической литературой 20-х годов. Но перед наукой возникли огромные трудности как объективного, так и субъективного свойства.

К объективным факторам необходимо было отнести, прежде всего, экономическую и общую отсталость страны, затем грандиозность, новизну, необычность вставшей проблемы в чисто научном смысле и, наконец, малочисленность научных кадров, до конца усвоивших диалектику - материалистические идеи марксизма.

К субъективному фактору надо было отнести то, что после В. И. Ленина не осталось равноценного ему марксиста-диалектика, который смог бы:

во-первых, ясно увидеть вставшую основную проблему и

во-вторых, суметь правильно поставить эту проблему для практического разрешения.

Требовалось иметь в одном лице и прозорливого марксиста-диалектика, имеющего большой опыт в самостоятельном теоретическом мышлении, и человека, обладающего известной властью или, что было бы более важно, имеющего авторитет среди широких слоев партии и народа.

На тему объективного и субъективного, о роли масс и отдельной личности в истории написано много книг, но чего не хватает в книгах, это - описания конкретной обстановки, сложившейся у нас в стране сразу же после смерти В. И. Ленина в вопросах строительства нового общества и дальнейшего развития науки. Надо было увидеть основную проблему, вставшую перед страной, - обнаружить объект исследования. Затем надо было правильно сформулировать эту проблему, - взять в исследование наиболее развитый объект, которого не существовало еще в действительности. И, наконец, суметь поставить найденную и сформулированную проблему для практического и теоретического разрешения перед наукой и массами. Это была гигантская задача как в смысле ее значения для дальнейшего развития страны, так и по сопутствующим ей трудностям.

Известно, что увидеть проблему и правильно ее сформулировать - половина всякого исследования, притом, наиболее трудная половина, т.к. для этого требуется диалектика и самостоятельная мысль, - требуется Разум. После того, как найдена и правильно сформулирована проблема, для завершения ее требуется лишь знание, умение и то, что мы называем Рассудком.

Проблемы возникают в те моменты, когда назревают крутые повороты в развитии Объекта. Обнаружить ту или иную проблему - это значит понять, какой именно предстоит совершить поворот в развитии. И для этого в первую очередь надо быть диалектикам

До сих пор вызывает большое удивление, почему В.И.Ленин в самый, казалось бы, неподходящий момент - в августе 1917 года, вдруг снялся вопросом о государстве. Люди слабо знакомые с диалектикой развития и не имеющие личного опыта в самостоятельной творческой работе, ошибочно полагают, что правильные решения могут вырабатываться, так сказать, по ходу действия, по мере развертывания событий, с помощью одной лишь рассудочной деятельности, эмпиризма. Ленин же был, прежде всего, диалектиком и потому ясно сознавал, что с помощью только одной рассудочной деятельности и одного эмпиризма можно легко попадать лишь в ямы, из которых потом не так легко выбираться. Для того чтоб этого каждый раз не случалось, необходимо заранее предвидеть события, а это значит, надо было заранее исследовать и не только один единственный предмет - «революцию», но и в полом объект - «Государство и революцию».

Но бывают, однако моменты, когда в деле обнаружения объекта исследователям не может помочь даже диалектика. Это случается, когда объект исследования еще не созрел. Объект в таких случаях какое-то, иногда длительное, время остается необнаруженным, неуловимым, и потому исследователю невольно приходится сначала обращаться к его отдельным частям (предметам).

Возьмем социализм. В 1919 г. на VIII съезде партии между Лениным и Бухариным возник спор. Бухарин упрекнул В. И. Ленина за то, что в проекте второй программы партии отсутствовала политико-экономическая характеристика социализма. Содержание ответа, который дал В. И. Ленин Бухарину, можно было бы выразить так:

«Мы с вами, Н. И., оба - члены комиссии, оба - работали над проектом программы и оба - здесь на съезде обсуждаем сейчас эту программу. Тему о социализме мы с вами не один раз уже обсуждали. Если вам ведомо, что собою представляет социализм, внесите предложение - дайте его определение, мы его здесьже обсудим и, если надо, впишем в нашу программу.

Что касается меня, то я не знаю, что собою представляет социализм и мне не ведомо пока его научное определение, за исключением, конечно, некоторых общих мест, которые, к сожалению, ничего не разъясняют и по этой причине не могут быть внесены в программу. Такое положение надо считать естественным, поскольку самого социализма никто еще и нигде не наблюдал. Огорчаться сейчас этим не стоит, т.к. настанет день, и мы непременно узнаем, что такое социализм, дадим ему определение и внесем это определение в нашу программу. Благо, нами принимается не последняя программа».

Таков смысл ответа В. И. Ленина всем тем, кто руководствуется не научными, а общепринятыми понятиями и методами. Объект исследования в 1919 году еще не созрел, и его невозможно было обнаружить даже такому диалектику-марксисту, каким был В. И. Ленин.

Никто так много не работал над научными документами, как Ленин, и никто не представлял себе столь ясно, как Ленин, какими должны быть эти документы. Они должны освещать не только пройденный этап развития, не только обстановку момента, но должны освещать прежде всего перспективу развития. Ленин прекрасно понимал, что перспектива не может быть раскрыта с помощью общепринятых представлений: нужны научные понятия и научные исследования. Любой документ, который выходил из-под его пера - это, прежде всего научное исследование. Ленин исходил из практики и возвращался каждый раз к практике, но к какой? Он не вращался в порочном кругу неизменной и застывшей практики текущего дня и общепринятых представлений; он всегда имел в виду передовую практику - будущее.

Таким образом, существо объективных затруднений, вставших перед наукой, сводится к тому, что к определенному моменту главный объект исследования недостаточно созрел, а когда объект созрел, возникло препятствие уже субъективного характера - страна лишилась В. И. Ленина.

К концу 20-х годов предстояло начать крутой поворот, как в практике, так и в теории. В практике встал вопрос: как строить новое общественное производство и откуда взять средства для этого строительства. В теории этот вопрос мог быть сформулирован несколько иначе - как может развиваться общественное производство и человеческое общество на своей собственной основе?

По существу встал вопрос о создании теории и практики развития. До этого момента человечеству были знакомы процессы Роста и расширения; были хорошо знакомы такие явления, как упадок и деградация; развитие же было почти неизвестно. Сердцевина и становой хребет человеческого общества - общественное производство - рассматривалось в лучшем случае с позиции Роста и расширения; на этот счет плохие или хорошие, но все же имелись и имеются теории. Теория же о Развитии если и имелась, то находилась в самом зачаточном состоянии.

Представления сложились такими, что Развитие всегда приравнивалось к росту и расширению, причем мыслилось, что основой того и другого могут быть лишь источники, находящиеся во вне развивающегося объекта. Тезис Маркса о возможности развития общественного производства на собственной основе оставался нераскрытым и недоказанным как в теоретическом, так и в практическом смысле.

Даже напротив, предшествующая история подтверждала прямо противоположный тезис о невозможности создания производства, развивающегося на собственной основе. Все примеры прошлого подсказывали возможность развития лишь на источниках, привнесенных извне - антагонизмах.

В науке теория развития находилась в самом начальном и зачаточном состоянии. Имеются в виду три открытия ХIХ в., которые Энгельсом были названы «великими»; (1) Закон сохранения и превращения энергии; (2) деление и размножение органической клетки; (3) теория Дарвина. Последняя даже приобрела название теории Развития. Хотя эти открытия и составили целую эпоху в науке, однако для теории развития они могли бы составить всего лишь ее преддверие; т.к. они коснулись лишь внешней стороны проблемы. Их предстояло углубить и расширить с тем, чтобы со временем объяснить до конца те процессы в природе, которые называются одним словом саморазвитие. Но они не были углублены и не были расширены.

Времени прошло много - более ста лет, но проблема Развития и сейчас еще не решена. Несмотря на огромное число частных открытий, несмотря на многие частные успехи науки, главная проблема Развития не разрешена. Это и есть самое убедительное доказательство тезиса о недостаточности современной науки.