"Укротить беспокойное сердце" - читать интересную книгу автора (Мэтьюз Патриция)

Глава 2

Николас Орландо провожал восхищенным взглядом молодую женщину, которая торопливо шла по направлению к лагерю. Он отметил ее легкую походку, грациозные движения, замечательную фигуру, которую не могла испортить такая невзрачная одежда, как серое глухое платье.

Несмотря на то что одета немодно, эта Лора – настоящая красавица. У нее такая нежная белая кожа, вы разительные синие глаза и роскошные каштановые волосы. Если ее приодеть да сделать модную прическу, она станет просто неотразима. Как же ему повезло, что в первый же день он встретил здесь такую замечательную девушку!

Ник улыбнулся своим мыслям, бросив последний взгляд на Лору, исчезнувшую за деревьями. Он был не до конца честен, когда сказал, что приехал сюда заранее только для того, чтобы погулять по полуострову Монтерей, который также называют Магическим кругом.

Но он не совсем и соврал: его правда интересует это известное место, как, впрочем, всегда влечет ко всякому новому и интригующему. Но есть еще одна причина досрочного прибытия – некая молодая женщина, оставленная им в штате Нью-Йорк, и ее сердитые родственники. Из-за них пришлось исчезнуть из Буффало быстрее, чем он предполагал.

Ник усмехнулся, надел шляпу и обратил свой взор в сторону города. Монтерей находился в трех милях отсюда и едва был виден. Хорошо, что Ник – сильный и выносливый мужчина и ему ничего не стоило добраться сюда, на этот мыс, пешком. Но его усилия оказались не напрасны – тому подтверждение сегодняшнее знакомство с Лорой.

Но теперь придется топать обратно до города пешком – по Пасифик-Гроув не ездят ни в экипажах, ни на лошадях, въезд разрешен только служебным грузовым повозкам. Да еще вновь прибывшие могут перевезти свой багаж к палатке или коттеджу. Имеются еще специальные дорожные кареты, которые курсируют от Монтерея до ворот лагеря. Николас и приехал сюда в такой карете, но четкого расписания их движения нет, и дожидаться очередной можно часами.

Не теряя времени, он не спеша пошел по дороге, и только через полчаса его догнала карета, которой молодой человек не преминул воспользоваться.

Уже в карете Николас припомнил с улыбкой устав общины, который был вывешен на воротах. Согласно правилам, в Пасифик-Гроув были запрещены продажа и употребление спиртного, любые азартные игры, танцы как общественное развлечение, а также бранные слова и выражения. Места публичных собраний, залы и гостиные для отдыха должны закрываться к десяти часам вечера, а на окнах жилищ надлежит опускать шторы.

Ник удрученно покачал головой. Надо же придумать такие правила, которые полностью запрещают всяческие удовольствия в жизни! И он с интересом стал смотреть по сторонам. Окрестности удивительно красивы. Вокруг стройные кипарисы и высокие сосны, потрясающий вид на Тихий океан, причудливая линия берега с высокими скалами и пенистый прибой. Обитель в Пасифик-Гроув недаром называли тихой, это живописное место напоминало Эдем. Здесь действительно пробуждалось вдохновение и оживала душа.

Но, по мнению Ника, у человека существуют не только духовные потребности. Поэтому близлежащий город Монтерей как раз способствует удовлетворению его низменных, но живых интересов. Как раз сейчас наступило время пропустить стаканчик виски и подыскать себе женщину для ночного развлечения. Встреча с очаровательной мисс Лорой Перселл разбудила в нем желания, которые хорошо бы утолить до завтрашнего дня. Правда, у него не было уверенности в том, что можно подыскать себе красавицу, подобную мисс Перселл, но что поделаешь? Лора из тех девушек, за которыми нужно еще как следует поухаживать, прежде чем позволить себе что-либо вольное. Времени у него не так уж много, но в деле флирта он непревзойденный мастер, и, если он не ошибается, мисс Перселл, бдительно охраняемая отцом-собственником, не только готова, но и сама желает быть обольщенной таким видным мужчиной, как он. Ник прекрасно осознавал все свои достоинства, которые так привлекали женщин, и способен был очаровать любую, что он частенько и проделывал в прошлом. Ясное дело, мисс Перселл угнетена собственным отцом и мечтает освободиться, а Ник с его романтической внешностью и интеллектом – как раз то, что ей надо.

Представив себя таким идеальным мужчиной, Ник не смог сдержать улыбку. Доктор Николас Орландо, может, и не является образцом добродетели, но вполне разумный человек, способный трезво оценить свои достоинства. Его настоящее имя – Уильям Шуг, родился он в Рочестере, штат Нью-Йорк, в 1851 году. Его отец Ричард Шуг – извозчик, а мать Мэйбл – прачка. Еще в детстве Ник решил, что родители его усыновили, потому что казалось невозможным, чтобы в простой семье работяг, умственно ограниченных людей, родился такой способный, если не сказать, талантливый мальчик. Он не был похож ни на мать, ни на отца, отличался внешне и от братьев с сестрами. В семье все были мелкие, невзрачные, с жидкими волосами пепельного цвета, а Ник – высокий, хорошо сложенный, с тонкими чертами лица и большими темно-карими, почти черными глазами. Правда, у него один глаз немного косит, но он успел убедиться на опыте общения с женщинами, что этот недостаток не делает его менее привлекательным, а даже наоборот.

Однажды маленький Ник отважился задать матери вопрос, действительно ли он ее сын, чем поверг ее в состояние шока. Придя в себя, мать горячо уверяла его, что он – ее дитя, ее плоть и кровь.

Тогда Ник стал искать другие объяснения своей исключительной внешности. Не мудрствуя лукаво он решил, что мать, очевидно, когда-то соблазнил красивый аристократ и он, Ник, явился плодом грешной любви. Однако ему было трудно представить, как такая простушка и толстушка могла привлечь внимание богатого и знатного мужчины. Но всякое случалось – он слышал истории про горничных и господ, поэтому быстро поверил в собственный вымысел.

Вплоть до шестнадцати лет он приставал с подобными вопросами, пока мать наконец не смекнула, что все дело в его непохожести на остальных членов семейства, что именно это беспокоит мальчика. Тогда она показала ему портрет его прабабки Евгении Лаваль, на котором Ник увидел и темные волосы, и карие глаза, и тонкие черты умного лица. Оказывается, в нем через несколько поколений проявилась кровь предков, что было, конечно, не так романтично, но все равно привлекательно и ставило его в исключительное положение по сравнению с другими отпрысками. Он утешился тем, что унаследовал от этой экзотичной прабабки более утонченную натуру, чем грубоватые, неотесанные братья и сестры.

Так и держался он среди родных особняком, затем легко оставил родной дом, где никто не понимал его, где ценились в людях трудолюбие, честность и приверженность семейным традициям. Поэтичность же его натуры, богатое воображение не сочетались с тяжелым физическим трудом. В семнадцать лет, чувствуя себя непонятым, Ник ушел из дома и поступил в труппу странствующих актеров, которой требовался подросток для исполнения разных ролей.

Нику, не имеющему актерского опыта, все же удалось убедить нанимателей в том, что он именно тот, кто им необходим, что обладает массой нужных в этой профессии достоинств. Уж чего-чего, а умения уговорить кого бы то ни было ему не занимать! Ник был молод, красив, строен и красноречив, чего еще надо? А уж если прима – дамочка, падкая на привлекательных молодых парней…

Ник проявил себя как способный и одаренный актер, набрался опыта, затем стал наниматься в труппы посолиднее на более значительные роли. Но в театре много денег не заработаешь, и так как Ник понял, что обладает большим даром убеждения и мастерством сыграть кого угодно, он решил попробовать себя на другом поприще, не обременяясь тяжким трудом. Он мог представиться кем угодно: и врачом, и биржевым маклером, и учителем – никто не мог усомниться в правдивости образа. У женщин он пользовался огромным успехом, они верили в любую его байку и с радостью знакомились с ним, а потом с не меньшей готовностью отдавались ему. Ник не особенно гордился своим новым амплуа, но оно помогало ему зарабатывать. Дамы в возрасте ссужали его приличными суммами денег, одаривали дорогими подарками – в общем, щедро оплачивали услуги весьма деликатного характера.

Ник и так был по натуре весьма любвеобилен, но разве можно устоять, когда они буквально падают к его ногам? С опытными женщинами проблем никогда не возникало. Они, как правило, замужем и заботятся о сохранении своей репутации, поэтому весьма реалистично и здраво относятся к любовной связи. Ник помнил «Советы по выбору любовницы» Бенджамена Франклина, где тот совершенно справедливо заметил: «Молодому человеку следует отдать предпочтение любовнице в возрасте, потому что взрослая женщина опытна и осторожна, с ней не возникнет опасности нежелательного потомства, и, что самое важное, она всегда благодарна».

Тем не менее молоденькие девушки так очаровательны, и они, кстати, очень часто не прочь вступить в связь с мужчиной, правда, как правило, ожидают незамедлительной свадьбы после первой же ночи любовных утех.

Ник, конечно же, не был абсолютным противником брака, считал его важным и серьезным шагом в жизни любого мужчины. Но это означало, что придется иметь одну и ту же партнершу в сексе, а также постоянную спутницу жизни, о которой необходимо заботиться. Большинство девушек, с которыми он встречался, не годилось в жены. В постели не важно, глупа женщина или умна, а вот для совместной жизни хочется выбрать такую, с которой можно было бы общаться на равных, ведь не заниматься же любовью двадцать четыре часа в сутки! Та, что подошла бы ему в жены, должна быть умной, внешне приятной, при деньгах, кроме того, хорошей хозяйкой – в общем, это был идеал, который Ник за все годы еще не встретил.

Он понимал, что его образ жизни – серьезное препятствие для женитьбы: все время в пути, в разъездах. Но разве ему от этого плохо? Деньги у него водятся, он легко их зарабатывает, но так же легко и тратит, как же иначе получишь удовольствие от жизни? Иногда Ник задумывался над тем, что бы он мог поделывать, направь он свой интеллект и энергию в другое русло, то есть если бы он решил вдруг подыскать себе какое-нибудь приличное занятие. Но подобные мысли быстро улетучивались, потому что в глубине души он был уверен, что не выдержит рутины.

Во всяком случае, в данный момент у него все складывалось отлично: он находился в самом красивом месте страны, познакомился с очаровательной и скорее всего умной девушкой, и впереди у него целый вечер для развлечений в городе. Чего же еще можно желать?

В Монтерей он добрался, когда лучи заходящего солнца расцветили темнеющее небо волшебными оттенками красного, оранжевого и желтого. Небольшой городок из двух-трех улиц, на которых теснились белоснежные дома с красными черепичными крышами, располагался над широким заливом. Все это напоминало Нику вид старинного испанского городка, тихого и уютного, какие он видел на картинах.

Теперь оставалось найти подходящее место, где можно бы поужинать. Ник обратился к прохожему, и тот объяснил, что в городе в этом смысле есть два приличных заведения: отель «Дель-Монт» – там дорого и изысканно, и ресторан «Симоно», где подают еду попроще.

Сначала Ник заглянул в «Симоно», где находилась и парикмахерская, а затем отправился в отель, чтобы отдохнуть, поесть и подыскать приличную женщину, которой он наверняка придется по вкусу. А если повезет и не надо будет тратиться на проститутку, то он прекрасно проведет время с дамой из общества, так спокойнее – не подцепишь никакой болезни.

Отель «Дель-Монт» находился рядом с вокзалом. Большое, величественное здание, построенное в классическом стиле, никак не вписывалось в скучную картину сонного южного городка. Ник поднялся по ступеням, прошел по веранде и, толкнув массивную дверь, очутился в неожиданно роскошном вестибюле. Вокруг сидели, бродили и стояли богато одетые люди. В глубине зала играл струнный квартет, сновали служащие в ливреях. Нику сразу все очень понравилось, в такой обстановке он всегда чувствовал себя как рыба в воде. Он решил заказать столик в ресторане и снять номер на одну ночь.

Ему как члену «Чатакуа» положено жилье на территории обители, но он решил воспользоваться случаем и провести одну ночь в свое удовольствие. Кому захочется после ужина с изрядной порцией спиртного да после любовных утех тащиться обратно в лагерь?

Портье сообщил Нику, что у них как раз имеется свободный одноместный номер, а также обещал заказать столик в ресторане. Отсутствие багажа Ник объяснил просто, впрочем, тут и лгать не пришлось – он приехал в Пасифик-Гроув, но отправился посмотреть Монтерей, где и предпочитает остаться на ночь. Да он и не вызвал никаких подозрений у портье – одет прилично, а уж внешность вполне благообразная.

Ник заметил множество симпатичных женщин, большинство в сопровождении мужчин, но он не терял надежды. Наконец он обнаружил то, что нужно, – двух дам, сидевших на веранде. Обе весьма привлекательные и, что называется, в самом соку, то есть в тех годах, когда внешность не утратила свежести, а некоторый жизненный опыт обещает не одно сладкое мгновение.

Поначалу Ник, облокотившись о перила, приглядывался к ним. Он делал вид, что любуется пейзажем, а на самом деле наблюдал, не подойдут ли к ним их кавалеры или мужья. Кроме того, он предоставил дамам возможность рассмотреть его хорошенько. На их столике стояло всего два бокала, и это доказывало, что с ними никого нет. Ник выждал минут пятнадцать, прежде чем решил, что можно действовать.

Он подошел, одарив женщин чарующей улыбкой.

– Добрый вечер, милые дамы! Я с удовольствием наблюдал за вами и подумал: вдруг вы разрешите мне присоединиться к вам?

Одна из них, пышная блондинка с крупным чувственным ртом, уставилась на Ника с интересом, другая скромно улыбнулась ему. Он ждал ответа, хотя был вполне уверен в нем.

Брюнетка с румяными щеками повернулась к подруге и произнесла бархатистым голосом.

– Похоже, джентльмену здесь скучновато. – Судя по акценту, она была с запада. – Послушай, Элоиза, как ты думаешь, может быть?..

Она сделала многозначительную паузу, блондинка поняла ее с полуслова. Не отрывая взора от Ника, она улыбнулась ему, обнажив крупные белые зубы. Скользнув глазами по всей его фигуре, снова приковала свой взгляд к лицу.

– Хорошо, – прошелестела она наконец вкрадчивым тоном и кокетливо повела плечом. – Конечно, будет жаль, если джентльмен останется один в такой чудесный вечер. Присаживайтесь, мистер…

Ник поклонился, прижав шляпу к груди.

– Доктор Николас Орландо к вашим услугам, милые дамы.

– О, вы доктор! – воскликнула брюнетка и даже захлопала в ладоши.

– Доктор философии, – объяснил Ник, присаживаясь к столу рядом с блондинкой. – А с кем я имею удовольствие беседовать?

– Барбара Хадсон, – представилась брюнетка. – А это моя подруга Элоиза Уоррен. Мы с ней вместе путешествуем.

Ник улыбнулся обеим и помахал рукой проходившему мимо официанту. Судя по всему, его ждет восхитительный вечер и удивительная ночь. В предвкушении удовольствия он даже слегка разволновался.

– О! Мальчик мой, как хорошо… Так… Ласкай меня, ласкай… О! Любовь моя! Пожалуйста, возьми меня… нет сил… Боже, как хорошо…

Ник неистово целовал полные груди Элоизы Уоррен, ласкал ее трепетные бедра и стонал от наслаждения. Но перед тем как перейти к главному, решил секунду передохнуть. Он отстранился и поглядел на распростертое перед ним тело, подрагивавшее от нетерпения.

Элоиза не обманула его ожиданий. У нее оказались изумительные округлые формы, большие груди, созданные для удовольствия, нежная белая кожа. Она позволяла делать с ней все, что ему было угодно, не стеснялась самых смелых его ласк.

Она вся сгорает от вожделения, умоляюще смотрит на него в ожидании момента блаженного слияния, и Ник почувствовал всю силу своей власти над ней. Ему удалось разжечь ее, правда, без особого труда – женщина явно изголодалась по сексу и будет принадлежать ему, Нику. В этот момент она забыла обо всем – и о муже, и о детях, и о других своих любовниках, она мучительно желает отдаться только ему.

– Ну что же ты? – пробормотала Элоиза. – Иди ко мне…

Не в силах больше сдерживаться, Ник бросился в ее жаркие объятия. Она с радостным криком приняла его в себя…

Он понимал, что с ней не надо стараться быть нежным и осторожным. Такие, как Элоиза, любят почувствовать в сексе силу, напор, даже жестокость. Их надо любить не жалея, доставляя как можно больше удовольствия.

Поэтому Ник не стал утруждать себя ухищрениями. Он сразу навязал быстрый ритм движений и упивался собственной силой, слыша, как Элоиза вскрикивает и стонет под ним. Она быстро достигла высшей точки наслаждения, потом еще и еще, и только потом Ник позволил себе удовлетвориться.

Затем он лежал, обессиленный, тяжело дыша, а Элоиза нежно гладила его по спине.

– Боже мой, – вздохнула она. – А мы с Барбарой решили было, что вечер у нас будет никудышный. Ты великолепен в любви, знаешь?

Ник расхохотался.

– Это все ты, Элоиза! Твое тело вдохновило меня. Ты просто создана для любви.

Она хмыкнула.

– Может, оно и создано, да только давненько мне не удавалось испытать наслаждение три раза подряд. Ты всегда способен так долго продержаться?

– Это один из моих талантов.

– Останься со мной до утра, а? Мы уезжаем из Монтерея завтра.

Ник потихоньку подвинулся и скатился с ее размякшего тела.

– Я бы с удовольствием, дорогая Элоиза, но не могу. Должен завтра встать пораньше и ехать в Пасифик-Гроув. Но я всегда буду вспоминать эту дивную ночь с тобой.

В свете луны, проникавшем через окно, он видел, как она улыбнулась.

– Я тоже, это уж точно.

Одеваясь, Ник с удовольствием вспоминал все события этого замечательного вечера. Ужин, за который заплатила Элоиза, был великолепен, а она сама доставила ему такое наслаждение, о котором он и не мечтал. Будет о чем вспомнить.

На прощание он горячо расцеловал неподражаемую Элоизу, вышел, аккуратно прикрыв за собой дверь, и зашагал по коридору.

Несколько минут спустя Ник тихонько постучал в другую дверь, которую отворила Барбара Хадсон. На ней была соблазнительная полупрозрачная ночная рубашка, и он залюбовался ее изящной фигуркой.

– Ах, я уже просто потеряла всякое терпение, ожидая тебя, – сказала она, завлекая его в спальню.