"Предел" - читать интересную книгу автора (Лобанова Елена)

Глава 19

Два дня Элермэ не находила себе места. Она ожидала, что Владыка Тиалас приедет раньше. Но он запаздывал. По её мнению. И вот, наконец-то на третий день, Повелитель сообщил, что его венценосный Собрат, прибывает. Но вместо того, чтобы побыть с ней наедине и дать возможность высказаться, то есть, порадовать его потрясающим известием, убежал. А она сидит в его спальне за закрытой дверью. Как будто прячется. А чего уже, собственно, прятаться? С другой стороны, спать хочется. И даже очень. И так все время. Наверное, это нормально. Она бы спросила у Исильмэ. Но первым полагалось известить будущего счастливого Отца. Интересно, он сразу умрет от счастья, или все-таки подождет? Поспать, конечно, можно. Но постоянно хлопает дверь зала. Возлюбленный мечется так, как будто это визит Единого Создателя лично. Конечно, репутация Дома, семьи, её будущей Семьи, между прочим, должна быть на высоте. Он же просто хочет, чтобы все было идеально.

Амалирос с самого утра носился, как ужаленный. Гонец, спешно прибежавший по подгорным коридорам принес весть. «Озерный Владыка Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ пересек вчера границу владений Повелителя, и прибудет с визитом еще до полудня по верхним мостам». Ага! Значит, корабль стоял наготове! Ну-ну, Светлый Правящий собрат… Спешишь, значит? Но ничего же не готово. Розы выдрало ветром, другие цветы только приживаются, стараниями Элермэ. Миэли и ральмы слишком капризны, несмотря на все её усилия. Кстати, Элермэ… Надо до её отъезда успеть подарить картину.

Повелитель влетел в спальню. Чуть свой парадный плащ дверью не прищемил. А она только-только задремала. Нет, у него совсем не для разговора настроение. Вот все приготовит и тогда…

— Элермэ! Прекрасная моя… самая! Я хотел тебе подарить, конечно, в более торжественной обстановке кое что. Но Тиалас нагрянул так внезапно. Моя картина. — Амалирос вытащил из тайника на свет свой шедевр. — Первый опыт. Автопортрет с выползнем. Так и называется: «Я, то есть, Амалирос, убивающий выползня». О! Я вижу, ты потрясена. Я пока поставлю вот здесь. Ты скажешь что-нибудь?

Наверное, каждый художник, выставляя свое первое творение на суд, выглядит, как и все остальные художники. Чуть смущенно, следя настороженным взглядом за зрителем, в напряженной позе, пытаясь демонстрировать расслабленность и уверенность в себе. Мол, говорите, что думаете. И только глупец не поймет, что творец ждет одобрения. А вовсе не мнения.

Элермэ была потрясена. Слова были излишни. Их просто не было. Но она нашла в себе силы. Он так для неё старался. Автопортрет. Главное — не спросить, где тот, кого убивают.

— Потрясена. Нет слов, как потрясена! Милый, ты просто — невиданное чудо! Ты… ты… неподражаем.

— А…а. А в жизни неподражаем или на полотне?

— Везде!

— Кхм. Благодарю. Пусть тогда пока здесь постоит.

Смущенный и гордый собой Амалирос выбежал из спальни и понесся на кухню, проверять лично, что готово, а что еще нет. Какой недоумок приставил к готовке трех бывших Открывающих, а? У них же уровень пока только на коренщиков тянет! Их дело редьку строгать, а не к соусам прикасаться. Кажется, кое-кто еще не до конца принял их новый статуссс! Или со дня на день ожидает их возвращение в Нижние Чертоги. Ха!

Элермэ сморгнула слезинку. Что-то она стала излишне сентиментальна и чувствительна. Конечно, пошатнуть её душевное спокойствие после шедевров Сульса, не могла никакая картина в мире. Но тут было совсем другое. Сульс, тот не умел рисовать вообще никак. Только он сам мог в своей мазне разглядеть нечто, напоминающее человека. Больше никто.

Амалирос не то чтобы превзошел широко известного в Подгорных Чертогах живописца. Его творение было совершенно иного плана. В отличие от Сульса, Повелитель Темных не умел рисовать… пока. Уже можно было видеть наличие композиции. Автор даже распределил свет и тень. Мазки были аккуратными, образы выписаны тщательно. Собственно, кроме двух «образов» и черного заднего фона стены Чаши, картина ничего более не изображала. Еще тут и там на двух… «образах» цвели алые всполохи. Видимо, свет факелов. Но сами существа вполне могли посоперничать с «предками нофера». На свой лад, конечно. Нет, глаза не заползали на щеки, носы не выглядели как нечто страшное. Но все-таки они были страшны. В целом. Два бледных, червеобразных создания красовались на холсте «по пояс». Одно «существо» обнимало другое узловатым щупальцем.

Теперь, когда Элермэ присмотрелась повнимательнее, она начала их отличать. У существа со щупальцем были очаровательные острые уши. А какие ещё могут быть уши у возлюбленного, который себя изображал? А «узлы» и «бугры», это — должно быть мышцы… на руке. А решеточка «на животе»… понятно — тоже мышцы, только на животе. «Свет» факелов одинаково отражался на головах двух героев, поэтому оба приобрели несколько кровавый оттенок. Это по началу и смущало. Но теперь, когда стало понятно кто где, Элермэ поразилась. Конечно, выползень был мерзок. Даже хуже, чем на самом деле. Если бы в Чаше оказался такой противный страшный слизняк, она бы просто умерла от страха. Но, неужели её возлюбленный видит себя почти таким же? Какая скромность и недооцененность самого себя! Красные глаза с нарисованными внутри сполохами пламени (надо же — он продумал, где что должно отражаться) занимали половину лица. Конечно, у него огромные черные глаза. Но… не такие удивленно круглые. Хотя, когда она объявит ему новость, наверное, такими и будут. Вероятно, этот взгляд призван продемонстрировать напряжение в процессе удушения выползня. А круглые глаза у самого выползня… задыхается, внроятно, несчастный.

Элермэ вздохнула и решила, что про себя она станет называть картину «Выползень душит сам себя». С глубоким смыслом.

Еще ни у одного начинающего художника не было столь благожелательного критика. За всю историю мира.

Даэрос нервно вышагивал по палубе легкой лодки. Нэрьо, давай, черпани еще ветерка из этой бочки, давай!

— Даэр, я же мачту сломаю. И это не ветер, а смерчик. Что мы, на пожар торопимся? Успеешь со своим заговором. Ты лучше успокой Айшака.

Айшак был единственным, кого они взяли с собой на борт. Лодку наняли в Дреште. А когда владелец понял, что придется идти морем, просто купили её. Почти вместе с владельцем. Сначала он держал рулевое весло побелевшими пальцами, а потом страх довел его до состоянии «А, все равно!».

Даэрос не мог успокоиться. Заняться ему было совершенно нечем. После недавнего напряжения, пустая беготня по палубе не могла удовлетворить жажду деятельности. Слуг они отправили в Руалон с приказом «лететь как ветер» и привезти Пелли в целости и сохранности в Дрешт. Сульс обещал, что на известном ему постоялом дворе будут лучшие условия. Передать привет Вайоле, и сообщить ей, что послание клану её отца передано.

Нэрнис, напротив, наслаждался действием, взамен почти двухдневного бездействия. Он слишком долго сидел то на дереве, то под деревом, ожидая возвращения брата. Как же все оказалось просто! Как удивительно просто! Даже не верится.

«Плащеносцев» они обогнали. Те упирались, таща за собой волокуши по лесу почти целый день. Запретный лес в тех местах оказался на редкость приветливым. Каштаны, буки, редкий подлесок. С их дерева открывался очень красивый вид: Предел, убегающий вдаль и вверх, небольшая пустошь перед ним, и — застрявшие в ткани Предела ветки, камни, обломки деревьев и даже два целых дерева. Как и все, что попадало в Предел, они оставались вечны и неизменны. Поэтому сказать, когда гулявший по пустоши ветер забросил их туда, было невозможно. Скорее даже не ветер, а ураган — настолько мощные стволы покоились «на весу». Братья как раз об этом заспорили, когда появились плащеносцы со своим грузом. Даэрос настаивал, что ветер погулял здесь давно. Определенный смысл в его размышлениях был. Ни ветки, ни сучки, ни корни деревьев — ничто не выступало за сам Предел. И, вероятно, действительно давно сгнило и осыпалось трухой к подножию непреодолимой черты. Нэрнис слегка поспорил от нечего делать и замолк. Айшак нервничал внизу. Даэрос шепотом его успокаивал.

И Светлый и его брат, были уверены, что «золотосная» шестерка двинется дальше вдоль Предела. Это было гораздо удобнее, чем идти через лес — никакого риска заблудиться. Иди себе и иди. До нужного места. Но ни один из братьев и не предполагал, что «плащеносцы» уже пришли. Когда стало ясно, как именно они полезут за Предел, Даэрос даже тихо взвыл от досады и укусил себя за руку. Потом постучал себе кулаком по лбу.

Да, все знали, что оставшееся снаружи, торчащее из Предела, сгнивает, ржавеет и со временем отваливается. Ведь были же попытки бить тараном. Куски этих таранов до сих пор торчали на Западной окраине Малерны, как отпиленные. Но так же было известно, что Предел пропускает воздух. И дерево, то, что висело ниже и чуть с наклоном, было заброшено в Предел могучей силой урагана. Воздух прошел сквозь Предел и затащил за собой ствол…

Или оно изначально было гнилым, или кто-то догадался, что следует сделать, но внутри оно оказалось пустым.

«Сорэад» подошел к стволу, который белел как будто бы свежим спилом и подцепил ножом крышку. С обратной стороны оказалось ручка, как на кадушке для солений. А человек уверенно полез внутрь. Спустя недолгое время из-за Предела «понабежало». Еще семеро помощников пролезли один за другим на эту сторону.

Даэрос обиженно шипел, что Светлые со своими ураганами и смерчами могли уже давно весь Предел деревьями утыкать. Что-нибудь уж как-нибудь застряло бы нужным образом — насквозь. Нэрнис не обижался. Он и сам об этом думал. Но все хороши задним умом.

Между тем разгрузка шла полным ходом. Первыми в проход отправились свернутые волокуши. Переползанцы притащили с собой багры. Они цепляли мешки за завязки и проталкивали внутрь бревна, насколько руки хватало. Вынимали пустой багор и брались за следующий мешок. С той стороны принимали золото. И сколько было там принимающих, никто из братьев не знал. Предел не показывал ничего из того, что за ним творилось. Иногда через отверстие проникали стоны, всхлипы и рев. Нэрнис сказал, что это стонет «Раненный Предел». Даэрос настоятельно требовал выбросить романтическую чушь из головы.

Исчезли в бревне последние мешки, и за-предельные жители полезли следом. «Сорэад» уползал замыкающим. Он, в отличие от своих друзей, отправился в проход ногами вперед, прихватив крышку. Отверстие закрылось, и в лесу наступила тишина. Как никого и не было.

Братья подождали еще немного и слезли с дерева. Подошли к бревну, послушали, что за крышкой. Даэрос не утерпел, отковырнул заглушку и полез слушать поближе к тому краю. Вернулся, извиваясь, как червяк. Судя по звукам, которые он различил, «плащеносцы» с друзьями удалялись тамошним лесом тем же порядком. Но, наверное, гораздо быстрее. Их теперь было больше, и тащить груз было легче.

Нэрнис пытался убедить брата, что теперь, когда они все знают, надо вернуться. Не годиться лезть за Предел самим. Мало ли, что там на самом деле? Это только здесь кажется, что — лес. А может там — село. Но Даэрос бушевал не хуже урагана. Солнце уже садилось, когда он сломил сопротивление Светлого. Нэрнису предстояло остаться, следить за Айшаком, и если Полутемный не вернется через день с половиной, возвращаться обратно. Даэрос вовсе не собирался следить за людьми дальше. Его нисколько не волновало их золото. Он намеревался показать чудеса скорости в беге по горам и отправиться вверх, наискось от Предела, искать сородичей. Разве такое стремление к спасению остановишь? Прощались как навсегда.

К исходу второго дня Нэрнис возненавидел каштаны и вздыхающего Айшака. Он сидел в лесу, в паре дней пути от Дрешта, а брат был неизвестно где. А вдруг сорвался в пропасть? А вдруг там полчища врагов? Нэрнису мерещились толпы орков. Хотя, какие орки в горах? Но все равно. Он уже и так просидел дольше, чем договорились. Как бы не было больно, надо было возвращаться. Он еще вернется сюда и пройдет за Предел. И найдет Даэроса. Светлый уходил и тащил за собой упирающегося Айшака. Боевой друг повесил уши, морду имел как всегда наглую, но на сей раз обреченную. Он никак не мог «почуять» своего кумира.

Уже отойдя сатра на два, Нэрнис почувствовал, что смирившийся было Айшак натянул веревку. Потом всхрапнул, поставил уши торчком и, радостно брыкнув, понесся назад. Светлый и сам бы радостно брыкнул. Но угнаться за Айшаком, который на бешеной скорости лавировал между стволами, он не мог. Пришлось просто сесть у дерева и ждать. Теперь-то ждать придется не так долго, можно и посидеть… Он это понимал. Только чувствовал совсем наоборот — вечность. Если Айшак вернется один, он попробует придушить его, как Даэрос. Но боевой «конь» вернулся не один. Ненаглядный брат сидел на нем, подогнув ноги, чтобы не пахать ими лес, и вцепившись в холку. Долго обнимались все втроем. А потом, до самого заброшенного села, Даэрос рассказывал про свой Заговор и постоянно перечислял Нэрнису, что надо знать Повелителю Амалиросу, а что — нет. От постоянных «Повтори, как ты это запомнил! А понимаешь зачем?» у Светлого гудела голова. Роль, которая отводилась ему в этой игре, то пугала, то смущала, то заставляла гордиться. Сама идея Даэроса была проста «как за Предел сходить». Точно!

И вот теперь они гнали скрипевшую под непривычным ветром лодку в земли Темных. Нэрнис даже не обиделся на «Замок для Пелли». Все равно сестра там жить не будет. Братья должны о ней заботиться, а не оставлять в таком месте, где что ни день — из подвала Темные вылезают. Резонно. Пока они будут в Темных владениях обсуждать заговор и строить планы, Сульс и Расти доставят Пелли в Дрешт. «Этих ребят тоже придется взять с собой — ссслишком много знают!» Жилетка Даэроса, лишившаяся части лучших изделий его работы, слегка распухла доказательствами и посланиями. Сам Даэрос метался по палубе и готов был гонять ветер руками. Конечно, он — весьма деятельная натура. Но было в его нетерпении что-то еще. Что-то в нем неуловимо изменилось. Наверное, Предел повлиял. Нэрнис старался. Лодка неслась, высунув из воды почти полкорпуса, держась за надутый пузырем парус. Только в промежутках, когда Светлый создавал новый смерч, она с шумом рушилась в воду. Но пока держалась.

К середине дня чуть не проскочили проход в скалах. Развернулись. Владелец бывшей торговой, а теперь «летучей» ладьи вновь почувствовал себя капитаном. Эльфы налегали на весла. Их лошак собирался пробить копытом палубу и отправиться в неглубокий трюм.

Уже за полдень подошли к пристани. У причала мирно покачивался роскошный, украшенный нефралевыми накладками огромный белый корабль. Судя по всему, Владыка Тиалас уже прибыл.

Люди, особенно на таких «кораблях» как их лодка, в порт Темных не заходили. Здесь вообще людей видели — не вспомнить когда. Береговая стража была в изумлении. Особенно, когда они причаливали. Хозяин лодки позабыл про руль и все время кланялся. Чуть не ударились носом в пирс, но Даэрос извернулся и оттолкнулся веслом. Наконец, веревка полетела вверх, Темные сородичи зачалили хлипкое измученное судно и скинули вниз веревочный трап. Н-да. Потом общими Темными силами вытаскивали опутанного веревками Айшака. Если кто и хотел ухмыльнуться насчет «личного лошака Даэроса», то Айшак пресек эти попытки. Как только его распутали, он искусал двоих, избил одного, а еще одного не готового к такому подвоху Темного, скинул в воду. Как водится, копытами. Даэрос поблагодарил за встречу и велел всем держаться подальше от «диких айшаков». И вообще, не пытаться трогать «научную ценность».

Оказалось, что Тиалас прибыл с утра и сейчас движется горными дорогами через «резные мосты, наслаждаясь видами». Даэрос решил, что наслаждаться у них с братом времени нет. То есть — совершенно. Тишину подгорных коридоров разорвал стук копыт. Это Нэрнис пробовал себя в роли всадника. Даэрос бежал впереди и указывал путь. В районе портовых коридоров Темные так и сновали. На скачущего Айшака все реагировали правильно — прижимались к стенам, благо известие об их приближении летело гулким эхом вперед, обгоняя и предупреждая. «Не иначе как что-то случилось». Первое время Нэрнис пытался кивать встречным, а потом бросил это занятие. Ноги все время хотели опуститься вниз, а этого допускать было нельзя. Даэрос и Айшак бежали размашистой рысью, приходилось держаться изо всех сил. Сам Айшак, выведенный специально для горных и подгорных жителей, чувствовал себя в проходах как рыба в воде.

Амалирос заглянул в спальню. Элермэ спала, положив на соседнюю подушку его шедевр. Как трогательно… Он едва успел закрыть дверь и усесться в кресло с видом «А мы и не ждали!». Новый секретарь, заменявший пострадавшего на службе Ар Минэля, распахнул двери и объявил:

— Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ, Озерный Владыка, Милостью Единого Создателя.

Амалирос отвернулся от окна, встал и пошел навстречу старому…. Старому развратнику. За Тиаласом стояли многочисленные персоны сопровождения. У всех в руках что-нибудь было. У одного — бочонок. Ага! Значит, все-таки салат привез.

Сдержанно поздоровались, почти обнялись. Повелитель Темных не глядя отправил все подарки в Лазурный зал. Все, кроме бочонка. Стол в его покоях был уже накрыт. Ненавязчиво. Вроде как на одного. Поставь второй кубок, будет на двоих. И поставил. Светлый восторгался стенами. То есть ходил по кругу, приседал, разглядывал и ахал.

— Амалирос! Что за новый мастер у тебя завелся?

— Ты его знаешь. Даэрос. Даэрос у меня завелся. Разве тебе не посылали Весть?

— Об этом, об этих стенах — нет!

— А я думал, вестники докладывают тебе обо всех успехах.

— Об успехах всех твоих подданных — живности не напасешься.

— Льстим? — Выползень «кружил» возле коварного Светлого, примериваясь, с какой стороны начинать кусать.

— Амалирос, я тебя, конечно, давно не видел. Но если вспомнить молодые годы… Ты обычно так щуришься перед дракой. Я не против того, чтобы размяться. Но с каких это пор гостям даже не наливают предварительно?

— Ах, да! Ты же без того, чтобы упиться в драку не лезешь. Как же я позабыл-то! Про твою дивную Светлую натуру, которая даже подраться не может по здравым размышлениям.

— Так-так-так! Дай мне испугаться, догадавшись… У тебя есть размышления, которые ты считаешь здравыми? Нет! Твои здравые размышления просто необходимо разбавлять. Зря, зря я не приехал, как и собирался, только после твоего Брачного Обряда.

— Ага! Обряда! Ну, давай выпьем за обряды, и я тебе расскажу, какой ты умный и хитрый Светлый. — Амалирос снял с бочонка верхний обруч, демонстрируя силу пальцев, и не смущаясь, теми же пальцами наложил салат в черную обсидиановую чашу.

Темный поставил перед гостем объемистый графин с багрянкой. Откровенно веселясь, пополоскал пальцы в воде для омовения и специально так стряхнул воду, чтобы брызги долетели до Тиаласа. Ничего, Владыке мокрых владений должно понравиться.

Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ, в отличие от своего Правящего Собрата, обладал потрясающей выдержкой и спокойствием. Еще он умел не обжаться на хромых лошадей, застоявшихся жеребцов и увечных козлов. Особенно горных. И подгорных тоже. Поэтому он ничего о своей выдержке не сказал. Зачем говорить, когда можно продемонстрировать.

— Как я понимаю, я как раз поспел к очередному заговору? И когда у тебя это регулярное явление случилось? Ты бы хоть график вел что ли. Чтобы все знали, когда у тебя скверное настроение. Я правильно понимаю — ты опять попытаешься мне доказать, что я в нем замешан? Хотя бы краем плаща? Не скучно?

— С тобой — нет, не скучно! И на сей раз можешь не демонстрировать свои белоснежные одежды. Ты увяз по самые острые уши.

— А, что здесь у кого-то есть другие уши? Ну, ладно, заинтересовал и хватит. Рассказывай, какой я тут тебе опять заговор сочинил. В принципе, мне твои новые идеи всегда нравились. Так, когда же все-таки это случилось?

— О! Не далее, как вчера. Случилась первая часть. Мне понравилась. Вот только завершения второй тебе не дождаться. — И Амалирос начал вдохновенно излагать коварные Светлые планы.

Тиалас тянул багрянку. Сначала он улыбался. Потом решил посмеяться, но кое-что новенькое в этом заговоре его смутило. Поэтому он нахмурился. Потом выпил бокал багрянки залпом, но — не подействовало. Лучше бы Темный смотрел на него не сбоку, эффектно опираясь о внешнюю арку. И видел не профиль, а все лицо целиком. Тогда бы заметил, как голубые глаза Тиаласа сначала посинели, потом почти почернели, а потом…

В коридоре послышался шум. Амалирос решил, что уже и подданные вступили в бой. Потому что в этот момент уворачивался от кулака, который летел ему в челюсть. Удалось.

Нарушая дипломатическую беседу, вопреки всем запретам, в зал ввалились два «заговорщика». Пришлось взять себя в руки. Ах, какой момент для захвата был упущен! Заговорщики, Даэроссс и его Светлый брат, были пыльными, потрепанными, но довольными. Полусветлое отродье могучей Силы пыталось закрыть дверь, но в неё кто-то упрямо долбился. Наконец он справился с дверью и выступил вперед:

— Повелитель, я по поводу заговора! — Даэрос краем глаза успел ухватить окончание «беседы».

Тут дверь потряс удар и в зал ввалилось… Вошло, мелко перебирая ногами, существо, по всем показателям равное лошаку. Но Амалирос догадался. Это — тот самый Айшак. Ну, вот она — доля правды в россказнях этого мальчишки. И что дальше? По поводу заговора? Сдаемся? Или врать будем? Но дальше было совсем не по этикету: «Доля правды» дотопала до стола и сунула морду в салат. Даэрос зашипел на Айшака и оттащил. Интересный метод — кулак показать.

Тиалас наблюдал за странностями местного двора, изображая невозмутимую статую. Нэрнис, умный мальчик, хоть что-то светлое на фоне этого темного безумия, приветствовал своего Владыку как положено. Но некая Темная пакость и в него закралась. И он туда же:

— Повелители, так мы с братом по поводу заговора. Срочно!

— Значит, подтверждаете свое участие в заговоре? — Амалирос развалился в кресле. — Та-ак! Видишь, Тиалас — твои подданные…

— Не совсем! — Даэрос совершенно непочтительно перебил Повелителя. — Не совсем подданные и не совсем в том заговоре, о котором Вы думаете.

— Ну и наглец! Ты знаешь, о чем я думаю?

— Брат может подтвердить. Клятвенно. Страшной Светлой клятвой, что все извращения событий с недавним нападением Сильнейших Открывающих, я уже учел. — Даэрос кратко пересказал свои выводы, относительно самых Темных идей. — Но это… чепуха. У меня есть идея получше. Предлагаю принять участие в хорошо спланированном заговоре. Ко всеобщему удовольствию.

Повелителей, обоих, следовало брать «тепленькими», пока авторитетом давить не начали. Даэрос подошел к столу и вынул из внутреннего кармана тарлы. Неграненые. Черные. Восемнадцать штук. Поделил на две кучки и подвинул каждую Высокой Стороне переговоров. Та Сторона, которая сидела, то есть Амалирос, немедленно взялась изучать объект. Та Сторона, которая стояла, вынуждена была сменить позу и все-таки сесть.

Следом на стол лег свиток, который Полутемный бережно хранил на груди. Нэрнис заметил, что рука брата дрогнула.

Повелители оставили камни в покое.

— Значит… ты там был? Что есть еще кроме тарлов, чтобы это доказать? — Амалирос не желал расставаться с хорошо раскрытым заговором. Из его тщательных логических построений нельзя было «выдергивать» связующие элементы.

Даэрос повернул массивный перстень печаткой вверх и сунул чуть ли не под нос своему Повелителю.

— Печать Дома Ар Туэль? Не может быть! Здесь остались лишь те, кто были тогда детьми! А там…

— Инэльдэ Ар Туэль. Открывающая. Средней Силы, но самая сильная из всех, кто там есть. Это — от неё. — Даэрос указал на свиток.

Пока Амалирос читал, Тиалас разглядывал новых героев. То, что они прославятся, было для него несомненным. И было кое-что еще:

— Даэрос! Нэрнис! Мои поздравления. Как по поводу Предела, так и по поводу «раскрытия заговора». А то я уже хотел сам поверить в то, что это моя Светлая идея. Однако, вы не все учли. Есть кое-что, что вы оба имеете право знать. То, во что я бы не поверил никогда. А на участие в таком… отвратительном Темном деле не согласился бы, хоть меня выползень ешь! А Ваш Повелитель, Даэрос, меня именно в таком грязном деле и заподозрил.

Амалирос отвлекся от письма.

— Тиалас! Полегче! Я сейчас дочитаю, признаю, что был не прав, и мы все уладим. У тебя будет самый Светлый праздник, о котором ты давно мечтал. Я же на самом деле не против. Я даже «за». С учетом сложившихся обстоятельств не имею права… отказать. Деве. Дай дочитать! У меня там подданные восемьсот лет за Пределом страдают. Ты бы это видел! — Выползень потряс пергаментом. — Кругом сплошные орки. Кочевья подступают к самым горам. Даже люди перешли на орочий. Только потому и остались живы, что они нужны оркам. А у тебя все мысли только об одном, разв… Разве так можно? В первую очередь надо думать о народе! А о личном — потом… Так-так. А вот что это за план Даэроса, с которым Прекрасная Инэльдэ целиком согласна?

— Это очень просто. Я предложил заговор в котором будут участвовать Оба Правящих Дома и некоторые члены наших семей, поскольку этого требует дело. И все, кто за Пределом. Темные. А так же наша приемная сестра Пеллиэ. Двое людей — Сульс и Расти, художник и мальчик с «памятью». Я бы еще взял Ларгиса Ар Туэля. Он по моим коридорам уже ходил… и летал. Конечно, будут знать наши Отцы и Матери. Возможно, в усеченном виде. Это — в общем.

— Даэрос, не тяни! — Тиалас терпеть не мог Темные игры. А втянуть его самого в заговор… — Против кого заговор? Против тех Темных, что к несчастью остались за Пределом? Кстати, а почему они с вами не вернулись?

— Тиалас. — Амалирос опять махнул письмом. — Не хотят. Темное упрямство. Восемьсот лет обороны, свои Подгорные Чертоги, проходы и коридоры. Не сдадутся без боя. Уважаю. Давай уже, способное дитя, рассказывай о каком заговоре идет речь. И, кстати, не забудь пояснить свою выгоду. А то не поверю в искренность намерений. Хотя в такую чушь я и так не верю.

— Гм. — Даэрос выдержал паузу. Эффекты он обожал как всякий Темный. — Заговор Повелителя и Владыки против всех подданных!

— Тиалас, не обращай внимания, они просто перенапряглись.

— Нет, старый ты… гм. Друг. Я думаю, что надо послушать. В конце концов, против меня еще заговоры не устраивали. И чтобы я сам… Да еще против подданных! Мне интересно. А ты как хочешь. Лучше ешь салат, а то это животное к бочонку подбирается. Даэрос, изложите вкратце. Нэрнис Аль Арвиль, Вы с братом заодно? Потрясающе, что с полутора Светлыми эльфами может сделать одна Темная четверть!

— Суть такая… Насколько я понял, когда в этих Покоях появились различные дыры, весь народ переполошился. Когда появился проход к Торму — впал в панику. Повелитель, я прав? Я так и думал. Если бы недоразумение с моими неконтролируемыми мысле-образами не разрешилось, то ни о каких заговорах не могло бы быть и речи. Заговоры происходят оттого, что Светлая угроза уже давно никого не пугает. Не надо так удивляться, Повелитель. Все заговорщики считают, что Вы с Вашими возможностями давно не нужны. Про государственную политику и благосостояние — это другой вопрос и мы его обсудим позже. Если хотите. Так же как и умственные способности заговорщиков. В промежуточном итоге: Ваши подданные не видят в Вас защитника и не цепляются за Ваш плащ в надежде на спасение. Так? Ну, правильно — спасаться не от чего.

Теперь Вы, Владыка Тиалас… Да, именно Вы. У вас, конечно, никаких заговоров нет. Пока. Все тихо и мирно. Даже противно, правда? Не поймешь, кто идет навстречу — то ли воин, то ли — дева. Все в шелках и тарлах. Нет, Нэрнис как раз воин. Но у него же способностей не обнаружили. Должных. Ваши Владеющие силой развлекаются водными и воздушными смерчами неизвестно ради чего. Никто не верит в нападение Темных. Народ так может совсем расслабиться и впасть в бездеятельность. И я предполагаю, что уже впал. А Вам, приходится постоянно поддерживать баланс сил и регулярно доказывать Темным, что Вы — Светлая угроза. Иногда наш Повелитель придумывает её сам. И так давно, что уже в неё верит. Ужасно, да?

Основной вывод: отсутствует внятная, сильная, большая-могучая Внешняя Угроза. Предложение: угрозу надо создать. Или её достойную видимость. Мы с братом решили заступить на должность Угрозы. Место размещения — идеальное. За Пределом. О том, что туда как-то можно пройти здесь уже многие прочитали… С моей помощью. Наверное, обсуждают. А в Светлых Землях об этом расскажут Послы. Отец Нэрниса, например. Это — почти полдела. Все же понимают, что если есть путь «туда», значит есть и путь «оттуда». То есть, Угроза может выползти в любой момент.

Мы с братом отправимся за Предел. У Нэрьо — тройная задача. Во-первых, связной. Во-вторых, он — вполне реальная Угроза: будет разбираться с за-предельными не в меру нахальными орками и некоторыми другими существами. Не надо так удивляться. Вот, Вы, Повелитель — не ваза. А орков можно и как вазу — порвать. Потом брат вернется сюда ненадолго. Принесет что-нибудь… останки. Мои, да. И объявит, что я героически погиб в битве с этой самой Угрозой. И удалится в печали в неизвестном направлении. Страдать. Так что преумножьте мои возможности до беспредельной Силы, чтобы меня потом убило нечто еще более могучее. Можно устно. Можно письменно. Закажите балладу листов на двадцать. Я хочу «умереть» героем. И, наконец, третья задача брата, это — телесное воплощение Угрозы. У него внешность подходящая. Почти все за-предельные Темные девы будут в восторге и некотором страхе…

— У Нэрниса? — Тиалас с сомнением посмотрел на своего юного подданного. — По-моему он несколько… слишком нежное создание.

— Это замечательно. Вселенское Зло должно выглядеть невинно и очаровательно. Иначе его никто близко не подпустит. А потом, когда оно заползет в душу и раскроет свои истинные замыслы, оно еще и докажет, что оно оправданно и прикажет его любить…Прошу прощения. Увлекся теорией. Предлагаю на выбор! — Даэрос притянул брата поближе. — Прямоходящая ипостась Злобного Дракона, Великий Черный Властелин, Холодный Пожиратель Душ, Кровососущий Ночной Убийца. Последнее мне не очень нравится. Брату придется являть себя местным подданным с постоянной красной краской, пузырящейся на губах, и носить накладные клыки. Я лично — за Властелина. Посмотрите. Нэрьо, сделай надменно лицо, у тебя такое было… вот! Глаза зеленые, волосы черные, брови, ну просто стрелы… опять увлекся. Одним словом, сущее сентиментальное Зло в своей коварной и обманчивой Красоте…

Амалирос и Тиалас разглядывали Нэрниса.

— Даэрос, а он точно не есть это самое натуральное Зло?

— Мальчики, не слушайте моего нездорового Правящего Собрата. Пара сотен лет сплоченности подданных и у него это почти пройдет. Амалирос, перестань подозрительно щуриться!

— А какая у вас выгода в этом деле? — Повелитель Темных все равно хотел убедиться, что это не новый коварный заговор.

— Многосторонняя. У всех. С Вашей и Вашей выгодой — разобрались. Нэрьо получает замечательную во всех отношениях практику и собственные, почти собственные владения. Инэльдэ Ар Туэль — неоценимую помощь и поддержку. Хотя власть она отдавать не совсем собирается, но мы договоримся мирно. Я получаю то же самое, что и брат. Это — во-первых. Во-вторых, Повелитель, мы же не уживемся. Ну, и в-третьих, в идеале, я бы хотел получить… — Даэрос слегка порозовел. — Саму Инэльдэ Ар Туэль. Но это уже от Вас не зависит. А разрешение на Брачный Союз не помешает. Заранее, чтобы два раза не бегать. И потом, мне «погибшему» будет совсем неудобно здесь бегать. Я полагаю, что Моя Мать и Аль… мой Отец с удовольствием уедут с нами. Так всем будет проще…

— Понятно, понятно. Вот за этим и понадобился Старший Разведчик Ар Туэль. Воссоединение сестры с братом…

— Не совсем. Правнучки с двоюродным дедом. Та Инэльдэ, которую Вы знали, погибла. Пятьсот лет назад во время нападения на Синие Чертоги. И если все согласны, то мы пойдем подготовить родных.

— Мальчики, а как все-таки проникнуть за Предел? — Тиалас опередил Темного с вопросом.

— Да, действительно, а то я с вашими Светлыми идеями, чуть самое главное не упустил. — Амалирос уже думал о другом. У него скоро начнется она — семейная жизнь. Если заговора не было, значит придется блюсти традиции.

— Никак, Повелители. Это — лишняя информация. Чем меньше об этом знают, тем лучше. Старый проход мы ликвидируем. Сделаем новый. Но вы его не найдете. На что мне Ваши шпионы, Повелитель? Я согласен забрать только Вашего брата. Если хотите. Потом. После того, как создадим достойные условия для жизни.

— Тиалас, у тебя очень наглые подданные!

— Нет, Выползень! Это твои наглые подданные портят моих невинных подданных. Да, Нэрнис?

— Даэрос, — Светлый гордо распрямил плечи и обернулся к брату. — Скажи, как моя правая рука и ужас, летящий на крыльях бури, ты не считаешь, что Правители — единственные эльфы, которые не умеют правильно общаться с Властелинами? — Нэрнис решил не терять времени даром и тренироваться. Получилось. Оба Повелителя удивились до немоты.

— Конечно, брат! — Элермэ появилась из спальни Амалироса, ко всеобщему удивлению. Или, почти к всеобщему.

Она давно проснулась. Запах салата прокрался в двери спальни, голод его подхватил и пробудил Светлую Вестницу. Все, что она услышала, а услышала она достаточно, сначала повергло её в шок, потом в ужас. Следом пришел «Праведный Гнев», а это было весьма прискорбно. Не в её положении испытывать такие эмоции. Но если этот… Выползень счел её разведчицей по постелям — ему же хуже. Стихи? О! Они теперь читались по другому. Оценил, значит, «сзади». Темная тварь! Слава Создателю, что она не успела его «порадовать». Вот была бы радость-то! Наивная «голубица почтовая»!. Долеталась! А картину… а картину она возьмет с собой. Близнецам надо будет показывать Отца на портрете. Смотрите, дети, один из этих выползней — Ваш Отец!

Элермэ прижимала к себе картину, завернутую в черный шелк.

— Даэрос, рада познакомиться. Надеюсь, что мы скоро познакомимся еще лучше. Я еду, иду или надо плыть? В общем, — не важно! Я еду с вами. Даже не спорьте. Я слишком много знаю, так? Более чем! И я пошла собирать вещи. А Вестник вам очень пригодиться. В любом случае.

— Элермэ, моя Прекраснейшая… — Амалирос поднялся и собрался, наконец, сделать этот страшный шаг к Брачному Обряду.

— Не Ваша. Ни знать. Ни видеть. Не желаю. — Элермэ вышла за дверь и поспешила в Гостевые покои.

Братья проводили сестру удивленными взглядами. Даэрос посмотрел на дверь спальни. Амалирос понял — теперь точно «не уживутся».

— Н-да. — Тиалас попытался сгладить впечатление и вернуться к государственным делам. Пока. — Даже не знаю, что сказать. Гм. Мальчики, то есть… ну, ладно, пусть будет хоть Властелином. Сказки, они, чем нелепее, тем лучше. Я лично предложение одобряю. Не знаю, что у вас получится, но попробовать стоит. Сегодня Предел есть, а завтра его может и не стать. Амалирос, что ты стоишь, дверь разглядываешь, скажи что-нибудь!

— А! Да-да! Одобряю. Можете оба замуроваться за Пределом. Но так, чтобы я знал, что там происходит.

— Ну, тогда мы к семьям и собираться. Нечего время терять. Сегодня к вечеру и уедем. Ар Туэля прихватим на полдороге к Торму. Пойдем через новый проход. Оттуда, докупим лошадей и — верхом. Элермэ договорится с любой лошадью. Да, действительно, она просто жизненная необходимость. Айшак, пошли!

Братья и упрямый лошак исчезли за той же дверью, за которой ранее исчезла Элермэ. Амалирос все так же стоял. Где-то точно был заговор, и точно — против него. Но непонятно, с какой стороны. Идея, конечно, была замечательная — заговор против подданных. Блеск! А и, правда, что это все они, да они. Какой дивный поворот! Какая интересная новая задача. Это столько новых способов манипулирования, что даже за один вечер все продумывать жалко. Удовольствие как минимум на пару столетий. Хотя, конечно, эти «новые» старые подданные, только лишь демонстрирующие подчинение — просто бездонная пропасть, напичканная сопротивленцами разной степени Силы. Захватывает. Но зачем они с собой уводят…

— Нет, но зачем же забирать с собой Элермэ! Нет, так не пойдет! Это…

— Амалирос, ты — дурак. Она сама с ними пойдет. Ты так и не понял, нет? Она все слышала. Ты же у нас так хорошо все просчитываешь. Вот и «просчитай». — Тиалас тоже мог быть жестоким. — Принять влюбленную в тебя Деву, сестру двух Властелинов, кстати, за…ооой! Я даже таких слов не знаю. Да за такое убивают! Я, собственно, собирался тебе именно за это челюсть своротить. Если ты не понял. Искать заговоры, раскинуть сети информаторов и проглядеть прямо под носом такое Чудо! Ты бы себе для правильной оценки событий пару советников завел, что ли.

— Замолчи! Я думаю, что делать!

— А что тут делать… даже и не знаю. В любом другом случае надо бежать и… А тут даже прощения просить нелепо. Как-то странно должно звучать: «Прости, любимая! Я принял тебя за…». Кстати, про любимую. Может, я ошибаюсь?

— Замолчи! Думаю я!

— Ну, раз ты все еще думаешь — точно не стоит идти и разговаривать с Элермэ. Ляпнешь еще что-нибудь. Тогда напейся. Выползззень!

— И все?

— Нет, конечно. Мальчик прав. Мальчики. Мы вполне можем продемонстрировать дружеское единение. Помнишь, как мечтали? Жаль, потом каждый остался на своих ролях. Я тебе даю почву для некоторого страха, ты — сходишь с ума и ковыряешь горы в поисках не испугавшихся. Отвратительно, да? И вот теперь — прелестный повод расслабится, не находишь? Меня просто потрясает эта идейка. Давай, шевели своими запутанными мыслями. Надо устроить торжественный отъезд «героев». Обозначить, сначала слегка, намек на запредельную могучесть неких сил. Ты, как Повелитель, уже обязан делать хоть какие-то шаги к осуществлению замысла. Хватит дверь взглядом буравить. Сам виноват. Дай Элермэ время, может, хоть не простит, так ненавидеть перестанет. Ой, какие мы удивленные! Думаешь, мы ненавидеть не можем? Только цветы нюхаем?! Фи! Ты недооцениваешь противника. Меня хотя бы. Ну, например… Как насчет выползней? Давно хотел потягаться с такой тварью.

— Кончилисссь!

— А, ну значит остался только один… ты! Давай, допьем, а потом — в Чашу. Посмотрим насколько ты хорош. Стал. То есть переведем примитивную драку в поединок. А то я как-то разочарован. Твоя Темная челюсть увернулась в самый неподходящий момент. А побить тебя надо. Вытрясти, как старый коврик. Пыль выбить. Очень хочется. Уважишь гостя? Может, Элермэ посмотрит…

— Да я же тебя заломаю, Светлый!

— Ой! Сейчас допью и испугаюсь. Мой младшшший Правящий Сссобрат! Видишь, я тоже могу пошипеть. Чаша у него! Выползни! Ха! Ты против озерной гидры по пояс в камышах пробовал? Не месил еще ил ногами? Приезжай, устрою. Лаариэ за это и не любит багрянку. Двести восемнадцать завещаний — это тебе не пустяк. Могу только одно обещать: будет присутствовать Элермэ, сведу в ничью. А так — не рассчитывай! Наливай, я уже бодр как никогда.

Элермэ собралась настолько быстро, что потревожила братьев не вовремя. Они как раз оснащали план подробностями.

— Я готова!

— Дорогая сестра, — Даэрос был в приподнятом настроении. — Даже и не знаю, что сказать. Ты прекрасна как… как… Слов нет, чтобы выразить как. Но мы еще не успели переговорить с родителями.

— Скажите откуда выходим, и я пойду. Догоните. Отец прибыл с Владыкой Тиаласом, и я уже успела с ним поговорить. А это животное пойдет со мной. Он же — вьючный?

— Ну, конечно, вьючный, а так же тягловый, верховой и очень боевой Айшак. И он без меня не уйдет. Если он со мной даже в салат залез.

— Ничего. Я объясню. Он пойдет и будет тебя ждать. Ты — просто потрясающий брат, Даэрос. Такая дружба с лошаком, такое единение! Нэрнис, бери пример!

— Элермэ, сестренка, да ты не представляешь… Я на жеребце ездил! — Нэрнис не хотел сдавать позиции и становиться менее впечатляющим братом. — Чалый — просто зверь. А Айшак, это — невиданная скотина! Ты его полюбишь. Это же он расположил к себе Даэроса. Удивительно упорен! Брат его чуть не убил два раза…

— Нэрьо, не будем о прошлом. Элермэ, ты нам, конечно, будешь даже более, чем подмога. Но я должен предупредить: Нэрнис будет играть далеко не Светлую роль. Жизнь за Пределом сильно отличается от всего тебе привычного. Последний аргумент — большинство подданных буду составлять… орки. Не сделаю же я брата массовым убийцей. Нэрьо, я тебя не предупреждал, но сам-то ты догадаться мог? Или ты собирался бегать по бывшей половине территории Торговой Империи и «лопать», «чпокать» армию противника почем зря? Будь выше этого и к тебе потянутся…. Все кто не попадя. Элермэ?

— Я уже приняла решение. Я иду с вами. Нэрьо, я не знаю, как далеко идут планы Даэроса, но… Мне нужен новый дом.

— Сестра, мне Выползня убить или как? — Даэрос был предельно серьезен. — Амалироса? А?

— Нет. Исключено. Потом объясню. Так куда мне идти с Айшаком?

— Ну, если ты его уведешь, спускайся вниз, в Зал Совета и иди по новому коридору. За… Н-да, Нэрьо, с нас еще кресло. Элермэ, спросишь, где раньше кресло Повелителя стояло. Или так — сводчатый проход с резной аркой. Она одна такая. Туда и иди. Мы с братом бегом догоним.

Переговоры с Айшаком выглядели как игра в гляделки. Итог был обескураживающий. Айшак прикинулся обычным лошаком и поплелся за Светлой Вестницей. Только напоследок шевельнул ушами. Мол, не обижайся «жеребец», для дела надо. Элермэ потрепала его за холку, и все-таки удивила больше, чем могла: «Какой милый полуослик!».

Нофер Руалон прослезился. Ему казалось, что спокойная жизнь скоро вернется в его многострадальный, с некоторых пор, ноферат.

Поначалу он испугался. Когда двенадцать гномов на этих «айшаках» ворвались с клубами пыли во двор Замка и потребовали предъявить дочь, он даже заподозрил их в желании извести под корень такое наследие. Для начала, они нисколько не обратили внимания на указанный в письме порядок опознания. Им было глубоко плевать на «раз в три дня». Наоборот — все и сразу. Непочтительно.

Вайола, в выправленной и начищенной «золотой» кирасе была того же мнения. Она явилась с секирой и подругой, вооруженной увесистой книгой. Две озлобленные Девы, это — почти буря. Сам нофер только успел сбегать в оружейную, схватить меч и с трех прыжков подцепить и сдернуть со стены голову несчастной хрюшки. Он-то помнил, насколько устрашающе выглядит это произведение чучельного искусства. Видимо, именно это и привело гномов хоть к некоторому достойному восприятию действительности.

Когда Благородный Крист обошел дев и встал перед ними с мечом, свиной головой с железными клыками и в старом шелковом халате, никто не усомнился в серьезности его намерений:

— Каждый, кто посмеет оскорбить мою Дочь, будет похоронен в свинарнике!

А гномы и не собирались оскорблять. Рыжебородый Мастер Бройд, выполз из седла и, не меняя положения растопыренных ног — прикипел, видимо за время скачки, — пошел вперед с распростертыми объятиями. Родная кровь, она даже через горы пробивается, вытачивая их, как вода, по капле. А тут такое прекрасное вместилище этой самой крови. Глава клана Секиры и Кирки был счастлив вдвойне. Во-первых — дочь. Это редкое счастье в любом семействе. Во-вторых, до невозможности, до спертого гномского дыхания красивая. Да за такую восхитительную красоту должны передраться насмерть все кланы. То-то сопровождающие (даже женатые) бороды тискают. А что дальше будет… Нет, гномы не уважают картины и портреты. Но выложить этот несравненный образ из камня смогут многие. И будут. Можно даже простить Кербену. За такое — аж раза два. Ничего человеческого! Выносила, как кобыла айшака! Но красота-то какая! Хоть вторую секиру дари.

Отец и дочь стукнулись, обнимаясь. Мастер, стальными накладками на кожаной куртке, его дитя своей несравненной кирасой. Рыжие косы сплелись с рыжей бородой и усами.

Пелли опустила свое оружие: тяжеленный с окованными углами фолиант.

Потом изъявляли взаимное почтение. Крист Руалон пытался вывернуть язык должным образом. Благо гномы показали, как это надо делать. Но сам он не умел говорить такие длинные восхвалительные речи. Поэтому пригласил всех за стол.

Конюх, неумело заменявший Сульса, не мог похвастать знанием всех тонкостей этикета при подаче напитков гостям. Но после первого бочонка его просто прогнали. Гномы вполне привыкли сами себя обслуживать. И несчастному попечителю овса и стойла достались, по праву и должности, двенадцать айшаков. Поэтому приятный вечер в семейном кругу имел и зрелищную часть — «Айшаки травят конюха». Человек почти победил, забравшись на крышу конюшни и грязно ругаясь.

Потом обсуждали Замок. Даже залезли на башню. Два особо смелых гнома рискнули костями ради Прекрасной Вайолы. Обошлось без смертельного исхода. Для гномов. Башня просыпалась внутрь. Планы перестройки, а точнее совсем новой постройки, обсуждали вместе с Пеллиэ. Воительница, снявшая доспех, облаченная в «боевую юбку» доконала и без того потрясенных её красотой гномов. Она представила подругу, как сестру двух эльфийских Принцев.

Поначалу гномы скривились. Но когда Пеллиэ начала цитировать наизусть сочинения мастера Свейда, а особенно, когда стала доказывать, что известковый раствор пусть и схватывается дольше, но зато и гарантирует качество… Мастер Бройд понял: Единый Создатель бесконечен в своей милости, и у его дочери могла быть только такая — высокообразованная, понимающая суть камня подруга. Высокого рода, кстати. Даже эльфов заочно простили. За то, что они вообще есть. В конце концов, это — друзья дочери. Окончательное и убийственное впечатление произвел рассказ о бое с разбойниками. Мастер Бройд пустил слезу в бороду. Его отважное, прекрасное дитя сполна подтвердило славу клана — лично прикончила двоих лиходеев и живописала схватку с присущей клану утробно-рычащей яростью. Её Приемного Отца следовало отблагодарить сходно тому, что он совершил.

Крист Руалон помнил свое вступление в клан гномов с трудом. Мастера долго пытались выяснить, мастером чего именно является сам Нофер. Без этого — никак. «Истинный ужас» оказался творениями Сульса. «Коварный Замок» — просто работой дождей и ветра. И тогда Благородный Крист принес варенье. «Мастер Прозрачной Патоки», единственный, когда либо существовавший, торжественно был посвящен. Потом был холодный компресс на голову «Мастера». Потом — всеобщее веселье.

Пелли попыталась соотнести прибытие гномов со своей собственной судьбой. Получилось. Скоро, совсем скоро её зеленоглазый прекрасный брат или приедет, или пришлет письмо. И она сможет его прочитать. И что-то подсказывало ей — пора в дорогу. А милая Вайола с полного согласия двух отцов подарила ей замечательную книгу: «Различные способы…» насовсем. Жизнь готовилась снова сорваться, как водопад с вершины — стремительно, неотвратимо. И она радовалась этому. Ну, не сидеть же всю жизнь в чужом Замке…

Шесть длинногривых, прекрасно ухоженных кобыл удалялись по Тайному проходу. Айшак был горд своим табуном. Несколько мешала его далеко идущим планам эта, держащая его странной песней, «жеребая кобылка». Но, ничего, стоит только подождать…

Элермэ взяла с собой не только Айшака. Разве могла она оставить всех, приведенных танцующих лошадей? Никогда. Трагедии — трагедиями, а подопечных бросать нельзя. И пусть эти Темные удивляются. Две серые кобылы, идущие первыми, осторожно ощупали камни ступеней и уверенно пошли вниз, подчиняясь песне. И лошадей покупать не придется. Милый Нэрьо, кажется, забыл, что его сестра никогда не отправляется в путь одна. И не уходит — тоже. И пусть под горами от Песни остается только звук и никакой Силы, но и этого хватит.

Ар Туэль и Ар Нитэль опять пели. Звуки неслись и множились. Бочка наполовину опустела. В песню вплетался стук копыт, доносящийся издалека, на грани слышимости. Разведчики все поняли правильно: навстречу идет отряд. Они везут золото для Барза. Не понятно, почему на повозке или верхом? Триста двадцать золотом и один бы унес. Золото, действительно несли только двое. Но к перестуку копыт они не имели никакого отношения.

В этот «вечер» Старший Разведчик торжественно записал:

«А неплохо идем! Сегодня Гарнис катал меня на тележке. Понравилось. Завтра я покатаю. Почти все съели. Поняли разницу между едой и закуской. Чего и всем желаем. Даэрос, даешь еще коридоры. Хочу летать!».

В Зале Совета было не слишком тихо, но и не очень громко. Прощались.

Далиес Аль Арвиль, только недавно поцеловавший на прощание дочь, теперь расставался с племянниками. С одним из них даже толком не познакомился.

Нарвис Аль Арвиль провожал и племянника и сына. На подвиг. Это же не шутки — такая авантюра.

Аль Манриль с Исильмэ выглядели странной парой. Но не потому, что он был Светлый, а она — Темная. Просто Морнин, как мужчина, взял на себя все тяготы. Тяготы выражались в мешках, сумках и баулах. Один только мешок с резными камнями чего стоил. Груженый эльф, это — далеко не рядовое зрелище. Правильнее сказать — вьючный.

В конце концов, не навсегда же! Нэрнис принесет письма. Потом. А там… может и в гости проводит.

Нэрнис отстранил брата и горделивой походкой отправился во мрак коридора. Тренироваться надо заранее.

— Нэрьо! Не заигрывайссся! — Шипел, идущий следом, Даэрос.

Последними ушли Морнин и Исильмэ. Провожавшие тоже отправились на Верхние уровни. Повелитель Амалирос велел всем прибыть в Чашу к полночному часу. Всем мужчинам. Из дев — только прибывшим со Светлым посольством. Странное пожелание…

В Зале осталось только новое сверкающее кресло. Глубокая резьба, великолепная полировка, вросшие в простой камень тарлы — ничего лишнего. Только Строгая Темная Красота.

Факелы чадили и грели воздух. В красноватом свете два бойца сплетались, скидывали друг друга и никак не могли придушить или взять в захват. Те, кто сделал ставки только на Амалироса пожалели. Бой шел на равных. Вот так еще немного, и оба государства лишаться Правителей.

Темный и Светлый кружили по чаше. Подданные простят — они договаривались.

— Мы что, до смерти собрались убиваться? Прояви политическую волю, Выползень!

— Чтобы ты меня потом попрекал проигрышем?

— Уймись Темный, обещаю. Не стану. Давай у тебя в малом зале доспорим. Здесь — ни к чему.

— Доспорим?

— Слово!

— Ладно. Иди сссюда, я тебя обниму на последок! — Амалирос Ар Ниэль Арк Каэль был зол. Тиалас Аль Анхель Ат Каэледрэ — не меньше. Но его не терзали сердечные страсти. Поэтому он еще сохранил хоть что-то в смысле мышления с точки зрения Правителей.

Сульс и Расти гнали коней. Перезвон и Черенок еле поспевали за жеребцами.

— Проныра, а не боишься за Предел, а?

— Не, дядька Сульс. Там или тут — утянуть везде найдется чего. И это… обратно потом пристроить.

В Запретном Лесу стонал Предел. Туман плыл, превращаясь в странные лица. Из торчащего в ткани Предела дерева вдруг вывалилось «дно». Пять человек в черных плащах выползли из ствола один за другим и закрыли проход.