"Непостижимая тайна" - читать интересную книгу автора (Джонс Диана Уинн)

Глава 2

Незадолго до Рождества, когда основная часть хлопот, связанных со смертью Стэна, была уже позади, я наконец внимательно вчитался в список, который он мне оставил. Там значилось всего пять имен. Две женщины и трое мужчин. Если верить адресам, одна из женщин была американкой, а вторая – англичанкой. Мужчины были из Англии, Голландии, и – тут мне пришлось срочно полезть за атласом – из Хорватии. Я вздохнул и попытался представить себе, как их найти. А ведь еще надо было придумать для каждого предлог поисков, никак не связанный с магией! Я решил, что это довольно удачно, что по крайней мере трое из них говорят по-английски. Стэн так же снабдил список датами рождения – всех, кроме хорвата. Английская девушка и голландский парень оба были довольно молоды. Ему исполнилось двадцать четыре, а ей двадцать. Это было очко в их пользу, так как другие двое уже разменяли четвертый десяток. Мысль о том, что мой ученик будет намного старше меня, не слишком мне нравилась. А мне было двадцать шесть. Однако я принялся разыскивать всех пятерых.

Мне не хочется подробно рассказывать об этих неудачных поисках. А тут еще подоспели праздники, и моя мать естественно пожелала, чтобы хоть один из сыновей провел Рождество у нее в гостях… Шесть недель без остановки я путешествовал. Я прилетел в Амстердам, чтобы найти голландца, Корнелиуса Панта. И тут выяснилось, что он получил грант и смог отправиться путешествовать. Я погнался за ним в Авиньон, только затем, чтобы узнать, что он уже в Риме, оттуда пришлось ехать в Афины, а потом – в Иерусалим. Четыре дня я не мог добиться толку от итальянцев и греков по телефону, а когда добился, мой Корнелиус уже двинул в Австралию. Тут я сдался и решил просто подождать, когда он вернется. Мои американские друзья помогли мне разыскать Тэнси-Энн Фиск, старшую из двух женщин, но когда я уже совсем собрался вылететь в штат Огайо, как вдруг мне срочно сообщили, чтобы я не торопился. Фиск была помещена в некую закрытую клинику, куда вовсе не допускали мужчин. Эта клиника значилась в отчетах магидов как место с «сомнительной эзотерикой». Однако, возможно, она просто отправилась туда, чтобы побыть в тишине и покое. В любом случае я ничего не мог поделать и попытался проследить путь англичанина Мервина Турлесса. Этот для разнообразия катался по Японии с циклом лекций. Что касается хорвата Габрелисовица, то у него в стране как раз была война. Мои НАТОвские источники опасались, что он в числе пропавших без вести.

В общем, с некоторой тайной радостью, я вернулся к поискам английской девушки. Я подумал было, что ее поиски увенчаются успехом – во всяком случае, мы находились в одной стране. Кроме того, по данным Стэна она обладала самым большим талантом к волшебству. Я тайно надеялся, что в ученицы выберу именно ее. Я даже немного размечтался про то, какая эта будет симпатичная и интеллигентная девушка, и как приятно мне будет ее обучать. Я представил, как она удивится, когда я объясню ей, кто такие магиды, и в чем состоят наши обязанности. Короче, я очень хотел с ней встретиться.

Но и ее мне не удалось найти. У нее были немного запутанные семейные отношения. По бристольскому адресу, который дал мне Стэн, проживала ее тетя, сестра отца. Предполагалось, что Мари Мэлори живет у нее и учится в университете. Я стоял на пороге дома ее тети, мокрые дети выбегали под проливной дождь и снова забегали в дом, наконец, они с воплями притащили тетю, которая, перекрикивая их, сообщила мне, что бедняжка Мари вернулась к своей матери в Лондон, разве я не знал? Родители Мари развелись. Очень печально. Повысив голос, насколько возможно (ибо дети шумели ужасно), я потребовал лондонский адрес Мари. Тетя в ответ прокричала мне, что толком не помнит, но если я соглашусь немного подождать, то она спросит невестку. Еще минут пять я стоял под проливным дождем и наблюдал, как тетя борется с кучей детей и одновременно разговаривает по телефону с невесткой. В конце концов, она продиктовала мне адрес (правда, за точность не ручалась), а я записывал на мокрой бумаге и чернила расплывались большими жирными пятнами. На следующий день я отправился в Лондон. Дождь все не кончался. Часть адреса я понял верно, это было на юге Лондона. Но, как выяснилось, вместо «Грайн китхен» я написал «Райн киттен»* и поэтому искал очень долго. Оказалось, это был магазин здорового питания. Позади целой выставки продуктов из сои, стояла высокая стройная женщина в белом комбинезоне. Сперва я подумал, что это, вероятно и есть Мари Мэлори. Женщина выглядела очень молодой и приятной, цвет волос у нее явно был натуральный. Но когда я подошел ближе, то увидел, что она гораздо старше. Это могла быть мать Мари. Мои кляксы в мокром блокноте информировали меня, что тогда это, возможно, госпожа Баттл. Однако на двери заведения было написано «Миссис Наттл»**. Я решил не рисковать и просто спросил, могу ли я видеть Мари Мэлори. Она покачала головой и посмотрела на меня с сильным подозрением.

– Ничем не могу вам помочь, – сказала она.

– А почему?

– Похоже, вы слишком мните о себе, молодой человек. – Сказала она. – Шикарный акцент, чисто выбриты, плащ дорогой, ботинки так и сияют… о, да, я отлично понимаю, чем вы ее купили. Вы решили, что такая, как она, недостойна вашей любви? Или она просто недостаточно тщательно гладила ваши рубашки?

На три секунды я онемел. Потом понял, что неудержимо краснею. Ясно, что мне нравится быть красиво одетым, но так и зудело заявить ей, что рубашки себе я глажу только сам. Однако, я понял, что тогда точно рассмеюсь, поэтому только глубоко вздохнул, чтобы собраться с мыслями.

– Госпожа Баттл… ээээ, Наттл, – начал я. – Клянусь вам, я никогда ничего плохого вашей дочери не делал!

– Тогда почему она так несчастна? И зачем вы ко мне явились? Хотите, чтобы я помогла вам помириться с дочерью? А вот вам! Она уже ускользнула через ваши аккуратно вычищенные коготки!

– Госпожа Баттл, – снова попытался я.

– Наттл, – поправила она, – никогда не любила людей, которые считают, что они классно выглядят, если носят шейные платки. Чем вам не нравится нормальный человеческий галстук? Знаете, что, милый мой – вот теперь я видела вас и удостоверилась. Я скажу своей дочери, чтобы она никогда больше не водила знакомство с молодыми людьми, у которых много красивых шейных платков!

Мне так и хотелось ей сказать, что комбинезон со множеством строчек и кнопок тоже о многом может поведать.

– Госпожа Наттл! – закричал я. – Я в жизни не встречался с вашей дочерью!

Она посмотрела на меня с подозрением.

– Ну и что вы тогда тут забыли?

– Я приехал, чтобы найти вашу дочь, так как ей полагается наследство.

Возможно, легенда про наследство была самой слабой и неудачной из всего, что я выдумал, пока ехал в Бристоль, но на тот момент мне больше ничего не пришло в голову. Но похоже, госпожу Наттл это впечатлило. Теперь настала ее очередь краснеть.

– То есть, вы не этот ее Робби, да? – она хлопнула себя ладонью по губам.

– Меня зовут Руперт Ванаблес, мадам, – я надеялся, что все трудности позади.

– О, – сказала она.

Я надеялся, что после этого она смягчится и позовет наконец Мари. Ничего подобного.

– Докажите, – потребовала она.

Я показал ей визитную карточку. Она фыркнула:

– Ну… Визитки-то кто угодно может напечатать.

Пришлось достать водительские права, кредитную карточку и чековую книжку. Она принялась их рассматривать едва ли не под микроскопом.

– Паспорта я не взял, – сказал я с раздражением.

– Ага, имя Руперт не сильно отличается от Робби.

– В мире много похожего, – отрезал я.

Она снова схватила мою визитку и воззрилась на нее.

– Здесь написано, что вы программист.

Я кивнул.

– А Робби учится на ветеринара. В этом вы различаетесь. Но почему вы не адвокат, если приехали по делам наследства?

– Я всего лишь душеприказчик недавно умершего Стэнли Чарнинга. Госпожа Наттл, я был бы вам очень признателен, если бы вы позволили мне просто поговорить с Мари.

– Думаю, я могу вам верить, но Мари здесь нет.

Мое сердце упало.

– А где она?

– Она поехала к своему отцу, у него вроде бы нашли рак. Я позвала бы ее, клянусь, я не виновата в этом.

– Вы не против дать мне ее адрес?

Она была очень даже против. Я был в восторге от ее инстинкта самосохранения, хотя и скрипел вовсю зубами. В конце концов она пробормотала «ну, раз это наследство…» – и дала мне адрес к северу от Илинга.

Я поблагодарил ее и поехал туда. Когда добрался, то увидел, что дом заперт и все жалюзи на окнах опущены. Соседка сказала, что хозяин дома в больнице, где-то далеко, а дочь заперла дом и уехала. Я добирался домой, кипя от бешенства, и чуть не сломал машину, продираясь по бездорожью – трасса М25 была перекрыта. Вылезая из машины у своего дома, я злобно хлопнул автомобильной дверцей, потом пнул дверь черного хода и закрыл ее с такой силой, что весь дом задрожал. Сорвав с себя мокрый плащ, я ринулся к буфету и достал стакан. Глотнув виски, я кое-что вспомнил, сорвал с себя шейный платок и швырнул его в камин.

– Ну, Стэн, если бы я только знал, что вы мне приготовили! – сказал я в пространство. – Если бы знал! Но все. С меня хватит. Я больше не могу!

– Почему не можешь? В чем дело, молодой человек? – спросил из пустоты голос Стэна. Я так и застыл, не донеся стакан с виски до рта.

– Стэн?

– Да, тут я, Руп. – Ответил его голос немного хрипло. Похоже, он исходил от большого окна в моей гостиной.

– Извини, что я так сильно задержался. Оказывается, вернуться не так-то легко. Пришлось обсуждать это в палате лордов Судьбы и подавать прошение в Верховную Палату. А там не все люди, трудно им было меня понять. Смотрю, выглядишь ты неважно. Какие у тебя возникли проблемы?

Думаю, явись Стэн в более подходящую минуту, я бы не начал так орать. Но с другой стороны, если бы я не был так зол, то наверняка упал бы в обморок от его голоса – у меня и так колени подгибались, – но я вместо этого осушил стакан одним большим глотком и коротко рассказал о своих неудачах.

– И все это ваша чертова ошибка! – возмущенно заключил я.

– Спокойно, спокойно… – я много раз слышал, как он говорил то же самое испуганным лошадям. – Это не моя ошибка. Это твоя ошибка, Руп. Нового мигида надо найти, и ты начал неправильно.

– Неправильно? Что я сделал неправильно?

– Ты всегда так ошибался. Начинал решать задачу как простой человек, даже не подумав воспользоваться своими магидскими способностями. У тебя же есть такие возможности, каких нет ни у одного обычного человека. Почему ты их не используешь, вместо того, чтобы мотаться под дождем по всей стране?

– О, – сказал я. – Точно. Но только после того, как я съем гигантскую яичницу, выпью еще стаканчик виски и не меньше пинты кофе. Вы еще помните, что значит нуждаться в горячем кофе, Стэн? Кстати, как долго вы можете здесь находиться?

– Верховная Палата отпустила меня на год, так что у тебя есть время поужинать. – Это был все тот же прежний Стэн. Я засмеялся и почувствовал себя гораздо увереннее.

Через час я снял пиджак. Хотел было по обыкновению повесить его аккуратно на плечики, но снова вспомнил мадам Наттл и швырнул его вслед за шейным платком. Потом я закатал рукава. Я работал, а Стэн то шептал мне на ухо, то намекал, как выбрать кратчайший путь. Вечер оказался длинным. И не слишком удачным. Англичанину Турлессу так понравилось в Японии, что он надумал остаться там жить. Голландец Корнелиус двинул из Австралии в Новую Зеландию. Неуловимый хорват и Мари Мэлори вообще никак не проявлялись.

– Отлично, – подчеркнул голос Стэна. – Эти двое самые талантливые.

– А у госпожи Фиск нервный срыв, – горько добавил я.

– Так часто случается. Это – расплата за то, что мы не такие, как все. И я. И ты. Все мы могли бы тоже повредиться умом, если бы нас не призвали работать магидами.

– Говорите за себя, – обиделся я, настроение у меня снова стало ни к черту. – У меня-то с головой все в порядке.

– Это ты про сейчас? – уточнил Стэн. – Ты кажется кое-что забыл. Я-то тебя помню школьником. Я согласен с тобой, Мари для нас – наиболее подходящая кандидатура. Думаю, если не выходит найти ее, то можно попытаться что-нибудь выяснить у ее отца. Говорят, что у отца и дочери всегда есть привязанность.

Я решил, что надо последовать его совету.

Через неделю я добрался до больницы в Кенте и нашел там маленького, высохшего человечка в инвалидном кресле, который уже почти полностью облысел. Я понял, что раньше он был пышущим здоровьем толстячком, но опухоль, которую я прекрасно видел, почти погубила его. Врачи отцу Мари не очень-то помогли. Мне стало жаль этого человека, и я приказал опухоли исчезнуть. Человечку стало заметно хуже.

– Ох. – Сказал он, задыхаясь, – сперва Мари, а теперь вы. Что вы сделали?

– Велел вашей болезни исчезнуть. Вы это можете так же, как и я, но вы привыкли к ней, правда?

– Вы говорите точно так же, как и Мари! – ответил он. – Но я не понимаю, что я должен делать.

– Просто скажите опухоли, что она вам не нужна. – Предложил я. – Мне кажется, или вы уже решили, что вашей жизни конец?

– Я не знаю… – пробормотал он. – Сперва развод, а тут еще и это… Я кое-что еще не закончил в этой жизни. У меня есть изобретение, которое нужно запатентовать.

– Так займитесь этим, – сказал я. – Кстати, где сейчас Мари?

– В Бристоле, – ответил он.

– Но я ездил туда, видел ее тетю и…

– Нет-нет, она сейчас у другой тети. Я убедил ее, что она должна закончить учебу и стать ветеринаром. Любовь там, или что, но дело есть дело. Образование – это не то, что можно бросать на полпути. Я взял с нее слово, что она получит диплом.

– Я об этом не знал, – сказал я. – Может, удастся найти ее через университет?

– Или у проклятой тети. Жена Теда, Джанин, жуткая баба. Не понимаю, как моего брата угораздило жениться на такой суке. Он ошибся даже еще хуже, чем я. Я-то развелся, а он до сих пор мается. Думаю, он терпит все ради своего сына.

Он дал мне адрес, причем оказалось, что дом находится на той же улице, что и дом предыдущей тети. Но едва я собрался уйти, как он с тревогой спросил:

– А вы уверены, что я могу вылечить рак только думая о нем?

– Множество онкологических больных именно так и спасались.

– Я, видите ли, человек депрессивный. – Сказал он несчастным голосом.

Мне совестно было уйти, ничего не сделав для Дерека Мэлори. Он не смог бы сам справиться, потому что несколько центров в его мозгу упорно продолжали работать на руку болезни. Так что я их просто отключил. Похоже, он понял, что я сделал. Его лицо сморщилось, и я подумал, что он сейчас заплачет. Но оказалось, что он силится улыбнуться.

– Помогает! – просиял он. – Я часто спорил об этом с Мари. Она тоже так умеет, но никогда не делала. Видимо, она не верит в свои силы. Вместо того, чтобы помочь, только критикует меня.

Итак, я вернулся туда, откуда начал – в Бристоль. Но не сразу, а только через неделю. Потому что уже подошли крайние сроки моих заказов на компьютерные игры. Надо было позаботиться о заработке и к тому же, финансовые проблемы вышли из-под контроля. Пришлось экономить. Едва я покончил со всем этим, как мой факс для связи по магидским делам засигналил и выплюнул на пол депешу. Там значилось: «Инфорион. 10.2.3413. 11.00 часов. СРОЧНО! Император убит. Пожалуйста, безотлагательно приезжайте, чтобы принять участие в созываемой конференции. Это сообщение отправлено по приказу Регента, Верховного Главнокомандующего, Дакроса.»

– Вот и замечательно! – злорадно сказал я. Это была моя первая реакция на полученное сообщение. Тимос IX, по-моему, очень даже заслужил это. И не только потому, что убил сына. Я понадеялся в душе, что смерть у него была нелегкой. По возможности, очень нелегкой. И наследника он ликвидировал. Так ему и надо! Хотя, если вдуматься…

– И чем же я могу им помочь, интересно? Я им кто? Магид или нянька?!

– Ничего не поделаешь, отправляйся, – сказал голос Стэна у меня из-за плеча.

Я отправил сообщение, что прибуду завтра.

Они немедленно откликнулись: «Инфорион. 10.2.3413. 11.04 часа. СРОЧНО! Необходимо, чтобы вы прибыли немедленно.»

Я возмутился и спросил: «Почему? Я занят своими магидскими обязанностями.»

Дакрос, был он там верховным главнокомандующим или нет, тут же ответил: «Мы успели схватить сообщников убийцы. В стране назревает восстание. Мы очень нуждаемся в вас, чтобы найти нового императора. Это серьезная проблема, и только магид может нам помочь. Пожалуйста, сэр.» Меня поразило это «пожалуйста, сэр.» Дакрос, вроде бы генерал и какой-то там верховный главнокомандующий, да еще и регент, а разговаривает со мной как маленький ребенок. Я ответил, что сейчас буду. И начал упаковываться. Несомненно, я мог и там найти нужные вещи, но тамошние одежды неудобные, словно больничные пижамы, и бритвами их я так и не научился пользоваться. Пока я собирался, Стэн висел над душой и хотел что-то сказать.

– Ну, что? – наконец спросил я.

– Не давай им втянуть тебя в имперские интриги, – сказал он.

– Не волнуйтесь. У меня эта империя в печенках сидит. Но почему вы так переживаете?

– Для всех магидов есть директива – не слишком стараться им помогать. Пусть катятся к черту сами, как умеют.

– Что, это непостижимая тайна или вы просто забыли мне сообщить? – спросил я ехидно. – Почему я-то не знаю о такой директиве?

– Нет, эту директиву спустили уже после того, как я умер. Я, видишь ли, не мог тебе сразу об этом рассказать. Был немного занят там с палатой лордов и прочими. В общем, они решили, что империя должна погибнуть сама собой.

– Счастлив это слышать, – сказал я, запихивая свои вещи в рюкзак. – Вы отправитесь туда со мной?

Стэн не ответил. Он молчал, пока я спускался по лестнице в гостиную. Там голос Стэна прошептал:

– Не думаю, что я смогу, Руп. Похоже, меня отпустили только на Землю. Возможно даже, только в твой дом.

– Да, не везет вам.

– Нет такого правила, что загробная жизнь должна быть безумно интересной. – Сказал он с сожалением.

Я чувствовал, как он парит с несчастным видом посреди моей гостиной. Но поделать ничего не мог, потому что меня уже ждали в империи. Путешествие туда не похоже на долгий путь с одного склона на другой и от перекрестка к перекрестку. Империя ведь про-волшебный мир. Так что это был просто очень быстрый спуск, вроде как у Алисы по кроличьей норе. Я всегда подозревал, что Льюис Кэрролл был магидом. Очень уж похоже он описывал все эти переходы из одного мира в другой. Хитрый человек, выдал все за сказку!

Rain Kitten – мокрый котенок

Grain Kitchen – зерновая кухня

Buttle – буфетчица

Nuttall – орешник