Глава 8

Искомых молодых людей Кантор узнал с первого взгляда. Трое неопрятных и не совсем трезвых юнцов с выражением вселенской скуки на физиономиях играли на скамейке в карты, вяло переругиваясь и время от времени посматривая по сторонам. Они и в самом деле настолько напоминали покойных грабителей с набережной, что Кантору на миг показалось, будто он снова дома.

Парни тоже обратили на него внимание — приближаясь к двери подъезда, Кантор спиной чувствовал их заинтересованные и настороженные взгляды. Либо он вопреки всем стараниям выглядел экзотично и чуждо даже для таких бестолочей, либо они давно изучили всех обитателей подъезда и теперь обнаружили новое лицо.

Кантор не спеша, вразвалочку поднялся по лестнице, прислушиваясь — не откроется ли внизу дверь, не раздадутся ли шаги за спиной? Но нет — интерес могучих властелинов скамейки ограничился лишь созерцанием и, возможно, парой ленивых замечаний. Может, это вовсе и не они? Впрочем, не так сложно проверить. Только для проверки лучше дождаться сумерек. Люди плохо видят в сумерках. В темноте не видят вообще, но, к сожалению, в этом отношении Кантору и самому далеко до эльфа. К тому же, если будет слишком темно, птички могут просто не рассмотреть приманку.

Обстоятельно, никуда не торопясь и не ленясь по каждому пункту сверяться со списком нужных вещей, Кантор собрал чемодан и большую сумку. Прокрутил в памяти дорогу до остановки, отмечая подходящие места для беседы с юными приключенцами. Пожалуй, лучше всего подойдет проход между общественным гаражом и глухой стеной, ограждающей мастерскую по ремонту повозок. Тот самый, о котором Настя весьма обнадеживающе высказалась: «Только ни в коем случае напрямик не иди, а обойди гаражи со стороны двора». Со своей стороны она рассуждала правильно, но то, что правильно для беззащитной девицы, не всегда столь же уместно для воина. Разница в том, кто на кого охотится.

Дождавшись того зыбкого невнятного часа, когда солнце уже спряталось за крышами, но еще не ушло за горизонт и предвечерняя тень опустилась на неуютные дворы меж каменных коробок, а фонари еще дожидаются полноценной темноты, чтобы осветить город яркими пышными огнями, Кантор оделся и перевесил футляр с чакрой на пояс, чтобы его было видно из-под куртки. Затем подхватил свою поклажу, запер дверь и двинулся навстречу подвигам спокойным шагом человека, уверенного, что с ним никогда и ничего плохого случиться не может.

Он нарочно прошел мимо заветной скамейки на таком смешном расстоянии, что едва не пришлось переступать через вытянутые ноги одного из сидящих. Для надежности — вдруг эти балбесы плохо видят или невнимательно смотрят.

Наживка сработала — это Кантор обнаружил прежде, чем миновал свою «дичь» и она скрылась из поля зрения. Заметили, голубчики, заметили и даже узнали. Самый младший и бестолковый весь вздернулся, словно хотел вскочить, выпучил глаза и едва сдержался, чтобы вслух не крикнуть о своей нечеловеческой бдительности.

Удалившись еще на несколько шагов. Кантор услышал за спиной суетливый шорох собираемых карт.

Затем — отдаленные шаги.

Заворачивая за угол, он незаметно оглянулся. Стражи скамейки следовали за ним и даже не особенно скрывались при этом. Скорее всего, следить незаметно они просто не умели.

Кантор ухмыльнулся и чуть ускорил шаг. Внутренние голоса в кои-то веки полностью одобряли его затею. Второй ностальгически вспоминал бесславную смерть командора Нуньеса, который так и не успел осознать простую истину: если гоняться по ночной улице за подозрительными личностями, никакие выдающиеся успехи в фехтовании не спасут от метательного ножа в темной подворотне. Первый соглашался, что придумано красиво, но вот убивать никого не надо, не та ситуация, не кажется ли господам?

Так же спокойно и неторопливо Кантор свернул на узкую тропинку, затиснутую в глухом сумраке между двух стен, и прибавил шагу, чтобы к моменту, когда преследователи будут у входа, оказаться посередине. Шаги позади тоже ускорились — господам было жизненно важно настигнуть жертву прежде, чем она выберется из укромного местечка, столь подходящего для разговора по душам.

Кантор поставил на землю свою поклажу и развернулся лицом к грядущим собеседникам.

Прежде чем бегущие успели сообразить, что все происходит как-то неправильно, самый крупный и старший из троих с разгону встретился лбом с метко пущенным диском от гантели и мешком повалился наземь, словно споткнулся на бегу. Второй взвыл, не добежав до цели, и остановился, истошно вопя от боли и пытаясь в полумраке отыскать на земле свое ухо, которое, к слову, уместнее было бы искать почти на своем месте, только немножко пониже, где оно благополучно висело на лоскуте кожи. Третий, тот самый младшенький, притормозил и с невнятным возгласом перешел в решительное отступление. Его приятель, отчаявшись отыскать свое ухо, ринулся за ним. Желание общаться с такой неправильной и наглой жертвой, которая молча швыряется в темноте тяжелыми и острыми предметами, у них отчего-то пропало. Зато у Кантора оно взыграло с новой силой, поэтому он, поймав чакру левой рукой, правой метнул второй диск, целясь на этот раз под колени. Младшенький исправно рухнул и в несколько прыжков был настигнут. Его приятель замедлил было бег и даже оглянулся, рассматривая возможность помочь, но, обнаружив непосредственную угрозу второму уху, молниеносно передумал.

— Ну? — Зверски оскалившись для пущего эффекта, Кантор поднял изловленного шмякуна на ноги и тут же, для углубления взаимопонимания, приложил мордой об ограду. — И чего вы от меня хотели?

— Мы же только поговорить! — простонал тот с такой обидой, словно общение в темных проулках с троицей недоделанных хулиганов было священной обязанностью каждого доброго горожанина.

— Вот и поговорим, — пообещал Кантор и повторил воспитательную процедуру, только не с лицом, а с рукой, так как пленник попытался вырваться и даже добыл из кармана складной нож, которым, впрочем, не успел воспользоваться. — Вас вот это интересовало?

Парень опасливо покосился на окровавленную чакру, угрожающе зависшую у самых глаз, и неуверенно произнес:

— Это наше…

— Ваше? — зло прошипел Кантор и принялся методично долбить болвана лбом о стену, приговаривая: — Я вам, ворюгам распротаким, покажу, мать вашу, «наше»! Я вас, разэтаких, научу, перетак, чужие вещи тырить! Если вы, так вашу и растак, мне завтра же не вернете все остальное, я вам отрежу все оставшиеся уши и сверх того сами-знаете-что!

— Какое «остальное»? — в панике прохрипел несчастный охотник за чужими артефактами в промежутке между двумя свиданиями лба со стенкой.

— Кольчугу, — нагло принялся перечислять Кантор, продолжая свое достойное занятие, — деньги, сапоги, пистолет дорогой антикварный, куртку кожаную натуральную, камушек бесценный в футляре в виде куба… — Он чуть было не добавил в список заодно и лошадь, но вовремя вспомнил, где находится. — И перстень золотой, фамильный, с рубином. И не вздумайте удрать — под землей найду! А дебилу этому, Брылю, передайте: я очень жалею, что отпустил его живым и целым, поверив на слово. И в ближайшее время собираюсь эту свою ошибку исправить.

Выпустив наконец обмякшее тело, он аккуратно вытер оружие и руки об одежду собеседника, упаковал чакру в чехол, подобрал верные метательные диски — и спустя минуту из опасного междустенья вышел на людную улицу добропорядочный господин с чемоданом и сумкой. Господин куда-то шагал по своим делам, и лицо его было спокойно и безмятежно, как у человека, чья совесть чиста и помыслы возвышенны.

Охранник был молодой, большеглазый, смуглый; крупные черты широкого лица чем-то напоминали маску Тутанхамона. Обычный голубой камзол стражника сидел на нем ладно и стильно, а добродушный, чуть насмешливый взгляд и приятная, вполне человеческая улыбка вызвали воспоминания о незабвенных моментах общения с кавалером Лаврисом. Охранник был один, но Ольгу это ничуть не утешило. Девушка прекрасно понимала, что даже при самом удачном раскладе убежать ей удастся только до ближайших дверей.

Знакомые коридоры на вид ничуть не изменились с тех времен, когда Ольга сама обитала во дворце. Обстановка сохранилась в прежнем виде, новые хозяева ничего не сломали и не разграбили, даже прибирали здесь с тем же усердием и регулярностью, что и прежде. Только былая атмосфера вечного официального приема, где нарядная развлекательность непостижимо сочетается с суетливой деловой беготней, сменилась угнетающим чувством страха и подавленности.

Комната, куда в конце концов привел Ольгу «египтянин», тоже не особенно изменилась с тех пор, как отсюда съехала… э-э-э… кажется, Камилла, вроде бы это ее халат с гигантскими розами… Однако входить сюда было еще страшнее, чем идти по коридорам.

Заметив ее колебания, парень перестал насвистывать и что-то произнес на непонятном языке, подталкивая Ольгу в спину. Ну да, наверное, подумал, что дура не соображает, зачем перед ней дверь открыли. Хотя действительно дура — ну какая разница, в комнате ее грохнут или прямо в коридоре?

Ольга послушно переступила порог, и дверь за ее спиной захлопнулась. Спустя несколько секунд в замке провернулся ключ, и охранник занял свое место у входа. Один. Но и толку с того? Под дверью один, а по коридорам их толпы бегают. Даже обладай Ольга силой Элмара, чтобы вышибить дверь, или соображалкой Жака, чтобы взломать замок, что бы она делала, выйдя из своей шикарной темницы? В лучшем случае собрала бы толпу желающих полюбоваться на посмешище. А что там у нас под окнами? Вроде третий этаж, не так высоко… Может, через парк можно пробраться? За кустиками, за деревьями… Через ограду не перелезть, но, может, если спуститься к реке… Вот ведь недотепа, за целый год так ни разу и не поинтересовалась: те решетки, что перегораживают участок Риссы, расположенный на территории дворцового парка, — они до самого дна или нет? Можно под них поднырнуть, если что? Вода, конечно, холодная, начало Зеленой луны все-таки, но в сравнении с перспективой отведать мести господина наместника — да хоть бы и зима…

Окно оказалось закрыто решетчатыми ставнями. Это новшество появилось летом, после ремонта и серии покушений. Королю оно вроде бы и не понадобилось, никто к нему в окна не ломился, а вот бедной пленнице — дополнительная проблема… Ну что ж, пока птеродактиль занят, стоит поискать, чем сковырнуть этот красивенький замочек и на чем спуститься с третьего этажа…

— Нет, господин наместник… — Шеллар полюбовался цветом вина в бокале и продолжил после небольшой паузы: — Это не то же самое, как с Камиллой. Но еще не «настоящее», хотя сам факт, что оно занимает ваши мысли, уже свидетельствует о небывалом прогрессе. Это, если вам угодно, еще одна промежуточная ступень. Пожалуй, последняя. Взаимная симпатия, мимолетное увлечение, легкая влюбленность или даже банальное любопытство — все это приводит мужчину и женщину на ложе к взаимному удовольствию. Такая связь свободна от расчетов, она не оставляет обязательств, легко рвется и, как правило, не длится долго.

— У тебя тоже такое было? — требовательно вопросил наместник.

Шеллар отпил из бокала и невесело усмехнулся. Если бы пару лет назад кто-то предсказал, что он будет консультировать юнцов, как добиться расположения девушки, он бы счел это за утонченное издевательство и столь же утонченно отомстил бы. И вот пожалуйста! Не прошло и пары лет с тех пор, как нетрезвый король жаловался своему шуту на проблемы в личной жизни, и вот он уже вещает, подобно мэтру с высокой кафедры, а перед ним сидит ученик и внимает с разинутым ртом.

— У всех такое бывает. В разной степени. Молодой Эль Драко, красавчик, на которого вешались девушки всего континента, или мой доблестный кузен — они так жили. Для них это было просто и естественно, как хорошее вино или хорошие стихи. У меня было один раз. Не считая того, о котором вы и так уже знаете. Рассказать?

— Да!

Странно, но он действительно готов был рассказать этому балбесу то, что годами носил в себе, не смея ни с кем поделиться. Неужели, сам того не ведая, попался на собственный крючок, предназначенный для впечатлительного наместника? Неужели настолько проникся симпатией к этому отморозку, что обманывать его стало неприятно? Или дело в том, что правда, да еще рассказанная с душой, всегда убедительнее? Когда ты говоришь и видишь перед собой разгромленный дворец, розовых слонов и бесстрашную красавицу с роскошной косой, твой слушатель с большой вероятностью тоже это все видит. И возможно, даже ощущает тот самый запах степных трав, бархат кожи, тихую ласку нечаянной любви…

Мальчишка слушал, позабыв об остывающем ужине, и его разноцветные глаза светились восторгом. А рассказчик в который раз переживал памятную ночь накануне коронации, и его все сильнее охватывало нестерпимое желание напиться вдрызг, как тогда, упасть мордой в тарелку и хотя бы на время забыть, где он находится и что вокруг происходит.

— К сожалению, все вышло не так хорошо, как казалось. Я совершил непростительную ошибку и все испортил. Я влюбился. Всерьез. Нет ничего хуже подобных недоразумений — когда для одного из двоих любовное свидание остается лишь очередным приятным приключением, а для другого становится началом настоящей большой любви. В лучшем случае несчастным остается один, в худшем — оба. Запомните это, юноша, и не повторяйте моей ошибки. Мы не властны над своими чувствами, но мы можем хотя бы не поддаваться иллюзиям…

— И что было дальше?

— Ничего. Мы больше не виделись. Через несколько лет она умерла. Но я помню ее до сих пор.

— А твоя жена?

— Об этом мы поговорим в другой раз.

Шеллар сунулся носом в пустой бокал и, опомнившись, отставил его в сторону. Не хватало и в самом деле напиться и ляпнуть что-нибудь лишнее.

— А теперь вернемся к практической части, то есть к Ольге. Как вы полагаете, господин наместник, в чем главная трудность вашей задачи?

— В том, что она меня не хочет и я не знаю, как заставить ее захотеть.

— Ответ верен. Отчасти. Так как вы не уточнили, почему она вас не хочет.

— Потому что я — враг?

Парень хорошо усвоил предыдущий урок. Это радует. С тупыми работать тяжело. В частности, для Шеллара всегда было непостижимой тайной, как мэтр Истран ухитрился вдолбить Ноне таблицу умножения.

— Вы делаете успехи. Абсолютно верно. В глубине души Ольга наверняка хотела бы познакомиться с вами поближе. Рассмотреть ваше лицо, пощупать руками чешую, погладить крылья — кстати, крылья, скажу я вам, — это такая полезная часть тела в деле покорения женщин! — и самое главное… — Он сделал подобающую паузу для пущего эффекта. — Хоть одним глазком взглянуть на хвост и мужское достояние. Говоря проще, все то, что одних девушек пугает, у других вызывает жгучее любопытство и, наоборот, привлекает. Познакомься вы с Ольгой прошлой осенью в непринужденной обстановке, она была бы вашей в первый же вечер. Но как вы верно заметили, на данный момент она видит в вас врага, и ваша первая задача — убедить ее в обратном. Давайте сразу определимся, чего ни в коем случае делать не следует.

— Заставлять. Угрожать, — принялся перечислять смекалистый ученик. — Но что ж тогда следует? Если я начну разводить перед ней брачные пляски синекрылых тронгов, как рядовой Аман перед толстой кухаркой, она просто преисполнится ко мне презрения.

— Вы исключительно правильно мыслите. Нет, брачные пляски устраивать нельзя ни в коем случае, Ольга просто не поверит. Вести себя следует благожелательно, но с достоинством. А для того, чтобы переломить негативное отношение, лучший способ — регулярно шокировать объект, делая совсем не то, что от вас ожидают. От врага ждут непременно какого-нибудь зла, и несоответствие таким ожиданиям весьма благотворно скажется на развитии отношений. Кстати, рекомендую безотказный трюк: завалиться в одну постель с женщиной и вместо брачных игр отвернуться и уснуть. Эффект превосходит все ожидания. Конкретно с Ольгой будут действенны еще два варианта. Первый: обрадовать ее известием, что с ее мужем все в порядке и ему как заложнику ничто не грозит, — она вас за это расцелует в обе щеки.

— Хорошенькое «в порядке»!

— Говорить правду вас никто не обязывал, а Ольга не настолько проницательна, чтобы распознать обман. Она может засомневаться, но я готов подтвердить. Второй — немного с ней пооткровенничать и вызвать к себе сочувствие. Только очень аккуратно, главное — не перегнуть палку и подобрать правильные темы для беседы. Если вы ей пожалуетесь, как вас обидела жрица Матери Богов, результат получите противоположный. Если вам понадобится мое содействие…

Наместник задумчиво отложил вилку.

— Не понадобится. Более того, я тебе категорически запрещаю встречаться с Ольгой и расхваливать меня перед ней.

— Заботитесь о чистоте эксперимента?

— Да, я хочу сам видеть, чего лично я своими силами могу добиться. С твоей помощью я и ту жрицу мог бы уговорить, мне ли не знать, как ты умеешь убеждать и уговаривать. И вообще, может, ты мне тут гребни полируешь, красиво рассказываешь, а сам потихоньку шепнешь девчонке, дескать, «хочешь жить — ни в чем ему не отказывай».

— Подобные предположения меня оскорбляют, — обиженно заявил Шеллар. Он и в самом деле совсем не то собирался шепнуть. — Я никогда не позволил бы себе нарушать чистоту эксперимента так грубо и бессовестно. Между прочим, я по Ольге соскучился. Разве мы не можем поговорить на отвлеченные темы?

— Какие отвлеченные темы? Она же тебя первым делом обо мне спросит!

— В вашем присутствии — не осмелится.

— Посмотрим. Я тебе потом сам скажу. А до того — никаких посещений. И вообще, ты, кажется, собирался нанести визит гномам и договориться о поставках боеприпасов? Вот и поезжай. Чтобы завтра с утра тебя здесь не было.

— Босс, чего расскажу сейчас — обхохочетесь! — Господин Хаббард появился в дверях столовой, как всегда, чудовищно некстати. — Меня эта ненормальная девица всегда забавляла, но сегодня я сражен окончательно!

— В чем дело? — недовольно рыкнул Харган, который, похоже, разделял мнение советника насчет уместности появления духа.

— Пока вы тут ужин вкушаете, там ваша несчастная пленница усердно побег готовит! Причем полностью в духе французских романов: полдня ломала замок на решетке — оцените усердие, она его все-таки сломала! — а теперь не менее усердно плетет веревку из простыни! Если хотите посмотреть, как она сейчас будет лететь с третьего этажа, вам стоит поторопиться в парк. Зрелище должно быть сногсшибательное.

— Я не понял, — раздраженно уточнил наместник, — она собралась по веревке спускаться или прыгать?

— Собралась-то спускаться, но получится у нее «полет принцессы из окошка башни». То, что она там плетет, не выдержит даже ее воробьиного веса.

Господин наместник торопливо запихнул в рот остатки котлеты, наскоро утерся и вскочил из-за стола. Словно мальчишка, которого строгая маменька усадила обедать, когда во дворе в самом разгаре штурм Оплота Вечности и наши уже почти побеждают, и все без него!

— Вы в парк? — поинтересовался Шеллар, не двигаясь с места.

— Ты дурак или прикидываешься? Хватит с меня летающих девиц. Я собираюсь войти к ней до того, как она полезет.

— В таком случае я бы вам рекомендовал все же поторопиться в парк и зайти со стороны окна. Если вы появитесь в дверях, она может сигануть в окно, позабыв даже привязать свое рукоделие.

— Действительно! — спохватился недогадливый демон и направился к балконной двери. По пути приостановился видимо, вспомнил, что любопытство духа, кроме положительных, имеет и отрицательные стороны, и сообразил, что не желает подобных свидетелей при своей будущей беседе с пленницей. — Да, кстати! Генри, я вижу, ты у меня без дела болтаешься. Сейчас слетай к замку Виан, проверь, что там делает дракон и не вылупился ли его детеныш, потом к Оплоту Вечности — пересчитай вампиров и посмотри, как они несут службу. Если кого-то не хватает, выясни, кого именно, и доложишь мне утром. А завтра готовься — ты отправляешься вместе с Шелларом. Полетаешь по гномьим пещерам, проведешь разведку.

— Господин наместник! — попытался возражать Шеллар. — Если его там обнаружат, он мне все испортит!

Харган, который успел сбросить плащ и развернуть крылья, протиснулся в балконную дверь и уже оттуда отозвался:

— Не обнаружат. А если он позволит себя обнаружить, это будет его последняя оплошность, после которой я его упокою-таки!

— И это вместо благодарности! — возмущенно прокомментировал господин Хаббард, которому сегодня вместо бесплатного спектакля предстояла целая ночь работы.

Шеллар посмотрел на стену, в которой исчез обиженный дух, и все-таки налил себе второй бокал. Или это был третий? А, неважно…

Он сделал все, что мог. Прикинулся, будто ничего не знает, заставил наместника сообщить себе новость (ладно, даже если кто-то заметил, что он проходил мимо двух слуг, обсуждавших возвращение Ольги, можно всегда сказать, что ничего не слышал). Насовал начальнику за гребни таких фиалок, что самому страшно (только б этот бред не дошел до Киры, еще убьет кого-нибудь сгоряча). Как сумел, унял агрессию и пробудил любопытство (пришлось впопыхах на коленке корректировать все планы, но, может, так даже лучше… если получится…). Только бы Ольга не наделала глупостей! Только бы не ляпнула сдуру чего не надо! Только бы не додумалась самостоятельно интриговать! Если она умудрится разозлить вспыльчивого демона и он ее убьет, как потом смотреть в глаза Кантору?

И какие темные силы принесли эту взбалмошную переселенку в Даэн-Рисс? Ну спаслась, и нет чтобы тихонько пробраться на север и затаиться там. Нет же, она поперлась в самое опасное место — в столицу! К гадалке не ходи, самоотверженная бестолочь вознамерилась спасать Кантора! Любимым методом кузена Элмара: ввязаться в драку, а там по обстоятельствам. Ничуть не задумываясь о том, что даже у Элмара такой способ не всегда срабатывает.

Шеллар одним глотком допил вино и встал. Сейчас он действительно ничего больше не может сделать. Только вернуться домой и дождаться утра, когда можно будет осторожно проверить результат.

Может, и в самом деле напиться? Ведь не уснет… А завтра еще к гномам…

Нет, ну это уже было слишком!

Ольга всякого ожидала в случае неудачного побега, вплоть до уже привычного свертывания башки, но такого позорища даже ее богатое воображение себе не представило.

Она уже почти закончила связывать полосы разорванной простыни и морально готовилась к экстремальному заплыву, как из-за открытого окна донесся знакомый неприятный голос, исполненный злого ехидства:

— Что-то я не пойму… Если ты собралась вешаться, зачем такая длинная веревка? А если бросаться из окна, то зачем она вообще нужна?

Ольга подпрыгнула, как ужаленная, и обернулась. Ну конечно! Как она вообще могла подумать, что у нее, с ее-то везением, что-то получится?

За окном, быстро и часто махая крыльями, висел господин Птеродактиль собственной персоной! И давился от смеха, глядя на ее убогие потуги выбраться. Небось с самого начала наблюдал издали или магически как-нибудь, а теперь поприкалываться решил!

Ольга уныло отбросила почти готовую веревку и села на край кровати.

Наместник ухватился за подоконник, сложил крылья, подтянулся и одним ловким движением оказался внутри. Первым делом он взял отброшенное Ольгой рукоделие, повертел в руках и одним рывком разорвал пополам.

— И ты думала, — рассмеялся он, — что эта тряпка тебя выдержит? Нет, серьезно? Хотя чему я удивляюсь? Ты с такой же наивной убежденностью до сих пор думаешь, что я тебя съем!

Он посмотрел вниз, изрек, что высота здесь самая что ни на есть несуразная — слишком высоко, чтобы успешно спрыгнуть, и слишком низко, чтобы убиться, — и закрыл окно. Затем изучил сломанный замок на решетке и развеселился еще пуще:

— Какое трудолюбие! Эту бы энергию да на благо ордена! Чем же ты его сломала?

Ольга, уже предчувствуя новую серию насмешек, молча кивнула на тумбочку, где скорбной горкой громоздились жертвы ее стремления к свободе. Сломанные ножницы, сломанная пилочка для ногтей, сломанная ложка, сломанный штопор, сломанная бронзовая ручка от комода и еще пяток хрупких предметов, с виду казавшихся более прочными.

Наместник ржал долго и радостно, по очереди поднимая каждый предмет и комментируя его геройскую гибель. Ольга молча переживала позор и пыталась как-то переварить мысль, что ей только что спасли жизнь. Для чего — это уже другой вопрос, но все же…

Ей даже в голову не приходило, что кровожадный герой ее кошмаров способен так весело и заливисто хохотать, пусть даже над чьей-то несусветной дуростью. Может, и не зря она старалась? Убежать не удалось, так хоть развеселила. Авось демон в таком хорошем настроении и не захочет ее убивать прямо сейчас? А до завтра, может, еще что-то придумается…

— Нет, это поистине несказанное упорство! — завершил Харган и одним ловким прыжком оседлал стул. — Отныне я буду тебя братьям в пример ставить! Кстати, надо принести тебе лестницу. Уж очень любопытно, что ты собиралась делать дальше, когда спустишься.

— Не знаю, — хмуро отозвалась Ольга. — Искать выход, наверное.

— О! — восхитился демон. — Тогда я обязательно велю принести тебе лестницу! Думаю, это будет тоже смешно — наблюдать, как ты ищешь выход… Как тебя занесло в этот магазин? Я никогда не верил в предначертания, но после нашей встречи почти готов поверить.

Ольга вздохнула:

— Ну вы же догадываетесь, зачем я вообще приехала?

— Нет. Зачем?

— Искать мужа.

— О, если ты все делаешь так же, как сегодня убегала, то поиски должны были представлять собой нечто вообще неописуемое, — по-мальчишески несерьезно прыснул наместник. — И как, позволь спросить, ты собиралась это делать?

— Сами же видите, как у меня получается все, что я делаю… К тому же мне тяжело бегать, у меня часто голова кружится, и вообще я себя постоянно плохо чувствую. Я хотела для этого дела кого-то нанять. Знакомых, подходящих для таких дел, у меня нет. Я подумала и вспомнила, как мы с Жаком когда-то ходили в лавочку господина Цыня покупать подарок одной подруге, и Жак тогда обмолвился, что часть раритетов на витринах — краденые. Вот об этом я и вспомнила. Если это правда, то среди поставщиков лавки должны быть воры или наемники. Вот и решила сходить к дядюшке Цыню, чтобы попробовать через него выйти на них и кого-то нанять.

— Знаешь, — хохотнул демон, — если у тебя и впрямь все так хреново получается, лучше не делай ничего.

Ольга пожала плечами:

— Я полагаю, мне уже и не придется…

Гад опять расхохотался, громко и обидно:

— Глупая женщина! С чего ты решила, что я непременно хочу тебя убить?

— А у вас это на физиономии написано, — мрачно ответила Ольга, задетая насмешкой. — И вообще вы со всеми так поступаете. Что, неправда?

— Неправда, — господин наместник как-то несолидно и даже смешно сморщил нос, — не со всеми. Только с теми, что мне не понравились. Да и тех сам не убиваю, отдаю вампирам.

— Если это намек, так я не сто баксов, чтобы всем нравиться. И я вам не верю ни вот столечко.

Демон спрыгнул со стула и прошелся по комнате, мимоходом сбросив ремень и тяжелый кожаный жилет, который по известной причине носил задом наперед. Остановился, опять уставившись на Ольгу в упор, и насмешливо поинтересовался:

— Почему?

— Потому что мы враги. А как вы поступаете с врагами, уже весь мир наслышан. Или это тоже все неправда?

— Ну смотря о чем конкретно идет речь… — Харган вдруг зевнул, в который раз явив миру все свои зубы, и потянулся. Крылья опять распахнулись, растянулись во всю длину, заняв собой большую часть комнаты, затем аккуратно сложились, приподнимаясь над плечами, словно гигантская бурка. — Что касается тебя, то прежде всего я собирался с тобой поговорить, так что можешь не сидеть с такой торжественной миной в ожидании геройской смерти. Если тебе нравится воображать себя в гробу, делай это в свободное время. На самом деле убивать тебя никто не собирается. Я бы, конечно, припомнил тебе Оплот Вечности, но наставник не велел. Однако это не значит, что меня можно совсем не бояться и мне можно хамить.

— Я и не собиралась, — вздохнула Ольга.

— И не перебивай, когда я говорю. Иначе ты удивишься, сколько существует в природе вещей болезненных, но абсолютно безопасных для жизни.

— Ага…

— Что — ага?

— Значит, я не ошиблась. В основном. Просто имела глупость надеяться, что это хотя бы будет быстро.

— Дура! — тоном обиженного пятиклассника взвыл глава четырех держав и в ярости хватил о пол стулом.

Ольга с трудом отвела взгляд от разлетевшихся обломков и вмятины в паркете, на месте которой, по идее, должна была быть ее собственная голова, и грустно согласилась:

— С этим спорить трудно.

— А тебе бы все спорить! — раздраженно выкрикнул наместник. — Тебе слово — ты в ответ десять! Неудивительно, что советник Шеллар так на тебя запал, вы с ним до отвращения похожи!

«Советник»? То есть спаситель отечества виконт Бакарри не врал и не ошибался? Король в самом деле стал с ними сотрудничать? Да не может быть! Да чтобы Шеллар…

— Он что, в самом деле ваш советник?

— А ты полагала, я его съел? — зло ухмыльнулся демон. Огляделся по сторонам и оседлал новый стул, сбросив свои вещи на пол и устроившись почти лицом к лицу с Ольгой. — Твои неизменно пессимистические ожидания меня забавляют. По-твоему, я непременно должен убить всех, кто попадет мне под руку?

— А это неправда?

— Разумеется, неправда.

— Тогда где мой муж? — выпалила Ольга, надеясь после такого вступления все же услышать что-нибудь утешительное. Ну хотя бы что он жив. На рудниках, на плантациях, вампиров кормит, но хотя бы жив!

— У Повелителя. Когда тебя туда отправят, может быть, вы даже встретитесь.

— А остальные тоже там? Что они там делают?

— Эльф удрал. Можешь порадоваться. А остальные двое вместе. Чтоб я еще знал, что они там делают… Твой мистралиец — заложник. Приманка. Так что, можно сказать, он очень хорошо устроился. Если ты перестанешь перебивать меня на каждом слове и подбирать себе гроб раньше времени, я даже попрошу Повелителя, чтобы он разрешил вам повидаться. Я хотел с тобой поговорить как с нормальным человеком, а ты… как дура!

— Вот с этого надо было начинать! — На этот раз Ольга даже на «дуру» не обиделась. Конечно, они живы! И если непобедимый Кантор не найдет способа вырваться на свободу — это будет просто не Кантор!

— Именно с этого? — иронично поинтересовался благодетель.

— Необязательно, просто с чего-нибудь приятного! А мне можно будет увидеться с… советником Шелларом? Как-нибудь потом?

— Зачем?

— Просто соскучилась. Мы же дружили, разве он вам не говорил?

Разноцветные глаза собеседника загорелись любопытством.

— Слушай, он тебя правда трахал?

— Неправда, — Это не имело никакого значения, но Ольга все же не удержалась от того, чтобы опровергнуть давно надоевшую сплетню. — Поменьше слушайте привидение господина Хаббарда.

— А Шеллар сказал, что правда!

— Да не мог он такого сказать!

— И что отец твоего ребенка — он!

— А вот этого вообще никто знать не может! Я так и думала, что вы опять надо мной издеваетесь.

— Ну он тоже не знает, — не унимался любознательный демон. — Но рассматривает эту возможность.

Если он не врет… с какой бы радости его величество стал говорить о себе такое? Да еще зная, как на это отреагирует Кира, если вдруг услышит?… Король ведь если говорит что-то на первый взгляд несуразное, то обязательно с какой-нибудь малопонятной для окружающих целью… И если он и вправду такое сказал, то на алтарь какой великой цели его величество возложил свою бедную репутацию?

— Да не было такого! Вы просто дразнитесь, наверное.

— Нет, ну честно? Он что, меня надул или просто запретил тебе признаваться, что бы там ни было?

Ой… Ну и туго ж вы соображаете, маэстрина Ольга! Пока носом не ткнут! Разумеется, надул! Как все того же пятиклассника! А та самая великая цель — вот она, сидит, еле мозгами ворочает и только сейчас догадывается, почему до сих пор жива! Все правильно. Не мог Шеллар просто так взять и переметнуться на сторону врага. Он внедрился. И на себя наговаривает, чтобы ее, дуру, спасти! А она еще уперлась… Как бы теперь сдать назад, чтобы это не выглядело, будто она подыгрывает?…

— И не стану признаваться! Я честное слово дала!

Что ж, еще немного здорового детского смеха, ладно уж… Пусть уж лучше господин наместник думает, что она дура, чем что король его обманывает…

— И как он? — спросил Харган, отсмеявшись.

— А я помню? Я тогда как раз с обоими любовниками поссорилась и с горя напилась, как распоследняя поросятина.

— Э-э-э… — Птеродактиль слегка задумался. — Так, может, тебе выпить предложить? Шеллар говорит, это облегчает общение, а общение с тобой просто нуждается в облегчении…

Последняя фраза прозвучала до странности знакомо, но Ольга не стала над этим задумываться, спеша скорее отказаться от нехорошей затеи.

— Нет-нет, пить мне сейчас нельзя. Во-первых, вредно, во-вторых, я могу разреветься или закатить истерику, оно вам надо? Вот если вы мне поесть предложите, я буду вам несказанно благодарна. И даже поверю, что вы вовсе не планировали уморить меня голодом.

Наместник озадаченно поскреб свой ирокез и укоризненно произнес:

— А ты что, еще и такое обо мне думала? Да я просто забыл! Я занятой человек, мне некогда о такой ерунде помнить! Пошли в столовую, я там, кстати, ужин доесть не успел. А за едой ты мне заодно расскажешь, что такое черепашка-ниндзя и какое сходство со мной ты усмотрела в этом животном…

На этот раз Ольга успела сообразить, что показалось ей странным в последней фразе. Господин наместник явно попал под влияние советника Шеллара, даже высказывается местами точь-в-точь как он.

Делиться своими наблюдениями Ольга не стала. Вдруг это какой-то особо хитрый план его величества, а она своей болтовней все тут испортит… И так уже ерунды наговорила. Вместо этого она добросовестно изложила все, что знала о знаменитой четверке черепах-мутантов.

Сказка наместнику вроде бы понравилась. Видать, что-то близкое и родное в этом нашел. Ну там токсичные реки в канализации, юный мутант, «не такой, как все», мудрый наставник-воспитатель… Интересно, Повелитель его тоже где-то на помойке подобрал или сам вывел? Спросить бы, да неловко… После ужина демон лично сопроводил ее до камеры… то есть комнаты, где Ольге пришлось посвятить еще некоторое время изобразительному искусству, так как объяснить словами, как выглядит птеродактиль, ей не удалось. Вернее, объяснить она смогла, это лишенный воображения наместник ни фига не понял. Зато корявое изображение ископаемого ящера повертел так и этак, любуясь, даже сравнил с собственными крыльями и радостно возгласил, что сходство действительно имеется. После чего поинтересовался, не рисует ли Ольга парадные портреты.

— Я вообще рисовать не умею! — в панике открестилась Ольга. — Такую каракулю вам любой изобразит, а чтобы по-настоящему — надо профессионала звать! А зачем вам?

— Как зачем? Вон у галлантского короля весь дворец портретами увешан, мистралиец этот разноцветный первым делом затеял ремонт во дворце и заказал портрет, даже брат Павсаний, кажется, что-то такое начинал, но потом сосчитал свои подбородки на портрете и осерчал на художника за излишнюю реалистичность. А я чем хуже?

— Тогда лучше всего спросить у короля… то есть у советника Шеллара. Он все знает и обязательно что-нибудь толковое посоветует.

— Ага… — задумчиво произнес наместник, что-то прикидывая в уме (например, что надеть или как поставить крылья на предстоящем портрете), затем вдруг объявил, что время позднее, дела державные утомляют похуже военных действий, а общение с ненормальными женщинами — похуже державных дел, словом, он пошел спать, и кто его утром разбудит, того он точно съест. После чего рухнул на кровать, не снимая штанов и завернувшись в крылья, и преспокойно заснул.

Ольга сначала оторопела от такой наглости, затем рассудила, что, раз бронированный птеродактиль не боится быть зарезанным во сне, значит, у него нет на то оснований. В самом деле, половинка сломанных ножниц может сойти за оружие в руках Элмара или Кантора, но не чахлой криворучке пытаться пробить ножницами броню или с одного удара попасть в глаз. Да и вряд ли ей это пойдет на пользу. Пока демон желает с ней знакомиться, вести беседы и потешаться над ее неприспособленностью к жизни, у нее есть время осмотреться, подумать и, может быть, найти какой-то выход. А если она его попытается прикончить… или, допустим, каким-то чудом у нее это получится… вот тогда точно все будет очень быстро и без вариантов. Пусть спит.

Ольга украдкой потрогала краешек крыла. На ощупь оно оказалось удивительно приятным и больше всего напоминало мягкую тонкую замшу.

Затем сняла с вешалки халат Камиллы и со вздохом направилась в ванную, представляя себе, на что будет похожа в этих диких розах на три-четыре размера больше, чем нужно…

Поиски многоуважаемого начальства советник Шеллар начал с самого раннего утра, когда не только само начальство, но и все прочие государственные служащие еще сладко спали в своих постелях, а слуги только продирали глаза и выползали на работу. Поэтому первыми жертвами доставучего советника стали стражники, коим выпала нелегкая доля дежурить на посту круглосуточно. Даже иномирское происхождение их не спасло — трудолюбивый Шеллар всего за пару недель успел обзавестись небольшим запасом общеупотребительных слов и выражений и теперь бессовестно пользовался своими полномочиями для принуждения несчастных пришельцев к общению. Бедняги уже знали, что притворяться, будто чего-то не поняли, выходит себе дороже, ибо любознательный советник тут же затеет долгое и обстоятельное разбирательство, что он сказал не так и как надо это говорить правильно.

Причина, по которой советнику с утра позарез понадобилось повидать дорогого шефа, уже упоминалась ранее — Шеллар не мог уехать, не выяснив, как прошла ночь и чем это закончилось для Ольги. Поводов же он успел придумать уже больше дюжины и даже отобрать из них три самых подходящих.

Задача усложнялась одним весьма неудобным обстоятельством: в силу своих особых дарований наместник мог сейчас находиться где угодно, так как для перемещения по дворцу пользовался не только ногами, как все люди, но также телепортом и крыльями. По каковой причине на вопрос: «У себя ли господин наместник?» — любой стражник мог с чистой совестью ответить: «А кто его знает? В дверь не заходил, но это ж ничего не значит». Или наоборот — заходил, но это опять же ничего не значит.

В личные апартаменты наместника Шеллара пускали уже без вопросов — знали, что если пунктуальный советник пообещал «только проверить», то так он и сделает и будить наместника, когда не велено, подставляя тем самым стражу, не станет. А вот ежели господин изволил ночевать в дамском крыле… тут уж извиняйте, в такой специфической обстановке господин не только не принимает советников, а даже в слуг швыряется вещами и вездесущего духа гонит взашей и грозится упокоить.

Проверка показала, что у себя Харган сегодня не ночевал. Но это еще не значило, что у них с Ольгой что-то получилось или же что он последовал совету «шокировать объект неожиданными поступками». С таким же успехом он мог сейчас дрыхнуть рядом с остывшим трупом или свежеподнятым зомби, а то и тосковать в огорчении где-нибудь на башне, припоминая беглую Камиллу, жрицу-самоубийцу и прочие обиды.

Шеллар подумал над вопросом: «Как заглянуть в запертое охраняемое помещение и проверить, что там происходит?» — ровно одну трубку, а затем двинулся по дворцу, окликая всех, кто попадался на его пути, и озадачивая приказом немедленно все бросить и срочно разыскать господина Хаббарда.

Означенный господин нашелся через полчаса где-то на заднем дворе и категорически отказался отвечать на вопрос, чем он там занимался. Шеллар не стал допытываться (чего тут еще выяснять, всего-то два варианта), а велел заглянуть в известную комнату и проверить, там ли господин наместник. Если он там, разбудить. Если будить не велел — дождаться, когда сам проснется, и доложить, что советник почти готов отправляться. Дело за малым — от господина наместника требуются подпись и печать, а также указания касательно транспорта.

Сам же Шеллар тем временем отправился в библиотеку, где провел два часа с немалой пользой для себя и отечества. Когда проснувшееся начальство изволило наконец о нем вспомнить, он уже заканчивал изучать одно редкое издание из особого спецхранилища, куда немагам не позволялось даже заглядывать, будь они хоть короли или вроде того. Подобная дискриминация угнетала и возмущала любопытного Шеллара, но так как спецхранилище было надежно защищено от его пытливого ума магическими щитами и запорами, ему только и оставалось, что устно высказывать недовольство. Каковое, к слову, нимало не трогало придворного мага. Зато теперь, когда заветное хранилище утратило свою возмутительную недоступность, Шеллар наведывался сюда всякий раз, как у него выпадала свободная минутка. Некоторые издания он просматривал здесь же, а некоторые самым что ни на есть криминальным образом утаскивал домой, дабы изучить обстоятельно и не торопясь. На момент прибытия наместника два небольших томика уже скромно затаились у Шеллара за пазухой, а тонкая брошюра замаскировалась в папке с дипломатическими документами. В самом деле, надо же перед дальним путешествием прихватить что-то почитать в карете!

Наместник пребывал в самом радужном расположении духа, что позволяло надеяться на лучшее. Шеллар давно не видел шефа таким веселым. Да чего уж там — никогда он не видел, чтобы демон улыбался так безоблачно, не тая в разных глазах и раздвинутой зубастой пасти ни злорадства, ни едкого сарказма.

— Доброе утро, господин наместник. — Шеллар без видимой спешки захлопнул книгу и поднялся из-за стола. — Рад видеть вас в хорошем настроении. Я подготовил все необходимые бумаги соответственно дипломатическому протоколу, но на них требуется ваша личная подпись.

— А вчера чего не сказал? — поинтересовался Харган, протягивая руку к перу.

— Вчера вы покинули нас очень быстро и неожиданно, да и бумаг этих на тот момент еще не существовало.

— Что это за хрень? — удивленно вопросил наместник, попытавшись прочесть, что именно собирается подписать. Перо нерешительно зависло над чернильницей.

— Верительные грамоты на мое имя, официальное письмо от вас Рутгеру Шварцу Восемнадцатому, проект договора…

— Да нет, вот это что за каракули, которые я прочесть не могу?

— Гномьи руны, господин наместник. Не беспокойтесь, окончательный вариант договора будет на двух языках, а это все для гномов. Я составлял документы лично, без всяких писарей и переводчиков, так что ошибки исключены, равно как и утечка информации. Вам прочесть текст?

— А, ладно… Ты все равно лучше знаешь… — Демон быстро подмахнул все документы и шлепнул на каждый личную печать. — А что ты там говорил про транспорт?

— Хотел уточнить, насколько быстро мне надлежит обернуться и каким транспортом в связи с этим воспользоваться. Верхом я, к сожалению, поехать не смогу, так как моя слишком приметная внешность не позволяет делать это скрытно. Остается карета или скоростная машина из тех, что вы привезли с собой.

— Ты вообще думал, прежде чем спрашивать? — раздраженно нахмурился Харган. — У тебя что, в подвалах дворца тайный склад бензина? Никаких катаний на машинах, пока не восстановится связь с Повелителем. Туда поезжай в карете, а обратно… прихвати с собой телепортиста, чтобы больше не болтаться сутками в дороге, если понадобится навестить гномов.

— Как будет угодно господину наместнику, — покладисто согласился Шеллар, собирая документы и между делом запихивая на полку книгу. — Которого взять?

— Э-э-э… пойдем, я сам отдам распоряжение.

— Кстати, вы не передумали касательно господина Хаббарда? Я все еще беспокоюсь, что он может нанести непоправимый ущерб нашим дружеским отношениям с кланом Сигмар. В темных пещерах он будет виден как на ладони. Его обязательно засекут. Неужели он вам настолько мешает здесь, что вы готовы рискнуть…

— Да брось ты дергаться из-за ерунды! Ну засекут, и что они сделают? Он улетит прочь, а ты притворишься, что он не с тобой и вообще ты впервые о нем слышишь.

— Что ж, вам виднее, господин наместник. Надеюсь, хоть этой ночью господин Хаббард был достаточно занят, чтобы не мешать вам в столь тонкий момент?

— Не знаю, — без малейшего интереса отмахнулся демон. — Я все равно спал. Надеюсь, девица тоже спала, а не сидела всю ночь в углу с половинкой ножниц наготове. А то утром я обнаружил ее в кровати, но орудие она под подушкой припрятала.

— Ну что ж, — Шеллар искренне надеялся, что ответ прозвучал достаточно равнодушно и радость в нем никак не проявилась, — поскольку Ольга не предприняла попытки воспользоваться своим орудием, пока вы спали, значит, припасла не для этого. А раз вы все же решили приручать ее мирным путем, то вам и вовсе нечего бояться.

Наместник расхохотался:

— Представляю, как бы это выглядело, если бы она эти попытки предприняла! Особенно учитывая ее предыдущий опыт побега через окно! Интересно, она еще раз попробует?

— Не могу знать, господин наместник, однако на всякий случай рекомендую вам предупредить Ольгу, что участок реки на территории дворцового парка перекрыт решетками до самого дна. А то с нее станется проверить это вплавь, и она со своим везением либо утонет, либо серьезно простудится. Итак, я вижу, вы с ней поладили?

— Не знаю еще. Но она до того смешная…

— О да, я давно заметил. Мой шут одно время даже боялся потерять место из-за этого. Вот вы познакомитесь с ней поближе, научитесь понимать ее шутки — она вам еще больше понравится.

— Может, и так. — Харган равнодушно пожал крыльями. — Но цель моего эксперимента — понравиться ей. А не наоборот. Кстати, пока ты не уехал, может, еще что-то посоветуешь?

— Найдите ей какую-нибудь пристойную одежду, — не задумываясь посоветовал Шеллар. — Вы привезли ее во дворец в чем есть, и на данный момент у бедной дамы имеется одно платье и один комплект белья, а вещи Камиллы ей не подойдут по размеру. Если не жалко денег — купите, если жалко — дайте ей возможность перевезти во дворец вещи, которые у нее имеются дома. Она будет вам нечеловечески благодарна, или я ничего не смыслю в женщинах.

Судя по внезапной задумчивости, озарившей бронированное чело наместника, мысли о том, что мудрый наставник ничего не смыслит в женщинах, он даже не допускал. Но денег ему было жалко. А вывозить пленницу за пределы дворца — боязно. Шеллар очень хотел бы узнать, до чего он додумается, но особого беспокойства по этому поводу не испытывал. На результат можно будет взглянуть по возвращении, а пока что вороватого советника занимали вопросы куда более захватывающие и важные для дела. За пазухой ждали своего часа монография «Верования, ритуалы и культы гномов с примерами и иллюстрациями» и секретный отчет экспедиции Конвента Архимагистров «История Берхайма Безумного: легенды и факты о Вступлении в Круг». А среди дипломатических бумаг манил тайной уникальный рукописный экземпляр полного текста мемуаров маэстро Хаггса, без купюр, со всеми расчетами и не вошедшими в историю моментами.

После событий первых дней весны подпольную квартиру агентства «Дельта» в Даэн-Риссе пришлось срочно сменить. Стелла, под теплым крылышком которой обретался «очередной племянник мэтра Альберто», уехала, а новое начальство, каким бы оно ни оказалось, не обязано было продолжать ее благотворительные начинания. Скромного безобидного летописца могли в любой момент выкинуть на улицу, а то и вовсе стукнуть куда следует о его подозрительных знакомствах. Поэтому агент Хурцилава быстренько переехал в квартал Уединенных Размышлений, где на улице Вечнопамятной давно дожидался какой-нибудь аварийной ситуации маленький домик с подвалом, несколько более обширным, чем казалось на первый взгляд.

В соответствии с легендой юный историк обитал в доме один, прислуги не держал из-за стесненности в средствах, ходил только на ближайший рынок, где покупал продукты и собирал сплетни, да пару раз в неделю посещал одно весьма пристойное питейно-дискуссионное заведение, где скромно употреблял стаканчик вина и слушал яростные, порой доходящие до драки споры коллег, никогда в оные не встревая. Согласно все той же легенде бедный хромой мистралиец должен был жить уединенно и никаких дам к себе не водить, но в практическую выполнимость этого требования, пусть даже теоретическую, Макс не верил. Не могло, по его разумению, такого быть в природе, чтобы молодой здоровый парень, пусть даже прикидывающийся хромым и по уши погрязшим в науке, пренебрегал обществом особ противоположного пола в угоду каким-то там легендам.

Поэтому, прибыв в потайную комнату с кабиной, выходить агент Рельмо не стал, опасаясь наткнуться на какое-нибудь симпатичное нарушение инструкции, а просто послал условный вызов и стал ждать.

Агент Хурцилава появился в течение полуминуты. Бедняга либо заработался до такой степени, что ему стало не до личной жизни, либо после авантюры в Кастель Агвилас научился чтить инструкции… либо его дама просто приходит позже или в другой день.

— Зачем звал, да еще так срочно? — быстро перешел к делу Макс, едва поздоровавшись.

— Хорошо, что вы так быстро пришли! — обрадовался Тенгиз. — Вас очень хотел видеть господин Флавиус. Срочно. Максимально срочно. У него новости. Вот.

Макс развернул протянутую бумажку, но на ней значилось только то, что уже было сказано: срочно нужно увидеться, есть новости.

— Кто принес? — уточнил он. Адрес Тенгиза действительно оставлялся Флавиусу для контакта, но обычно вся информация передавалась лично.

— Какой-то мальчишка. Из уличных.

— На словах ничего не передавали?

— Нет.

Значит, место встречи — где обычно. Значит, опять переться через три очень неблагополучных квартала, потом спускаться в сырой и грязный подземный ход, а потом еще карабкаться вверх по лестнице и перелезать через две стены… Словом, законспирировался господин Флавиус так углубленно, что враги проклянут все на свете, до него добираясь, даже если будут точно знать дорогу.

— Хорошо. Сейчас схожу. Только переоденусь во что-то местное.

Спустя несколько минут неприметный господин в изрядно не новой мантии алхимика и штопаном сером плаще с капюшоном вышел через черный ход, тщательно окружив себя отводящим пологом. Даже если кто-то и наблюдал в этот момент за домом или просто пялился на улицу от нечего делать, заметить выходящего не смог бы.

Перед самым входом в святая святых даэн-рисского подполья Макс перестал отводить глаза окружающим (исключительно из вежливости, дабы не конфузить часовых) и на всякий случай представился. Его тут же проводили еще через три перехода с двумя лестницами, и только тогда наконец господа конспираторы получили удовольствие лицезреть друг друга.

Флавиус ничуть не изменился за прошедшую луну, разве что одеваться стал попроще да подчиненных пугать меньше. А так — все то же малоподвижное лицо и тот же «змеиный взгляд», как называл его Диего.

— Что случилось? — спросил Макс, присаживаясь на предложенный табурет и торопясь восстановить дыхание, чтобы не подумали, будто старому мэтру какие-то лестницы не под силу.

— Есть новости, — невозмутимо сообщил Флавиус, не меняя выражения лица.

— Хорошие или опять какая-то гадость?

— Как вам сказать… Хорошими они были некоторое время, но очень недолго. Вчера дядюшка Цынь видел у себя в магазине вашу покойную невестку. Как я уже сказал, недолго, так как в этот момент там же находился наместник Харган и тоже ее увидел. Где она в данный момент, можно только строить гипотезы, но есть шанс… Вы меня понимаете.

— Сегодня же попробую связаться с Шелларом!.. — безнадежно охнул Макс, нащупывая под плащом косу. Все, что он мог, — именно попробовать. Самостоятельно. Сказать сейчас Диего, что он зря целую луну оплакивал супругу, а завтра сообщить, что теперь уже можно начинать оплакивать на самом деле… На этот раз он свихнется окончательно. Нельзя же так с живым человеком. — Как ее туда занесло?!

— У дядюшки возник тот же вопрос, но задать его не было возможности. Есть версия, что она искала связь с нами.

Логично. Что еще могла сделать Ольга, потеряв мужа? Искать, как умеет. Где-то узнала, что пленников привезли сюда, явилась, добралась (как, двуликие боги, как ей удалось добраться?) и пошла по знакомым спрашивать… Да, логично и даже не совсем глупо, вот только не с ее везением такие вещи проворачивать! Зайди к дядюшке Флавиус, Шеллар, сам Макс или король Элвис — ничего бы не случилось, но Ольга могла припереться только в тот момент, когда в лавке находился Харган! И кто после этого может спорить о значении Тени для успешности такого рода начинаний?

— Сегодня ночью свяжусь… — повторил мэтр, не находя иных слов. — Может быть, ее еще можно как-то оттуда вытащить.

— Я бы рекомендовал вам быть осторожнее. Если она до сих пор жива, единственной на то причиной может быть стремление врага выманить вас с ваших гор и завлечь в ловушку.

«Уж об этом я бы как-нибудь и сам догадался», — мрачно подумал Рельмо и, чтобы не останавливаться на этом моменте, поспешил сменить тему:

— Разумеется, я это учту. А что вы можете мне поведать касательно останков господина Хаббарда, которыми мне мэтресса Морриган уже все мозги проклевала? Он страшно мешает Шеллару работать, везде суется, подслушивает, заглядывает, из-за него Шеллар не в состоянии ни интриговать нормально, ни саботировать поиски артефактов, ни перейти к следующей стадии окучивания наместника.

— Я с самого начала не одобрял эту затею с перевербовкой… — Флавиус чуть сдвинул брови, что означало крайнюю степень неодобрения. — Его величество объяснял свои намерения тем, что ручной демон Скаррона — единственный, кто обладает относительно полной информацией о своем Повелителе, а заставить его этой информацией поделиться можно либо обманом, либо если он добровольно того пожелает. Я не уверен, стоит ли эта информация таких усилий и жертв…

— Не знаю, — ушел от ответа Макс — Но местонахождение трех из пяти излучателей тоже относится к информации, которой наместник ни с кем пока не делится. И хотя бы ради этого Шеллар должен продолжать обрабатывать наше крылатое недоразумение, благо оно хорошо поддается обработке. Не столь важно, перевербует ли его величество наместника или добьется его высочайшего доверия, — лишь бы результат был. А шныряющий по дворцу дух, который то в стенах прячется, то вообще на свету не виден, катастрофически ограничивает ему свободу действий.

Флавиус неожиданно вздохнул. С совершенно явственно читаемым на лице жертвенным фатализмом в духе «эх, сгорел сарай — гори и хата!» он поднялся и открыл секретер.

— Мне так и не удалось выяснить, где были захоронены упомянутые вами останки и кто этим занимался, — с искренним сожалением пояснил глава городского подполья и извлек на свет полированный череп, местами инкрустированный серебром. — Но коль возникла серьезная государственная необходимость… Ради державы… Ради великого дела… Ради долга и присяги… приходится жертвовать личными прихотями…

Произнося сии возвышенные слова с таким видом, словно от сердца отрывал бесценную фамильную реликвию, Флавиус вынул из глазниц черепа удобно устроившиеся там перья и карандаши, затем откинул крышку и вытряс на стол остальное содержимое — скрепки, перочистки, стопку промокашек, маленький ножичек для карандашей, кусок сургуча и несколько печатей, одну из которых Макс, кажется, даже узнал.

— Прошу. Надеюсь, мэтрессе этого будет достаточно.

Макс героическим усилием воли сдержал смех.

— Так вот куда подевалась эта злосчастная голова!

— Если по окончании процедуры сей предмет не будет бесповоротно разрушен, я был бы весьма признателен за возвращение. Я охотился за этим трофеем восемь долгих лет, и он дорог мне как память.

— Я понимаю, — заверил Макс, оглядываясь в поисках достойного вместилища для реликвии. — Конечно же верну, если будет возможно. Непременно.

Флавиус порылся в сундучке и протянул ему небольшой холщовый мешочек.

— Кстати, коль уж об этом зашла речь… Пепельница доктора Кинг, которую я как-то случайно имел честь видеть…

— О да, примерно того же происхождения. — Мэтр наконец позволил себе улыбнуться.

— Я имею в виду, это череп какого-то особо невезучего пациента или некий конкретный? Словом, это то, о чем я думаю?

— Без всяких сомнений. — Макс улыбнулся еще шире. — Я лично преподнес ей этот подарок.

— Пепельницу?

— Нет, э-э-э… исходный материал.

В уже остывших было глазах Флавиуса блеснуло восхищение профессионала.

— Вы лично стащили этот… материал с кола перед дворцовыми воротами?

Рельмо скромно развел руками. Ну стащил. Было дело.

— Вы умеете угодить даме, почтенный мэтр. Она оценила?

— Это не был подарок даме от кавалера, если вы вдруг подумали. Просто за пять лет до того, утешая рыдающую девушку, которая уже считала себя вдовой, я имел неосторожность пообещать ей все, что она пожелает, лишь бы перестала плакать. И она… вы же знаете мэтрессу., мигом утерла нос и поймала меня на слове. «Тогда подарите мне голову этого сукина сына!» Я был готов пообещать что угодно.

Флавиус неожиданно улыбнулся. По-кошачьи довольно и даже мечтательно. Наверное, представил себе, как да Коста сидит в своем белокаменном дворце и ничегошеньки не знает о пепельнице мэтрессы Стеллы.

Обратный путь показался мэтру Максимильяно чуть ли не вдвое короче, несмотря на то что мешочек с добычей несколько мешал перелезать через стены и карабкаться по лестницам. Все еще под впечатлением от новости, он даже не стал забегать в квартал Уединенных Размышлений, а так и помчался к почтенному Цыню с черепом под мышкой. В конце концов, такая красивая вещица могла и для маскировки пригодиться. Скажем, войдет кто не вовремя в лавку — а там купля-продажа обсуждается, и товар вот он лежит…

Хотя невезучестью Ольги Макс не страдал, все же, перед тем как войти, он осторожно прослушал лавку на предмет присутствия магов. Нет, похоже, наместник остался доволен покупкой и с претензиями не вернулся. Посторонних покупателей внутри не оказалось, однако совсем без свидетелей все же не обошлось. У входа возвышался огромный грустный тролль в стильной рубашке и шароварах, который при виде вошедшего вежливо и невероятно складно для тролля объявил — правда, почему-то по-мистралийски:

— Магазин раритетов и магических артефактов господина Цыня приветствует своих покупателей! На этой неделе мы можем предложить вам по сниженным ценам…

— Стоп-стоп-стоп! — остановил его Макс, опасаясь, что рекламное объявление затянется надолго. — А где хозяин?

Странное дело — казалось бы, в связи с катастрофой, превратившей магические вещицы в бесполезные игрушки, дела у дядюшки Цыня должны были сейчас идти примерно так, как он это описывал, торгуясь за каждый золотой. Однако с какой-то радости он даже нанял охранника-тролля. Неужто Харган ему так щедро заплатил? Или почтенный торговец имеет основания опасаться за свое заведение и потому пошел на любые расходы?

— Ах, почтенный мэтр, приветствую вас! — Дядюшка выплыл из подсобки и втиснулся за прилавок. — Вам уже рассказали? Такое несчастье!.. Но как хорошо, что вы решили навестить меня лично! Я не успел рассказать дорогому племянничку о продолжении…

— А было продолжение? — осторожно уточнил Макс, с подозрением оглядываясь на тролля. Настолько ли он глуп, чтобы не понять, о чем речь? Или все же стоило бы его куда-нибудь отослать? Или самим уединиться в той же подсобке?

— Представьте себе! Пако, будь добр, подойди к нам… Вчера днем я заметил этого достойного молодого тролля, стоящего у моего крыльца. Сначала я не обратил внимания — мало ли почему он там стоит, может, сопровождает хозяина и ждет, когда тот завершит свои дела, тут ведь, сами знаете, вся улица… гм… Так вот. Вечером, намереваясь запирать магазин, я обнаружил, что тролль стоит все на том же месте, а это, согласитесь, уже выглядело странно. Я вышел поинтересоваться, в чем дело, и что же я услышал в ответ? Он ждал Ольгу! Она оставила его у порога, вошла в лавку и больше не вышла. А он стоял, бедняга, и ждал, как ему было сказано. И даже не решился войти и спросить. Я объяснил ему, как мог, что ждать далее не имеет смысла, и посоветовал идти домой. И что же я услышал в ответ?

— Что ему некуда идти, — обреченно закончил Макс, представляя себе, как уместен будет бестолковый тролль в магазинчике дядюшки Цыня, через который осуществлялась связь нескольких ветвей подполья.

— Нет, почтеннейший мэтр! Вовсе не так все фатально! Ему есть куда идти, у него есть друзья, которые ждут его и Ольгиного возвращения, но он не помнит дорогу! Я был бы вам невероятно признателен, если бы вы сопроводили бедного Пако домой, так как я при всем желании не могу себе позволить содержать помощника, а выгнать несчастное беспомощное создание на улицу мне не позволяет совесть…

Макс подозрительно покосился на великого гуманиста дядюшку Цыня, потом на беззащитное трехметровое создание с пудовыми кулаками и фантастической регенерацией.

— Я хотел сначала поговорить с вами.

— У вас какое-то дело или вы желаете просто услышать подробности?

Макс желал, и добрейший торговец древностями с живейшим сочувствием описал обстоятельства пленения прекрасной девы кровожадным чудовищем. Увы, ничего полезного в этой информации не обнаружилось. Придется все же искать Шеллара и расспрашивать…

Рельмо поудобнее перехватил бесценный мешочек и обратился к нежданному подарочку Судьбы:

— Ну а теперь объясни хоть как-нибудь, где находится тот дом, куда тебя надо отвести.

Тролль принялся довольно толково и подробно излагать, как выглядит этот дом, какие обои в гостиной и какого приятного цвета обивка дивана, а также какая замечательная чашка есть на кухне, такая большая, голубенькая, с белым цветочком…

— А что за люди там живут? — попытался выяснить Макс, который отродясь не интересовался чужими обоями и не мог вспомнить, у кого же он видел такую чашку.

— О, там живут артисты из театра, — охотно пояснил Пако. — Маэстро Тарьен, маэстро Хуан и маэстро Луис, они такие похожие, что я их путаю… И еще маэстро Юст. Он… — Тролль сделал торжественную паузу и благоговейно продолжил: — Он настоящий писатель! Он даже читал мне отрывки своих сочинений, это совсем как настоящая книжка! И он сам это написал!

— Понятно… — вздохнул Макс. Значит, Ольга первым делом наведалась к Жаку… Хорошо хоть не к Элмару. Результат, правда, был бы тот же, но так она по крайней мере вляпалась сама, не подставляя Шеллара. — Пойдем. Я провожу тебя до дома, а ты по пути расскажешь мне, как вы умудрились познакомиться с Ольгой таким образом, что все свидетели до сих пор уверены, будто ее съели тролли.

Направляясь неспешным шагом к дому Жака, превратившемуся в общежитие полоумных бардов, Макс внимательно слушал на диво складный рассказ Пако и размышлял о том, что удача все-таки не настолько сильно зависит от Тени, как кажется. Вернее, зависит, но только в определенных делах. В обычной жизни все намного сложнее, тут события определяются диковинным переплетением Судьбы с поступками, намерениями и свойствами человеческой натуры, и разобраться в них труднее, чем проникнуть в замыслы богов. Например, этого благовоспитанного тролля, не разделяющего кулинарных убеждений своих соплеменников, могла подбросить и Судьба, которой не угодно было съедение конкретной особы в конкретных обстоятельствах. А вот заставить его еще и подружиться с несостоявшимся ужином никакое предначертание не могло. Это уже сама Ольга, с ее вечным стремлением пожалеть и утешить и полным отсутствием видовых предрассудков. Нормальный житель этого мира, даже если ему не доведется встретиться с троллями лично, с детства впитывает полный набор стереотипов — сказки, байки, анекдоты и свидетельства очевидцев. У Ольги этот культурный пласт начисто отсутствует. Она начинает разговаривать с троллем без скидки на интеллектуальные особенности, предлагает равноправные отношения, и бедный одинокий Пако, привыкший, что люди с ним обращаются как с дебилом, безумно счастлив и готов идти куда угодно за единственным человеком, проявившим понимание…

Напротив знакомого дома Макс остановился и кивком указал на дверь.

— Отсюда дорогу найдешь?

— Спасибо! — растроганно воскликнул Пако, узнав вожделенное обиталище. — Я вам премного благодарен, почтенный мэтр! Без вас я бы нипочем не нашел. Такой большой город, столько улиц и домов…

— На здоровье, дружок, на здоровье, — отозвался благодетель. Ему и самому нелишне было бы поблагодарить дружелюбного тролля за все, что тот сделал для потерявшейся невестки. — Но прежде чем ты отправишься домой, внимательно выслушай, что надо делать, и постарайся исполнить это в точности. Если чего-то не поймешь, лучше переспроси, я объясню. Это очень важно. Если что-то пойдет не так, пострадают люди.

— Что надо делать? — Пако с готовностью навострил уши.

— Прежде всего, ты меня не видел, домой добрался сам, блуждая по улицам. Дорогу до лавки, где потерял Ольгу, не помнишь. Это важно. Если кто-то узнает, что ты со мной встречался, вас всех арестуют и станут пытать, выспрашивая, как меня найти.

На простодушной мордахе тролля отразился ужас:

— Всех?

— Да, всех.

— И женщин тоже?

— Пако, — вздохнул Макс, — это очень плохие и злые люди. Они никого не пожалеют. Поверь, я знаю, что говорю. Далее — как только ты все это объяснишь, ваш цирк должен немедленно собрать манатки и убраться отсюда подальше. Вы приехали, ни от кого не скрываясь, и рано или поздно это станет известно тем самым плохим и злым людям. Для вас же лучше к этому моменту уехать отсюда как можно дальше. Тебе это понятно?

— Почему?

— Ты же сам мне рассказывал, как вы спрятали Ольгу в своем фургоне и обманули одноглазого мистралийца. Думаешь, вам простят этот обман?

— А как они узнают?

— Давай ты об этом подумаешь сам на досуге. Тебе надо практиковаться, чтобы не поглупеть до уровня твоих диких сородичей. Мне просто некогда объяснять; если мы будем долго здесь торчать, то привлечем внимание. Еще вопросы есть?

— Да, — торопливо откликнулся Пако, словно ждал, когда же ему разрешат задавать вопросы. — Почему Ольга меня не позвала? Я же должен был ее защищать, она меня для этого с собой взяла. А когда она попала в беду, то не позвала меня на помощь. Почему?

— Тот, кто ее схватил, — могущественный маг, он сжег бы тебя на месте. Она это знала. Потому и не позвала. Все, иди. Удачи вам всем.

Макс подтолкнул растерянного тролля, который все еще пытался переварить услышанное, и быстро зашагал прочь, торопясь скрыться за углом до того, как в доме откроется дверь.

Он искренне надеялся, что никто из этих вечно полупьяных разгильдяев не додумается самостоятельно искать и спасать Ольгу. Видят боги, у мэтра Максимильяно не было ни времени, ни возможностей спасать потом еще и их.