"Полет Стрижа" - читать интересную книгу автора (Сартинов Евгений Петрович)

22

Вечером к Мураю пожаловал господин подполковник. Арифулин был зол. Движения его казались резкими и порывистыми, узкое, красивое лицо дергалось.

— Вы что тут, совсем охренели? — начал он без предисловия, наливая себе рюмку «Посольской». Хлопнув ее, продолжил разнос: — Мне уже из центра звонят: что у вас там за иллюминация на всю Волгу? Семь человек пришлось веником сметать, одного мать родная не узнает, зажарился, как каплун. Еще одному придурку в катере полчерепа осколком снесло. Смех. Воюешь, да? А мне расхлебывать. Того и гляди чрезвычайное положение придется объявлять. О чем думают твои «кентавры» хреновы?

Говоря все это, он мотался как заводной по нелепому парадному залу дома. Местный архитектор раболепно втиснул сюда все, что пожелал хозяин: и громоздкий, нещадно чадивший и поэтому неиспользуемый камин, и легкие, авангардные кресла, и широченный диван. Так как стандартные бетонные плиты не перекрывали всего потолка, а зал, по требованию Мурая, должен был быть во весь этаж, то в середине потолка торчала двухтавровая железная балка, стыдливо прикрытая с обеих сторон двумя рядами хрустальных люстр. В небольших простенках между широкими и высокими, почти от пола до потолка окнами Витька Павленко сделал необычные, с витой резьбой полочки для фарфора и стеклянные для хрусталя. Периодически все это билось, крушилось и ломалось во время бесчисленных загулов и столь же методично восстанавливалось сначала самим Витькой, а потом, когда он вышел в тираж, другим умельцем. Мурай упорно стремился к тому, чтобы не было никаких изменений в привычной ему обстановке. Витька же вырезал и бесподобные рамы бесчисленных зеркал, придумал и соорудил хитроумные гардины с тремя рядами штор. Когда пьянки заходили слишком далеко, осторожный Бачун закрывал окна тяжелыми бархатными портьерами. Сейчас же, под вечер, заходящее солнце золотило ажурный тюль и отражалось в зеркалах, переливалось бриллиантами в хрустале люстр.

— А твои что, лучше что ли? — лениво отозвался Мурай. Он, как всегда, возлежал на огромном своем диване, ничего не ел и не пил — в его венах бродил кайф. — Как там этот придурок Голома, живой что ли?

— Живой. Приперся сегодня в гипсовом воротнике, вся челюсть в металле: "Хочу быть на боевом пошту", — передразнил Арифулин храброго лейтенанта. Плюнул. — Лучше бы Стриж его пристрелил.

— А остальные как?

— Да оба хороши! У одного вывих шейного позвонка, теперь башка всю жизнь набок будет, а у другого ребра и задница синие от дубинки, ни сидеть, ни лежать не может. И надо же было именно им нарваться на твоего дружка!

Сидевший скромно в уголке Бачун невольно хихикнул, так велика и забавна была досада главного мента города. Тот недовольно повернул к нему голову:

— Ты чего там еще скалишься, крыса?!

Бачун миролюбиво протянул вперед ладони, дескать, я ничего. Арифулин снова заходил по комнате.

Сегодня он даже не снял китель, только расстегнул его.

— Двенадцать трупов за три дня, с меня же начальство голову снимет!

Зазвонил телефон. Бачун шустро подскочил к нему, послушал, протянул трубку начальнику горотдела.

— Меня? Арифулин слушает. Что?! Где? Подробнее. — Долго слушал, наконец бросил коротко: — Ясно.

Положив трубку, он повернулся к Мураю.

— Ну вот, еще ЧП. Поздравляю. Стриж прикончил твоих азиатских гостей и забрал все денежки.

— А душманы что глядели на него?

— Пристрелил, говорю, всех. А Ахмедова твоего кондрашка хватила. Одна благая весть — хоть рожу его поганую не увижу. Да, их было уже четверо, понял?

— Бачун, падла! — Мурай повернул голову в сторону помощника. — Когда найдешь его лежбище?

— Найду, хозяин, обязательно найду! — Рыжий преданно прижал к груди руки.

Мурай сел на диване, уставился тяжелым взглядом на своего шакала, начал давать инструкции:

— Ищи его по бабам. Я Стрижа хорошо знаю, он без них не может. Пройдись по его старым подругам, разным вдовушкам, разведенкам. Может, и нам дам позвать, а, господин полковник? Господа, а давайте поедемте в нумера… — Мурай уже ерничал, кобенился. Дурная истома требовала выхода.

— Ну так как, гаспа-дин пал-ковник. — Он поднял трубку телефона. — Звоню?

Арифулин поколебался секунду, затем плюхнулся в громадное кресло и махнул рукой:

— Давай!

И, словно повинуясь его команде, со звоном опали в двух окнах стекла, посыпалась отбитая лепнина потолка, вдребезги разлетелась одна из хрустальных люстр. Все трое бросились на пол. В наступившей тишине послышался рев моторов, вскочивший Арифулин успел разглядеть две фигурки на уносящемся на бешеной скорости мотоцикле. Внизу тоже взревели моторы, и два наряда «кентавров» рванулись в погоню.

— Поздно, уйдут, — с досадой мотнул головой Арифулин. — Зевнули. Знаешь что, милый мой, — обратился он к хозяину, — иди-ка ты со своими подругами…

Послав своего подельника, подполковник застегнул китель и быстро покинул гостеприимный дом.

Мурай сгреб за лацканы Бачуна. С ладони капала кровь — неудачно упав, он порезался об осколки стекла.

— Чтобы завтра же нашел его, а то я тебя удавлю сам, понял?!

Побледневший Бачун только кивнул головой. Он слишком явно представил эти же ладони у себя на горле.