БИБЛИОТЕЧКА ПО НАУЧНОМУ СОЦИАЛИЗМУ

А. ЛАБРИОЛА

ОЧЕРКИ МАТЕРИАЛИСТИЧЕСКОГО ПОНИМАНИЯ ИСТОРИИ

ГОСУДАРСТВЕННОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ МОСКВА . 1960

Редакционная коллегия «Библиотечки по научному социализму"

: А. В. РОМАНОВ, А. М, РУМЯНЦЕВ, Я. В, ТРОПКИН, П. Н. ФЕДОСЕЕВ

I

Историко-социальные исследования, подобно многим другим, но более всех остальных, встречают немалую помеху, более того — досадное препятствие в пороке, свойственном умам, получившим лишь книжное образование, который обычно называют вербализмом. Эта скверная привычка проникает во все области знаний и получает в них распространение, но в исследованиях, относящихся к так называемому миру морали, т. е. к комплексу историко-социальных наук, нередко случается, что культ слова, власть слова приводят к извращению и уничтожению живого и реального смысла вещей.

Там, где длительное наблюдение, повторные опыты, уверенное использование усовершенствованных инструментов, повсеместное или по крайней мере частичное применение точных расчетов приводят человеческий ум к методическому общению с вещами и их видоизменениями, как это происходит в естественных науках в точном смысле этого слова,— там миф о словах и культ слов уже преодолены и побеждены, а вопросы терминологии имеют в конечном итоге лишь подчиненное значение — значение простой условности. Но при изучении человеческих отношений и дел страсти, интересы, предвзятые мнения какой-либо школы, секты, класса и религии, злоупотребление традиционными литературными приемами выражения мыслей, а также никогда до конца не уничтоженная и постоянно возрождающаяся схоластика либо скрывают реальный смысл вещей, либо незаметно превращают его в термины, слова, абстрактные и условные обороты речи.

Необходимо прежде всего отдавать себе отчет в этих трудностях тем, кто выступает во всеуслышание с выражением, или формулой, «материалистическое понимание истории». Многим казалось, кажется и будет казаться, что естественно и легко проникнуть в смысл этого выражения посредством простого анализа составляющих его слов, без выяснения его связей с другими понятиями и явлениями или генетического изучения причин возникновения данного учения [63], или же, наконец, в полемике, в которой его последователи опровергают возражения своих противников. Вербализм неизменно стремится замкнуться в чисто формальных определениях. Он прививает умам заблуждение, будто не представляет никаких трудностей выразить огромный запутанный комплекс природных и исторических явлений в простых и очевидных терминах и формулировках. Он прививает также веру в то, что нетрудно составить себе наглядное представление о многообразном и чрезвычайно сложном сплетении причин и следствий, как если бы это был театральный спектакль. Выражаясь яснее, вербализм уничтожает смысл проблем, ибо он видит в них только названия.

* * *

Далее, если случается, что вербализм находит поддержку в тех или иных теоретических предположениях, как, например, в тех, которые изображают материю как нечто, стоящее ниже более высокого и благородного начала, называемого духом, или нечто, противоположное духу; либо если случается, что вербализм соединяется с литературной привычкой противопоставлять слово «материализм», которому придается презрительный смысл, всему тому, что коротко зовется идеализмом, т. е. совокупности антиэгоистических побуждений и поступков,— тогда мы оказываемся в большом затруднении. Тогда нам говорят: это учение пытается объяснить все свойства человеческой природы, принимая в расчет только материальные интересы и не придавая никакой ценности идеальным интересам. Немало способствовали появлению такой путаницы неопытность, бездарность и торопливость некоторых поборников и распространителей этого учения; последние, спеша в своем рвении объяснить другим то, что они сами не вполне поняли — в то время как само учение только начало складываться и еще нуждалось в длительном развитии,— осмеливались применять его в том виде, какой оно тогда имело, к первому же встретившемуся факту или историческому явлению и едва не привели новую доктрину к крушению, превращая ее в объект легкой критики и насмешки со стороны дилетантов-любителей научных новинок и других бездельников подобного рода.

Если дозволительно здесь, на первых же страницах, опровергнуть, пока лишь предварительно, эти предубеждения и раскрыть питающие их намерения и тенденции, то следует напомнить, что значение нашего учения надо прежде всего искать в положении, занимаемом им по отношению к тем доктринам, против которых оно действительно направлено, и в особенности по отношению к различного рода идеалистическим системам. Нужно также помнить, что доказательство его ценности состоит исключительно в наиболее приемлемом и сообразном объяснении последовательного движения истории человечества, вытекающем из этого учения. Следует, наконец, помнить, что данному учению не свойственно субъективное предпочтение, оказываемое тем или иным свойствам той или иной группе человеческих интересов, произвольно противопоставляемых другим интересам; оно лишь устанавливает объективную координацию и субординацию всех интересов в ходе развития любого общества; при этом оно исходит из того генетического процесса, который заключается в переходе от условий к обусловленному, от элементов образования вещей к вещам, уже образовавшимся.

Пусть вербалисты фантазируют, сколько им угодно, рассуждая о значении слова «материя»: в какой степени оно является метафизическим вымыслом или напоминает

о нем, или же в какой степени оно выражает конечный гипотетический субстрат естественного опыта. В данном случае мы не занимаемся вопросами физики, химии или биологии, а стремимся лишь познать определенные условия человеческого существования постольку, поскольку они отличны от существования животного. Речь идет не о том, чтобы делать индуктивные или дедуктивные выводы, основываясь на данных биологии, но о том, чтобы выяснить в первую очередь особенности образа жизни человека в обществе, который формируется и развивается путем преемственности и совершенствования деятельности самого человека в данных и изменяющихся условиях, и о том, чтобы найти отношения координации и субординации потребностей, представляющих собой субстрат воли и действия. Дело не в том, чтобы обнаружить намерения людей или дать им оценку, а только в стремлении показать необходимость, заключающуюся в самом факте.

Не по свободному выбору, но потому, что они не могли бы поступать иначе, удовлетворяют люди вначале известные элементарные потребности, а позднее — более совер: шенные, развившиеся из первых; для того чтобы удовлетворять какие бы то ни было потребности, они изобретают и используют определенные орудия и средства и определенным образом объединяются. Точно так же и материалистическое понимание истории — не что иное, как попытка мысленно воссоздать с помощью данного метода происхождение и постепенное усложнение на протяжении веков общественной жизни. Новизна этого учения не отличается от новизны всех прочих учений, которые, пережив множество перипетий в сфере фантазии, в конце концов с трудом достигли области прозаической действительности и в ней и остались.