"В пустыне Мохаве" - читать интересную книгу автора (Ламур Луис)

ГЛАВА 7

На мгновение в комнате воцарилось молчание, будто все потеряли голос или способность дышать. У Старого Бена Мандрина, вроде бы только что вставшего и перебравшегося из кресла в постель и обратно, ладони были располосованы и стерты в кровь. Они не были забинтованы и смотреть на них было страшно.

У всех, кроме меня, вертелся вопрос: как это случилось? А старый лис наслаждался ситуацией. Да, он давным-давно так не веселился, наврное с тех пор, как последний раз отправил какого-нибудь беднягу "шагать по доске"*

Дейтон изучающе и с подозрением смотрел на него, а Олифант не на шутку забеспокоился. Нолан Саккетт только взглянул на руки Бена, потом на его лицо и спокойно продолжил есть.

Старик Бен небрежно махнул ладонью.

- Ничего страшного, не волнуйся понапрасну, Доринда.

С точки зрения Дейтона он выглядел слишком самоуверенно. Дейтон считал, что старик должен сходить с ума от горя и умолять об отсрочке, но Бен Мандрин беззаботно и спокйно сидел за столом, а глаза старого дьявола сверкали ярче, чем у хорька, схватившего курицу.

Старик Бен ел за двоих, и некоторое время все молчали. Я тоже здорово проголодался, но больше всего мне хотелось спать. Прошлой ночью я вообще не сомкнул глаз, а до этого спал очень мало, и если так дальше пойдет, в один прекрасный момент мне не хватит сил вытянуть из кобуры револьвер.

Когда подали кофе, Старик Бен откинулся на спинку кресла и сказал:

- В моем возрасте мало удовольствий, а за те, что имеешь, надо дорого платить. Когда Доринда вдруг проявила ко мне интерес, я почувствовал, что здесь что-то кроется. Тэрнер представил ее, как племянницу, но до того он ни разу не говорил, что у него есть племянница. Ну а когда она предложила ухаживать за мной, я понял, что здесь не все чисто. Затем, когда Тэрнер попросил у меня заем для своего банка, я начал думать. Пару раз он одалживал мне наличные, точнее, не он, а его отец, поэтому я чувствовал себя в долгу перед банком. Тем времен Доринда жила здесь и ухаживала за мной: то поправит плед на коленях, то подложит подушку под голову. Думаете, старику все равно, кто о нем заботится? Мне не все равно. У меня и в мыслях не было, что она делает все это бескорыстно. Другое дело, если бы мне было лет 50, ну может, чуть побольше. Но не теперь. И тем не менее, мне нравилось ее присутствие, нравилось смотреть на нее. Вам придется признать, что она очень привлекательная женщина, настоящая леди, все при ней.

Он рассмеялся. - Кажется, я буду о ней скучать.

- Переходите к делу, - сказал Дейтон. - Я хочу, чтобы вы убрались с ранчо сегодня же.

Этот Дейтон... Такие, как он, мне совсем не нравятся.

Глаза Старика Бена уставились на Дейтона, как пара револьверов.

- Вы будете разочарованы, мистер Дейтон, - сказал он. - Я никуда отсюда не уеду. Вы не сможете отнять у меня собственность, которая стоит в пятьдесят раз дороже, чем подписанный мной и перекупленный вами вексель. Вы не владеете моей собственностью... и не будете владеть.

Бен Мандрин изменился так резко, что от неожиданности некоторые даже вздрогнули. Сидел себе старичок, болтал о молодых женщинах, и вдруг изменилось все: и тон, и взгляд, и поза - и Дейтон сразу же осознал, что его ждут неприятности.

- Что вы хотите сказать? - наклонился вперед Дейтон. - Да вы просто выжили из ума! Подошел срок уплаты по векселю, вы это знаете, и я не дам вам отсрочки. Все ваши друзья, кто мог бы помочь, в таком же положении, как вы, - из-за засухи! А теперь убирайтесь с ранчо и убирайтесь немедленно!

Бен Мандрин был крепким орешком. Он рассмеялся, но от этого смеха всем стало не по себе.

- Вот что, мистер Дейтон, - сказал он. - У меня для вас сюрприз. Я оплачу вашу жалкую бумажку и даже с процентами!

Из-под пледа, укрывавшего его колени, он достал мешочек и поставил перед нами на стол.

- Вот, мистер Дейтон, все до последнего цента... золотом.

Когда Бен поставил мешочек на середину стола, послышался звон монет, но Дейтон не поверил. Он схватил золото и высыпал его на скатерть.

Это было самое настоящее золото, его было достаточно, чтобы оплатить ничтожную сумму, за которую Дейтон с Олифантом надеялись отхватить больше 100 тысяч акров плодородной земли в одном из самых живописных мест штата.

Но нет, Дейтон не мог этому поверить. Он знал, что у Старика Бена не было наличных. Он знал, что никто не мог одолжить Бену такую сумму. Он уже воображал себя хозяином ранчо и обдумывал, как развернуть рекламную компанию на востоке и начать распродавать эти земли.

А черноглазая колдунья посмотрела на золото, потом - поверх стола - на Дейтона, и ее глаза стали злыми-презлыми.

- Ну что, мистер Дейтон, - сказала она холодно, - что теперь?

Родриго выглядел таким же удивленным, как все, только Нолан Саккетт оставался спокойным. Он лишь поглядел на Старика Бена и спросил: - Ничего, если я доем, прежде чем уеду?

- Конечно, конечно, - сказал старый дьявол. - Чувствуйте себя, как дома. В конце концов, вы мои гости, - добавил он не без сарказма.

Золото было рассыпано шна столе, и Родриго не мог отвести от него глаз. Нолан Саккетт с аппетитом уплетал завтрак, но другие, включая угрюмого худощавого человека с черными глазами, даже не дотронулись до еды. Дейтон несколько раз пытался было заговорить, но так и не раскрыл рта, потому что ему нечего было сказать.

Наконец Старик Бен сказал: - Вы воспользовались моим гостеприимством, - голос его звучал сухо и твердо, - а теперь убирайтесь! Что касается вас, Дейтон, если вы еще раз появитесь на моей земле, будь то по делу или без дела, я прикажу вас выпороть!

Дейтон чуть не зашатался, когда поднялся из-за стола, потому что его уже выпороли - морально. Олифант тоже поднялся, за ним, как бы нехотя, черноглазый ганфайтер и Нолан.

Дейтон взглянул на Доринду.

- Ты едешь?

- Ты что, принимаешь меня за дуру?

О, она была прекрасна, но и язычок у нее был острый.

- Я однажды уже убежала от тебя, потому что ты безмозглый осел, но ты силой привел меня обратно. Если еще раз попробуешь это сделать, я убью тебя собственными руками.

Старик Бен рассмеялся, а Дейтон побелел как смерть и вынырнул в дверь.

Нолан Саккетт наклонился над столом и смел золото в мешочек.

- Дейтон, - позвал он его, - ты кое-что забыл!

Нолан остановился в дверях, закрыв собой почти весь проем. Он взвесил мешочек в руке, затем повернулся и посмотрел на Старика Бена.

- Интересно, - сказал он, - где можно достать такое золото? Высокой пробы, в монетах, к тому же, часть из них старинные.

Он надел шляпу. - Надо обдумать, это надо обдумать.

Нолан вышел и закрыл за собой дверь.

Старик Бен сидел, сжимая край стола с такой силой, что некоторые порезы открылись, и на белой скатерти показалась кровь.

- Убей его! - сказал он. - Саккетт, убей его!

Я внимательно поглядел на Бена Мандрина, а потом спросил: - Зачем мне его убивать?

- Проклятый дурак! - закричал Старик Бен. - Я сказал, убей его!

Никто не двинулся с места, и лицо Старика Бена потемнело от прилившейся крови. Я даже подумал, что его вот-вот хватит удар.

- Этот человек, - произнес Бен, - погубит нас. Запомните мои слова.

- Только не меня, - ответил я. - Ваши дела меня не касаются.

Бен Мандрин посмотрел на меня так, словно видел впервые.

- Да, конечно. Я и забыл.

Мы сидели молча, и каждый, наверное, думал о своем. Доринде Робизо теперь придется заботиться самой о себе: она оказалась без крова и без обещанной доли денег.

Бен Мандрин, которым я восхищался за мужество, неожиданно оказался злобным, жадным и сварливым стариком. Он спас свое ранчо, но теперь ему приходилось принимать в расчет Нолана Саккетта, потому что с какой стороны ни взгляни, а Нолан довольно определенно пригрозил Бену.

Нолан Саккетт, как и все остальные, знал, что золото не появилось из ничего. Старик Бен был близок к разорению, Дейтона заверил в этом Тэрнер. Родриго, его собственный внук, тоже так считал. И вдруг появляется Старик Бен с мешком золотых монет и выплачивает долг.

Где он взял золото?

И тут я внезапно подумал о себе. И хорошо сделал.

Старик привез это золото, из которого он уплатил лишь малую часть, из нашей полуночной поездки. Когда Бен оставил меня на перевале и уполз в сторону хребта, он отправился за кладом.

Все ли он забрал? Или там осталось еще?

Отодвинувшись от стола, я встал, пошел в свою комнату и собрал вещи. Что-то подсказывало поскорее сматываться из этого дома.

Родриго вышел, когда я кинул свои вещи на пол веранды.

- Ты уезжаешь? - спросил он.

- Да.

- Дед хочет видеть тебя. Он говорит, что обещал тебе мулов.

Да, он обещал, и они мне понадобятся.

- Хорошо, - сказал я, и мы вернулись в дом.

Старик все еще сидел за столом, хотя за те несколько минут, что я отсутствовал, стол уже прибрали. Бен выглядел усталым, что было неудивительно после всего пережитого. Сказывалась и долгая скачка, и утомительное ползанье по скалам. Впервые, как я его встретил, Бен выглядел на столько лет, сколько прожил.

Родриго вышел из комнаты, и старик сказал:

- Ты помог мне выбраться из безвыходного положения. Я приказал пригнать мулов и дарю тебе 20 голов.

- Это щедрый подарок.

Он пожал плечами.

- У меня их несколько сот. На ранчо больше 6 тысяч голов скота и почти тысяча лошадей. 20 мулов - небольшая плата за то, чем я тебе обязан. Кроме того, - и в глазах у него мелькнула старая веселая искорка, - это избавит меня от лишних голов. Если до лета не пройдут дожди, сильные дожди, я потеряю много скота.

Он написал дарственную на мулов и передал мне.

- Родриго знает об этом. Все будет хорошо.

Затем он заворочался в кресле и взглянул на меня.

- Вид моего золота не сделал тебя менее честным?

- Нет. Потому что знаю, что многого на это золото не купишь.

- А это? А все это?

- На скольких человек вы можете положиться? Когда вы были в беде, вам пришлось звать на помощь совсем незнакомого парня.

- Может быть, я зря это сделал.

- Это ваши проблемы. - Я свернул дарственную и положил ее в карман рубашки. - Что вы собираетесь делать с Дориндой?

- Орлицу нельзя держать в клетке, мой мальчик. Я могу оставить ее здесь и дать все, что она пожелает, и скоро она возненавидит меня, потому что будет от меня зависеть. Даже в золотой клетке орлица будет клевать прутья, стремясь вырваться на волю.

- Вы можете побеспокоиться, чтобы она уехала с деньгами. Плохо, когда у женщины нет денег.

Он развернулся в своем кресле.

- Ты чертовски сентиментален, Саккетт. Это сослужит тебе плохую службу. Но если тебе нужна работа, оставайся. Я дам тебе долю в капитале.

- Нет.

- Ты слишком легко отказываешься от миллиона долларов, мой мальчик. Скоро ранчо будет стоить много. Все произойдет на твоих глазах. Неужели так легко отказаться от кучи денег?

Я лишь посмотрел на него, застегнул карман, в котором лежала дарственная на 20 мулов, и грубо сказал: - Мистер, я мог заполучить их прошлой ночью там, в горах. Я мог скинуть вас с обрыва, вернуться и лечь спать - никто ничего не заметил бы.

- Так ты об этом думал?

- Нет... но подумайте сами.

- Но ведь ты привез меня назад, - он оценивающе оглядел меня, - именно поэтому ты мне нужен здесь. Мне нужен честный человек.

- А Родриго?

Он фыркнул.

- Наверное, он честный и старательный. Но он слаб... он чистоплотный. Он будет драться справедливо и проиграет, а ты дерешься так, как дерутся с тобой, и ты выиграешь.

- Прощайте, Бен Мандрин, - ответил я, подошел к двери и секунду постоял, глядя на него. Старик засунул руку под плед, которым были укрыты его ноги, и я не собирался поворачиваться спиной к такому человеку.

- Надеюсь, вчера вы вывезли все, - сказал я. - Нолан Саккетт или любой из их шайки может выследить белку на скалистом плато.

- Ты тоже, - ответил он. - Ты тоже.

Я вышел из комнаты спиной вперед - предварительно убедившись, что двор пуст.

* обычай пиратов расправляться с пленными: заставлять их прыгать в море с привязанной к борту доски.