"Земля лишних. Исход" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей, Круз Мария)

Территория России, протекторат Русской Армии, Пункт постоянной дислокации 38 число 5 месяца, среда, 10:00

Проснулся я за пять минут до телефонного звонка дежурной, чувствуя себя удивительно выспавшимся и отдохнувшим. Валялся в постели до звонка, ответил на него, затем пошёл в душ, долго лил на себя попеременно горячую и холодную воду, побрился, освежил личность туалетной водой из своих запасов, сделал вид, что причёсываюсь — с моей стрижкой особенно причёсывать нечего, — и пошёл к телефону будить Марию Пилар. Оказалось, что солнце в её лице уже взошло, в трубке было слышно, что в её номере играет музыка. Я огляделся — действительно в углу, под телевизором, стоял маленький музыкальный центр и стопкой лежали несколько компакт-дисков. Номер был простым, но довольно просторным, очень чистым. Снова позвонил ей, спросил — собирается ли она завтракать? Она ответила, что собирается немедленно.

Я вышел из номера и столкнулся с ней в коридоре. Сегодня она решила не поражать окружающих воинственностью вида или откровенной демонстрацией своих многочисленных достоинств. На ней были лёгкие брюки из ткани вроде некрашеного льна, белоснежная майка с короткими рукавами, оттеняющая её бронзовую смуглость, и на ногах — лёгкие сандалии на тоненькой подошве, сплетённые из полосок рыжей кожи. Ступни у неё были маленькие и очень изящные, на правой ноге на двух пальцах были золотые колечки. Когда она шла, можно было заметить, что на левой тонкой щиколотке надета широкая плоская золотая цепь, больше напоминающая браслет. Косметики на ней почти не было, но она в ней и не нуждалась — слишком ярким её лицо было от природы, а густые блестящие волосы она туго зачесала назад и скрутила в аккуратный узел на затылке, закрепив его какой-то удивительно загогулистой застёжкой из кости.

Мы спустились в гостиничное кафе, где уже половина столов была занята. Было несколько офицеров в разных званиях, в светлой серо-зелёной форме, как у девушки-сержанта за стойкой портье, были и гражданские, одетые по-разному. Гражданские были, судя по всему, какими-то инженерами или техниками, потому что, завтракая, перебирали чертежи непонятно чего и очень оживлённо спорили.

Завтрак был накрыт «шведским столом». Несколько видов пирожков и пирогов, салаты, свежевыпеченный хлеб и нарезанное мясо и сыр разных видов, молоко, йогурт, соки и квас. Всё с национальным уклоном. Свежие булочки и варенье тоже прилагались.

Мария Пилар об объёме талии не слишком беспокоилась, если судить по тому, как лихо она пробежалась по подносам, навалив в широкую плоскую тарелку целую кучу пирожков со всем, что там было, и налив себе сразу два стакана цельного молока. Ну что же, если она так ест всегда, а талия у неё по-прежнему такая, какую я вижу сейчас, то прибавка в весе ей точно не грозит.

Пройдясь по залу, кубинка собрала привычную дозу мужского внимания, — даже девушка в форме рядовой, выполнявшая функции официантки, разливавшей кофе и чай, и та замерла с кофейником в руке. Затем взгляды мужчин скрестились на мне, и в их печальных глазах явственно читалась глубокая зависть. Не буду же я каждому объяснять, что меня вчера просто поцеловали и за дверь выставили.

Мария Пилар доела пирожки, выпила всё молоко, отдала должное сдобным булочкам с маслом и вареньем. Особенно ей понравилось какое-то ярко-красное варенье из совершенно неизвестных мне ягод, она даже пальцы облизала с явным удовольствием. Выпила две чашки кофе со сливками, после чего с радостным блеском в глазах уставилась на меня. Как будто папа должен дочку похвалить, что она такая умница и так позавтракала хорошо, и теперь её можно в детский сад вести.

Я сказал, что сейчас придёт её машина, а мне надо будет отбыть с прапорщиком Быховым в штаб армии. Мария Пилар кивнула и хоть и не на совсем чистом, но всё же очень русском языке сказала:

— Конечно. И я с тобой, мне тоже туда надо.

Обидно всё же. Я эти брюки ещё не надевал с тех пор, как в этот мир попал, а теперь только полчаса проносил — и целую чашку кофе на них вывернул. Рядовая и официантка в одном лице подбежала ко мне с салфетками, собираясь помочь, но в последний момент остановилась. Всё же неловко девушке собственноручно там вытирать, тем более если мужчина с дамой. Подумав, она протянула салфетку мне. Я промокнул всё больше и больше разбегающееся по светлым брюкам пятно. Мария Пилар ехидно посмотрела на меня и спросила по-русски же:

— Помочь?

— Спасибо, я справлюсь, — подчёркнуто вежливо ответил я и тоже на родном языке.

— Выпил кофе?

— Хм… наверное, и так можно сказать, — ответил я на без сомнения издевательский вопрос.

— Тогда пойдём в комнату, ты переоденешься. Мне надо взять сумку.

Так, с огромным бурым пятном на брюках, я прошествовал через всё кафе. Пришлось доставать из сумки другие брюки, но времени гладить их уже не оставалось — с минуты на минуту должен был заехать Быхов. Пришлось сделать вид, что они мне кажутся немятыми и вообще у них фасон такой. Рубашку не залил, к счастью, её можно было не менять.

В дверь постучали, я открыл. Это была Мария Пилар, держащая в руках что-то вроде непромокаемой нейлоновой папки.

— Que pasa, hombre? — осведомилась она.

— Это была шутка? Я имею в виду незнание русского языка.

— Смешно получилось? Тогда думай, что шутка, — крайне непринуждённо ответила она.

Злиться на неё всё равно невозможно было, поэтому я махнул рукой, подумал, нужно ли брать с собой оружие, но, представив, как будет выглядеть мой наряд в комплекте с парабеллумом или «береттой», и решил не выглядеть ещё глупее, чем мне уже сегодня удалось.

Едва мы вышли на крыльцо, как на стоянку заехали две машины — «бандейранте» Марии Пилар и его двоюродный брат, уже не пикап, а джип без верха, в камуфляжных пятнах и с номером на борту. За рулём машины Марии Пилар сидел Быхов, военную же машину вёл боец в рубашке с короткими рукавами, чёрном берете и с повязкой «посыльный». Мы с Быховым поздоровались, он даже отпустил Марии Пилар комплимент со всей учтивостью, достойной прапорщика — дескать, приятно, когда служба с утра начинается с представления прекрасной даме, но он вынужден забрать моего спутника, однако позже…

Речь осталась незаконченной, потому что я сказал, что сеньорита следует с нами. Быхов удивился, но виду не подал, а просто протянул ей ключи от её машины и сделал приглашающий жест в «тойоту». Мария Пилар улыбнулась ему, а затем вышедшему из машины солдату-посыльному. Улыбнулась так, что боец не только распахнул перед ней дверь на заднее сиденье, что было естественным, но и от обалдения отдал честь, что уже было грубым нарушением Устава, согласно которому даже такая красивая девушка не может являться старшим по званию.

Я тоже уселся рядом с кубинкой назад, Быхов забрался на переднее сиденье, и «бандейранте», зафырчав дизелем, рванул с места. До штаба оказалось около пяти минут езды. Дорога вела через расположение какой-то части, застроенное двухэтажными казармами вокруг большого асфальтированного плаца. В казармах здесь проживало не более трети личного состава — те, кто находился на боевом дежурстве. Остальные жили в городе, приезжая на службу с раннего утра. Издержки не только профессиональной, но скорее даже пожизненной службы.

Мы проехали КПП, покатили вдоль глухого забора парка боевой техники. Заглянуть внутрь было невозможно, но в одном месте я увидел задранные вверх стволы трёх «Гвоздик»[41], из чего сделал вывод, что Русская Армия делает ставку не только на легкопехотные части. Через мелькнувшие решётчатые ворота со звёздами мне удалось разглядеть стоящие в ряд танки Т-55[42], серьёзно модернизированные — динамическая защита, явно новые приборы управления огнём, пушка взята в кожух.

Перехватив мой взгляд, Быхов сказал, что «пятьдесят пятые Эм Вэ» для местных условий самые подходящие и стоят намного дешевле современных, что немаловажно. Со слов Быхова выходило, что наиболее используемые в Русской Армии танки — в настоящий период вообще ПТ-76[43], которые хорошо себя зарекомендовали во влажных и заболоченных низинах дельты Амазонки. А накупили их чуть не за бесценок, и денег хватило на установку новых ночных прицелов и современных радиостанций. Ну и дизеля поставили мощные, а то раньше они на марше даже от Т-55 отставали.

И так, с его слов, поступает здесь не только Русская Армия, но и все остальные. Англичане даже старые броневики «феррет» и «сарацин» с каких-то складов покупают, ещё в Старом Свете меняют в них старые бензиновые моторы на новые дизели, ставят новую трансмиссию, ночные прицелы и радио — и очень за недорого получают отличную машину для местных условий, вооружённую мощной пулемётной «спаркой», мобильную и проходимую. Так же поступают и все остальные. А платить столько, сколько стоит современная военная техника из Старого Света, здесь позволить себе мало кто может, даже Орден так не размахивается. Всё же не те здесь пока доходы, далеко не те.

Вообще я заметил, что если солдаты вооружены и экипированы по самым последним стандартам и автомобили новые как на подбор, то уже бронетехника вся устаревшая — на новую денег нет и пока не предвидится.

Забор парка закончился, впереди показался ещё один КПП части. Я бросил взгляд в боковой проезд — и увидел вдалеке бетонное поле со стоящими вертолётами Ми-8 и Ми-24.

— Наш «золотой фонд», — пояснил прапорщик. — Одна треть летает, две трети — только профилактика! Держим на случай, если наступит «последний и решительный».

Показав на забор следующей части, Быхов сказал:

— Гренадёрский полк, мотопехота фактически. Всё тяжёлое вооружение у нас в составе гренадёрских частей, танки те же, «саушки», боевые машины пехоты. А проехали сейчас — наш, легкопехотный. Мы больше конвоями занимаемся сейчас, у нас сплошь только колёсная техника, чтобы далеко кататься и дороги не убивать окончательно. Тут рода войск совсем другие, не как раньше были. Тут ещё егерский отдельный стоит, егеря — самая элита у нас. Создали на страх врагам.

— А артиллерия как?

— Артиллерия всегда приданная, но может выделяться в отдельные сводные отряды. Тяжёлая самоходная артиллерия, реактивная и буксируемые гаубицы — в гренадёрских частях, а в легкопехотных миномёты в основном, самоходные, даже местных конструкций есть.

— Это какие? — удивился я.

— «Васильки» на базе бронированного «Урала», местная конструкция, — пояснил он.

— Интересно…

На моей памяти «васильки» на «маталыги» сверху ставили, было такое. Но гусеницы, я это прекрасно понимаю, здесь не всегда хороши, колёсная техника рулит при таких расстояниях. Или гусениц вместе с дорогами не напасёшься. А «покемон» для перевозки личного состава вполне как платформа для миномёта сгодится. И расчёт пристроится, и боекомплект загрузить есть куда.

— К егерскому подъезжаем. Но в ППД только первый батальон стоит, разведбат, подчинён непосредственно управлению разведки, — сказал Быхов, показывая на металлические ворота, показавшиеся в конце длинной улицы. — Это уже элита из элит. К ним постоянно приписана эскадрилья «Ми-восьмых» и звено «крокодилов», а вот уже никакой тяжёлой техники нет. Они у нас «легче» всякой лёгкой пехоты даже. Нет даже бронетранспортёров, а есть только «водники» с «тиграми», с комплексами лёгкого вооружения на них. За тяжёлое вооружение — ПТУРы. А первая рота — так вообще на бразильских «тойотах», таких, как у Марии Пилар, только переделанных в рейдовые машины. На каждой спарка из АГС и «корда». Они понадёжней «уазиков», а первая рота в дальние рейды ходит.

— А остальные батальоны где?

— Второй батальон сейчас в дельте Амазонки, а третий напротив Ичкерийского Имамата расположился.

«Бандейранте» подлетел к КПП, упёршись в шлагбаум. Быхов предъявил документы, и нас пропустили.

Машина проехала по дорожке и остановилась у двухэтажного здания с табличкой «Разведывательное управление Русской Армии». Здание соединялось переходом со вторым, такого же размера, расположенным под прямым углом, без надписей. За ним большая площадка была уставлена машинами с кунгами и высоко торчащими на растяжках мачтами антенн. Понятно — радиоразведка, РЭБ[44].

Посыльный подвёз нас прямо ко входу. Мы вышли из машины, Мария Пилар одарила бойца самой ослепительной из улыбок, я попрощался с ним, и Быхов повёл нас внутрь.

Дежурный с повязкой проверил на входе документы у Быхова, попросил у нас с кубинкой идентификационные карты. Считал код, затем позвонил по телефону, доложив, что есть человек, не заявленный в списке, имея в виду нашу подругу. «Не заявленная в списке» Мария Пилар спокойно и нежно рассматривала дежурного старшего сержанта, заставляя того краснеть и стесняться. Старший сержант передал трубку Быхову, тот несколько раз сказал «да», покосился на девушку, затем произнёс «По его инициативе» и добавил после паузы «Так точно!». Передал трубку старшему сержанту, тот выслушал какую-то команду и пропустил нас дальше. Мы подошли к широкой лестнице, ведущей на второй этаж, и тут нам навстречу выбежал Владимирский. Мы поздоровались, Быхов же, наоборот, — попрощался, и уже Михаил повёл нас по коридору до кабинета с табличкой «Начальник службы разведки РА п/п-к Барабанов Н. С.».

Дверь была простая на вид, но звуконепроницаемая. Владимирский постучал и, не дожидаясь приглашения, вошёл, пригласив нас за собой.

Барабанов с афганских пор изменился, конечно, но не слишком радикально. Возникли морщины возле глаз и в уголках рта, на правой скуле появился шрам от касательного ранения. А так — всё тот же загар, как в Кандагаре, светлые, почти белые волосы, стриженные под «ёжик», серые глаза. Единственное, что изменилось радикально, — форма. Впрочем, не только у него. Знаки различия остались прежними, но сама форма была тропической, максимально открытой и лёгкой, и самое главное — цвет. Исчез наш привычный хаки, сменившись чем-то серовато-зелёным, довольно светлым, брюки чуть темнее, рубашка светлее. И вместо галстука в открытом вороте белая трикотажная футболка видна. Заметил-то я это раньше, но именно в сочетании с хорошо знакомым лицом Николая это бросилось в глаза.

Барабанов поднялся нам навстречу, раскинул руки, хлопнул одной меня по ладони, а другой обнял за плечо.

— Здорово, прапор! Сто лет не виделись! Проходи, не стесняйся. Я когда узнал, что ты здесь, обалдел просто. Представь спутнице, а то уже по всему ППД слухи ходят, что приехал новый снайпер с такой красавицей, кто видел — до сих пор в ступоре, хоть водкой их отпаивай.

Я повернулся к Марии Пилар, чтобы представить ей Николая, но та неожиданно чётко отрапортовала:

— Товарищ подполковник! Сотрудник разведки Революционной армии Республика Куба лейтенант Мария Пилар Родригез. Направлена к вам вышестоящим командованием для установления рабочих контактов.

Занавес.

Не то чтобы я совсем не догадывался ни о чём, этого нельзя сказать. Мелькало кое-что, заставлявшее предположить, что Мария Пилар вовсе не просто легкомысленная красотка из маленького техасского городка. Чего стоит одно утаённое знание русского языка. Но всё равно такое представление меня несколько огорошило. Хотя бы тем, что у таких женщин воинских звании не бывает. Бывают эпитеты вроде «прекрасная» или, скажем, как ни старомодно звучит, — «несравненная», но — нет, не звание.

— Подполковник Барабанов, Николай Сергеевич. Начальник службы разведки разведывательного управления Русской Армии. Рад видеть. Присаживайтесь, товарищи. Чай будете?