"Шадринский гусь и другие повести и рассказы" - читать интересную книгу автора (Фёдоров Евгений Александрович)

5

История с превеликим пьянством постепенно забылась. Спустя несколько лет на Урале появился заводчик Савва Яковлев. Здесь им был приобретен знаменитый Невьянский завод Демидовых.

С переменой заводских хозяев жизнь работных людей нисколько не облегчилась. Демидовы были известные всему миру стяжатели; жадные и свирепые, они не давали никому спуска. Тысячи кабальных и приписных крестьян маялись на шахтах и рудниках Демидовых. Грозен был хозяин Каменного Пояса Демидов! Заводы походили на каторжные остроги, в них было свое войско, тюрьмы и палачи.

Не полегчало и с приходом в Невьянск Саввы Яковлева. Хозяин новый, а порядки старые. Дабы придать больше пристойности и строгости, Савва не замедлил составить приказчикам свой рескрипт, состоящий из восемнадцати пунктов. В нем предписывалось мужикам недреманным оком беречь лес, изводить его по крайней нужде и весьма ограниченно. В Невьянске, где пребывал отныне Савка, работные должны были блюсти строгое благочиние, порядок и тишину. Настрого наказано, чтобы по кабакам и улицам не шатались бы пьяные, песельники и крикуны. По всем улицам и переулкам и в рядах предлагалось блюсти чистоту, канавы и мосты иметь в исправности, коз и поросят на людные места не выпускать. Соблюдая свято и нерушимо все эти нравоучительные правила, благодарные работные люди и служилые, завидя заводчика, должны были снимать шапки и класть перед ним пристойные поклоны. Дабы потомство помнило о благих делах мудрого хозяина, Савва привез из Москвы пиита, который, однако, больше поклонялся Бахусу, богу веселия и пьянства, нежели вел дружбу с музами.

Изрядно постаревший и грузный чревом Савка вставал рано и в заботе и попечении о делах и людях ему подвластных, разъезжал и заглядывал во все уголки своего обширного царства. Нерадивых, неучтивых и нарушителей изданного рескрипта он самолично хлестал или кликал ката,[1] и тот при нем чинил скорый суд и расправу.

Жизнь Савки среди хлопот и деяний незаметно клонилась к закату. Сам Савва Яковлевич превосходно сознавал, что неумолимо близится день, когда природа потребует его туда, где нет ни печали, ни воздыхания…

Напрасно тщился Савва оставить неблагодарному потомству память о себе — она и так жила бы. Последнее его лиходейство надолго сохранилось на Каменном Поясе. И мы, прощаясь со своим героем, не можем не отдать дани этому деянию Собакина.

В 1764 году в горную канцелярию в Екатеринбурге явился приписной к Невьянскому заводу крестьянин Алексей Федоров и объявил о золотых рудах, найденных им на даче Прокофия Акинфиевича Демидова. В горной канцелярии знали силу и ретивость Демидовых и потому заявку утаили и предали забвению. При водворении на Невьянском заводе Саввы Яковлева горщик Федоров напомнил правительству о своей находке. Смелое заявление приписного изрядно напугало Собакина. При обнаружении залежей ценного металла — золота владельцу грозило изъятие земель. Савка вспомнил старину и удаль, он решил схватить заявителя и посчитаться с ним по-своему. Отец и сын Федоровы в ту пору пребывали на Ирбитской ярмарке. Об этом узнал Савка и, не медля ни часу, выслал верных людишек. Глухой ночью налетели они в Ирбит, выволокли из избы отца и сына и, повязав их, бросили в сани. Заодно захватили их товары и деньги. Глухими проселками и лесными запутками их доставили в Невьянск, где нещадно били. Алексея Федорова бросили в потайной подвал грозной Невьянской башни, где приковали к сырой стене, а сына его увезли по зимнику до Костромы, где и утерялся его след.

С той поры и до 1797 года о Федоровых не было ни слуху ни духу.

Но тут случилось необыкновенное и непонятное событие. Алексею Федорову, пробывшему весьма длительное время в оковах в подземных казематах башни, неведомо каким путем удалось подать челобитную на высочайшее имя, и, что было поразительно, челобитная дошла по назначению, и было строжайшим образом препоручено берг-коллегии расследовать дело.

Из канцелярии правления главных заводов в Невьянск нежданно прибыл чиновник Яриев с горными солдатами, обыскал подвалы, башни и освободил Алексея Федорова. Заключенный более походил на скелет, нежели на живого человека. Долгие годы пребывания в сырых склепах невьянского владыки не прошли для него бесследно.

Горным ведомством по настойчивому требованию из Санкт-Петербурга было приступлено к дознанию о горьких и незаконных притеснениях, которым подвергались Федоровы. По всему предвиделось — последуют суд и крутая расправа.

Но, увы, все это было бесполезно и ни к чему. Виновника и вдохновителя громкого преступного дела давно не было в Невьянске. В 1784 году, задолго до следствия, Савва Собакин безмятежно почил на невьянском погосте.

1940