"Грешная ночь" - читать интересную книгу автора (О'Райли Кейтлин)

Глава 14 Первая помолвка

Голуэй, Ирландия

Десятью годами раньше...

– Ты выйдешь за меня замуж, да, Вивьен? – расслабленно пробормотал Эйдан, ласково гладя ее волосы.

Обнаженная Вивьен, лежащая в его объятиях, улыбнулась ему. Ее взгляд был полон любви и восхищения.

– Глупый мальчишка, ты же знаешь, что я выйду за тебя.

Он задавал этот вопрос уже дюжину раз. Поглощенная их любовью, практически порабощенная этим чувством, Вивьен была готова последовать за Эйданом куда угодно, хоть на край света.

С тех пор как Эйдан приехал в начале лета в Ирландию и их крепкая многолетняя дружба превратилась в настоящую, глубокую любовь, он больше ни о чем не говорил, кроме как об их предстоящей свадьбе. Эйдан хотел, чтобы она стала его женой и жила в Кэшелвуде. Он хотел, чтобы его любимая всегда была рядом с ним. А Вивьен чувствовала то же самое по отношению к нему. Они думали только друг о друге и старались проводить каждое свободное мгновение вместе.

Эйдан и Вивьен дружили с детства, и их отношения естественным путем росли вместе с ними. Бывшие товарищи по играм стали любовниками благодаря особенной связи, которая существовала между ними. Их сердца всегда бились в унисон, они мыслили и чувствовали одинаково, и это неотвратимо влекло их друг к другу. За эти годы Эйдан вырос и превратился из милого темноволосого мальчика, с которым Вивьен познакомилась на берегу моря, в широкоплечего, высокого, мускулистого мужчину с классически правильными чертами лица. Вивьен любила в нем все: его английско-ирландский акцент, его нежные руки, которые ласкали ее, доставляя столько наслаждения, его чувственные губы, которые страстно целовали ее и шептали слова любви, и темно-зеленые умные глаза с длинными, невероятно длинными ресницами, которые по справедливости были совсем ни к чему парню и принесли бы много пользы какой-нибудь девушке. Вивьен любила его ум, щедрое и доброе сердце, сильно развитое чувство ответственности...

– Но вот твоя мама меня ненавидит, – добавила она серьезным тоном. Вивьен всегда старалась произвести на леди Кавана наилучшее впечатление. Но все ее усилия ни к чему не приводили. Мать Эйдана продолжала относиться к ней очень плохо.

– Мой папа уже дал свое благословение, поэтому она не сможет сейчас помешать нам. Я уверен, что мама полюбит тебя, когда узнает поближе.

– Я в этом не уверена, – ответила Вивьен и прижалась поближе к Эйдану. Они лежали на самодельной кровати, укрывшись шерстяными одеялами, и наслаждались теплом обнаженных тел друг друга.

– Все будет хорошо. Поверь мне. Моя мама не такая плохая, как может показаться со стороны.

Вивьен скептически поджала губы, но Эйдан не видел этого. Она знала, что если бы не разрешение его отца, им никогда бы не позволили пожениться. Лорду Кавана такой выбор сына почему-то пришелся по душе, но вот мать Эйдана пришла в ярость. Леди Кавана не могла отменить свадьбу, но она недвусмысленно высказала ей все, что она об этом думала.

Эйдан поцеловал ее в щеку.

– Мы поженимся в маленькой часовне нашего поместья сразу, как только твой папа вернется домой.

Отец Вивьен знал о том, что его дочь собирается замуж. Он должен был приплыть в Голуэй через один-два месяца. Джон Монтгомери много раз встречался с Эйданом и ничего не имел против такого зятя.

– Я надеюсь, что он скоро приплывет. Бабушка уже почти закончила мое платье. – Вивьен не могла скрыть своего восторга. Ох, Эйдан, оно такое красивое! Не могу дождаться, когда же ты меня в нем увидишь.

– Я думаю, что лучше всего ты выглядишь совсем без одежды. – Эйдан приподнялся, накрыл ее своим телом и принялся целовать. Его горячие губы касались шеи Вивьен, ее плеч, опускаясь все ниже, к ложбинке между двумя холмами ее груди. Она почувствовала, как в ней вновь вспыхнул огонь желания. Ее дыхание стало быстрым и прерывистым.

– Эйдан, – беспомощно пробормотала Вивьен, – мне пора идти домой. Если я опять пропущу ужин, то бабушка ужасно расстроится.

Эйдан неохотно перекатился на спину и сказал:

– Я знаю. Мне тоже давно пора идти домой. Но я ужасно не хочу расставаться с тобой, моя маленькая колдунья. Я не хочу уходить из нашего убежища.

Вот уже несколько недель они тайно встречались в заброшенной хижине, что стояла на землях, принадлежащих семье Кавана. Эйдан и Вивьен выбирались туда каждый раз, как выпадала свободная минута. Потому их свидания в хижине происходили довольно часто. Они даже стали называть ее своим домом, и действительно, там стало почти так же уютно, как в любом обжитом помещении.

Эйдан поцеловал Вивьен в последний раз и нехотя разжал объятия. Они встали и начали одеваться. Вивьен закончила завязывать шнурки на своих черных ботинках, и в этот момент Эйдан подал ей маленький сверток. Она вопросительно посмотрела на него.

Но Эйдан лишь загадочно ей улыбнулся. Его зеленые глаза сияли.

– Это тебе, – произнес он.

Вивьен развернула оберточную бумагу, и ей в ладонь упала блестящая серебряная цепочка. На ней висел изящный серебряный медальон в форме сердца.

– О, Эйдан, – прошептала она, – это так красиво!

– Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя люблю. Пусть этот подарок напоминает тебе об этом, пока я не надену тебе на палец обручальное кольцо, – сказал он. Его лицо было таким серьезным, а взгляд – настолько нежным, что на глаза Вивьен набежали слезы.

Она выпрямилась и обняла Эйдана, крепко сжимая в руке серебряный медальон.

– Тебе не нужно ничего мне дарить, чтобы показать глубину своих чувств. Я и так верю, что ты меня любишь. Я чувствую это каждый раз, когда ты меня целуешь, когда смотришь на меня. И я люблю тебя всем сердцем, Эйдан Кавана, и всегда буду только твоей.

Он поцеловал ее, а потом шепнул на ушко:

– Открой его.

Вивьен нажала на защелку, и маленькая серебряная крышечка в форме сердца со стуком открылась. Внутри она увидела миниатюрное изображение Эйдана. Портрет был очень схож с оригиналом, и Вивьен счастливо улыбнулась. С другой стороны медальона были выгравированы слова – «От Эйдана со всей любовью». Вивьен никогда раньше не видела такой красивой вещи.

– Спасибо, – проговорила она, встав на цыпочки, и поцеловала его в губы. Эйдан страстно ответил ей, и реальность на какое-то время вновь перестала для них существовать. Наконец Эйдан смог оторваться от нее и сказал:

– Я хочу надеть его на тебя.

Вивьен повернулась и подняла вверх свои длинные волосы, чтобы он смог застегнуть замочек на тыльной стороне шеи. Потом она повернулась к Эйдану лицом, чтобы показать ему, как на ней смотрится его подарок, жалея о том что рядом не было зеркала.

– Медальон делает тебя еще краше, любовь моя, – проговорил Эйдан.

Вдруг в дверь хижины кто-то постучал. Вивьен и Эйдан вздрогнули и недоуменно посмотрели друг на друга. Никто не знал об их тайных встречах в этом месте. Кто же мог сейчас стоять за дверью? Вивьен мысленно поблагодарила Бога за то, что они оба были полностью одеты, и принялась лихорадочно закалывать волосы наверх, пытаясь придать себе более респектабельный вид.

Эйдан подошел к двери и спросил:

– Кто там? Что вам надо?

– Это я, Финли, – раздался запыхавшийся голос. – Случилось нечто очень серьезное, милорд.

Эйдан открыл дверь. За порогом стоял слуга, одетый в темно-синюю ливрею Кэшелвуд-Мэнора, молодой человек приблизительно того же возраста, что и сам Эйдан, со светло-песочными волосами. Вивьен уже однажды встречала его, когда была в поместье.

– Что случилось? – спросил Эйдан.

– Извините, что я осмелился прийти сюда, милорд, но я предположил, что вы будете здесь. Ваша матушка отправила людей на ваши поиски, и я решил, что будет лучше, если сюда приду я, а не кто-то другой. – Финли выразительно посмотрел в сторону Вивьен. Было ясно, что он имел в виду. Слуга явно знал, что происходило в этой хижине.

Вивьен почувствовала, как щеки залило румянцем. Ей очень хотелось, чтобы ее прическа выглядела более прилично, а не так, как будто она была в постели с Эйданом. Хотя так оно на самом деле и было. Вивьен шагнула ближе к любимому. Он взял ее за руку, чтобы ободрить.

– Что случилось? – спросил Эйдан встревоженным голосом, озабоченно сдвинув темные брови.

Финли на мгновение замялся, а потом ответил:

– Дело в вашем отце, милорд. Он упал с лошади. Вероятно, у него сломан позвоночник.

Вивьен и Эйдан вздрогнули.

– Он... он мертв? – после паузы спросил Эйдан.

– Мне очень жаль, что именно я принес вам это известие, милорд, но... да, он мертв. Вы должны поспешить домой.

– Ох, Эйдан, – пробормотала Вивьен, сжимая его руку. Эйдан не испытывал особой любви к отцу, поскольку тот был суров к нему, но все равно такая новость могла причинить ему немалую боль. Лицо Эйдана стало жестким.

– Финли, пожалуйста, сопроводи мисс Монтгомери домой. Я сейчас же пойду в Кэшелвуд. – Эйдан повернулся к Вивьен и поцеловал ее в щеку, прошептав: – Я навещу тебя сразу же, как только появится такая возможность.

Сердце Вивьен сжалось, и ее вдруг охватило нехорошее предчувствие. Они втроем вышли из хижины. Финли пошел вместе с ней в город и вел себя очень сдержанно и почтительно. Разумеется, Вивьен вполне могла дойти до дома и сама, но она не стала спорить с Эйданом в такое время и молча выполнила его распоряжение.

– Значит, вы и мой хозяин скоро поженитесь? – спросил ее Финли, когда они прошли в молчании половину пути.

– Да, – рассеянно произнесла Вивьен. Все ее мысли были теперь только об Эйдане.

– Это хорошо, – проговорил молодой слуга.

После этого они почти не разговаривали друг с другом. Когда впереди показался ее дом, Вивьен вежливо поблагодарила его, и Финли отправился обратно в Кэшелвуд.

Когда она переступила порог, Агги сразу же сказала:

– Я слышала об ужасном происшествии с лордом Кавана. Последние несколько часов все вокруг только об этом и говорят. Как Эйдан?

– Мне кажется, он держится молодцом. У меня еще не было возможности поговорить. Он сразу же побежал домой.

Агги покачала головой, ее черные волосы были аккуратно стянуты в пучок.

– Бедный парень. Потеря одного из родителей – всегда тяжкое испытание.

Вивьен согласно кивнула головой. Она жила практически без отца, он всегда находился в плавании. Вивьен воспитывала ее бабушка, предоставляя ей гораздо больше свободы, чем было у большинства девочек ее возраста. Ее обучали не только читать, писать, но и, что гораздо важнее, самостоятельно думать.

Когда они сели за стол на кухне, Агги поставила перед ней чашку горячего чаю.

– Я полагаю, что эта милая серебряная штучка – подарок от Эйдана?

Вивьен не смогла сдержать радостной улыбки. Она подняла руку к медальону, висевшему на груди.

– Да. Он подарил это сегодня. Там внутри его портрет. – Вивьен открыла медальон и показала миниатюру бабушке.

Агги встала и нагнулась, чтобы рассмотреть портрет поближе.

– Очень похожее изображение.

– Мне очень понравился его подарок.

– Ты знаешь, – мягким голосом проговорила Агги, закрывая медальон, – его мать может теперь причинить вам немало неприятностей.

– Да, я думала об этом, – сдержанно ответила Вивьен. По правде говоря, она думала об этом все то время, пока молча шла домой вместе с Финли. Теперь, когда отец Эйдана погиб, Сюзанна Кавана предпримет отчаянные попытки, чтобы запретить сыну жениться на ней. – Как тебе кажется, что может произойти?

Агги села, облокотившись локтями о край стола и сложив ладони вместе. Это была ее обычная поза, когда она обдумывала какое-то серьезное дело.

– Мне кажется, леди Кавана будет рвать и метать и превратит жизнь Эйдана в сущий ад. Но в итоге она ничего не добьется. Он уже взрослый парень. Его отец благословил ваш брак до того, как умер. Все вокруг знают, что Эйдан собирается жениться на тебе. А теперь он к тому же стал новым хозяином Кэшелвуда и может поступать так, как хочет. Я твердо уверена в том, что этот парень любит тебя. Мне кажется, что он влюбился в тебя сразу, как только впервые переступил порог этого дома.

Агги протянула руку и сжала ладонь Вивьен, а потом продолжила мягким, успокаивающим голосом.

– Однако я не хочу тебя обманывать. Если ты выходишь замуж за человека, чья мать презирает тебя, то должна быть готова к трудностям. Сюзанна Кавана – несчастливая злобная женщина, которая верит, что ты недостаточно хороша для ее сына. Но вы с Эйданом молоды, сильны духом и, главное, по-настоящему любите друг друга. Вам суждено быть вместе, и это обязательно случится. Так или иначе... – Агги смолкла, и на ее лице появилось странное выражение.

– Что такое? – тревожно спросила Вивьен. Ее испугал отсутствующий взгляд бабушки.

Агги тихо ответила:

– Не могу понять. У меня вдруг появилось ощущение, что вы с Эйданом... Ну да ладно, скорей всего я ошиблась.

– Нет уж, расскажи мне.

– Мне кажется, что в итоге вы поженитесь, но это произойдет не в Ирландии.

Вивьен это показалось очень странным. Где же еще ей выходить замуж, как не в родном Голуэе? Папа уже скоро будет дома. Бабушка сшила ей чудесное подвенечное платье. Конечно, свадьбу придется отложить на какое-то время, пока не закончится траур по отцу Эйдана. Но они обязательно станут мужем и женой. Они оба хотят этого.

– Но мы все-таки поженимся, да? Мне все равно, где это произойдет, главное – чтобы мы с Эйданом стали единым целым, – взволнованно проговорила Вивьен. – Я люблю его.

– Конечно, вы поженитесь, в этом я не сомневаюсь.

После этих слов Вивьен облегченно перевела дух. Но все же она не смогла отделаться от странного предчувствия, что скоро должно произойти нечто ужасное.

Во время похорон лорда Джозефа Кавана небо было затянуто низкими серыми тучами, а землю постоянно поливал холодный моросящий дождь. Вивьен сидела рядом с Агги в часовне Кэшелвуда, где отпевали покойного хозяина поместья. Эйдан находился впереди, почти у алтаря, рядом с матерью. Сюзанна Кавана была одета во все черное, но даже плотная вуаль не могла скрыть радостного блеска ее глаз. Она старалась выглядеть скорбно, как и положено вдове. Может быть, леди Кавана сумела обмануть капеллана, но вот обмануть Вивьен ей не удалось.

В часовне было полным-полно народу, и этот факт ее совсем не удивлял. Джозеф Кавана пользовался огромным уважением и преданностью у своих арендаторов, был очень популярен у местного населения – в отличие от Сюзанны, которую не любили, даже презирали все, кто ее знал.

Он был неоднозначным человеком, но он по-своему нравился Вивьен, несмотря на чрезмерное пристрастие к спиртному и раздражительный нрав. Она была склонна простить ему многое, так как лорд Кавана имел несчастье жить с такой женщиной, как Сюзанна. Сначала Вивьен думала, что лорд Кавана разрешил Эйдану жениться на ней только затем, чтобы насолить своей злобной жене. Но потом ей стало ясно, что она действительно нравится суровому отцу Эйдана. Если бы это было не так, Вивьен обязательно ощутила бы холодность в его поведении во время их последней встречи.

– Вивьен, дорогая, ты такая красотка, что если бы я был помоложе, то сам бы женился на тебе, – пошутил лорд Кавана во время невыносимо натянутого официального ужина в Кэшелвуде, куда ее пригласили после того, как Эйдан объявил родителям о своих намерениях.

Формально Сюзанна сама пригласила ее, однако Вивьен знала, что Эйдан постоянно уговаривал родителей познакомиться с ней поближе. Он также хотел, чтобы Кэшелвуд стал ей немного роднее, поскольку однажды он должен был стать ее домом. В тот вечер Вивьен сидела в элегантной столовой за огромным, безупречно отполированным столом, на котором стоял китайский сервиз, блестели столовые приборы из серебра и хрустальные бокалы для вина. Она думала о веселой кухне ее дома со стульями разной формы и щербатыми чайными чашками, понимая, что после замужества ее жизнь изменится гораздо сильнее, чем ей представлялось до этого.

– Спасибо. Это самый забавный комплимент, какой я слышала за последнее время, лорд Кавана, – ответила Вивьен, искренне улыбаясь своему будущему свекру.

– Вы опоздали, отец. – Эйдан подмигнул ей. – Она уже дала слово выйти замуж за меня.

– Вивьен хорошая девушка, – одобрительно проговорил Джозеф. – Она станет тебе хорошей женой.

– Я это знаю, – согласился Эйдан. – Потому и сделал ей предложение.

– Пусть у тебя будет большая семья, – дал ему совет Джозеф. – Я хочу, чтобы по дому бегало много внуков. Будет хорошо, если в поместье опять зазвучит смех.

Вивьен покраснела и опустила глаза, не осмеливаясь посмотреть в сторону Эйдана.

Сюзанна поморщилась и сказала:

– Пожалуйста, не могли бы мы поговорить о чем-нибудь еще, кроме свадеб и детей?

Джозеф Кавана отрывисто рассмеялся, а потом сделал большой глоток вина.

– Вивьен, ты должна придумать, о чем еще мы можем поговорить.

Вивьен растерянно посмотрела на родителей Эйдана. Ей казалось чудом, что два таких разных человека могли произвести на свет такого любящего и заботливого сына, как Эйдан. Его зеленые глаза отдаленно напоминали глаза отца, которые были такого же цвета, но сколько Вивьен ни смотрела, она не находила в Эйдане ничего, что напоминало бы Сюзанну Кавана. Наверное, потому, что лицо его матери выглядело преждевременно состарившимся, словно выцветшим. Казалось, на нем навсегда застыла маска мрачной холодности.

Вивьен буквально кожей чувствовала, что Сюзанна Кавана ненавидит ее всем сердцем. Ей казалось, что эта женщина будет относиться так к любой девушке, которую ее сын будет любить. Однако эта мысль не помогала ей справиться с нервозностью, которую она испытывала в присутствии леди Кавана. Даже когда Вивьен была маленькой девочкой, она инстинктивно ощущала, что мать Эйдана презирает и едва терпит ее. Сейчас же Вивьен было почти жаль эту несчастную женщину. Похоже, что ее никто не любил, а муж даже ненавидел.

Все-таки скоро она должна была стать ее свекровью, и потому Вивьен сделала еще одну попытку завоевать расположение Сюзанны.

– Пожалуйста, расскажите мне о Лондоне, леди Кавана, – предложила Вивьен бодрым тоном. – Я никогда там не была, но надеюсь, что когда-нибудь туда поеду.

На одно мгновение тень улыбки появилась на плотно сжатых губах Сюзанны Кавана.

– Вряд ли вы сможете представить себе такой прекрасный город, как Лондон, – начала она.

Джозеф громко захохотал, отчего его распухшее от постоянного пьянства лицо, которое еще хранило остатки былой красоты, покраснело.

– Что ж, маленькая леди, вы попали в десятку. Единственное, что может понравиться моей супруге, – эго разговоры о ее чудесной Англии. Но вот я уже смертельно устал выслушивать о том, какие мы тут все в Голуэе тупые и неотесанные по сравнению с ее знатными и богатыми друзьями в Лондоне.

Сюзанна встала и злобно швырнула на стол свою салфетку.

– Я не позволю, чтобы надо мной издевались в моем собственном доме, Джозеф. С меня достаточно. Прошу меня извинить. – Она повернулась и яростно зашагала к выходу. Джозеф принялся хохотать, а Эйдан бросился вслед за матерью.

Это был ужасный вечер, но Эйдан надеялся, что все в итоге наладится. Вивьен вспомнила их первую встречу, когда Эйдан назвал Кэшелвуд тюрьмой и сказал, что очень хочет сбежать оттуда. Теперь Вивьен поняла, почему Эйдан мечтал пробраться тайком на корабль и уплыть в дальние края.

Сейчас, сидя на похоронах лорда Кавана, она ощущала всем сердцем печаль от потери своего верного союзника в Кэшелвуде. Когда все стали выходить из церкви навстречу моросящему дождю, Вивьен встретилась взглядом с Эйданом, и он едва заметно кивнул ей. Он заботливо вел мать под руку, выражение его лица было серьезным и ответственным. На нем был черный костюм, который делал его выше ростом и подчеркивал классическую красоту его лица. Вивьен гордилась им и радовалась тому, что скоро станет его женой. После знакомства с семейством Эйдана ей стало ясно, как сильно он нуждался в любви и тепле. И Вивьен была уверена, что способна дать ему и то и другое. Эйдан был способен одарить ее материальными благами, но Вивьен знала теперь, что она привнесет в их семейную жизнь другие, не менее важные ценности, чем деньги или земли, которыми владел Эйдан.

Потом она ощутила на себе холодный взгляд леди Кавана. Вивьен поразила жгучая злоба, что полыхала в ее серых колючих глазах. А еще ей показалось, что в них промелькнуло также нечто, похожее на торжество.

После похорон Джозефа Кавана прошла целая неделя, прежде чем Вивьен и Эйдан смогли опять встретиться в их маленькой обители. Как обычно, она получила от Эйдана записку, в которой сообщалось, в каком часу ему удастся прийти туда. Когда Вивьен переступила порог хижины, Эйдан сжал ее в своих объятиях, приподнял и закружил вокруг себя, а потом поставил на пол и начал целовать так, как будто они не виделись несколько месяцев.

– Боже мой, я так скучал по тебе, – прошептал он.

– И я тоже скучала. – Вивьен спрятала голову у него на груди, чувствуя себя уютно и безопасно в кольце его рук. Рядом с ним она всегда ощущала себя любимой и желанной. – Как там дома?

Эйдан тяжело вздохнул и ответил:

– Все оказалось труднее, чем я думал.

Они пошли к самодельной кровати, которая была единственной мебелью в хижине, если не считать маленького стола и двух табуреток в углу. Эйдан лег на соломенный тюфяк, и Вивьен свернулась калачиком рядом с ним.

– Расскажи мне, что происходит. Это было так мучительно – видеть тебя на отпевании и после, но не иметь возможности поговорить с тобой. Твоя мать пытается разорвать нашу помолвку?

– Я думал, что она попробует сделать это, но мама ни словом не обмолвилась о нашей свадьбе. О нет, она не изменила своего мнения, она все еще настроена против тебя. Но мама не стала чинить никаких препятствий. На самом деле она планирует переехать в Англию.

При мысли о том, что Сюзанна покинет Ирландию, сердце Вивьен радостно забилось, и она не смогла сдержать улыбку. Ей никогда не нравилась перспектива жить в одном доме с матерью Эйдана после того, как они поженятся. Теперь же, когда леди Сюзанна Кавана решила уехать в другую страну, будущая жизнь с Эйданом предстала перед ней в еще более ярких красках, чем раньше.

– Я думаю, тебе надо отпустить ее.

– Я бы так и сделал, но вчера вечером мы получили одно важное известие. – Эйдан смолк, не решаясь продолжить дальше.

Вивьен почувствовала его замешательство и тревожно нахмурила брови. Что же такое ужасное могло произойти, если Эйдан боялся сказать ей?

– Продолжай. Что случилось? – прервала его молчание Вивьен.

– У моего отца был дядя, лорд Уитлок. К сожалению, он, его жена и его единственный сын погибли месяц назад. Они сгорели. Мы получили это известие лишь сегодня.

– Эго очень печально, – сочувственно прошептала Вивьен, несколько смущенная темой разговора. – Но какое отношение это имеет к нам?

Эйдан перевел дух и заявил:

– Похоже, я теперь стал новым графом Уитлоком.

– Эйдан! – удивленно воскликнула Вивьен. – Ты шутить?

– Нет, не шучу. Титул должен был перейти к моему отцу, но он умер. Следующим в очереди наследников стою я. К огромной радости моей матери, я должен теперь вернуться в Англию, чтобы предъявить свои права на титул и поместья, а также на внушительную сумму денег.

Вивьен заговорила не сразу. Тысяча мыслей вертелась у нее в голове.

– Но что это означает для нас с тобой? Мы все же поженимся?

– Да, я обязательно женюсь на тебе, любовь моя. – Эйдан успокаивающе сжал ее руку и поцеловал в макушку. – Но это также означает, что нам придется сыграть свадьбу немного раньше, может быть, даже до того, как вернется твой отец. Мне нужно как можно скорее попасть в Англию.

– Значит, нам придется покинуть Ирландию? Навсегда? – Вивьен не могла скрыть тревогу в голосе.

– Ты будешь очень против этого? – спросил он мягко, но в то же время требовательно.

Вивьен интуитивно поняла – Эйдан хотел, чтобы она согласилась поехать с ним. Конечно, она знала, что ей будет ужасно не хватать бабушки и родной Ирландии, однако Вивьен ответила ему честно, как делала это всегда:

– Мне все равно, где жить, Эйдан, лишь бы рядом был ты.

Он благодарно поцеловал ее.

– Ты не представляешь, какое счастье ты мне доставила этими словами. Я очень боялся, что ты не захочешь поехать со мной. Что ты не захочешь жить в другой стране.

– Я точно не захочу жить в таком месте, где нет тебя. Мне будет трудно расстаться с бабушкой, но она же первой станет убеждать меня последовать за тобой. И ведь мы всегда сможем приезжать к ней в гости. Ведь так?

Эйдан счастливо улыбнулся ей. Его лицо засияло от восторга, и он сказан:

– В любое время, когда тебе захочется, любовь моя.

Вивьен обожала, когда он так смотрел на нее.

– Тогда нет никаких проблем, – ответила она.

Эйдан облегченно вздохнул, как будто с его плеч только что спал тяжкий груз.

– Моя мама сказала, что ты откажешь мне, что ты слишком упряма и ни за что не согласишься выйти за меня замуж, если нам придется жить в Англии и...

Но Вивьен не дала ему договорить:

– Твоя мама слишком плохо знает меня, Эйдан, – сказала она, освобождаясь от его объятий и садясь рядом. – Потому она не может предсказать, как я поведу себя в той или иной ситуации. Честно говоря, она просто ненавидит меня. Пожалуйста, никогда не слушай того, что она будет говорить обо мне.

– Да, – проговорил Эйдан и тоже начал приподниматься, – но она просто...

– Она просто опять вмешалась в наши отношения и попыталась поссорить тебя со мной, вот что она сделала! – воскликнула Вивьен.

– Это неправда. – Эйдан положил руку ей на плечо. – И я не думаю, что она тебя ненавидит.

– Эйдан, не говори глупостей. Твоя мать возненавидела меня с той минуты, как увидела.

– Не говори так! – запротестовал он.

– Моя семья небогата и незнатна. Поэтому твоя мать презирает меня и Агги. Она считает, что у моего отца самая отвратительная профессия, какую только можно себе вообразить. Хоть я наполовину англичанка, леди Кавана считает меня нищей ирландкой. По ее меркам я недостаточно хороша, чтобы стать твоей женой. Хотя я сомневаюсь, что найдется такая женщина, которая устроит ее в качестве будущей невестки.

Эйдан просто не мог видеть мать в таком неприятном свете, в каком видела ее Вивьен. Как правильно предсказала бабушка, Сюзанна Кавана старалась рассорить их. Конечно, она не должна была винить Эйдана за то, что он любит свою мать, однако ей было немного обидно, что он поверил ей, не выслушав сначала саму Вивьен.

– Она просто расстроена из-за смерти папы, – объяснил Эйдан.

Вивьен рассмеялась:

– Эйдан, ты не можешь верить в такое! Твои родители презирали друг друга, и твоя мать начала ненавидеть меня задолго до того, как умер твой отец. И еще очень долго будет ненавидеть, в этом я не сомневаюсь.

Эйдан встал, подошел к маленькому окну и стал задумчиво смотреть на небо.

– Я не хочу, чтобы она ненавидела тебя, Вивьен, – наконец проговорил он.

Вся злость в ее сердце тут же угасла.

– Я знаю, – мягко ответила Вивьен.

Она почувствовала угрызения совести и подошла к нему, чтобы извиниться:

– Прости, что я вспылила. Я понимаю, ты не виноват, что твоя мать такая, какая она есть.

– И ты прости меня. – Эйдан нежно поцеловал ее в щеку и серьезно посмотрел ей в глаза. – Все будет хорошо, Вивьен. Верь мне, пожалуйста. Я слишком люблю тебя, чтобы позволить чему-то или кому-то разлучить нас.

– Я тоже люблю тебя, Эйдан. И я поеду в Англию с тобой. – Она не смогла сдержаться и добавила с озорной улыбкой: – Я так сильно люблю тебя, что готова подружиться с твоей мамой.

Эйдан невесело рассмеялся и шутливо хлопнул ее по мягкому месту. Она притянула Эйдана к себе и начала целовать. В их сердцах тут же вспыхнул огонь страсти – и так происходило каждый раз, когда они были вместе. Поцелуй становился все горячее и глубже. Эйдан начал медленно расстегивать пуговицы на лифе ее платья, поглаживая пальцами ложбинку между холмами ее груди. Этим днем они опять занимались любовью в их маленьком доме.

Не прошло и недели, как Вивьен получила записку от Эйдана, где он просил ее встретиться в их хижине. Она сказала бабушке, что пойдет на пикник с Кавана, и побежала через зеленые поля, мимо пасущихся овец к их тайному убежищу, и оказалась там раньше своего любимого.

У нее была с собой корзина с провизией, и Вивьен принялась раскладывать еду на маленьком круглом столе в углу, рядом с которым стояли два стула. Потом она поставила в вазу на каминной полке свежие красные розы, которые сорвала у себя в саду.

Вивьен очень нравились их короткие дневные свидания. Для них с Эйданом это была единственная возможность побыть наедине, и Вивьен ценила каждое мгновение, проведенное с ним в их маленькой хижине.

Ей не терпелось поскорее увидеть Эйдана, и чтобы хоть чем-то занять себя, Вивьен принялась прибираться – поправлять подушки на кровати, смахивать пыль, подметать пол. Вивьен вдруг вспомнила, как они обрадовались, когда нашли это жилище, и мечтательно улыбнулась. Это был обычный для тех мест дом с выбеленными стенами, соломенной крышей и зеленой дверью. Прежние хозяева покинули его, и поскольку он стоял на земле Кавана, Эйдан решил превратить его в место их тайных встреч. Он немного подремонтировал дом, а Вивьен отмыла пол и стены и принесла разные вещицы, которые придали ему более обжитой и даже романтичный вид.

Она грезила о том времени, когда станет женой Эйдана и сможет спать в его объятиях всю ночь, а потом просыпаться утром от его сладких поцелуев. Однажды она возьмет на руки их с Эйданом ребенка. Вивьен любила его глубоко, безоговорочно, он наполнял ее сердце счастьем и покоем. Скоро, очень скоро Эйдан станет ее мужем, и тогда им можно будет проводить дни и ночи вместе, а не встречаться тайком от людей.

Эйдан все никак не появлялся, и Вивьен начала волноваться, перебирая в голове возможные причины, по которым он мог запаздывать. Она расстегнула две верхние пуговицы спереди платья и захихикала, представляя себе, как обрадуется Эйдан, когда увидит ее в таком виде. Эта маленькая забава пришлась Вивьен по душе, и она вынула шпильки из волос, позволив длинным черным локонам упасть ей на плечи. Она знала, что Эйдану нравилось, когда ее волосы были распущены. Потом Вивьен сняла ботинки и чулки и положила их под кровать. Набравшись храбрости, она расстегнула еще несколько пуговиц на лифе платья.

Какое-то время Вивьен раздумывала над тем, чтобы вообще снять всю одежду и встретить любимого полностью обнаженной. Однако победила скромность. Вместо этого она быстро скинула платье, потом нижнее белье и опять надела платье на голое тело. Платье было синим, с очень умеренным вырезом, и Вивьен знала, что его цвет выгодно оттенял ее глаза. Расстегнутый почти до самой талии лиф открывал ее обнаженную грудь.

Вивьен откинулась на подушки кровати, приняв, как ей показалось, соблазнительную позу. Она улыбнулась, представив себе, как отреагирует Эйдан, когда увидит ее в таком виде.

Дверь открылась, и ее на мгновение ослепил яркий солнечный свет, ворвавшийся внутрь. Потом она захлопнулась, однако на пороге стоял совсем не тот, кого она ожидала.

Вивьен в ужасе вскочила на ноги, сжимая пальцами расстегнутый лиф платья.

– Никки Фостер! Что ты тут делаешь? – в изумлении воскликнула она.

– Пришел повидаться с тобой, – лениво улыбаясь, проговорил мужчина.

После этих слов Вивьен громко рассмеялась.

– Иди домой, Никки, – сказала она.

Вивьен знала его всю свою жизнь. Когда они были детьми, Никки дразнил ее, обзывал ведьмой, но Вивьен знала, что какое-то время он был к ней неравнодушен. Будучи старше ее на несколько лет, Никки до этого лета не обращал особого внимания на подружку детства. Он был высоким красивым парнем со светлой кожей, каштановыми волосами и ясными голубыми глазами. Все считали его приличным молодым человеком, работящим и прямодушным. Все местные девушки, которых знала Вивьен, сходили по нему с ума и соперничали за право стать его женой. Никки сопровождал ее на несколько танцевальных вечеров, и они хорошо проводили время вместе. Вивьен даже разрешила ему пару раз поцеловать ее.

Конечно, это было до того, как Эйдан приехал домой из Дублина и вдруг появился перед ней на берегу, где впервые поцеловал ее. Да, то был настоящий поцелуй, от которого у нее закружилась голова и подогнулись ноги. А в сердце сразу проснулась любовь к Эйдану. После этого Никки Фостер перестал для нее существовать.

И вот теперь он был здесь, в ее с Эйданом маленькой укромной обители. А она стояла перед ним полураздетая.

– Ты шел за мной? – спросила его Вивьен немного раздраженным тоном, не понимая, как Никки смог найти ее тут. Она никому не рассказывала об этом месте и знала, что Эйдан поступал точно так же.

Никки широко улыбнулся ей и ответил:

– Я бы пошел за тобой куда угодно, Вивьен. Ты ведь знаешь об этом, не так ли?

Вивьен печально покачала головой.

– О, Никки, боюсь, что я поступила с тобой не очень красиво.

– Я могу сделать тебя счастливее, чем Кавана, – сказал он, делая шаг в ее сторону. У него было могучее телосложение, под пыльной рабочей блузой играни мускулы. – Мы с тобой люди одного сорта, ты и я.

– Я люблю Эйдана, – просто ответила Вивьен. Ей казалось, что эти слова объясняли все.

– Ты любишь только его титул и деньги. Но он не такой, как мы. Он джентльмен. Ты не принадлежишь к его кругу. Кроме того, я помню, как это было, когда мы с тобой целовались. Ты создана для меня, Вивьен.

Вивьен опять рассмеялась и сказала:

– Наверное, те же самые слова ты говорил Бриджет Макдермотт и Эйлин Джадж. Я видела, как ты гулял с одной, а потом с другой на прошлой неделе.

Фостер протянул к ней руку и проговорил серьезным, настойчивым тоном:

– Они ничего для меня не значат. Мне же нужно было спасти свою репутацию, раз ты вдруг бросила меня и начала ходить с Кавана. Но люблю я только тебя.

Вивьен взяла его за руку и слегка сжала. Ей стало немного стыдно за то, что она с такой легкостью отказалась от него.

– О, Никки... Прости меня. Но я люблю Эйдана, а он любит меня. Ты должен знать, что скоро мы поженимся.

Прежде чем Вивьен поняла, что происходит, Никки притянул ее к своей широкой груди и крепко обнял мускулистыми руками.

– Да, я слышал об этом, – сказал он. – Но ты ведь еще не замужем. Так что у меня есть шанс.

Он наклонился к ее лицу и впился поцелуем ей в губы, не обращая внимания на попытки Вивьен вырваться. Она не могла поверить, что это происходит в реальности. Если бы ей не мешали яростные движения губ Фостера, то Вивьен рассмеялась бы над его абсурдным предположением, что он способен отобрать ее у Эйдана. Который, кстати, мог появиться здесь в любую минуту и раз и навсегда отбить у него желание позволять такие вольности с его невестой.

Никки продолжал ее целовать, пытаясь просунуть свой язык к ней в рот. Вивьен пыталась оттолкнуть его, но он был крепким парнем, и у нее не было ни единого шанса справиться с ним в одиночку. В пылу борьбы Вивьен не заметила, как перестала придерживать лиф платья, однако этане ускользнуло от внимания Никки. При виде ее обнаженной груди он еще больше распалился и одним резким, быстрым движением повалил ее на кровать.

У Вивьен появилось нехорошее предчувствие. Она хотела соблазнить Эйдана, а в итоге пока соблазнила Никки Фостера, который сейчас лежал на ней и искал руками ее грудь. Что ж, теперь она будет знать, как строить из себя роковую искусительницу.

Вивьен не знала, что ей делать – то ли кричать, то ли смеяться. Она ни на секунду не допускала мысли, что Никки действительно способен пойти на преступление и взять ее силой. Вивьен изо всех сил уперлась руками ему в грудь и проговорила, еле дыша:

– Никки, пожалуйста...

– Вивьен! – вдруг прозвенел в хижине возмущенный голос Эйдана.

Никки медленно повернул голову в сторону двери, продолжая тем не менее держать Вивьен. Она изогнулась и взглянула на любимого. Он смотрел прямо на нее – в его зеленых глазах застыли боль, злость, изумление. Он смотрел на нее с укоризной, до конца не веря тому, что происходило в хижине. Так мог выглядеть человек, который увидел, как рушатся все его мечты, все надежды. Вся его жизнь...

Вивьен вдруг осознала, как эта сцена могла выглядеть со стороны, и ее сердце сжалось от тошнотворного чувства страха. Она не успела перевести дыхание, как Эйдан шепотом повторил ее имя, повернулся и вышел из хижины.

– Эйдан! – как безумная крикнула ему вслед Вивьен.

Никки наконец опомнился и отпустил ее. Она принялась дрожащими руками застегивать лиф платья. Ничто и никогда так не пугало ее, как выражение лица Эйдана. Ей нужно было немедленно поговорить с ним и объяснить, что на самом деле все было совсем не так, как ему показалось. Может быть, Эйдану надо дать время остыть, и тогда он сам поймет, что вся ситуация на самом деле очень глупая.

– Прости меня, Вивьен, – запинаясь поговорил Никки. – Я понятия не имел, чем может все обернуться.

Вивьен безучастно посмотрела на него.

– Иди домой, Никки, – сказала она.

Он повернулся к двери, но оглянулся на Вивьен и опять пробормотал слова извинения.

– Просто уходи, – прошептала она.

– Если тебе что-то нужно, то ты только скажи. Я буду рядом. – Никки кинул на нее еще один виноватый взгляд и вышел за дверь.

Ей подумалось, что эти слова прозвучали как-то странно, но Вивьен тут же забыла об этом. Она принялась торопливо натягивать на себя одежду дрожащими руками и, холодея от страха, упрекала себя за то, что решила сыграть роль соблазнительницы. Если бы она была полностью одета и по-настоящему сражалась с Никки, а не смеялась бы над его попытками отбить ее у Эйдана, то он не пришел бы к таким нелицеприятным для нее выводам. После того как она заколола волосы и оделась, она направилась по извилистой тропинке к Кэшелвуд-Мэнору. Шла медленно, погруженная в размышления, пытаясь перебороть страх.

Дверь ей открыл слуга. Он подтвердил ее самые ужасные опасения, заявив, что лорд Кавана не желает ее видеть. Стараясь не расплакаться, Вивьен принялась умолять мужчину, чтобы тот еще раз доложил о ней хозяину, что ей отчаянно нужно увидеть его. Но слуга высокомерно покачал головой и закрыл дверь.

Впервые в своей жизни Вивьен не знала, что делать. Она должна была все объяснить Эйдану, но ее любимый не желал ее слушать. Он даже не захотел с ней встретиться и лично выставить ее за дверь, а поручил сделать это своему дворецкому. Такое положение дел не только пугало, но и злило Вивьен. Как Эйдан мог поверить в то, что она была с другим мужчиной? Что она способна так легко отказаться от него? Пока она шла домой, печаль и страх постепенно уступали место чувствам обиды и ярости. Ну и ладно, пусть упрямится дальше! Если он так мало доверяет ей, то тогда... Может быть, он вообще не заслуживает ее любви!

К тому времени как Вивьен подошла к порогу дома, ее чуть ли не трясло от бешенства. Она пнула дверь ногой, чем очень напугала бедную Агги. Ее бабушка вскочила с дивана, на котором сидела и что-то шила.

– Боже правый, детка, у меня чуть душа в пятки не ушла! – воскликнула пожилая женщина. От ее внимательного взгляда не ускользнуло смятенное выражение лица Вивьен. – Что на тебя нашло?

– Эйдан Кавана на меня нашел, вот что! Он невыносим! Этот высокомерный тип... – Вивьен вдруг замолчала, разрыдалась и кинулась к бабушке. Она плакала так сильно, как не плакала никогда в жизни. Все чувства, которые разрывали ее на протяжении последнего часа – страх, боль, стыд, смущение, а еще злость и даже ярость, – все это теперь вырвалось из нее подобно бурной реке, которую больше не сдерживали никакие плотины.

Агги обняла внучку и опустилась имеете с ней на диван. Вивьен спрятала голову на ее груди и стала потихоньку успокаиваться, черпая силу в любящих и утешительных прикосновениях. Руки, которые держали ее, когда она еще была младенцем, теперь ласково гладили ее по спине.

– Тише, тише, – мягко претворила Агги. – Я уверена, что все не так плохо, как тебе кажется.

– Он не хочет даже поговорить со мной! – выкрикнула Вивьен, продолжая всхлипывать. – Как я могу объяснить ему, что случилось, если он даже не пускает меня к себе?

– Ч то объяснить?

После этого вопроса Вивьен опять начала громко плакать. Как ей рассказать о том, что случилось в хижине, когда она сама толком не понимала этого? Все произошло слишком быстро. Затянувшееся ожидание Эйдана. Непонятно откуда взявшийся Никки Фостер, который вдруг начал приставать к ней. Полная абсурдность ситуации. Ее смех и попытки вырваться из объятий Никки. И появление Эйдана, который смотрит на нее со смешанным выражением ужаса, отчаяния и отвращения. Ее страх и злость.

То, что произошло сегодня, будет вечно терзать ее. Эйдан не пришел ей на помощь. Он решил, что она была с Никки Фостером по своей воле.

Но больше всего Вивьен пугал тот факт, что Эйдан не желал ее видеть. Его поведение показывало, что Эйдан уже все для себя решил. Что он положил конец их отношениям и не собирался выслушивать ее объяснения. Сердце Вивьен сжала холодная рука страха. Она вдруг поняла с пугающей уверенностью, что Эйдан потерян для нее навсегда. Эйдан, которого она любила больше жизни. За которого собиралась выйти замуж.

Агги продолжала гладить ее по спине, качая из стороны в сторону, будто баюкая, но Вивьен продолжала плакать. Она не могла говорить, не могла объяснить бабушке, какое с ней приключилось несчастье.

На следующий день Вивьен опять предприняла попытку увидеться с Эйданом. Но ее вновь холодно выдворил дворецкий, не пустив внутрь дома. Она помчалась в их укромную хижину, лелея слабую надежду, что Эйдан, возможно, пришел туда, чтобы поговорить с ней. Но когда она увидела заколоченные окна и запертую на засов дверь, ее сердце разбилось. Их тайное убежище перестало существовать. Эйдан просто выставил ее вон из своей жизни, не дав возможности оправдаться.

На третий день Вивьен направилась в Кэшелвуд, намереваясь во что бы то ни стало увидеть Эйдана, даже если ей придется прорываться к нему с боем. Но слуги, оставшиеся присматривать за поместьем, сообщили ей сокрушительные новости.

Эйдан и его мать уехали. Они отправились в Англию этим утром. Дом был закрыт, мебель обтянута чехлами. Никто не знал, когда их хозяева вернутся в поместье. После всего, что произошло между ними, Эйдан покинул ее, не сказав ни единого слова на прощание.

Последующие дни Вивьен провела в слезах, мучимая приступами бешеного гнева и глубочайшего горя. Мысль о том, что Эйдан смог так легко уйти от нее, от того, что у них было, от их планов на будущую счастливую жизнь вдвоем, и даже не оглянулся ей вслед, причиняло ей невероятную боль. Он даже не дал ей шанса все объяснить. Вивьен не покидала своей спальни, лежала на кровати и плакала. Она не могла ничего есть, потому что душевные страдания лишили ее физических сил, и спала лишь урывками. Посередине ночи Вивьен просыпалась со слезами на глазах и отчаянным желанием вновь оказаться в крепких объятиях Эйдана.

По прошествии недели терпение Агги лопнуло. Она вытащила Вивьен из постели, заставила ее принять ванну и усадила за столом на кухне.

– Все, хватит, – твердо заявила пожилая женщина. – Я больше не могу выносить, как ты терзаешь себя. Тебе нужно встряхнуться и вновь вернуться в реальный мир. Жалость к себе еще никому не приносила пользы.

– Мне хочется умереть, – всхлипнув, проговорила Вивьен, вытирая платком свои красные, воспаленные глаза.

– Будь осторожна со своими желаниями. Они могут исполниться, – заметила Агги, ставя перед ней тарелку с горячим рагу.

– Тогда я хочу, чтобы умер Эйдан.

После этих слов Агги от всей души рассмеялась.

– Похоже, к тебе возвращается былая пылкость.

– Мне так не хватает его, – жалобно начала Вивьен. – Я просто не понимаю...

– Довольно, – прервала ее Агги властным тоном, пресекая любые попытки оспорить ее заявление. – Эйдана все равно сейчас нет рядом с тобой. Ты не сможешь причинить ему боль своими истеричными представлениями. Он не видит, как ты плачешь сутки напролет и моришь себя голодом. За эту неделю мы уже тысячу раз говорили о том, что случилось, вертели этот вопрос и так и этак. Может быть, мы так никогда и не узнаем наверняка, почему Эйдан повел себя таким образом. Похоже, что он просто сошел с ума, когда увидел тебя с Никки Фостером. Однако, как бы там ни было, он теперь уехал и, может быть, никогда не вернется назад. Так что привыкай к тому, что ты теперь одна. Живи дальше.

– Но ты говорила, что он любит меня. Что мы обязательно поженимся.

На лицо Агги набежала тень, а в мудром взгляде застыло выражение боли. Она кивнула и сказала:

– Да, я так сказала, моя дорогая. Но, наверное, я ошиблась.

Вивьен опять начала плакать, поднеся к глазам платок. Эмоции буквально душили ее.

– Говорю тебе – хватит, – повторила Агги, но теперь более мягким голосом. Она взяла Вивьен за руку и продолжила: – Ты должна не терять самообладания. Ведь я растила тебя, чтобы ты была сильной женщиной, Вивьен. И теперь тебе понадобится вся твоя выдержка. Впереди тебя ожидают другие неприятности.

Вивьен подняла глаза, подернутые дымкой слез, и спросила:

– Что может быть хуже, чем потерять Эйдана?

Агги внимательно посмотрела на нее и ответила:

– Оказаться в центре скандала, который разразился после спешного отъезда Эйдана.

Вивьен удивленно нахмурила брови:

– Какой скандал?

– Ох, все в городе только о том и говорят, что Эйдан застал тебя полуголой в объятиях Никки Фостера, отменил свадьбу и сбежал в Англию. О тебе говорят ужасные вещи. Да и обо мне тоже, поскольку в том, что случилось, люди винят меня. Я, оказывается, неправильно тебя воспитывала, позволяя бегать без присмотра и играть с мальчишками. А Никки ходит по городу гордый, как павлин. Он уже несколько раз заходил сюда, пока ты упивалась горем в своей спальне, хотел повидаться с тобой, но я отсылала его. Хотя у него хватило благородства попросить у меня твоей руки.

Вивьен эти новости настолько поразили, что она перестала плакать. Переведя дух, Вивьен проговорила:

– Это ужасно. Что же мне теперь делать?

– Ты должна принять какое-то решение. Ты можешь ответить согласием на предложение Никки Фостера...

– Я никогда не выйду замуж за него! – яростно выкрикнула она.

– Ты можешь принять его предложение, – продолжила говорить Агги, не обращая внимания на слова Вивьен, – и зажить спокойной жизнью или примириться с мыслью, что ни один мужчина из этого города не согласится взять тебя в жены, зная, что ты была одновременно с Эйданом и Никки.

Вивьен гордо вздернула подбородок.

– Мне все равно. Я в любом случае не намерена выходить замуж за кого-либо из них. Я вообще не хочу выходить замуж, если моим мужем будет не Эйдан, а кто-то другой, – тут ее голос задрожал, – и если этому не суждено исполниться, то уж лучше мне остаться одной.

– Я предполагала, что ты скажешь что-то вроде этого, – сказала Агги, тяжело вздохнув. – Я слишком хорошо тебя знаю. Если ты выйдешь замуж за Никки, то у тебя появится собственная семья и шанс на приличное, спокойное существование. Если ты откажешь ему, то погубишь себя. Ты должна понимать, что впереди тебя будет ожидать очень одинокая жизнь навсегда опозоренной женщины.

Все, что было у Вивьен с Эйданом, не казалось ей аморальным или неправильным. Они были друзьями, они глубоко любили друг друга и собирались пожениться. В глазах Вивьен это полностью оправдывало ее поведение. Да, Агги воспитывала ее довольно нетрадиционным способом. Она учила свою внучку самостоятельно думать, быть сильной и независимой личностью. Хотя Вивьен никогда не говорила ей прямо о том, что происходило между ней и Эйданом в их тайном убежище, она была уверена, что бабушка обо всем знала. Агги никогда не выступала против этих встреч, равно как и не высказывала своего одобрения. И она всегда позволяла самой Вивьен решать, как правильно вести себя в той или иной ситуации. Вивьен упрямо покачала головой и сказала:

– Я не сделала ничего дурного. Я люблю Эйдана. Мы собирались пожениться через несколько недель.

Агги опять ласково сжала ее руку.

– Я знаю, Вивьен, знаю. Но ты должна понять, как твое поведение расценивают остальные жители города.

Она печально кивнула.

– Это нечестно, – поговорила Вивьен.

– В жизни вообще много нечестного, моя дорогая, – ответила ей Агги и продолжила уже более сочувственно: – Тебе будет нелегко, это понятно. Но мы справимся со всеми трудностями. В нашем роду все люди были сильными и крепкими духом. Ты не сломаешься.

Вивьен согласно кивнула, в глубине души сомневаясь в том, что сейчас у нее вообще остались хоть какие-то силы. Агги добавила:

– Нам остается только надеяться, что твое вольное поведение не принесет нам новых сюрпризов. Как бы нынешний граф Уитлок не оставил о себе память в виде младенца.

Ощущая себя полностью раздавленной и униженной, Вивьен охнула и положила руку себе на живот. Однако, несмотря на чувство стыда, какая-то ее часть надеялась, что у нее действительно может быть ребенок от Эйдана. Ведь тогда рядом с ней всегда была бы частица Эйдана, плоть от плоти его, маленький человечек, которого она будет любить так же, как и его отца.

Тем не менее, через какое-то время Вивьен поняла, что не беременна от Эйдана. Вскоре она ответила отказом на предложение Никки Фостера выйти за него замуж. И с тех пор ей пришлось привыкнуть к презрительным взглядам и неодобрительным ухмылкам со стороны благонравных жителей Голуэя. Ее больше не приглашали на собрания молодежи, не сопровождали на танцы молодые люди, поскольку они ожидали от нее совсем других знаков внимания.

Поэтому Вивьен проводила свои дни в общении с бабушкой, сторонясь общества. Ее жизнь в Голуэе стала одинокой и однообразной. Печальные серые дни складывались в недели. Потом в месяцы. А потом в годы.