"Маленькое одолжение" - читать интересную книгу автора (Батчер Джим)

Глава ПЯТНАДЦАТАЯ

Томас остался охранять наших спящих красавиц, а я отправился к Карпентерам на кухню потолковать с Майклом и Саней.

Я выложил им все карты до последней. См. выше насчет целесообразности попыток врать Рыцарям Креста — ну, и даже без этого оба более чем заслуживали моего доверия. Рассказ не отнял у меня много времени.

— Поэтому, — закончил я, — мне кажется, нам нужно действовать быстро, чтобы выдернуть Марконе, пока его не принудили вступить в клуб.

Майкл нахмурился и сложил свои тяжелые, натруженные ручищи на столе перед собой.

— Что заставляет вас считать, что Марконе ответит им отказом?

— Марконе ублюдок, — кивнул я. — Но ублюдок независимый. Он не согласится работать ни на кого.

— Вы уверены? — спросил Саня, тоже задумчиво хмуря брови.

— Угу, — сказал я. — Мне кажется, именно поэтому они хотели захватить Хендрикса и Гард, а не убить их. Так они могли заставить его принять монету — угрожая убить его людей.

— Они очень редко используют такую тактику, — буркнул Майкл.

— Но не Тесса, — убежденно возразил Саня. — Она предпочитает выискивать тех, у которых уже имеется повод принять монету. Потенциальные таланты новобранца значат для нее меньше, чем примитивная страсть.

Майкл принял этот аргумент кивком головы.

— Из чего следует, что распоряжается не Тесса.

Саня блеснул зубами в свирепой ухмылке.

— Никодимус здесь.

— Бл… — начал я, но покосился на Майкла и смягчил выражение. — Блин-тарарам. В прошлое свое посещение Никодимус едва не укокошил нас всех. И он убил Широ.

Оба рыцаря кивнули. Майкл склонил голову и пробормотал короткую молитву.

— Ребята, — произнес я. — Я знаю, что инстинкты требуют от вас бдить в ночной тиши, подставлять другую щеку и все такое. Но он здесь с воинством, по меньшей мере вдвое превышающим по численности то, с которым он заваливался сюда в прошлый раз. Если мы будем ждать, пока он доберется до нас, он от нас и трухи не оставит.

— Согласен, — заявил Саня. — Перехватить инициативу. Найти его и врезать змею прежде, чем он сумеет свернуться для броска.

Майкл покачал головой.

— Брат, ты забываешь про наше предназначение. Сила дана нам не для того, чтобы мы разили наших врагов, сколь бы они этого ни заслужили. Наше предназначение заключается в спасении несчастных душ, порабощенных Падшими.

— Никодимус не хочет, чтобы его спасали, — возразил я. — Он совершенно спелся со своим демоном.

— Что совершенно не меняет нашего долга, — сказал он. — Любой, даже Никодимус может искать искупления вне зависимости от содеянного им — до тех пор, пока он способен дышать, чтобы просить прощения.

— Насколько я понимаю, пара проникающих ранений в грудь не поможет нам обойти эту проблему? — спросил я у него. — Потому что если бы помогала, мне пришлось бы их устроить.

Саня коротко хохотнул.

Майкл тоже улыбнулся, но улыбка его быстро погасла.

— Моя точка зрения заключается в том, что мы можем предпринимать такие агрессивные ходы лишь в самых критических ситуациях.

— Фэйре находятся на грани междоусобной войны, — сказал я. — Что, возможно, подбросит дров в топку войны между Белым Советом и коллегиями вампиров — боюсь, что в пользу нехороших парней. Один из самых опасных людей, которых я знаю, вот-вот получит против своей воли доступ к знаниям и силе Падшего ангела, а динарианцы в обмен получат черт знает какое влияние в Штатах. Я не говорю уже про последствия этого лично для меня, — я переводил взгляд с одного рыцаря на другого, потом поднял руку. — Я голосую за то, что ситуация именно что критическая. Кто «за»?

Майкл перехватил дернувшуюся вверх руку Сани и мягко прижал ее обратно к столу.

— Это не демократия, Гарри. Мы служим Царю.

Мгновение Саня хмурился, косясь на меня, но все же откинулся на спинку стула, поддержав Майкла своим молчанием.

— Вы хотите с ними говорить? — спросил я у Майкла. — Вы, наверное, надо мной смеетесь.

— Я этого не утверждал, — возразил Майкл. — Но и просто убивать их, не попробовав ничего другого, я не намерен. Возможно, это выход, Гарри. Но выход недостаточно хороший.

Я устало откинулся на спинку и потер рукой висок, в котором зарождалась уже боль.

— Ладно, — негромко произнес я, пытаясь на ходу сложить удовлетворительный план действий. — Что если… если переговоры буду вести я? Согласны ли вы ошиваться поблизости — в качестве подкрепления?

Майкл вздохнул.

— Во всем этом изрядная доля условности. Вы же прекрасно понимаете, что они предадут вас в ту же минуту, как это будет им выгодно.

— Угу. И сделают это по собственному усмотрению. Но разве вы не этого ждете, а? Один из способов разрешения проблемы — выждать, пока она сама не подскажет плана действий. Желательно, чтобы при этом погибло еще как можно больше хороших парней…

Вид у Майкла был не ах какой, болезненный, но он все же кивнул.

— Отлично, — сказал я. — Тогда я попробую все организовать.

— Как? — поинтересовался Саня.

— Это уже мои проблемы, — буркнул я и покосился на часы. — Блин. Опоздал на встречу. Можно попользоваться вашим телефоном?

— Конечно, — кивнул Майкл.

Я встал и направился к телефону. По дороге я огляделся по сторонам.

— А где все? — спросил я, нахмурившись.

— Черити увезла их на несколько дней, — ответил Майкл. — Все равно со всей этой заварухой не до школы.

Я согласно хмыкнул.

— А где Молли?

Майкл помолчал, потом покачал головой.

— Не знаю точно. Сомневаюсь, чтобы она поехала с ними.

Я поразмыслил над этим и решил, что, пожалуй, догадываюсь, где она.

— Как вы сохраняете все это, — я мотнул головой в сторону плиты и посуды, — в порядке, когда Молли здесь? Я полагал, она крушит все направо и налево?

— Ну, приходится принимать меры, — с готовностью ответил Майкл. — Но все равно ремонта вдвое больше против обычного.

— Мне жаль.

Он улыбнулся.

— Невелика цена. Она того стоит.

Признаюсь: то, за что Майкл мне нравится, не имеет отношения ни к мечам, ни к изничтожению зла.

Я снял трубку и набрал номер кабака МакЭнелли.

— Мак, — отозвался Мак в присущей ему лаконичной манере.

— Это Гарри Дрезден, — представился я. — Скажи, сержант Мёрфи у тебя?

Мак утвердительно хмыкнул.

— Дай ей пива за мой счет и передай, что я еду.

Мак хмыкнул еще раз.

— Спасибо, дружище.

Он повесил трубку, не попрощавшись.

Я сделал еще один звонок и поговорил с лишенным (на слух) юмора мужчиной со славянским акцентом. Я пробормотал слова пароля — тихо, чтобы их не расслышали остальные присутствующие — но связь оказалась такой отвратительной, что вместо отзыва в трубке не слышалось ничего кроме визга. Впрочем, такого можно ожидать, когда на обоих конца провода чародеи.

Телефонной сети потребовалось не больше десяти минут, чтобы соединить меня с той, кто мне был нужен.

— Люччо, — произнес в трубке молодой женский голос. — Что не так, Гарри?

— Эй! — возмутился я. — Вы меня, можно сказать, обижаете, капитан. То, что я вам звоню, еще не означает, что у меня тут, типа, кризис.

— Формально так, пожалуй что. Тогда зачем вы звоните?

— Ладно. У меня тут кризис.

Она издала неопределенное «ммммммммммм».

— Группировка, известная как Орден Темного Динария, похитила барона Марконе.

— Короля преступного мира, которого вы сами выдвинули на членство в Договоре? — переспросила Люччо, не скрывая иронии. — И какое отношение это имеет к Белому Совету?

— Эти сволочи-динарианцы тоже подписывали Договор, — сказал я. — Помощники Марконе визжат от отчаяния. Они просили меня заявить официальный протест на похищение и призвать уполномоченного для разрешения этого спора.

Последовало секундное молчание.

— Какое, — повторила Люччо, на этот раз тверже, — отношение это имеет к Белому Совету?

— Договор — ничто без поддержки и гарантий, — сказал я. — В наших же долгосрочных интересах обеспечивать его соблюдение всеми сторонами, не допуская создания прецедента, который…

— Не вешайте мне лапши на уши! — рявкнула командующая корпусом Стражей, и на этот раз в голосе ее ощущался итальянский акцент. — Если мы предпримем какие-либо официальные действия, это может спровоцировать войну — войну, которую мы в нашем нынешнем положении просто не можем себе позволить. Нам всем известно, что Красная Коллегия всего лишь переводит дух. Нам и так дорого обошлись наши потери — потери в случае нового конфликта могут иметь непоправимые последствия.

Я изо всех сил старался, чтобы голос мой звучал ровно, сурово.

— Мэб лично связывалась со мной. Она недвусмысленно дала понять, что в наших интересах вмешаться.

С формальной точки зрения я не лгал. Я ведь не уточнял, кого имею в виду, говоря «мы». Я очень рассчитывал на то, что упоминание о Мэб окажет на Люччо требуемое действие. Дело в том, что если Красная Коллегия не стерла нас за годы войны с лица земли — так только потому, что Мэб гарантировала нам, чародеям, свободный проход через контролируемые Зимой регионы Небывальщины, а это давало нам мобильность, по крайней мере не уступающую нашим противникам. Те-то не испытывали особых затруднений, используя транспорт смертных для переброски своих сил.

— Иисусе Христе! — выдохнула Люччо. — Она угрожает лишить нас прохода по своим землям, если мы откажем ей в ее просьбе?

— Ну, — осторожно сказал я, — напрямую она этого не говорила.

— Разумеется. Она вообще ничего не говорит напрямую.

— Однако же, обещания свои она держит, — напомнил я.

— Она не принимает на себя обязательств, от которых невозможно ускользнуть. Она запрещает блокировать проходы своим людям, а также — в знак уважения к нам — и Дикому Народу. Все, что ей достаточно сделать — это снять запрет, действующий в отношении Диких — и нам придется пробиваться через Небывальщину с боем.

— Да, она хитроумная сучка, — согласился я, скрестив на всякий случай пальцы.

Люччо энергично выдохнула через нос.

— Очень хорошо. Я улажу все необходимые формальности с Советом Старейшин. Какого уполномоченного вы бы предпочли?

— Архив. Мы неплохо сработались.

Люччо снова издала «ммммммммм». До меня донесся скрип карандаша по бумаге.

— Дрезден, — произнесла она. — Надеюсь, вам не нало напоминать, насколько важно нам избегать крупномасштабных конфликтов — даже с относительно небольшими силами.

Перевод для тех, кто не понял: Не начинай новой войны, Гарри.

— Однако, — продолжала она, — еще важнее для нас не утратить возможность прохода через Небывальщину.

Перевод: Если только без этого не обойтись.

— Я понял, — отозвался я. — Я сделаю все, что в моих силах.

— Сделайте больше, — невозмутимо посоветовала Люччо. — В Совете Старейшин есть такие, которые считают, что и та война, что уже идет, началась по вашей некомпетентности.

Я почувствовал, что заливаюсь краской.

— Если они в очередной раз вылезут с этим, напомните им, что единственно по моей некомпетентности их не разнес на элементарные частицы новоявленный бог, — огрызнулся я. — А потом напомните им, что опять-таки по моей некомпетентности у нас появилась возможность передышки благодаря перемирию. А потом…

— Довольно, Страж, — рявкнула Люччо.

Я совладал с раздражением и закрыл рот.

Эй, мы же все собрались на выходные. Типа, время чудес.

— Я извещу вас, когда узнаю что-нибудь, — сообщила напоследок Люччо и повесила трубку.

Я тоже полржил трубку на рычаг — резче, чем стоило бы — и повернулся к столу. Майкл и Саня смотрели на меня.

— Гарри, — негромко произнес Майкл. — Вы ведь говорили с капитаном Люччо, не так ли?

— Угу, — подтвердил я.

— Вы не говорили нам, что Мэб угрожала взять назад свои обязательства.

— Ну, нет.

Майкл обеспокоенно смотрел на меня.

— Потому что она этого не делала. Вы просто солгали Люччо.

— Да, — коротко ответил я. — Потому, что для переговоров мне необходимо одобрение Совета. Потому, что мне необходимы эти переговоры, чтобы эта шайка чертовых убийц, замучивших Широ, получила возможность доказать вам, что дело действительно дрянь.

— Гарри, если Совет узнает, что вы ввели его в заблуждение…

— Они, вероятно, обвинят меня в измене, — договорил я.

Майкл поднялся из-за стола.

— Но…

Я уставил в него палец.

— Чем дольше мы будем тянуть, тем дольше эти ублюдки останутся в городе, и тем больше этих козлоподобных громил будет охотиться за мной, подвергая опасности ни в чем не повинных людей. Мне надо действовать, а лучший способ убедить Совет вмешаться — это создать у них представление, будто огонь угрожает и их холеным задницам.

— Гарри, — снова начал Майкл.

— Не надо, — оборвал я его. — Не надо мне разговоров о покаянии, о всепрощении и о том, что каждый имеет право на шанс. Я всегда за то, чтобы действовать правильно, Майкл, и вы это знаете. Но сейчас у нас просто нет времени.

— Разве спешка что-нибудь меняет, Гарри? — мягко спросил он.

— Даже ваша Книга утверждает, что всему свое время, — сказал я. — Время исцелять — и время убивать.

Майкл перевел взгляд с меня на дверь в гостиную, где висел на стене его двуручный «Амораккиус» в скромных кожаных ножнах, с простой — как некогда у крестоносцев — оплетенной проволокой рукоятью.

— Не в этом дело, Гарри. Я ведь больше вашего видел, чего они творят. И не испытываю угрызений, сражаясь с ними, если дело доходит до этого.

— Они уже взорвали дом, пытались убить меня и создали ситуацию, при которой случайными жертвами едва не стали ваши дети. Или уже и этого мало, чтобы дело дошло до этого?

Вместо ответа Майкл покачал головой, встал, снял со стены «Амораккиус» и ушел куда-то вглубь дома.

Некоторое время я хмурился ему вслед, бормоча себе под нос различные нелестные эпитеты.

— Вы его запутали, — заметил Саня.

Я покосился на смуглого рыцаря.

— Чего?

— Вы его запутали, — повторил Саня. — Тем, что вы сделали.

— Что сделал? Соврал Совету? Мне кажется, у меня не было особого выбора.

— Но ведь соврали же, — констатировал Саня. Он сунул руку в лежавшую на полу у его ног спортивную сумку и вынул из нее длинную кавалерийскую саблю — «Эспераккиус». Гвоздь в рукояти говорил о том, что сабля приходится сестрой мечу Майкла. Саня принялся внимательно изучать клинок. — Вы ведь могли просто очертя голову броситься на них.

— Один? Я, конечно, дурак, но не настолько.

— Он ваш друг. Он пошел бы с вами. Вы это понимаете.

Я мотнул головой.

— Он мой друг. Точка. С друзьями так не поступают.

— Именно, — кивнул Саня. — Поэтому вместо этого вы рискуете своей жизнью, защищая его убеждения. Рискуете своей шкурой, спасая его сердце, — он достал гладкий точильный камень и начал водить им вдоль клинка. — Я думаю, он считает это весьма мессианским поступком.

— Я сделал это вовсе не потому.

— Конечно, не потому. Он это понимает. Ему сейчас нелегко. Обычно это он защищает других, он готов при необходимости заплатить цену.

Я вздохнул и покосился в сторону, куда ушел Майкл.

— Я просто не знаю, что я еще мог бы сделать.

— Да, — произнес Саня по-русски. — Но он все еще боится за вас, — он замолчал, только камень продолжал скользить вдоль клинка.

— Вы разрешите задать вам один вопрос? — спросил я.

Здоровяк продолжал ровно водить рукой вдоль сабли.

— Легко.

— Вы имели несколько напряженный вид при упоминании имени Тессы, — сказал я.

Секунду Саня искоса смотрел на меня; вид у него при этом оставался непроницаемый. Потом он чуть пожал плечом и вернулся к своему занятию.

— Она с вами что-то сделала?

— Практически не замечала. И не говорила, — ответил Саня. — Для нее я был всего лишь работником. Одним лицом больше, одним меньше… Кто я, что я — это ее не волновало.

— А эта, ее напарница? Та, что вас завербовала?

Он чуть пошевелил желваками на скулах.

— Ее зовут Розанна.

— И это она причинила вам боль, — предположил я.

— С чего вы это взяли?

— С того, что, когда вы говорите о ней, по лицу вашему видно, что вам причинили боль.

Лицо его на мгновение осветилось улыбкой.

— Вы знаете, каково смуглому человеку жить сейчас в России, Дрезден?

— Нет. То есть, мне казалось, у вас там есть национальные меньшинства…

Точильный камень застыл на середине клинка, и Саня, изогнув бровь, внимательно посмотрел на меня.

— Да, — произнес он, наконец, ровным тоном. — Типа того.

— Типа, как цветные в Штатах, мне казалось.

Он хмыкнул.

— Ну, в Москве приезжих с юга много, и все равно им нелегко. Но когда мне случалось выезжать в города поменьше, приходилось ходить по людным местам. Во избежание. Там на меня так оглядывались, что аж до дорожных происшествий едва не доходило. Буквально. Уж не знаю, из любопытства или из ненависти. Может, со временем это и изменится, но пока ощущаешь себя чуть не снежным человеком. Уродом.

До меня начало доходить.

— Такое отношение может сделать молодого человека немного раздражительным.

Брусок двинулся дальше вдоль клинка.

— О, да.

— Так вот что вы имели в виду. Ну, когда говорили про Тессу. Что она предпочитает тех, кто созрел принять монету…

— Да. Я знаю это по собственному опыту. — Розанна обладала всем, о чем озлобленный, бедный, отчаявшийся юнец мог только мечтать. Хороша собой. Сильна. Чувственна. И то, похож я на кавказца или нет, ее совершенно не беспокоило, — Саня тряхнул головой. — Мне было шестнадцать.

Я поморщился.

— Угу. Самый возраст для совсем неудачного выбора. У меня по этой части тоже имеется некоторый опыт.

— Она предложила мне монету, — продолжал Саня. — Я ее принял. И на протяжении пяти лет после этого мы с тварью по имени Магог шатались по всему миру следом за Розанной, занимаясь всем, что только может прийти в голову молодому человеку, вместе с Розанной… и подчиняясь командам Тессы, — он тряхнул головой и посмотрел на меня. — Под конец этого срока, Дрезден, я вряд ли чем отличался от зверя — ну, разве что ходил на двух ногах. О, мысли и чувства мои никуда не делись, но они сделались рабами самых моих животных страстей. Я совершил много такого, чего мне не… — он осекся и отвернулся от меня. — Я совершил много разного.

— Она манипулировала вами, — негромко произнес я. — Розанна. Она уговорила вас попробовать наркотик, сделать то или это. Постепенно, шаг за шагом. Растлевая вас, чтобы Падший мог завладеть вами.

Он кивнул.

— И все это время я ничего такого даже не заподозрил. Мне казалось, она заботится обо мне так же, как я заботился о ней, — он слабо улыбнулся. — Не забывайте, особыми умом и сообразительностью я никогда не отличался.

— И кто вас из этого выдернул? — поинтересовался я. — Широ?

— В некотором роде, да, — кивнул Саня. — Широ сорвал одну из Тессиных затей — в Антверпене, кажется. Мы с Розанной были тогда в Венеции. Она ворвалась в наш номер — в совершенном бешенстве. У них с Розанной случился спор, сути которого я до конца так и не понял. Только вместо того, чтобы выйти, как мне было сказано, я остался и подслушал его. В общем, я услышал, что на самом деле думала обо мне Розанна, услышал ее отчет Тессе о работе со мной. И понял, наконец, каким идиотом был все это время. Я выбросил монету в канал, ушел и не вернулся.

Я удивленно уставился на него.

— Должно быть, это далось вам нелегко.

— Да вся моя жизнь тогдашняя была все равно что снежный ком, катившийся прямиком в ад, — жизнерадостно ответил Саня. Ну да, не самая удачная метафора. Тогда я мало сомневался в том, что этот мой поступок равен самоубийству: Тесса наверняка выследила бы меня и убила, но Широ преследовал ее до Венеции — там он меня вместо нее и нашел. Майкл — не чикагский, другой Майкл — встретил нас на Мальте и предложил мне «Эспераккиус», вот этот, и работу. Предложил шанс бороться с тем злом, которое я сам помогал творить. Это хорошая работа. Постоянные разъезды, новые места, интересные люди, сложные задачи.

Я тряхнул головой и рассмеялся.

— Что ж, позитивный взгляд на вещи.

— Я стараюсь, — отозвался Саня с убежденностью человека, чья вера тверда как скала. — А вы, Дрезден? Вы не задумывались о том, чтобы принять «Фиделаккиус»? Присоединиться к нам?

— Нет, — тихо ответил я.

— Почему нет? — спросил Саня спокойно, без осуждения. — Вы знаете, за что мы сражаемся. Вы знаете, сколько добра мы приносим другим. То, чем занимаетесь вы, во многои совпадает с нашей работой: защищать тех, кто не в состоянии защитить себя сам, противостоять силам зла и насилия, когда те поднимают голову.

— Я не слишком подхожу для всей этой Божественной тусовки, — заявил я.

— А я агностик, — парировал Саня.

Я фыркнул.

— Блин-тарарам. Вы еще скажите мне, что вам это безразлично. Вы носите святой клинок и водите компанию с ангелами.

— Клинок обладает силой, это так. Существа, связанные с этой силой, в некотором роде… ангелоподобны, да. Но с тех пор, как я принял меч, мне доводилось видеть много странных и могущественных существ. И если называть их не «ангелами», а «пришельцами», получится, что я работал в сотрудничестве с могущественными существами — не обязательно принадлежащими к Небесному Воинству, — Саня улыбнулся. — Я понимаю, это все философские выкрутасы, но я не готов отказываться от этой точки зрения. Мы занимаемся достойным делом, даже если не рассматривать это с точки зрения веры, религии и Бога.

— С этим не поспоришь, — согласился я.

— Тогда скажите мне, — настаивал Саня, — почему вы не хотите принять меч?

Я немного подумал, прежде чем ответить.

— Потому, что он не для меня. И Широ сказал, я пойму, кому и когда его вручить.

Саня пожал плечами и согласно кивнул.

— Что ж, это серьезная причина, — он вздохнул. — Жаль. «Фиделаккиус» пригодился бы нам в этом конфликте. Если бы Широ был сейчас с нами…

— Хороший человек, — согласился я. — Знаете, что он был королем?

— Мне казалось, он просто увлекался музыкой Короля. Элвиса, в смысле.

— Нет, нет, — сказал я. — Сам Широ. Он прямой потомок последнего короля Окинавы. С тех пор миновало несколько поколений, но его семья королевской крови.

Саня пожал широкими плечами.

— На протяжении столетий, друг мой, сменилось много королей, так что их кровь изрядно разошлась среди людей. Вот моя семья, например, может проследить свои корни вплоть до Салахуддина.

Брови мои невольно поползли на лоб.

Салахуддина… Вы имели в виду Саладина? Царя Сирии и Египта во время Крестовых походов?

Саня кивнул.

— Его самого, — он снова застыл и посмотрел на меня; взгляд его расширился.

— Я знаю, вы агностик, — сказал я. — Но в совпадения вы верите?

— Не так, как в свое время, — ответил Саня.

— Это не может быть простым совпадением. Вы оба — потомки королевских родов, — я задумчиво пожевал губу. — Вот я и думаю, справедливо ли это по отношению к тому, кто может принять оставшийся меч?

— Я солдат и философ-любитель, — хмыкнул Саня. — Вы — чародей. Такое может играть какую-то роль?

Я сделал неопределенный жест рукой.

— И да, и нет. Я хочу сказать, существует множество факторов, связывающих магию с наследственностью. И целая куча древних ритуалов напрямую повязана с политическими правителями.

— Король и его страна едины, — серьезно процитировал Саня.

— Ну, типа того.

Саня кивнул.

— Майкл показывал мне это кино.

— Кроме Мерлина в этом фильме ничего хорошего. Ну, и еще капитана Пикара, который дерет задницу врагам в кольчуге, вооруженный здоровенным топором, — я махнул рукой. — Суть в том, что во многих культурах король, или султан, или кто там еще обладают властью не только физической, но и духовной. И сопутствующие этому энергии придавали древним королям и метафизическое значение.

— Возможно, что-то, сопоставимое с силой Мечей? — предположил Саня.

Я пожал плечами.

— Возможно. Когда я родился, монархов на планете сделалось негусто. Раньше я об этом и не особенно думал.

Саня улыбнулся.

— Что ж, теперь вам осталось только найти принца или принцессу, готовую положить жизнь на алтарь борьбы за добро. У вас нет никого на примете?

— Не очень, — признался я. — Но мне почему-то кажется, что мы на пороге чего-то такого, — я покосился на висевшие на стене часы. — Поздно уже. Я вернусь часа через два или позвоню.

— Да, — повторил Саня по-русски. — Мы присмотрим за вашими бандюгами.

— Спасибо, — сказал я и вернулся в мастерскую. Хендрикс сполз на пол и посапывал. Гард так и вовсе храпела. Томас беспокойно расхаживал взад-вперед.

— Ну? — спросил он.

— Мне надо заехать к Маку, поговорить с Мёрфи, — сказал я. — Поехали-ка.

Томас кивнул и шагнул к двери.

Я сунул руку в стоявшее у двери мусорное ведерко, достал оттуда пустую банку из-под машинного масла и бросил ее в наименее захламленный угол помещения. Не долетев до стены, пластмассовая фляга ударилась о что-то невидимое, Молли негромко ойкнула и возникла из ниоткуда, потирая ушибленное бедро.

— Откуда она взялась? — недовольно поинтересовался Томас.

— Чего я на этот раз сделала не так? — обиженно выпалила Молли. — Я, вроде, все приняла в расчет. Даже Томас не догадался, что я здесь.

— Ты ничего не упустила, — ответил я. — Просто я представляю себе ход твоих мыслей, Кузнечик. И если я не могу оставить тебя там, где безопасно, придется взять тебя туда, где я могу за тобой присматривать. Может, от тебя даже будет какая-нибудь польза. Едешь с нами.

Молли просияла.

— Класс! — взвизгнула она и следом за нами поспешила к выходу.