"НФ: Альманах научной фантастики. Вып. 2 (1965)" - читать интересную книгу автора3.Он сидел в кафе и крупными глотками пил холодный кофе. Было уже за полночь, но Френк забыл о времени, потому что его голова была занята мыслями, которые так неожиданно нахлынули после разговора с Семволом. Он всегда думал, что расчеты, сведения, цифры и факты, систематизированные и аккуратно занесенные на карточки, - результат тщательной обработки научных журналов, монографий и докладов. И вдруг оказалось, что среди всего этого богатства имеются ворованные мысли. Теперь он мучительно вспоминал все свои собственные или казавшиеся ему собственными открытия и удачи и с ужасом заметил, что они свершались после того, как он добрый час-полтора покопается в картотеке. Где-то есть прямое решение, где-то лишь намек, кто-то обронил неоформившуюся догадку, кто-то исправил ошибку в чужих вычислениях… Он поежился от мысли, что, может быть, им самим ничего и не придумано, ничего не открыто и что он всего лишь компилятор, а настоящего научного мышления у него нет и никогда не будет… Френк не заметил, как в кафе вошла Герда Кьюз. С этой певицей из местного мюзик-холла он встречался раз или два в компании подвыпивших друзей-физиков. Она была чертовски красива, но даже по стандартам «атомного века» слишком вульгарна… – Добрый вечер, Долори, - произнесла она, садясь за столик. На ней было изрядно помятое вечернее платье и от нее пахло вином. - Мне тоже чашку холодного кофе, - приказала она официанту, - с коньяком. Да перестаньте смотреть сквозь меня, - тряхнула она Френка за плечо - Неужели я вам не нравлюсь? – Вы? Как сказать… Временами. – Замечательно! Вы знаете, молодые женщины бесятся, если на них не обращают внимания. Неужели я хуже Лиз? – Вы красивее Лиз, но вы хуже нее. Герда закурила. – Я это знаю, Френк. И мне это очень неприятно… – Все зависит от вас. – От меня? О нет, от меня уже ничего не зависит. Все зависит теперь от вас, как вы там называетесь, от физиков, от ученых, будьте вы прокляты. Френк улыбнулся. – Что это вы вдруг ополчились на физиков? – Как будто бы вы не знаете! А кто уничтожил несколько сотен тысяч людей при помощи адской бомбы? А разве вы, лично вы, Френк, не придумываете сейчас такое, за что люди расплатятся миллионами жизней? – Герда, вы слишком мрачно смотрите на вещи. Сейчас мы стоим на грани такого, после чего можно приниматься за строительство настоящего Эдема. Кьюз посмотрела на него исподлобья и расхохоталась. – И все-то вы врете. Остальные говорят совсем другое. Знаете, как мне говорят? «Не ломайся, милочка, все равно завтра мы превратимся в космическую пыль». Вот как говорят. Ну, а раз в пыль… – Вы просто дура, обыкновенная слабовольная дура. – Спасибо. Мне с детства говорили, что я дура. Но только вы врете. Кстати, я недавно выступала на Сардонео. В первом ряду я заметила высокого блондина с огромными детскими глазами. Он чем-то напоминает вас. Вы не знаете, кто это? – Его фамилия Мюллер. Он очень толковый парень. Они заказали еще по чашке кофе с коньяком. Герда наклонилась близко к Френку и, скривив презрительно губы, сказала: – А ведь действительно среди вашей братии есть дрянь, Френк. Настоящие скоты, хотя и называются учеными. – Не называйте их, пожалуйста, учеными. Ученые скотами быть не могут. Это все публика, которая подделывается под ученых, потому что сейчас это модно и выгодно. – Если бы вы знали, как с вами приятно поговорить. Как будто попадешь в другой мир, хороший, чистый… Такой, каким он мне казался, когда я была маленькая… Они долго молчали. Официант дремал в углу на стуле. За стойкой, громко сопя, спал бармен. – С вами даже молчать приятно. Какая счастливая Лиз… Так вы говорите, этот голубоглазый блондин и есть Мюллер? – Что он вам дался? – Я в него просто влюбилась, потому что люблю вас, - сказала она, не переставая смеяться. Ее захмелевшие глаза ярко блестели из-под ресниц. - А Онто делает гадость по отношению к Мюллеру. – Какую же гадость сделал Онто? Герда поднялась из-за столика и устало потянулась. – Вы меня проводите домой, Френк? – Провожу. Она тяжело опиралась на его руку. Они вышли на набережную. В ярком кругу света стоял часовой, а рядом с ним, расталкивая на волнах друг друга, покачивались лодки. С востока дул влажный прохладный ветерок. – Правда, Френк, я вас очень люблю. А вы меня нет. – Не могу же я любить сразу нескольких женщин. – А почему другие могут? - она захныкала, как капризная девчонка. – Потому, что они никого не любят. Какую гадость сделал Онто по отношению к Мюллеру? – А, чепуха. Вы меня все равно не любите. Френк видел, что она сильно захмелела. – Ну, люблю, люблю, Герда. – Поцелуйте меня. Он коснулся губами ее щеки. – Онто записал на магнитофон голос Мюллера. – Голос Мюллера? - удивился Френк. – Да. Он пел какие-то свои песни, а Онто записал. Он мне так и сказал: «Хочешь послушать, как поют физики-теоретики?» Я сказала, что хочу. Он и включил пленку. Я спросила, что это за артист. А он сказал: «Дружок Френка, Мюллер». И стал смеяться над Мюллером, потому что у него такой плохой голос… Я рассердилась и убежала. – Мюллер только пел или говорил что-нибудь? – Только пел. Очень плохо, Френк. Хуже, чем я, - ответила Герда заплетающимся языком. Она повисла на его руке и еле передвигала ноги. Он с трудом дотащил ее до дверей квартиры. На следующий день он поехал на остров Сардонео. Громко, чтобы те, кто записывал разговоры, не пропустили ни одного слова, он приказал Мюллеру: – К черту пока реактор. Нужно вот это! – Задача номер 330? Гм… О! - Мюллер замолк на полуслове. В тетради Долори вместе с формулировкой задачи лежала записка, в которой огромными буквами было выведено: «Не орите! Все, что вы говорите, поете, слушаете по радио, а также все наши разговоры с вами подслушиваются и записываются». – Вам ясно? - спросил он Мюллера официальным голосом. – Да. – Выполняйте. Это нужно срочно. |
||
|