"НФ: Альманах научной фантастики 19 (1978)" - читать интересную книгу автора

6

– Папа любил комбинировать идеи в разных сочетаниях, - Ольга водила пальцем по матовой поверхности контрольного экрана, Кима она будто и не замечала, разговаривала сама с собой. - Он программировал данные, и машина синтезировала из ошибок новые идеи. Папа не специалист по межзвездным полетам. Он обращался к экспертам, и ему говорили: что за бред… А однажды… Однажды мы встретили маму.

Астахов крепко держал дочь за руку, будто думал, что она бросится к матери, исчезнет вместе с ней, Лена не изменилась: озорной блеск в глазах, высокая прическа, из-за которой Лена казалась старше на несколько лет.

…В кафе было уютно: столики, похожие на панцири черепах, кресла-улитки. На стенах изображения океана. Ольга забралась в кресло, свернулась клубочком, чувствовала, что отцу предстоит нелегкий разговор, и старалась не попадаться на глаза.

– Я звонила тебе, - сказала Лена, - это было год назад. Хотела сказать… Потом раздумала - зачем мешать твоим планам?

– Ты искала меня?

– Да. Хотела сказать, чтобы ты не считал ошибкой все, что было. Мне так нравилось, а я всегда поступала по-своему.

– Оленька, пойди погляди на кальмаров, - сказал Астахов. Ольга не пошевелилась в кресле, будто ее и не было.

– Хочу, чтобы ты понял, - продолжала Лена. - Многое из того, что ты считал ошибкой, - истина. Для меня истиной была любовь - ты записал ее на карточку под индексом «личные неудачи». Эти крабы на стенах - парень, который их рисовал, считал, наверно, что за три тысячи километров от океана людям будет приятно посидеть в клешне краба и пить сок из раковины улитки. Понимаешь? Ошибок нет вообще - все зависит от точки зрения.

Астахов молчал. Ерунду говорила Лена. Есть критерий для оценки ошибок

– мир, в котором мы живем. Но в чем-то Лена была права. В чем-то малом, в очень важном малом. Додумать это.

– Мой рейс, - сказала Лена.

– Киев, - повторил Астахов слова диктора.

– Нет, - Лена усмехнулась. - Не хочу заставлять тебя ошибаться. Киев

– только пересадка… Знаешь, Игорь?.. Вспомни софизм о критском лжеце. Разве ты не похож на него? Если эрратология не ошибочна, то она истинна, а если она истинна, то она не отвечает своей цели, и значит, она ошибочна…

Астахов смотрел в одну точку, думал. Критский лжец. Ерунда. Он потерял мысль. Ага, вот она: относительность ошибки. Он строил эрратологию по классическим канонам науковедения. Нужны иные методы. Нужно учесть долю истинности в любой ошибке, учесть и отбросить. Сделать ошибку абсолютной. Значит - все сначала?

Ольга тихо плакала, опустив голову на гриву морского конька, по ошибке попавшего в далекое от океана горное кафе…