"Тепло твоих рук" - читать интересную книгу автора (Тейлор Дженел)

Глава 9

Зак обрадовался, увидев, что Кайла делает домашнее задание, когда приехал вечером домой. Он забрал ее задания у директора школы и пригрозил, что если Кайла не будет делать уроки, то о конкурсе может забыть.

– Ура, пицца! – воскликнула девочка, увидев две большие коробки на столе на кухне. – А зачем так много?

– У нас к ужину ожидаются гости, – сказал Зак.

– Надеюсь, это не Марни со своей дочуркой? – спросила Кайла.

Зак остановился как вкопанный.

– Кайла!

– Извини, – сказала она, но прозвучало это совершенно неискренне.

Зак подумал, что дочери следовало бы добавить еще один день к наказанию, но, учитывая то, какую новость ей придется сегодня выслушать, у него на это не хватило мужества.

– Нет, к нам придут не Марни и не Брианна. Я пригласил ту женщину, которую ты видела вчера в городе, блондинку…

– Она красавица, – заметила Кайла. – Теперь, значит, ты будешь встречаться с ней? Неужели ты бросил Марни ради нее?

– Мы не встречаемся, – ответил Зак. – Пожалуйста, помоги накрыть на стол.

Он удивился, когда дочь радостно вскочила и помчалась на кухню за тарелками и приборами.

– Почему тогда ты ее пригласил?

Зак напрягся. Ему нужно было сказать Кайле всю правду сейчас, до прихода Оливии. Дочь должна была услышать новость от него. Узнать обо всем в присутствии Оливии было бы для нее чересчур. Кайле наверняка потребуется время, чтобы переварить все, что она услышит.

– Дорогая, мне нужно позвонить. Накроешь на стол сама?

Кайла кивнула и принялась за работу, а Зак вышел на улицу с сотовым телефоном. Он набрал номер коттеджа, номер, который он не забывал никогда. Хотя набирал его только раз в жизни. Тогда ему было семнадцать, и он был влюблен. В тот первый раз трубку снял отец Оливии.

– Арчер? Что-то не припомню такого, – сказал Уильям Седжуик.

– Мой отец работает механиком на заправке Джо.

На другом конце провода наступила тишина. А затем:

– Не звони сюда больше. Оливии запрещено ходить на свидания, пока она здесь. – И в трубке раздались гудки.

Это был его первый разговор с Уильямом Седжуиком. Был еще один, когда он узнал о том, что родилась Кайла. Когда человек Седжуика отдал Заку его малышку.

Зак прошел по лужайке перед домом, надеясь, что Оливия еще не уехала.

– Алло?

– Оливия, как я рад, что застал тебя дома. Слушай, мне кажется, будет лучше, если я сам расскажу все Кайле. Мы всю жизнь провели вдвоем, так что не знаю, что произойдет, если мы расскажем ей правду в твоем присутствии. Я не подумал об этом раньше.

– Это верно, – согласилась она. – Думаю, ты прав.

– Дай нам час, – попросил он. – Думаю, что, выслушав меня, она захочет тебя увидеть, хотя бы на несколько минут. Ей захочется убедиться в том, что ты настоящая.

– Думаю, ты абсолютно прав, – сказала Оливия. – Это много говорит о тебе как об отце.

Он помолчал, а затем добавил:

– Тогда до встречи.

Зак убрал телефон в карман, глубоко вздохнул и пошел в дом. Давненько он так сильно не нервничал.

Зак вошел в столовую и остолбенел. Зажженные свечи на столе, кружевная скатерть, приглушенное освещение.

На Кайле нарядное платье, а волосы красиво уложены. Видимо, дочь очень хотела произвести на гостью приятное впечатление.

– Кайла, хочу тебя кое о чем спросить, – начал Зак, взяв девочку за руку и отведя в гостиную. Там они сели на диван.

– О чем, па?

– По тому, как ты накрыла стол и как стараешься выглядеть идеальной девочкой, мне ясно, что ты надеешься, что этот ужин будет означать, что Марни уходит, а на ее месте появляется другая женщина.

– Неужели это настолько очевидно? – спросила Кайла с лукавой улыбкой.

– Да, но тут есть большое «но». Скажем, я полюблю какую-нибудь другую женщину, не Марни. И мы начнем встречаться. С этими отношениями у тебя тоже возникнут проблемы? Или ты возражаешь только против Марни?

Девочка опустила глаза.

– Я не знаю, – сказала она, и глаза ее наполнились слезами. – Ты – все, что у меня есть. Я не хочу тебя ни с кем делить.

Лучшего момента не найти. Зак притянул дочь к себе:

– Дорогая, я понимаю. Действительно понимаю. Я знаю, как тебе тяжело. Послушай, мне нужно тебе кое-что сказать. Кое-что очень важное.

Кайла вытерла слезы.

– Что?

– Это касается твоей матери.

Кайла пристально посмотрела на него:

– Что насчет моей матери?

Начинается. Он смотрел на свою дочь, свою драгоценную девочку, зная, что вот-вот изменит всю ее жизнь. Он знал, что перемена будет к лучшему, но для тринадцатилетнего подростка это будет серьезным ударом.

– Кайла, женщина, которую ты видела со мной вчера на улице, та, что придет сегодня… она твоя мать.

Кайла открыла рот:

– Это моя мама?

Зак кивнул:

– Оливия Седжуик.

Кайла вскочила с дивана и уставилась на отца:

– Она вернулась за мной?

Зак взял дочь за руку.

– Дорогая, оказывается, все эти годы она даже не знала, что ты живешь на свете…

– Что?! – воскликнула Кайла. – Но она же меня родила?

– Я хочу рассказать тебе историю, правдивую историю, большую часть которой я сам впервые услышал только вчера. Я знаю, что у тебя возникнет много вопросов, и я хочу, чтобы ты мне их задала. Можешь спрашивать обо всем, о чем хочешь.

Кайла глубоко вздохнула, снова села на диван и сидела, не спуская с Зака глаз, пока он не рассказал ей все от начала до конца.

– Ей сказали, что я умерла? – прошептала Кайла. – О Господи!

– А мне сообщили, что Оливия не хочет иметь с нами ничего общего, – кивнул Зак. – И это было неправдой. Оливия любила меня тогда. И она очень любила тебя.

Кайла закрыла лицо руками и расплакалась.

– Я рада, что он умер! – крикнула она. – Он заслуживает смерти.

– Дорогая, Оливия… Твоя мама придет через полчаса. Ты готова встретиться с ней? Или мне попросить ее прийти завтра?

– Она добрая? – спросила девочка.

– Я вчера видел ее впервые за тринадцать лет, Кайла. Но когда мы были знакомы, она была очень доброй. Я был тогда в нее безумно влюблен.

– О Господи! – Кайла принялась мерить шагами комнату. Она улыбнулась, затем снова расплакалась. Потом принялась смеяться.

– Кей, ты в порядке?

– У меня есть мама, – сказала она, на ее лице сияла радостная улыбка. – У меня есть мама!

Она подбежала к отцу и обняла его. Не переставая смеяться и плакать, она все время бормотала:

– У меня есть мама. У меня есть мама, как и у всех.

Когда раздался звонок в дверь, Кайла побледнела.

– Я не готова. Попроси ее прийти через полчаса. Я не готова. Нет, подожди, я готова. Я нормально выгляжу?

– Ты прекрасна, Кайла, – совершенно искренне сказал Зак.

Девочка улыбнулась, вздохнула и пошла с ним к входной двери. Но на пороге стояла не Оливия.

Это была Марни.

– Кайла! Какая ты сегодня хорошенькая! – воскликнула Марни. Она перевела взгляд на стол в столовой, где Кайла приготовила все для романтического ужина. – Ждете кого-то?

– Оливия Седжуик должна зайти на ужин, – сказал Зак.

Выражение лица Марни моментально изменилось с обиды на злость.

– Какая прелесть. – Это было ее любимое выражение. – Что ж, не буду вам мешать, – добавила она нерешительно.

Но приглашения присоединиться к ним не последовало.

– Я позвоню тебе, Марни, – сказал Зак.

Она наклонилась и прижалась к нему грудью.

– Пожалуйста, позвони, – прошептала она, сопровождая свои слова быстрым движением языка, одним из ее любимых движений. Раньше ее жаркое дыхание мгновенно возбуждало его, сейчас же он абсолютно ничего не почувствовал. Ему не нравилось играть в игры, а сейчас он чувствовал себя именно так. Словно играет в какую-то игру. Но не мог же он отвести Марни в сторону, рассказать всю правду и пообещать, что между ними все будет по-прежнему. Он ведь совершенно не был в этом уверен. Он ни в чем не был уверен.

Марни уже вернулась в машину и отъехала от дома, когда какая-то незнакомая машина проехала ей навстречу. За рулем была Оливия. Заку оставалось лишь надеяться, что больше ничего не случилось.

– А вот и она, – сказал Зак. – Ты готова?

Кайла кивнула.

Разговор вымотал Кайлу. Не было еще десяти, когда она заснула мертвым сном прямо на диване. Оливия рассказала ей все: про то, как она узнала, что беременна, про реакцию ее отца, про дом для незамужних матерей, про то, как поверила, что Зак бросил ее, а затем, как ей сказали, что ее ребенок родился мертвым.

Сначала Кайла злилась, затем злость сменилась слезами.

– Как мог отец так поступить с тобой? Ты ненавидишь своего отца?

«Хороший вопрос», – подумала Оливия.

– Я еще до конца не разобралась в своих чувствах.

– Мне тоже нужно разобраться в своих чувствах к тебе… Так что, думаю, я тебя понимаю. Но разве ты не злишься на своего отца?

– Знаешь, – ответила Оливия, – меня сейчас переполняет совсем другое чувство: радость, что я тебя нашла. Что ты жива и здорова.

Кайла улыбнулась. На этот вечер с нее было достаточно. Когда Оливия вернулась из кухни с двумя пирогами, девочка уже крепко спала.

Зак отнес Кайлу наверх, Оливия шла следом, и сердце ее колотилось как сумасшедшее.

– Можно, я укрою ее одеялом? – попросила Оливия. – Впервые в жизни.

Зак улыбнулся:

– Пожалуйста.

Оливия присела на край кровати и укутала девочку розовым одеялом.

«Моя девочка», – подумала она, любуясь Кайлой. Ее дочь была похожа на Зака и на нее. У нее были глаза Зака и нос Оливии. Улыбка Зака, волосы Оливии.

У нее на глазах выступили слезы.

– Прости, что меня не было рядом все эти годы, – прошептала Оливия. – Мне так жаль. Мне так не хватало тебя, да и ты сама считала, что не нужна мне.

Она почувствовала, как ей на плечо легла сильная рука, и обернулась. Позади стоял Зак.

– Теперь ты здесь. Это самое главное. Настоящее и будущее.

– Спасибо, Зак. Я знаю, как тебе сейчас должно быть тяжело.

– Я всегда этого хотел, Оливия, – сказал он. – Кайле нужна мать, как же я мог не желать этого для собственной дочери?

Она улыбнулась и оглянулась на Кайлу, которая лежала в обнимку с Винни Пухом.

– Завтра у нее могут появиться новые вопросы, но я к этому готова, – сказала она.

– Ваш разговор прошел очень хорошо, – заметил Зак. – Это замечательное начало. Ее реакция оказалась намного лучше, чем я ожидал.

Оливии все это казалось таким нереальным. Она разговаривала со своей дочерью. С ее малышкой. Им понадобится время, чтобы получше узнать друг друга, стать друг другу родными. Когда Оливия приехала сегодня, они сначала просто смотрели друг на друга, изучая лица, фигуры, движения, манеры. Им столько всего нужно было узнать.

Оливия неохотно поднялась. И они с Заком вышли из комнаты. По дороге вниз она сказала:

– Зак, сегодня произошло еще кое-что.

– У меня появилось нехорошее чувство, когда я увидел тебя в другой машине. Я хотел расспросить тебя, но из-за проблем с Кайлой у меня это совсем вылетело из головы. Так что же случилось?

– Кто-то проколол мне шины и изуродовал окно еще одной надписью. На этот раз там было написано «Богатая сука».

Зак покачал головой:

– Господи, кто же может вытворять подобные вещи?

– Может, Джоанна? Она сказала, что они с отцом были помолвлены, но Перл, которая кажется мне главной сплетницей в городе, говорит, что отец в каждый свой приезд в Блубери встречался с новой женщиной.

– Ну, это было не так часто, – сказал Зак. – По крайней мере я его в городе не видел. А несколько раз мне случалось проезжать мимо дома, и там никогда не было видно признаков жизни.

– Так, значит, Джоанна все придумала? – спросила Оливия.

Зак пожал плечами:

– Я ее совсем не знаю.

– Есть еще один человек, который меня интересует, – добавила Оливия. – Послушай, Зак, мне кажется, Марни ревнует.

Зак кивнул:

– Это правда. Но я не уверен, что она способна разгромить твою прихожую и проколоть шины. Это на нее не похоже. Я видел ее и в злости, и в ярости, и она никогда не прибегала к таким подлым выходкам.

«Возможно, просто раньше она не чувствовала угрозы вашим отношениям», – подумала Оливия, но говорить этого вслух не стала.

Зак ушел на кухню и через несколько минут вернулся с двумя чашками кофе. Он поставил их на столик и сел рядом с Оливией на диван. Он сидел так близко, что их бедра могли бы соприкоснуться, если бы она лишь чуточку наклонилась. Чего Оливия, разумеется, не сделала.

Но ей так хотелось.

Зак взглянул на нее, и вдруг Оливии показалось, что вот он сейчас заключит ее в объятия и поцелует, но этого не произошло. Зак взял свою чашку и сделал глоток.

«Я так хочу его поцеловать», – вдруг поняла Оливия. Это был первый мужчина, которого она полюбила. И ни он, ни она сама не были виноваты в том, что они расстались.

Некоторое время они молчали, и Оливия пыталась понять, не думает ли Зак о том же самом.

– Я все думаю о том, кто оставляет тебе все эти ужасные послания, – сказал Зак.

Вот тебе и мысли о том же самом. Но Оливия была тронута тем, что его это беспокоит.

– Я зайду в полицейский участок и попробую что-нибудь выяснить.

– Спасибо, Зак, – сказала она. – И еще сегодня у меня произошла странная встреча в супермаркете. Женщина, которую я никогда не видела, смотрела на меня с недовольством, а когда я с ней поздоровалась, просто развернулась и вышла. Десять минут спустя моя машина была изрисована. – Оливия как могла описала внешность незнакомки.

– Похоже на Жаклин Маккорд, – сказал Зак. – В детстве мы жили по соседству. Ее семья еле сводила концы с концами, так же как и моя. Помню, мне было лет одиннадцать-двенадцать, и я наблюдал за тем, как парни лазят в окно ее спальни. Она забеременела в шестнадцать лет и бросила школу, и после этого я не видел ни одного парня близко от ее дома. Когда мне было шестнадцать, она зашла ко мне в спальню и сказала, что я могу делать с ней все, что пожелаю. Я солгал ей, сказал, что у меня есть подружка, и тут она как с цепи сорвалась. – Он покачал головой.

– Что произошло?

– Она сказала, что ни одна школьница не сможет удовлетворить меня так, как она, настоящая женщина. Она задрала свитер и показала мне грудь, видимо, считая, что я не в силах буду устоять. Поэтому я сказал, что никогда не изменю своей девушке, на что она заявила, что я неудачник, и ушла. Она повторяла этот сценарий по крайней мере десять раз, пока я не уехал из Блубери, а когда через пять лет мы с Кайлой вернулись сюда, она из кожи вон лезла, только бы подобраться к нам поближе. Вызывалась посидеть с Кайлой. Приносила ужины из ресторана. Однажды заявилась в одном плаще и сказала: «Это все, что я могу тебе предложить» – и распахнула полы плаща. Под ним ничего не было.

Оливия вспомнила, сколь привлекательной была Жаклин, даже с выражением ненависти на лице.

– Что же ты сделал?

– Я запахнул ее плащ и сказал, что хотя и считаю ее красивой женщиной, не могу вступать в какие-либо серьезные отношения, имея на руках пятилетнюю дочку и находясь в самом начале своей карьеры, и что я слишком высокого о ней мнения, чтобы просто использовать ее.

– Звучит благородно, – заметила Оливия.

– Мне тоже так показалось, но она заявила, что хочет, чтобы я ею воспользовался. Тут она закатила сцену. Начала кричать, что я считаю себя лучше ее только потому, что уехал из Блубери и вернулся с дипломом. Я долго не мог ее успокоить.

– Вы разговаривали с тех пор? – спросила Оливия.

– Когда мы встречаемся в городе, я всегда веду себя вежливо, она же только смотрит на меня с ненавистью и тут же уходит.

Оливия глотнула кофе.

– Если уж она неприязненно посмотрела на меня, потому что видела нас однажды вместе, то Марни она должна просто ненавидеть.

– Это точно. Но Марни ничего не боится. В первый же раз, когда Жаклин уставилась на Марни, та подошла к ней и высказала все, что о ней думала.

– Значит, у Марни горячий темперамент.

Зак откинулся на спинку дивана.

– Трудно сказать. Думаю, я ее еще толком не знаю. Мы с Марни встречаемся. Ужинаем или идем в кино. – Он сделал паузу. – Слушай, Оливия, думаю, лучше сразу сказать, что у нас серьезные отношения. Мы видимся несколько раз в неделю, вообще-то мы были вместе даже вчера вечером, после того как я от тебя уехал.

– Я знаю, – сказала Оливия и улыбнулась. – Вообще-то Марни до сих пор, цитирую: «чувствует руль у себя на спине».

Зак опешил:

– Это она тебе сказала?

– Мы случайно столкнулись сегодня утром.

Зак покачал головой:

– Интересно, как это возможно – заговорить о нашей интимной жизни с человеком, которого видишь второй раз в жизни?

– Думаю, она пыталась сказать мне, что ты принадлежишь ей.

– Не уверен, что я принадлежу ей. Я вообще сейчас ни в чем не уверен.

– Понимаю, – сказала Оливия. – Я тебя, наверное, шокировала своим появлением.

– Это точно.

Они помолчали.

– Зак, если ты не против, я хотела бы провести завтра некоторое время с Кайлой. Может, я свожу ее куда-нибудь на завтрак и скажу, что буду координатором конкурса. – Она замолчала и задумалась. – О нет. Конкурс. Нужно будет сказать Перл, что я мать Кайлы. Не знаю, позволит ли она мне быть координатором в таком случае.

– Посмотрим, что она скажет. В конце концов, ты же не будешь судить конкурс. А идея с завтраком просто замечательная. Тебе даже не обязательно заезжать слишком рано. Ее отстранили от занятий в школе на несколько дней.

– Ты уже говорил об этом. Что она натворила?

– Ее застукали с сигаретой. Во второй раз.

– С сигаретой?! – Оливия не верила своим ушам. Курить в тринадцать лет!

Зак вздохнул.

– У нас был долгий разговор. Она под домашним арестом – уже в третий или четвертый раз за этот месяц. Конкурс «Истинная красота» пришелся как раз кстати. Думаю, он сделает большую часть работы за меня.

Оливия кивнула и отпила кофе.

– Могу представить, каково тебе растить девочку-подростка. Я тоже думаю, что конкурс пойдет Кайле на пользу. Девочкам приходится задуматься над тем, кто они на самом деле, а это так важно для подростков, чья личность еще только начинает формироваться.

Они помолчали, и Зак встал, чтобы наполнить их чашки. Оливия чувствовала, что не осилит третью чашку, но была готова ухватиться за любой предлог, только бы подольше остаться в этом доме. Она была с Заком, с дочерью – с ее дочерью! – которая сейчас спала наверху. Она пребывала словно во сне, от которого не хотелось просыпаться.

– Если тебе не хочется возвращаться домой, то у нас есть комната для гостей, – заметил Зак, словно прочитав ее мысли. – Два происшествия в коттедже за два дня… мне не по душе мысль о том, что тебе придется провести там ночь.

Оливия настолько была поражена его предложением, что чуть было не выронила чашку.

Зак думает и заботится о ней! Какой же он милый. Он тут же очутился рядом с Оливией на диване и взял ее за руку.

Его прикосновение было очень приятным. Оливия закрыла глаза, чтобы насладиться моментом, и вдруг почувствовала прикосновение его губ к своим губам. Она открыла глаза и убедилась в том, что ей это не показалось. Что она не спит. Зак посмотрел ей в глаза, предоставляя Оливии возможность сказать «нет».

– Я, должно быть, сошел с ума, – сказал он. – Но мне уже два часа хочется это сделать.

– Мне тоже, – прошептала она.

– Я помню наш первый поцелуй. Ночью на пляже. Теплый июльский ветер играл твоими волосами. Мне казалось, что я никогда не видел никого красивее тебя.

Она улыбнулась, вспоминая семнадцатилетнего Зака.

– Я думала то же самое про тебя.

– Я никак не мог поверить, что ты и впрямь мной заинтересовалась. Но ведь, кроме самого себя, я не мог тебе ничего предложить, так что я решил, что ты и вправду любишь меня.

Оливия рассмеялась:

– Так и было.

И поцеловала его, осторожно, вопросительно, давая ему возможность передумать, сказать, что это сумасшествие.

Но он лишь обнял ее и прижал к себе. Он целовал ее, как когда-то, страстно, такие поцелуи всегда заканчивались сексом.

Он отстранился и посмотрел на Оливию, и на мгновение она увидела перед собой того Зака, которого некогда так сильно любила. Он взял ее за руку и повел в другую комнату. Это была пустая спальня с французскими дверьми, которые он закрыл за собой и запер.

Зак прижал Оливию к двери и, продолжая целовать, принялся быстро расстегивать ее блузку, а затем и лифчик. Он застонал, увидев ее грудь, и начал ласкать ее, поигрывать сосками. Затем расстегнул ее брюки и спустил их, после чего аккуратно снял трусики.

Оливия стояла перед ним обнаженная, и он отступил назад, чтобы насладиться ею. Через мгновение его одежда присоединилась к ее одежде на полу, а он уже прижимал ее всем весом своего тела к пушистому белому коврику рядом с кроватью. Его руки ласкали каждый сантиметр ее тела, пока Оливия не закричала, не в силах больше сдерживаться:

– Давай же, Зак.

Он дотянулся до своих брюк и достал презерватив. Оливию не тревожило, что прошлой ночью он вполне мог заниматься любовью с Марни на этом самом коврике. Ей только хотелось, чтобы он оказался внутри ее.

Через мгновение он был там. Ее ногти вонзились в его спину, когда он входил, а он застонал ей в волосы. Затем он приподнял ее бедра, перевернулся и прислонился к кровати, так что Оливия оказалась на нем. Он поднимал и опускал ее, пока волны страсти не охватили ее и она не взорвалась в экстазе. Затем Зак положил ее на спину и начал двигаться быстро и резко, пока тоже не кончил.

Какое-то время они лежали, тяжело дыша, потом Зак поднялся.

– Что? – спросила Оливия.

– Мне показалось, я слышал шум за окном, – сказал он, глядя на окно у кровати. Занавески были задернуты, но между ними был небольшой просвет. А света от лампы, стоявшей на прикроватной тумбочке, было вполне достаточно, чтобы видеть их с улицы.

– Может, это енот, – предположила Оливия. «Или Марни», – подумала она.

– Возможно, – согласился Зак.

Он посмотрел на нее и провел взглядом по ее обнаженному телу.

– Ты очень красива, Оливия.

Она почувствовала, что краснеет.

– Ты тоже, Зак.

– Я бы хотел, чтобы ты осталась на ночь.

– Я бы с удовольствием, но по завещанию отца я должна целый месяц ночевать в коттедже.

Зак закатил глаза:

– У твоего отца всегда были дурацкие правила.

Оливия улыбнулась:

– Я знаю.

– Все время держи телефон под рукой, – велел он. – И позвони, когда доберешься до дома.

Она потянулась, чтобы поцеловать его, но он уже встал.

Внезапно Оливия почувствовала досаду. Зачем она это сделала? Зачем дала событиям развиться так быстро? О чем она только думала! Зак сам ей сказал, что предыдущую ночь провел с другой женщиной. С Марни. И все же она поддалась внезапному чувству и позволила ему заняться с ней любовью.

Нет, это был просто секс. Страстный, быстрый, безэмоциональный секс. Который хорош, пока им занимаешься. И вовсе не так хорош после, когда лежишь и чувствуешь, что ты одна.

«Я бы хотел, чтобы ты осталась на ночь…»

Мужчины обычно не говорили этого, если не имели этого в виду. Пару лет назад Оливия встречалась с мужчиной, который несколько недель уговаривал ее переспать с ним, а когда это произошло, сунул ей двадцатку на такси, потому что ему утром нужно рано вставать, чтобы попасть в тренажерный зал. Другой любовник в первое же утро, когда они проснулись вместе, сказал: «Знаешь, чего бы мне хотелось? Чтобы ты была омлетом со швейцарским сыром и гарниром из жареного картофеля. И большой чашкой кофе».

У Оливии был богатый опыт плохих свиданий и еще худших отношений. Она знала, каково это – чувствовать себя одинокой в обществе мужчины, в его постели, в его объятиях. Но сейчас она этого не ощущала. Она чувствовала себя… неуверенно. Она даже не была уверена в том, по поводу чего чувствовала эту неуверенность.

Она слишком напряженно думала. Слова: «Я бы хотел, чтобы ты осталась на ночь» – относились к ее безопасности. Уже дважды она становилась жертвой преступлений. Было поздно. К тому же в доме была Кайла. Ведь было бы вполне нормально и естественно, учитывая обстоятельства, переночевать в свободной комнате, чтобы утром вновь увидеться с дочерью, у которой наверняка появится уйма вопросов и которая захочет убедиться в том, что все это ей не приснилось.

– Ты позвонишь, когда доберешься до дома? – спросил Зак, успевший одеться.

– Как только войду в дверь, – пообещала Оливия и сама задумалась над тем, не приснилось ли ей то, что произошло несколько минут назад.