"Дочь адмирала" - читать интересную книгу автора (Шоу Франческа)

Глава вторая

– Острова Силли! – Хелена пришла в ужас. – Милорд, если вы изволите шутить, то, уверяю вас, эта шутка неуместна! – Она встала и в волнении протянула к нему руку. – Пожалуйста, сэр, не шутите так со мной, скажите, что мы сейчас же вернемся в Сиддлшэм. Мама с братом думают, что я утонула. Представьте себе их страдания. Не будете же вы столь жестоки!

Фиалковые глаза смотрели так умоляюще, что Адам Дарвелл едва не дрогнул, но тут же преодолел минутную слабость. Ему было ясно, что мисс Уайтт не понимает двусмысленности своего положения: неважно, сколько времени она провела с ним наедине, но в глазах света она безнадежно скомпрометирована. А у него имеются собственные важные причины достигнуть порта Хью-Таун на острове Сент-Мэрис к завтрашнему вечеру.

– Я не могу сейчас повернуть обратно, но обязательно отправлю сообщение вашей матушке, и она получит его уже сегодня. Даю вам слово, мисс Уайтт, – он взял ее за руку и слегка пожал.

Хелена выхватила руку и взволнованно воскликнула:

– Сэр, мне кажется, что вы не отдаете отчета в своих словах! Каким образом вы собираетесь послать письмо моей маме, если не желаете причалить к берегу?

У Адама Дарвелла недовольно скривились губы.

– Поверьте мне, мисс Уайтт, я вполне сознаю, в каком затруднительном положении мы оказались, – он повернулся к двери и тихо добавил:

– Вот вы, возможно, этого не понимаете, – сняв с крюка плащ, он сказал: – Накиньте это. Мы поднимемся на палубу. Сейчас нам повстречается лодка, идущая из Нидлза, – она возвращается в Сиддлшэм, и ее владелец отвезет письмо.

– В таком случае дайте мне перо и бумагу, чтобы я сама написала маме, – потребовала Хелена и вдруг поняла несуразность этого разговора. – Но если лодка направляется в Сиддлшэм, почему я не могу вернуться на ней?

– Я не решусь отправить вас на маленькой рыбацкой лодке в обществе… грубых матросов.

Хелена подозрительно прищурилась.

– Грубых матросов? А может, это контрабандисты, милорд?

– Контрабандисты? – Он зло усмехнулся. – За кого вы меня принимаете, мисс Уайтт?

Хелена не успела ничего ответить, как он вышел и захлопнул дверь.

Она бросила на кровать плащ и опустилась рядом. Господи, мало того, что она едва не умерла, так еще ее спасителем, стал именно этот человек! Адам Дарвелл – вне всякого сомнения, распутник и повеса, а теперь выясняется, что он вполне может быть в заговоре с контрабандистами!

Хелена всю жизнь провела на южном побережье и была наслышана о леденящих душу историях про шайки, которые терроризировали все графство еще во времена ее прадедушки. Сейчас контрабандой занимались не столь ретиво, но и в добропорядочных домах частенько обнаруживали на пороге бочонок бренди в обмен на молчание, когда мимо будут проходить нагруженные лошади. Правда, одно дело – молчать, и совсем другое – самому заниматься незаконной торговлей!

В дверь постучали, и вошел матрос с чернильницей, пером и листом бумаги. Он молча поклонился и ушел. Что ж, по крайней мере, она сможет написать маме и успокоить ее. А бедняжка Джон, должно быть, решил, что сестра утонула и в этом виноват он.

Хелена написала несколько утешительных слов, не упоминая тонущую лодку.

“… пожалуйста, не волнуйся, милая мамочка. Лорд Дарвелл устроил меня со всеми возможными удобствами. У него срочное дело на острове Сент-Мэрис и он не может менять свои планы, но уверяет, что при первой же возможности отправит меня домой. Пожалуйста, передай Джону, что я его люблю. С почтением, твоя дочь Хелена”.

Поскольку у нее не было печати, Хелена сложила письмо и четко надписала адрес. Послышались громкие голоса и удар о борт – значит, подошла рыбацкая лодка. Хелена схватила плащ и вскарабкалась по отвесному трапу на палубу. Ее обдало холодным ветром, и она плотнее запахнула полы войлочного плаща.

Адам Дарвелл стоял, опершись на перила, и обменивался шутками с командой лодки. Вдруг он откинул назад голову и расхохотался. Белокурая грива волос забилась на ветру. Ему не хватает только золотой серьги в ухе, чтобы выглядеть настоящим пиратом, подумала Хелена.

Она покраснела оттого, что уставилась на него у всех на глазах, и смущенно опустила голову, но, когда взгляд упал на его гибкую фигуру с крепкими бедрами и загорелыми босыми ногами, ей стало совсем неловко. Хелена никогда раньше не придавала значения мужскому телу. Конечно, она имела представление о его строении, поскольку у них дома имелись классические скульптуры, но одно дело – холодный мрамор, а тут живой человек.

Развевающийся на ветру плащ зацепился за гвоздь ящика, стоящего около грот-мачты. Она вскрикнула и тем самым привлекла внимание Адама. Он подошел к ней и спросил:

– Мисс Уайтт, вы не замерзли? – Он высвободил плащ, и на мгновение она ощутила тепло его руки, когда он поправлял плащ у нее на плечах.

Хелена вздрогнула, но не от холода.

– Походите с подветренной стороны возле рубки – там не так сильно дует, – сказал он.

Взяв Хелену за руку, он провел ее подальше от лодки, качающейся на волнах у борта.

– Это письмо к леди Уайтт? Я вложу его в свое письмо, – сложив письма, он вернулся обратно.

Боцман передал ему потертый кожаный мешок, который уже был плотно набит. Адам засунул туда письма, затянул шнурок и опустил сумку в поджидавшую внизу лодку.

Хелена вдруг почувствовала, как сильно устала. Вдоль рубки стояли ящики, и она, найдя укромный уголок, села, укутавшись в плащ. Глядя на холодную серую поверхность моря, она поняла, насколько была близка к смерти. “Я несправедлива к своему избавителю”, подумала она, “нечего придираться, даже если на его совести несколько бочонков контрабандного бренди или пара рулонов дорогого шелка”.

Убаюканная мерным покачиванием, Хелена, вся в мыслях об Адаме Дарвелле, заснула и очнулась лишь от вкусного запаха тушеного мяса. Она открыла глаза и увидела его, стоящего перед ней с тарелками в руках.

– Ой, я так голодна! – воскликнула Хелена, выпрямилась и откинула прилипшие ко лбу завитки.

– Вы согласны поесть здесь? Погода как будто улучшается.

И действительно, резкий ветер утих, а зыбь на море блестела под лучами полуденного солнца. Она кивнула. Адам сел рядом и передал ей оловянную тарелку с жарким, толстым ломтем хлеба с сыром, а также выщербленную ложку.

Хелена с жадностью набросилась на еду, забыв о хороших манерах, так как с восьми утра у нее крошки во рту не было. Но, покончив с мясом, она вспомнила об этикете и хлеб с сыром откусывала маленькими кусочками.

– Повар будет очень доволен, когда увидит пустую тарелку, – заметил Адам и осведомился:

– Вам стало лучше?

Хелена вдруг сообразила, что закончила еду раньше его.

– Простите мою торопливость, – извинилась она. – Я даже не представляла, как голодна. У вас на яхте собственный повар, милорд?

Адам рассмеялся.

– Жан-Пьер – первоклассный повар, но он скорее даст себя выпотрошить, чем вновь ступит на борт корабля. Он бежал от революции и пересек Ла-Манш в шторм. Это произвело на него неизгладимое впечатление. Я едва уговорил его покинуть Лондон и приехать в мое загородное поместье. Нет, здешний повар – один из матросов, но он неплохо готовит, а когда мы причаливаем, то мне присылают еду с берега.

Он забрал у нее тарелку и поставил вместе со своей на палубу.

– Что вы хотите выпить? Чая нет, а эль я вам не советую. Правда, у меня есть недурное бургундское. Вы не возражаете?

Хелена не привыкла пить вино, но выбора не было, а в горле у нее пересохло и до сих пор саднило от соленой морской воды. Теплая густая жидкость приятно обволакивала горло и оказалась на удивление сладкой и вкусной, но лорд Дарвелл почему-то больше не наполнил ее бокал, а лишь с усмешкой наблюдал, как у нее разрумянились щеки и заблестели глаза. От ветра волосы запутались вокруг скромной сережки Хелены, и тогда Адам наклонился и стал осторожно их высвобождать.

– Милорд! – в ужасе воскликнула она.

– Сидите смирно, иначе вам будет больно, – приказал он и мягко добавил: – Называйте меня Адамом, хорошо? – Он легонько коснулся пальцем ее щеки.

Пораженная Хелена встретилась с ним взглядом. У него были длинные темные ресницы, а глаза такие же синие, как бушлат. Он пристально смотрел на нее, и она, запинаясь, произнесла:

– Но, милорд, мы…

– Если вы собираетесь сказать, что мы не были представлены друг другу подобающим образом, то вы меня разочаровываете, Хелена! Я-то считал, что вы смелее и не придаете большого значения условностям. Кто нас может здесь услышать?

Он встал и ласково взял ее за руку.

– Но… команда! – запротестовала она… и дала увести себя подальше на корму.

– Они заняты, и к тому же им хорошо платят за то, чтобы они ничего не видели и не слышали.

Хелена была уязвлена – ведь он намекает на то, что команда принимает ее за одну из тех дам, которых его светлость обычно развлекает на борту яхты.

– Судя по женской одежде у вас в каюте, милорд, могу предположить, что у них большой опыт, – язвительно заметила она.

– Полагаю, Хелена, что для вас не лишними оказались ни одежда, ни деликатность моих матросов, – он остановился у бушприта.[4] – А теперь, если вам не очень холодно, давайте полюбуемся закатом.

Хелена почувствовала, как похолодало, и не стала возражать, когда Адам обнял ее за плечи и притянул к себе. От выпитого вина у нее немного кружилась голова, а от Адама исходило тепло, и она ощущала себя в полной безопасности. Утром – а ей казалось, что это было сто лет назад, – она поругала себя за мечты о том, как его руки будут надежно обнимать ее, и вот это произошло, но у нее нет ни малейшего желания отстраниться от него, несмотря на неприличность их поведения.

А он молча стал осторожно водить длинным пальцем по шее Хелены. У нее дух захватило и чувственная волна прокатилась по всему телу.

– Милорд!

Он повернул ее к себе лицом и засмеялся, видя, как она покраснела.

– Называйте меня Адам. Мне огорчительна ваша чопорность – вспомните, при каких обстоятельствах вы появились на этом судне.

Мисс Уайтт не имела опыта в науке кокетства, иначе она поняла бы, что он ее поддразнивает. Подумав, что он сочтет ее невоспитанной и неблагодарной, она подняла на него испуганное лицо.

– Адам… я не хотела…

Его светлость не устоял против жалобного взгляда широко раскрытых фиалковых глаз и нежного рта – он наклонился и поцеловал Хелену в губы.

Ее целовали первый раз в жизни и при таких необычных обстоятельствах! Хелена едва не задохнулась, но… не сопротивлялась. На нее нахлынули неизведанные доселе ощущения. Наверное, оттого, что его кожа пахла солью, и даже губы у него были соленые. Она провела рукой по его щеке и почувствовала под пальцами щетину.

Будь Хелена поопытнее, она поняла бы, что Адам наградил ее весьма сдержанным поцелуем, но для невинной девушки и этого было достаточно. Она в ужасе пришла в себя, отшатнулась от Адама и отвернулась. От стыда у нее горели щеки, а Адам с грустной улыбкой наблюдал за ней. Да, подумал он, флиртовать с наивными девушками не так просто, как с искушенными замужними дамами из его привычного окружения.

Он не хотел пугать Хелену и догадался, что с ней происходит – ее поразил не столько его поцелуй, сколько собственная реакция. Но, по крайней мере, он понял, что не противен ей, а ввиду того, что единственный выход из их приключения – брак, это уже хорошо!

Хелена, ухватившись за холодный поручень, невидящим взглядом уставилась на темную поверхность моря. Неудивительно, что в высшем свете существует столько преград между молодыми леди и джентльменами! Она честно призналась себе, что Адам не виноват в случившемся – ей надо защищаться не от него, а от самой себя!

Она повернулась к нему и с вежливой улыбкой сказала:

– Уже поздно и прохладно, солнце село. Я должна попрощаться с вами, милорд. Я очень устала, – она на самом деле вдруг почувствовала изнеможение.

– Конечно. Я сейчас возьму фонарь. Вы нашли в каюте все необходимое для сна? – Он тоже старался говорить как ни в чем не бывало, хотя был раздосадован.

Адам Дарвелл не привык ни с кем нянчиться, тем более с юными леди. Но он одернул себя – она устала, смущена и испугана, хотя и пытается это скрыть. Между мисс Хеленой Уайтт и опытными дамами, за которыми он всю жизнь беспечно волочился, существует большая разница.

Он вошел вместе с ней в каюту, подвесил фонарь и огляделся, проверяя, все ли в порядке. Хелена стояла рядом, и ее взгляд был прикован к койке, занимавшей почти все пространство в каюте. Понимая, в каком неловком положении она оказалась, Адам пожелал ей спокойной ночи и вышел, услыхав у себя за спиной, как щелкнула задвижка. Она ему не доверяет! Это обидно.

А Хелена провалилась в сон, как только забралась под одеяло, и никакие волнения ей не помешали.

Адам трижды за ночь поднимался на палубу, чем удивил команду.

– Чего ему неймется? – пробормотал рулевой, обращаясь к своему напарнику. – Небось, жестко лежать на койке боцмана!

Напарник хрипло расхохотался.

– Ему не хватает не мягких одеял, а той, что под ними!

Адам услышал смех и направился к рубке. Под его ледяным взглядом оба матроса мгновенно замолчали.

Хелена, вздрогнув, проснулась и села. В каюте было темновато, и она не сразу сообразила, где находится. Но плеск воды о деревянную обшивку, а также неяркий свет, пробивавшийся сквозь покрытый солью иллюминатор, напомнили ей, почему она здесь.

Она торопливо поднялась с постели и занялась своим туалетом. Как хорошо, что его светлость, заботясь о своих удобствах, имеет отдельную каюту! Умывшись холодной водой из кувшина, Хелена попыталась расчесать слипшиеся волосы, но ей это не удалось. Она надела платье и туфли. У муслинового платья был неприлично глубокий вырез, и, как она ни старалась подтянуть лиф наверх, у нее ничего не получилось. К тому же платье, несмотря на две нижние юбки, слишком облегало фигуру. Хелена накинула на плечи шаль и заколола ее на груди. Ей ни в коем случае нельзя допустить, чтобы брызги намочили юбки – иначе у нее будет совсем скандальный вид!

Когда Хелена поднялась по трапу на палубу, солнце уже светило. “Лунная паутина” неслась вперед на всех парусах, но земли не было видно.

Адам стоял на корме и смотрел в бинокль. Хелена остановилась, не зная, как себя вести. Она приложила пальцы к губам и вздрогнула, вспомнив вчерашний поцелуй. Неужели они смогут разговаривать, словно ничего не произошло?

– Простите, мэм, мне велено узнать, будете ли вы завтракать, мэм, – на нее смущенно смотрел рыжий юнга. Мальчику обычно не разрешали подходить к дамам его светлости, но эта леди выглядела доброй и милой.

Хелена улыбнулась ему, и он в ответ тоже улыбнулся. Как он похож на брата, с болью в сердце подумала она. Получили ли они ее письмо, или Джон с мамой провели бессонную ночь, считая, что она утонула?

– Спасибо. Я на самом деле хочу есть и с удовольствием позавтракаю. Вы мне покажете, куда пройти?

Мальчик покраснел до корней волос. За все тринадцать лет его жизни ни одна красивая дама с ним не разговаривала, да еще так ласково. Вконец потрясенный, он, запинаясь, проговорил:

– Я принесу вам завтрак, мэм, если только вам будет удобно сесть около рубки – там не так сильно дует.

Хелена устроилась возле рубки и с улыбкой смотрела, как он сбегал в камбуз и через несколько минут вернулся с полной тарелкой. Хелена с сомнением взглянула на селедку, кусок пахнущего плесенью сыра, черствый хлеб и кружку крепкого кофе, но вежливо поблагодарила мальчика, который вне себя от радости уселся у ее ног на палубе.

– Вдруг вам еще что-нибудь понадобится, мэм.

Хелена была очень голодна и съела все, правда, поделилась сыром с юнгой, который сообщил, что его зовут Билли, и заодно поведал ей подробности своей жизни. Их беседа была внезапно прервана появлением помощника капитана.

– Билли! Вот ты где, него… Доброе утро, мэм! Я вас сразу не увидел. Билли, не смей досаждать даме и отправляйся чистить картошку! – Крепкая рука ухватила Билли за шиворот и поставила на ноги. Правда, все это было проделано беззлобно.

– О, не ругайте его – это я виновата! – Хелена вернула мальчику тарелку и кружку. – Спасибо, Билли, за завтрак.

К ним подошел Адам и передал бинокль помощнику со словами:

– Следи за Волчьим утесом.

– Слушаюсь, милорд. Хотя день сегодня ясный, но все равно надо быть начеку. Я отправлю кого-нибудь на реи – осторожность не помешает, – он отдал честь и удалился.

– Волчий утес? Звучит очень страшно, милорд. – Хелена решила, что судоходство – вполне безопасная тема для разговора.

– Милорд? Вчера вы называли меня Адамом, – мягко заметил он, но, видя, как она смущенно потупилась, добавил: – Вы хорошо спали? Выглядите посвежевшей.

Мисс Уайтт и на самом деле была похожа на только что распустившуюся маргаритку, несмотря на спутанные волосы и чужое платье.

Хелена засмеялась.

– Я свалилась, как бревно, и ничего не чувствовала! Расскажите про Волчий утес. Название просто из готического романа, – она старалась говорить беспечным тоном, но чувствовала, что звучит все это неестественно. Неужели она сейчас похожа на манерных девиц, каких обычно встречаешь на деревенских праздниках?

– Он очень опасен, а что касается готики, то сами увидите, когда мы будем проплывать мимо. Название ему дали старые моряки – им казалось, что завывание ветра там и плеск волн о берег похожи на волчий вой или рык льва. Как-то мы плыли мимо него в тумане, и команда была убеждена, что все черти ада предсказывают нам гибель.

– Значит, вы часто плаваете здесь? – спросила Хелена и удивилась выражению замкнутости, появившемуся на его лице.

– Иногда, – отрезал Адам. – Через четыре часа мы прибываем на острова Силли. Смотрите! – Он указал в сторону. – Дельфин охотится за сельдью. Вон там…

Взяв Хелену за руку, он подвел ее к поручню. А она, изумленная увиденным, не заметила, как его рука обняла ее за плечи.

Все утро Адам развлекал Хелену, показывая ей птиц и дельфинов, рассказывая длинные истории о русалках и чудовищах и терпеливо отвечая на ее бесконечные вопросы о морской жизни.

– … конечно, отец рассказывал нам о плаванье на королевском фрегате – ну то, что он считал подходящим для моих ушей! Но я уверена, что на таком корабле, как ваш, все обстоит иначе. Вот Джону было бы интересно! Он собирается стать гардемарином и плавать с нашим дядей-коммодором, как только подрастет.

– Удивительно, что ваша мама после гибели мужа разрешает единственному сыну посвятить жизнь морской службе.

– Мама на все смотрит трезво. К тому же она сама из семьи моряков. Она знает, что если Джону не позволить стать гардемарином, то он убежит, а так, по крайней мере, он будет с нашим дядей.

Время летело быстро, и Хелена недоумевала, как она могла раньше чувствовать себя неловко в обществе Адама.

Вдруг с топ-мачты раздался крик:

– Земля!

Тут же по палубе забегали матросы: кто-то вскарабкался на снасти, двое готовили лотлинь для проверки глубины. Адам больше не мог уделять Хелене внимание. Он сделался таким же озабоченным, как и его команда.

Но вскоре она поняла, что мысли его светлости заняты не управлением кораблем, идущим в усеянных рифами водах, так как матросы, умело лавируя, вели яхту, минуя островки и скалы, а Адама нигде не было видно.

– Биггальский утес по правому борту, сэр! – крикнул впередсмотрящий, и боцман приказал изменить курс на норд-вест.

– Билли, иди сюда! Сбегай к его светлости и скажи, что мы входим в пролив Ворона.

Мальчишка понесся вниз и вернулся вместе с Адамом, неся в руках кожаную сумку. Вид у Адама был замкнутый и отстраненный. Хелена недоумевала: что могло послужить причиной того, что непринужденный и любезный в общении человек, каким он был все утро, так изменился?

Лорд Дарвелл взял у мальчика сумку и вынул оттуда сложенное письмо, которое тут же развернул. Ярко-красный воск печати с треском разлетелся в стороны, а его светлость бегло пробежал глазами содержание письма. Он помрачнел, явно недовольный прочитанным.

Хелена поняла – письмо было распечатано недавно, возможно тогда, когда он находился внизу. Все выглядело так, как будто Адам получил приказ, словно он морской офицер, который доплыл до определенного места, где должен получить указания Адмиралтейства. Странно… Ведь Адам не военный моряк.

Стараясь никому не мешать, она облокотилась о поручни и смотрела на заросшие травой скалы. Яхта приближалась к причалу Хью-Тауна на острове Сент-Мэрис. Полукруглая якорная стоянка с северной стороны была окаймлена скалистыми островками: длинная, изогнутая пристань давала приют нескольким рыболовным судам. Городские постройки тянулись наверх, к небольшому форту, на высокой башне которого развевался флаг.

– Это Звездный замок, мэм, – сказал стоящий рядом матрос. – Так его назвали из-за формы. Он построен еще во времена королевы Елизаветы,[5] чтобы отражать набеги испанцев.

С грохотом и брызгами упал якорь, и матросы стали спускать ялик. Хелена увидела, что Адам собирается перебраться в него по веревочной лестнице, и крикнула:

– Милорд! А я не могу сойти на берег вместе с вами?

Адам посмотрел на нее так, словно впервые увидел.

– Я о вас совсем забыл. Нет, у меня там дела. Оставайтесь на яхте. Вы в полной безопасности.

– Милорд! Я хочу осмотреть город. – Хелена была уязвлена. – Обещаю, что не помешаю вам.

Он усмехнулся.

– Разумеется не помешаете, поскольку останетесь, как я приказал, на “Лунной паутине”.

– Но…

– Я отвезу вас на берег сегодня вечером, мисс Уайтт, – Адам немного смягчился. – И мы пообедаем в таверне “Герб Годольфина”. Это почтенное заведение, и миссис Треуотер хорошо готовит, – и добавил, видя, что она хочет возразить: – А до того времени я буду весьма признателен, если вы сделаете так, как вам сказано, и останетесь здесь, – он перекинул ногу через поручни и спустился по веревочной лестнице в поджидавшую его лодку.

Матросы на ялике налегли на весла и поплыли к пристани. Хелена осталась стоять, сердито глядя ему в спину. Этот человек способен довести до ярости! – Почему ей нельзя побыть на берегу? Если “Герб Годольфина” приличный трактир, то она могла бы заказать комнату с ванной. Хелена недовольно поморщилась, откидывая с шеи спутанные и слипшиеся волосы. И в таком ужасном виде ей придется обедать с Адамом!

Раздражение переросло в протест. В конце концов, Адам Дарвелл ей не отец и не муж. Пусть он и владелец корабля, но это не дает ему права командовать ею! Мимо проходил матрос, который разговаривал с ней, когда они входили в порт, и Хелена с неотразимой улыбкой сказала:

– Мне бы очень хотелось пройтись по берегу. Кто-нибудь может доставить меня туда на лодке?

Матрос не устоял против такой теплой улыбки и вежливых слов, да к тому же с ним говорила светская дама. Во время прежних поездок знакомые дамы его светлости обычно поступали по своему усмотрению, и почему бы не услужить этой леди?

– Конечно, мэм. Я сам отвезу вас на берег, если вы не возражаете плыть в маленькой лодке.

– Вы очень добры. – Хелена вновь одарила его ослепительной улыбкой.

И очень скоро она уже стояла на ступенях около изогнутой стены гавани. Вначале каменный пирс колыхался у нее под ногами, и она с трудом сделала несколько шагов, но вскоре почувствовала себя на суше вполне уверенно.

Темные крыши домов Хью-Тауна блестели в лучах теплого полуденного солнца. Хелена шла по главной улице, на удивление оживленной. Она миновала таможню, пивную лавку, две мясные лавки и бакалейную. Навстречу ей попались аккуратно одетые женщины с корзинками в руках – они с улыбкой кивнули, проходя мимо.

“Герб Годольфина” находился на главной улице. Это было респектабельного вида здание со сверкающими чистотой окнами и увитым цветами широким фасадом. В такое заведение можно входить без боязни, подумала Хелена. В просторной, посыпанной опилками прихожей она увидела несколько закрытых дверей. Пока она раздумывала, какую из них отворить, из комнаты в конце коридора появился мальчик-слуга с двумя пивными кружками в руках.

– Я тотчас подойду к вам, мэм, – сказал он и скрылся за дверью, ведущей в гостиную.

Хелена успела разглядеть двоих мужчин за столом – они сидели, склонив друг к другу головы, и разговаривали, но, как только появился прислужник, замолчали. Один из них был Адам. Он быстро собрал разбросанные по столу бумаги и засунул их в кожаную сумку, ту самую, которую Хелена видела у него раньше.

Она отпрянула, не желая быть отправленной обратно на “Лунную паутину”, да и что-то в поведении мужчин ее насторожило.

– Слушаю вас, мэм. Что желаете? – спросил слуга.

– А… да. Я хотела бы увидеть хозяйку, если можно, – рассеянно ответила она, так как ее мысли были заняты лордом Дарвеллом и его таинственным разговором со смуглым мужчиной, походившим на разбойника с большой дороги.