"Дело о заморском чуде" - читать интересную книгу автора (Кузнецова Наталия)

Глава III ЧУДО В БАНКЕ

Выхватив у Лешки банку, Ромка сунул ее в свою необъятную сумку вместе со средствами нападения и, избрав самый короткий путь — дворами, во всю прыть понесся к дому.

Лешка бежала рядом, а в голове у нее неотступно бились две мысли. Первая была такой: неужели этот ушлый парень не мог просто-напросто вернуть ей ее сотню долларов, потребовав назад свои рубли? Каждый бы остался при своих интересах, и они бы разошлись с миром. Зачем он отдал им все, что имел? Вторая мысль тоже требовала своего объяснения: почему, когда она стояла с ним в полумраке между кабинками и черная сумка висела у него через плечо, то казалась тоньше и ничего большого и круглого сквозь материал, из которого она была сшита, не просматривалось?

Поскольку деньги Олегу следовало отдать сразу же, Ромка примчался не домой, а снова в беседку. Там он вытащил из сумки банку и со словами: «Он, наверное, свои баксы в таком «кошельке» для конспирации хранит», — поставил ее на стол.

Лешка вспомнила, как похожая банка с приоткрытой крышкой один раз стояла у них в подъезде у мусоропровода. Она была доверху наполнена белым порошком, и многие соседи опасались, что в банке не что иное, как сибирская язва, а тетя Аня, которая жила в квартире напротив, даже звонила в домоуправление, санэпидстанцию и милицию, но никто к ним так и не пришел, а банка неожиданно исчезла. Наверное, кто-то из жильцов собрался с духом и просто выбросил ее в мусоропровод.

Но в банке, отвоеванной у мошенника, на крышке имелись дырочки, так что никакого порошка в ней быть не могло, иначе он давным-давно из нее бы просыпался.

А если в ней не порошок, но какая-нибудь другая зараза?

Лешка провела по крышке рукой и тут же ее отдернула, потому что банка оказалась колючей. И еще в ней раздавался какой-то металлический скрежет.

Но Ромка ничего такого не замечал. В предвкушении больших денег, бормоча «не все ж ему людей дурить, нашлась и на него управа», он, не раздумывая, отвинтил у банки крышку и тут же вскрикнул от неожиданности. А Лешка, наоборот, потеряла дар речи.

В Ромкину ладонь ткнулся крючковатый коготь длинного-предлинного, очень тонкого пальца.

— Ай! — вскричал Ромка и отскочил в сторону. Лешка увидела мохнатую лапку, которая и оканчивалась такими необычными пальчиками.

Потом в банке зашевелилось что-то пушистое, изогнулось, и вот уже две когтистые лапки оперлись о край банки, а на брата с сестрой с испугом глянули огромные глаза донельзя странного зверька. Он был чуть-чуть похож на белку, но это была не белка. Слишком уж большие у него были уши, прямо как у летучей мыши, слишком жесткая шерсть, а таких костлявых и длинных пальцев Лешка никогда не видела. Среди них особенно выделялся один, средний. На нем-то и торчал острый изогнутый коготь, уколовший Ромку. И кроме этого непонятного зверя, в банке больше ничего не было.

— А где же деньги? — разочарованно протянул Ромка.

— Ай! — взвизгнула Лешка, увидев, что зверек изготовился выпрыгнуть из банки.

Ромка быстро прижал его крышкой, вновь ее завинтил, горько вздохнул и только собрался обрушить весь свой гнев на сестру, из-за которой он лишился надежды получить деньги, как краем глаза заметил во дворе Олега Пономарева. Олег с кем-то разговаривал и не смотрел в сторону беседки. Поэтому следовало скрыться с его глаз, пока он их не заметит и не подойдет требовать долг.

— Пошли домой, — прошептал Ромка.

Лешка, прихватив банку, послушно встала и пошла за братом, а войдя в подъезд, вдруг громко вскрикнула:

— У него были черные джинсы!

— Чего?

— Джинсы, говорю, у того Валеры были черные.

— Как это — черные? Я в него краской метил и хорошо рассмотрел: джинсы у него были синими.

— Ну а я вспомнила, что черные. И волосы… подлиннее.

Ромка резко остановился.

— И когда же он успел подстричься и переодеться? А лицо его ты хорошо запомнила?

— Нет, там же темно было. Брат с досадой топнул ногой.

— Все ясно. Мы с тобой напали не на того человека. И теперь остались без денег и еще вот с этим, неизвестно с кем. — Он стукнул по банке, снова укололся и крикнул: — Ай!

От растерянности, испугавшись, что упадет со ступенек, Лешка ухватилась за перила.

— Послушай, что же это получается? Что мы напали на ни в чем не повинного человека и ограбили его? Выходит, мы с тобой тоже преступники? И что же теперь делать, где его искать, этого парня? Или сходить в милицию?

— Пошли, чего стоять. — Ромка потянул сестру за руку. А открывая дверь и привычно отпихивая коленкой вездесущего Дика, сморщил нос и поинтересовался: — Вот если бы на тебя напали посреди улицы и стали требовать отдать… Кстати, говорил я ему или нет, что нам нужны наши деньги? Кажется, не говорил, потому что думал, что и так все ясно. Ну, короче, если бы к тебе пристали с краской и велели отдать неизвестно что, ты бы что стала делать?

— На улице?

— Ну да, средь бела дня, там, где люди ходят.

— Закричала бы: «Спасите, помогите!» И ни за что б ничего не отдала, пусть бы обливали. Если б только не была в очень-преочень красивой одежде. — Лешка, конечно же, представила себя в необыкновенном Катькином платье. Вот его бы она ни за что не позволила залить краской, а все остальное — пожалуйста. А у того парня был самый обыкновенный свитер, и он им вполне мог пожертвовать, хотя бы ради торжества справедливости.

— Ну вот, а этот твой знакомый, вернее, не твой, а неизвестно кто, и не собирался никого звать на помощь. Значит, не такой уж он и невинный. Наверное, сам украл эту… этого… не знаю кого, — указал Ромка на банку, — и нечего его жалеть.

Он запер дверь, Лешка стала переобуваться, поставив банку на тумбочку. Дик приблизился к банке, потянул носом воздух и громко залаял. Девочка оттолкнула собаку.

— Отойди, Дик, не лезь, не до тебя.

Так как Ромка отправился на кухню, то Лешка пошла за ним вместе с банкой.

Она заперла от пса дверь, поставила банку на стульчик и снова ее открыла. Зверек мигом выбрался наружу. У него оказался длинный-предлинный и очень пушистый хвост, светлая мордочка, огромные уши, а взгляд больших глаз был прямо-таки человеческий. Лешке снова бросились в глаза его необыкновенные пальчики. Обитатель банки чем-то походил на ее новую говорящую обезьянку, подарок Катькиного отца, но лишь самую малость — это было совершенно невероятное существо. Такие только во сне могут привидеться, а в жизни Лешка их сроду не встречала, даже в зоопарке.

— Кто же это такой? — прошептала она. — Ты когда-нибудь видел таких зверей?

Ромка сморщил нос.

— Никогда.

— Я тоже. И что нам с ним теперь делать?

— Делай что хочешь, мне-то что? — Ромка подбежал к окну и посмотрел вниз. — Из-за тебя все… Вместо денег какое-то чучело. Что я теперь Олегу скажу?

Между тем странное существо выбралось из банки, вскочило на стол, обнюхало чашку с недопитым чаем, а затем сунуло в нее свой длинный тонкий палец и быстро-пребыстро его обсосало. Потом еще раз и еще.

— Он, наверное, хочет пить, — догадалась Лешка и налила зверьку в блюдечко воды. Она думала, что он будет лакать воду язычком, как все остальные известные ей животные, но зверек и в блюдечко окунул свой палец и тоже его обсосал, а потом вернулся к чашке.

Значит, сладкая вода ему нравилась больше. И пить ее он предпочитал посредством пальца.

— А чем же его кормить-то? — озабоченно проговорила девочка.

Ромка полез в холодильник и достал оттуда морковку.

— Вот, пусть попробует.

Зверек взял морковку руками-лапками, отгрыз от нее кончик, а потом подобрался к лежащим на столе сырым яйцам. Лешка делала себе на завтрак яичницу и забыла убрать оставшиеся продукты в холодильник. Зверь мигом прогрыз в яйце маленькую дырочку и с помощью своего необыкновенного пальца быстро выгреб содержимое яйца себе в рот, как желток, так и белок. А на столе осталась совершенно целая скорлупка.

— Яйцевычиститель какой-то, — хмыкнул Ромка, а Лешка умилилась:

— Правда, он очень смешной?

А Дик рвался и рвался на кухню и так громко рычал, словно его хозяйке угрожала страшная опасность. Зверек не нравился псу одним своим запахом. Лешка встала и притянула посильнее дверь.

— А вдруг Дик его съест? — с испугом сказала она. — Проглотил же он один раз голубую тропическую бабочку.

— Этот тоже какой-то тропический, но не бабочка, — глубокомысленно отметил брат. — Не проглотит, уколется.

Лешка открыла холодильник в поисках нового угощения для странного гостя, а Дик тем временем каким-то образом ворвался в кухню и с грозным рыком бросился на зверька. Но тот не растерялся, а вспрыгнул на верх кухонного шкафчика. Свесив вниз свой длинный пушистый хвост, существо без всякого страха взирало оттуда на пса. А потом быстро спрыгнуло вниз и с силой ткнуло собаку в загривок своим острым пальцем. Не помогла и густая шерсть. Дик взвыл, а зверек уже снова был наверху. И тогда пес повернулся и ушел, будто невиданного и ужасно пахнущего существа и вовсе не было в их доме.

Точно такой вид Дик делал, когда во время прогулки к ним подлетала стая бродячих собак. Если каждую домашнюю псину он обычно облаивал независимо от того, шла ли она чинно рядом с хозяином или сама моталась по двору, то дворняжек не замечал в упор. С одной стороны, Дик их чурался из-за своего более благородного происхождения — а Лешка знала, что у бродячих псов даже язык иной, и если бы собаки вдруг заговорили по-человечески, то дворовые и домашние не поняли бы друг друга, как иностранцы. Но главное все же было не в собачьем взаимопонимании, вернее, отсутствии такового, а в том, что Дик прекрасно сознавал, что с целой стаей ему одному не совладать, а потому и предпочитал обходить стороной своих бродячих сородичей. И достоинство сохранял, и убегать не приходилось.

Так же перестал замечать Дик и маленького серого котенка, живущего в их подъезде. Однажды они шли гулять, а котенок сидел на ступеньках. Дик кошек никогда не обижал, он лишь стремился их обнюхать. Сунулся носом он и к котенку, а тот сначала зашипел, а потом неожиданно подпрыгнул и вцепился когтями псу в голову, да так, что тот завыл, а Лешка испугалась, как бы эта крошка не выцарапала ее любимцу глаза, и с трудом отодрала нападавшего от жертвы. И теперь, прежде чем вывести пса на улицу, ей приходилось проверять, не поджидает ли их в подъезде маленький охотник на собак, и то же самое она приказала делать всем домашним.

— Вообще-то это какой-то странный зверь, редкий, — продолжал рассуждать Ромка. — Что не белка, понятно. А чтобы узнать, кто он такой, надо посмотреть в энциклопедии животных. Иди ищи диск.

— У нас на диске только хищные животные, а этот фрукты и овощи ест, — возразила сестра. — Но даже если бы мы имели описания всех зверей на свете, то как узнать, на какую букву искать его название? Не считывать же все подряд!

— Ну, тогда надо найти большой атлас животных и просмотреть его. Мы можем съездить в книжный магазин и даже его не покупать, потому что он очень дорогой, а просто полистать, прямо на месте. Только уж очень неохота никуда идти. Я сегодня благодаря тебе уже вдоволь находился.

— У Славки, кажется, есть такой атлас, — вспомнила Лешка. — Жаль, что он уехал.

— Счастливчик! Ему экзамен не сдавать, — вздохнул Ромка, на что сестра возразила:

— Ты же не знаешь историю так, как он, нечего и завидовать. Был бы отличником, и тебя бы освободили от экзамена. Ой, послушай, у Венечки, кажется, тоже было что-то похожее на атлас животного мира.

— Венька тоже уехал, — пробурчал брат.

— Без тебя знаю. Но он должен не сегодня-завтра вернуться!

Лешка подошла к телефону, но не успела набрать номер, как в дверь настойчиво позвонили, а Дик громко залаял.

Лешка направилась было в прихожую, но Ромка удержал ее за руку и с испугом зашептал:

— Сиди. Это, наверное, Олег. Что я ему скажу? Что вместо денег приобрели неизвестно кого? Придется ему потерпеть до вечера. И если куда пойдешь со своим Диком, то постарайся с ним не встречаться. А домой будешь возвращаться, то или сама дверь ключом открывай, или стучи вот так. — Ромка костяшками пальцем простучал по стулу: там-там, та-та-там, там-там, та-та-там. — Это впредь будет наш условный стук, запомни. И учти, что на тебя теперь вся надежда. Не уломаешь папу, мне будет плохо, и ты от меня так просто тогда не отделаешься.

— Постараюсь уломать, — чувствуя себя виноватой, пообещала сестра.