"Луковица" - читать интересную книгу автора (Alexandrov_G)

Alexandrov_G
ЛуковицаЛуковица – 1Луковица – 2Луковица – 4Луковица – 5 Луковица – 6Луковица – 7Луковица – 8Луковица – 9Луковица – 10Луковица – 11 Луковица – 12Луковица – 13Луковица – 14Луковица – 15Луковица – 16Луковица – 17Луковица – 18Луковица – 19Луковица – 20Луковица – 21Луковица – 22Луковица – 23 Луковица – 24Луковица – 25Луковица – 26Луковица – 27Луковица – 28Луковица – 29Луковица – 30Луковица – 31Луковица – 32Луковица – 33Луковица – 34Луковица – 35Луковица – 36Луковица – 37Луковица – 38 Луковица – 39

Луковица – 2

Власть в государстве не может заниматься вообще всем, она не может вникать в каждую мелочь и заглядывать в каждую замочную скважину. Власти нужны посредники. И власть отдает на откуп то, что для нее не является главным. Ну, скажем, те же банки. Нам кажется, что "банкир" это и есть сама власть, ну как же, ведь у него так много денег. При этом никто не замечает очевидного, настолько очевидного, что оно как бы и перестает быть очевидным. Власть ревниво не отдает того, что с ее точки зрения необходимо для ее, власти, выживания. Власть не отдает посредникам, скажем, армию. Это означает, что для власти танковая дивизия бесконечно важнее сколь угодно большого банка. Стороннему наблюдателю может показаться, что те или иные элементы государства действуют с известной степенью свободы, может даже показаться так, что те же банки представляют собою нечто, от государства независимое. Это – иллюзия. Наилучшая дефиниция феномена государства выражена в следующей сценке, якобы имевшей место в момент "освобождения" русских крестьян "царем-освободителем". Как гласит популярная байка, некие крестьяне заявили своему помещику: "Давай, барин, сделаем так, мы – твои, а земля – наша." Вот это и есть государство. "Автомобиль мой, а я – твой", "участок земли мой, а я – твой", "банк мой, а я – твой", "Майкрософт мой, а я, дорогое государство – твой". То-есть дело обстоит таким образом, что конечным владельцем всего, вообще всего, является государство, ибо оно владеет не некоей "собственностью" (хотя и собственности у него, родимого, тоже хоть отбавляй), а оно владеет нами. Всеми, без исключения. От последнего нищего и до первого богача. Это – суть всего и это та суть, которая тщательно маскируется самим же государством. Истинное соотношение личности и государства вылезает наружу только в неких экстремальных ситуациях, таких, как война.

Есть такой очень хороший военный фильм A Bridge Too Far. Там о том, как во время второй мировой войны английский десант, выброшенный под Арнхеймом, что в Голландии, захватывает и пытается удержать до подхода основных сил мост. Английский полковник, командующий десантом, отстегивает парашют, орлиным взором окидывает окрестности, находит самый большой и высокий дом рядом с мостом и решительно направляется к нему. Стучит в дверь и говорит вышедшему и ничего не подозревающему хозяину: "Мне чертовски жаль, но, боюсь, нам придется занять ваш дом." Отодвигает плечом опешившего очкарика в белой рубашке С БАБОЧКОЙ и начинает комадовать: "Содрать занавески! Сдвинуть к окнам всю мебель!" Содаты с топотом начинают все ломать, крушить, таскать. Дом – трехэтажный, со множеством комнат, со старинной мебелью и развешанными тут и там картинами "мастеров". Откуда-то выбегает благообразная старая леди и возмущенно говорит очкарику: "Что происходит? Прикажи им немедленно покинуть дом!" Вы слышите, "прикажи"! Охо-хонюшки… В дальнейшем англичане начинают стрелять по немцам, немцы по англичанам и от дома со всеми его картинами и занавесочками остается груда головешек. Хозяева гибнут.

И вот так живем мы все. Все-все. Начиная от меня и заканчивая товарищем Ротшильдом. Живем мы вроде бы за закрытой дверью, я живу похуже, а Ротшильд живет получше, но и за его дверью, и за моей стоит вот такой "английский полковник" и его согнутый палец может в любую минуту постучать – тук-тук. Вообще-то по-сути в фильме не немцы стреляют в англичан и не англичане в немцев, нам это только кажется, по-настоящему стреляют друг в друга немецкое и английское государства. А теперь скажите мне, что в этом случае значит "общественное положение" человека в бабочке, что значит его явно высокое место в иерархии города, что значат его связи, что значит его счет в банке? ЧТО ЗНАЧИТ САМ БАНК? Банк в данной ситуации может иметь значение только как самое высокое в районе здание, на крышу которого можно поставить пулемет. И государство именно так с банком и поступит – оно поставит на крышу пулемет.

Сказать вам, что значит в глазах государства БОГАТЫЙ человек в бабочке? Я вам скажу – он не значит ничего. Он – НУЛЬ. 0. Зед, и, ар, о. ZE-RO. Даже и не так. Не просто Zero, а DoubleOZero. Он гораздо меньше букашки, букашка может в случае чего замахать крылышками, зажужжать и улететь "к ебеней матери". А наш герой не то, что улететь, он и убежать не может – улицы простреливаются. А у государства другие заботы, оно о деньгах за-бы-ло. Оно – воюет. И воюет оно тем, что никаким Ротшильдам неподвластно. Оно воюет армией. Жалка роль человека, оказавшегося между жерновами, но подумайте еще вот о чем – ведь у голландцев было государство, самое настоящее, со своей армией, полицией, мельницами и ветеринарной службой. Государство – крыша. Над головою голландцев. Но вот Голландия попала между жерновом Англия и жерновом Германия. И что же? Кто защитил голландцев? Где было их государство? А ведь вроде все было на месте – и банк, и почта, и телеграф. И гульдены с тюльпанами. И какой-нибудь голландский "стабилизационный фонд" тоже, поди, был. И вдруг выяснилось, что рядом с голландским домом находится мост. И этот мост кому-то понадобился. И пришел английский полковник, благородный, смелый. Пришел, чтобы голландцев защитить и освободить. Ну, что ж… Какие могут быть претензии, он человека в бабочке и освободил. Ото всего.

Луковица – 3

Для того, чтобы появился муравейник, должен был появиться муравей. Для того, чтобы появилось государство, должен был появиться человек. Кто создал человека? А кто создал муравья? И муравья и человека создал Бог. Некоторые называют Бога Эволюцией. Лично я ничего против этого не имею. У Бога много имен, нет ничего удивительного в том, что одно из этих имен может звучать именно так – Эволюция. Ну и вот – волею Бога муравей доэволюционировался до очень сложного муравьиного сверхорганизма, до сверхмуравья – до муравейника. Примерно так же, и тою же волею Бога (вы можете называть его как хотите, от Бога не убудет), той же тропочкой прошел и человек. Муравьи протаптывают в траве едва заметную, у-узенькую тропочку, человек побольше муравья и дорогу он своими ножищами торит ого-го какую, но шли они в одну сторону, они шли в сторону муравейника. Всем ли понятна разница между одним, как перст, человеком и Государством? "Хо-хо, – скажете вы мне. – Еще бы!" Ну да, именно так и есть, именно "еще бы!". Все видели потерявшегося муравья, растерянно мечущегося, лихорадочно нащупывающего усиками дорогу назад, в свое муравьиное государство, без которого он никто и ничто, одно слово – муравей. Бедняга… Но если мы посадим человека голым задом на муравейник, то разницу между одним муравьем и муравейником несчастный почувствует на своей шкуре. Хочет он того или нет. И почувствует весьма доходчиво.

Следует понимать, что без Бога в нашем мире не быает ничего, Бог во всем, Бог в муравье, Бог в человеке, Бог в муравейнике и Бог же в голом заде, для вящего вразумления на муравейник посаженном. Не понял так, значит поймешь этак. Не мытьем, дорогой, так катаньем. В чем цель, высшая цель существования государства? Я не знаю. Так же, как я не знаю в чем цель существования муравейника. Но я знаю одно, цель эта известна Богу, а он высоко стоит, далеко глядит. Куда дальше, чем мы с вами. Государство устроено на наш взгляд очень сложно. Это так. И чем дальше, тем больше оно усложняется. Но в основе своей, в самой сути, государство пребывает неизменным, матрица государства не меняется. Государство в каком-нибудь Шумере и нынешнее сверхгосударство это по сути одно и то же. Человейник, так же как и муравейник, собран из неких живых частей, которые выполняют в государстве различные функции. Как это называют муравьи я не знаю, но люди называют это социальным устройством. В государстве существует некая иерархия. "Каждая вещь на своем месте и каждой вещи свое место." Ну, или как заметил остроумный русский народ – "каждый сверчок знай свой шесток". Проблема только в том, что сверчок-то свое место на шестке знает, а вот с человеком дело посложнее. Развивать эту мысль я не буду, она и так понятна.

Непонятно другое. В государстве существует иерархия. В любом. И всегда. Точно так же, как в любом муравейнике есть муравьи-рабочие, муравьи-солдаты, муравьи-трутни итд. У каждой из этих муравьиных категорий есть вполне определенные права и обязанности. Они – части муравьиного сверхорганизма. Говорить, что какая-то из этих частей лучше или хуже, главнее или подчиненнее попросту смешно. По мне, так они ничем не отличаются от рук и ног на теле человека. Говорить, что муравьи-солдаты главнее и нужнее муравейнику, это все равно, что говорить, что левая нога человеку нужнее, чем правая рука. Человеку нужно И ТО, И ДРУГОЕ. Государство делает Государством его целокупность. Иерархия человеческого общества, как ее видим мы, это вовсе не Иерархия, как ее видит Бог. Самая распространенная (но от этого вовсе не самая верная) точка зрения на государство, как на некую машину, существующую исключительно для обслуживания такой пошлости, как "интересы элиты" не просто не верна, но и абсурдна. Смехотворную иллюзию того, что нам, людям, лучше известно не только то, какие части государственного организма важнее, но и то, зачем вообще существует государство, удается поддерживать исключительно при помощи пропаганды. Пропаганда в государстве существовала всегда, она и появилась тогда же, когда появилось само государство, разница только в том, что когда-то это была пропагандишка, а сейчас на все наши органы чувств двадцать четыре часа в сутки действует ПРОПАГАНДИЩА.

Пропаганда создает и поддерживает в нас убеждение об избранности правящей нами элиты. То, что сложившееся положение выгодно элите, это очевидно. То, что сложившаяся благодаря пропаганде картина мира не соответствует действительному положению вещей тоже понимают если и не все, то очень, очень многие "муравьи". И еще больше если и не понимают, то догадываются. "Что-то здесь не так." Не так же здесь вот что: из видимой нам картины, на которой нарисован образ государства, убран самый важный его элемент. От человеческого тела отсечена голова. И нас убеждают (следует заметить, что не всегда убедительно), что этот всадник без головы не просто куда-то там скачет, это бы ладно, но нам ведь при этом говорят, что он еще и думает.

Нам говорят, что в нашем, человеческом государстве есть некие очень-очень важные люди, делящиеся на "владельцев" (которые важнее и которым государство даже и принадлежит) и на подчиненных "владельцам" "менеджеров", которые и управляют государством непосредственно. Эта картинка призвана прикрыть собою вот что – В ГОСУДАРСТВЕ НЕТ И НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ ВЛАДЕЛЬЦЕВ, КРОМЕ САМОГО ГОСУДАРСТВА. Все эти многочисленные якобы "владельцы" на деле не могут владеть ничем. Им может быть лишь позволено временно пользоваться тем, что всегда принадлежит и всегда будет принадлежать государству. Каким бы это государство ни было и как бы оно ни называлось. Принцип устройства государства неизменен и незыблем, совершенно так же, как незыблем принцип устройства муравейника.

А богачи, так что богачи. Богатые люди существовали всегда и окружающие даже думали, что им принадлежит чуть ли не мир. Богатым людям такое мнение о них не только выгодно, но и лестно. Но подумайте вот о чем – сегодня у вас дворец на Палатине, у вас миллионы сестерциев, у вас тысячи рабов и, когда вы проходите по улице, сенаторы, пытаясь заговорить с вами, хватают вас за край тоги, а вы презрительно отмахиваетесь от них, спеша домой, где вас ждут свежие устрицы из Остии. Но это сегодня. А завтра государство (да-да, то самое государство, владельцем которого вас почитает чернь) вывешивает на стеночке проскрипционный список, и в списочке этом, о, какой сюрприз, о, какая истома! – ваше имя. И вот уже бегут к вам рабы с искаженными ужасом лицами, тянут руки в сторону двери – а там стоит центурион. И центурион равнодушно говорит вам: "Цезарь хочет, чтобы ты умер." Вы слышите? "Живой бог хочет, чтобы ты умер!" Не Живой Бог, имя которому Христос, а живой бог, имя которому – Власть хочет, чтобы вы умерли. И вы умираете. Вот вам и весь Ротшильд.

Если мы сегодня внимательно осмотримся вокруг себя, то мы обнаружим, что все элементы древней картинки на месте, мы найдем и рабов, и центуриона, и богатого вольноотпущенника. Мы найдем Колизей и мы найдем сенаторов в тогах с пурпурной полосой. Мы не найдем только одного. Кто мне скажет, где наш Цезарь?