"Адепты стужи" - читать интересную книгу автора (Маркьянов Александр)Лик катастрофы. 22 июля 1996 года. Лондон, ВеликобританияВ последний раз тяжело фыркнув мотором, Бедфорд остановился за складами. Здесь собирались строить новые склады — и поэтому до забора было метров тридцать свободного пространства. Левее шумело метро, в ослепительно синем, нетипичном для британской столицы небе тянул белую, пушистую строчку самолет… — Посмотри. Дэвид высунулся из кабины, огляделся. — Никого… — Хорошо… — Питер достал из кармана какой то предмет, напоминающий короткую, толстую, черную колбасу. — Это что? — подозрительно покосился Дэвид. — Это мешок с песком. Да ты не переживай, все нормально будет. Могу монтировкой огреть… — Нет уж, давай этим… А потом что? — Потом? Очухаешься минут через двадцать, пойдешь туда, откуда заехали. Выйдешь на улицу, там тебе скорую вызовут. Денька два молчи, имитируй амнезию. Потом скажешь — подобрал попутчика, тот огрел по голове и угнал машину. Вот и все. Такое часто случается. Это уж точно. — Ладно, давай… — Дэвид закрыл глаза — все равно… Договорить он не успел, несмотря на тесноту удар получился мощным — мешок с песком обрушился на затылок, мгновенно погасив сознание. Монаган был не пристегнут — и поэтому тяжело навалился на руль. Попутчик, которого он называл Питером, выглянул из машины, убедился, что вокруг — никого. Посмотрел на Дэвида Монагана — что за придурок? На таких земля держится. Достал из кармана нож, тот самый, которым он резал картон, примерился — и аккуратно полоснул по сонной артерии. Получилось хорошо — даже не забрызгался хлынувшей кровью… Убив водителя, Питер, опустил штоки в кабине, щелкнул центральным замком, ставя двери на запор — и выскочил из кабины. Неаккуратно вышвырнул мешающие ему коробки с текстилем — они их положили обратно на случай маловероятного полицейского досмотра. Протиснулся к миномету, открыл лежащую рядом коробку. В коробке был Браунинг с глушителем и мощная рация. Пистолет он засунул за пояс, рацию взял в руки. Там же была и эксплуатационная документация по миномету на английском языке — но в ней он смысла не видел — миномет был простым в эксплуатации, как и все русское оружие. Еще был ноутбук — его он вытащил и включил, поставил загружаться операционную систему. Сам по себе автоматический миномет «Ромашка-М» был настоящим произведением искусства. Его предшественником был восьмидесятидвухмиллиметровый Василек, но армии потребовался скорострельный миномет большой мощности для уничтожения сильно укрепленных районов противника — она его и получила. Миномет с карусельным заряжанием, с системой наведения по GPS или ГЛОНАСС, с автоматическим расчетом поправок на стрельбу — ввел точку попадания и все. Монтировался этот миномет на колесном шасси АМО или гусеничном — десантного транспортера. Для целей этого террористического акта миномет модернизировали. Прежде всего — его переделали для ввода поправок на стрельбу с ноутбука — для этого предусмотрели соответствующий разъем. Поскольку миномет должен был транспортироваться и стрелять из морского контейнера — его прочно приварили к полу. Самоходный колесный миномет перед стрельбой опирается на лапы-упоры, как на кране — но тут этого сделать было невозможно. Отдача прицеп с контейнером не перевернула бы — но и ювелирной точности, достигаемой с таким оружием, ждать было глупо. Она и не была нужна — как раз некоторое рассеивание по условиям задачи было бы нелишним. Взяв лежащий там же ломик — монтировку, Питер с силой ударил ею в часть крыши контейнера, прямо там, где стоял миномет. Крыша загудела, но выдержала, в глаза террориста посыпалась ржавчина. Выругавшись, он ударил еще раз сильнее — и кусок крыши провалился внутрь, ударил по миномету. Террорист стащил его в сторону, аккуратно поставил около борта контейнера, взглянул в голубое небо. Хвала GPS и компьютерам — установки для стрельбы миномета, возвышение и все прочее — просчитали заранее. Но корректировщик все-таки был — на случай, если какой-то сбой. Правильно навести миномет на цель террорист умел, в случае если сбой — справится. Для него сейчас наступала пора тяжелой работы — помимо десяти мин в карусельной системе перезарядки, в кузов положили еще двадцать — рассчитали, что будет вполне нормально, поросята не успеют очухаться и понять, откуда ведется огонь. Да и вообще — нигде никто и никогда не применял мощную, боевую артиллерийскую систему в условиях города. Ни у полиции, ни у службы безопасности просто нет вариантов реагирования в такой чрезвычайной ситуации, среди них нет армейских профессионалов, знающих, что нужно делать при артиллерийском обстреле, у них нет средств контрбатарейной борьбы, способной по звуку выстрела примерно определить квадрат откуда ведется огонь и накрыть его ответным артиллерийским ударом. Да и потом — какой к черту артиллерийский удар в городе… Единственная проблема — ему придется сейчас поработать, как он еще никогда не работал в жизни. Сначала снабдить все мины взрывателями. Потом поставить в одиночку тяжеленную мину в карусельный механизм перезарядки, да при этом правильно чтобы не заклинило… непростая задача. Впрочем, если и заклинит — десяти мин с лихвой хватит… Террорист настроил нужную частоту на рации… — Беглец вызывает Стрекозу, Беглец вызывает Стрекозу, прием! — Беглец, это Стрекоза… — голос координатора был едва слышен из-за шума вертолетных винтов — я в указанной точке. — Принял, Стрекоза, готов к работе! — Беглец, даю зеленый свет, повторяю — зеленый свет. — Принял, зеленый свет! Начинаю работать! Ноутбук уже загрузился, поработав трекболом, террорист вывел на экран карту большого Лондона. Щелкнув несколько раз на знак «+» увеличил ее, каждый раз курсором корректируя движение карты. Затем выбрал точку попадания, застучал по клавишам, вводя параметры обстрела и координаты точек попадения. Миномет ожил, повинуясь командам с компьютера, толстый, похожий на трубу ствол шевельнулся, отрабатывая поправку. На пульте управления артиллерийской системой весело перемигивались зеленые огоньки. Террорист огляделся, выругался про себя — как всегда, что-нибудь да забудут. Забыли положить наушники — обычные наушники, которые стоят то пару фунтов — а без них нахождение рядом и изрыгающим огонь драконом становится сущей пыткой. В голову Питеру внезапно пришла мысль — странные люди эти русские, как называют свою артиллерию — «Василек», «Ромашка»… Странные. Террорист аккуратно поставил ноутбук на пол, отодвинулся как можно дальше от миномета, открыл рот, чтобы уменьшить действие взрывной волны на уши. Как минимум, сегодня он заработает контузию, точно… — Открываю огонь… — сказал он прежде всего для себя, под нос. И нажал на клавишу «Enter»… Миномет ожил — система перезарядки подала в ствол первый заряд — и контейнер вместе с прицепом содрогнулся от удара. Дракон изрыгнул пламя… Мэри Баннистер была счастлива. Причем счастлива — это еще мягко сказано, она витала на седьмом небе от счастья. Ее, выпускницу Кембриджа, студентку, имеющую самый высокий балл на всем потоке, пригласили на стажировку в правительство! Нет, не так. В правительство!!! Такой чести удостаивался далеко не каждый! Причем проходить эту стажировку она будет рядом со средоточием власти Великобритании — на Даунинг Стрит. И будет каждый день наблюдать, как на работу приезжает премьер-министр, как съезжаются члены кабинета. Может, она даже увидит ее Величество — не может не увидеть, потому что ее Величество до сих пор, несмотря на возраст принимает активное участие в политической жизни. Более того мистер Маршалл, с кем она проходила интервью, угрюмый сухой старик, побежал ей, что если она хорошо себя зарекомендует, то работа в аппарате правительства ей обеспечена. Своей радостью она, конечно же решала поделиться с Ником — и обломалась. В который раз! Ника, который был на десять лет старше ее, интересовало только пиво и футбол. И еще его придурочные приятели, раскрашивающие лица и хулиганящие на трибуне. Когда она ворвалась в любимый паб Ника, подобно ветру, чтобы сообщить эту радостную новость — он просто сказал «Молодец, детка» — и снова вернулся к пиву, приятелям и обсуждению достоинств какого то… Арнальдо, что ли… Чтоб его… Но ничего. Она знает правила. Там, где она собирается работать, есть много разведенных мужчин, уже занимающих весьма солидные посты. И если сыграть свою игру правильно и не допускать сплетен… А этот придурок пусть спит со своим… Ранальдо… С этой жизнеутверждающей мыслью Мэри Баннистер, умудрившаяся сделать сексуальным строгий деловой наряд, хлопнула дверцей своего новенького Мини, нажала на кнопку сигнализации — ее маленький друг приветливо мигнул фарами. Повернулась, чтобы идти на работу… и в этот момент земля будто расступилась у нее под ногами. Когда она пришла в себя — она не знала, сколько прошло времени — то с удивлением осознала, что ее голова раскалывается от боли, а самая она лежит на дороге, рядом со своим автомобилем. Сверху что-то падало… подобно граду, падало на дорогу, на машину… почему то она не слышала как все это падало, не слышала никаких звуков. В ужасе повернув голову, она увидела, что там, где только что была резиденция премьер-министра Великобритании, на Даунинг Стрит 10… в общем, там были только руины… едва видные за плотной стеной пыли и дыма… и еще там было пламя… много пламени, горели автомобили… Все горело. Люди лежали на дороге, на тротуаре, подобно изломанным куклам… ее тошнило, закрывались глаза. Она попыталась встать… надо встать… и не смогла, тело не слушалось. Она не понимала, что происходит, хотелось кричать, но из горла вырывалось какое-то сипение. А потом… очередная минометная мина ударила чуть дальше… адский столб разрыва… прямо на дороге — и острый как бритва осколок попал ей прямо в голову. Вспышка, острая, до боли выжигающая глаза — и все, блаженная чернота… — Извините, мэм… Может быть, эта модель будем вам впору… Давайте примерим… Мэм — здоровенная бабища лет сорока, вышедшая на шопинг, весьма довольная этим обстоятельством и твердо вознамерившаяся «задать всем жару» недовольно фыркнула, взяла платье двумя пальцами, как будто эта тонюсенькая переливчатая ткань заражена чумой и скрылась за дверью примерочной… Кристина Мойнахен подавила в себе приступ раздражения. В конце концов — она старший продавец самого модного в Лондоне бутика, расположенного в престижнейшей Бельгравии, совсем неподалеку от знаменитого Гайд-парка — и она должна вести себя профессионально в любой ситуации. Даже в такой… Но унять раздражение до конца и проникнуться искренней любовью к покупательнице — как ее учили — не удавалось. Интересно, откуда берутся такие вот бабы — другого слова и не подберешь, именно бабы — подобно старшей леди Астор. Жирная, сварливая, прущая напролом, поучающая всех и вся, считающая что ей обязан весь мир, гордо несущая как знамя свой дворянский титул, не замечая жирных пятен на нем… Кристина довольно хихикнула… Для Лондонского высшего света, куда и она была… ну, почти вхожа, ни для кого не были секретом похождения лорда Астора. Лорд Астор — пожилой, рано облысевший развратник не пропускал мимо себя ни одной юбки, словно вознамерившись перетрахать весь Лондон. У Кристины была подруга — известная сейчас фотомодель — она рассказывала, что лорд Астор постоянно носит в нагрудном кармане своего роскошного блейзера с вышитым на нем золотыми нитями фамильным гербом целую большую упаковку презервативов. Двенадцать штук! Впрочем, осуждать его за это как то… не хотелось. Как можно жить с такой выедающей мозг мегерой, как леди Астор и не ходить налево? Ведь наверное когда то и леди Астор была молодой, привлекательной девушкой — Кристина знала, что благородством происхождения она похвастаться не может. Удачно выскочила замуж — интересно, и как у таких вот… все это удается. Естественно, сразу залетела, чтобы покрепче привязать мужа к семье — а потом бедный лорд Астор не успел оглянуться — здравствуйте! Вместо нимфетки-конфетки лежит рядом с тобой в постели ожиревшая, подурневшая свиноматка, вечно раздраженная на всех и вся и срывающая свои неудачи в семейной жизни на прислуге и на всех, кто попадется ей под руку — включая например, Кристину. Мда-а-а… Где-то вдалеке громыхнуло — глухо, раскатисто, словно перед грозой. Кристина прислушалась — насколько она помнила, дождя сегодня не обещали… — Что там, милочка… — раздалось из-за занавеси из роскошного китайского шелка — собирается дождь? Дождь? — На сегодня обещали хорошую погоду, мэм… — отозвалась Кристина. — Если пойдет дождь, вам, милочка придется одолжить мне зонтик. Я забыла свой дома… Громыхнуло — ближе. Кристина начала беспокоиться — это уже было не похоже на гром. — Милочка, это платье стоило бы перешить… — леди Астор появилась из-за занавеси в прозрачном пеньюаре, похожая на слона и нисколько не смущающаяся этим обстоятельством… И тут громыхнуло в третий раз — Кристина даже не поняла, что происходит. Просто на улице ослепительно сверкнуло что-то — и ударная волна — стена раскаленного воздуха, движущаяся быстрее скорости звука и несущая с собой град выбитых из мостовой камней, стальных, рваных, раскаленных осколков и пламени. И эта стена, не знающая преград смела стоящий рядом со входом Роллс-Ройс, на котором приехала на шопинг леди Астор, кузнечным молотом ударила в шикарную витрину их бутика — витрина лопнула одновременно по всей своей площади, превратилась в мельчайшие, стеклянные, режущие до кости осколки — и весь этот девятый вал смел и Кристину, и леди Астор, отбросив их к дальней стене… Удивительно — но Кристина сознание не потеряла до самого конца. Возможно, ее частично спасло то, что она стояла за неким модерновым подобием прилавка — и его металл принял на себя большую часть осколков. Лежа на полу, она успела увидеть леди Астор — нашпигованная осколками, она медленно сползала по стене на пол, оставляя ярко-алую полосу и смотря на Кристину невидящими мертвым глазами. А потом — Кристина подняла глаза к потолку — и увидела змеящиеся, черные трещины, расширяющиеся с каждой секундой… — И все таки Дами… так дешево на этот раз ты не отделаешься… Ведь это — материальчик просто убойный, стоит ему выйти в печать — и можно сказать выборы проиграны… Соображаешь, что это стоит? Дамиан Грейс, старший инспектор Скотланд-Ярда в отставке, среднего роста, пожилой, но хватки своей не потерявший, отпил из бокала сидра, чтобы немного помолчать и не высказать этому гниде — шантажисту все, что он о нем думает. В который раз его посетила мысль, что данайцев, приносящих дары, все-таки стоит опасаться… Еще несколько лет назад он был старшим инспектором Скотланд-Ярда, причем работал он в Особом отделе — занимался разработкой террористических группировок, борьбой со шпионажем. Фактически, он координировал работу по противодействию русской разведке, активно действующей в Лондоне. Он даже знал русский язык — говорил конечно с акцентом, но… И многие, кто честно смотрел на ситуацию, признавали — что у его людей бороться с русскими получалось намного лучше, чем у Службы безопасности, которая контрразведкой должна была заниматься по должности. Ведь в чем тут было дело? Люди, работающие на Службу безопасности — Ми-5, как она раньше называлась, в основном были «голубой крови» — выпускники Оксфорда и Кембриджа, носящие клубные пиджаки и предпочитающие тонкие черные сигареты с гвоздикой. Они сидели в кабинетах, участвовали в совещаниях, перекладывали бумаги с места на место, если появлялась возможность, играли с русскими разведчиками в интеллектуальные игры — а выйти на улицу и покопаться в дерьме… нет, что вы, сэр, как можно, сэр… Улица вызывала у них отвращение пополам со страхом. А вот люди Грейса никогда не носили белые перчатки — все они были «бобби», причем не обычными, а отобранными, одними из лучших. Они знали, что такое полицейская работа — и просто делали ее, не ожидая ни фанфар, ни одобрительного похлопывания по плечу на каждом шагу. Интеллектуалам из Ми-5 такая конкуренция, естественно в радость не была. Убрали его «под шумок». После проигранной России войны, когда по всем министерствам и ведомствам прокатились кадровые чистки, какая-то хитрая мразь включила в списки на увольнение и его — в те дни особо не разбирались кто и в чем виноват. Но не успел он собрать вещи и закатить прощальную вечеринку для сослуживцев, как к нему пришли… Теперь Дамиан Грейс, старший инспектор Скотланд-Ярда в отставке, был частным детективом Дамианом Грейсом, и даже имел офис на Бейкер-стрит, не 221Б, конечно — но всё же Бейкер-стрит. За последний год — он специально подсчитал — его доход в пять раз превысил жалование старшего инспектора Скотланд-Ярда. Но удовольствия от работы он не испытывал — какое к чертям может быть удовольствие, когда копаешься в дерьме, подобном этому… Началась эта история — от которой дерьмом несло за километр — почти год назад. Сэр Питер Вулсон, депутат Палаты Общин от консерваторов, возвращаясь домой после тяжелой трудовой недели, заметил на улице тринадцатилетнего мальчишку. Каким-то образом, ему удалость войти к ребенку в доверие и тот сел к доброму дяде в машину — покататься. Катались они недолго — остановились в Риджент Парке, в каком-то укромном местечке. Но сэр Питер видимо думал в этот момент… не большой головой, а маленькой головкой, а может он просто не знал, что лондонская полиция держит этот парк под особым контролем — потому, что там часто останавливаются машины, в которых находятся джентльмены и… дамы легкого поведения. Ну и в этот раз… полисмен заметил стоящий в тени черный Роллс-Ройс Камарг Вообще-то… личная жизнь сэра Питера особой тайной не была — хоть он и состоял в браке, все знали, что среди его помощников всегда был один-два молодых мальчика, что он охотно брал студентов на стажировку — не студенток, а именно студентов — что в его поместье некоторые служащие, жившие с семьями, получали в пять раз больше остальных — и в их семьях тоже росли мальчики. Все это знали. Но… до сего момента сэр Питер не попадался. С родителями мальчика договориться удалось — триста тысяч фунтов стерлингов, положенные в специальный трастовый фонд на образование мальчика стали хорошей гарантией молчания. Еще пятьдесят тысяч пришлось заплатить за полицейский протокол. Но какая-то мразь успела снять с полицейского протокола копию — и надо же было такому случиться, что эта копия оказалась в руках у проныры Виктора Крисевича, одного из самых грязных журналистов Лондона, пройдохи и шантажиста. За оригинал протокола выложили триста тысяч, за копию сразу предложили пятьсот — сначала Крисевич согласился — но потом позвонил и сказал, что нужно срочно встретиться. На языке шантажистов — а Крисевич был именно шантажистом, несмотря на то что всем представлялся независимым журналистом — это могло означать только одно: цена повышается. Только после этого сэр Питер запаниковал и обратился в детективное агентство Грейса. В этом и состояла основная работа Грейса сейчас — за огромные деньги быть доверенным лицом консерваторов, улаживать грязные дела. Подобные вот таким вот. Ознакомившись с делом, Грейс грязно выругался. Отказаться невозможно — сэр Питер был одним из виднейших членов партии. Обратиться к нему нужно было сразу же — но сэр Питер допустил ошибку — поручил разбираться с этим делом своим людям, которые не имели никакого опыта общения с шантажистами. Шантажист назвал цену, они сразу согласились — и тот решил, что цена была названа изначально слишком низкая. Теперь с этим приходилось разбираться старшему инспектору в отставке Грейсу. Вот он и разбирался — пил сидр и смотрел на мерзкое лицо Крисевича — остренький нос, напомаженные усики, бегающий взгляд. Гнида, она и есть гнида. — Сколько вы хотите, Виктор? — Два миллиона фунтов! — выдохнул тот. Аппетиты… — Вы это серьезно, Виктор? — добавив в голос максимум иронии спросил Грейс, откинувшись на спинку стула. — Вполне — Крисевич заказал отбивную из телятины с гарниром и сейчас ел, ел торопливо и жадно, чавкая и разбрызгивая соус на белоснежную скатерть. Грейсу хотелось схватить его на голову и со всех сил ударить об стол — чтобы кровью захлебнулся, паскуда… — Откуда такие аппетиты? Вы же понимаете что это нереальная сумма… — Почему? — Виктор оторвался от жратвы и нагло глянул в глаза бывшего старшего инспектора Скотланд-Ярда — я прекрасно знаю как делаются дела в этом городе, Грейс… На носу выборы, сейчас собираются предвыборные фонды — и не только явные, но и тайные, смею заметить. Пусть сэр Питер потрясет своих старых дружков из «Виккерс», «Роял Армстронг», «Бритиш Аэроспейс» — для них два миллиона фунтов это пустяки. Если он, конечно, не хочет в канун выборов оказаться со спущенными штанами — я то понимаю, что для него это привычно и даже приятно — но вот поймут ли его избиратели… Громыхнуло — совсем рядом, раскатисто, на улице истошно взвыла одна сигнализация, другая. Противно тренькнули окна… В отличие от остальных посетителей ресторана, которые недоуменно переглянулись, опытный контрразведчик из особого отдела Дамиан Грейс сразу все понял. Верней — почти понял — он подумал, что на улице, совсем недалеко взорвалась заминированная машина. Бросив на стол салфетку, Грейс вскочил и побежал к выходу. Виктор последовал за ним — он сразу чувствовал, где пахнет жареным — а теперь он сразу вспомнил, что он журналист. Если оказаться на месте происшествия первым и сделать пару десятков сочных снимков… конечно не пара миллионов унтов, но тоже какой-никакой, а заработок. Только выскочив на улицу, Дамиан Грейс увидел, насколько плохо дело. Машина (на самом деле это была минометная мина) взорвалась дальше по улице, причем взорвалась так, что там до сих пор что-то горело. Выли сигнализации, сталкивались машины — те, кому повезло, кто не попал под ударную волну пытались любой ценой уехать отсюда, торопились, сталкивались — и лишали себя и других возможности смыться. — Черт, черт, черт… — Виктор сунулся в свою машину, новенький Мини-Купер и вытащил фотоаппарат с большим профессиональным объективом, нацелился на клубы дыма и мечущихся людей — это же просто круто… Грейс бросился вперед — туда, где вся улица была скрыта клубами дыма и поднятой взрывом кирпичной пылью, туда, где из черного, прорезаемого изредка ярко-желтыми языками пламени, ползли прочь от эпицентра взрыва люди — им еще можно было помочь. Вторая мина разорвалась за спиной — как раз напротив ресторана. Словно великан поднял Дамиана Грейса и с размаху швырнул об стену. Теряя сознание, старший инспектор сумел оглянуться назад — там, где только что шла мирная жизнь, там где стоял репортер-шантажист Крисевич со своим фотоаппаратом сейчас было только серое облако. На тротуар падали осколки, стуча подобно граду. Потом на Дамиана Грейса рухнул балкон… Миномет отработал как надо — без запинок. За это и ценили русское оружие — за безотказность в любых условиях, даже самых экстремальных. Перед тем как уходить, террорист подключил провода к мине — ловушке. Аж пятьдесят килограмм пластида и инициация по лазерному лучу, плюс датчики на объем и на движение, выпаянные из самой обычной автомобильной сигнализации. Того, кто попробует залезть в кузов или стронуть машину с места ожидает очень большой сюрприз… |
|
|