"Игры ночи [СИ]" - читать интересную книгу автора (горовая Ольга)

Глава 1

Город встречал ее пасмурным небом раннего осеннего утра и мелко накрапывающим дождем. Это не способствовало повышению работоспособности. Не после такой ночи, по крайней мере. Хотя на что она жалуется, в конце-то концов? За десять лет можно было и привыкнуть. Ко всему. Даже к этому неприятному ощущению следящих за тобой глаз.

О нет, она не будет оборачиваться. Смысл? Девушка знала, что никто не смотрит на нее. Никому нет дела до еще одной пассажирки, сошедшей с поезда, в серой массе спешащих по своим делам людей. Никто и никогда не следил за Сириной, это все игра ее богатого воображения.

Сирина смахнула с длинных волос мелкие капли влаги и осмотрелась в поисках встречающих. Она напряглась от прохладного порыва ветра, который ласково пробежал по ее коже, разметая черные пряди локонов. Но не поморщилась. Стоило одеваться теплее, наверное. Но ей была приятно это прохладное касание свежего воздуха.

В купе было очень душно и даже то, что Сирина находилась в нем всю дорогу одна, не уменьшало дискомфорт от спертого, горячего воздуха. Наверное, потому ей и снились кошмары.

По брусчатке привокзальной площади, направляясь в сторону девушки, шла высокая женщина, одетая в темно-синий, строгий деловой костюм с очень светлыми, почти выбеленными волосами. Ее сопровождал крепко сложенного мужчины в форменной одежде.

Очевидно, это и была Саманта. А мужчина, скорее всего шофер, решила про себя девушка. Это было весьма кстати. Ее сумка, пусть и не была объемной, вмещала достаточно, чтобы заставить болеть руки. От помощи она не откажется.

— Сирина Уелш? — Женщина остановилась напротив, внимательно всматриваясь в черты девушки. Это вызвало раздражение Сирины. Как и то, что незнакомый человек назвал ее полным именем. Она не давала ей такого права. И то, что оно указано в ее личном деле, не значит, что эта женщина имеет право использовать его. Тем более что по телефону она четко и ясно представлялась.

— Рина Уелш. — Спокойно ответила девушка, не выказывая испытываемых чувств. Она настойчиво и твердо смотрела в голубые глаза встречающей, пусть ей и приходилось для этого запрокидывать голову. — Вы Саманта?

— Да, очень приятно с вами познакомится, Рина. — Блондинка учла поправку, что добавило ей плюс в глазах Сирины. — Это Роберт, наш шофер. Разрешите, он поможет.

Кивнув, Рина отступила на шаг, позволяя улыбающемуся мужчине забрать свой багаж.

— Пойдемте, Рина. Поговорим по дороге. — Саманта приглашающе махнула рукой, и девушка, с легким кивком, последовала за ней.

— Вы получили остальной багаж? — Рядом с Самантой Сирина ощущала себя такой маленькой и хрупкой, что это могло бы доставить дискомфорт. Но девушка давно не обращала внимания на подобные вещи. Ей было о чем заботиться сейчас. Например, о начале нового исследования, ради которого Рина и прибыла сюда.

— Да, все ваши вещи пришли накануне вечером, без всяких проблем. — Саманта шла медленно, стараясь не попасть тонкими шпильками каблуков в промежутки камней брусчатки, но тщательно пыталась создать иллюзию уверенной неспешности.

Это рассмешило Сирину, которая ничуть не заботилась о таких проблемах, легко ступая в своих туфлях на плоской подошве. Улыбка приподняла уголки ее полных губ, но девушка завуалировала усмешку другой причиной.

— Это хорошо. В тех ящиках большая часть моего оборудования. И очень важные записи. Было бы весьма прискорбно, если бы с ними что-то произошло.

Саманта кивнула, поворачиваясь к ней.

— Мы очень признательны вам, Рина. За то, что вы согласились приехать. Мы понимаем, как нелегко выделить время в вашем напряженном графике. Наш университет ценит вашу помощь и готовность, с которой вы оказываете ее.

Сирина лишь улыбнулась, принимая благодарность. Это было не так уж трудно, как могло показаться сидящим на месте кафедралам. Рина давно забыла о таком понятии, как оседлый образ жизни. Ее привлекала такая жизнь, когда каждый новый день она могла встретить в новом городе, стране, а порою, и на другом континенте. Это доставляло ей удовольствие. Оттого она и ответила согласием на это приглашение. Ее утомил Краков. Там она провела последние пять недель. Прага была неплохой альтернативой.

Она села в распахнутую дверь черного седана, которую услужливо открыл перед ней Роберт. И задумчиво посмотрела в окно, испытывая странное чувство разочарования. Осмотрела быстро пустеющую площадь.

Что-то было не так в этот раз. Чего-то не хватало.

Ты что-то потеряла, малыш? Тебе не хватает чего-то?

Я так долго был в двух шагах от тебя, что стоит отступить на третий, и ты испытываешь тревогу от моего отдаления.

Это, тоже, шалость, милая. Я хочу знать, что тебя уже тянет ко мне. Ты уже нуждаешься в моем присутствии.

Ты не знаешь меня.

Но когда-то, я уже отпустил тебя, потому что ты попросила.

Однако я отпускаю лишь однажды…

Ты зовешь меня, милая. А значит, я — буду звать и манить тебя.

В твоих глазах стоит тоска, малыш. Но ты и сама не понимаешь, о чем тоскуешь.

И в этом, так же, капелька нашей шалости.

Тебе не хватает моего касания, пусть и легкого, словно порыв ветра. Тебе не хватает моих рук, пусть и бесплотных.

А мне — нравится ощущать мягкость и гладкость твоих черных волос. Пусть, лишь только обтеканием воздуха, пробегая по твоей коже. Эти пряди так заманчиво оттеняют твою тонкую и изящную шею. Идеально обрамляют биение пульса, к которому я хочу припасть, утоляя свою жажду. Но, еще рано… Даже для начала шалости.

Голод и нужда поднимаются во мне, при одном только звуке твоего зова, видеть же тебя — испытание для моей выдержки.

Ты ощущаешь это, перенимаешь мою дрожь предвкушения, почти сама желая… но, ты ведь не понимаешь, чего так хочешь, малыш… Закрываешь глаза, придумывая новую сказку, отрицая мое желание твоей крови…

Но я справлюсь со своим дискомфортом. На время. Просто отодвину за грань, погружаясь в нашу игру.

Ты еще не знаешь меня, но ты будешь бояться.

Это я точно знаю.

Страх добавляет шалости остроты. Он обостряет вкус, словно бесценный шафран,… только я не помню вкуса шафрана.

Лишь ощущение аромата и привкуса твоей крови на моих губах, моем языке могут служить эталоном всему остальному. И вот это ощущение, я помню …

Ты позвала меня, когда я отпустил, и этим, малыш, ты сама выбрала нашу шалость.

В ней не будет легкости, милая. Она будет тяжелой и влажной, покрывающей твое тело, покоряющей его… Ты будешь бояться меня, но ты будешь жаждать не меньше, чем я жажду тебя. Я обещаю тебе это.

Ты любишь танго?

Да нет, я же знаю, что ты любишь вальс.

Но и я никогда не ценил напряжение и напор этого танца. Он казался мне мелким и таким молодым, порывистым. Я не видел, как он похож на тебя. Отрицал саму суть его страсти, пока ты не позвала… Мы попробуем познать его вместе… Может быть, ты заставишь меня посмотреть на этот танец по-новому…

Тебе неприятно, когда я отступаю на шаг?

Тогда, может быть, мне уже стоит приблизиться…

Сирина устало потерла глаза, поднимая голову в полутьме учебной лаборатории.

Встала, прищуриваясь от резкой смены освещенности, выпадая из небольшого круга света ее настольной лампы. Покачала головой, разминая затекшие мышцы. И, с удовольствием постояла в темноте, прикрывая веки и прижимая их руками.

Девушка любила сумрак и полумрак. Уж очень часто истощались ее глаза ярким и холодным, безжизненным светом лабораторных ламп. Оттого, Сирина обожала смотреть на огонь или стоять, в такой вот, полутени, как сейчас.

Она, даже, повела плечами, испытывая странное чувство, словно эта тень укутывает ее, легко скользя по плечам. Даря комфорт и странное удовольствие.

Усмехнувшись своему воображению, Рина посмотрела на распечатанные листы с таблицами, небрежно брошенные у основания микроскопа. Протянула руку, собирая стопку и, в который раз за этот вечер начала их изучать.

Как и всегда, стоило ей погрузиться в исследования и Сирина, напрочь, забывала обо всем. Время теряло свое значение. И, даже то, что еще утром девушка сокрушалась о плохо проведенной ночи, хроническое недосыпание, и смена обстановки — все это не могло изменить ее увлеченности своей работой.

Оснащенность лабораторий Пражского Университета Карла, была прекрасной. Рина любила работать с первоклассным оборудованием. К сожалению, это было не всегда возможно.

Оттого и приходилась по всему миру возить за собой хороший микроскоп, набор реактивов, инструменты для препарирования, и множество других, совершенно необходимых любому биофизику, вещей.

А так же, что вовсе не было необходимостью, набор методичек и справочников по языкам и шрифтам отдельных народностей Европы. Зачем? Это было ее тайной. Увлечением, доставшимся в наследство от родителей. Но она не любила распространяться о своем хобби. Так же, как не любила, когда незнакомые люди называли ее полное имя.

Пора была заканчивать изучение материалов научной группы. В конце концов, у нее могут найтись и другие дела в пол одиннадцатого вечера в пятницу. Определенно могут…

Стоит поискать, во всяком случае…

А еще, всегда можно лечь спать, пожав плечами, решила Сирина.

На самом деле, не было у нее никаких дел, потому и пришла она в лабораторию сразу, как только распаковала свой небольшой багаж, разместившись в квартире преподавательского корпуса, отведенной ей университетом.

Весь день она работала с группой ученых, которые и пригласили Сирину, нуждаясь в ее знаниях и помощи. И, продолжила знакомиться с результатами работ после того, как ушел весь, интернациональный состав исследователей.

Вся ее жизнь была в работе.

Даже на увлечение, оставались лишь ночи, порванные на обрывки, непрекращающимися кошмарами.

Сделав несколько шагов взад-вперед по пространству комнаты, Сирина, вновь, опустилась на высокий вращающийся стул. И, с легким вздохом, признавая провал любых иных возможных планов, прижала глаз к окуляру микроскопа.

Но, сосредоточиться на работе уже не выходило. Какой-то звук отвлекал, мешая полностью посвятить себя изучению опытного препарата. Кто-то шел по коридору. Девушка четко различала чьи-то размеренные шаги. И они приближались.

Сирина поднялась из-за стола, собираясь посмотреть, кто еще проводить вечера в коридорах университета, испытывая любопытство и … раздражение.

Она замерла в полутьме, не понимая причины этой эмоции, задумалась, не в силах уловить ее источника. Словно, и не ее это чувство было, вовсе.

Однако, открывшаяся дверь и лампы, вспыхнувшие над половиной лаборатории, прервали ее размышления, заставляя Сирину прикрыть глаза от яркого освещения.

Непроизвольно, она сделала шаг назад…, туда,… в полутьму, пытаясь укрыться от этого ослепляющего света.

И вздрогнула…, ощущая, как тьма прильнула к ней, укутывая своими касаниями.

Тряхнув головой, чтобы избавиться от наваждения, которое просто преследовало ее сегодня, женщина посмотрела на вошедшего, который так и стоял в дверях, с изумлением рассматривая саму Сирину. Его лицо, пусть и удивленное, было ей знакомо.

— Добрый вечер, Ник. — Приветливо улыбнулась Рина одному из ученых, входящих в состав ее группы. — Вы что-то забыли?

Мужчина вздрогнул, переводя взгляд, встречаясь с ее зелеными глазами, и растерянно усмехнулся.

— О, добрый вечер, Рина. — Его низкий, приятный голос, нес в себе легкий акцент, с которым урожденный чех, произносил английские слова. — Простите, мне показалось…, - он задумался лишь на секунду, но девушка уловила эту паузу. — В общем, резкая смена освещенности, определенно, выбила из колеи мои глаза. И они решили подшутить надо мной. — Николай взъерошил пряди каштанового цвета, которые падали ему на лоб, в безуспешной попытке отвести их от глаз. — И, да, я забыл папку с результатами вчерашних опытов.

Он, наконец, отпустил дверную ручку, за которую держался все это время, и сделал шаг внутрь, отворачиваясь к противоположному углу аудитории.

Девушка кивнула, наблюдая за его перемещением, и сама собралась вернуться к столу, но…

Сирина вздрогнула…

Странное чувство не отпускало девушку, не давая ступить. Ей казалось, что она ощущает мягкое, едва осязаемое касание к своей коже. Словно кто-то вел раскрытой ладонью по ее затылку, спускаясь по шее касанием бархата…

Рина могла бы поклясться, что не мерещится ей погружение невидимых пальцев в черные пряди распущенных волос.

И тихий звук, так похожий на гулкое, недовольное ворчание тигра, раздается над ее ухом, вслед за каждым шагом Николая по помещению. Будто кто-то, затаившись за ее спиной, следит за мужчиной внимательным взглядом хищника…

Сирина чувствовала свое, участившееся сердцебиение, запнулась на вдохе, ничего не понимая в себе. И, невольно, совсем немного, но откинула голову назад, испытывая необъяснимую тягу к этим призрачным прикосновениям… понимая, что сходит с ума. Эта мысль заставила ее улыбнуться, осознавая всю нелепость ситуации.

То, что она ощущала…, это было абсолютно нереально. Определенно.

Девушка, наверное, переоценила свои резервы. Усталость напоминала о себе, заставляя мозг фонтанировать звуковыми и тактильными галлюцинациями.

Поверить в их реальность было возможно только в том случае, если допустить, что кто-то находился за ее спиной. А там, совершено точно, не было никого. Сирина была одна в этой лаборатории до прихода Николая. И…

— Вы все еще работаете? — Николай повернулся к Сирине, держа в руках папку. — Неужели, вам не надоело?

— Да, работаю… — Рина не чувствовала в себе уверенности трезво оценить все происходящее. — Мне не надоедает моя работа. — Удивляясь про себя величине прилагаемого усилия, она сделала шаг вперед, приближаясь к своему рабочему столу. И, тут же, ощутила, как мягко опали на плечи ее локоны.

Вздрогнув, девушка обернулась, убеждая себя, что просто забыла об открытом окне, ветер из которого, скорее всего, и был причиной всего творящегося с ее ощущениями.

И подавила страх, вспыхнувший глубоко в душе, натыкаясь на собственное отражение в плотно прикрытых створках.

— Рина? — Николай с удивлением смотрел на нее. Наверное, она так отвлеклась на это все, что пропустила какой-то вопрос. Стоило собраться, чтобы не прослыть чудачкой среди коллег.

— Простите, Ник. — Она поднесла ладонь ко лбу, в недоумении потирая кожу. — Наверное, я устала больше, чем думала. Пожалуй, стоит закругляться.

Мужчина понимающе кивнул, и широко улыбнулся.

— У меня есть прекрасная идея, Рина. Почему бы, нам не сходить вместе в паб, работающий на территории кампуса. Уверен, вы расслабитесь. А мы сможем пообщаться. — Видя, что она не выказывает особого желания, мужчина подошел чуть ближе. И Рина удивилась беззаботности тона Ника, неужели его не пугает странный звук, от которого вся ее кожа покрылась мурашками? — О, и не волнуйтесь, это не свидание, или что-то типа этого. — Он неопределенно махнул рукой, подчеркивая свою мысль. — Там, сейчас, сидит почти вся наша компания. Будет много знакомых лиц. Вы не соскучитесь.

Николай, в ожидании ее ответа, остановился рядом. Всего лишь в полушаге.

Отчего-то казалось, что это очень близко. Опасно близко. Но, Сирина не смогла бы никому объяснить, в чем причина такой уверенности. Она немного отступила, и позволила себе подумать над предложением коллеги.

Обычно, Рина не проводила время в кафе с сотрудниками, не перенося общение с коллегами из рабочей обстановки в неформальную. Но, возможно, это именно то, что надо сейчас. Девушке, совершенно точно, стоило отвлечься. Она, сама у себя, отмечала все симптомы переутомления. Глубоко вздохнув, Рина кивнула, растягивая губы в улыбке.

— Пожалуй, я приму ваше предложение, Николай. Мне, и правда, не мешало бы развеяться. — Она подхватила со стола свою сумку, не давая больше себе размышлять. Отгораживаясь от ощущения пристального взгляда, вперенного ей в спину.

Быстро отключив шнур микроскопа и, щелкнув выключателем настольной лампы, девушка повернулась к мужчине.

— Я готова.

— Прекрасно. — Николай кивнул, продолжая улыбаться.

И Сирена, совершенно неожиданно для себя, отметила, что эта открытая и добрая усмешка — притягивает ее взор, привлекая внимание.

Ее новый коллега был красив. А морщинки в уголках глаз, которые появились от искренней улыбки, только добавляли привлекательности, смягчая немного резкие черты лица мужчины.

Ник протянул руку, предлагая Сирене помощь, и та, поддавшись импульсу, приняла предложенную широкую мужскую ладонь.

Это оказалось неожиданно приятно. Ее маленькая кисть, почти полностью, утонула в его теплой и большой руке. Рине, определенно, такое… реальное касание, доставило крохотное удовольствие.

— Тогда пойдемте. Будете теснее сливаться с коллективом. — И Николай увлек ее к выходу.

Однако Сирина не могла убедить себя, что ей мерещится, продолжающийся недовольный урчащий звук…

— Николай, а что находится на соседних этажах? — Пытаясь не отставать от широких шагов спутника, Сирина повернула свое лицо в его сторону.

— На этаж выше — лаборатории физиков. — Мужчина, заметив, что она не поспевает, замедлил шаги, подстраиваясь под девушку. — А под нами — биохимики.

— Понятно, — задумчиво протянула Рина, погружаясь в собственные мысли.

Физики….это могло все объяснить.

Электрические потенциалы, торсионные поля, подключенные опытные устройства… все это могло быть причиной тех странных и тревожащих ощущения. Это, без сомнения, и было всему причиной.

Успокоившись, Сирина кивнула сама себе, довольная простым и логичным объяснением. Именно так и было.

Девушка последовала за Николаем, уже не замечая, как мягко колеблется темнота за ее спиной, почти искрясь переливами…

Отчего так бьется твое сердечко, малыш?

Оно должно стучать только для меня, даря наслаждение и удовольствие моему слуху.

Но сейчас, его ритм неправильный. Ты сделала шаг не в ту сторону, милая.

Хотя, это лишь добавит азарта.

Этот смертный заинтересовал тебя? Тебе он кажется красивым?

Он не может привлечь тебя.

Несчастный — недостаточно хорош для этого.

Никто не будет достаточно хорош.

Его касание приятно?

Это смешно, моя милая. Его касание оскорбляет тебя.

А знаешь, почему? Потому что — это наша шалость. И ты — моя игрушка. Моя забава.

Ты сама определила правила. И сама позвала свою судьбу.

Я отпустил. Но ты призвала. И я вернулся.

Этот смертный интересен тебе? Что ж, ты выбрала и его судьбу, малыш…

И она не будет радостной… обещаю тебе это.

Я не идеален, милая. И у меня есть недостатки.

Твоя кожа манит, твои глаза завораживают меня. А аромат. твой запах — он рождает безумие…

Твоя кровь дразнит мою жажду, пробуждая нужду, вызывая голод… голод к тебе. Но его еще рано отпускать с привязи. Я могу удовлетвориться и меньшим. Этим смертным, к примеру…

Я собственник, малыш. И это, мой самый большой недостаток…

Горе тому, кто посягнет на мою собственность.

А ты, малыш, определенно, моя…

И ты сама сделала этот выбор.

Ты хочешь отвлечься? Забыть о том, как мои руки касались твоей кожи. Забыть о дрожи и желании, которое рождало это касание? Дерзай.

Но и в этом, я буду рядом. Уже в шаге. Так близко. Почти впритык.

Тебе уже не убежать, малыш.

Мы начали забаву.

Так давай поиграем…