"Заговор" - читать интересную книгу автора (Рабб Джонатан)

II. О том, что истинная природа верховной власти остается непознанной

Если природа верховной власти такова, какой я ее представляю, то мне очень нелегко будет подобрать примеры ее надлежащего использования. Ибо, заявляю я, до сих пор в долгой истории людских деяний и отношений не было никого, кто дерзнул бы распознать истинную природу такой власти. И таким образом, не было никого, кто применил бы ее на деле. Я не собираюсь занимать ваше внимание всякими душещипательными россказнями про обман и коварство, не оскорблю свое перо никакими моральными сентенциями про сострадание, дабы во всех красках представить сие необузданное и переменчивое могущество. В этом смысле «Государь» мессера Никколо являет больше почтения к прошлому, нежели его сыщется на немногих моих страницах.

История все же мало заботит человека, способного провидеть. То, что государства поднимаются и рушатся, что во главе их стоят великие правители и порочные тираны, никоим образом не утверждает мудрость прошлого в осуществлении политики сего дня. Не сомневаюсь, что найдутся среди ученых люди, которые назовут меня глупцом, заявят, что тому, кто не способен прозреть в истории собственное будущее, остается лишь самого себя винить в неисчислимых бедствиях. Допускаю. Но в ответ скажу, что эти пресловутые ученые на самом деле находят утешение во всяких устаревших ухищрениях да уловках, обещающих упорядоченность в постоянном круговороте политической жизни. И конечно же, чаще всего они будут тревожить тень Полибия: мол, монархическое правление рождает аристократию, аристократия — олигархию, олигархия — демократию, демократия — тиранию, а тирания — вновь монархическое правление.

Если бы только пути политики были столь просты, столь точно выверены и столь легко проторены, как в том желают убедить нас сии великие мужи! Тогда, возможно, во всяческих перипетиях правления людьми и государствами прошлое и впрямь представало бы советчиком, наделенным провидческим даром. Но такого нет и, скорее всего, быть не может. Власть, уподобясь непоседливому ребенку, не так-то легко соглашается облачаться в одежды демократа либо олигарха. Она, как дитя, вытягивает рукава, рвет обшлага, силясь приладить одежду к своим меркам. И эта власть-дитя вряд ли согласится терпеть тесноту и неудобства одной незамысловатой политической линии. Скорее, она предпочтет обрядиться в демократа поутру, в олигарха пополудни и в тирана ввечеру. Последовательность — не подруга власти (хотя ее видимость в политике, разумеется, совершенно необходима). Власть должна утвердить свою собственную линию и представать в самых разных облачениях, какие ей только на ум придут.

Из чего следует, что власть не может ставить своей целью худосочный захват всего-навсего одного города, одной земли, одной страны. История есть плачевная повесть провинциальной ограниченности воззрения людей на собственные способности. Слишком многие государи, тираны и даже отцы церкви утоляли свою жажду, черпая из крошечного озерца, когда припадать следовало — к океанам. Безопасность: сохранность крох территории, борения какого-то императора, какого-то флорентийского князя и даже какого-то Папы — значит мало в сравнении с более существенной целью дурно одетого и раздражительного дитяти. Дитя-власть грабастает себе во владение все города, земли, страны, действуя по праву первородства. И люди, следующие за властью с благоговением и отвагой, понимают, что путь, ею избранный, есть единственный путь к подлинной непоколебимости.

Я пишу не для тех, кому желательно пребывать погрязшими в обманные мечтания классического идеала и кому хождение кругами предпочтительнее прямого восхождения к горной вершине. Для таких говорю: остановитесь тут и не тратьте больше времени на книгу мою. Вдоволь кругом крошечных озерец: можете пить из них, обретаясь в ложной безопасности, докуда вал, взметенный из глуби, не смоет вас. Наставление, утверждаемое мной на этих страницах, вызовет в вас лишь гнев и раздражение, поскольку не посчитаюсь я с вашим самодовольством и благодушием. Молю вас: отложите книгу в сторону, пока она не стала непомерной тяжестью в руках ваших.

Тем же, у кого достанет духу читать дальше, говорю: теперь я глубже уйду в таинства избранной темы.

Я предостерег. Дальше на всем пути повернуть назад будет некуда.