"Увидеть лицо" - читать интересную книгу автора (Барышева Мария Александровна)

VII

— В оружейке уже наверняка копошится, сука!

— Или в своей комнате…

— Да может он просто в туалет пошел!.. Что вы…

— Кто бы другой пошел, так я б не… А если этому психу просраться вздумалось, так вначале…

— Гурьбой не идите!

— Осторожней!

— А может, он уже новую ловушку поставил?..

— А вдруг?! Господи!..

— Да не ори, звезда! Без тебя тошно!

— Как же проглядели?!..

— Теоретизируйте побольше — не только это проглядите…

— Да не галдите вы!.. Пустите меня вперед!

— А меня назад!..

— Вашу мать!..

Виталий и Жора первыми ввалились в гостиную, в которой после их ухода ничего не изменилось — все тот же бардак, разобранная техника, грязный ковер, раздавленный паук и кресло, надежно запирающее дверь в залу. Виталий заглянул во все места, где только мог уместиться Евсигнеев, потом кинулся через гостиную к двери в библиотеку, в то время как Жора рванулся к креслу — проверить. Олег, даже не забежавший на второй этаж, уже мчался по лестнице на третий, крикнув на ходу:

— Бабы, на месте стоять! Если что — орите!

— Куда один?! — возопила Алина, кидаясь следом — не столько из соображений безопасности Кривцова, сколько по уже устоявшемуся принципу "кто в одиночку, тот либо жертва, либо маньяк". Петр несся вдоль коридора, проверяя забаррикадированные двери. Марина и Кристина беспомощно затоптались на месте, пытаясь сообразить, что им делать, потом Марина развернулась и побежала по коридору вслед за Петром.

Когда Виталий и Жора выскочили в коридор, там уже никого не было. Они зло переглянулись, потом рванули по коридору обратно.

— Зря ты им сказал гурьбой не ходить! — тяжело прогудел Жора на ходу. — Они это поняли буквально.

Виталий в ответ выругался. Пробегая мимо обновленной двери ванной, он затормозил и толкнул ее. Дверь оказалась закрытой, и из-за нее сразу раздался жалобный голос Кристины.

— Заня-то!

— Быстро выходи! — Виталий сильно стукнул в дверь, но Жора тряхнул его за плечо и покачал головой.

— Здесь ничего нет.

— Меня тошнит, — с надрывом произнесла Логвинова за дверью, после чего послышались характерные звуки. Жора поморщился, и тут же развернулся в сторону лестницы — по ступенькам уже снова грохотали чьито ноги. Это бежал Олег — остальные поспешали следом, но ощутимо отставали и топали где-то на самом верху.

— Пусто! — отрывисто бросил он, прыгая через ступеньки. Виталий быстро глянул на Жору сощуренными глазами, потом бросился вниз по лестнице.

— Нужно проверить входную дверь, — Олег споткнулся и чуть не скатился со ступенек, но Виталий успел поймать его за шиворот. Сам он при этом не остановился, отчего Кривцов совершил гигантский прыжок, перемахнув сразу через пять ступенек. Приземлившись у подножия лестницы, он бросился к забаррикадированной двери, но тут же повернулся и отрицательно покачал головой. Виталий на ходу развернулся, чуть не сбив Жору, и Алина, сбежавшая по лестнице следом, заложила крутой вираж, чтобы не врезаться в обоих. Следом суетливоизящно цокала каблучками Марина.

— Бассейн или кухня… — прошептала Алина. Жора неуверенно оглядел оба коридора.

— Он скорее жрет, чем купается.

Виталий, уже развернувшийся в сторону кухни, вдруг окаменел.

— Мы кретины!

— Не понял!

— Оружейная!.. А кухонные ножи кто-нибудь убирал?!

Олег, собравшийся кинуться на кухню в первых рядах, задумчиво остановился, произнеся очень нехорошее слово. Евсигнеев, и так еле-еле удерживавшийся на грани, а теперь, после услышанного, вероятно, окончательно свихнувшийся, да еще вооруженный приличным кухонным ножом, не укладывался в рамки тихого задержания и наказания за выход из комнаты без спроса.

— Останьтесь тут! — коротко приказал Виталий Алине и Марине, потом махнул тяжело сбежавшему по ступенькам задыхающемуся Петру, который глотнул воздуха, закашлялся, потом покорно пошел следом, утирая ладонью вспотевшее покрасневшее лицо.

Дверь на кухню была приглашающе открыта. Виталий, Олег и Жора переглянулись, потом Вершинин решительно шагнул первым.

На первый взгляд кухня казалась пустой. Кругом громоздилась грязная посуда, так и не вымытая с первой и последней вечеринки. На столе валялись колбасные шкурки и хлебные крошки. Виталий и Олег вошли следом и огляделись, потом Олег толкнул Виталия локтем и молча кивнул головой на подставку для ножей возле плиты. Отверстие для большого разделочного ножа пустовало. Дверь в столовую была приоткрыта, и в полумраке виднелись мрачные деревянные лица идолов. Алина, проигнорировавшая приказ, тоже вошла на кухню и теперь, вытянув шею, пыталась осмотреться из-за заслонявших обзор мужских спин.

Потом они услышали звуки. Глухие звуки, тяжелые удары, сухой треск, громкое сопение, словно кто-то взбирался на высокую гору с тяжеленным грузом на спине. Звуки неслись из-за сияющей двери морозильной камеры, которая была приоткрыта на ладонь.

Олег сглотнул, потом вопросительно посмотрел на Виталия. Тот покачал головой, потом глазами показал на стойку для ножей, к которой Кривцов стоял ближе остальных. Олег кивнул и шагнул было назад, но тут раздававшиеся в морозильнике удары вдруг прекратились, и дверь тихо поплыла в сторону, и увидев того, кто появился в ярко освещенном проеме, Алина, не сдержавшись, ахнула.

Разделочный нож в левой руке Алексея был по самую рукоять измазан слизью и кровью — темной, почти черной, мускулистое волосатое запястье и украшавшие его золотые часы тоже. Пиджак испещрял влажный узор. На лице — разводы и брызги, только вокруг глаз белая чистая кожа, словно у опереточного негра. На кончике носа висела темная густая капля. Обычно аккуратно зачесанные назад волосы были взъерошены, слипшиеся от геля пряди нелепо торчали в разные стороны. Глаза смотрели пугающе спокойно, и лицо тоже было усталоспокойным и удовлетворенным, как у человека, только что покончившего с тяжелой и ответственной работой.

А на полу морозильника за его спиной…

Алина зажала рот ладонью, борясь с тошнотой, и взгляд Алексея остановился на ней, зафиксировав какуюто точку на ее лице. Теперь он слегка улыбался. Капля сорвалась с кончика его носа и упала на паркет, оставив красное пятнышко. Петр, разглядев, что творится в морозильной камере, где совсем недавно на полу возле стены аккуратно лежали три длинных свертка, охнул, дернул рукой и сбросил со стола несколько тарелок и стоявший на них стакан, и они раскололись с жалобным звоном. Уцелел только стакан, который несколько раз крутанулся вокруг своей оси и замер.

С губ Евсигнеева сорвался смешок. Короткий, сухой, колючий.

— Хехе!

Взгляд Алины метнулся на его руку, сжимавшую нож между средним и указательным пальцами. И тут же снова перепрыгнул на лицо.

— Очень тяжело их резать, когда они мерзлые, — доверительно сообщил Алексей, кивая в такт собственным словам. — Ольку проще. Свежак еще. Удобно.

Он деловито посмотрел на нож.

— Настоящие. Я проверил — настоящие. Если их придумали, то очень хорошо. Хехе! Зато теперь я уверен. И никто из них теперь точно не встанет. Не получится со мной "Десять негритят"… судьи не будет… Мало ли что… Надо было делать это сразу. Ладно, — на лицо Алексея наползла скука. — С этим все. А теперь я получу пропуск. Сделаю то, что у них не вышло. Я ведь не лох! — он заговорщически подмигнул остальным. — Здесь находят вещи… Я нашел все нужные мне вещи!

— Брось нож! — негромко сказал Виталий. Алексей кивнул с неожиданной покладистостью.

— Нож? Конечно. Он мне больше не нужен.

Его пальцы разжались, выпуская рукоять, и одновременно с этим правая рука стремительно метнулась под пиджак, и в тот момент, когда стальное лезвие ударилось о паркет, рука Алексея уже вытягивалась вперед, надежно фиксируя зрачок пистолетного дула на переносице оцепеневшей от ужаса Алины.

Виталий начал двигаться еще когда пальцы Евсигнеева исчезли за полой пиджака. Понять время было. Выбирать времени не было. Бизнесмен стоял очень далеко. Слишком далеко.

Палец Алексея нажал на спусковой крючок, и в тот же момент взметнувшаяся рука Виталия жестко ударила Алину поперек груди, опрокидывая ее на пол. Она свалилась, суматошно взмахнув в воздухе ногами и уронив табуретку. Так падают в кино, и еще лучше это смотрится при замедленной съемке. Она видела это много раз. В кино это было смешно. Сейчас совсем нет. Пол больно ударил по спине и затылку, кухня кувыркнулась, и перед глазами возник потолок и лампа в нарядном кружевном абажуре.

Только потом она услышала выстрел. Он был совсем негромким. Думалось, что пистолеты бабахают… а они просто хлопают. Как новогодние хлопушки. кто-то громко вскрикнул от боли, и Алина суетливо завозилась, словно опрокинутый на спину жук.

Виталий, которого попавшая в левое плечо пуля уронила на колени, уже, оскалившись, поднимался, когда Алексей выстрелил снова, на этот раз целясь в него. Но Воробьев увернулся, кувыркнувшись вперед и в сторону и тем самым значительно сократив расстояние до обезумевшего бизнесмена. Краем глаза он увидел, как качнулся вперед Жора, как Олег, успевшийтаки выхватить нож из подставки, ужом скользнул вперед где-то с другой стороны стола, и хотел было крикнуть им, чтоб не валяли дурака и не лезли… лучше бы последовали примеру Петра, который давным-давно прилип к полу, закрыв голову руками. Но губы не слушались.

На лице Алексея появились недоумение и паника. Он быстро выстрелил еще несколько раз подряд, дернув рукой, и пуля вдребезги разнесла стеклянную дверцу шкафчика. Третий выстрел расколол плитку перед лицом Олега, и тот, дернувшись в сторону, сунулся лицом в пол. Виталий, который уже был совсем рядом, ногой зацепил табуретку и с силой толкнул в сторону Алексея, но тот успел выстрелить еще один раз, уже не целясь, а просто беспорядочно тыча дулом в пространство, но из этой беспорядочности ему вдруг улыбнулась неведомо как забредшая сюда удача стрелка. Пуля попала Вершинину чуть выше правой брови, и он, сильно вздрогнув и успев изумленно распахнуть глаза, с грохотом косо повалился на стол, а с него сполз на пол, где и распростерся среди груды осколков лицом вниз. Алина, перевернувшись, поползла к нему, цепляясь за гладкие плитки скрюченными пальцами и хрипло дыша. Волосы свалились ей на глаза, и она могла видеть только узор плиток, рывками уходящий назад.

Алексей углядел летящий табурет и качнулся в сторону, но недостаточно проворно, и тот ударил его в бок. Евсигнеев охнул, чуть согнувшись, и тотчас откуда-то с другой стороны вдруг выпрыгнул Виталий. Алексей еле-еле успел заметить его появление, а следующего движения и вовсе не увидел — его рука, только что надежно сжимавшая пистолет вдруг дернулась вверх сама по себе, раздался противный хруст, кисть словно ожгло огнем, и пистолет выскользнул из пальцев, которые мгновенно утратили способность держать что-либо. Виталий безжалостно заломил пойманную руку Алексею за спину, отчего он сразу же присел, продолжая громко орать от боли в сломанном запястье. Теперь хрустнуло уже где-то в локте, боль стала невыносимой, нагоняя на глаза алый туман. Мельком сквозь этот туман он успел увидеть Воробьева, оскаленного, залитого кровью, и где-то в глубине сознания вильнула хвостиком злорадная мысль…

попал, сука, попал!..

потом ему нанесли сокрушительный удар в солнечное сплетение, отчего в легких мгновенно кончился воздух, и с силой швырнули вперед. Последнее, что успел увидеть Алексей, — стремительно летящую на него белую стену.

Раскинув руки, точно распяленный, Евсигнеев медленно ополз по стене, оставляя на светлокоричневом широкую красную полосу, и повалился на пол, прижавшись разбитым лицом к плинтусу. Виталий, тяжело дыша, шагнул назад, зажимая ладонью аккуратную дырочку в плече, из которой толчками выплескивалась кровь, потом рухнул на колени и, уперевшись здоровой рукой в пол, с трудом повернулся. Разгромленная кухня колыхалась у него перед глазами, глаза выхватывали какие-тоотдельные кадры. Марина, шатаясь, как пьяная, бездумно бредущая куда-то мимо стола. Медленно поднимающийся Олег, как-то сонно вытирающий кровь с иссеченного осколками лица и сжимающий в руке уже ненужный нож. Алина с дергающимися губами, пытающаяся перевернуть на спину неподвижного Жору, из-под лица которого по полу тихо расползалась темнокрасное. Тускло поблескивающий пистолет на полу. Грязный нож неподалеку. Евсигнеев возле стены, словно груда окровавленных тряпок. Собственная измазанная в крови рука, оставляющая на плитах четкие отпечатки ладони.

Виталий закашлялся. Сейчас боли не чувствовалось, плечо словно онемело, посылая в нервную систему лишь тупые толчки, будто напоминая о себе, но кровь не останавливалась, и ощущение от теплой струйки, стекающей по груди и животу, было очень неприятным. Протянув руку, он подтянул к себе пистолет — девятизарядный "вальтер" "ППК" и криво, зло улыбнулся. Вот вам и еще одна вещь Алексея Евсигнеева, заслуженного бизнесмена.

Ты свалял дурака, Воробьев! Такого дурака!

Виталий сжал пистолет в руке, поставил его на предохранитель и встал, пошатываясь. Жора уже лежал на спине, но его голову заслонял Олег, который сидел рядом на корточках, обхватив колени одной рукой, а другой вцепившись себе в волосы, и раскачивался взад-вперед, что-то бормоча себе под нос странным подвывающим голосом. Алина медленно поднималась, глядя на Виталия расширенными от ужаса глазами. Сейчас ее лицо казалось маленьким и серым.

— Жорка? — хрипло спросил Виталий, делая шаг вперед. Алина закусила губу, потом покачала головой и прижала дрожащую ладонь ко рту, и от этого ответа у него внутри все оборвалось. Марина, заметившая это, издала слабый возглас, больше похожий на вздох. Виталий снова двинулся вперед. Алина попыталась было остановить его, осторожно взяв за руку, но он вяло отстранил ее, обошел Олега и остановился, тупо глядя на застывшее мертвое лицо гиганта, на котором остывало предельное изумление, словно сию секунду Жора увидел самую потрясающую вещь в своей жизни. Над вздернутой бровью темнело отверстие от пули.

Пол вдруг неодолимо потянул к себе, словно гравитация на кухне неожиданно возросла во много раз. Виталий повалился на колени и ударил кулаками по блестящим плитам — снова и снова, и снова, словно пол был живым торжествующим врагом. Возможно, он что-то выкрикивал, но эти секунды вылетели из его памяти напрочь, и много позже он так и не смог их вспомнить. Его остановили ладони — мягкие прохладные ладони, обхватившие за шею. Он приподнялся, мало чего соображая, и только через какоето время осознал, что сидит на полу, обняв дрожащую Алину и прижав пистолет к ее обтянутой майкой спине, и ругается срывающимся от бессильной ярости голосом.

Марина тем временем добрела до приоткрытой двери морозильной камеры и заглянула внутрь. От увиденного ее глаза расширились, она хватанула ртом воздух, пропитанный запахом мерзлой крови, и резко развернулась, цепляясь за косяк. Ладонь соскользнула, и Рощина упала на колени и на руки, всхрипнула, к горлу подкатил тугой обжигающий ком, и секунду спустя она забилась на полу в буквально переламывающих тело пополам жесточайших рвотных спазмах.

— Пожалуйста, прекрати дергаться! — крикнула Алина Виталию почти в самое ухо. — У тебя так только сильнее кровь идет! Надо остановить или ты умрешь!

— Эка невидаль! — сказал Виталий с хриплым смешком, отпуская ее и пытаясь встать, но Алина с неожиданной жесткостью прижала ладонь к его здоровому плечу и зло бросила:

— Говорю, не двигайся! Олег! Олег!

Но Кривцов не слышал ее, судя по всему, пребывая в полнейшей прострации. Тогда Алина вскочила, ощупала свой широкий пояс, отрицательно мотнула головой, огляделась, потом решительно подбежала к скорчившемуся у стены Алексею. Наклонилась, резким рывком перевернула его, расстегнула золотистую пряжку узкого кожаного ремня и дернула ее с такой силой, что тело бизнесмена даже слегка приподнялось над полом. Ремень покорно выскользнул из шлевок и остался у нее в руке. Алина пристально взглянула на лицо Алексея, превратившееся в уродливую окровавленную маску, на сломанный зуб, косо выпиравший из-под верхней губы, потом прижала пальцы к его шее слева, и к собственному изумлению, почувствовала под кожей далекое биение. Она была уверена, что Виталий убил его.

— Да этот козел жив! — сказала она, бегом возвращаясь обратно и по пути переступила через дергающуюся Марину, словно через бревно.

— Я знаю, — безразлично ответил Виталий.

На Олега же ее слова подействовали, словно мощный электрический разряд. Он взвился, точно распрямившаяся пружина, в процессе прыжка подхватив с пола брошенный нож.

— Что?! Да я сейчас распотрошу эту гниду!

— Нет, не стоит.

Словно предчувствуя, что его слова не возымеют никакого эффекта, Виталий вытянул ногу и ловко подсек Кривцова под колено, отчего Олег с размаху сел на пол.

— Да ты что?! — возопил он, и попытался снова вскочить, но Виталий уже вцепился в него здоровой рукой, и Олег перестал дергаться, опасаясь, что сделает ему хуже. Алина присела рядом, теребя ремень в пальцах. — Пусти! Этот мудак Жорку завалил! Я его удавлю! Я его…

— Да, все правильно, — хрипло произнес Виталий, не разжимая пальцев. — Мы убьем его. Но вначале он должен все рассказать.

— Вряд ли он будет способен говорить, — пробормотала Алина, тут же снова убежала и вернулась с кухонным полотенцем.

— Я его заставлю. Уж поверь мне, — Виталий не сводил глаз с Жориного лица. — Но сейчас послушай меня, Олег. Послушай.

— Ладно, — с явной неохотой сказал Олег. — Но потом я лично… Давай сюда, — он отнял ремень и полотенце у Алины, — я знаю, как надо. Принеси водки — уж еето тут навалом!

Марина с трудом поднялась на ноги, вытирая ладонью испачканный рот. С подбородка свисала, раскачиваясь, длинная розовая нить слюны. Ее все еще мутило, горло жгло огнем. Золотистые волосы, слипшиеся от рвотных масс, висели жуткими бесцветными сосульками, весь костюм был напрочь измазан, в нос бил отвратительный запах. Она взглянула на свои некогда роскошные волосы, издала возглас ужаса и отвращения и опрометью вылетела из кухни.

— У, как поскакала! — зло заметил Олег, ловко перетягивая Виталию плечо. — Подумаешь, блеванула на себя! Жорку убили, а ей лишь бы чистой быть!

— А где Кристинка? — без особого интереса спросила Алина, оглядывая пустую кухню. — Неужели она ничего не слышала?

— Последний раз, когда я ее ви… слышал, она была в ванной на втором этаже, — сказал Виталий и зашипел от боли, вызванной усилиями Олега.

— Теперь все это уже неважно, — сказал Олег. — Вот он, шизанувшийся ублюдок!.. Готово. Прошла навылет — и это радует. Но лучше поискать нормальные бинты, сделать хорошую повязку и вкатить тебе парочку нужных уколов, иначе ты все же рискуешь подцепить заражение. Но где их взять? Надо порыться в барахле этого козла — уж бинты у него точно были.

— Ты спец, — Виталий посмотрел на свое перевязанное плечо. Олег мрачно кивнул.

— Водитель должен все уметь. Да, Петя?

Позабытый Петр, все это время сидевший, прижавшись к шкафу возле раковины и остекленевшими глазами глядя в сторону открытой морозильной камеры, отрешенно посмотрел на него.

— Он их… он их…

— Им уже все равно было! — зло отрезал Олег. — А Жорке нет! Надо было не выпускать этого… из комнаты. Надо было удавить его еще тогда! Еще в автобусе надо было!..

Но Виталий, не слушая его и глядя туда, где валялся Алексей, мрачно качал головой какимто своим мыслям.

Кашляя, всхлипывая, она мчалась по коридору, не разбирая дороги. Скорее в ванную, скорее под душ — смыть с себя эту гадость, эту вонь, смыть ее со своих прекрасных волос. Господи, и ведь все видели — все видели! Какая мерзость! Где ее ванная — прекрасная ванная, наполненная волнами и морским светом, с теплыми ароматами и зеркалами, из которых никто, никто не посмотрит на нее теми жуткими глазами, которые никак не могут принадлежать ей. И она не галлюцинация! Суханова дура — просто дура, сумасшедшая официантка, ей место в дурдоме!

Марина толкнула дверь в ванную, одновременно щелкнув выключателем, вбежала внутрь и захлопнула за собой дверь, надежно заперев замок. Как хорошо, что Жора успел починить дверь до того, как… Жестокие мысли, зато вполне практичные.

Убрав пальцы с пуговки замка, она сморщила нос — в ванной висел густой тяжелый запах ландышей и еще какихто цветов — какойто идиот, побывавший здесь совсем недавно, переусердствовал с освежителем воздуха. Ладно, черт с ним, может, оно и к лучшему — этот аромат всяко приятней, чем тот, который сейчас исходит от нее. Быстрее — горячая вода, шампунь, самое душистое мыло, дезодорант, духи. Быстрее! Господи, какая мерзость!

Марина, тяжело, со слезами дыша, начала быстро раздеваться, швыряя испачканную одежду прямо на пол, где уже валялось чьето скомканное полотенце. Пуговки пиджака не желали подчиняться ее дрожащим пальцам, и тогда она с истеричной злостью рванула полы в разные стороны. Пуговицы весело зацокали по блестящим полупрозрачным плиткам. Вздрогнув от прикосновения мокрых липких прядей к голой спине, Марина развернулась и быстро взбежала по ступенькам к ванне, потом недовольно сморщила нос, увидев, что ванна заткнута пластмассовой пробкой и на полтора пальца наполнена водой грязножелтого цвета. Какойто кретин даже не удосужился спустить за собой воду! Свиньи!

Она включила душ, потом опустилась на колени на теплый сияющий кафель у края ванной и, схватившись одной рукой за выступ, потянулась вниз, чтобы выдернуть пробку, но ее рука вдруг соскользнула, колени поехали куда-то в сторону, словно кафель был натерт жиром. Взмахнув рукой, Марина косо рухнула в ванну.

Она закричала еще когда воды коснулись лишь кончики пальцев вытянутой руки. Боль была дикой, нестерпимой, словно пальцы погрузились в жидкий огонь, расплавленный металл, который мгновением позже с безжалостным гостеприимством принял в объятия и все ее тело.

Марина билась, пытаясь встать, но болевые судороги распоряжались с телом посвоему, вывернутые руки скользили по округлым стенкам. Жидкость почти сразу же попала в рот, а оттуда в горло, и там тоже вспыхнул всепожирающий огонь, и крик сразу же превратился в булькающий хрип, но она все еще пыталась кричать, хотя кричать было уже нечем, и сознание, расплавляясь, угасало с милосердной стремительностью. Кругом была боль, и сама она тоже стала болью — уже ничего не соображающий, бьющийся в муках комок плоти, по которому с шипением хлестали уже бесполезные теплые струйки воды.

Затягивающиеся туманной дымкой зеркала вокруг ванны тщетно ждали отражений своей хозяйки.

В душе внезапно что-то щелкнуло, и вода выключилась — вниз упало лишь несколько последних капель. Погас колыхающийся зеленоватоголубой свет, лившийся со стен и потолка, и ванная погрузилась в удушливую тьму, в которой слышался лишь легкий затухающий плеск воды.

Они одновременно вскинули головы, когда откуда-то сверху долетел приглушенный расстоянием жуткий душераздирающий крик — вибрирующий, захлебывающийся, словно кого-то заживо рвали на части. Петр уронил извлеченную из холодильника баночку, из которой двумя пальцами доставал маринованные чесночинки, и резко развернулся к двери.

— Господи, что это?!

Остальные ничего не спрашивали — только переглянулись и кинулись к выходу. Оборвавшийся крик больше не повторялся, и это говорило о самом плохом.

Только в дверях Олег нерешительно оглянулся на Алексея, но Виталий нетерпеливо пихнул его в спину.

— Живей! Он еще долго не очухается!

Петр гигантскими скачками рванулся за ними, дожевывая чеснок на ходу.

— Кристинка или Маринка… — задыхаясь, бормотал Олег, прыгая через ступеньки. — Твою мать! Как же так?!

— Ванная! — крикнула Алина на бегу, уверенно сворачивая на площадке второго этажа. — Она же пошла в ванную! Это ее место! Ее! Проглядели!.. Проглядели!..

Дверь ванной оказалась заперта. Олег с размаху толкнулся в нее, дверь дрогнула, но устояла.

— Блин, Жорка хорошо сработал! — рявкнул он. — Петька, давай!

Они вдвоем ударили в дверь с такой отчаянной силой, что на этот раз не выдержали не только петли, но и замок, и дверь с грохотом рухнула внутрь, зацепив изящную полочку, с которой посыпались бесчисленные баночки и флакончики. На них пахнуло жутким, удушающим, сырым кислогорелым запахом, смешанным с тяжелым ароматом ландыша. Ванная была темной и казалась пустой. Виталий пощелкал выключателем, но свет не зажегся. Он безнадежно ругнулся, уже понимая, что это значит, и достал из кармана брюк зажигалку. Растолкал остальных, осторожно щелкнул зажигалкой и двинулся вперед, за ним и дрожащим огоньком в его руке потянулись Алина, Олег и Петр, зажимая носы и рты ладонями.

Марина, обнаженная, ничком лежала на дне круглой ванны, судорожно упершись руками со скрюченными пальцами в стенки. Вода доходила ей лишь до середины тела, так что спина и ягодицы выступали на поверхность. Кожу покрывали страшные глубокие язвы, от роскошных волос остались лишь жалкие лохмотья на затылке и макушке. Тело медленно дымилось с едва слышным шипением.

Петр испуганно икнул, дернулся в сторону, тут же поскользнулся и едва не рухнул прямо в ванну, но Олег успел схватить его за рубашку и дернуть назад. Все тотчас же спустились на ступеньку ниже. Виталий отвернулся, на мгновение оставив всех в темноте, схватил аккуратно стоявшую в уголке швабру и передал ее Олегу. Тот, закусив губу, ухватил швабру обеими руками, осторожно завел ручку швабры Марине под живот и с усилием перевернул тело, и Алина тотчас же в ужасе завизжала, увидев багровочерный оскал черепа. Олег, ахнув, выпустил швабру, и та плюхнулась в ванну, подняв фонтанчик брызг, к счастью, никого не задевших.

— Господи, — шептала Алина, заикаясь, — господи… Это же кислота… Господи, Маринка…

— Чувствуете запах? — Виталий оглядел ванную, потом поставил горящую зажигалку на низкий шкаф для белья у стены. — Забрызгали освежителем…

Олег осторожно потянулся к тому месту на верхней ступеньке, на котором поскользнулся Петр, легко прикоснулся к нему пальцем, потом провел сильнее, поднес палец к носу и понюхал.

— Подсолнечное масло, — глухо сказал он. — И когда же успела наша Аннушка его разлить?

Виталий открыл дверцу шкафа, издал приглушенный возглас и вытащил большую пустую пластиковую бутыль с предупреждающей наклейкой: "Осторожно! Кислота серная концентрированная".

— Две бутыли?! — он яростно посмотрел на Олега. — Две?! А за них вы заглянуть не удосужились?! За двумя бутылями вполне могли стоять и еще, как видишь!

Олег сник.

— Кто же его знал?! — он покосился в сторону ванны, и его передернуло. — Господи, какая страшная смерть! Бедная Маринка! Стерва была, а все равно жалко.

Алина посмотрела на одну из пластмассовых полочек, где среди флаконов с шампунями издевательски стояла полупустая бутылочка подсолнечного масла. Ее даже не стали прятать. Она повернулась, снова осторожно поднялась на первую ступеньку и, встав на четвереньки, до упора повернула ручки обоих кранов, но из отверстий не вытекло ни капли воды.

— Ванная умерла, — глухо сказал Олег. Даже в прыгающем полумраке было видно, какое мертвеннобледное у него лицо. — Впрочем, мне на это уже наплевать!

— Но если воды нет во всем доме… — начал было Петр, но Олег махнул на него рукой.

— Это ее ванная, забыл? Здесь воды и нет… теперь. Подождите, но когда он все это успел?! — он вопросительно взглянул на Виталия, который снова взял свою зажигалку. — За минутку все это не сделаешь, а ведь тела этот придурок распотрошил основательно! Совсем недавно ванная была в порядке, когда… когда Жорка чинил дверь. А потом мы ведь друг с друга глаз не спускали! Как же у него на все хватило времени?!

— Что-то я с трудом представляю, чтобы человек поставил продуманную ловушку, а потом в шизоистерике кинулся резать трупы и палить во все стороны! — хрипло сказала Алина, пятясь к выходу. Потом резко обернулась в пустой коридор. — И, честно, говоря, не похож он на человека, который способен продумывать такие вещи.

— Он сумасшедший, — заметил Петр, следуя ее примеру. — А психи — они…

— Нужно поскорее найти Кристину.

Виталий быстро взглянул на нее.

— Она была здесь, когда мы с Жоркой уходили с этажа! Я слышал ее голос, когда стучал в эту дверь. Она должна была уйти отсюда последней! И обязательно прибежала бы на кухню! Не услышать всех этих криков и выстрелов…

— Думаешь, это она? — спросил Петр. Виталий пожал одним плечом.

— Я уже ничего не думаю. Похоже, мы тут все сумасшедшие. Пошли, найдем ее.

— Если она еще жива, — оптимистично произнес Олег. Выходя из ванной, он оглянулся. — Придется оставить ее так — нам ее оттуда не вытащить. Но тогда от нее… скоро ничего не останется. Надеюсь, что Кристинка просто перетрусила. А бизнесмен?! Вдруг удерет?!

Виталий поморщился от просыпающейся в плече боли, потом посмотрел на пистолет в своей руке.

— Не успеет.

Алина, отвернулась от ванной, теперь ставшей личной могилой красавицы Марины, попавшейся в ловушку собственной красоты. А как бы она сама поступила в подобной ситуации?! На время ограничилась бы кухонным полотенцем или тоже рванулась бы сюда?! Заметила бы что-нибудь? Была ли бы ослеплена истерикой и отвращением?

Ответа на этот вопрос не было, а его следовало найти. Ситуация обязательно возникнет. То, что все закончилось, оказалось кратковременной иллюзией. Алексей был сумасшедшим, был убийцей, но он был человеком импульсивным, вспыльчивым и очень плохим актером. Терпение, продуманность и просчет ему не по плечу. К тому же, когда ее выбросили из окна, он был надежно заперт. Теперь она почти не сомневалась, что только Жора погиб от его руки. А это значило, что все продолжается.

Дева Севера все еще бродит по коридорам. Ждет.

Кого?

Кристина была в гостиной.

Она косо сидела в кресле, загораживавшем дверь в оружейную, вытянув ноги и откинув голову на спинку, похожая на небрежно брошенную большую куклу. Спутанные чернокрасные пряди плотно закрывали ее лицо. Руки безвольно свисали с подлокотников, камни в кольцах тускло поблескивали.

Они осторожно подошли к ней и остановились в полуметре, глядя на закрытое волосами лицо.

— Она мертвая? — прошептал Петр, нервно хрустя суставами пальцев.

Олег осторожно склонился над Кристиной и отвел волосы с ее лица — бледного, с закрытыми глазами и неподвижными губами. На виске подсыхала тонкая струйка крови. Он прижал пальцы к ее шее и глубоко вздохнул, потом раздвинул чернокрасные пряди над виском и с облегчением сказал:

— Живая. По голове стукнули — кожа слегка содрана. Ничего страшного. Дай-те воды из какойнибудь бутылки… только проверьте, чтоб действительно вода, а не… — он не договорил, но его и так поняли. Петр бегом добежал до столика, где стояла большая, наполовину полная бутыль с минеральной водой, схватил ее и бегом же вернулся обратно, бросив косой взгляд на диван с кровяными разводами на сиденье. Олег плеснул воды на ладони, а потом Логвиной в лицо, сопроводив эти действия крепкими бесцеремонными шлепками по щекам Кристины, и ее ресницы чуть дрогнули.

— Кристиночка! Очнись! Дядя Олег пришел!

Виталий, присев рядом с креслом, взял правую руку Кристины, осторожно понюхал ее пальцы, потом швырнул руку ей на колени.

— Освежителем несет, как не знаю что!

Олег хмыкнул, потом перевернул бутылку над головой Кристины, и через несколько секунд она взвилась в кресле, захлебываясь и бестолково отмахиваясь трясущимися руками.

— Нет! Не надо!

Виталий толкнул ее обратно в кресло, и Кристина обмякла, потянувшись правой рукой к голове.

— Уууй, как болит! Как я тут оказалась? Что вообще произошло?

— А ты не знаешь?!

Злая ирония в голосе Виталия заставила ее удивленнообиженно распахнуть глаза.

— Откуда мне знать?! Я побежала за Маринкой к лестнице… а мне вдруг кто-то сзади как даст!.. И где он только прятался?!

— Он? — хмуро переспросил Олег. — Кто он?

В глазах Кристины появилось недоумение.

— Как кто? Алексей. Этот псих. Вы нашли его?

— Нашли, нашли.

— Ой, слава богу! — Кристина нежно ощупала пострадавшую голову, потом испуганно уставилась на свои окровавленные пальцы. — Господи! Этот козел мне голову пробил!

— Не боись, не пробил, — Олег пристально смотрел на нее, и от его взгляда Кристине стало очень не по себе. — Но это не поздно исправить.

— Что? — испуганно пискнула она, потом посмотрела на Петра и Алину, стоявших чуть поодаль. — Вы заперли этого психа? А где остальные? Где Маринка?

— Маринка? — Виталий вдруг резко придвинулся к ее лицу почти вплотную, и Алина, наблюдавшая за ним, с тревогой заметила, что на полотенце, стягивающем его плечо, проступило красное пятно. — А ты разве не знаешь, где Маринка?!

— Ннет.

— Маринка в ванне. Ее немножко искупали в кислоте и она от этого немножко умерла.

— Маринка, грубо говоря, превратилась в желе! — перехватил эстафету Олег и ткнул указательным пальцем чуть ли не Кристине в глаз. — Не подскажешь, как это вышло?

— Что? — на лице Кристины расползся ужас. — Что?!

— Из певиц, порой, получаются и актрисы, — Виталий схватил за запястье ее правую руку и потряс у нее перед глазами. — Ты провонялась освежителем для воздуха, словно полоскалась в нем. В ванной им перебили запах кислоты! Ты была последней, кто оставался на этаже, когда мы с Жоркой ушли! И ты была в этой ванной!

— Что?!

— Ты была в ванной! Сказала из-за двери, что тебя тошнит, а сама в этот момент выливала в ванну кислоту, которую заранее свистнула из подвала!

— Что?!

— Времени у тебя было навалом!

— Что?!

— Еще раз чтокнешь, и я!.. — Олег замахнулся бутылкой, и Кристина, взвизгнув, сжалась в кресле, прикрывая голову руками. Виталий придержал его.

— Погоди!

— Мы с Петькой пойдем проверим Евсигнеева, — вмешалась Алина, заработав недовольный взгляд шофера. — Неспокойно мне, пока он там один.

— Хорошо, — Виталий обернулся и протянул ей пистолет. — Прихвати вот это.

Алина приняла оружие, вскинув брови. Пистолет приятно холодил ладонь, принеся с собой легкое ощущение уютной безопасности.

— Вообще-то я…

— Повернешь вот так флажок предохранителя, прицелишься в бизнесмена и нажмешь на курок. Бизнесмен упадет.

Выслушав нехитрую инструкцию, девушка кивнула, потом приглашающе посмотрела на Петра.

— Оружие следует доверять мужчине, — кисло заметил Петр. Олег фыркнул, не повернув головы.

— Кури отсюда, мужчина!

Виталий проводил их взглядом, заметив, что в дверях Алина пропустила Сливку вперед, и снова повернулся к Кристине.

— Ну?

— Да не была я ни в какой ванной! — взвизгнула певица. — Я же говорю — меня ударили! Сами же видите!

— Сымитировать себе такую травму — не фиг делать! — безжалостно отрезал Кривцов.

— Да ничего я не имитировала! — в отчаянье возопила Кристина. — Меня ударили! Я не была в ванной! Почему вы мне не верите?! Это все Лешка!

— Я слышал твой голос!

— Да?! — Кристина сверкнула глазами. — Докажи! Кто еще слышал?!

— Жорка.

— Пусть скажет! Пусть он сам скажет! Где он?!

— Нету больше Жорки, — глухо ответил Олег. — Бизнесмен его застрелил. Наповал!

Рот Кристины испуганнопотрясенно округлился, потом она с трудом произнесла:

— Тогда подтвердить твои слова некому!

Олег выпрямился и хмуро посмотрел на Виталия, и тот, почувствовав в прежней уверенности спеца по транспорту легкую слабинку, зло хлопнул ладонью по подлокотнику.

— Замкнутый круг, твою мать!

— Я уже не знаю, кому верить, — сообщил Олег почти жалобно. — Нет, ну я верю тебе, Виталя, но…

— Вот именно "но"! У всех получается "но"!

— Меня могли специально полить освежителем! — встряла Кристина. — Не просто же так меня ударили!

— Но почему тебя не убили?

— Чтобы подставить!

— Зачем?

— Потому что он не убивает по двое сразу! кто-то всегда должен быть виноват!

Олег бросил бутылку на пол и сунул в рот сигарету.

— А может, всетаки, Евсигнеев? Все устроил, спрятался, оглушил эту, а потом…

— А потом очень предусмотрительно телепортировался на кухню! — зло перебил его Виталий. — Да еще имея при себе машинку с замедлителем времени, чтобы успеть качественно покромсать все трупы. Причем два из них были мерзлыми! Ты видел, что он с ними сделал?! На это нужно время, Олег!

— Тогда звезда с ним в сговоре! Или отдельный маньяк! — Олег закурил, потом сплюнул на ковер. — Господи, во галиматья!

Он схватил Кристину за плечо и резким движением вздернул ее на ноги.

— Пошли на кухню! У нас еще много дел!

Перед широкими дверями гостиной они задержались. Олег помог Кристине пройти, услужливо вытолкнув ее в коридор, но сам помедлил, и Виталий тоже не спешил выйти. Потом они криво улыбнулись друг другу и шагнули в раскрытые двери одновременно.