"Гибель поэта" - читать интересную книгу автора (Булычев Кир)2Надо же было так случиться, что на следующий день Зоя Платоновна увидела собрание сочинений Леонида Андреева в голубых бумажных обложках приложений к «Ниве» в руках у Сонечки Курловой. Было это в редакции местной газеты «Знамя пролетариата», на втором этаже, где Зоя Платоновна сидела в комнате сельхозотдела и ждала, когда придет шофер, чтобы отвезти их с Сонечкой в колхоз, где Сонечка намеревалась взять интервью у ветеринара по поводу борьбы с бруцеллезом, а Зоя Платоновна должна была сфотографировать знатную доярку Клавдию Нечипоренко. От нечего делать Зоя Платоновна листала подшивку газеты за последние месяцы. Вот статья местного ондатровода, конкурс на лучшего кролика, неполадки с техникой в артели «Восход», даже стандартно-барабанные стихи С.С. Крымского-Москвича: - Послушайте, Сонечка, - сказала Зоя Платоновна, - это же тихий ужас. Как можно такое печатать? Этим Зоя Платоновна нарушила правила гостя: не критиковать хозяев-для этого всегда найдутся желающие и без нее. - Ах, Крымский, - сказала Сонечка. - Это особый случай. И он в последнее время куда лучше пишет. Я сейчас вернусь. Сонечка зацокала каблучками, умчалась из комнаты, а Зоя Платоновна продолжала листать газету. Ага, вот снова Крымский-Москвич. Даже любопытно, что он еще накатал. Может, под этим псевдонимом скрывается главный редактор или городской голова? Бывает же так, уважаемый человек, умница, а вот жжет его графоманский зуд… Стихотворение было совсем иным. Ни барабанщиков, ни октябрят. По крайней мере эти строки не вызывали раздражения своей беспомощностью. Зоя Платоновна заинтересовалась творческим развитием Крымского-Москвича и дальше листала газету уже специально в поисках его творений. И нашла: Стихотворение посвящалось «строителям БАМа». Стихотворение что-то Зое Платоновне напомнило. Но она никак не могла вспомнить что. Тем более что тут ворвалась в комнату Сонечка, прижимая к груди пачку книг в голубых обложках. - - Зоя Платоновна, - сказала она, - мне сказочно повезло! - Каким образом? - спросила Зоя Платоновна. - Смотрите, что я достала! Она положила на стол перед Зоей Платоновной стопку книг. Это было собрание сочинений Леонида Андреева в голубых обложках из приложения к «Ниве». И Зоя Платоновна вдруг поняла, что это именно те книги, что попали в макулатуру. В обмен на Дюма. - Редкая вещь, правда? - спросила Сонечка. - Даже у вас в Москве не на каждом шагу лежит, а? - А здесь в пункте макулатуры ее принимают за талоны, - сказала Зоя Платоновна. - В какой макулатуре? Неужели вы думаете, что у нас живет такой темный народ, что он будет это сдавать? Нет, у нашего города славные традиции! - оскорбилась Сонечка, - А если не в макулатуре, то позвольте спросить, - сказала Зоя Платоновна, - кто же вам так удружил? - Один знакомый, - сказала Сонечка. - Прямо не знаю, куда бы спрятать, пока мы будем в колхоз ездить. Сонечка стала прятать книги к себе в стол, тут и пришел шофер. По дороге в колхоз Зоя Платоновна, у которой не выходила из памяти ночная сцена в переулке и которая не верила в случайность совпадений, все-таки спросила Сонечку: - А у этого вашего знакомого другие книги бывают? - Он очень интересуется литературой, - сдержанно сказала Сонечка. - А скажите, может, он и мне что-нибудь продаст? - спросила Зоя Платоновна. - Если это, конечно, удобно. - Я его спрошу, - простодушно ответила Сонечка. - Придет в редакцию и спрошу. А вы с ним заочно знакомы. Стихи про октябрят помните? Это он написал. - Поэт Крымский-Москвич? - Он самый. И все время прогрессирует. Вы заметили, как он написал о строителях? «Ради гордого труда собрались мы все сюда». - Такое впечатление… - начала было Зоя Платоновна, но замолчала. Мысль крутилась в голове и не давалась. Поэтому неожиданно для себя самой она вдруг задала нетактичный вопрос: - Он ваш начальник? Сонечка вспыхнула малиновым светом, от корней черных волос до узенького острого подбородка. - Как вы могли! - Значит, он только книжки приносит? - Я же совсем в другом отделе, - сказала Сонечка. - Я только читатель. А решаю не я… - Простите, Сонечка, - сказала Зоя Платоновна. - Я просто устроена. Не сложнее формальной логики на уровне средней школы. Вчера вечером я захотела есть… И, раз уж ехать было еще далеко, Зоя Платоновна рассказала Сонечке о вчерашней ночной встрече. - Согласитесь, Сонечка, - сказала она, закончив рассказ. - Очень мало шансов зато, что в этом сравнительно небольшом городе есть два бесхозных комплекта собрания сочинений Леонида Андреева. - Конечно, мало шансов! Но ведь все знают, что Сидор Сергеевич Грянулло… - Он не Крымский-Москвич? - Это поэтический псевдоним. Сидор Сергеевич заведует киоском по сбору макулатуры. - Ясно, - сказала Зоя Платоновна. - И в периоды, когда макулатуры перебор, он строчит поэмы. - Он давно пишет, - сказала Сонечка. - Сколько я себя помню. И носит. Он и в область посылал, и в Москву, но с нами он особенно настойчивый. Ну, держимся, держимся… а потом сдаемся. Тема правильная, а стихи печатать положено - это же творчество. - Все-таки свой, доморощенный, - не удержалась Зоя Платоновна. И тут же подумала, ну зачем она лезет в чужие дела? Если тому пожилому Мите в пижаме хочется истины, пускай сам пойдет в киоск вторсырья, побеседует по-мужски с Крымским-Москвичом. Преступления не совершено, никакого преступления… ну и хорошо. А спекуляция? Андреев продан Сонечке дороже, чем стоит бумага, на которой он напечатан. Газик съехал с шоссе на проселочную дорогу и, почти не снижая скорости, помчался к колхозу. Стало трясти. Сонечка грустила. Зою Платоновну подкинуло посильнее, она ударилась головой о брезент, и тут же вспомнила: эти строки записаны неправильно. «…Ради сладкого труда, ради вольности высокой собралися мы сюда…» Вот так должно быть. Но почему? - А кто у вас ведает литературой? - Специально никто, сами понимаете, - сказала Сонечка. - Но вся культура на Мухоморине. Культура и молодежь. Он буквально разрывается. Народу у нас мало… Поэзия в газете не на первом месте. - Мухоморин сам стихи пишет? - Он по образованию техник. - Ага, - сказала Зоя Платоновна. - Ради вольности высокой… |
||
|