"ТРАНСформация" - читать интересную книгу автора (Бендлер Ричард)

3. Представление «реальности»: обретение личной свободы

Нейролингвистическое программирование появилось много лет назад, благодаря событиям, которые однажды вечером произошли на семинаре по гипнозу. Участники сумели войти в очень глубокое гипнотическое состояние и демонстрировали весьма впечатляющие гипнотические явления.

Некоторые испытывали ограничения зрения и позитивные галлюцинации. Другие управляли своим кровяным давлением. Одна девушка даже изменила работу зрения так, что стала воспринимать окружающее, словно в замедленной съемке. Без какой бы то ни было подготовки она смогла жонглировать кольцами, как мой друг, владеющий боевыми искусствами. Ей казалось, что все вокруг замедлилось. А со стороны мы видели, что она движется вдвое быстрее всех остальных.

Разумеется, разные люди способны достигать разных уровней способностей, и это заставило меня задуматься.

Психологи, изучающие гипноз, уже решили, что степень «гипнотизируемое™» можно измерить. Они полагают, что люди поддаются гипнозу в разной степени. Одного человека загипнотизировать легче, чем другого.

Я в это не верю, и меня подобные утверждения не убеждают. Я всегда спрашиваю: «А кто-нибудь видел такую шкалу? У кого-нибудь она есть?»

Психологи опираются на один простой факт. Если приложить одно и то же воздействие к разным людям, они отреагируют по-разному. В случае с гипнозом у одних транс оказывается более глубоким, у других — менее. Я вижу очень простую аналогию: если нанести удар на одной и той же высоте, то одному человеку он придется в голову, а более высокому — в грудь. Возникает вопрос: есть ли нечто такое, что один человек может сделать со своим мозгом, а другой — нет? Мне кажется, что психологи попросту измеряют уровень собственной некомпетентности.

До того вечера некоторые люди уже замечали, что мир, который мы воспринимаем, является всего лишь представлением «реальности», какова бы она ни была. Такие мыслители, как Ганс Файхингер, Альфред Коржибски и Грегори Бейт- сон, пришли к аналогичным выводам. Они утверждали, что «наше восприятие реальности не совпадает с самой реальностью». Подобные утверждения присутствуют в ряде древних культур. Тысячи лет назад люди поняли: то, что происходит вне мозга, не совпадает с тем, что происходит в самом мозгу. Чтобы понять это, нужно было долгие годы посвятить медитации, обрести просветление и рассеять «иллюзию».

По для обычных людей проблема сохранилась. Даже если мы признаем, что жизнь происходит в нашем мозгу, что то- гда? Что нам делать с этим знанием? Как оно изменит нашу жизнь?

В «Структуре магии» я писал: «Мы как человеческие существа не можем непосредственно воздействовать на мир. Каждый из нас создает представление о мире, в котором мы живем. Мы создаем карту или модель, на основании которой формируем свое поведение. Нсиие представление о мире в значительной степени определяет то, каким будет восприятие мира, как мы будем существовать в нем, какой выбор увидим перед собой в процессе жизни в этом мире».

Я считаю, что участники того семинара, которым удалось вызвать позитивные или негативные галлюцинации, проявить избирательную амнезию или устранить ощущение боли в руках, представляют мир иначе, чем те, кому это не удалось. Они изменили способ восприятия мира, свои убеждения. Интересно, что в некоторых случаях благодаря внушению меняется не только клиентивный опыт, но и физиология человека.

Таким образом, можно сказать, что гипноз — основной фактор развития НЛП. НЛП появилось, потому что позволило нам исследовать «измененные состояния». Мы смогли раздвинуть границы, получив средство, которое помогло нам начать изучать собственные возможности. Убедившись в том, что некоторые вещи возможны в принципе, мы смогли разобраться, как они происходят и что необходимо для повторения результатов. В этом отношении НЛП можно рассматривать как базовую «структуру» гипноза.

Использовать для помощи в решении проблем психологию не представлялось возможным, так как большинство «специалистов» не только спорили друг с другом о том, чья теория верна, но еще и сосредоточивались лишь на том, почему у людей возникают проблемы, болезни или неудачи.

Однажды я целую зиму провел в доме друга-психиатра. От скуки я прочел все книги, что нашел в доме. Это было удивительно. Сотни книг, написанных известными врачами и учеными, рассказывали все, что нужно знать о том, как люди заболевают или впадают в зависимость. Но ни в одной не говорилось о том, как помочь людям почувствовать себя лучше. Похоже, все эти врачи даже не подозревали о том, что это возможно сделать.

Я снова и снова задавался одним и тем же вопросом: как людям удается чувствовать себя лучше? Потому что некоторым из них это действительно удавалось, иногда с помощью врачей или психологов. Другие справлялись сами.

Но я пошел дальше. Я мечтал знать, как люди добиваются поставленных целей, что делает их исключительными в разных отраслях. Я не просто желал знать, как они достигли своих целей, а хотел понять, как они достигли совершенства.

В то время были психотерапевты, которые добивались гораздо лучших результатов, чем их коллеги. Они жили и работали в разных регионах страны. У них были разные подходы. Они не знали друг о друге и о методах работы своих коллег. Но те, кто видел результаты работы этих психотерапевтов, называли их «волшебными». И они действительно были волшебными в сравнении с результатами, достигнутыми большинством их коллег.

Их последователи, описывая возможности своих кумиров, говорили о «таланте», «гении», «интуиции». Но в то время никто не понимал, как им удалось достичь таких высот. Даже сами психотерапевты не понимали природы своего успеха.

Будучи математиком, я знал, что здесь должна быть определенная структура, и хотел понять ее природу. Я был уверен: если выявить эту структуру, ее можно будет повторить и научить этим приемам других людей. Каждый может самостоятельно стать волшебником.

Вместе с Джоном Гриндером мы стали очень пристально изучать опыт мастеров психотерапии.

Сначала мы сосредоточились на семейном консультанте Вирджинии Сатир, гештальт-тераггевте Фрице Перлзе и Мил- тоне Эриксоне, дедушке современной гипнотерапии. Мы наблюдали за их работой, но основное внимание уделяли не их действиям, а синтаксису их речи. Как только мы взглянули на их работу под таким углом, сразу же стали заметны паттерны. Они проявлялись повсюду — в задаваемых вопросах, в используемых словах, в жестах, в тоне и темпе речи. Мы стали замечать, что у этих разных людей очень много общего.

Интересно, что все эти психотерапевты действовали интуитивно. У каждого была собственная карта, или модель, терапии. В этих моделях были сходства, были и различия. Зачастую эти люди даже не понимали, почему их действия приводят к успешному результату. Но все они были убеждены, что можно изменить модель мира, сформированную клиентом. Что бы они ни делали и что бы ни думали, каждый из них верил в то, что может помочь клиенту расширить и обогатить его клиентивный опыт.

НЛП исходит из тезиса о том, что в мире нет двух людей, обладающих абсолютно одинаковым опытом. Карта, или модель, создаваемая человеком для ориентации в мире, частично основывается на жизненных событиях и на тех способах, какими человек обрабатывает получаемую информацию.

Таким образом, модель каждого человека в определенной степени отличается от модели, создаваемой другим человеком. Мы в буквальном смысле слова живем в разных реальностях. Порой наша реальность богаче реальности другого человека, а иногда она может быть гораздо беднее.

Это не всегда порождает проблемы. Иногда возникает «согласованная», или «общая», реальность. Это означает, что все мы в большей или меньшей степени соглашаемся действовать в соответствии с одними и теми же галлюцинациями. Это очень полезно. Нам необходимы определенные правила, по которым могут жить все. Нам нужно договориться, что будет «верхом», а что «низом». Нам нужно знать, чем «лево» отличается от «право». Я открыл это различие для себя, впервые оказавшись в Великобритании и обнаружив, что машины в этой стране ездят по другой стороне дороги. Не было смысла действовать в соответствии с имеющейся в сознании картой, поскольку она перестала отвечать реальным условиям. Если бы я, выходя на дорогу, смотрел в ту же сторону, что в Америке, то вряд ли бы уцелел.

Таким образом, если модель адекватно отражает реальность, которую она описывает, ее создатель будет адекватно действовать в своем мире. Но опыт показывает, что большинство людей, испытывающих боль, ощущают себя забло- кированными, ограниченными. Им кажется, что у них нет никакого выбора. Другими словами, ограничен не мир, в котором они живут, а созданная ими карта. Именно она и заставляет их испытывать страдания и боль.

Оказывается, что более продуктивно — и просто — изменить карту, которой пользуется человек, чем территорию, на которой он действует. Именно этому и научили нас своим поведением психотерапевты, опыт которых мы моделировали.

Несмотря на то что отдельные люди — как правило, психотерапевты, — считают, что любые перемены требуют много времени и усилий (и то только в том случае, если клиент не «сопротивляется» гипнозу), успешные врачи и люди, которые «просто изменились», доказали нам, что все можно сделать быстрее и проще. В то время не существовало способов достижения такой цели, поэтому мне пришлось их создать. В НЛП сформулированы принципы, процессы и приемы систематического и простого осуществления перемен. Всему этому вполне можно научиться.

Как я указывал в «Структуре магии. Том 1», восприятие и опыт ■— процессы активные, а не пассивные. Наш личный, клиентивный опыт формируется из «суеты» внешнего мира. Одна из причин, по которым мы не становимся абсолютно одинаковыми, заключается в том, что наш опыт управляется некоторыми ограничениями.

Определенные ограничения на нас накладывает собственная нервная система (ограничения органов чувств), общество, в котором мы живем (социальные ограничения), и личная история (личные ограничения). Модель НЛП, которой мы в то время пользовались, была слишком упрощен- ной, чтобы объяснить этот процесс, но все же на протяжении многих лет работала очень хорошо. В ее основе лежало предположение о том, что все мы используем пять органов чувств для обработки поступающей информации не одинаково, а отлично друг от друга. Наши модели зависят от того, какое чувство является для нас предпочтительным, какую информацию мы получаем и какую ее часть упускаем, а также от того, как мы истолковываем то, что осталось.

Вкратце изложу суть данной модели.