"У Великой реки. Битва" - читать интересную книгу автора (Круз Андрей)

ГЛАВА 16, в которой случается так много всего, что описать все события в этом кратком анонсе не представляется возможным

Второй брат подтвердил всё, что сказал первый. Вызванная Машей материальная иллюзия — да-да, иллюзия! — сколопендры вместе с тихо подсунутым заклинанием «Покрывало ужаса» дала обильные плоды. Как словесные, так и предметные — оба пленных так навалили в штаны, что конец допроса вышел вынужденно скомканным: всем хотелось на воздух из зловонного трюма.

Обязанность «подчистки хвостов» я взял на себя. По отношению к последователям Кали сделать это совсем не трудно, скорее даже испытываешь некое моральное удовлетворение, удаляя с тела этого мира вредного паразита. Разве что милость им оказал, покончив с ними двумя выстрелами из «кольта». Если бы мы отдали их в руки властей любого из государств, им досталось бы куда хуже. Тела сбросили за борт с грузом. Найти их под водой сложнее всего.

А сейчас мы все сидели в тесноте в маленьком «козле»-пикапе почти напротив гостиницы «Хромой разбойник» — и ждали, когда появятся охотники. Пора. Всё, что мы хотели узнать, мы узнали. И даже дали знать об этом Велеру Алану, и не безрезультатно. На набережной и окрест замелькало немало вооружённых до зубов бандитов — пеших, на машинах и конных. Бывший пират своё дело сделал: дал знать кому надо, что могущество смотрящего Сливы сегодня должно поколебаться, и если они хотят успеть его подхватить, то пусть не зевают.

— Все готовы? — спросил я.

— Готовы, готовы… — промурлыкала Лари, поглаживая рукоятку латига, которым поигрывала.

— Готовы, — кивнул нянчащий в руках «дегтяря» Орри.

— Готов, не сомневайся, — буркнул Балин, которого почти не видно было из-под огромного рюкзака, но который тем не менее держал наизготовку двустволку.

— Ну и я готова, — прошептала Маша, задумчиво перегонявшая с ладони на ладонь волшебную радужную бабочку.

Готов. И я готов. Только бы нам там, если Арлан не обманул, коней добыть. Потому что нагрузились мы здорово — для дальнего перехода не очень разумно. Тем более что бой впереди.

— Охотники едут, — сказала Лари.

В конце переулка действительно показался «лейланд» на высоких колёсах, с серым кунгом[67] вместо кузова. На подножке открытой кабины стояла Аррава, явно выглядывавшая нас. Баранку крутил Кудин. Остальная шайка в кунге сидела, наверное.

Машина остановилась возле нас, скрипнув тормозами и обдав запахом сгоревшего бензина. Аррава спрыгнула на землю, подошла. В руках у неё был эльфийский лук, расписанный рунами, за плечом — колчан со стрелами. На боку висел неизменный «маузер», от которого тянуло Силой. Что у неё там за патроны? Механизмы-то пока никто заговаривать не научился.

— Всё готово? — спросила она. — Ночью вампиры ещё двоих выпили в городе.

Голос холодный и не слишком дружелюбный. Всё подозревает, что мы будем претендовать на долю в награде, наверное. Ну и демон с ней, пусть подозревает. Сейчас у неё других забот прибавится, голову готов прозакладывать. А в финале, если они в живых останутся, их ещё и сюрприз ожидает.

— Готово всё, — сказал я, выбираясь из кузова машины.

Попрыгал ещё раз, проверяя, как подогнано снаряжение и оружие. Тяжеловато получается, но деваться некуда. Как из песни слова не выкинешь, так и ствола из арсенала. «Вампирка» нужна, СВТ-К нужна, все три пистолета нужны, ни от одного не откажусь. Запихал всё что смог в рюкзак, но тот же карабин пришлось за спину повесить и притянуть к рюкзаку сбоку. Если за него хвататься, то не меньше минуты пройдёт, пока его освободить получится.

Следом за мной из машины вывалились все наши. Всё, пикап потом подберут.

— Давай собирай своих, — сказал я Арраве.

Та обернулась, махнула рукой Кудину. Тот тоже выбрался из машины, попутно стукнув кулаком в стенку кунга, из которого один за другим выбралась ватага нордлингов, все четверо. У каждого было по арбалету, по короткому помповику и по мечу или секире. Все в посеребрённых кольчугах со знаками Солнца. Да, ничего нового. Могли бы и поизобретательней быть. Такими почти все охотники на вампиров пользуются. Не все такие умные, как я!

— Значит, так… — обратился я к ним. — Вампиры ваши, поэтому и идёте первыми. Идти надо в портал, который вы без нас не найдёте. Мы зайдём через пару-тройку минут следом за вами. Справитесь до того времени сами — молодцы. Не справитесь — поможем справиться, если вы сами не откажетесь. Нам до вампиров дела нет, нам дальше идти нужно. Есть вопросы?

— А за порталом что?

— Усадебка небольшая, точнее не знаю, — ответил я. — Там у них гнездо, потому и найти никто их не мог — через порталы заклятия поиска не действуют. Выйдете прямо посреди двора, где будут вампиры — понятия не имею. Неподалёку будут, они этот выход охраняют.

— А почему просто сказать не мог, где это? Мы бы сами пошли, — спросила полуэльфийка.

— Не так всё просто. Сначала колдунья должна разрушить вещественную иллюзию. А это не каждый сделает: мастер её ставил.

— Хорошо, — кивнул Кудин, отстраняя свою подругу. — До места с нами идёте?

— Конечно, — кивнул я. — Пошли. Нам в гостиницу.

Все дружно направились в «Хромой разбойник». Охотничья команда шла впереди, мы же тащились следом. С грохотом сапог поднялись по дощатому крыльцу, кто-то пинком распахнул дверь, все направились к стойке, за которой замер с обалдевшим видом приказчик. Я подошёл к нему, посмотрел прямо в перепуганные, часто моргающие глаза и сказал:

— Ключ от подвала. Быстро.

— Сей момент… — пролепетал он, схватил из шкафчика на стене большой бронзовый ключ и засеменил к неприметной двери за высокими полками.

Замок сочно щёлкнул, я толкнул его в спину и сказал:

— Веди.

— Сей момент, — повторил он, снял с крючка переносную лампу и зажёг коротким заклинанием. Затем его каблуки затопали по каменным ступенькам. Я пошёл следом за ним, держа руку на рукоятке револьвера на всякий случай — мало ли что приказчик выкинет. Все остальные спускались следом.

На первый взгляд в подвале не было ничего интересного. Да, старый, старше дома. Глубокий, со сводчатыми кирпичными стенами и потолками. Сыро, прохладно, пахнет сырой землёй. Но стены глухие, никакого прохода никуда нет.

— Вот… Подвал-с… Извольте видеть, — пробормотал приказчик.

— Стань там и не маячь перед глазами, — скомандовал я, указав в дальний угол.

Маша прикрыла глаза, свела руки вместе и отпустила от себя маленький красный светлячок заклятия поиска. Он взмыл под потолок, немного покружился на месте, затем медленно поплыл к одной из стен. Повисел перед ней, бесшумно полетел дальше.

— И чего? — негромко спросил Кудин.

— Жди, пока иллюзию найдёт, — ответил я. — Тут большой колдун её наводил, так просто не сломаешь.

— Как скажешь, — пробормотал он.

Стоявшие с ним нордлинги распространяли густой запах чеснока и пива. Позвякивали кольчуги, похрустывала пыль на каменном полу под подошвами тяжёлых сапог с шипастыми набойками. Удар таким сапогом под колено — у нордлингов самый эффективный приём в рукопашной. Ватага откровенно маялась и ждала драки.

— Есть, нашла, — негромко сказала Маша, указав рукой на дальнюю стену.

Все уставились на красный светящийся шарик, который вдруг ускорился и подплыл к одному участку стены, зависнув перед ним. Свечение усилилось, а из-под вполне натуральных кирпичей, ставших вдруг полупрозрачными, появился контур полукруглой двери. Красиво, ничего не скажешь.

Маша взяла в руки свой медальон, в который заранее заложила заклятие разрушения иллюзий, и тихо что-то прошептала. Никто ничего не заметил, лишь для меня словно ледяной вихрь пронёсся по подвалу. Но стена просто исчезла — бесшумно и без лишних визуальных эффектов. А наши фонари осветили уходящий вдаль и чуть вниз сводчатый коридор, отделанный заплесневелым известняком.

— Ну вот, а вы боялись! — торжествующе заявила Маша.

— Сильна, сильна… — пробормотал Кудин, после чего спросил у меня: — Дальше мы сами или пока вместе?

— Вместе покуда. До самого портала. Там уже вы сами.

— Тогда веди, — сказал нордлинг.

Я обернулся к Маше, сказал:

— Запускай импа.

Она кивнула, сжала медальон ладонью, и прямо в воздухе серебристо засветилось непонятно откуда взявшееся облачко. Затем оно сгустилось в небольшую уродливую крылатую тварь вроде обезьяны с перепончатыми крыльями, которыми она часто-часто махала в воздухе, оставшись на месте. Удерживал её небольшой колдовской круг, невидимый, но отсвет которого отпечатался на каменном полу.

— Ищи, — сказала Маша твари и сделала жест, словно отгоняя надоедливую муху.

Крылья взмахнули энергичней, тварь раскрыла зубастую пасть и издала такой вопль, что у меня чуть сердце не остановилось, а волосы дыбом встали. Такой же эффект визг произвёл и на всех остальных. Кто охнул, кто выругался, кто выматерил импа, который, глубоко равнодушный к нашим эмоциям, полетел в тёмный коридор. В том и смысл, что тварь эта, планарный имп, злая и бешеная. И кинется с такими воплями на любого, кого встретит на пути в этом самом коридоре. И от неё даже невидимка скрыться не может — имп неуязвим для магии, и на него не действуют ни отвод глаз, ни заклятия незначительности или даже невидимости.

— Что теперь? — спросила Аррава.

— Ждём, — ответила Маша. — Если имп опять не заорёт, там никого нет. И мы можем идти.

— А на нас он не кинется? — спросил один из нордлингов, высокий, худой, с маленькой веточкой укропа, застрявшей в жёсткой кудрявой бороде.

— Нет. Он через пару минут сам развоплотится, — ответила Маша.

— А как мы узнаем? — продолжал допытываться «укропобородый».

— Я почувствую.

В молчании прошло ещё минуты две, затем Маша сказала:

— Там никого нет, можем идти.

— Пошли, — скомандовал я и первым пошёл в проём подземного хода. Все остальные, побрякивая амуницией, двинулись за мной.

Сразу за аркой я обнаружил отнорок — ведущую вверх лестницу. Не удержался, пошёл проверить, хоть и догадался, что это такое. Упёрся в массивную стальную дверь, но понял, что это и есть выход в сарай во дворе, через который вампиры ходят в город. Спустился вниз, отрицательно мотнул головой в ответ на вопросительные взгляды — и повёл всех дальше.

Ход был прямым как стрела и всё время понижался. Откуда-то из тёмного его нутра ощутимо тянуло мощной магией, а заодно и обычным сквозняком. Значит, не такой уж он глубокий и не такой запечатанный. Как ни странно, эха от шагов не было: все звуки словно в перине тонули. Тишина даже на уши давила, как будто мы находились под водой. Всё было приглушённым, свет фонаря, обычно яркого, был тусклым и даже словно серым. Вообще было мерзко, все чувствовали себя нехорошо.

Ход оказался недлинным, всего метров двести. Он закончился круглым залом метров десяти в поперечнике, в котором так сквозило Силой, что у меня волосы шевелились. Я заметил, что чувствовать это начинают даже те, кто чувствовать и не должен.

В середине зала на полу был выложен мозаикой из бронзовых пластинок круг, по всей окружности которого шли непонятные письмена. Прямо над кругом висел в воздухе, едва не касаясь каменного пола, переливающийся овал, похожий то ли на стекло, то ли на ртуть. По крайней мере, его поверхность непрерывно изменялась, хоть и почти неуловимо для глаза. Таких порталов я ещё не видел.

— Это вообще портал? — спросил я у Маши.

— Ещё какой! Это всем порталам портал! — ответила она, обходя его по кругу и разглядывая с заметным оттенком восхищения. — Это просто шедевр, а не портал. Мне бы так уметь.

Ещё в стене круглого зала я заметил решётчатую дверь, за которой были видны уходящие вверх ступеньки. Я подошёл ближе, ощущая, что в двери есть какой-то магический сюрприз. Заглянул сквозь решётку, не касаясь ничего. Ступеньки сворачивали вдоль стены зала, уходя в темноту. Наверное, это и есть ход в крипту.

— Ну что, так и будем стоять? — спросила Аррава, снимая с плеча лук.

Я обернулся к ней, поджал плечами, сказал:

— А вас никто и не держит. Милости просим.

И указал рукой на зеркало портала. Она заметно опешила от такой простоты приглашения, но взяла себя в руки и спросила у Кудина:

— Пойдём, что ли? Чего ждать?

— Пошли, — кивнул тот и взял на изготовку арбалет. Охотничья ватага выстроилась гуськом — и быстро, один за другим, они зашагали в овальную дверь в пространстве. На каждого входящего она отзывалась беззвучной неяркой вспышкой, но больше ничего не происходило. Когда последний из нордлингов, тот самый, с укропом в бороде, шагнул внутрь, я успел разглядеть за ним траву и посыпанные гравием извилистые дорожки на фоне серой стены. Затем пространство опять стянулось, и я уставился в собственное искажённое изображение. Оно мне не слишком понравилось, поэтому я отвернулся и направился к ходу в стене.

— Маша, что на эту дверь наложено? — спросил я.

— Сигналка с молнией. Ничего сложного. А зачем тебе?

— Ты алтарь чувствуешь? — вопросом на вопрос ответил я.

Силу чувствовал каждый. Настоящий водопад её струился куда-то вниз, в толщу земли, или наоборот. С этими потоками Силы никогда не поймёшь, что там и куда течёт. Но вот какой-то её центр ощутить у меня не получалось.

— Нет, если честно, — ответила она, постояв минутку с закрытыми глазами. — Он где-то сверху, но точно сказать не могу. Но мы неглубоко, не больше… метров пятнадцати от поверхности. Я даже солнце могу разглядеть внутренним зрением.

— Думаю, что эта дверь как раз и ведёт к алтарю, — сказала непривычно сегодня молчаливая Лари, нервно крутя в руках «таран». — Если кто-то ходит с той стороны, то он должен иметь доступ к нему.

— Почему ты так думаешь? — спросил я.

— Чтобы общаться с первосвящёнником. Втайне от всех. Иначе зачем весь этот балаган?

— Хм, верно, — кивнул я. — Маш, можешь с двери сигналку снять?

— Сейчас посмотрю, — ответила девушка и присела на корточки перед дверью.

Так она просидела совсем недолго, затем сказала:

— Сейчас сниму. А замок пусть Балин вскроет, он обычный. Не хочу зря Силу тратить.

— Да без проблем! — заявил гном, выгружая из рюкзака килограммовые связки динамита.

Орри молча стоял перед порталом, направив в его зеркало раструб пулемётного ствола. Так, на всякий случай: мало ли что оттуда полезет. А очередь из ручника и дракону с такого расстояния щекоткой не покажется. И вампиру хватит для того, чтобы и думать забыть о нападении.

Маша колдовала над дверью пару секунд всего. Потом хлопнула в ладоши, и истечение Силы с той стороны погасло. Она отошла, сделав приглашающий жест Балину. Тот кивнул, извлёк из кожаной сумки на боку кожаный же футляр с инструментами и присел перед замком. Даже если он гномами сделан, гном его и откроет, для Балина это должно быть раз плюнуть да два растереть. Так и вышло. Замок негромко щёлкнул, и дверца отошла в сторону.

— Готово, — заявил Балин.

— Вижу, — ответил я. — Пойду посмотрю, где там алтарь и что за алтарь.

Я скинул на пол тяжёлый рюкзак с навьюченным на него карабином в чехле, переломил стволы ружья и затолкал в стволы «вампирки» два зажигательных патрона. Вампиров там я не встречу, скорее всего, а пули с фосфором самые универсальные, как мне кажется.

Тут я обратил внимание, что со мной собрались идти Маша и Лари.

— А вы куда?

— Туда же, — заявила Маша. — Мало ли что ты там увидишь! Я и морок уберу, и иллюзию разрушу.

— А я без тебя просто буду скучать, — промурлыкала Лари, послав мне воздушный поцелуй, а заодно отвесив шлепка колдунье, от чего та уже привычно подпрыгнула и взвизгнула.

Мысленно я махнул рукой и вслух сказал:

— Пошли.

Пошли мы очень осторожно. Я останавливался перед каждой ступенькой, пытаясь ощутить хоть какие-нибудь следы Силы, исходящие от ловушки. И не обманулся. Вскоре Маша сняла одну из них, с «Пепельным саваном», а затем вторую, заряженную «Огнём бездны». Всё равно без неё не прошёл бы, так что зря выступал.

Лестница была узкой, едва шире полуметра, и плавно изгибалась вслед за стеной зала. Когда мы поднялись на площадку перед следующей дверью, на этот раз глухой и защищённой убийственной магией, лестница совершила полный оборот.

— Здесь. Алтарь здесь, — уверенно сказала Маша.

— Дорогая, ты имеешь в виду — за дверью? — прошептала Лари.

— Да. Ты разве не чувствуешь? — ответила Маша, даже не обратив внимания на «дорогую», на которую всегда злилась.

— Чувствую, — кивнула демонесса. — Так чувствую, что мне даже плохо. Там что-то очень страшное. Даже для меня.

У меня вообще язык присыхал к гортани. Где-то совсем рядом, за каменной стеной, ждало нас нечто настолько огромное, величиной с весь этот мир, хищное, как бездна, и жестокое, как адское пламя. Могучая, чудовищная Сила протекала через это место, словно сотканная из боли, крови и трупного тления, по сравнению с которой даже смерть казалась чем-то добрым и благостным.

— Я не могу, — прошептала Маша. — Я должна это увидеть, или никогда в жизни, сколько бы мне ни осталось, не буду знать покоя.

И она произнесла заклинание. Стена перед нами словно подёрнулась дымкой, затем стала неожиданно светлеть, а потом за ней, становящейся всё прозрачней и прозрачней, начали проступать контуры тёмного, отделанного мёртвым белым мрамором зала. Четыре колонны ограждали нечто скрытое тьмой в середине. Тьма клубилась в углах, тьма собиралась под потолком крипты. Но что было в центре её, пока не удавалось разглядеть.

— Что это? — прошептала Лари.

— Увидишь… — ответила Маша.

За стеной становилось всё светлее и светлее, постепенно тьма открыла основание мраморного постамента, отступая всё выше. На постаменте оказалась статуя. Сделанная из синеватого камня, она изображала идеально сложенную обнажённую женщину, сидящую, скрестив ноги и вывернув пятки. Синее тело, чёрные волосы, сделанные так, словно они были настоящими, чёрные глаза без белков, чёрные губы. Длинный ярко-красный язык, опущенный в чёрную чашу, в которую равномерно, одна за другой, падали сверкающие рубиновым светом звёздочки, образуясь прямо в тёмной пустоте. Ожерелье из черепов чудовищ на высокой груди.

Её можно было принять за саму Кали, Чёрную богиню, если бы у женщины не было всего двух рук. В правой она держала причудливо изогнутый палаческий меч, в левой — золотую чашу с чернением, из которой, как пар, клубилась тьма.

— Ракшаса… — прошептала Маша. — Это не алтарь, это Сосуд.

— Кто такая ракшаса? — также прошептал я.

В моих энциклопедиях такая тварь не числилась. Хотя тут всё пахло богами, а на них я не охотился — кишка тонка, знаете ли.

— Демон-слуга, прислуживающая Кали, собирающая для неё Силу и кровь… — ответила за Машу Лари.

Я глаз не мог оторвать от статуи, от столь великого Зла, что находилось против меня, и одновременно поражаясь тому совершенству, с которым она была сделана. И чем больше я смотрел, тем яснее видел каким-то внутренним зрением, как была растерзана долгими пытками жертва в храме над нами. Как кровь её впитал белый камень жертвенника, который теперь по капле ронял её. На лету кровь превращалась в яркие звёздочки Силы, которая скапливалась в чаше, что держала статуя. И в чаше полоскался длинный и алый её язык, шевелящийся подобно змее… Стоп! Это с каких пор у статуй начали шевелиться языки? И почему я вообще решил, что это статуя?

Живой демон, сидящий в потоке Силы, открытом жертвенной кровью и идущем куда-то вглубь тёмных планов. «Это не алтарь, это Сосуд». Ну правильно! Демон-слуга, питающий повелителя.

Словно желая окончательно убедить меня в том, что я наивный болван, ракшаса подняла взгляд от чаши. Я его ощутил прямо сквозь стену, как ожог, будто я встал у открытого зева адской печи, а затем чёрные губы демона растянулись в жуткой улыбке, обнажая длинные чёрные зубы, а рука с кривым мечом указала прямо на нас.

Кто из нас первый заорал, я так и не понял. Может, даже я. Последнее, что помню, это улыбка ракшасы, затем не помню ничего, а первое после того — как я вбежал в круглый зал с порталом, трясущийся от страха и готовый сигануть в портал прямо с ходу, забыв обо всём, лишь бы оказаться подальше от этого места.

Остановил меня Орри, схвативший за ремень, а затем он свалил и оттащил назад от выхода Машу. Лари просто сидела на корточках посреди зала, обхватив себя руками за плечи, и заметно тряслась.

— Да что там такое? — теребил меня за плечо Балин.

— Там вообще кошмар, — честно ответил я, сообразивший, что никакая ракшаса не гоняется за нами со своим мечом на предмет отчекрыжить наши головы.

Тогда я со всей решительностью заявил:

— Но пол нетолстый. Минируем! Маша, очнись!

Я потряс свою девушку за плечо, и она вроде как и вправду очнулась.

— Помнишь, что надо сделать? — спросил я.

— Помню, — крайне решительно кивнула она. — Прикрепить заряд к потолку.

— Сможешь?

— Конечно!

У Балина всё было уже готово, связки динамита разложены и скреплены между собой, огнепроводный шнур отмотан.

— Слушай, а почему ракшаса за нами не погналась? — спросил я у Маши.

Но ответила опять Лари.

— Нужны мы ей, — фыркнула демонесса. — Она сейчас проводник Силы для Кали, купается в её потоке. Что мы для неё? Меньше насекомых, ничтожества. Мы неспособны ей навредить, мы неспособны даже поцарапать её, пока она в центре потока Силы своей богини.

— Вот как, — задумался я, и следующая посетившая мысль вызвала во мне волну эдакой мстительной радости. — Пока в потоке, то и поцарапать нельзя? Ну пущай посидит пока. Маша, лепи динамит к потолку!

— Куда? — спросила она.

— А вот как раз в центр свода, — ответил я и указал рукой. — Во-он туда, где крюк металлический.

Куча взрывчатки плавно поднялась от земли и медленно взмыла к каменному своду зала, оказавшись, по моим расчётам, как раз под постаментом, на котором восседала ракшаса. И как раз над порталом, потому что тот был в центре того же потока. Лишь огнепроводный шнур свесился поросячьим хвостом вниз.

Я достал из кармана увесистую стальную гайку, которую подобрал на барже, и продел в неё шнур, после чего прихватил её к оболочке липкой лентой. Так не скрутится он после поджигания и не прижмётся случайным образом к детонатору, прежде чем мы успеем сбежать в портал.

— Берем вещи — и пошли. Все всё помнят? Как входим в портал, занимаем позиции по кругу. Всё лишнее сбрасываем на землю, а дальше уже разберёмся.

Все похватали с пола рюкзаки, взвалили их на плечи, Орри поудобней перехватил пулемёт. Я выбросил из стволов «вампирки» зажигательные патроны, сменив их на «колотушку» в верхнем стволе и осиновый кол в нижнем. Всё, готов.

— Зажигаю! — крикнул я, привлекая внимание.

Вытащил из кармана стерженёк зажигалки с цепочкой, щёлкнул по выдавленной на нём руне огня ногтем, прошептав заклинание, и с конца стерженька поднялся небольшой хвостик огня, который не гаснет даже под водой, пока не щёлкнешь по второй руне. Поднёс огонёк к шнуру, подержал некоторое время. Наконец тот «схватился», зашипел, задымил, начал плеваться искрами — и бодро пополз вверх. Теперь взрыв уже ничто не предотвратит, Маша постаралась. Даже если кто-то шнур обрезать попытается, то всё взорвётся сразу.

— За мной, бодрее! Пять минут до взрыва! — крикнул я и прыгнул в овал портала.

Обдало шипучим электричеством, затрещало, запахло озоном, под подошвами захрустел гравий, и я сразу рванул в сторону, освобождая проход для Лари, шедшей за мной. Упал на колено, роняя рюкзак, вскинув стволы «вампирки», огляделся. Рядом треснуло, сыпануло искрами, и из портала вылетела демонесса с дробовиком в руках, присевшая на колено с другой стороны. А дальше, как горох из мешка, посыпались все остальные.

Маша сразу вытянула руку с лежащим на ней медальоном — в нём хранилась ещё пара боевых заклинаний, которые она была готова пустить в первого, кто представится ей врагом.

А во дворе особняка было весело. Прямо передо мной на траве лежал высохший как мумия труп в чёрной одежде. Сухая, точно пергамент, кожа обтягивала череп, в ряду оскаленных жёлтых зубов выделялись четыре острых клыка. Из груди у него торчало оперение арбалетного болта, пробившего кольчугу. Так выглядят мёртвые вампиры: настоящая жизнь ушла из них давным-давно, и после новой смерти они превращаются в тех, кем они на самом деле и являются, — в давно умерших.

Прямо за ним лежали двое нордлингов из ватаги. Один был убит пулей, ударившей его в середину лба, второму, тому самому, что был с укропом в бороде, сломали шею. У серого каменного цилиндра колодца, возвышавшегося посреди двора, лежал ещё один вампир, с двумя стрелами из лука в животе. Он ещё шевелился, но было ясно, что жить ему осталось всего ничего. Рядом с ним, положив ствол дробовика на край колодца, сидел Кудин. Его арбалет, перерубленный пополам мечом или топором, валялся у него под ногами. Ещё одного вампира я увидел в дальнем конце двора. Он лежал лицом вниз между колоннами, поддерживающими галерею второго этажа. Арбалетная стрела торчала у него из затылка.

Аррава пряталась за каменной лавкой, целясь из своего «маузера» куда-то в окна второго этажа напротив. На правом бедре у неё была длинная резаная рана, кое-как перемотанная белой тряпкой, пропитавшейся кровью. Её эльфийский лук был цел и висел за плечом. Похоже, что она ошиблась с выбором оружия — все вампиры были в кольчугах, для стрел из лука неуязвимых, да ещё они не гнушались огнестрельным оружием, потому что в этот момент грохнул выстрел, заметавшийся эхом между стен, а в камень колодца ударила пуля, выбив искры и облачко крошки и заставив Кудина пригнуться.

Сидевший за столбом нордлинг выстрелил из помповика в ответ — раз, второй, третий, целясь в окно. Оттуда тоже треснуло, и пуля угодила в столб, вырвав из него пучок щепок. Нордлинг опять укрылся. Стреляли из винтовок, всё серьёзно.

Я почувствовал какой-то след магии у себя над головой. Поднял голову и понял, почему здесь так темно. Прямо над двором особняка висела тяжёлая свинцовая туча, закрывшая доступ солнцу. Это позволяло вампирам разгуливать по улице в любое время. И питалась эта самая туча от портала, оттягивая тонкий смерч Силы, который входил в самый центр её провисшего тёмно-серого брюха.

Почувствовал взгляд, перевернулся вбок, и туда, где я только что стоял, ударила пуля, подняв фонтанчик мелких камешков. Я успел заметить, откуда стреляли, но тратить заряды из «вампирки» на стрельбу в ответ не стал. Они у меня на счёт, причём колья легко считаются на пальцах одной руки.

— Всем укрыться! — крикнул я и побежал зигзагами к столбам под галереей.

Надо было как можно быстрее убраться с середины двора. К тому же с той стороны портала должно вот-вот рвануть, и кто знает, что оттуда сюда прилетит во время взрыва. Краем глаза успел заметить, что Маша тоже улепётывает, но в другую сторону и прикрывшись прозрачным щитом. Умница!

Мне пару раз стрельнули вслед, но не попали — пули угодили в землю. Вампир вампиром, а стрелок он так себе. Зато гулко загрохотал пулемёт, и пули хлестнули по серой стене возле окна. Это Орри взялся за огневую поддержку. Часто захлопали выстрелы из «маузера» Арравы, её колдовские пули оставляли светящийся след в воздухе, а там, куда они попадали, звучно вспыхивали яркие молнии.

С треском распахнулись деревянные ставни на окне у меня за спиной, я резко обернулся — достаточно быстро для того, чтобы увидеть силуэт в чёрной хламиде, стремительно выскочивший из окна. И чтобы пальнуть в него «колотушкой». Грохнуло, ударило в плечо, вампира отбросило к стене словно тараном, и, прежде чем он успел хоть что-то сделать, я выстрелил снова, проткнув его колом.

Девка. Блондинка с распущенными волосами, бледная как смерть, с оскаленными зубами и со здоровым тесаком в руке. Она зашипела, упала на бок, и её мелко затрясло, как человека в предсмертной агонии. А это и была агония, потому что она почти сразу умерла и начала превращаться в мумию на глазах. А я быстро перезарядил ружьё, бережливо положив пустые гильзы в карман.

Рядом со мной оказалась Лари, которая несколько раз выстрелила в окно напротив, заставив спрятаться того, кто там был, и начала быстро заталкивать патроны в приёмник. Я огляделся. Где Маша? Обнаружил её рядом с Балином, засевшим в воротах дровяного сарая, что расположился у дальней от меня стены. Нормально, там они хорошо укрылись. Гном воинственно держал в руках двустволку, а вторая оказалась у моей подружки. Ну, ещё лучше: кроме магии и двенадцатый калибр полезно иметь.

— Аррава! — позвал я охотницу, сидевшую шагах в десяти от меня. — Сколько кровососов здесь?

— Шестеро! — крикнула она в ответ.

Вопросы деления гонорара уже не возникали — прижали их здорово. Ну ничего, знали, на что шли. Я быстро пересчитал вампирские трупы во дворе. Четверо. Ещё двое где-то в особняке, и это при условии, что их правильно посчитали. Один всё пытается постреливать со второго этажа.

— Сашка! — послышался крик Маши. — Мне помочь?

— Нет! Береги Силу! — крикнул я в ответ.

Не надо тратить Силу, она наш последний резерв. У нас численное преимущество, мы сильные, опытные, вампиров уже мало, так что сами справимся. И я начал раздавать указания:

— Балин! Прикрывай Машу! Орри, держи окна напротив, не давай высовываться. Лари, ты со мной пойдёшь. Аррава! Кудин! Прикройте нас!

— Понял! — крикнул в ответ нордлинг из-за колодца, и туда опять угодила пуля.

В ответ прогрохотала очередь из «дегтяря», снова заставив стрелка убраться. Пули вампира не убьют, но с простреленной башкой много не навоюешь. Грохнул дуплет из двустволки Балина, картечная осыпь выбила облако пыли из стены. У него позиция удобна, чтобы по окнам бить.

Я вытащил из кармана своей сбруи «грелку» со святой водой, затем ввернул гранатный взрыватель в пробку, где притаилась маленькая тротиловая шашка. А вот и сюрприз им всем будет — это они ещё со мной не сталкивались…

— Бегом! — скомандовал я и с такой силой рванул к стене напротив, что думал, ноги оторвутся.

Лари не отстала. Да и как она отстанет? Кстати, лицо у неё начало меняться, опять превращаясь во что-то очень хищное. И движения немного изменились, стали плавными и быстрыми, совсем не человеческими. Боевая трансформация, ешь меня демоны. В нас успели раз неточно выстрелить, но дружный огонь по окнам заставил стрелка спрятаться. А теперь мы сидели прямо под тем окном, где он выбрал себе позицию.

Я выжидал, когда он снова проявит себя. Обидно будет потратить «святую бомбу» на пустую комнату, если он сменил позицию. И оказался прав. Следующая серия выстрелов раздалась уже из окна соседнего. Все во дворе догадливо укрылись, не вынуждая стрелка опять убегать. А я вырвал кольцо из запала, отпустил предохранительный рычаг, досчитал до двух и аккуратно забросил «грелку» в окно, откуда стреляли.

Взорвалась она, едва влетев в проём, как я и рассчитывал. Раздался приглушённый хлопок, громкий плеск воды, а затем такой дикий вой, что уши заложило. Из окна вылетел СКС-М и со стуком упал на каменную отмостку. Вот как, даже оружие потерял. Видать, накрыло с головы до пят, мало не показалось. Это как живого человека кислотой облить. И я добежал до ближайшего ко мне окна, закрытого ставнями. Подёргал их. Заперто.

— В сторону! — своим странным «боевым» голосом скомандовала Лари и ударила по замку кулаком, проломив изрядной толщины деревяшку.

Ставни открылись, а я немного обалдел. А ведь Силы в ней как в немолодом вампире, пожалуй[68]. И скорость соответственная.

Я заглянул в окно, затем влез в него. Мы оказались в столовой. Длинный дубовый стол с лавками вдоль него, люстра из тележного колеса, бронзовая и медная посуда, развешанная по стенам. Везде пучки сухого шалфея, зачем — не знаю. Густой полумрак. Звуки со двора сразу стали глуше, дикий крик, доносящийся сверху, тоже почти не слышен. Ничего, покричи, от святой воды ты восстанавливаться не один год будешь, если проживёшь их, конечно. В чём лично я сомневаюсь.

Два выхода из столовой, с одной и другой стороны, тяжёлые дубовые двери. Куда идти?

— Лари, ты налево иди, я пойду направо, — осторожно предложил я. — Хорошо?

Она начинает меня слегка пугать в такие моменты, вот и стараюсь быть вежливым.

— Ладно. Осторожней там, — тихо рыкнула она и бесшумно пошла к двери.

Я вскинул ружьё и пошёл ко второму выходу из зала. Ну и где последний вампир? Точнее, вампирша, потому что все говорили о том, что Мастер Гнезда — женщина. И о том, что обратили в вампиров двоих молодых мужчин из города. А кто мог это сделать? Не она ли, случайно?

Дверь со скрипом отворилась, открыв путь на тёмную лестницу и куда-то дальше, в следующую комнату. Пойду наверх пока, к орущему от боли вампиру. Даже отсюда слышу, как он колотится в деревянный пол. Его успокою, да и есть вариант, что Мастер Гнезда к нему придёт. Им хоть и плевать друг на друга, но Мастер обязан заботиться о них.

Я пошёл по скрипящей лестнице, закончившейся очередной дверью. Толкнул её, она слегка подалась, а затем застряла. Я заглянул в щель. Вот где недостающий нордлинг. Следы укуса на шее, рядом с рукой дробовик. Вот он куда успел забраться.

Я навалился на дверь сильнее, труп подался дальше по скользким, навощённым доскам пола. Так… можно идти, но почему-то не хочется. Почему? Цвет губ странный у мертвеца. Слишком красный, словно кровью его поили. Зачем? А в вампира превратить. Он пока совсем не сильный, до первой кормёжки, но голодный, хитрый и злой.

Моя правая рука скользнула по поясу, где в кожаных ножнах лежал длинный осиновый кол со стальным острием и резиновой ручкой, тихо схватился за него, вытащил. И резко, с шагом, со всего маху вогнал его в грудь лежащего, с хрустом раздвинув кольца кольчуги. Тот зашипел, выгнулся дугой, заколотив пятками в пол, и сразу затих. Прямо в сердце попал — тогда они, как люди, почти сразу умирают. А вот кто его успел обратить?

Удар в спину заставил меня выронить ружьё и кол. Ружьё свалилось на труп, а кол покатился по лестнице вниз. Чья-то холодная рука стальной хваткой обхватила мне шею, прижав к себе, пахнуло зловонием, тленом и прокисшей кровью. Я успел скосить глаза и увидеть справа от себя женское бледное лицо с чёрными волосами и ярко-голубыми глазами. Растянутый противоестественно рот, белоснежные и острые, как у змеи, клыки. Я зашарил по поясу, нащупывая последнее средство — водяной пистолет, но понял, что не успеваю. Мою голову с невероятной силой потянули назад, и единственное, что я успел сделать, это прохрипеть:

— Арлан. Арлан вер-Делин.

Рука, тянущая меня за подбородок, замерла с неподвижностью и силой мраморной статуи.

— Что ты сказал? — прошептал нежный женский голос прямо мне в ухо. — Повтори.

— Арлан вер-Делин, вампир, чья сайре[69] — ты. Он сказал, что я должен назвать тебе его имя, если встречу тебя на своём пути. И не убивать, даже если буду обязан.

— Почему? — Почти неслышный шёпот:

— Он мне помог. И я обещал.

— Как он умер?

Губы приблизились к самому уху, я даже почувствовал, как невероятной остроты клык уколол меня.

— Он попал в плен и убил себя, опасаясь лича.

Молчание. Ни звука. Вампиры не дышат, иначе я должен был бы ощущать её дыхание на своей шее. Рука нащупала рукоятку водяного пистолета, и я медленно потащил его из кармана на животе. Она не реагировала, совсем этого не замечая. Она была далеко.

— Тебя зовут Ливия, — прошептал я.

— Ливия… — эхом повторила она с невыразимой горечью.

Неужели эти пустые внутри твари действительно способны любить? Не верю, не верю, из них же изгнали человека, там воплощённый демон внутри. Но зачем ей притворяться?

Водяной пистолетик удобно улёгся в руке, пальцы обхватили рычаг, но я медлил. Если я выстрелю, облив её святой водой, она одним движением может свернуть мне шею, даже инстинктивно. Она древняя, я это чувствую, и Силы у неё на десяток обычных вампиров. Не хочу.

Рука моя скользнула вдоль бедра вниз, я даже не целился, а угадывал направление. И начал жать на рычаг «брызгалки», стараясь, чтобы святая вода лилась на подол её просторного балахона. А она по-прежнему стояла за мной, обхватив за шею. Ткань толстая, промокнет она не сразу, и главное — постепенно. Из-за этой ткани она не наткнулась рукой на знаки Мардога на воротнике моей кольчуги, не сработала моя защита.

— Что за демон? — чуть повысив голос, спросила Ливия, ни к кому не адресуясь.

После чего сделала то, на что я и рассчитывал, — почувствовав первое жжение и не имея намерения убить меня немедленно, она с самоуверенностью, присущей всему вампирскому племени, просто оттолкнула меня. Небрежно, но при этом с такой силой, что я пролетел лицом вперёд через всю комнату, больно наткнулся коленями на стоящую поперёк моей траектории полёта длинную дубовую лавку и с грохотом перевалился через неё. Но когда я поднялся, водяной пистолет был у меня в левой руке, а в правой надёжно и увесисто устроился «сорок четвёртый».

Вампирша даже не смотрела на меня. Шипя, она старалась оттянуть от своего тела промокший подол её просторной хламиды с капюшоном. Наивная, она уже не числила меня во врагах? Или просто близость святой воды к её драгоценному телу сделала её невнимательной? А я целился в неё с двух рук и мог её просто убить. Плевать на колы осиновые, но святой водой я не подпустил бы её близко, а шесть семнадцатиграммовых пуль моей собственной конструкции из револьвера могли просто разнести её голову в куски. В любом случае могли ранить так тяжело, что она не смогла бы больше сопротивляться.

Но я тоже медлил. Обещание, данное Арлану, откровенно мешало мне спустить взведённый уже курок. Когда я обещал, что не стану её убивать, я действительно имел это в виду. А клятвопреступников боги карают — это знают все, даже младенцы.

Неожиданно зарычав, как хищный зверь, Ливия рванула ткань своего балахона руками в стороны, раздирая его. И осталась обнажённой, в чёрных сапогах до колен, да на чёрном шнурке у неё на шее висел чёрный же амулет «Кровоточащее солнце Кали». Кожа её, наоборот, поразила белизной, а само тело — совершенством форм. На правом бедре и колене вздулся красноватый ожог, словно её ошпарили кипятком.

Она посмотрела на меня в упор тяжёлым, давящим взглядом, стараясь зачаровать, как умеют делать древние вампиры, но бляха охотника такую магию отбивает играючи. Я лишь почувствовал её попытку.

— Ты… — свистяще выдохнула она, и черты её прекрасного лица начали искажаться. На переносице собрались морщины, а лоб словно надвинулся на неё. Резко обострились скулы, рот растянулся, превращаясь в клыкастую пасть. Это предел её эмоций, она в бешенстве. Но что её удерживает от нападения? Тоже соображает, что нет шансов? Или что?

— А что — я? — переспросил. — Я же тебя сейчас не убил, верно? Как и обещал Арлану. А ведь мог.

При этом я смещался в сторону — с расчётом, чтобы между нами оказался круглый тяжёлый стол. Её зрачки из голубых превратились в ярко-жёлтые, пальцы скрючились как когти, спина согнулась каким-то странным образом, отчего её прекрасное тело сразу же превратилось в уродливое.

— Ты… — повторила она, и в голосе не осталось человеческого совсем ничего, а я понял, что клятвопреступления не избежать. Или смерти: тут уж одно из двух. Палец на спусковом крючке почти нажал на него, чтобы сдвинуть на последний миллиметр, как вдруг страшный удар сзади отшвырнул Ливию вперёд, что-то свистнуло тонко и пронзительно, и голова вампирши, не потеряв злобного своего выражения лица, со стуком упала на пол, а обезглавленное тело успело сделать ещё три шага, прежде чем рухнуть.

— Как вы тут? Беседовали? — спросила Лари, сворачивая латиг движением кисти. — Не помешала?

— Нет-нет, всё в порядке, — ответил я, убирая револьвер и поднимая с пола «вампирку». — Всегда рады, заходи без приглашения.

— Ловлю на слове, — ослепительно улыбнулась она.

Спасибо демонессе — спасла от клейма клятвопреступника. Вот как всё бывает. Я на приманку повёлся и попался, как последний новичок, но и Ливия, на приманку меня изловив, не убедилась в том, что у неё за спиной никого. И зря, как выяснилось.

Я посмотрел на её голову и обнаружил на этом месте лишь голый, выбеленный сотнями лет череп. И от тела остался скелет. Древняя она была, очень древняя, затрудняюсь даже возраст определить.

Я обратил внимание, что затих крик облитого святой водой вампира. Я спросил об этом Лари, и она в ответ молча показала мне латиг. Понятно: к нему она тоже успела наведаться.

— Почему портал до сих пор на месте? — совершенно неожиданно спросила Лари, по ходу дела меняясь в лице «в лучшую сторону» и стаскивая свой тюрбан, открыв торчащие в растрёпанных рыжих волосах маленькие малахитовые рожки.

— Портал? — глупо переспросил я.

А ведь верно, почему портал на месте? Неужели ещё пяти минут не прошло с тех пор, как мы из него выскочили? Не может быть такого.

— Бежим обратно, — сказал я и загрохотал ботинками по деревянной лестнице.

Демонесса просто съехала по перилам. Не теряя времени на поиски двери, я выскочил во двор снова через окно с проломленными ставнями, даже не подумав о том, что в меня могут пальнуть те, кто держит окна на прицеле. К счастью, не пальнули. Следом выпрыгнула Лари.

— Вроде бы всё с вампирами! — крикнул я на весь двор.

Кудин приподнялся из-за колодца и спросил:

— Женщина, Мастер Гнезда?

Самый важный из возможных вопросов. Без Мастера гнездо нежизнеспособно и зачастую даже серьёзной опасности не представляет. Вампиры — индивидуалисты, если они не в гнезде, то просто разбредаются, не в силах ужиться друг с другом. Если кто и уцелел, то сейчас он, скорее всего, или спрятался, намереваясь отсидеться, или улепетывает куда подальше. Недаром же они все в чёрные хламиды с глубокими капюшонами были одеты. В таком наряде они и по солнышку пробежаться могут.

— Мертва. Там ещё один ваш лежал наверху, они его обратили.

— Демоны тёмные! — выругался он, ударив кулаком себе по ладони. — Троих потеряли.

Прихрамывая, к нам подошла Аррава. Вид у неё был недовольный, но чем именно, понять я не мог. Единственный уцелевший из нордлингов-помощников стоял возле столба, где и укрывался от огня, и заталкивал патроны в помповик.

Гномы быстро перетаскивали наши мешки к дальней от портала стене. Я остановил пробегавшего мимо Балина, затем спросил:

— Почему до сих пор портал на месте? Должно уже рвануть было.

— Не должно, — покачал он головой. — Я на десять минут шнур рассчитал.

— Зачем? — не понял я.

— А если бы мы сюда сунулись, да неудачно? Пришлось бы назад бежать, а там уже бомба в любую секунду рвануть может! — заявил он. — Ты, командир, иногда больше бы думал, когда бой планируешь.

Уел. Как есть уел. А ведь я бы ещё и спорить начал, требуя в обязательном порядке сжечь все мосты за собой.

— Через пару минут шарахнет, так что отходим все назад, — сказал он, бросив взгляд на карманные часы на цепочке.

— Это вы о чём? — поинтересовалась Аррава.

Я улыбнулся ей, понимая, что благодаря предусмотрительности Балина, исправившей мою непредусмотрительность, мы избавляемся от этой вечно всем недовольной полуэльфийки и её коллег, и сказал:

— О том, что сейчас портал исчезнет. И вы останетесь с нами, а отсюда месяц ходу до Гуляйполя. Но у вас есть две минуты, чтобы пробежать до выхода из подземного хода. И не пытайтесь обезвредить бомбу — она с ловушкой, рванёт сразу же, как вы к ней притронетесь.

Надо отдать охотникам должное — скандалить и драться они не стали, а молча рванули к сверкающему порталу, а безымянный нордлинг даже успел подхватить с земли выпавший из окна СКС-М. Самозарядка вещь ценная, бросать такое жалко, хотя трофей по праву принадлежал нам. Ну да демоны с ним, мы и так перегружены, одну такую винтовку уже продать пришлось.

Один за другим они исчезли в сверкнувшем у каждого за спиной зеркальном овале. А мы остались стоять у каменного сарая в дальнем конце двора, глядя на портал, выстроившись в рядок. Я освободил стволы «вампирки» от «колотушки» с колом, а вместо них забил два патрона с тяжёлыми зажигательными пулями — теми, которыми недавно по бхуту палил. В любом случае надо будет усадебку осмотреть внимательно — мало ли кого в таком месте ещё встретить можно?

— Не расслабляйтесь, помните? — сказал я. — Нам ещё место обыскивать, да и конюшни я пока не видел.

— Конюшня снаружи где-то, — сказала Лари, потянув носом воздух. — Лошадьми пахнет.

— Демон, я не чую… — покачал я головой.

— Доверься мне, — улыбнулась она, показав короткие острые клыки. — Я же демон, хоть и наполовину.

А тут ещё и рога обнажились. Привык, что она в тюрбане вечно, вот и относишься как к человеку. А Лари вовсе и не человек. А рожки ей даже к лицу, симпатичные такие, в тон глазам.

— Сколько ещё? — спросил я у Балина.

— Вот-вот уже, — ответил он, даже не глядя на часы. — Интересно, эти там успеют до конца хода добежать?

— Если блох на себе ловить не будут, то успеют, — уверенно заявил гном. — Шарахнуть здорово должно.

— Это точно, — подтвердил Орри, баюкающий на груди пулемёт, как младенца.

Маша встала сбоку от меня, обняла за пояс. Все напряжённо ждали. Сейчас, сейчас что-то должно произойти с порталом. Никогда не видел, как ломаются порталы.

— Маш… а с нами здесь ничего не случится, когда портал накроется? — все же забеспокоился я.

— Нет, — пожала она плечами. — В портале же нет своей концентрации энергии, он её со стороны подсасывает. Ничего не может.

— Есть! — радостно хлопнул в ладоши Балин.

И действительно, из овального зева пространственной двери вдруг вылетел клуб самой банальной пыли и мелких камешков, дождём просыпавшихся на траву двора. Некоторые долетели почти до стены. Но больше ничего впечатляющего не произошло. Светящийся овал мигнул пару раз, затем прерывисто и как-то неряшливо замерцал.

— И чего? — спросил я.

— Жди, — сказала Маша. — Подпитка Силы прервалась, но минутки две-три он теперь сам проработает. Что это за портал, который гаснет сразу же после отключения канала Силы? Портал должен быть со стабилизацией… Сейчас он даже выровняться должен. Вот смотри…

Я внимательно вгляделся в зеркальный мигающий овал, который вдруг каким-то странным образом начал выдуваться в нашу сторону, становясь ещё при этом заметно больше. Даже само пространство вокруг него загадочным образом искривилось. Это так и надо? И Лари как-то с сомнением на всё это смотрит и заметно нервничает. Об этом я у Маши и спросил.

— Не знаю… — честно ответила Маша.

Всё, что случилось потом, произошло как-то очень быстро, совсем бесшумно и без лишнего драматизма. Пространство превратилось в настоящий пузырь, как-то вывернулось наизнанку, отделяясь от самого себя — ну не могу я описать это по-другому, — затем пузырь вдруг исчез куда-то, а на его месте оказался мраморный невысокий постамент, на котором сидела, поджав пятки, голая мертвенно-синяя ракшаса с чашей крови и палаческим кривым мечом. За спиной у неё по-прежнему нестабильно продолжал мерцать портал.

— Ой… — пискнула Маша.

— Борода прародителя… — охнули хором гномы.

— Не может быть… — сказала Лари.

— Мама, — завершил я список высказываний самым банальным из них.

Ракшаса заглянула в чашу, затем вопросительно глянула вверх, откуда туда должна была капать кровь. Капать было неоткуда: над головой висела лишь туча, клубящаяся и быстро прореживавшаяся — смерч Силы, питавший её, всё же исчез. Тогда она перевела взгляд своих чёрных глаз на нас, видимо осознавая, что без нашей помощи такое паскудство случиться не могло. Чёрные глаза вдруг начали разгораться алым огнём, как раздуваемые в камине угли, длинный алый язык, заострённый на конце, змеей выскользнул из чаши и исчез за частоколом чёрных, кривых клыков. Рука с мечом вытянулась в нашу сторону, словно намечая линию удара, чёрные губы растянулись, а затем… А затем словно ураган пронёсся над двором, сбивая нас с ног и волоча по траве. Ракшаса завизжала так, словно тысяча пароходных свистков дунули разом в единый рупор.

Мы оглохли, ослепли, обалдели, меня крутило по мокрой траве, я скользил, не в силах остановиться, пока со всего маху не врезался в каменную стену так, что зубы лязгнули, а дыхание вылетело из меня вон. Рядом со мной, как сухие листья, сметённые ураганом, оказались мои друзья, сваленные в кучу, перемешанные как огурцы в салате со своими рюкзаками, деревянной скамейкой и трупом вампира с арбалетной стрелой в затылке.

— Бежим в дом! — закричала Лари, вскакивая на ноги, пока ракшаса набирала дыхание для следующего крика.

Но спасла нас всех Маша. Как она догадалась закачать в свой амулет именно «Сферу безвременья» — я не знаю. И я не уверен, что на переполненную Силой своей Чёрной богини ракшасу подействовало бы хоть что-нибудь ещё. Маша крикнула, взмахнула рукой с амулетом, с которого сорвалась призрачная стрела, врезавшаяся в демона и обратившаяся вертикальным прозрачным цилиндром, А ракшаса оказалась в его середине, медленно-медленно встающая со своего постамента.

— Бежим! — крикнула следом за тифлингессой Маша, и мы со всех ног метнулись во входную дверь дома, надеясь найти спасение за его толстенными стенами из дикого камня, заросшими мхом.

С грохотом распахнулись окованные металлом створки, в которые со всего маху врезались два тяжеленных гнома. Мы вбежали за ними, и я заорал что было сил:

— Рассредоточиться и спрятаться! Стрелять только тогда, когда заклинание рухнет.

Затем я схватил Машу за руку и потащил туда, где несколько минут назад вёл беседы с бывшей сайре вампира Арлана. Окошки второго этажа показались мне самыми подходящими.

— Рюкзаки! — в отчаянии крикнула сопротивляющаяся Маша.

— Демон с ними! — крикнул я в ответ, даже не осознав, насколько это правда. Именно демон почти божественной силы и оставался с ними во дворе.

Мы птицами взлетели по лестнице, я пригнул Машу к полу, схватив её за затылок, и затем мы на четвереньках подбежали к окну и осторожно выглянули в него. Ракшаса уже встала на ноги и медленно, но уверенно совершала первый шаг в сторону границы заклятия.

— Так не должно быть… — жалобно проныла волшебница. — «Сфера» вообще останавливает время, она никак не может двигаться.

— А почему двигается? — спросил я, трясущимися руками пристраивая на подоконнике двустволку. — И стрелять-то можно?

— Нельзя, — мотнула головой Маша. — Ничего не получится, на пули время тоже действует.

Словно желая подтвердить её заявление, с первого этажа прогрохотал пулемёт. Прозрачная стенка заклятия среагировала на угодившие в неё пули тусклыми вспышками, а сами пули повисли в воздухе прямо на самой границе. Время для них остановилось. Для пуль, но не для ракшасы, которая делала уже второй шаг, а выражение её жуткого лица менялось от бешеного к осатанелому и маниакально кровожадному. Ну ещё бы, сидела в крипте, питалась, в потоке Силы своего божества чуть не купалась — и вдруг пуд динамита под задницей рванул. Озвереешь тут. Особенно если учесть, что ракшасы — демоны ярости и убийства и с понятием «гуманизм» если знакомы, то исключительно понаслышке.

— Видишь? — указала на цилиндр Маша. — Пока она не вырвется, даже не пытайся стрелять.

— Вижу. А у тебя что в запасе осталось? Нельзя её на денёк, скажем, здесь задержать? Мы бы тогда сбежать успели.

— Не успели бы, — отмахнулась она от моей наивной идеи. — И нет у меня больше таких «сфер». Могу наколдовать, но уже на последний резерв. А так… «Шаровая молния» осталась и «Болотный туман» — на случай, если спрятаться надо.

Нет, под «туманом» мы не спрячемся, это как дымовая завеса. Побегаем чуть-чуть, до первого крика ракшасы, да и всё. На лестнице загрохотали шаги, и в зал ввалились оба гнома, а следом за ними вошла Лари.

— Мы на втором этаже схорониться решили, — буркнул Орри, как и подобает гномам, с трудом признавая свой испуг. — Всё же тут нас так просто не достанешь. Стены-то гномами выложены, я давно заметил.

— Только рассредоточьтесь! — скомандовал я, целясь в лицо ракшасе, которое всё ближе и ближе придвигалось к границе заклятия.

Ещё чуть-чуть, и оно будет снаружи, а дальше демон ярости и убийства в плохом настроении займётся нами вплотную. Так, что у меня ещё есть? СВТ-К, прикреплённая к рюкзаку, рюкзак во дворе. Две гранаты с напалмом, то, что надо, обе в рюкзаке, а рюкзак сами знаете где. Ещё одна «грелка» со святой водой, которая демону что вода обычная. Демоны не нежить. Револьвер. Двустволка. Всё!

Я беспомощно оглянулся лишь для того, чтобы убедиться: все остальные вооружены примерно так, как и я, только хуже. И что? Даже «лимонки» остались в вещмешках — против вампиров они не годятся, а лишний вес в драке таскать никто не хотел.

— Короче, всем целиться демону в морду! — скомандовал я, поудобней прикладываясь к ружью. — Стрелять залпом и по моей команде.

Ракшаса уже заметно ускорилась, преодолевая действие заклятия. И вскоре её голова с многочисленными чёрными косами, свисающими водопадом, показалась снаружи. А вот дальнейшего я не ожидал. Заклятие рухнуло сразу, и наш дружный залп, наложившийся на очередь из «дегтяря», в основном пропал впустую. В ставшую очень быстрой ракшасу попала лишь одна моя пуля, разорвавшаяся вспышкой белого огня прямо на её коже, да заряд картечи, выпущенный Лари.

Хуже было другое — ни пуля, ни картечь не оставили на синей, лоснящейся коже демона ни царапины. Она даже не обратила на них внимания, хоть и покачнулась от удара. Всё же пуля десятого калибра не камешек из рогатки. А в ответ она распахнула свою пасть, противоестественно страшную, потому что находилась та на красивом женском лице, хоть и странной цветовой гаммы, а затем я опять оглох, сорванная ставня врезалась мне в лоб, выбив искры из глаз, а ураганный ветер швырнул меня спиной на резной дубовый буфет, дверка которого проломилась под моей тяжестью. А затем с улицы донеслись тяжёлые шаги — дуб-дуб-дуб, словно по земле шествовала бронзовая статуя.

— Она сюда идёт… — простонала Маша, а затем что-то мелькнуло в окне, и отколотые страшным ударом меча о стену большие осколки гранита влетели в комнату, забарабанив по стене у нас над головой, ломая мебель, обрушивая полки и выбивая искры и пыль.

— Бежим! В другую комнату! — заорал я, схватил Машу за руку и потащил за собой.

Все бросились следом — вовремя, чтобы не попасть под горизонтальный поток булыжников, в который превратился могучий простенок между двумя окнами. Как из гаубицы угодили!

Мы неслись по скользкому, навощённому деревянному полу, оскальзываясь и пробуксовывая на поворотах, но недолго, вскоре достигнув противоположного конца здания усадьбы. Все без команды попадали на пол, но я всё же подполз к окну и аккуратно выглянул.

Ракшаса стояла там же, где и была, стараясь заглянуть в разрушенные окна зала, в котором мы были. Для этого ей не хватало роста, она была лишь раза в полтора выше меня, поэтому, поставив ногу на подоконник первого этажа, тварь подтягивалась на руке. Это что, с умом у неё проблемы? Хотя кто сказал, что ракшасы должны быть умными? Они проводники Силы, а не ума. Сила есть, ума не надо — так вроде…

Верно, не надо. А зачем ей ум, если наши пули на ней царапинки не оставили, а двумя ударами своего меча она второй этаж гномами сложенного замка вскрыла как глиняный горшок со сметаной? Не нужен ей ум. Если там нас не найдёт, то перейдёт дальше. А за пару дюжин ударов она всю усадьбу с землёй сровняет. А что с нами будет? Что она сделает? Сожрёт с костями, изрубит на куски или что-нибудь покруче совершит, вроде вырывания души и отдачи её во власть всяким когтистым тварям на вечное разрывание? Не хочу!

Портал так и мигал посреди двора, но амплитуда миганий становилась всё чаще. Он вот-вот должен был закрыться, а проходить через него сейчас было уже смертельно опасно. Попади в такое «мигание» — и тебя на куски разорвёт. Так что идея насчёт «смыться обратно» не прокатывала. Не выйдет смыться.

Я переломил стволы ружья, выбросив пустые гильзы, а демон насторожился, начав озираться. Чёрт, а толку с того, что я перезаряжу ружьё? Чем оно мне поможет? А ничем. Но не ждать же просто так, когда ракшаса до нас доберётся. На этот раз я аккуратно затолкал в патронники две «колотушки»: всё равно никакой разницы — зажигательные пули или нет. На ракшасе нет и царапинки.

— Всем сидеть тихо, — прошептал я и на четвереньках, чтобы не мелькать в окнах, рванул в обратную сторону. За мной сразу увязалась Лари. Лари — это хорошо, она сильнее и быстрее. Осталось только придумать, что с этой силой и быстротой делать.

Я дополз до лестницы и прямо на заднице соскользнул по полированным деревянным ступенькам на первый этаж. Незачем что-то предпринимать вблизи того места, где Маша прячется. Не надо.

— Я могу попытаться её увести отсюда, — прошептала оказавшаяся рядом Лари. — Но не уверена, что она увяжется за мной.

— Она может сначала увязаться, а потом вернуться, — зашептал я в ответ. — Увидит, что ей тебя не догнать, и передумает. Или просто догонит, а потом вернётся.

— А что делать? — прошипела тифлингесса.

— Делать?

В голове у меня мелькнула какая-то смутная идея, совсем ещё непонятная, но вселившая робкую надежду. Потому что идея — это уже хорошо в положении полной безыдейности. И натолкнул меня на неё всё чаще и чаще мерцающий портал.

— Пока укройся, — сказал я и бросился к окну столовой, тому самому, через которое я уже сегодня дважды пролез в обоих направлениях.

Ракшаса отошла от стены и теперь стояла во дворе, задумчиво заглядывая на дно опустевшей чаши. Вид у неё был не столько злобный, сколько огорчённый, словно она хотела сказать: «Ну что за сволочи, а? Как так можно?» Я прикинул, куда мне потом придётся бежать, после того, как у меня получится опять привести её в бешенство, и понял, что, если я пальну из этого окна, пространства для маневра у меня останется всего ничего. Поэтому я, стараясь даже не дышать, начал тихо подкрадываться к ней, поочерёдно выглядывая из многочисленных вытянувшихся в ряд окон.

Видимо, созерцание опустевшей жертвенной чаши окончательно расстроило ракшасу, потому что она вдруг пригнулась, напряглась, шея её вздулась верёвками жил, и она снова завыла, к моему счастью, не в мою сторону, отчего у меня лишь заложило уши, а в мозг словно вилку воткнули. К этому моменту я держал её на мушке — и совершенно инстинктивно спустил курок. Ударило в плечо, вспыхнул хвост пламени, но выстрела я не слышал — весь запас моего слуха ушёл на крик ракшасы. И, к моему удивлению, крик прервался. Тяжёлая «колотушка» ударила в затылок, взметнув мелкие косы, а сама ракшаса чуть не свалилась вперёд.

Я не понял, как именно она развернулась: выглядело это всё так, словно она перетекла из одного положения в другое. Метнулся алый длинный язык, оскалились чёрные клыки, вновь вздулись жилы на шее… и я снова пальнул в неё, целясь в лицо. Попал не в лицо, а в грудь между ключицами. Мне показалось, я даже увидел, как разлетелась на куски моя пуля, на коже опять не появилось ни царапины, но ракшаса качнулась назад, запнулась за одну из каменных скамеек и вульгарно шлёпнулась на задницу, вновь не закричав.

А я бросился из комнаты с такой скоростью, что врезался плечом в косяк двери, чуть не выронив «вампирку». Пробежал мимо лестницы, заметался взглядом, куда спрятаться, увидел, как метнулась из-за угла узкая рука в чёрной перчатке, схватившая меня за воротник и дёрнувшая в какую-то тёмную кладовую.

— Уши! — крикнула Лари, и я зажал свои ладонями. И вовремя. Новый крик метнулся по дому, с грохотом обвалилась лестница, полетели какие-то обломки вдоль коридора, завибрировали могучие каменные стены — так, что из них посыпалась известка, а желудок сжался до величины грецкого ореха, вместе с сердцем. А затем здание сотряс дикий грохот: ракшаса вновь взялась за меч, вымещая злобу на древней усадьбе. Прямо у меня перед глазами по вековой давности кладке вдруг пробежала извилистая трещина, щёлкая и плюясь осколками камня.

— Лари, единственный шанс! — быстро заговорил я. — Мне надо добраться до штуцера Орри. Ракшасу можно сбить с ног. Но она меня поймает. А ты намного быстрей меня.

— Пока я буду доставать штуцер, она меня в землю втопчет! — возмутилась тифлингесса.

— Я сам достану! Ты побегать от неё сможешь? Дай мне хоть четверть минуты, я успею.

— И что потом? — резко сменила тон Лари, заинтересовавшись.

— Надо сделать так, чтобы она оказалась между мной и порталом.

— Бегом к Маше, пусть нам поможет! — скомандовала она. — У неё остались заклятия.

Мы выскочили из кладовки вдвоём — и упёрлись в обрушившуюся лестницу. Демоны тёмные, мне быстро туда ни за что не забраться. Тут и уцепиться не за что, гладкие стены. Лари же каким-то странным прыжком оттолкнулась от одной стены, другой — и обернулась ко мне уже сверху:

— Ну ты что?

Голос у неё снова начал меняться, демоническая часть её натуры опять брала верх.

— Давай сама, я подберусь ближе к мешкам, — махнул я ей рукой и втолкнул две очередные «колотушки» в стволы.

Не надо, чтобы она время теряла, затаскивая меня наверх. Я уж лучше пользу какую-нибудь принесу. И с этой благородной мыслью я бросился по первому этажу подальше от того места, где ракшаса шарахнула по стене своим мечом. Не хватало ещё под камнепад угодить, когда она снова своей железякой начнёт размахивать: мокрого места не останется.

На этот раз ракшаса решила быстро не успокаиваться, и, когда я пробегал как раз мимо окна, она закричала вновь. Ощущение было такое, словно в спину разогнавшийся грузовик врезался. Дыхание в очередной раз покинуло мои лёгкие, подошвы оторвались от пола, и я совершил полёт через всю комнату, к счастью своему перелетев через стол и опасного вида бюро, с грохотом обрушившись на деревянный пол и проехавшись по нему в следующую дверь, куда мне, собственно говоря, и было нужно. Это же меня и спасло, как я думаю, потому что простенок между окнами в зале, откуда я прилетел, вдруг превратился в облако пыли, молнией мелькнуло золотое лезвие, а летящие каменюки разбили всю мебель в щепки. Красиво бы я выглядел, окажись там.

А вот ракшаса, видать по всему, погналась за мной. Плохо. А как поймает? Я вскочил на ноги, благословив себя за то, что надел наколенники из толстой кожи и накинул ремень ружья, тем самым в полёте его не лишившись, и изо всех сил побежал тёмными извилистыми проходами без окон наугад вперёд, распахнул какую-то дверь, перепрыгнул через ранее не замеченный труп вампира со стрелой во лбу — молодой, видать, был, даже на мумию не похож, совсем свежий, — нырнул рыбкой на пол, проскользив до самого дальнего окна, откуда и выглянул.

Ракшаса действительно искала меня, и с самыми недружелюбными намерениями. Сейчас она заглядывала в пролом, проделанный её мечом, отставив назад голую синюю задницу. Второй раз за недавнее время я поймал себя на мысли, что успел оценить её форму. Маньяк какой-то, нашёл о чём думать. Оставаясь незамеченным, прикинул расстояние до наших мешков. Они находились почти на противоположном краю двора, и до них было не меньше полусотни метров. И добежать мало, потому что штуцер не только в чехле, примотан к рюкзаку Орри, но ещё и разряжен. К счастью, четыре патрона к нему есть в патронташе на прикладе ружья — хоть это сэкономит драгоценное время. Будь все патроны в рюкзаке, нам оставалось бы только молиться.

В этот момент в дело вступила Лари. Кошкой вымахнув из окна второго этажа, она приземлилась на ноги, а затем ничтоже сумняшеся вытянула своим латигом ракшасу поперёк отставленного зада.

Не думаю, что ракшаса почувствовала боль. Но возмутилась она уже всерьёз. Если, конечно, не была возмущена всерьёз до этого. Даже Лари, несмотря на всю её нечеловеческую скорость и реакцию, едва успела увернуться от палаческого меча, золотой молнией ударившего в то место, где она только что стояла. Стояла до этого, но не сейчас. А сейчас она как бросившаяся бежать кошка запрыгнула, едва коснувшись перил руками, на длинную галерею второго этажа — и опять вытянула ракшасу латигом, норовя угодить стальными составными хвостами по глазам. Могу поклясться, что попала, но ракшаса даже не сморгнула, а обрушила второй удар меча на галерею, по которой Лари уже бежала дальше с невероятной скоростью.

Пыль, грохот, деревянный пол галереи обрушился во двор, затем снова удар, и вся она начала, как костяшки домино, с треском оседать на землю, но Лари уже была на черепичной крыше особняка, на самом её коньке.

За это время я успел выскочить в окно рыбкой, даже не глянув, куда прыгаю, и свалиться на упавшую ставню, острая щепка из которой вонзилась мне в предплечье, заставив от всей души выматериться. Брызнула кровь, и ракшаса мгновенно обернулась ко мне, оскалив свою отвратную чёрную пасть. Вот как она кровушку-то уважает…

Длинный язык метнулся по чёрным губам, глаза разгорелись красным ещё ярче, она явно решила заорать, но я ещё раньше придумал в неё стрельнуть. Что и сделал, бабахнув из верхнего ствола. «Колотушка» угодила в лоб, почти опрокинув демона назад. А я, рвя мышцы изо всех сил, бросился по окружности двора к каменному сараю в дальнем конце, где так трогательно и призывно маячили наши рюкзаки. Рюкзак Орри лежал наверху, и я глаз не отрывал от длинного свёртка, пристегнутого к нему.

Ударило магией — словно морозная волна пронеслась над двором, а всё вокруг погрузилось в серую дымку. Не поняв, что произошло, я оглянулся и увидел, что вместо ракшасы у стены особняка дергается серое дымное облако. Маша! Она выпустила свой «Болотный туман», слегка поправив его. Вместо того, чтобы накрыть всех нас, маскируя от врага, он «обмотался» вокруг нашего единственного и совершенно неуязвимого противника.

Почувствовав, что у меня появилась фора, я приналёг, если такое вообще было возможно, и, не сумев затормозить, упал грудью на кучу рюкзаков, успев вцепиться в вожделенный чехол, перекатился на спину, увлекая его за собой, а заодно чувствуя, как холодеет в груди. Ракшаса лишь взмахнула своим мечом, и заклинание «Болотный туман» развеялось, словно его и не было. Вылетевшую следом из окна «Шаровую молнию» она отбила тем же мечом, а затем… К счастью, Маша успела выставить щит, насколько я успел заметить по тому, как замелькали за окном синеватые сполохи. Палаческий меч, рубанувший по стене, выбил гигантский сноп искр и почти начисто снёс эту часть этажа.

Трясущимися пальцами я судорожно расстегивал на совесть закреплённые ремешки на оружейном чехле, с ужасом представляя, что будет, если именно сейчас ракшаса вновь решит заорать. К счастью для меня, в дело снова вступила Лари, каким-то чудом оказавшаяся на крыше и оттуда спорхнувшая почти на середину двора, пролетев прямо над головой ракшасы. Опять взмах руки, безрезультатный удар латигом по глазам, который ракшаса даже не стала парировать, пируэт, с помощью которого тифлингесса едва увернулась от кривого золотого меча, снова удар латигом — и отчаянное бегство, частью по стенке особняка.

Ракшаса, как мне показалось, даже в цвете изменилась. Словно кроваво-красное сияние появилось вокруг неё, она замотала головой так, что её многочисленные косы заметались чёрными змеями, оскалила пасть до самых ушей, грудь поднялась — она набирала воздуха для нового крика, а я только тащил из чехла увесистый штуцер. Помогли гномы — из разрушенного окна второго этажа выплеснуло хвост огня из пулемётного надульника, и одновременно бухнула двустволка. Треск выстрелов слился с визгом рикошетов, ракшаса зарычала, но крик не состоялся. А я уже переламывал стволы штуцера, запихивая в них два огромных, тяжёлых, похожих на фаллические символы патрона.

А затем я перехватил взгляд бегущей через двор Лари и лишь кивнул. Этого кивка она и ждала. Резко остановившись, так, что каблуки её сверкающих сапог взрыли дёрн, она обернулась к ракшасе и что-то крикнула на неизвестном мне языке. И ракшаса поняла её! Черты и без того отвратительного теперь лица исказились ещё больше, она пригнулась и бросилась к тифлингессе, топая так, что сваленные в кучу рюкзаки запрыгали, словно действительно статуя побежала.

Страх исчез. Тот самый страх, который буквально душил меня до последней секунды, исчез совсем. Теперь передо мной стояла одна задача — двумя ударами загнать биллиардный шар — ракшасу — в лузу: в портал. А вместо кия должен был выступить штуцер. Удар его пули столь страшен, что сбивает с ног любое живое существо, существующее в Великоречье. Даже каменного тролля, тяжелее которого сложно даже что-то себе представить. Сила удара пули шестисотого калибра — это как гром небесный. Я изо всей силы вдавил подбитый резиной приклад штуцера в плечо, завалившись всем телом вперёд, и когда ракшаса оказалась на линии огня, нажал на первый спусковой крючок.

Отдачей меня чуть не развернуло, стволы уставились в небо, грохнуло так, что утраченный было слух вернулся ко мне в полном объеме, а ракшаса упала. И не просто упала, а её ещё и покатило по мокрой траве, в результате чего она оказалась в неприличной для её статуса в пантеоне демонов позе, именуемой у южных народов в их трактатах о телесной любви «позой крадущейся мантикоры[70]». Обернувшись ко мне, не меняя позы, она издала какой-то хриплый рёв, и я едва сдержался, чтобы не выстрелить. В створ портала она пока не попадала. И тогда я побежал тоже, стараясь достичь ближайшего ко мне угла особняка до того, как ракшаса успеет что-то предпринять. Иначе мне хана. Твёрдая уверенность в этом вдруг в виде оформленного и подписанного приговора забрезжила у меня в сознании. Если не успею, то всё.

И я не успевал. Спина ракшасы странно выгнулась, противоестественным движением, словно киноплёнку промотали в обратном порядке, никак не вяжущимся с её человеческой анатомией, она поднялась на ноги. Облако чёрного пламени вылетело у неё из пасти, а откуда-то сверху к ней потянулась чёрная воронка чистого Зла, чудовищного в своей невероятной силе. Чёрная богиня Кали делилась силой со своим слугой. Ракшаса раскинула руки в стороны, готовая принять смерч Зла в себя, и в этот момент, как зонтик, над ней раскрылся самый обычный колдовской щит. Тот самый, что на несколько секунд способен удержать что угодно — от пуль до Зла. И этих самых нескольких секунд мне хватило для того, чтобы остановиться, я просто врезался в стену дома, на бегу поворачивая ствол штуцера в цель. И едва он оказался направлен в грудь ракшасы, я нажал на второй крючок.

Шестисотый калибр, придуманный для слонов в мире, откуда мы сюда попали, не подвёл. Удар отбросил ракшасу прямо в мерцающее зеркало портала. Даже пятки её оторвались от земли, а готовый вырваться крик так и остался в глотке. Портал вспыхнул ослепительным светом, когда полубожественная сущность влетела в него. Он превратился на миг в какой-то суматошный вихрь света и искр, затем в зеркальный шар, то появлявшийся, то исчезавший, и до моего сознания донёсся чей-то крик: «Ложись!» Что я и сделал, так что остального не видел. А ракшаса просто исчезла. Так же недраматически, как и появилась, без звука и треска — она просто исчезла из нашего двора вместе с порталом, которого будто и не было. И разрази меня гром, если она не исчезла из нашего плана бытия: я почувствовал это всем своим существом — словно что-то давить на сердце перестало. Интересно, к кому её закинуло?