"Тот, кого я хочу" - читать интересную книгу автора (Уоррен Нэнси)

Глава 3

Мэтью, зевая, направился на кухню, мечтая о кружке крепкого черного кофе. Проходя мимо входной двери, он заметил на коврике подсунутый под дверь толстый конверт.

Мэтью остановился, глядя на конверт, и, не отдавая себе в том отчета, подозрительно прищурился. Конверт явно не был доставлен почтальоном. Мэтью запер дверь в начале первого ночи, и тогда конверта под дверью не было. Мэтью взглянул на часы, задаваясь вопросом, кто мог подбросить ему это послание за последние семь часов и следует ли ему по этому поводу бить тревогу.

Как обычно, любопытство пересилило осторожность. Он взял конверт в руки. На конверте стояло единственное написанное от руки слово: Хлое. Конверт был мягким, закрытым, но не запечатанным. Человек с крепкими моральными устоями и чистой совестью, вместо того чтобы терзаться сомнениями, дошел бы до соседнего дома 22 и опустил письмо в нужный почтовый ящик.

Мэтью же открыл конверт и заглянул внутрь. Там лежала стопка купюр и записка.

Хлоя!

Спасибо большое. По очевидным причинам не хочу расплачиваться по кредитке. Все отлично сработало. Готов обратиться к вам еще.

Аллан

Мэтью пересчитал деньги и задумчиво пожевал губами. В сердце закралось неприятное предчувствие: похоже, и его, и его лондонского приятеля Джеральда грубо использовали. Мэтью снова сунул деньги в конверт и вышел. Утренний воздух был свеж и прохладен. В нескольких соседних домах горел свет. Гораций Блэк, живший через улицу, уже выезжал на своем новеньком грузовике на дорогу.

Народ просыпался по всей улице, и только в доме его ближайшей соседки никаких признаков жизни не наблюдалось. Она жила тут уже две недели и, хотя производила впечатление добропорядочной жилицы, имела привычку уходить и приходить в неурочные часы. И теперь у Мэтью возникло такое чувство, словно он знал, почему это происходит.

Он подошел к двери соседнего дома и постучал. Возможно, постучал он несколько более агрессивно, чем требовалось.

Его подставили, а он не любил оставаться в дураках.

Наверное, ему следовало бы вернуться домой, выпить кофе, дать себе возможность успокоиться, а этой маленькой мисс «Готов обратиться к вам еще» дать время проснуться. Но сейчас он не был расположен к рассудительности.

Мэтью подождал с минуту, потом снова заколотил в дверь, одновременно нажав пальцем звонок.

Прошла целая вечность и еще полвечности, когда дверь наконец приоткрылась и появилась Хлоя Флинт. Он не думал, что встрепанные после постели волосы могут выглядеть так сексуально. Мягкие и черные. Ее глаза немыслимого лиловато-синего цвета были слегка не в фокусе, как это бывает, когда человек еще не совсем проснулся. Он понятия не имел, что на ней надето — если вообще на ней что-то было, — поскольку в проеме двери торчала лишь ее голова.

— Вам следовало бы спросить, кто там, прежде чем открывать дверь! — прорычал он.

— Я выглянула из окна спальни, — зевнув, сказала Хлоя. — Я вас видела. — И словно его настоятельный совет произвел эффект, противоположный ожидаемому, она выпрямилась и широко распахнула дверь.

Мэтью окинул ее взглядом, каким одинокий мужчина в расцвете лет всегда смотрит на женщин. Он и раньше предполагал, что под модными шмотками его соседки скрывается очень привлекательное тело. Но он и представления не имел, насколько оно привлекательно.

Не отличаясь высоким ростом, Хлоя явно могла похвастаться изяществом форм. На ней были крохотные шорты, которые носят тоненькие девочки-подростки, с британским флагом по всему фронту, и маленькая белая футболка с распечатанным поперек груди лозунгом «Правь, Британия». Ноги у нее были удивительно красивыми, грудь — маленькая и совершенной формы. Даже небольшая полоска кожи между краем футболки и поясом шортиков восхитила его. Такая белая, такая гладкая.

Мэтью поднял глаза и, встретившись с Хлоей взглядом, обнаружил, что теперь глаза ее окончательно проснулись и смотрят на него с веселой догадкой. Проклятие, она его потрясла и знала об этом!

— Только не говорите мне, что у вас на одной чашечке бюстгальтера королева, а на другой принц Чарльз.

Хлоя окинул взглядом свой наряд, словно забыла о том, что было на ней надето.

— Это прощальный подарок от друга.

Солнце светило Мэтью в спину и уже начинало припекать. Справа от себя он услышал жужжание пчелы. Похоже, она собирала нектар с куста техасской сирени, посаженной им тут в прошлом году.

— Вы зашли, чтобы проверить, насколько патриотична моя пижама? — поинтересовалась Хлоя.

Мэтью понял, что уставился на нее как баран, и тут же почувствовал себя настоящим бараном. Это привело его в еще большее раздражение.

— Я пришел, чтобы доставить вам почту, которая попала ко мне по ошибке.

Мэтью показал ей конверт.

— Спасибо. — Хлоя протянула руку, но он не торопился отдавать ей конверт.

— Что происходит, Хлоя?

Она приподняла брови, что придало ее лицу выражение высокомерного недоумения. Казалось, сейчас она вызовет охранников своего дворца и прикажет им его пристрелить.

— Что, простите?

— Кто-то среди ночи подсунул мне под дверь конверт с тысячей баксов наличными, и мне стало любопытно.

— Тысяча долларов?! — воскликнула Хлоя. В голосе ее звучал восторг. — Должно быть, он добавил чаевые. Как это мило!

На какое-то мгновение Мэтью отвлекся, задумавшись о том, какого рода услуги Хлоя могла оказывать клиенту, чтобы заслужить столь щедрые чаевые.

— Доброе утро, Мэтт, и вам, мэм! — раздался у него за спиной бодрый мужской голос. Хлоя помахала в знак приветствия, и Мэтью, оглянувшись, увидел, как из проезжающего мимо фургона радостно машет ему Чак Доусон. Мэтт встал так, чтобы заслонить Хлою, хотя при этом спросил себя, с какой стати он вдруг озаботился целомудрием своей соседки, если сама она ничего не имеет против того, чтобы размахивать своим британским флагом перед всеми подряд.

— Думаю, мы могли бы обсудить это в доме, — сказал он.

— Обсудить что? Вы принесли мне мою почту. Спасибо. — Она вновь протянула руку, раскрыв ладонь.

— Откуда к вам поступили деньги?

Мэтью переступил с ноги на ногу и в этот момент увидел, как белый «универсал» свернул с дороги. Он слишком хорошо знал эту машину.

— Дерьмо! — пробормотал Мэтт и, резко шагнув вперед и невольно толкнув Хлою, так что она, взвизгнув, отскочила, зашел за порог ее дома и торопливо захлопнул за собой дверь.

— Как вы смеете?! Немедленно покиньте этот дом! — возмущенно воскликнула Хлоя, указав ему на дверь. Даже в ярости она не теряла королевского достоинства, эта маленькая принцесса.

Мэтью бросился на кухню. Подальше от застекленной двери.

— Вы сумасшедший? — Ее четко артикулированный, звонкий английский голос вибрировал от с трудом сдерживаемого гнева.

— Тише. Она вас услышит. — Он успел скрыться на кухне и теперь сидел, съежившись, на кухонном табурете — там его не было видно из окон соседнего дома, то есть из его собственного.

— Кто может меня услышать? Мэтью, что происходит?

— Бриттани.

Хлоя прошла следом за ним на кухню и взглянула на него сверху вниз.

— А кто такая Бриттани?

— Моя подруга.

Хлоя посмотрела на него так, словно у него выросли рога, но ни слова не сказала, за что Мэтью был ей, как ни парадоксально, благодарен. Насчет Бриттани так просто все не объяснишь. И чем дальше, тем больше все усложнялось. Бриттани идеально подходила ему во всех отношениях. Милая, смышленая, симпатичная — одним словом, женщина, из которой получится чудесная мама. Так почему же он, взрослый мужчина, которому давно пора определиться в жизни, прячется на кухне у соседки, которая, вполне возможно, занимается преступным промыслом?

Хлоя отвернулась и молча принялась молоть кофе, оставив своего соседа сидеть за дубовым кухонным столом в одиночестве и беспрепятственно заниматься самокопанием. Мэтью непроизвольно постукивал пальцами по лежащему на столе толстому конверту.

Загрузив кофеварку, Хлоя вышла из кухни и направилась к входной двери.

— Что вы делаете?! — завопил Мэтью шепотом — если такое возможно.

— Разве вы не хотите знать, что она делает?

— Я и так знаю. — Бриттани была вполне предсказуемой. — Она идет к входной двери. И в руках у нее блюдо с булочками.

Хлоя обернулась к нему.

— С пирожными. Она очень хорошенькая.

— Я знаю. — Больше никаких комментариев от входной двери не последовало, однако на кухню Хлоя не возвращалась. Мэтью чувствовал себя последним подонком. — Она пишет записку, верно?

— У вас отличная интуиция.

Хлоя вернулась на кухню, и через минуту Мэтью услышал, как отъехала машина.

Глаза Хлои расширились, и она вопросительно приподняла брови.

— Сливки и сахар? Мэтью прищурился.

— Исходя из предположения, что обе ваши игрек-хромосомы уже проснулись, вам не терпится узнать, в чем тут дело.

— Конечно, мне интересно. Однако каждый человек имеет право на свои секреты, Мэтью. — Хлоя многозначительно посмотрела на конверт.

Он взял конверт в руки и постучал им по столу.

— У нас разные ситуации. Когда вы заполняли форму нанимателя жилого помещения, вы сообщили, что ведете свое дело.

— И это так.

— Я считал, что это парикмахерская, магазин одежды или что-то в этом роде.

— Вы сексист?[5]

Хлоя налила кофе в белые чашки, элегантные, словно лебеди. Должно быть, она купила их сама, потому что Мэтью не помнил, чтобы он покупал такие. До Мэтью дошло, что он так и не ответил ей, с чем будет пить кофе, только тогда, когда она налила молоко в молочник в одном стиле с чашками и поставила перед ним на стол вазочку с сахаром с двумя ложками, сияющими новизной.

Мэтью налил в кофе немного молока.

— Вы правы. Не стоило мне делать поспешных заключений. — Он поднял на нее глаза. — Итак, какой именно бизнес вы ведете?

— Этого я не могу вам сказать.

Мэтью постучал ложкой по краю чашки, но издаваемый звук раздражал его самого, и потому он опустил ложку на блюдце и глотнул кофе. Кофе был хорош. Крепкий, с насыщенным вкусом. Еще один стереотип разбит напрочь. Еще один удар в его ворота. Сидя напротив, Хлоя наблюдала за ним. Ее аристократические сине-лиловые глаза следили за ним поверх края чашки.

Конверт с деньгами лежал между ними. И еще между ними повисла тишина, тяжелая как кирпич. Мэтью первый не выдержал гнетущего молчания.

— Послушайте, я — бывший коп. Я не могу сдавать жилье сомнительным личностям. Вам придется съехать, если вы проститутка.

Глаза ее расширились — то ли от того, что он обвинил ее в том, что она проститутка, то ли от того, что он признался в том, что был полицейским. Сейчас он ни в чем не был уверен.

— Итак, вы не только сексист. Вы еще вульгарный, бестактный и грубый тип, к тому же без всякого воображения. — Хлоя со стуком опустила чашку на стол, словно ставила точку в конце предложения.

— Послушайте, я просто…

— А вам не кажется, что тысяча долларов слишком значительная сумма для оплаты услуги проститутки?

Мэтью пожал плечами. Внезапно ему стало не по себе от того, в каком направлении пошел у них разговор. Возможно, ему следовало бы лучше пораскинуть мозгами, и тогда, возможно, у него появились бы свежие соображения относительно того, за какие еще услуги женщине среди ночи могут вручить конверт с кругленькой суммой наличными.

— Смотря какие услуги она оказывает.

— Понятно. Но если бы я платила тысячу долларов за секс, я бы велела доставить их в подарочной упаковке в шкатулке от «Тиффани».

— Ну… — Мэтью прочистил горло. — Это… У нас в Америке за секс обычно платят мужчины.

— А за что бы вы заплатили тысячу долларов? — спросила его Хлоя, с интересом глядя ему в глаза.

Мэтью взглянул на нее, и тут, по какой-то проклятой причине, его обдало жаром. Может, дело было в выражении ее глаз или в том, о чем он подумал, мысленно отвечая на поставленный вопрос. А подумал он о ее маленьком теле, обнаженном, обвитом вокруг него в пароксизме страсти…

— Я никогда не плачу за секс, — с трудом выдавил он.

— Понимаю.

Затем он подвинул к ней конверт.

— Хватит испытывать мое терпение, Хлоя. Каким еще бизнесом вы занимаетесь, если клиенты платят вам наличными и вы уходите из дома и приходите домой в такое время, когда все добропорядочные бизнесмены сидят по домам?

— Я не знала, что вы отслеживаете мои перемещения. Как ей это удается? Это холодное высокомерие в каждом взгляде, в каждом жесте. Этот голос, в котором рефреном звучит «у моей страны есть принцесса, а у твоей — нет»… Все это страшно бесило Мэтью и одновременно возбуждало. Он вдруг понял, что прятаться ему следовало не от Бриттани, а от этой своей соседки.

— Скажите, какой бизнес вы ведете? Это все, что я хотел бы знать.

Хлоя чуть наклонила голову и посмотрела на него немного искоса.

— Я управляю частным детективным агентством, — сказала она.

Он не засмеялся, хотя и был близок к этому.

— В самом деле?

— В самом деле. К вашему сведению, из женщин получаются отличные детективы. Женщинам свойственна деликатность, — сказала она с тонкой усмешкой, обнажившей ряд белых ровных зубов, и одной этой улыбкой непрозрачно намекнула ему на то, что деликатности в нем не больше, чем у несущегося на всех парах разъяренного быка.

Мэтью подумал, не попросить ли у нее визитку, но тогда ее ложь незамедлительно откроется, а ему не хотелось прерывать столь интересную беседу. Такого удовольствия он уже давно не испытывал.

— И у вас есть определенная специализация?

— Специализация?

— Нуда. Направления частных расследований, в которых вы специализируетесь.

— А-а, понимаю. Нет, мы отказались от узкой специализации. Я управляю агентством, предоставляющим все виды услуг сыска.

Мэтью уже собирался задать очередной вопрос, но Хлоя его опередила:

— На вашем месте я бы забрала пирожные. К чему оставлять их пылиться на пороге? Они пришлись бы весьма кстати с кофе. Я думаю, ваша подружка уже уехала.

Мэтью скривился.

Вот дерьмо. Бриттани. Спасибо, что напомнила. Бриттани превращалась в серьезную проблему, которую срочно надо решать. Если бы еще знать как.

— Ее зовут Бриттани. Мы поссорились.

— По ее вине? И это ее искупительное приношение? Мэтью покачал головой:

— Нет, это я виноват. Я поступил как подонок.

— О Боже! Бедная Бриттани. Она относится к тому типу женщин, которые любят, когда о них вытирают ноги, и чувствуют себя виноватыми, даже если ни в чем не виноваты?

— Нет. Бриттани верит в конструктивную силу переговоров. Думает, что можно найти решение любой проблемы, если ее обсудить. То, что она принесла, она принесла для того, чтобы разрядить обстановку. Но я-то знаю, что виноват и должен перед ней извиниться.

— Понимаю.

— Мы с Бриттани, вероятно, поженимся. — Мэтью словно издалека слышал свой голос, и ему совсем не понравился тон, каким он произнес посленнюю реплику. Радости в голосе не было. Зато была искренность. Размышляя о будущем, он ощущал не больше радости, чем несчастный, которого скрутила подагра. Однако Мэтью считал, что не имеет права увиливать от ответственности, обманывая ожидания всех тех, кого он считал людьми близкими: родственников, друзей, Бриттани. Особенно Бриттани.

— Именно поэтому вы прячетесь от нее, вместо того чтобы извиниться и тем самым разрешить недоразумение?

— Это все сложно.

— О, пожалуйста, не думайте, что я вас критикую. Именно так я всегда поступаю сама, когда понимаю, что следующим шагом в отношениях должен стать шаг к алтарю.

Мэтью мгновенно отвлекся от раздумий о собственных проблемах.

— И вы бы спрятались в моем доме, если бы ваш бой-френд проезжал мимо?

Хлоя смотрела на него, но вид у нее был отсутствующий, и он решил, что она раздумывает над тем, как повела бы себя в сходной ситуации.

— Нет, — сказала Хлоя. — Пожалуй, окажись я на вашем месте, я бы поцеловала вас долгим и страстным поцелуем на пороге вашего дома прямо на глазах у своего жениха.

Очевидно, не у него одного были проблемы с серьезными и прочными отношениями. И та картина, что мгновенно нарисовалась в его голове, никак не способствовала их разрешению.

— Почему?

— Я годами посещала лучших психотерапевтов, но дорогостоящие сеансы не помогли мне понять мое собственное поведение. — Она склонила голову набок, словно так ей легче думалось. — Видимо, мне нужен мужчина, который захотел бы за меня побороться.

— И такие находятся?

Хлоя наморщила нос.

— Нет, потому что все они или ужасно честные и благородные, или притворяются, будто не замечают того, что я с ними делаю, как бы отвратительно я ни поступала, пока в конечном итоге все не приводит к ссоре вселенского масштаба, после которой все уже окончательно заканчивается.

Мэтью встал и подошел к ней.

— Вы слишком долго пробыли в Англии. Здесь, в Техасе, мы поступаем по-другому. — Он представил, как бы поступил, если бы Хлоя была его женщиной и он бы застал ее с каким-то другим парнем. Честный и благородный — не эти слова первыми приходили ему в голову в такой ситуации.

— Это хорошо. — Кажется, он ее обнадежил. Он дал ей понять, что в Техасе все еще дерутся из-за женщин, и у нее от этого поднялось настроение. Кто бы мог подумать!

— Ни один мужчина не хочет, чтобы его женщина крутила роман с другим.

Хлоя пожала плечами:

— Мне нравятся острые сюжеты.

Внезапно Мэтью поймал себя на том, что ухмыляется.

— Должно быть, это вам не слишком помогает в бизнесе. Я имею в виду детективное агентство.

Она умела смотреть на мужчину свысока и в то же время с вызовом. Холодно и искусительно. Как ей это удается?

— Поживем — увидим.

Мэтью отнес пустую чашку в раковину. Хлоя содержала дом в идеальной чистоте, не придерешься. Раковина сияла, на кухонной стойке не было ни пятнышка.

— Мэтью!

— Да?

— А как насчет вас?

— Мне кажется, что острые сюжеты хороши для кино. Видит Бог, даже смех у нее был сексуальным. Легким и искристым. И кокетливым. Словно цветочный запах, который один раз вдохнешь и уже не забудешь.

— Я имела в виду вашу работу. Вы сказали, что были полицейским.

— Сейчас я занимаюсь недвижимостью.

— Чем именно вы занимаетесь? Мэтью пожал плечами:

— По-разному бывает. Я покупаю дома. Привожу их в порядок, а затем продаю или сдаю внаем.

Он не обернулся, но это не помогло. Хлоя все равно спросила:

— А почему вы больше не полицейский?

Мэтью обернулся.

— Это долгая история. А у меня много дел, да и у вас тоже. До встречи.

— До встречи, — сказала она, но при этом продолжала смотреть на него с испытующей пристальностью, и от этого взгляда ему захотелось бежать как можно дальше.