"Киборги не умирают" - читать интересную книгу автора (Динаев Дино)

8. Шутер в бегах

АДОН включился глубокой ночью.

Самое смешное, что Антон спал. Он и сам не знал, зачем он это делает, если киборг. Наверное, это диктовалось наличием в организме систем, выращенных хоть и из Атканларской вечной стали, но с использованием биологической матрицы.

Как — то он для эксперимента не спал 10 суток и не потерял ни капли функциональности. Но стоило ему завершить эксперимент, как он проспал как убитый двое суток подряд.

Ноутбук стоял рядом с кроватью, Антон протянул руку и включил монитор, на котором возникла картинка высокой четкости, передаваемая АДОНом с места падения унформера. Рядом с бомбой сновали четверо. Они говорили по-сумитски, но ругались по-русски.

— Что-то на работников прокуратуры походят мало, — засомневался Антон.

— Один из них Казбек! — узнал Иван.

— Слушай, а ты точно в прокуратуру звонил? — уточнил Антон. — Обухов не сумит по национальности?

Ему не понравилось, что Иван промолчал. Это случалось крайне редко. Обычно его было не остановить.

Словно подтверждая опасения, монитор погас, и Иван высветил на нем лишь слово:

— Шухер!

— Где? — одними губами спросил Антон.

— За дверью!

Антон оглянулся, активизировав опцию биосканера.

Дверь стала прозрачной, дымчатой, как кисея на полуобнаженной танцовщице с Шарагда, а за ней четыре объемистых силуэта в бронежилетах, касках и разгрузках тащили массивную трубу на петлях.

— Чушка! — вспомнил Антон ее название, но сейчас это было не актуально.

Незваные гости, некоторое время осматривали дверь, после чего были вынуждены отставить чушку в сторону. Антон их понимал. Шутер, хоть и был жадным идиотом, падким до денег, но на двери экономить не стал. Особенной его гордостью являлся косяк, армированный в несущую стену. Снести его могли разве что направленным взрывом. Словно услышав подсказку, штурмующие достали из объемистых разгрузок нечто, что прилепили напротив замка.

— Пластид! Ты чего застыл, идиот, деньги хватай, документы! И беги! — истошно завопил Иван.

Антон, очнувшись от ступора, носился по квартире, распихивая указанные предметы по карманам. Его чуть жаба не задушила, когда он вспомнил про заначку под плинтусом. Там Шутер хранил все, нажитое непосильным трудом по укокошиванию себе подобных гуманоидов.

Не контролируя себя, видно в этот момент восторжествовала сущность Шутера, кинулся на колени, начав отдирать несчастный плинтус.

— До взрыва 3 секунды! Беги! — завопил Иван.

За дверью шипело, и пробивался в замочную скважину неприятный дымок от почти сгоревшего запала. Антон, наконец, очнулся от напасти и кинулся к окну.

— А я? — в голосе Ивана послышалась даже обида.

Антон вернулся, схватил чемодан с ИИТ, но двинуться уже не успел. Воздух вдумчиво и больно вдавило в уши, сминая перепонки, и всю специальную начинку, что была у него в голове. Кусок косяка рядом с дверью исчез, но сама дверь продолжала стоять целую вечность, после чего таинственно плавно взвилась вбок и вверх, едва не раскроив спецназовцу череп и заодно впуская в квартиру, сделавшуюся неожиданно крохотной, волну сжатого до каменного состояния воздуха.

Антона снесло как пушинку и вынесло в окно. Он лишь успел выставить впереди себя чемодан с ИИТ, что потом Иван поминал ему очень долго. 4-й этаж. Антон, даже не успев осмотреть место предполагаемого падения, а тем более скорректировать полет, без затей вывалился и сверзился вниз.

Летать киборг не умел, не было у него такой опции.

Внизу стояла машина, но даже ей на крышу, способной смягчить удар, Антон не попал. Голова и торс перелетели через крышу, но ноги угодили на нее. Это было даже хуже, если бы он вообще промахнулся, потому что он потерял позиционирование, сделал кульбит и покатился по асфальту.

Он не докатился пяти метров до мрачного закрытого фургона с надписью "ОМОН".

Раздвижная дверь типа «купе» поехала вбок. Внутри застыли в предстартовом напряжении мощные фигуры бойцов, которые уже придвинулись к пока еще узкой щели.

Щель росла на глазах, грозя через мгновение выпустить на волю целую дрессированную свору.

Сверху уже били из автоматов, без предупреждений, без окриков, молча, и Антон понял, что в плен его брать никто не собирается.

Он подскочил к двери фургона и сильно и страшно вдарил по ней многострадальным ИИТ. Эффект однако был достигнут, дверь сморщилась и застряла в пазах.

Омоновцы стали стрелять в щель, но она оказалась слишком мала, чтобы прицелиться в беглеца, которого и во дворе уже не было.

Пробегая 200 метров каждые 10 секунд, Антон удалился на пару километров, меняя улицы, прежде чем уселся на белую красивую скамейку в тихом дворе.

— Ну и что ты скажешь на это? — поинтересовался Антон.

Наверное, это было странно, что одинокий человек разговаривает сам с собой, но удивляться было некому. Шум перестрелки остался далеко позади, вокруг не было ни души.

— Сумиты тебя подставили, — заметил Иван. — И подставили тебя качественно, плотно.

Настоящей целью была малолетка. Потом они заваливают Шутера и списывают все на него. Труп киллера, найденный на месте преступления с оружием в холодных руках.

Что может быть лучше!

— Я сейчас не об этом, а об унформере.

Иван, помолчав, сказал:

— Карлик-сука.

— Более конкретные мысли есть?

— Его погубило отсутствие информации. Ведь он уверен, что лично ему опасность не грозит. Если бы он знал, что совершенно безразлично, где именно на этой планете взорвется унформер, по большому счету, для него не существует понятие "эпицентр".

Антон понял, что с этой проблемой, которую он притащил за собой, без специалистов «Невода» ему не справиться, посему переключился на более простые вопросы.

Например, где устроить себе ночлег, вместо того чтобы всю ночь просидеть на лавочке, разговаривая сам с собой.

Куда идти? К жене!

Смешное слово, подумал спецназовец.

Это слово Антону ничего не говорило, откуда у киборга жена, но стоило подумать о ней применительно к Шутеру, как перед глазами вспышкой возникло видение.

Перед мысленным взором в разных ракурсах проворачивалась в воздухе красивая голая женщина, и так и этак, а вместе с ней проворачивалась в воздухе и широкая типа космодром Љ5 на Шарагде постель, на которой она возлежала словно царица.

Постель была застлана алым махровым полотенцем, и оно развевалось несусветно ярким шлейфом, а сама женщина напоминал ведьму на помеле.

Антон и не знал, откуда у него взялось это сравнение, наверное, опять от воспоминаний Воронина. Бывалый, однако, он спецназовец оказался.

Женщина лежала на спине, поджав ноги, беззастенчиво открыв для обзора обратную сторону бедер и лежащие на покрывале полушария ягодиц, практически круглых, лишь слегка сплюснутых в месте соприкосновения с поверхностью постели. Открывшееся зрелище волновало, и это еще мягко сказано. Антон снова почувствовал эрекцию и, чтобы она не мешала трезво рассуждать, приказал ей заглохнуть. Команда была немедленно выполнена, в этом крылась разница киборгов от людей.

— Братья Нухаевы подгребают под себя весь город, — сказала женщина.

— А ты откуда об этом знаешь? — Спросил Шутер. — Что, клиент болтливый попался?

— Причем тут клиент? У нас для этого Василий Иванович имеется. Он по совместительству карточный кидала и ходячая энциклопедия. Он все про всех в городе знает. Через него воры, то есть, я хотела сказать — крутые, даже друг дружку о сходе предупреждают.

— С таким багажом и на свободе. Что ж его менты давно не загребли?

— А он и про ментов все знает.

— И он до сих пор жив? — Удивился Шутер.

Просто так спросил, без задней мысли, но она прочитала что-то у него на лице, и это ее так испугало, что она даже поджала ноги.

— Слушай, а, правда, что про тебя болтают? Говорят, что тебе человека убить, что таракана.

И тогда Шутер сказал неприятным скрипучим голосом:

— Жанна, зачем ты говоришь такие ужасные вещи своему собственному мужу?

— Ее зовут Жанна! — сказал Антон. 12-ти этажный дом, где проживала бывшая жена Шутера, относился к категории престижных, был красив снаружи и донельзя засран изнутри. Снаружи дорогой красный кирпич, внутри убитый горем покореженный лифт, нехорошие надписи замазаны зеленой краской, и поверх написаны еще раз.

Квартира Жанны находилась на верхнем этаже. Запущенность и здесь имела место, вернее будет сказано, продолжала свое гордое шествие. В лоджиях зияли дыры. На полу кучи мусора, давно неубираемого и заслужено поросшего плесенью. Услышав за спиной тихий шорох, Антон обернулся, но застал лишь вьющуюся пыль в конце коридора. В этих местах надо было держать ухо востро.

Антон подошел к двери номер двести пятьдесят и позвонил. Он молил Мазу, чтобы ему повезло, и Жанна была дома. Но ему не повезло. Не зашлепали шаги быстрых и ой, каких красивых ножек, не спросил нежный голосок:

— Кто там?

Антон прикидывал, чем садануть в дверь, с руки или ноги, но рука чисто на автомате залезла в карман куртки и извлекла из кармана нечто — блестящий ключ.

Антон испытал благоговейный шок. У него никогда не было ключа, потому что не никогда не существовало квартиры, которую он мог бы отпереть.

С трудом поборов непривычное чувство, он отпер дверь и быстро войдя, торопливо заперся.

В квартире было две комнаты, он прошел в спальню со знакомой кроватью, застеленной красным покрывалом, взял с книжной полки первый легший в руку том и стал читать. Света при этом он не включал.

Жанна пришла через час, где-то проболтавшись большую часть ночи.

Не заходя в комнату, прошла в душ и полоскалась там с полчаса. Когда вышла оттуда и включила свет, на ней был банный халат и тюрбан на голове, который она едва не потеряла, когда шарахнулась назад.

— Кто здесь? — вскрикнула она, стукнувшись спиной о стену рядом включателем.

— Что, мужа не узнаешь? — Вальяжно произнес Антон.

— Шутер? Что ты тут делаешь? — почему-то не торопилась успокаиваться она. — Чего тебе нужно? Денег у меня сейчас нет, сразу хочу тебя предупредить. Ты в прошлый раз все под чистую вымел.

— Что-то ты не особо мне рада, жена. Во-первых: здравствуй. Во-вторых: не нужны мне твои деньги, — Антон хотел ее успокоить, но вызвал обратный эффект, во всяком случае, в глазах ее теперь читалась явная обеспокоенность.

— Что ж тебе нужно тогда?

— Перекантоваться до утра.

— А что случилось? — в глазах женщины проявилась настоящая паника.

— Ничего не случилось. Я тебе заплачу! — поспешил успокоить ее Антон, но вышло наоборот.

— Деньги? У тебя есть деньги? Покажи, я не верю.

Антон был вынужден показать.

— Что ты опять натворил? — запричитала Жанна. — Ты опять влип в историю! И опять приперся ко мне!

Он встал и подошел к ней. Вообще-то он хотел погладить ее по плечу, но она вжалась как от удара. В глазах ее был ужас. И Антон все понял.

— Скотина! — процедил он сквозь зубы. — Он тебя бил? — и сразу поправился. — Прости, больше этого не повторится. Я тебя пальцем не трону!

Своих слов он не сдержал почти сразу и ее погладил. Плечо оказалось неожиданно хрупким, хотя фигура у женщины была выдающаяся, даже халат не запахивался, груди лежали внутри выреза двумя аппетитными булочками.

— У тебя нет ничего поесть? — попросил он.

— Поесть? — она была ошеломлена не меньше его.

Вообще то дурацкая привычка есть. Особенно для киборга. Он мог обходиться без еды, но опять таки биологическая матрица требовала своего, пищи, которую надо было жевать и глотать, а потом ходить в туалет и выкакивать все это.

Он сидел на уютной кухне и пил чай с бутербродами. Жанна сновала мимо. Он поглядывал на нее, прикидывая, что по местным законам имеет полное право делать с ней все, что заблагорассудится, раз она его жена.

Выгадав момент, он обнял ее за талию и положил голову на грудь. Ах, какая это была женщина, великий Маза. Подушки не надо. Голова лежала, словно в облаках.

Антон почувствовал, как сердце его вздымается вверх.

— Кстати о сексе, — скучно произнесла женщина. — Если у тебя времени только до утра, то нам надо поторопиться им заняться.

Антон хотел возразить, что это совершенно излишне, но то ли он промедлил, то ли Жанна чересчур проворно вышла из кухни, но он опоздал.

Она с шелестом расстилала постель, потом позвала его. Когда он вошел в спальню, то обнаружил в ее руках шприц.

— А это еще зачем?

— Ширнешься, а то ничего не получится.

— Получится, — поспешно заверил ее Антон.

Она недоверчиво посмотрела на него. В глазах ее даже появилась некая лукавинка.

Словно говоря, знаем мы вас. Только зря храбритесь, мон шер.

Она сняла халат, стоя перед ним полностью обнаженной. Сдернула с головы тюрбан и на плечи упали пышные волосы. Его жена оказалась блондинкой.

Когда она приближалась, босые ноги аппетитно шлепали по полу, женский зад, самая прекрасная вещь на свете с точки зрения киборга, при каждом шаге упруго подергивался, и Антон почувствовал почти физическую боль.

Он соскочил с постели и стал срывать с себя вещи как новобранец по команде "Отбой".

Антон не знал, кто конкретно занимался его членом, но последний удался. В эрегированном состоянии он смотрелся произведением искусства.

— Не может быть!

Жанна опустилась перед ним на колени, словно перед божеством, водила рукой по всей длине, а когда взяла в рот, то Антон уже ничего не соображая, сорвал ее с него и уронил на кровать, сам упал рядом. Всунул ей ногу между ног, отжимая их друг от друга, водил рукой по колышущимся грудям, в общем, вел себя как хозяин всего этого сокровища.

Как оказалось, все это время она не отпускала его члена, словно боясь, что если она его отпустит, то наваждение закончится, и перед ней окажется наркоман Шутер с его механическим никому не интересным сексом. Она подтянула его к себе, хотя куда уж ближе, и втолкала член в себя. Тут уж Антон не оплошал. Он не позволил себе кончить раньше ее. Женщина заметалась, забилась в его руках словно птица, постель под ними сразу мокрой, и тут он спустил все тормоза.

Это была безумная ночь, в течение которой Антон потерял девственность и проверил знаменитую атканларскую технику, правда, всего в одном аспекте. Самая странная в галактике цивилизация не подвела.

Уже под утро он выбрался из постели, и, собрав манатки, хотел выскользнуть из комнаты, но был остановлен Жанной.

Она не сказала:

— Ты куда?

Или какие-нибудь другие дурацкие ничего не значаще слова, на которые совсем необязательно было отвечать. И голос у нее был не сонный, а тревожный.

И еще она сказала:

— Будь осторожен.

— Спасибо за предупреждение, но я всегда осторожен.

Неожиданно он столкнулся с проницательным, словно у следователя взглядом.

— Что — то не так, — понял он.

— Ты не Шутер.

Он не стал возмущаться, дурковать по черному, а спокойно спросил:

— Неужели по члену догадалась?

— И по нему тоже. Шутер когда не ширялся, у него никогда не вставал. Помнишь, когда я вышла из душа, ты читал книгу?

— Ты думаешь, это опасно? — С чрезвычайно серьезной миной спросил Антон.

— Если бы книжка была обычная, то нет. Но она была на французском языке. Никогда б не подумала, что Шутер знает иностранный, он и русского толком не знал. Он же дурак.

"Оказывается, как легко засыпаться, особенно, когда имеешь дело с собственной женой", — подумал Антон. Ведь этим людям не объяснишь, что система кодировки для него значения не имеет, и после небольшой коррекции гипофиза он может читать и изъясняться на любом языке.

— И кто же я, по-твоему? — Поинтересовался он.

— Ты работаешь под прикрытием. И ты не местный. Потому что в таком случае сумиты давно бы отрезали тебе голову.

— Я ничего не имею против сумитов.

— Зато они имеют весь город. Раньше смотрящим был капитан порта, но его отрезанную голову нашли рыбаки в море, с тех пор сумиты заправляют всем. Звери готовы загрызть любого, с ними невозможно договориться, с ними надо вести себя подобающе, как со зверями, отстреливать.

— Ты чересчур строга к ним.

Она пропустила его реплику мимо ушей, продолжила спокойным тоном:

— Ты, наверное, из Москвы? Поэтому так и говоришь. Вы там представления не имеете, что у нас творится. Наверное, тебя прислали на разведку? "Чистые руки"?

Девчонка думает, что я принес им избавление, а на самом деле за мной идет смерть, подумал Антон.

— Скажи, как тебя зовут на самом деле?

— Антон.

— Так вот, Тони, будь осторожнее, а еще лучше уезжай в свою столицу. Вы в Москве и не подозреваете, что здесь творится, и какие страшные люди здесь заправляют делами. Они сразу раскусят, что ты не тот, за кого себя выдаешь. Тогда тебя ничто не спасет.

— Извини, мне надо идти.

— Иди, Тони, помни, сюда ты можешь вернуться в любой момент, и я всегда открою тебе дверь.