"Киборги не умирают" - читать интересную книгу автора (Динаев Дино)

2. Побег

Амир набрал команду на переносном пульте, и эбонитовое ложе бесшумно опустилось вровень в полом. Одновременно кандалы Антона пришли в движение, заскользив по напольным пазам. Спецназовец заволочился следом.

— Ты похож на мешок дерьма! — старчески заперхал Амир. — Все-таки приятно, что ты такой молодой сдохнешь раньше меня, старика! А я буду трахать твою невесту, инопланетный выродок! Я старый и седой буду жить, а ты гнить в земле.

Пыточное ложе с прилипшими волосами и кусками кожи предыдущих жертв катастрофически быстро приближалось.

Антон понял, что если вырываться, то сейчас. Если он угодит на ложе, шансов больше не будет.

С неприятным хрустом большие пальцы вышли из суставных сумок и завернулись ближе к ладоням.

Спецназовец разом выдернул руки из наручников, сделавшихся свободными, одновременно выпрыгивая из ножных кандалов. Амир не смог удержать вопль удивления. Ноги спецназовца на некоторое время стали прямыми, лишившись ступней.

Опомнившись, старик лихорадочно затыкал пальцем в пульт, но операцию невежливо прервал Антон, взявший палача за горло.

— То, что касается твоей невесты — неправда! — просипел Амир.

— Верю! — согласился Антон и потребовал. — Как отсюда выбраться?

— Выход только один — наверху, клянусь святым Мазой!

— Открывай! — Антон слегка потряс его, соизмеряя силу, шея старческая, легко переборщить.

Наверху находились восемь янычар, которые инстинктивно обернулись на внеурочно распахнувшийся причудливым лепестком на полу люк. Обычно это происходило позже, и им оставалось принять тело. Мертвое или еще хуже — живое. Мочившееся и фекалирующее, гукающее, пускающее пузыри из всех мест, одним словом скот вонючий.

Но такова была их работа, работа надзирателей зиндана.

В этот раз тело тоже было. Первым в люк вылетел Амир Садеки, стонущий и блеющий, и они едва по инерции не прищучили его, но успели притормозить выработанные за годы службы рефлексы. Это стало их тотальной ошибкой, потому что они упустили единственный шанс остановить появившегося следом джина.

Антон появился из люка, словно у него выросли крылья. Доли секунды ушли у янычар, чтобы открыть огонь. Это оказалось чересчур много. Сектор обстрела перекрывал весь коридор по ширине, но спецназовец поднырнул под веер, и ворвался в строй охранников, слов волк в овечью отару. Двоих янычар он столкнул головами, проломив череп одному, и надолго выключив второго. Не успели они повалиться, как спецназовец уже стрелял из галакса одного из них.

В ограниченном пространстве тесного коридора заработали семь плазменных батарей, воздух мгновенно отозвался, наэлектризовавшись и возмущенно загудев.

Волосы встали дыбом, поднялся нестерпимый жар, словно в печи. С криком ужаса Амир нырнул в люк на полу, решив лучше обойтись переломами при падении с высоты, чем свариться. Ему несколько не повезло, когда люк автоматически закрылся, и он треснулся об него головой.

Сразу после удара наступила тишина. Амир думал, что оглох, и сидел, потирая внушительную шишку. На самом деле закончился бой.

— На! — Антон сунул ему галакс со светящимся красным светодиодом, свидетельствующим о полном использовании заряда батарей.

Точно такие же горели на оружии поверженных янычар. Расстреляв весь боезапас, они не попали ни разу. Это был очередной не учтенный никем рекорд двоечника центра "Фалкон".

Уцелела батарея лишь у янычара, поверженного первым. Антон одолжил у него свежий галакс, после чего, рассупонив «сбрую», освободил бойца и от композитного бронежилета.

Обойдя Амира, в ступорозном состоянии пытавшегося просверлить взглядом разряженный галакс, он двинулся по наклонному коридору наверх, выбираясь из зиндана.

Эффект внезапности был безвозвратно утерян. В панцири янычар были вшиты чипы жизнепоказателей, при уничтожении носителей посылавших сигналы тревоги на командный пункт. Из-за тех же самых чипов, враги отлично знали, где он находится и куда движется.

Антон подготовился к войне на два фронта, закинув жилет на спину, а спереди выставив дуло галакса.

Ему удалось добраться до начальной точки своего прибытия в зиндан, никого не встретив, но это была его единственная удача, которая после этого отвернулась от него.

В «приемнике» кипела работа, на полу, запутавшись в сетях, лежал очередной несчастный, и рабы в набедренных повязках ползали вокруг, старательно заковывая ему руки и ноги.

Более детально осмотреться Антону помешал выстрел в спину. Композитная броня выдержала прямое попадание, но, получив чудовищной силы удар, спецназовец полетел вперед и посшибал рабов с ног.

На этом его несчастья не завершились, и стоило Антону сделать пару выстрелов в ответ, как перегревшийся галакс заклинило от перегрева. Наверняка, это был контрафактный ствол, купленный у отчаянных и жуликоватых контрабандистов, осмелившихся поставлять запрещенное оружие на Шарагд. Настоящий ствол производства Германики такого бы себе не позволил.

Все новые выстрелы сшибали Антона с ног, композит немилосердно нагрелся и стал течь, словно намекая, что хорошо бы выбираться, а не подвергать его все новым испытаниям прямыми попаданиями, на которые он был совершенно не рассчитан. Во всяком случае, в таком количестве.

Выбираться? Но куда?

В Антона били со всех сторон. Броня становилась все тоньше и меньше по размеру.

Ею стало трудно прикрываться, особенно при выстрелах звучавших одновременно.

Нападавшие, не услышав ответа, совсем обнаглели и подошли вплотную, чтобы не тратить времени на прицеливание.

Ну, это наглость. Антона это разозлило. Все — таки не мальчишка, а боевой киборг.

Он прыгнул в толпу, двоих сразу прибил, воспользовавшись своим излюбленным приемом и столкнув их лбами.

Остальные янычары отскочили назад, но спецназовец успел сорвать с одного галакс и композитный жилет. Выстрелить он не смог, так как с галакса соскочила батарея, тогда махнув галаксом как палицей, он снес с ног нескольких нападавших, другие же, не зная истинной причины, по которой он не стрелял, и, подозревая, что хитрый инопланетянин собирается бить наверняка, временно отошли и скрылись в коридорах.

Возникшей паузой Антон хотел воспользоваться, чтобы на плечах отступающего противника попытаться пробиться через коридор, но у него появился другой план, и он бросился к пленнику. Когда он продолжил дело, начатое рабами, и стал заковывать пленника в кандалы, тот что-то возмущенно залопотал, но Антон дал ему в челюсть, правда, извинившись.

— Извини, приятель, двоим не уйти!

Янычары слишком поздно поняли, что происходит. От ярости, что жертва ускользает, они даже не смогли его сразу пристрелить.

Когда Антон заковал последние кандалы, сеть, функционирующая в автоматическом режиме, мгновенно отпустила пленника и стремительно втянулась в отверстие в потолке. Спецназовец ухватился за конец и взлетел под самый купол, и дальше в узкий ход.

Янычары успели лишь слегка поджарить ему ноги, шаровары сгорели еще раньше.

Вытянув его наружу, пилот понял свою ошибку, либо он получил сообщение по коммуникатору, и отцепил трос. Антон по инерции взлетел над куполом, затем рухнул вниз, чудом увернувшись, чтобы не угодить в ту же дыру, откуда появился.

Он покатился по куполу вниз и успел проклясть все на свете, пока съехал вниз, ободрав голую задницу о поверхность, которая оказалась далеко не идеально ровной, как могло показаться вначале.

Сверзившийся Антон едва не прибил при приземлении дервиша, неизвестно зачем припершегося к зиндану, месту не совсем удачного для того, чтобы просить подаяния. Взамен за это он забрал у дервиша штаны, халат и флип, где-то благополучно упертый.

Старый пердун попытался раззявить рот, и вдобавок ко всему приобрел еще и синяк под глаз. Там были еще дервиши, и никто не стал более чинить препятствия беглецу, увидев, как сурово он обошелся с них коллегой.

Антон миновал околозинданную площадь, поспешив затеряться на одной из прилегающих улочек. Здесь он утихомирил бег, бегущий всегда привлекает излишнее внимание, и, подняв воротник халата повыше, свернул в сторону возвышающихся над дувалами правого фронтона шахского дворца. Расписные башни и зубчатые стены далеко просматривались на фоне быстро темнеющего неба.

В гости к шаху он не собирался, его никто и не приглашал, ему надо было правее.

Политика — запутанное дело. В шахском дворце засел Джавад Некунам, служивший до недавнего времени всего лишь военным визирем, погубивший кучу собственного народа и свергший единокровного старшего брата Вахида.

Народ роптал, пока тайно, что власть передана не в том порядке, в каком завещана Великим Мазой. Тогда решено было указать глупому невежественному народу Шарагда на его истинных врагов.

Главной причиной вспыхнувшей свары между братьями и последовавшей вслед за ней кровавой бойни в столице были объявлены злые козни чужеземных военных советников, поднявших мятеж в 12-м гвардейском полку.

В полку повесили каждого десятого, несмотря на то, что самого полка во время смуты в городе не было вовсе. Инопланетных специалистов расстреливали всех подряд. Им негде было скрыться, их выдавал акцент, да и внешний вид за версту выдавал иностранца.

Так как они были чужаки, то их не жалели: сдавали всех подряд с большим воодушевлением, и никто не торопился предоставлять им убежище. Антон и не подозревал, что в городе столько беспощадных и кровожадных людей. Все те, с кем он еще день назад пил на брудершафт за дружбу и травил анекдоты, вдруг, по команде, возненавидели его. Это, поначалу, вызвало недоумение, но потом, когда его самого чуть не расстреляли, недоумение рассеялось.

Впрочем, у него оставался шанс избежать столь печальной участи, потому что он по старой спецназовской привычке давно подготовил себе пути отхода, правда, не предполагая при этом, что город так грамотно обложат.

В укромном месте томился в ждущем режиме грайвер, снабженный искусственным интеллектом и способный всего за несколько минут решить все его проблемы, доставив на тайную орбиту, где Антона уже ждала техника потяжелее в виде мощного стационарного усилителя, укомплектованный новейшей и жутко дорогой установкой плавного пуска, готовой, в свою очередь, отправить его еще дальше, в любую точку Галактики. Как говорится, подальше от этой земли.

Сказать, что добраться до грайвера было нелегким делом, значит не сказать ничего, ибо дело это было практически безнадежным. Антон знал, что о его побеге уже известно и все, кто надо оповещены. На самом деле, как хреново обстоят его дела, и то, что его шансы на успех имеют не нулевое значение, а перешли в область довольно крупных отрицательных величин, он узнал, когда, далеко обойдя шахские хоромы и, оставив большой дворцовый парк позади, выбрался, наконец, в сам город.

К тому времени потемнело окончательно. Освещения никакого, кроме естественного.

Фонари зияли выбитыми плафонами, с некоторых уныло свисали висельники.

Но если к трупам он уже привык, то другое насторожило и обострило его внимание.

Вокруг не было ни души. Добропорядочные граждане конечно не станут высовываться, чтобы не получить в рыло по случаю общенародной победы. Но где бродяги, воры и шлюхи? Куда эти то подевались? Последние давали даже в разгар жесточайших боев за молокозавод.

Тревога, охватившая его, была настолько сильной, что он принял дополнительные меры безопасности, активизировав опцию по снижению температуры эпителия и сделавшись невидимым для приборов ночного видения.

Ответ, почему вокруг так тихо, он получил довольно скоро. Хорошо реакция не подвела, успел нырнуть в канаву, когда мимо тяжелой поступью прошествовал Всадник Тьмы. Дождавшись, пока стук копыт затухнет вдали, спецназовец продолжил движение.

Он сопоставил новые данные и понял, что в охране столицы в эту ночь произошли кардинальные изменения. Ранее Всадники Тьмы в городе не применялись. Никогда.

Это были чересчур жуткие создания, монстры- убийцы, чтобы их запускать на городские улицы.

Это оказались еще не все плохие новости.

Пару раз мимо затаившегося спецназовца промчались летучие отряды Волчьей гвардии.

Мутанты неминуемо бы его унюхали, но Антону повезло, что, ныряя в канавы, он насквозь пропитался запахами городской канализации. Если бы он успел побриться сегодня утром, обработав кожу любимым лосьоном «Каприз», то этот каприз, пожалуй, остался бы последним в его жизни.

Мутанты из Волчьей гвардии не имели средств связи. То есть, вообще. Но чудесно обходились без них. Они вообще легко обходились без многих вещей. Без привязанностей, без пощады к раненым и безоружным, без скидки на возраст и пол.

Единственное, что они признают безо всяких условностей, это месть. Стоит кому-либо из отряда погибнуть, как через минуту здесь будет весь отряд, и обязательно отомстит, даже если придется погибнуть всем. Они и в бою также действуют. Их боятся все — и свои, и чужие. Больше боятся только Всадников Тьмы. Но это по понятным причинам.

Неожиданно, в тревожно затихшем городе с грохотом полыхнуло. Вспышка застала Антона в квартале красных фонарей, выхватив из темени сотни испуганных лиц и полуголых фигур, прилипших к окнам. Он торопливо прикрылся халатом, понимая, что уже опоздал.

Прямо перед ним оказалось сплюснутое в блин лицо шлюхи. Она была некрасива как смерть, так, пожалуй, была некрасива только современная топ-модель Ло-Гламур с межцивилизационной станции Пантера, по последней моде изуродовавшая себе лицо у форм-хирурга.

Антон прижал палец к губам, одновременно выжимая из себя самую обворожительную улыбку. Или он стал терять форму, или ей не понравилась его кривая ухмылка, но местная Гламур указала на него пальцем как на привидение и завизжала, словно пьяная макака.

Спецназовец торопливо отступил в темноту, но новый сполох вновь соединил землю и небеса, высветив его как днем. Антон еще с первого раза распознал спутниковое оружие. Он был осведомлен как специалист, что спутник мог стрелять только по целям, объявленным ООЦ вне закона. Судя по зареву, горел мыловаренный завод. Бог его знает, что спутник обнаружил в этом давно заброшенном районе. Слухи про это место ходили жуткие — и что людей живьем в котлах варят, и про пироги из человечьего мяса. Люди там пропадали часто. Антону все было недосуг проверить: все-таки война шла.

Посты Волчьей гвардии совершенно напрасно ждали Антона у крепостных ворот, он направился в противоположную от периметра сторону, углубляясь в центр города.

Преследователи, вероятно, посчитали это направление маловероятным, надо быть совсем дураком, чтобы не попытаться улизнуть из города под покровом темноты. На самом деле также считали и те многочисленные бедолаги, кого уже поставили лицом ко рву.

Дело спорилось, и ноги сами несли его к заветной цели, но вскоре Антон был вынужден остановиться, потому что череда домов сошла на нет, и впереди раскинулось ровное как стол и, благодаря этому обстоятельству, простреливаемое навылет поле аэродрома.

Предстояло преодолеть самую опасную часть пути. Антон остановился и прислушался, со стороны ангаров раздавался подозрительный шум, похоже, там кто-то прогревал моторы бомбовоза. Делал он это с заведомо недостижимой целью — потому как с этого аэродрома еще долго никто б не смог взлететь: рулежка была разворочена, из стенок гигантской воронки торчали лопнувшие трубы, из которых с уютным урчанием стекала дурно пахнущая жидкость. Даже до Антонова носа оттуда доносилась отвратительная вонь. Очистка воды всегда была проблемой для столицы. Антон перепил килограммы хлорированных таблеток, чтобы избежать модной среди местной знати хронической дизентерии.

Освоившись с обстановкой и продолжив движение, Антон уже успел преодолеть по летному полю большую часть пути, когда понял свою непростительную ошибку. Рев моторов вдруг усилился до надрывных нот, и из темноты на него стал стремительно накатывать свет фар. Не бомбовоз там прогревали, а самую настоящую танкетку.

Времени, чтобы вернуться обратно уже не оставалось, а воронка оказалась рядом, и Антону ничего не оставалось, как броситься туда. На его счастье, на дне воронки скопилось достаточно воды, чтобы он мог уйти в нее с головой.

Танкетка подъехала к воронке и остановилась. Сверху посыпались камни, Антону даже показалось, что кто-то спускается, но вместо непрошенных гостей, вернее, хозяев, и бешеной пальбы на него вдруг сбросили труп, и танкетка отбыла восвояси.

Причем, солдатня беззаботно орала песни, видно, что сутки напролет они принимали на грудь и с момента перемирия уже приняли изрядно.

Антон вынырнул только тогда, когда танкетка отъехала. При этом он вынужден был вытащить также и труп, потому что тот лежал прямо на нем. Антон ожидал увидеть убитого при штурме вахидовского солдата, но неожиданно для себя разглядел генеральские лампасы.

Черт возьми, да Антон знал его. Генерал Рушди никогда не участвовал ни в каких сражениях, разве что за карточным столом. Он славился другим, в частности — гениально организовывал всевозможные фуршеты и презентации.

Антон и познакомился с ним на одной такой вечеринке, помнится, она имела место у Рона Кучерявого. Старый пень тогда имел неосторожность похвастаться, что скоро станет зятем самого Джавада Некунама. Как видно, он поступил опрометчиво, и у шаха обнаружилась более подходящая кандидатура.

Оглядев дно воронки повнимательнее, Антон без труда обнаружил и легко опознал еще один труп, плававший в луже чуть далее. Мэр столицы Майфаранда — оглы всегда предпочитал роскошное белье по последней галактической моде, вот и сейчас невообразимое, почти метровое, атласное жабо украшало его. Антону было совершенно непонятно, за какие свои прегрешения мэр угодил в столь печальную компанию. Шах, бывало, всегда ставил его в пример: "Какой у нас энергичный независимый градоначальник. " Скорее всего, ему просто надоело ставить его в пример.

Антон уже оставил аэродром далеко позади, а тарахтение танкетки не умолкало ни на минуту, видно многих надо было пристроить в воронку перед тем, как залить ее бетоном. Война все спишет.

Конечной целью Антона было так называемое Старое городище. Случившийся в стародавние времена пожар уничтожил еще деревянный город. Согласно учению Великого Мазы на таких местах строить нельзя. Посему обширный участок почти в центре Аль-Кахтани был заброшен и обильно порос колючкой.

Чтобы попасть в Старое городище, необходимо было преодолеть глубокий овраг через канатный мост. Антон выждал паузу, предчувствие у него возникло нехорошее, а может, просто мандраж нашел. Он понял, что может стоять здесь хоть до утра, а утром его обязательно шлепнут, но идти все же надо. Убеждая себя, что здесь всего лишь пятьдесят шагов, он ступил, наконец, на шаткую поверхность и, стараясь не шуметь, быстро пошел вперед.

Опасность он не увидел, а почуял: мост задергался от тяжелой поступи, кто-то приближался с непонятно какой стороны. Не хотелось бы думать, что он попал в загодя уготовленную ловушку, и его зажали с обеих сторон. Нет, маловероятно.

Никто бы не подумал, что он такой идиот.

Не мешкая, Антон перемахнул через перила. Под мостом было полно арматуры, он уцепился за нее и повис. Хоть бы не гвардеец, молил Великого Мазу Антон. Волчара моментом его учует.

Это не был гвардеец. Раздалось громкое змеиное шипение, и по мосту над Антоном прошел Всадник Тьмы.

Всадник Тьмы получил свое название оттого, что восседал на настолько мерзком мутанте, который мог быть творением лишь ада. Коня он напоминал лишь четырьмя конечностями и копытами. Голова монстра была от раптора, с торчащими кривыми клыками. Но самое мерзкое и отталкивающее, что было в нем, это то, что вместо гривы и кожи из него росли живые змеи. Когда всадник восседал на этом живом шевелящемся ковре, зрелище было тошнотворное.

Чудовище сделало несколько шагов по мосту, заставив его раскачаться, потом замерло. В тишине был слышен лишь скрип канатов, да змеиное шипение. Судя по месту, где шаткий мост тяжело прогнулся, Всадник стоял прямо над Антоном. Антон замер.

Аборигены относились к Всадникам Тьмы с суеверным страхом. Несмотря на явное неодобрение окружающих, Антон пытался приручить в свое время одного такого монстра, но что там не срослось в один недобрый день, чудовище набросилось на него, а когда не получилось его убить, то убило себя методом скорпиона.

Всадник Тьмы продолжал стоять в неподвижности над головой Антона. Толстый лысый хвост чудовища, похожий на хвост гигантской крысы, свешивался с моста метра на три. Антон знал, что на конце хвоста имеется невидимый телепатический глаз, реагирующий на проявление страха у потенциальной жертвы, поэтому не позволил никаким мыслям волновать себя.

Неожиданно что-то встревожило хищника, и хвост его дернулся. Тотчас ужасающий вопль разорвал темноту. За воплем последовал омерзительный хруст. Антон едва успел уклониться, как мимо него пролетело конвульсивно дергающееся безголовое тело. Монстр лакомился.

Антон внутренне содрогнулся, всего лишь на мгновение потеряв контроль над своими чувствами. Чудовище резко подтянуло к себе свой страшный хвост, но этот жест не принес Антону успокоения. Напротив, чувство острой опасности завопило вдруг в нем. Антон вспомнил, что мост очень узкий, и он совсем упустил из виду другой его край. Тогда он перехватился руками поудобнее и развернулся.

И почти уткнулся лицом в толстый напрягшийся хвост. Кожа на конце хвоста разошлась, словно складки крайней плоти на члене, и в лицо спецназовцу глянул красный, никакой не телепатический, а самый настоящий глаз, наполненный до самых краев злобой. Антон в очередной раз лажанулся, поняв, что ничегошеньки он об этой планете не знает, оказавшейся даже страшнее, чем о ней пишут в путеводителе Гельмгольца. А сверху с сухим пощелкиванием уже опускался клубок извивающихся щупалец.

Антон видел всю эту картину уже отдаляющуюся, правда, ему показалось, что это происходит чересчур медленно, как при замедленной съемке. Мгновенная реакция заставила его разжать руки, и он рухнул в темноту, навстречу неизвестности.

Он попал на склон землянистый и скользкий, сразу же упал, как учили, и покатился вниз. На дне оврага обнаружился сток, мелкий, с бетонным дном, и Антон побежал по нему. Совсем близко не переставая, ревел Всадник, он тоже спускался.

"Да нет там никакого Всадника", — понял вдруг Антон со всей очевидностью.

Поэтому не поддался он тогда дрессировке, да и не мог поддаться. Это чудовище не носит на себе никаких всадников, в обычном понимании, и никогда не носило. Есть ящер со змеями, растущими по всему телу, носящий на себе человека для затравки, чтобы в нужный момент разорвать его на части и, тем самым, вывести искомую жертву (в данном случае, Антона) из состояния равновесия, засветить его, заставить лучиться ужасом.

Антон замер, словно наткнувшись на невидимую стену. Впереди что-то было. Он и сам не знал, как это понял.

Прибавив мощности в слуховые рецепторы, он различил неприятное для слуха поскуливание. Волчья гвардия! Антона спасло то, что он двигался с подветренной стороны.

Прорыв исключался, с явившимся по тревоге отрядом гвардейцев в полном штатном составе, даже ему не справиться. Оставаться нельзя, сожрет идущий следом раптор.

Получалось, что идти нельзя, а оставаться вообще заказано.

Совсем близко реванул раптор, видно почуял свежую кровь. Поскуливание волчар сделалось на октаву более возбужденным.

Надо было поторапливаться. На стороне Антона было то, что он стоял в воде, а волчары воду терпеть не могли. Так что у него опять появлялся шанс.

Микроскопический, но когда было больше.

Спецназовец лег в воду, но ее оказалось чересчур мало, и над поверхностью осталась часть лица. Тогда он повернул голову набок, и вода покрыла его голову едва ли на палец. Деваться было некуда, и он пополз вперед, отталкиваясь ногами от скользкого дна.

Как образно учил сержант Крауч, он вообще обожал образные выражения: "Если вы хотите чтобы вас не заметили в гавне, сами станьте гавном!" С этого момента, Антон перестал быть военным советником шаха, вообще, перестал быть живым существом. Он стал водой. Движения его стали плавными, руки и ноги ходили как волны. Волны шли через него, вместо него. Теперь в канале ничего не было кроме воды.

Он прополз у самых ног гвардейца, способного почуять плывущего под слоем воды головастика, а тот ничего не заметил.

Спецназовец сам с трудом отошел от транса, выбравшись из воды далеко за постом.

Он некоторое время сам не мог понять, кто он, в голове шумело, мысли были словно студень, тягучие и плавные.