В. А. Иванов

Обзор традиционной историографии античности

История всегда понималась как «наставница жизни», поэтому историки занимались интерпретацией и интерполяцией исторических событий в определенных конкретных целях, занимаясь прославлением героического прошлого или обоснованием законности императорских династий.

Наличие циклов в историческом развитии было замечено еще античными авторами, и концепция циклического развития лежала в основе всех античных исторических теорий.

Средневековая историография не знала античности, и в первую очередь это связано с тем, что античные источники еще не были известны (что, вообще говоря, уже странно — античные тексты якобы повсеместно переписывались средневековыми монахами, вместо того, чтобы уничтожаться в соответствии с христианской доктриной уничтожения языческих источников; причем, в связи с отсутствием до 14 века бумаги делалось это на дорогостоящем пергаменте; где монахи тайком доставали это материал, остается загадкой традиционных историков). Аристотель стал известен в Европе не ранее 13 века, а повсеместное незнание Европой греческого языка вплоть до 16 века в науке давно стало общим местом.

История до 15 века была служанкой богословия, и ни о какой античности речи быть не могло (тем более, о каком «переписывании античных текстов» можно вести речь!).

К примеру, византийские хроники 11–12 веков начинали обзор мировой истории с кесаря Августа, не упоминая Юлия Цезаря вовсе, а вся римская история излагалась ими крайне схематично и конспективно.

В русских летописях и хрониках ссылок на античные источники не было совсем.

Самые ранние греческие рукописи, хранящие в России, датируются 15 веком.

Гуманизм возник в Италии, состоявшей в 15 веке из множества самостоятельных городов-государств, не считавших себя этнической целостностью вплоть до 19 века. И сразу началось «возрождение» античности и охота за «рукописями». Основной корпус источников по истории античности был «открыт» на протяжении двух веков — 15 и 16-го. Процесс этого «открытия» прекрасно отображен в трудах Фоменко и Носовского, но и без того хорошо известен Традиционным Историкам.

Троянская война изучалась по Даресу и Диктису. Лишь в 1425 году Кириако из Анконы (1391–1451) посетил Константинополь с целью изучения Гомера и Гесиода и перевода их на латинский язык.

Помпонио Лето (1427–1497) не только мечтал о Возрождении Рима, но и вел себя как античный римлянин — одевался, писал, говорил, носил античные титулы, ставил «античные» пьесы. Точно так же вели себя его последователи и ученики. Впоследствии это массовое поведение было охарактеризовано как «игра в античность» (в соответствии с теорией Хейзинги).

Виноградник Помпонио Лето стал местом сборищ восторженных почитателей «второго Катона», впоследствии основателя «Римской академии». Ее члены приняли «античные» имена и отмечали «античные» римские языческие праздники.

Помпонио Лето издал Курция Руфа, Варрона, Плиния Младшего, Саллюстия и комментарии по всем произведениям Вергилия.

Родоначальником критического направления в историографии считается Лоренцо Валла (1407–1457), обративший внимание общественности на противоречивость сведений «античных» авторов. Наиболее ярко критический анализ Лоренцо Валла проявился в разоблачении так называемого «Константинова дара» согласно которому светская власть было передана папам в 4-м веке императором Константином Великим.

Лоренцо Валла уличает Тита Ливия в многочисленных ошибках, Аристотеля — в абсолютном незнании и непонимании «аристотелевой» диалектики, а Евсевия — в подлоге.

Лоренцо Валла в 15 веке считается основоположником критического метода в историографии (а не Фоменко, как думают некоторые).

Славу французской историографии принес Юлий Цезарь Скалигер (1484–1558), отец основателя современной традиционной хронологии Жозефа Жюста Скалигера. Настоящим именем Юлия Цезаря было Джулио Бордони. Но он решил увековечить себя в имени Скалигеров делла Скала (Scaligeri, della Scala), итальянского рода, к которому принадлежали синьоры Вероны с 60-х гг. 13 в. до 1387 (когда Верона была захвачена правителями Милана Висконти). Юлий Цезарь критикует латинских поэтов и приводит детальное сопоставление Вергилия с Гомером.

В 16–17 веках идеи античности начинают внедряться в массы, но происходит это с клоссальным трудом — число образованных людей невелико.

Подражание античности приняло угрожающие масштабы. Томас Мор, «подражая» любимому им Лукиану, написал «Золотую книгу, столь же полезную и забавную, о наилучшем устройстве государства и о новом острове Утопия» (1516).

Написанная Томасом Мором картина, естественно, воспринималась не как утопия, а как реальность — такова была степень воздействия письменного источника в 16 веке!

Активным популяризатором античности оказались произведения Шекспира, создавшего многие свои пьесы на сюжеты «античных» авторов — Плутарх, Лукиан, Овидий, Плавт (Кориолан, Юлий Цезарь (так и хочется добавить — Скалигер), в которых выступают «исторические» фигуры Антоний, Клеопатра, Тимон, Перикл.

Русские источники заговорили об «античности» лишь в 16 веке, когда Москва заявила свои права в качестве третьего Рима, а Иван Грозный объявил себя родственником Августа кесаря.

В частности, в сборник «Еллинский и римский летописец» вошли повесть о гибели Трои Дареса и Диктиса (без упоминания имени Гомера) и перевод Иудейской войны Иосифа Флавия с реалиями 15–16 веков нашей эры.

Основной особенностью античной историографии 17–18 веков является отсутствие новых источников. Просветителей не интересовал фактический материал — свои теоретические построения они выводили путем логических умозаключений из анализа свойств человеческой личности, а материал источников использовали только для примеров, иллюстрирующих свои теоретические построения.

В 1779–1809 гг. были изданы труды латинских авторов в 117 (!) томах в так называемом Бипонтинском издании.

Первые раскопки (Геркуланум) начались в 1711 году, в 1748 году начались раскопки в Помпеях. Раскопки носили рекламный и коммерческий характер. Ни о каких научных исследованиях речь в 18 веке еще не шла.

Первые раскопки в Афинах были проведены английским «Обществом дилетантов» (!) в 1751–1743 годах, об их уровне говорить сегодня неловко.

Но уже первые, весьма поверхностные результаты, начали порождать в обществе скептические настроения в отношении «античности». Так, итальянец Франческо Бьянкини утверждал, что археологические памятники дают совсем иное знание прошлого, чем письменные данные «древних» авторов. Реализацией его взглядов явилось опубликование «Всеобщей истории, изложенной по памятникам и изображенной в древних символах» — одним из самых значительных исторических произведений 18 века.

Основным достижением эпохи Просвещения было то, что историки увидели многочисленные неточности, ошибки, искажения и фальсификации в источниках. Разрушение авторитетов привело к развитию критического взгляда на источники вообще и расцвету филологической критики источников в частности.

Основателем критического метода в классической филологии является английский ученый Р. Бентли (1662–1742). Он исследовал письма одного из сицилийских тиранов 6 века до н. э. Фалариса (1699) и путем тщательного и всестороннего анализа установил, что они являются не подлинником, а фальсификатом.

Джанбаттиста Вико (1668–1744) — основной труд которого «Основания новой науки об общей природе наций» (1725) (теория циклов) — установил, что гомеровские поэмы написаны разными авторами и в различные эпохи.

Барух Спиноза в «Богословско-политическом трактате» (1670) указал на многочисленные пропуски, противоречия, разрывы и повторы (дубликаты, как мы говорим сегодня) в тексте Ветхого Завета.

В середине 18 века француз Астрюк доказал существование двух редакций в книге Бытия — Элохиста и Яхвиста.

Критическая работа над источниками Пьера Бейля «Исторический и критический словарь» (1696) привела его к полному скептицизму — он отметил глубочайшие противоречия между источниками и пришел к выводу о невозможности установить в них какое-либо рациональное зерно.

Центром критической работы над античными источниками в 18 веке стала основанная в 1701 году в Париже «Академия надписей и изящных искусств». В 20-х годах в Академии развернулась ожесточенная дискуссия о достоверности римской истории. Член Академии Пуйи доказывал абсолютную легендарность римской исторической традиции и считал, что никаких достоверных источников по римской истории не существует.

Скептическое отношение к источникам вообще и к римской исторической традиции в частности развил Луи де Бофор в своем знаменитом историческом труде «Диссертация о недостоверности первых пяти веков римской истории» (1738).

В 1754 году И. Винкельман (1717–1768) опубликовал капитальный труд «Мысли о подражании греческим произведениям в живописи и скульптуре», а в 1764 — «Историю искусства древности», ставшие энциклопедией по истории и философии античного искусства. Трудно переоценить вред, доставленный этими трудами о мировой истории — капитальность исследований Винкельмана породила иллюзию достоверности, и на протяжении двух веков — до открытий середины 20 века — труды Винкельмана считались истиной в последней инстанции. Историки не удосуживались заглянуть в первоисточники и изучить фактический материал — им было достаточно авторитета Винкельмана.

Правда, уже Лессинг (1729–1781) попытался было полемизировать с Винкельманом, но его голос потонул в потоке истерических сторонников классической теории.

Одним из фантастических открытий 19 века явилось «случайное» обнаружение Бартольдом Георгом Нибуром «Институций Гая» якобы 2 века н. э, совершенно неизвестных в средние века и содержащих массу современных 19 веку реалий (арифметические операции 16 века, принципы современного бухучета, постоянные упоминания о бумаге, появившейся в Европе в 14 веке, и о книгах, речь о которых во 2-м веке нашей эры не шла).

Еще более фантастична история открытия Нибура — это оказался палимпсест третьего порядка, обнаруженный им случайно в библиотеке Вероны в 1816 году при чтении одного из богословских трактатов. При «восстановлении» текста пришлось дописывать до 90 процентов информации!

Нибур является одним из основоположников метода интерполяции — на основании отдельных документов и руководствуясь так называемым «духом эпохи», он восстанавливал огромные пласты древней истории!

Неаполитанские короли также оживились, и в рекламных целях в 19 веке стали активно финансировать раскопки Помпей. Начали закладываться новые науки — эпиграфика и источниковедение.

Основная масса «историков» 19 века использовала «античную» историю для отстаивания своих политических взглядов. Например, «История Греции» английского «историка» Митфорда является образцом тенденциозного сочинения, в котором материал древнегреческой истории преподносится таким образом, чтобы отстоять идеалы английских тори начала 19 века.

Во Франции в том же, 19 веке, история «античности» рассматривалась как воплощение идей республиканской свободы, гражданского самоуправления, патриотизма, и т. д.

То есть историография была снова разделом публицистики и политики, и ни о какой серьезной научной работе речи быть не могло.

Так, 33-томная «История древнего мира» Луи Филиппа Сегюра, изданная в 1824–1830 годах, была фактически многотомным художественно-публистическим произведением.

Начало 20 века ознаменовалось «модернизмом» — историки рядили героев античного мира во фраки и цилиндры финансистов, одевали в рабочие блузы пролетариев, придавали храмам облик бирж и банков, переименовывали мастерские в фабрики, всерьез рассматривали феодальные и капиталистические отношения в античном обществе.

Начались массовые хищнические раскопки — за 20 лет было нарыто больше, чем за предшествовавшие три столетия. Возникла новая наука — папирология — папирусы до 20 века были неизвестны.

Начались нумизматические исследования — тоже пока на дилетантском уровне. Массовые находки монет показали их возможность как датирующего материала.

Взгляды на работы греческих и латинских авторов начали пересматриваться.

Первым статистический метод для исследования древней истории применил К. Белох (1854–1929). В своей крупной работе «Аттическая политика со времен Перикла» он первым провел исследование численности населения греко-римского мира и пришел сразу к парадоксальным выводам — рабов в древних государствах не было. В работе «Греческая история» Белох, апеллируя к трудам древних «историков», пришел к выводу, что история — это искусство, и следует не научным, а художественным законам (интересно, как можно было бы прийти к иному умозаключения, анализируя художественные произведения «древних» «историков»).

Одновременно с К. Белохом Р. Пёльман (1852–1914) в работе «Перенаселение крупных античных городов в связи с общим развитием городской цивилизации» (1884) также приходит к парадоксальным выводам.

Наступила «мода» на гиперкритицизм.

К парадоксальным выводам приходит и Г. Дельбрюк, анализируя численность греческих армий в работе «История военного искусства в рамках политической истории».

Дельбрюк разбирает военные операции с профессиональной точки зрения и разрушает большинство легенд, долгое время державшихся в военной истории.

К интересным выводам приходит Г. Узенер в работе «Троица» (1903). Оказывается, для древних языческих религий был общепринят принцип троичности божества, поэтому поклонение Святой Троице вместо Иисуса на Руси вплоть до 16 века приобретает особый смысл.

«Античная» история стала наиболее удобным полигоном для проверки своих политических концепций французских «историков» начала 20 века — сторонники «буржуазной» демократии и ее противники в лице античности получили прекрасное поле для оттачивания своего мастерства политической полемики (Фюстель де Куланж, Ж. Бабелон, П. Гиро, Ж. Дешелетт, Р. Канья, Э. Кавеньяк).

«Историческое» сообщество разделилось на гиперкритиков и на традиционалистов, которые пытались своими трудами подтвердить античную традицию, например, реальность троянской цивилизации.

Как мы увидим далее, это традиционалистам дается все труднее. С троянской цивилизацией им вскоре придется расстаться.

Английский исследователь А. Эванс (1851–1941), занимаясь раскопками на острове Крит, открыл новую цивилизацию — минойскую, и это разрушило множество теоретических построений историков, существовавших до него.

Оксиринхская серия папирусов в 1902 году также произвела настоящую революцию (Б. Гренфель и А. Хант).

Наличие ярко выраженных циклов и дубликатов в истории отрицать стало невозможно, и это привело к созданию разнообразных теорий цикличности.

К наиболее известным из них относятся теории Освальда Шпенглера (1880–1936) и Артура Тойнби (1889–1976).

Шпенглер в своем фундаментальном труде «Закат Европы» (1920–1922) отметил стандартные циклы развития, которые проходит каждая цивилизация. Он выделил 8 таких цивилизаций — египетскую, индийскую, вавилонскую, китайскую, «аполлоновскую» (греко-римскую), «магическую» (византийско-арабскую), «фаустовскую» (западно-европейскую) и майя.

Историософия Артура Тойнби выделяла 21 отдельную замкнутую независимую друг от друга цивилизацию. Все эти цивилизации равноценны и современны, даже если они исчезли тысячи лет назад.

Надо ли говорить о том, что такое толкование истории не только иррационально, но и вынуждает принимать в расчет некие силы, управляющие цивилизации по одним и тем же законам, что, согласно уверениям Традиционной Истории, является истинно научным методом.

Перед второй мировой войной стало интенсивно изучаться античное монетное дело. Первые работы по изучению штемпелей и анализу кладов относятся к 1937 году (С. Ноу). В работах М. Ростовцева (США) «Социальная и экономическая история эллинистического мира» в трех томах (1941) впервые были использованы археологические материалы в качестве полноправного исторического источника наравне нарративными и эпиграфическими источниками.

Правда, в концепции М. Ростовцева при описании «древнего» мира важнейшее место занимают тезисы о «буржуазии» и «пролетариате». Ростовцев считает, что экономические отношения в классическом Древнем Мире были капиталистическими, а на Востоке — феодальными.

Уже в эти годы наличие рабовладения в античном мире подвергается большому сомнению (Р. Сарджент, 1924). Основная проблема историков в эти годы — недостаток фактологического материала (интересно, почему предыдущие поколения «историков» эта проблема нимало не заботила?).

Очень эффектно описание предназначение историков фашистского рейха — В. Франк, директор «имперского института истории новой Германии» призывал ученых включиться в борьбу за новую эру германского величия и «писать такую историю, чтобы творцы истории захотели носить ее в своих ранцах».

Можно с гарантией утверждать, что «творцы истории» (историки) уверенно носили ее в своих ранцах вплоть до середины 20-го века.

Но вот тут-то с уверенностью и начались проблемы.

Наконец-то, в 60-е годы 20 века, был установлен сам факт троянской войны, который до этого у историков вызывал большие сомнения. Однако теперь окончательно установлено, что тексты Гомера к этой войне не имеют ни малейшего отношения.

В работах Д. Пэйджа «История и гомеровская Илиада» (1959), Дж. Кирка «Песни Гомера» (1962) и М. Финли «Мир Одиссея» (1962) доказано, что поэмы Гомера, кто бы ни был автором этих поэм в действительности, не отражают исторической реальности микенской эпохи.

Решающую роль в этой оценке сыграла информация, полученная в результате расшифровки линейного письма Б — стало окончательно ясно, что общества, изображенные в архивах Пилоса, Кносса и других центров не могут иметь абсолютно ничего общего с обществом, описанным в гомеровских поэмах.

Уверенность историков пошатнулась после появления значительного числа работ, отрицающих существование рабства в античном мире (У. Уэстерман, 1955, А. Джоунс, 1960). В сборнике «Рабство в классической античности» (1960) доказывается незначительная роль рабства в античном мире (рабы — это просто прислуга, собственно, и слово 'servo', которое традиционно переводится как 'раб', означает всего-навсего 'слуга'). Важную роль, в частности, сыграла статья М. Финли «Была ли греческая цивилизация основана на рабском труде?».

Восстания же рабов, которые советская историография, подкрепляя марксистские тезисы, любила объяснять как проявление классовой борьбы, были всего лишь выражением недовольства иностранной рабочей силы тяжелыми условиями в стране пребывания.

Задачей сегодняшних историков является не выявление ошибок и фальсификаций в источниках, а объяснение их причин. Именно такой подход характерен, например, для работ Э. Габбы о Дионисии Галикарнасском (1968) и Аппиане (1957) и А. Момильяно о Тимее и Фабии Пикторе (1966), М. Павана о Диодоре Сицилийком.

Окончательно же уверенность историков поколебали труды Фоменко и Носовского, которые положили начало новому научному направлению — Новой Хронологии.

Можно смело утверждать, что научное изучение истории только начинается — место для Традиционной Фолк Хистории останется лишь на страницах увлекательных исторических романов.