"Дорога без возврата" - читать интересную книгу автора (Лернер Ма Н.)

Глава 11.

Я занимался совершенно мужским делом - беседовал с Большой Ногой из рода Лис о достоинствах разных видов заточки ножей. Впрочем, это скорее он изливал глубокую мудрость, а я только поощрительно кивал и в нужных местах соглашался. В самом начале разговора я сразил его наповал рассказом о малайских крисах и швейцарском складном, даже нарисовал, как это выглядит, после чего он проникся и занялся доказательством преимущества привычных образцов в сравнительном описании. Оборотни пользовались только очень похожим на нож Боуи. Даже кидать ножи, было как-то не принято. Для этого с успехом применялись дубинки и очень похожие на томагавки топорики с длинной рукояткой.

Подобные посещения в последнее время стали довольно регулярными и частыми. Заполучив в личную собственность дом-дерево, я сделал здешнюю рощу своей базой и не собирался вечно таскаться по Равнинам, демонстрируя себя. Мы со Стариком успели побывать практически во всех родах приматов, волков и у ягуаров. Занятие было довольно однообразное и занудное.

После первой демонстрации с поеданием Темного Стрелка желающих подраться больше не появлялось, но Народ явно раскололся в отношении ко мне. Никто уже не пытался кричать, что я не оборотень, но сомнительный статус одиночки вызывал множество вопросов. По глухим намекам можно было понять, что и в среде пауков общего мнения не было. В результате, как только истек срок моего ученичества, я тут же прекратил поездки. Не знаю, чего добивался Старик, но выступать в роли ученой обезьяны, что в здешних условиях означало домашнего человека, мне совершенно не улыбалось.

Официально на общем собрании представителей приматов и волков я заявил о создании собственного Клана и пригласил всех желающих независимо от вида присоединяться. Не обязательно быть кровными родственниками, чтобы уживаться, вместе работать и воевать. У нас у всех пять пальцев на руке в основном виде и все мы из Народа. Короче "Один за всех и все за одного" прозвучало под чужим небом неизвестно где находящейся планеты.

В принципе ничего особо революционного я не озвучил. Система усыновления позволяла спокойно жить в одной семье разным видам. Это было не часто, но случалось и не вызывало отторжения даже у больших ревнителей традиций. Кланы из недовольных тоже создавались неоднократно, бывало и роды делились, но все это было в пределах своего вида. Вот только я заявил, что мне похер разница между всеми и прозвучало это изрядным громом на равнинах. А система передачи новостей была без всякой официальной почты налажена так, что об этом узнали очень скоро везде.

Предсказания Черепахи, моментально занявшей при моей особе должность паука и первого советника, начали исполняться очень быстро. Уже через пару месяцев ко мне начали прибывать недовольные с разных концов бескрайней степи. Уже собралось почти сотня, включая женщин и детей. Среди них были самые разные - приматы, волки, кошки нескольких видов и пара медведей. Большинство были молодые с изрядными амбициями, которые считали и нередко вполне справедливо, что на старом месте у них никогда не будет возможности продвинуться из-за сильных родов.

Было два степенных мастера - кузнец-ягуар и ювелир-волк, крайне недовольных своим прежним статусом и готовых рискнуть. Это понемногу превращалось в проблему, потому что надо было их кормить и где-то устраивать, а степь давно была вся поделена. И в роще, и по соседству уже начали с тревогой поглядывать на меня, опасаясь прямого столкновения за пастбища.

А еще начались посещения из разных отдаленных мест, вроде моего сегодняшнего гостя. Все это делалось неспешно, с длинными разговорами, угощением и никогда прямо не сообщалось, зачем очередной военный вождь с длинным списком побед прибыл за несколько сотен километров. Вроде мимо случайно проезжал и зашел выказать уважение. Вожди желали посмотреть на меня и составить собственное мнение о неприятностях, которые я могу им устроить. Рано или поздно надо было отселяться и чем быстрее, тем лучше для всех. Задача была совсем не простая, надо было умудриться влезть в систему так, чтобы не поднять против себя всех, потому что Клан непременно стерли бы в порошок при первом намеке на желание отобрать у других землю.

У двери появился Пинающий Медведь и, демонстрируя хорошее воспитание, почтительно замер, дожидаясь пока на него обратят внимание. Не смотря на свое имя, он был волком. Среди моих последователей вообще подавляющее большинство были волки и приматы. Приходили они не просто так, а с рекомендацией от Койот и Черепахи.

Прервать столь ценные речи старших по положению было бы очень непочтительно. На улице уже давно орали и бегали соседи, но я, как положено, делал вид, что ничего не замечаю. Не знаю, что такое китайские церемонии, вошедшие в пословицу, но здешние временами наверняка гораздо хуже. Пусть Солнце остановится, но прервать речь вождя низшему по иерархии можно только по его прямому разрешению.

Большая Нога закончил очередной особо красивый пассаж, отхлебнул напиток, который я считал кумысом, даром, что в прежней жизни никогда его не пробовал, из чашки, почесал спину и только тогда соизволил обратить внимание на вестника.

- Совсем, понимаешь, старый стал, - сообщил он. - Зрение и слух никуда не годятся. Тут какой-то молодой человек пришел.

На его продубленном ветрами лице было написано искреннее удивление собственной неловкостью и готовность отправиться в дом престарелых. Немощному пенсионеру еще не было и сорока, а его слабые руки были вполне способны завязать узлом железный прут. Живозапах доносил до меня довольство удачной шуткой. Народ считал, что самый хитрый зверь не лиса, а койот, но юморить в здешних сказках любили именно лисы.

Пинающий Медведь посмотрел на меня и увидев поощряющий кивок доложил:

- Прибежала кошка с известием: на границе зеленые вышли из леса. Весь род перебили, включая женщин и детей. Рощу не просто разгромили, они рубили деревья-дома и жгли их. По всему племени послали гонцов и нас зовут тоже.

Мы с Большой Ногой переглянулись.

- Очень вовремя, - сладко улыбнувшись, сообщил он. - Пойду, послушаю, спасибо за интересный разговор. Он поклонился как равный равному и вышел.

- По-моему яснее уже некуда, - сказал я, обращаясь к Черепахе.

Она села в привычной позе по-турецки и кивком подтвердила.

- Лисы слабы, - сообщил Пинающий Медведь. - Ищут союзника.

- Мне он не показался слабым.

- Не в этом смысле, - поморщилась Черепаха. - Большая Нога великий вождь, заработавший много славы, угнавший огромные табуны коней и убивший множество врагов. По его призыву придут тысячи воинов. Но он, в отличие от тебя, прекрасно знает, где проходит граница для его возможностей.

Поколение назад, предыдущий военный вождь лис Одинокий Камень замахнулся объединить под своим началом весь восток. Кошки объединились и выбили почти всех лис-мужчин. Некоторые рощи поменяли хозяев, потому что не кому было ухаживать за деревьями, огородами и контролировать стада. Равновесие. Это то, к чему стремятся пауки. Никому не может быть позволено, набрать слишком много силы и стать единственным хозяином равнин. Лисы не забыли. Ты - новый камень, который упал в наш стоячий пруд и от которого пошли круги. Если за тобой пойдут многие, Большая Нога придет к тебе с предложением о союзе. Два слабых вместе уже сильны. Только не надо забывать, что интересы племени для него важнее всего.

- Замечательно, - радостно сказал я. - Как только мы всех врагов порежем, тут он мне и загонит нож под лопатку.

- Ты понял. Это равнины. Союзы заключаются и разваливаются, но еще не скоро Клан наберет подобную силу, чтобы лисы испугались. Они хотят посидеть у тебя за спиной и при случае подтолкнуть против своих врагов.

Впрочем, пока у нас другие проблемы.

- Где ты видишь проблемы? Наша дорога пряма как клинок. Едем зарабатывать славу, мстить чужакам за пролитую кровь, а попутно наложить руку на освободившуюся рощу. Все равно лучшей возможности не будет.

- Ты думаешь один такой умный? Желающих будет много, а нас пока всего несколько десятков.

- Вот именно, - подал голос, Пинающий Медведь. - Совсем не лишней будет поддержка лис. Да и Клану нужна проверка, а лучше начинать с чужой крови, чем думать, как себя поведут воины в бою с бывшими соплеменниками.

- Значит, все согласны, - подвел итог я. - Идем в поход. Ты, - это уже Черепахе тоже.

Она возмущенно дернулась.

- Знаю, знаю, - устало сообщил я. - Пауки не воюют, а только поддерживают равновесие в степи и численность Народа контролируют, натравливая племена друг на друга. Вот и не будешь воевать, а лечить раненых надо. Заведешь себе ученика, тогда и будешь гонять его в набеги. А пока - ты сама выбрала себе судьбу. Нельзя одновременно шкуру с лошади снять и еще и продолжать на ней ездить. Или ты хочешь что-то возразить?

- Нет, Вожак, - ответила она, не поднимая глаз.

- Вот и хорошо, пойдем, порадуем остальных.

Мы шли колоннами параллельным курсом, не смешиваясь друг с другом. Если возникала необходимость пообщаться, от основной, где шли волки, скакали гонцы с приглашением. Кроме них шли еще леопарды, пантеры и медведи. Разные виды старались не смешиваться между собой и двигались даже в одной колонне отдельными отрядами.

В моем было почти двести. 42 бойца Клана, включая меня и Черепаху и 38 лис Большой Ноги и множество молодых из разных родов не желающих присоединяться к большим и давно спаянным отрядам. Так, возле меня бежала так называемая кошка, выполняющая роль разведчика при необходимости. Это была не оборотень, а одна из разумных животных, не меняющих облик. На самом деле это была вовсе не кошка, а что-то среднее между тигром и леопардом с красивой пятнистой шкурой и коротким обрубком вместо хвоста. Ничего подобного мне раньше видеть не приходилось, если бы торчащие из пасти клыки были бы длиннее, я бы записал ее в саблезубые тигры, но размерчик явно подкачал, до 300 килограммового тигра она явно не дотягивала.

Постоянно появлялись все новые группы и присоединялись к родственникам. Мелкие отрядики и отдельные представители своих видов нередко присоединялись ко мне.

Каждая колонна постоянно посылала двоих-троих юношей вперед, чтобы они разведали обстановку и осмотрели местность, лежащую на пути отряда. Разведчики продвигались очень осмотрительно, придерживаясь лощин и низин, где можно было избежать опасности попасть на глаза врагу. Время от времени они поднимались на самые высокие холмы и оттуда внимательно осматривали окрестности, нет ли поблизости каких-либо людей, дыма от костра или не показывают ли дикие животные в прерии признаки тревоги.

Бывало, что дикие животные беспокоились и тогда разведчики терпеливо выжидали выяснения причины такого поведения животных. Кошка по имени Мави, что в переводе на русский означало Красавица или Красотка могла с успехом заменить любого в таком поиске. Она и была тем гонцом, который прибежал с сообщением о гибели рода, но почему-то предпочла идти со мной, а не с волками. Объяснять она ничего не желала, но подчинялась только мне и есть предпочитала из моего котелка. Подобные животные были замечательными бойцами и разведчиками, имели очень большие привилегии в общении с нормальными оборотнями и всегда старались в походах держаться рядом с командирами. Долго бежать она была физически не приспособлена, в нормальной жизни такие предпочитают нападать из засады и довольно часто ехала на запасной лошади. Те к такому обращению были специально приучены и не пугались знакомого хищника.

С самого начала Большая Нога старательно отстранился от общего командования, спихнув все на меня, но многие, узнав, что он идет в моей колонне, делали определенные выводы и присоединялись к нам. Имя лиса было достаточно известно в широких кругах оборотней. Зато у меня было стойкое ощущение экзамена, сдаваемого придирчивому преподавателю, хотя он не разу не пытался оспорить мои решения.

Выход отряда, как вся жизнь Народа, был обставлен определенными ритуалами. Ночью все воины, отправляющиеся в поход, обошли несколько раз лагерь с воинственными песнями, клятвами о мести и обещаниями вернуться с добычей. Большинство родственников шагали рядом и поддерживали каждое обещание завываниями согласно своему виду. Волки просто выли, медведи рычали и далее по списку. Короче, поспать при всем желании было невозможно, а мне еще и не положено. Вожак должен был возглавлять процессию и пропустить вперед кого-то, было признанием его отказа возглавить отряд, что совершенно непозволительно.

Каждый отправляющийся в поход имел при себе короткий составной лук и два колчана, с легкими стрелами для дальней дистанции и тяжелыми для ближней, по тридцать штук каждого вида. Наконечники стрел были характерной для всех оборотней трехгранной формы. У каждого были мечи разнообразнейшего вида или сабли. Вот тут стандарта не существовало, воины использовали оружие в меру разумения и силы. Часть имела еще длинные копья. Практически все были в куртках из кожи бизонов, обшитых железными пластинами или кольчугах. Оружие нередко было отделано тонкими полосками золота и серебра с искусной чеканкой, зачастую инкрустированными драгоценными камнями.

Перевалив через очередной холм, мы вышли к огромному лагерю. Вокруг опустевшей рощи, с порубленными и сожженными деревьями-домами было разбито множество палаток. Впрочем, если присмотреться было видно, что лагерей три и между ними есть четкая граница. Волки, кошачьи и все остальные держались отдельно. Оборотни ходили из одного в другой постоянно и без проблем, но на границах лагерей дежурила охрана.

- Неправильно, - муркнула Мави и ткнула лапой в рисунок, - вот здесь еще один брод.

Мы сидели у костра, на котором варили мясо в кожаном котелке. В холодную воду бросали сырое мясо, и один из моих молодых воинов двумя рогатинами брал из костра предварительно раскаленные докрасна камни и опускал в воду. Как только они остывали, он вынимал их, а кто-либо из товарищей тут же подносил новые. Когда вода закипала, палки, удерживающие котелок, начинали дрожать. Дно котелка находилось на некотором расстоянии над землей, и это не позволяло камням прожечь стенки сосуда. В поход каждый брал здешний вариант пеммикана, растертого мяса с ягодами для лучшего пищеварения, но его старались использовать лишь в случае крайней нужды, обычно довольствуясь мясом животных, которых удавалось забить по пути. В разные стороны от движущейся колонны постоянно отправлялись отряды, на которые была возложена обязанность кормить множество воинов.

- Два дня, - задумчиво сказал я.

- Это в лучшем случае, - ответила она. - Никто не знает дорог и наверняка там есть охрана.

Между палатками в нашу сторону шли трое, Большая Нога и два незнакомых воина. Здешние палатки была еще одна вещь, которую каждый был обязан иметь при себе. Изготовленная из того же особо прочного и непромокаемого материала, что и куртки, она представляла из себя треугольный кусок с двумя сторонами в 2 метра и третей в 2,5. Один мог использовать ее как плащ, подстилку или подушку, а если набить сеном, то и как плавательное средство.

Соединяя несколько вместе, создавалась пирамидальная палатка. Для этого в широком конце были сделаны кольца, а с собой носили пару маленьких колышков и в отряде обязательно большие. Можно было, соединяя вместе отдельные куски стандартно получить убежище от четырех до шестнадцати воинов. Обычно отправляющиеся в поход группы заранее знали, кто с кем делит палатку и заодно и вместе питаются. Чаще всего это были члены одной семьи.

Большая Нога остановился напротив и торжественно произнес:

- Позволь представить тебе Четырехрукого, род Росомах, семейство Черноногих.

- Я вижу тебя, - произнес я ответную формулу.

Посмотреть там было на что. Уже пожилой и седой, весь в шрамах. Обычный для оборотней двухметровый рост и стокилограммовый вес он с успехом перекрывал сантиметров на двадцать и на большое количество килограммов. Это были килограммы не жира, а сплошных мышц. С такого хорошо было бы древним грекам статуи ваять. Я бы поостерегся с ним драться, даже при полном незнании бокса оборотнями.

- Позволь представить тебе Ястреба, род Кошек, семейство Дальних.

- Я вижу тебя, - ответил я, быстро соображая. Разгромленные рощи как раз и принадлежали данному семейству. Ему было не больше двадцати и для оборотня он был удивительно низкорослый, даже ниже меня. Значит достоинство его не только в силе и даже, скорее всего вовсе не в силе.

- Я Зверь, глава Клана Пятипалых. Присаживайтесь.

Они с достоинством уселись на корточки. Второй год живу, вполне приспособился, но так и не могу нормально на это смотреть. Все время испытываю неудобство, хочется предложить стул.

- Прости мое невежество и не прими его за обиду, но я не понимаю, - обратился я к Ястребу. - У вас было шесть рощ и все они уничтожены, а члены семейства убиты. Кто-то успел уйти?

- Здесь нет обиды, - вздохнув, ответил он. - На самом деле наших рощ было пять. Шестая уничтоженная принадлежала росомахам, с которыми мы давно в союзе. В последней собрались все выжившие, а уцелели только те, кто находился в других местах. Все бились до последней капли крови и покрыли себя славой, - с гордостью сказал он. - Из них никто не бежал. Даже женщины и дети дрались до конца.

- Пусть они родятся снова и поскорее, - дружно хором произнесли все еще одну формулу, - смерть ждет каждого, в наших силах только выбрать, как ее встретить.

- То, что ты нарисовал, - помолчав, сказал Большая Нога, - карта земель, которые южнее. - Вот здесь и здесь, - он показал, - поселки зеленых, но туда нет смысла идти, там сплошные леса. Мы пойдем севернее, где у них город и можно взять много добычи.

- В том то и дело, - с досадой ответил я. - Вы всю жизнь воюете, но такое впечатление, что совершенно не умеете думать о последствиях. Я активировал "Глушитель", еще одну Вещь, о которой в зоне не знали, специально приготовленный для подобного случая. Теперь кроме нас никто не мог слышать разговора. Оборотни по соседству не подслушивали специально, но при наличии желания некоторые были способны разобрать шепот за сто метров и потом разнести новости всем окружающим, а это был не тот случай, когда стоит трепаться.

- Третий день мы стоим. Тут собралось почти пять тысяч волков и не меньше кошачьих. Если бы все эти пантеры, ягуары, тигры, рыси и остальные поменьше грызлись между собой, они могли бы стать наравне с волками. Так и те не лучше. Упавшая Звезда должен всем показать, что он не хуже Темного Стрелка. Ему нужно не наказать за нападение, а заработать громкое имя. Пока они там выясняют, кто главный уходит время.

Никто не хочет задуматься, что собственно произошло. Они вырезали здешние семьи и ушли. Что зеленые не понимают, что Народ придет мстить? Еще как понимают! Они ждут нас и то, что мы пойдем на город, они тоже прекрасно знают. Наверняка туда стягиваются отряды из всего района. Чем больше мы стоим, тем больше их будет. Нас здесь меньше тысячи и нашего мнения никто не спрашивает. Мы должны дожидаться пока Упавшая Звезда соберется в поход и кинет нас в лоб на зеленых, чтобы потом добить их. Волки получат свою долю и нашу тоже. Меня это не устраивает. Я сейчас скажу то, что все и так знают. Кто проявит себя, тот займет рощи. Умереть со славой не проблема. Только я умирать не желаю, за мной Клан, а он должен жить.

Я помолчал, разглядывая их невозмутимые лица.

- Мало убить врага, гораздо лучше ему сделать очень больно и обидно. Есть другая возможность. Всего два дня пути по лесам и можно выйти на Святилище зеленых. Почти наверняка там сейчас минимальная охрана. Я хочу рискнуть и попробовать на зуб их идолов. Рощи сожжены, мы сделаем тоже самое с их богами. Идем насколько возможно скрытно и быстро, никого не трогаем до самого Святилища.

Ястреб расплылся в улыбке, а Четырехрукий со свистом втянул воздух сквозь зубы.

- О да! Мне говорили что ты очень опасен, но я не думал что настолько. Не важно насколько ты силен, ты принес к нам новый образ мысли. Это не просто жизнь за жизнь. Набеги - это нормально и всегда было, но на сожжение рощ надо ответить именно так. Это огромный риск, ты ведь не можешь знать точно, что они все ушли и до сих пор там никто из Народа не был, но да, наши имена станут известными, даже если мы не вернемся. Я с тобой!

Ястреб кивнул.

- Я тоже. Мне мало просто крови, я хочу, чтобы они запомнили нас навсегда.

- Ты Вожак и мои воины пойдут за тобой по моему слову.

- Ты Вожак и мои воины пойдут за тобой, - эхом повторил Четырехрукий.

- Ты Вожак, - сказал Большая Нога. Он улыбнулся: - Жаль, что Святилище новое, ему не больше столетия. Там будет мало добычи.

"Ага", - подумал я. "Вот это то, что мне надо и ради чего я готов рискнуть. Погибать так с музыкой и уж точно не за чужие интересы или за песни на пирах. Можно не только завоевать, но и купить право на рощи".

Оборотни не знали торговли, в том смысле, что у них не было денег, но меняться они умели и любили, высчитывая стоимость в конях. Гораздо почетнее было взять в бою, но можно было и всучить взятку, красиво называя ее подарком. Даже если удастся наложить руку на новое местожительство, надо было еще суметь устроиться и договориться с соседями. Ценности лишними в такой ситуации не будут.

- Уходим с закатом? - утвердительно спросил Четырехрукий.

- Да. И ждать никого не будем.

Они поднялись и Ястреб обращаясь к Мави все время неподвижно лежащей рядом сказал:

- У наших костров для тебя всегда есть место.

- Я благодарна, - ответила та и замолчала.

Ястреб подождал еще минуту и, отвернувшись, пошел к своим воинам.

Я с интересом посмотрел на нее:

- Ничего не хочешь мне рассказать?

- Не твое дело, - буркнула она. - Я кошка и иду за тобой пока хочу. Мне уйти?

- Вот как до границы дойдем, тогда и уйдешь. Вперед на разведку, а пока отдыхай. Она оскалилась, демонстрируя клыки и снова легла, дожидаясь своей порции из котелка.

Тайны, тайны. Все что-то не договаривают, начиная от пауков и кончая последним подростком. Пауки крутят непонятные интриги, вожди выясняют кто из них круче варенного яйца, воины готовы отправиться по приказу в ад, но при случае обязательно загрызут и вождя. Задолбали эти бесконечные тайны. Все кругом что-то скрывают. Одна радость Черепаха исправно отвечает на все прямые вопросы. Клан для нее не пустой звук, она сделала на меня ставку и желает идти до конца. А то, что непременно вторым номером, так мне собственно без разницы. Пусть выясняет свои претензии с Койот. Главное, что ночью горло не перережет, наоборот, охранять будет. Надо только догадаться какой вопрос задать, сама ни за что не скажет. Кто сказал, что политика бывает исключительно на исчезнувшей для меня Земле, где правят демократы? Тут вместо выборов право большого кулака, а политика такая же дерьмовая - все с энтузиазмом подсиживают чужих и с не меньшей готовностью ждут пока свой ошибется.

Мы лежали на краю резко обрывающегося леса и по очереди разглядывали Святилище в оптический прицел, снятый с винтовки. Я упорно таскал ее с собой, не очень представляя, как пять патронов помогут в критическом случае, но оружие - это оружие. Вся компания с уважением крякала и качала головами, глядя, как приближает строения эта штуковина. Удивить их было сложно, но оценить удобство они могли прекрасно.

Мы дошли. Почти семь сотен здоровых как гориллы мужиков и у каждого не меньше двух лошадей, без остановок для длительного отдыха, даже ели на ходу. Трое суток по здешним лесам тихо, обходя селения и не трогая изредка попадавшихся на встречу пейзан. Пару-тройку раз они проехали и прошли мимо, не заметив как сотни вооруженных оборотней терпеливо дожидались, пока зеленые проследуют по своим надобностям. Направление к Святилищу было приблизительно известно, а дорога была достаточно накатана, насколько это возможно в лесу. Ходили туда из окрестных поселений довольно часто.

Только один раз отловили двоих, когда они буквально споткнулись о разведчиков. Я впервые увидел их вблизи и смог внимательно рассмотреть. То есть в Интернете и раньше можно было полюбоваться на их вид, но когда смотришь на орков вживую, совсем другое впечатление. Во-первых от них воняло. Не потом, а какими-то травами, которыми они специально натирались то ли от комаров, то ли еще зачем. Вот только нюх у оборотней гораздо тоньше человеческого и очень неприятно, все равно как твоя девушка не каплю духов использовала, а весь флакон на себя вылила.

Во-вторых, размерами они ничуть не уступали оборотням. Такие же здоровые двухметровые обломы размерами со шкаф. И не просто зеленые, а яркого такого ядовитого колера, который впрочем, у разных племен различался от светлого до почти черного. Изо рта торчали самые натуральные клыки, так что если бы у них было человеческое лицо, то рот бы просто не закрылся. Поэтому морды скорее смахивали на жуткий гибрид кабана с человеком, даже нос больше походил на свиной пятачок. А для особой экзотичности они были с ног до головы покрыты татуировками. Вроде по ним можно было многое определить и они с успехом заменяли паспорта, но вызывали у меня неприятные ассоциации с урками.

Прожили они ровно столько, сколько потребовалось показать ближайшую дорогу. На войне как на войне.

На двести метров до частокола окружающего Святилище все деревья были вырублены, а любая растительность тщательно выполота, так что оставалась только голая земля. Сам частокол был сделан из пятиметровых бревен, заострённых с одного конца и установленных непрерывным рядом по земле с одними воротами у которых лениво развалилось несколько вооруженных орков. Из-за ограды с опушки нельзя было рассмотреть несколько длинных прямоугольных домов о которых с готовностью поведали пленные, но что это Святилище никаких сомнений даже не возникло. В середине поселка стоял гигантский дуб. Таких дубов в природе вообще быть не могло. На глазок в обхвате было метров восемьдесят и он поднимался метров на сто в высоту. Очень похоже, что тоже искусственно выведенный как дома-деревья.

А на ветках вместо желудей висели орки, оборотни, разные животные. Некоторые давно сгнили и кости их сыпались вниз, некоторые были повешены недавно, явно были живы и еще шевелились. Вешали не за шею, а привязывая за руки или лапы, чтобы мучения продолжались дольше. Страшная вонь от разлагающихся тел от этого монумента доносилась даже до нас.

Насмотревшись, мы в последний раз обсудили подробности атаки. Говорили исключительно на боевом языке Народа, что больше всего смахивал на язык глухонемых. Обычная речь отличалась диалектами, а вот язык жестов был один для всех. Лезть через забор с самого начала было признано глупой мыслью. Проще всего было вырезать охрану у ворот, открыть их и спокойно войти. Пятым в нашей теплой компании был молодой рысь, со странным для хищника имечком Быстрый Заяц. Он брал на себя это ответственное дело. Вообще-то пять метров частокола вовсе не были непреодолимым препятствием. Со спины коня оборотни легко могли перелезть, но зачем утруждаться? Большая Нога нехотя согласился остаться со своими воинами снаружи и проконтролировать, чтобы никто не смылся через частокол.

Еще раз убедившись, что все помнят что делать, расползлись по своим отрядам дожидаться рассвета.

Я улегся, используя Мави вместо подушки и прислушиваясь к тихим голосам по соседству. Юноша, впервые участвующий в набеге всегда прикреплялся к старшему и проходил у него обучения разным премудростям. Когда-то и ветеран получал наставления от опытного воина и традиция уходила корнями в очень далекие времена. Сейчас дедушка моей непобедимой, по причине еще не состоявшегося ни одного сражения, армии обучал духа основным правилам боя.

- При встрече с противником, - излагал он как по писанному, - передовой отряд устремляется на врага, а два следующих расходятся в стороны, чтобы охватить неприятеля с флангов и по возможности зайти ему в тыл. Еще один остается в резерве. Его предводитель наблюдает за ходом сражения и, заметив у врага слабое место, наносит решающий удар.

- Так, - подумал я, - подобные истинны я и сам знаю. - Чапаев должен быть сзади на белом коне. Проблема в том, что ни одного нормального для здешних мест сражения, я еще не видел. Владеть палашом обучали меня хорошо, а вот командовать до сих пор приходилось максимум взводом и совсем на другой войне.

- Можно еще притворным отступлением выманить врага догонять и обрушиться на него с флангов, - продолжил тот же голос. Я завернулся в накидку и отключился.

Ворота открылись бесшумно, без малейшего скрипа и Быстрый Заяц ощерился в жуткой улыбке, приветствуя меня поднятой саблей. Внутрь потоком покатились всадники, не обращая внимания на несколько валяющихся покойников. Слишком небрежна была охрана и ленива. И то, на Святилище до сих пор никто не пытался нападать. Оркам это не могло прийти в голову, а до оборотней было достаточно далеко и вглубь леса они старались не лезть.

Отряды слаженно разворачивались в стороны, окружая длинные дома. Справа от меня раздался крик, тут же оборвавшийся. Из раскрытых дверей дома, мимо которого мы проезжали, выскочили двое. Один из оборотней метнул копье, пробившее переднего полуголого орка насквозь, второго зарубили на мгновенье позже.

Тишина кончилась. Оборотни завыли на все лады и дружно полезли в дома, откуда раздались вопли и дикие крики. Треть отряда, не обращая внимания на происходящее, целеустремленно продолжала идти вперед к дубу. Когда мы выскочили на утоптанную тысячами ног площадь перед ним полсотни вооруженных орков, сбились в круг и закрываясь длинными овальными щитами, ощетинившись копьями уже ждали.

Не останавливаясь, кони неслись прямо на приготовленные к удару острия. За пару метров до столкновения Ястреб прыгнул через головы строя и упал в центр небольшого круга, срубив на лету чью-то голову и рухнув на другого. И тут же последовал удар несущихся в атаку коней. Несколько встретили на копья и они упали, но оборотни один за другим повторяя прыжок, рубили направо и налево. Бьющиеся на земле кони добавляли неразберихи. Строй не выдержал и распался. Всего пара минут и последних орков уже добивают.

Все это время я держался сзади, даже не из осторожности, но, просто не успевая отреагировать. Воины прекрасно обходились без моих команд и знали, что им делать. Поэтому я хорошо видел, что стоящие прямо у ствола дерева несколько человек в белых накидках жрецов встали в кружок, положили руки друг другу на плечи и один из орков, стоящий в центре вытянул руку в сторону побоища.

И тут жутко закричали оборотни. Прямо на глазах они иссыхали, старея в считанные мгновения и превращаясь в мумии. Кричали они при этом так, что волосы непроизвольно вставали дыбом и потом оборотни один за другим начали падать. Совершенно не задумываясь, я выхватил винтовку из седельной сумки и всадил в голову главному скоту-орку пулю, потом, не останавливаясь еще одну соседнему орку, но это уже похоже не требовалось. Круг моментально распался со смертью предводителя, орки стояли шатаясь, ничего не делали и даже не пытались сопротивляться, когда доскакавшие оборотни рубили их на куски.

Такие штуки мне тоже показывал Старик, когда несколько включаются в круг и отдают силу старшему. Там идет не просто сложение сил, а умножение. Вот только если резко разорвать круг или убить старшего, то отдача бывает такая, что некоторое время остальные не соображают ничего пока не прийдут в себя.

Прямо возле ствола громоздились кучи всевозможного барахла, больше всего похожего на огромную кучу мусора. Тут были изделия из золота, серебра, драгоценные и полудрагоценные камни, оружие, резное дерево, что-то похожее на керамику и пластик и многое другое, сваленные прямо на землю без порядка и всякого учета. Ткани, кожа, дерево, шкурки пушных зверьков от долгого лежания сгнили. Наверное, это были приношения паломников или пришедших с просьбой.

- Снять, - заорал я, - показывая на висящие, на ветках тела. - Черепаха, сюда!

Несколько воинов шустро полезли вверх и через пару минут на землю положили тело молодого парня.

- Остальные мертвы, - сказал седой оборотень, помогавший его снять. - Этот тоже не выживет.

Руки и ноги снятого с дуба были переломаны в нескольких местах, на кистях рук и лодыжках, где он был туго связан веревками, остались характерные пятна, и от них шел запах гангрены. Он явно был в отключке и не понимал уже, что вокруг происходит.

Рядом на колени опустилась Черепаха и внимательно осмотрела тело.

- Уже нельзя помочь, лучше дать ему уйти как воину, - и она вытащила нож.

Меня затопила ярость.

- Нет! Я сел рядом, положил руки ему на грудь и ушел в пустоту.

Нельзя перекачать в другого больше жизненной энергии, чем есть в тебе самом - элементарно помрешь. Поэтому и косметическая медицина здесь отсутствует как класс. Тяжелые раны заживляют при помощи силы только до момента, когда жизни ничего не угрожает, а дальше само заживет. У оборотней и так повышенная регенерация, но они еще и используют "Мясо" и "Кость", причем делают их сами. Вылечить больше чем двух-трех никто не сможет без накопителя.

Замечательно, значит надо найти другой источник. Собственно искать его и не надо - он рядом. Я потянулся к дубу и взялся бесплотными руками за черный огонь, которым он казался в этом состоянии и потянул его к себе. Это оказалось не так уж просто, он растягивался как резиновая лента, бился как живой и постоянно норовил вырваться. Пришлось мысленно дать пинка и некоторое время плющить ударами с разных сторон. Потом я потянул его на себя и, подключившись к умирающему, стал привычно изменять его тело, заставляя правильно работать все органы, восстанавливая разрушенные связи, наращивая регенерацию, изгоняя яд из крови и мышц.

Через четверть часа я понял, что все в порядке и на всякий случай перегнал в него еще немного для здоровья. Еще очень много дармовой энергии оставалось, выбрасывать было жалко. Мысленно я осмотрелся и протянув руки во все стороны начал коллективное лечение всех раненных оборотней. Это было тоже не просто, надо было уметь разделять, чтобы не путаться. Попробуйте одновременно думать о десятке разных вещей, может, поймете. Так что, обломившись, я просто решил раздать всем как можно больше. В конце концов, если рана не смертельная, практически каждый оборотень может выжить за счет улучшенной регенерации. Щедрой рукой, раздавая всем подряд, я попутно и снимал усталость, и добавлял силу.

Все равно оставалось еще огромное количество энергии. Маленькие накопители силы использовались Народом постоянно, но были очень дороги в производстве и применялись все больше пауками. Как их делать я представлял довольно смутно, только общий принцип, но, полагаясь на нормальный русский авось стал собирать энергию в кучу и утрамбовывать ее, как лепят снежок. Это заняло минут десять, дерево сопротивлялось и упорно не хотело расставаться с накопленной силой, но собственного разума оно не имело и, дергая то за один конец, то за другой можно было его легко обмануть. В результате получилось что-то вроде бильярдного шара, парочка шариков для настольного тенниса и десяток мелочи размером с горошину, когда я уже совсем обнаглев доставал из дерева последние остатки.

Я открыл глаза и обнаружил, что шарики я не выдумал, они лежали рядом, а вокруг меня стеной стоят сотни оборотней. Несколько мгновений я молча разглядывал их, пытаясь сообразить, что происходит. Они ответно пялились на меня, но вместо угрозы я чувствовал массу эмоций, большинство из которых очень сложно было бы перевести, но соответствовали они упавшей на грудь челюсти.

Ястреб молча шагнул мимо меня к дереву и с размаха вонзил секиру в его ствол. Лезвие неожиданно провалилось внутрь и Ястреб по инерции шагнул вперед и чуть не упал. Прямо на глазах дуб стал складываться внутрь, рассыпаясь трухой. Толпа бешено взревела, поднимая вверх клиники. Меня захлестнуло волной восторга.

- В чем дело, - поинтересовался я, вставая, - вам что, заняться нечем?

- Собрать все ценное, найти телеги и лошадей, у нас нет времени.

Оборотни начали быстро расходиться, многие оглядывались на меня и кланялись. Через минуту на площади остались только вожди и пару десятков воинов, деловито разбирающие наваленные возле уничтоженного дуба сокровища. Испорченные предметы они небрежно отшвыривали, все остальное раскладывалось на утоптанной земле для последующего дележа. Из домов тащили все подряд: продовольствие, любой металл, вплоть до иголок. Оборотни работали как муравьи, собирая все попавшее им на глаза и имеющее малейшую ценность, обшаривая трупы и выламывая стены и полы в поисках тайников.

- Очень немногие могут работать со свободной энергией напрямую, - торопливо говорила Черепаха, блестя глазами. - Ты не просто ей воспользовался, ты вылечил множество раненых, включая безнадежного, взял запас. Это не просто жизненная энергия. Можно ее взять у разумного или животного определенным ритуалом. Он должен умирать долго и мучительно, отдавая ее в накопитель. У нас это запрещено. Мы воины, а не палачи.

Этот дуб, как раз и накапливал энергию, и взять ее обратно мог только высший маг зеленых при Святилище, другие просто не способны. Маленький шарик, диаметром в пару миллиметров - это жизнь одного. Черепаха назвала местную меру длины, но я тут же автоматически перевел ее в привычную и уставившись на свои шары мысленно восхитился.

В таком маленьком, - она не трогая, показала на мелочь, - не меньше сотни жизней. Если ты позволишь просто высвободить вот это, - она показала на большой и впервые за все время знакомства от нее повеяло страхом, - будет яма глубиной в пару десятков метров и окружностью в несколько километров. Там не останется ничего живого. А, взяв у дуба все это, - помолчав, добавила она, - ты его убил. Жечь вот такое, это несколько дней труда и без гарантии, что он не возродится. Ты сделал то, что считалось невозможным даже для Мастера-паука. Старик знал, что говорил, - она резко замолчала.

- Да? - с интересом спросил я, - и что именно он про меня сказал? А то как-то раньше вы с Койот поделиться забывали.

- Поговори с ней, - отводя глаза, сказала Черепаха. - Это не мой учитель и не мне он говорил.

- Но ты знаешь...

- Я знаю пересказ, но не слышала прямую речь.

- Как только время появится, ты мне подробно изложишь, что вы там обсуждаете за моей спиной. Ты, - обращаясь к молодому парню терпеливо стоящему в нескольких шагах, обратился я, - подойди!

Он скользнул ко мне и встал на колени. Типичный экземпляр оборотня двухметрового роста, с рельефными мышцами и реакцией опытного бойца. Симпатичное лицо с курносым носом, прямым подбородком и короткая стрижка темных волос. Впрочем, за всю свою здешнюю жизнь длинные волосы я видел только у женщин. Все стригутся коротко, чтобы в бою нельзя было схватить за волосы. Совершено голый, если не считать какой-то грязной тряпки, заменяющей ему трусы.

- Я, Не любящий мед, род Медведей, семейство Гризли со скал, - сообщил он низким голосом. От него пахло уверенным спокойствием. - Я прошу твоего разрешения стать одним из Клана Пятипалых. Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее.

- Ты, тот, кого я лечил, - дошло до меня.

- Я тот, кто пойдет за тобой до конца. Долг жизни важнее долга смерти.

- Не любящий мед для медведя - это все равно, что сказать странный, - сообщила Черепаха по-русски.

- Не страннее тебя, паук с саблей, нарушающий традиции равнин, - ответил он на том же языке.

- Ой, - застонала Черепаха, - что ты еще и в этого перекачал? Мало нам Неждана, скоро вокруг нас будет масса странных. Как только появится время необходимо вернуться к обучению и развивать самоконтроль.

Я шагнул вперед и, положив руку парню на голову, ответил стандартной формулой:

- Ты сам выбрал, Твоя кровь - кровь Клана, отныне ты один из нас, другого пути для тебя нет. Найди ему коня, одежду и оружие, - обернувшись к Черепахе, сказал я. - Спросите у наших запасное или трофейное, если надо будет я расплачусь. Что там у меня еще осталось...

Она засмеялась.

- Что?

- Тебе еще многому нужно учиться. Военному вождю, - ткнув пальцем в груды трофейного добра, - положена десятина добычи, вождю отряда из его трофеев еще одна десятина, убившему шамана, применившему магию смерти двадцатая часть от всех, вылеченный в походе должен отблагодарить добровольно в меру своей раны и это не меньше трех десятков воинов. Убившему дуб-пожиратель жизней, обеспечена великая слава, а энергии которую ты у него взял, хватит чтобы вечно лечить весь Клан. Ты самый богатый на равнинах.

- Это если мы унесем ноги и утащим все это. То, что я делал, наверняка заметила вся округа. Пока мы не на равнинах. Иди!

Мда, - глядя им вслед, подумал я, - это уже второй, кто после моего лечения бодро заговорил на русском. Бедная Черепашка старалась, зубря, чтобы иметь возможность говорить свободно при посторонних, а количество понимающих растет прямо на глазах. "Никогда не воздействуй на мозг больного. Даже знающий паук не всегда может предсказать реакцию", - зазвучал в ушах нудный голос Старика. "Ты можешь случайно влезть в воспоминания или дать ему свои. Никто не скажет тебе за это спасибо. Мало ли что есть у каждого не слишком красивого, а он не может быть уверен, что ты не подсмотрел и потом не воспользуешься. Это путь к ненависти.

Неумело ковыряясь там, где не нужно ты можешь инициировать латентные способности больного или вообще свести его с ума. Гораздо хуже, что и себя ты можешь превратить в пускающего слюни идиота, которого убьют из милосердия. Научись лечить тело и не пытайся пробовать без знания, что именно ты хочешь сделать".

- А тебе что? - спросил я у Мави, продолжавшей неподвижно сидеть рядом. Она подняла голову и уставилась на меня своими желтыми глазищами.

- У меня нет пяти пальцев, - она протянула лапу, демонстрируя когти, - но ты мне тоже спас жизнь. Я попала под удар шамана и неминуемо должна была умереть. Она встала и потянулась всем телом, показывая отменное здоровье и силу. - Долг жизни - тяжелый долг, но справедливый. Я одна из Народа и сама выбираю себе дорогу. Я не могу держать клинок, но мои клыки и зубы всегда при мне. Твое слово для меня высшее.

- Я рад, - сказал я серьезно и присев на корточки рядом с ней, тем же жестом положил руку на голову. - Ты мне нравишься. Твоя кровь - кровь Клана, отныне ты одна из нас, другого пути для тебя нет. Только скажи честно, почему ты не хочешь жить в своем роду.

Она явно усмехнулась, так что удовольствие было написано на морде.

- Тебе много еще предстоит узнать о Народе. У нас есть свои традиции, для таких как я. Среди соседей есть только одна семья настоящих кошек и старшая никогда не потерпит меня без смертельного боя в прайде. Слишком я сильна, - гордо заявила Мави, - хотя еще не вошла в возраст. Все самцы будут бегать за мной, когда придет срок и она останется в хвосте тоскливо завывая.

Очень захотелось сказать ей, что это излишнее хвастовство, но я на всякий случай прикусил язык.

- Можно уйти к другим, но ты мне понравился. Тебя можно приручить, - она бы точно засмеялась, если бы могла. - Я пойду к лесу, посмотрю, что там делается. И не забудь, - наставительно сказала она, - на ошейнике должен быть знак моего Клана. Лучше сделать еще один - новый.

Назад мы шли уже не скрываясь, тащить полсотни перегруженных добычей телег по лесам было глупо, и отряд нагло двигался по дороге. Две сотни постоянно сменяясь, охраняли трофеи. Коней было мало и пришлось почти всех местных низкорослых кляч запрячь в телеги. Лошади, захваченные каждым из участников набега, принадлежали по закону лично ему, поэтому, сгоняя их к месту общего сбора, воины старались удерживать своих лошадей отдельно от других, чтобы не спутать, где чьи. И только хорошо их рассмотрев и запомнив, позволяли согнать в общий табун и продолжить путь домой.

Любой оборотень, лишь окинув взглядом табун до сорока животных, мог зафиксировать в памяти внешность каждой лошади и в дальнейшем безошибочно узнавать каждого коня. Крайне редко случалось так, что между членами отряда возникал спор относительно какого-то коня. Это было глубокой тайной для меня, даже при наличии абсолютной памяти, как они умудрялись так точно запомнить и по каким именно признакам.

Остальные сотни, рассыпавшись по всей округе, жгли мелкие поселки и убивали всех встречных и не успевших сбежать орков, не разбирая возраста и пола. Поначалу мне было не очень приятно видеть очередные трупы, но благодаря своему положению я мог не участвовать в подобных развлечениях и старался не обращать внимания на буйное поведение своих соратников. Впрочем, с самого начала мы шли с ответным визитом и винить в происходящем оборотней не стоило. Просто как всегда убивали одни, а страдали за это совсем другие.

Множество дымов от пожарищ тянулись вверх днем, и ночью небо озарялось огнем. Большие поселки мы обходили, не желая терять время. Однажды на нашем пути попыталось встать местное ополчение в количестве двухсот-трехсот зеленых, вооруженных рогатинами и разными дубинками с топорами, но было стоптано в считанные минуты. Конечно, убить можно чем угодно, но надо еще уметь это делать. Здешние орки были не профессионалами, а обычными охотниками, рыболовами и земледельцами.

Это должно было привлечь внимание, но избежать его после моего номера все равно бы не удалось, уничтожение Святилища послужило для всей округи достаточной причиной нас ловить, и никто не удивился, когда прибежала Мави и доложила, что впереди скапливаются отряды зеленых. В лесу нас бы перебили достаточно просто, конница там теряет свои преимущества в скорости и маневренности, поэтому, найдя ближайшее большое поле, отряд встал, занимая позиции на небольших высотах, прикрытых с одного из флангов оврагом, а с другого мелкой речкой.

Все мои воины пересели на своих лучших отдохнувших скакунов, отправив второго в тыл. Некоторые водили с собой и по десятку, пересаживаясь с уставшего на свежего и совершая огромные переходы, таким образом, но в нашем отряде больше двух-трех не было ни у кого. Народ подобрался все больше бедный или молодой, еще не заработавший громкого имени и больших богатств. Во все времена находилось несколько энергичных юношей, которые сами выбирали за кем идти, избегая старых давно спаявшихся отрядов. Они собирались в свои стаи и выбирали своих вожаков, но чаще всего жили не слишком долго.

Стоя на виду, мы приглашали орков к бою. Если бы у них был умный командир он бы дождался пока мы не начнем голодать и просто вынуждены будем спуститься и войти в лес, но я сделал ставку на общее для оборотней и орков желание героически победить в бою, заслужив славу и не ошибся.

Часам к одиннадцати из леса стали выползать толпы зеленых, на приблизительный взгляд не меньше 2-2,5 тысяч и строиться в подобие фаланги. Что орки, что оборотни, следовали обычной тактике, отработанной веками. Недаром я весь поход беседовал с ветеранами, пытаясь вытащить из них подробности прошлых сражений. Не смотря на вроде бы страшную кровожадность обеих сторон, армия в пару тысяч считалась большой, а про десятки тысяч участвующих в бою никто не слышал даже в преданиях. В отличие от оборотней, которые при нужде брались за оружие все и неплохо им владели даже не участвующие в междоусобных стычках, орки были скорее похожи на средневековых германцев или славян.

Общего государства не было, а земли делились на совершенно независимые отдельные районы, связанные между собой различными союзами и родственными узами. Главную силу представляли из себя конные дружины вождей, одетые с головы до ног в деревянные доспехи, сделанные из небольших кусочков обработанного дерева, которые перекрывали друг друга и по прочности не уступали железным. Даже кони у них были прикрыты такими накидками. Несколько таких доспехов мы везли в качестве трофеев и я убедился, что они более легкие, чем наши стандартные кожаные куртки, обшитые железными бляхами, но не хуже держат удар. Они всю жизнь воевали, обучаясь с раннего детства и нередко передавая умение и опыт по наследству.

Эти профессионалы составляли только малую часть войска. Большинство было народное ополчение, встающее в строй только в случае большой опасности и не имеющее очень дорогих по местным меркам коней. Вооружены они были копьями и легкими луками, но вот так, при трехкратном превосходстве и в плотном строю прошибить фалангу, можно было только большой кровью.

Ястерб молодцевато выехал вперед и начал крутиться перед строем противника, что-то крича. Слышно издалека не было, но это тоже входило в ритуал сражения. Вначале должны были встретиться поединщики. Через несколько минут строй орков раздвинулся, пропуская всадника. Какое-то время они говорили, привычно оскорбляя друг друга. Как настоящая ругань это не воспринималось никем. Так, для разогрева. Потом зеленый наклонил копье и устремился в атаку. У Ястреба было преимущество в подвижности, у тяжеловооруженного орка в таранном ударе. Поэтому они некоторое время крутились на небольшом пятачке. Оборотень ускользал от копья, но достать противника тоже не мог. Потом он поймал противника на инерции и подскочил вплотную, взмахнув саблей.

Болельщики за моей спиной радостно взревели. Орк неожиданно бросил копье и выхватил из петли на поясе булаву. Они ударили одновременно, но зеленый свалился с разрубленной головой под копыта коней, а Ястреб повернувшись в сторону молчащего строя врага в очередной раз что-то проорал, повернулся и шагом поехал в нашу сторону. Только оказавшись за спинами своих товарищей, он свалился в обморок. Все правое плечо у него было разбито в кашу. Я оглянулся на Черепаху и ткнул пальцев в его сторону. Она кивнула и понеслась проверить.

Две сотни всадников одновременно сорвались с места и понеслись в сторону орков, на ходу осыпая их стрелами. Битва началась. Роли были расписаны заранее и все знали, что делать и по какой команде.

Строй ощетинился длинными копьями, но атакующие вовсе не стремились врезаться в стену щитов. Несясь вдоль фаланги, они беспрерывно обстреливали ее с дальнего расстояния. Легкие охотничьи луки орков не добивали до всадников, зато в их строю под непрерывно падающими стрелами появилось множество убитых и раненых. Как только стрелы в колчанах стали подходить к концу, сотни развернулись и стали уходить к нашему лагерю и их сменил второй отряд. Орки не выдержали и на флангах пошла в атаку тяжелая кавалерия, прикрывая пехоту.

Не принимая боя, оборотни рассыпались и стали отступать. Несколько не слишком проворных, не успели выскочить из-под удара и мгновенно исчезли под копытами, но и атака оркских дружинников потеряла энтузиазм при подъеме наверх на холм и при виде вбитых в землю на их пути обрубков стволов деревьев и телег, преграждающих путь. Попав под одновременный обстрел нескольких сотен стрелков, они развернулись и отошли к своим.

Черепаха подъехала и встала за моей спиной.

- Ну?

- Он сделал.

- Жить будет? - с досадой спросил я. - Что сделал я и не сомневался.

- Жить будет, - буркнула она, - но если будет продолжать в том же духе - недолго. Руку я ему спасла, но теперь мне нужно восстановиться.

- Есть! - радостно сказал Не любящий меда.

Строй пехоты медленно двинулся и зашагал в нашем направлении. Очень логично, они просто могли нас зажать, не давая возможности маневра и задавить массой.

Получив коня и оружие, медведь, получивший на общем собрании воинов Клана новое имя Живой, вплоть до следующего особого случая в его жизни, теперь постоянно торчал у меня за спиной, совершенно серьезно готовясь спасти мою жизнь или отдать за меня свою. Подобная преданность хороша в книгах, а не когда за тобой ходят даже когда приспичит посрать. Впрочем, обычно он меня не раздражал, торча молча по соседству и бдительно озирая окрестности на предмет прячущихся в кустах злоумышленников.

Я пытался понять, что такое он от меня получил ненароком и постоянно его расспрашивал. Выяснилось, что кроме языка я подарил ему и множество разрозненных знаний, включая умение обращаться с огнестрельным оружием, что он продемонстрировал на СВД, разобрав и собрав ее в нормативное время и отрывки из разных учебников, включая школьные годы. Памяти моей у него не было, хотя людей мне близких он прекрасно знал, но именно не как своих, а моих знакомых. Наложения памяти с раздвоением личности и прочими радостями явно не наблюдалось. Попутно появились странные умения. Мы с ним могли общаться мысленно без всяких проблем на довольно большом расстоянии. При необходимости он вполне способен был заменить рацию, передавая мои приказы.

В каком то смысле он действительно был странным, хотя скорее как выражались Стругацкие - ищущим странное, что соплеменники редко понимают в таких традиционных обществах. Он пытался изобрести новое оружие и набрел на идею алебарды, только легким конникам она была без надобности. Теперь он переваривал новые идеи, ненароком слитые мной, прикидывая какие использовать материалы для производства собственного пистолета. В среде медведей Живой был хорошо известен нетрадиционным применением артефактов предков и приданием хорошо известным Вещам новых качеств. Вполне мог претендовать на звание Мастера, но старательно уклонялся от оседания в родной роще. Что-то он там с местным начальством не поделил.

Орки медленно приближались и я напряженно следил за заранее бережно положенными на их пути камнями. Вот они прошли первый... Дошли до второго, я начал считать про себя раз, два, три, четыре и мысленно дотянулся и сжал уроненную Ястребом по дороге на поединок на землю горошину-накопитель. Хорошую идею мне подкинула Черепаха, рассказывая об ужасных последствиях освобождения накопленной энергии без контроля.

Земля дрогнула под ногами, Прыгун подо мной вскинул голову и всхрапнул. Многие кони задергались, усмиряемые и успокаиваемые наездниками. Над полем стоял столб дыма и пыли, страшно кричали раненные и лошади.

В двухстах метрах от нас в середине фаланги образовалась воронка диаметром метров восемь и глубиной не меньше двух. Собственно фаланги больше не было, даже там где не задело взрывом, орки сбились в перепуганное стадо. Завыв как звери вся моя армия, кроме клановцев и воинов Большой Ноги сорвалась с места и понеслась лавиной на ошарашенную и потерявшую всякое понятие о строе пехоту. Орки побежали, бросая оружие и бессмысленно мечась в разные стороны. Всадники на рослых лошадях знали свое дело, их очень хорошо обучили убивать и сейчас от них требовалось только это - убивать как можно больше.

Дикие вопли, звериный вой атакующих, от которого стынет кровь в жилах стук копыт за спиной, свист рассекающей воздух стали и смерть ждущего каждого. Это уже был не бой, а массовая резня, когда никто не задумывается о сопротивлении, а только старается убежать.

Я напряженно ждал, сфокусировав глаза вместо бинокля и контролируя еще один камень. Командир орков не подвел, он повел дружинников в атаку, пытаясь спасти кого еще можно от наших сабель. Все таки они были не трусы и он все сделал правильно, только там лежала еще одна горошина-накопитель. Рвануло во второй раз. Я тоже заорал что-то отдаленно похожее на "Ура" и мы понеслись в атаку на остатки оркской конницы.

Кавалерийский бой - это не красиво встающие на дыбы лошади и удары сабель, которыми обмениваются по очереди с предварительными поклонами и позволением противнику поднять выбитое из рук оружие. Нет - это совсем другое. Налетел, ударил в чужую спину, даже не успел понять, убил или нет, как конь проносится мимо и перед тобой появляется совсем другой противник уже занесший руку с мечом для удара и неожиданно слетающий с коня без головы, снесенной прикрывающими тебя товарищами.

Твой конь, кусающий чужого жеребца и всадник, вылетающий из седла прямо под копыта. Множество лошадей, сгрудившихся на маленькой площадке, мешающие друг другу, бьющиеся на земле с порубленными ногами и боками, придавленный упавшим животным и дико кричащий орк, на голову которого опускается копыто Прыгуна, приученного бить врагов, земля, превратившаяся в грязь из-за пролитой крови. Некогда смотреть на небо и некогда думать - все на вбитых в голову бесконечными тренировками рефлексах.

Потом тебя выносит из схватки только для того, чтобы развернуться и вновь атаковать очередного противника, рубя его с оттяжкой, чтобы раны были страшнее. Крики, стоны умирающих, ржание погибающих лошадей, брызгающая прямо в лицо кровь убитого и пытающийся бежать враг, которому только что отрубил кисть руки. Это вам не стрелять в далекие фигурки из автомата. Тут кровь брызгает прямо в лицо. Может и есть упоение в битве, но мне потом пришлось специально загнать себя в самогипноз и посидеть минут двадцать в полной пустоте, чтобы успокоиться.

Когда Солнце село и на поле опустилась тьма, так что бродящие в поисках трофеев и добивающие раненных оборотни уже не могли нормально видеть и стали возвращаться в лагерь, появился Ястреб. Был он еще бледный и слабый, но горел негодованием. У него разве что дым из ушей не шел.

- Ты приказал брать в плен как можно больше и даже запретил добивать раненых, от которых ни малейшей пользы, - еще издалека заорал он.

- Сядь и послушай.

Мы сидели кружком у маленького костра, отбрасывающего на лица красные отблики. Я, Большая Нога, Четырехрукий, Быстрый Заяц и еще парочка командиров отрядов рангом пониже. За спиной у меня привычной деталью пейзажа торчал Живой в компании с другими телохранителями. Перед нами стоял на коленях командир оркской конницы. Совсем еще молодой парнишка, лет семнадцати с виду и, несмотря на свою уродскую харю и побитый вид, выглядел он гордым соколом, готовым ко всему.

Он рассказывал на своем языке, но отличался он от языка Народа не больше чем русский от западно-украинского диалекта и если отдельные слова и были не понятны, общий смысл прекрасно доходил до всех. Никаких особых тайн он не выдавал, наверняка об этом знал каждый пленный и говорилось это для нас, чтобы продемонстрировать кто мы и кто они.

- Их было десять тысяч, но это им не помогло, в прямом и честном бою - он блеснул в нашу сторону глазами, - мы всегда сильнее и лучше. Полки стояли насмерть и они не смогли прорвать окружение. Трупы варваров покрыли землю, а потом ударила конница и мы вырезали всех.

- Во врет, - восхищенно сказал Четырехрукий. - Ты что, думаешь, мы других не спрашивали? Была бы это военная хитрость, еще понятно, но такая явная ложь позорит твое имя.

Орк смешался и, опустив глаза, нехотя сказал:

- Некоторые прорвались за стены и заперлись в городе. Он с вызовом вздернул подбородок, - все равно им не жить. Город обложили со всех сторон и никто не уйдет. День раньше, день позже. Вас мало, да и не пойдете вы на помощь. Соберете трофеи и отойдете за границу, а мы еще придем к вам в степь. Я младший брат князя и он непременно отомстит.

- Как придете, так останетесь, - хохотнув, сказал Большой Заяц.

- Уберите, - махнул я рукой, охранникам, - ничего умного мы все равно не услышим, - и проследите, чтобы пленным пожрать дали из их обоза. Они нам еще понадобятся.

- Помолчи, - сказал Четырехрукий Ястребу, который уже открыл рот, чтобы разразиться гневной речью. - Подведем итог, ради которого нас Зверь и собрал. Послушали десяток пленных и достаточно понятно.

Это действительно была ловушка для дураков и их ждали. Этот их новый князь Скрепт, - он поморщился, - что за странное ничего не означающее имя ... Впрочем, наплевать. Он хотел раз и навсегда избавиться от угрозы с равнин. Набеги для границы - обычное, житейское дело. Сегодня мы их, завтра они нас. Он собрал все что мог и спровоцировал Народ на большой поход.

Они шли двумя колоннами и подставились по отдельности. Только полного разгрома не вышло. Волков, похоже, перебили, но часть остальных успела прорваться за стены в город и заперлась там. Наверняка следующий шаг для него был выйти в степь снова и выжечь опустевшие рощи. Пока остальные соберутся, да пока приготовятся, да пока разберутся, чья земля теперь - несколько лет нам не до зеленых будет, потом можно и повторить. Не вышло, теперь придется долго возиться с осадой, да и потери были большие. Потом он услышал про нас и послал часть сил на перехват, то есть под крепостью сидит пять-шесть тысяч, из которых хорошо, если тысяча дружинников, и внутри две-три тысячи.

Однако этот прав, нам идти на помощь бессмысленно, семь сотен мало для пробития окружения и обоз у нас теперь такой, что для охраны потребуется половина отряда. Только если он добьет тех в крепости, вполне может пожаловать в гости к нам. Со всех сторон плохо. А теперь, - усмехнувшись, сказал он, - Зверь продемонстрирует нам мудрость и расскажет, зачем ему пленные и как вообще мы сможем и добычу при себе оставить и князя утихомирить.

Он замолчал и все дружно уставились на меня.

- Хорошо, - мысленно перекрестившись, сказал я. - Я не буду заходить издали и интересоваться какой урожай в огороде и не уменьшились ли стада диких копытных проходящих мимо ваших рощ, чтобы соблюсти приличия.

Большая Нога громко заржал, остальные улыбнулись.

- Я буду говорить прямо и называть вещи своими именами.

Мы шли за местью и добычей. И то и другое мы получили в полной мере.

Снова подтверждающие кивки.

- Значит, основная задача теперь, когда нам никто не мешает перейти границу и спокойно провести дележ. Не будем разделяться и давать почву для подозрений друг другу.

На этот раз непроизвольно кивнул только Быстрый Заяц, остальные молча ждали.

- Когда поделим по закону, все кто захочет, может уйти и вернуться к себе. Но я, и ты Четырехрукий, и ты Ястреб не просто так здесь. Шесть пустых рощ! Большой поход кончился провалом и мы в этот момент единственная сила, которая может предъявить на них права. Мы должны объявить их своими, но поодиночке в этом нет смысла. А если мы начнем выяснять между собой, кто сильнее придут другие. Две, две и две - это справедливо. Я предлагаю союз. Каждый, кто нападет на вас - мой враг. Каждый, кто нападет на меня - ваш.

- Так зачем тебе пленные? - раздался в тишине голос Большой Ноги.

- Я хочу договориться с князем Скрептом. Они всегда отдают оборотней своим дубам, мы просто убиваем. Мне не нужна сейчас новая война на границе. Я хочу обменять голову на голову. Их пленных на наших. А наши заплатят за свою свободу. Сколько там дают за военный трофей? Десять лошадей? Вот как получим, так и отпустим. Это тоже общая доля.

А потом я хочу еще один договор, чтобы Скрепт не смотрел в нашу сторону. Мы обещаем не ходить в набеги через границу, они тоже. Если эта наша земля ему есть смысл согласиться. Завтра отпущу одного с посланием и предложением встречи.

- Да, - протянул Ястреб, - ты и на покойниках сумеешь взять больше чем на живых. Я за союз в любом случае, договоришься ты с зелеными или нет. Я не верю, что это возможно. Сотни лет мы проверяем друг друга на прочность и сотни лет пленных убивали. Так что обсудим это на той стороне, после дележки.

- Я тоже, - сказал Четырехрукий. - Не согласится князь, мы ничего не потерям. Убить никогда не поздно.

- Так если с зелеными договор, - с недоумением спросил один из молчащих до сих пор командиров отрядов, - что, уже и в набег не пойдешь?

- А кто тебе мешает сходить пограбить другого князя? - поинтересовался я. - Прогуляемся на переход дальше.

- А, - с облегчением сказал тот. - Тогда другое дело... Ты это, Зверь... нас ваши дела с рощами не касаются, но если надумаешь еще, куда сходить за добычей, мы всегда с радостью. Такого еще не бывало, чтоб семьсот против трех тысяч и 24 убитых... Остальные поддержали его пламенную речь восторженными криками.

- Значит на этом все, - подвел итог обсуждению. - Утром выходим.

Они стали подниматься и расходиться. У костра остался только лис.

- Только хорошие воины выигрывают сражения, - заговорил он негромко, - но они должны четко подчиняться приказам своих командиров и не проявлять героизма без нужды. Мы лучшие в мире и каждый знал свое место и свой маневр. А победа приносит славу вождю. Чтобы добиваться успеха, тебе нужны воины, которые уважают тебя и готовы следовать за тобой. Ты завоевал не просто славу, ты завоевал любовь своих воинов и про твою удачу и правильность решений они разнесут весть по всем равнинам. Позови их еще раз и они не только придут сами, но и приведут к тебе других.

Он помолчал.

- А про осажденных ты ничего не сказал.

- Хочешь секрет?

- Естественно, - он подмигнул, - никому не скажу.

- Не знаю я, что с ними делать. Вроде свои, но если они вернуться, то злые из-за неудачи и отыграются на нас. Их осталось не меньше двух тысяч, нас после ухода этих, из чужих отрядов, останется три-четыре сотни, даже если я успею остальной Клан позвать. Росомах больше, но захотят ли они все родом ввязываться... Какой смысл класть своих за чужих? За союзника, я бы пошел, - и посмотрел на него в упор.

- А меня ты позвать в союзники не хочешь? - вроде со смешком спросил он.

- Союз всегда на общих интересах основан. Я слаб в сравнении с тобой, у нас нет общих границ и я не собираюсь в ближайшее время ни к кому под командование идти. Какой смысл для тебя в таком союзе?

- Ты говорил прямо, я тоже не буду хитрить. Ты телом наш, но голова у тебя работает совсем по-другому. Возьмешь, что хотел и в ближайшее время больше не собираешься воевать. Тебе нужен не просто мир, ты хочешь торговать с зелеными. Дерево, пушнина, камни, продовольствие, что там еще...

Я моргнул о неожиданности:

- Похоже, не настолько уж я отличаюсь от Народа.

Он ухмыльнулся.

- Многие думают об этом, но рано или поздно к обросшим жирком семьям наведываются соседи. Надо быть постоянно наготове и держать оружие рядом, когда ложишься спать.

Не ты первый откололся от рода, но ты первый набрал такой вес в короткое время. Много будет желающих проверить твой Клан на прочность. А многим ты вообще поперек сердца. Если нужна будет помощь - приходи.

Черепаха говорила два часа, потом Старик еще час задавал вопросы, уточняя и снова возвращаясь назад. Теперь он сидел, закрыв глаза и если бы не тихое дыхание можно было бы принять его за покойника.

- Значит, ничего выдающегося за ним раньше не замечалось, - скрипуче сказал он, наконец. - Все на среднем уровне мыслеречь, лечебная помощь, блокировка от чужого вмешательства, пользование амулетами, даже умение пользоваться оружием и конная езда. Ожидать выдающихся достижений за полтора года было бы странно. Единственный выпадающий из ряда случай с Нежданом. И вдруг, такая демонстрация. Я бы хорошо подумал, прежде чем браться, а он раз - и выкачал дуб-пожиратель жизней.

Женщины, - пробурчал он, - самые опасные существа на свете, из-за вас и ваших капризов погибло множество мужчин, но в то же время вы самые недалекие на свете существа. Вам кажется, что если вы переспали с мужиком, то он будет ходить на поводке и внимательно заглядывать вам в рот.

- Я с ним не спала, - возмущенно воскликнула Черепаха. Койот промолчала и они гневно посмотрели друг на друга.

- Тем более, - хихикнул Старик. - Мальчик вырос и тщательно скрывает свои возможности. Работать напрямую с чужой энергией мы его не учили, а он демонстрирует подобные вещи. Гений, понимаешь...

Могла бы и поинтересоваться, почему он вечно пропадает в том паршивом овраге. Какой ты паук, если таких вещей не замечаешь? Там есть слабенькая аномалия.

- Я знаю, - пробормотала она себе под нос, соображая, откуда ему знать про овраг, - но он же ходил не один, а с сыновьями.

- Молодец, - саркастически сказал Старик, - а ты была страшно знята и не помнила, чему тебя учили. Прежде чем принять решение или оценить собеседника спроси еще кого-нибудь. Минимум два взгляда с разных сторон.

Она промолчала, зная по опыту, что рассказывать про все проблемы, когда сотня новичков должна быть устроена, накормлена, проверена на болезни и вообще требуется выяснить что за оборотни на голову свалились и не потребуется ли ставить их на место бесполезно. Ты паук и обязан справляться, а нет - нечего было лезть, сидела бы младшим в роще и помалкивала. Она и справлялась. Совершенно не приходило в голову следить за Зверем. Все равно он постоянно с ней обсуждал все важные дела.

- Ладно, оставим это. Что он точно сказал, когда послал тебя?

Она пожала плечами и обреченно повторила в третий раз:

- У меня две рощи и нужно два нормальных паука, а не трое недоучек и Черепаха, которая считает себя старшей над всеми. Я не знаю вашего паучьего правильного поведения, но мне нужна Койот, восстанавливать сожженные деревья-дома и сажать новые на место погибших окончательно. Она дала клятву служить Клану, а не глубокоуважаемому Старику. Я готов проявить сколько возможно огромное уважение и дать богатые подарки - это уж сама на месте решай, насколько большие и что именно, но очередных отговорок принимать не желаю. Пусть выбирает или возвращается, или остается там навсегда.

- Замечательно, - захихикал Старик. - Он получит большой сюрприз. Она поедет, только вместе со мной. Не пугайся, - добродушным тоном сказал он Черепахе. - До твоих планов и амбиций мне нет дела.

"Как же", - подумала она. "До тех пор пока тебе не мешают, а что тебе собственно надо, только ты и знаешь"

- Надо все-таки заняться его воспитанием, продолжил он. - Последний этап. Если он может одно, значит, сможет и другое. Ты точно не замечала ничего подобного?

- А зачем мы тогда по лесам назад тащились? Туда - он места не знал, но назад...

- Это еще ничего не значит, - отмахнулся Старик. - Может быть, если бы вас по настоящему прижали, он бы что и сделал. Вижу, не согласна, а зря. Он совсем не дурак и чем меньше народа знает о таких вещах, тем лучше. Этим займусь я. Договор!

- Они встретились наедине с князем - послушно забубнила Черепаха. - Никаких свидетелей, даже телохранителей не было. Что конкретно обсуждали и говорили неизвестно.

Граница была проведена по карте, середина рек, приметные камни. Ну, как обычно. Два абсолютно одинаковых экземпляра карты у каждого. У них с нашими названиями, у нас с ихними. Запрещено ходить на чужую сторону без веской причины вроде опасности для жизни. Случайно пересекший границу без враждебных намерений должен быть вернут назад без ущерба материального и физического. Грабить и бить нельзя, - пояснила Черепаха. -Выставлены в заранее оговоренных местах наблюдатели, которые в случае возникновения вопросов вроде этого должны подать сигнал на другую сторону огнем или флагом. Все это касается всех шести рощ. Мы все равно первые к границе по расстоянию, но за их действия отвечаем тоже. Отдельно в договор включены Кошки и Росомахи в других местах, до тех пор, пока они соблюдают союз.

Оговорена возможность повторной встречи. Он прямо не говорит, но похоже они с князем хотят еще и торговать. Дерево нам пригодиться, а они с удовольствием возьмут коней.

- Пленные, - подсказал он.

- 64 дружинника и 418 ополченцев обменяли на 123 попавших в плен во время похода. Еще двое детей и одну женщину захваченных во время набега орков. Больше выживших нет, а они попросились остаться в Клане. Меняли воина на воина, 2 ребенка равно одной женщине и 2 женщины одному воину. Ополченец равен женщине. Или платят выкуп как за военный трофей - воин десять лошадей, ополченец 8. Получилось сложно... У зеленых стоимость коней выше и порода другая - мельче наших, не военные параметры, но на работы и перевозку грузов вполне годятся. Так что разбирались почти сутки, пока договорились. Получился нам плюс к оговоренному. Каждому по 4 коня, включая погибших, обмененные еще сами выкуп заплатят, еще 1230 лошадей, но это как добавка. Все остальное по закону считали и погибших, и раненых, и заслуги.

- Торговали и раньше, - задумчиво сказал Старик, - но не пленными. Чтоб зеленые отдали, в первый раз слышу.

- Они только вдвоем говорили, - нерешительно ответила Черепаха и продолжила на поощрительный кивок, - но Зверь сказал, что князь имеет зуб на своих шаманов. Что-то они там не поделили. И заключил Скрепт договор с ним, со Зверем. Неизвестно что еще выйдет, если кого-то из них не станет. Это слово князя против слова другого князя, вот и надо чтобы все было в лучшем виде, тогда и с наследником можно будет договориться. Не первый и не последний раз в плен попадают оборотни. Если можно будет выкупить, даже за большую цену - это лучше чем умирать на дубе.

- Ага, - согласился Старик, - а еще все окрестные семьи и племена орков и оборотней будут обращаться к нашим князьям за посредничеством в подобных случаях. Ничего делать не надо, только подарки принимай!

А ты что все молчишь Койот?

- А я тебе говорила, - спокойно сообщила та, - он не слабый. Глупо считать, что если ему не интересно чужих коней уводить, так его репутация Клана не волнует. Просто своих он защищает, за союзника пойдет умирать, а до чужих ему дела нет. Потому что Вожак и держит слово. Он поставил перед собой цель и идет к ней.

Ты посмотри что он сделал... Вместо того чтобы держать орков на границе князь увел их к городу и обмененных тоже. А потом Скрепт взял ее штурмом. Своих половину положил, но и находников всех. Даже пленных не брали. Зато Зверь имеет договор и в ближайших окрестностях не осталось врагов - все друг друга поубивали. Оба князя остались довольны друг другом. Только неизвестно еще кто больше выиграл. У нас теперь на много дней пути врагов не осталось. Некому претендовать на наши земли, им бы свои удержать.

Так, - продолжил Старик. - А теперь ты мне расскажешь, о чем так старательно промолчала. Что там у вас с шакалом произошло?

"А Зверь говорил, что Старик у нас своих стукачей имеет, не успела приехать, а он уже в курсе", - подумала Черепаха. "А еще он говорил, что непременно сядет нам на шею", - припомнив желание съездить в гости, обреченно вспомнила она.

- Он бросил мне вызов, - сообщила она.

- Он - это Хромой?

- Да, - запальчиво ответила Черепаха. - Хромой из рода шакалов, из семейства Чепрачных. - Он пришел не сам по себе. Слишком хорошо известно, кто он и что он. Лучший друг Правильного Лучника. Если нельзя избавиться от Клана, значит нужно посадить в роще своего паука, который будет диктовать что правильно, а что нет. У нас две рощи и я не могу разорваться. Он пришел, изображая желание стать одним из нас и сразу потребовал место старшего.

- И?

Они стояли друг против друга и вокруг собиралась толпа.

Хромой потому и звался Хромым, что имел от рождения одну ногу сантиметров на 5 короче. В таком обществе как у оборотней он был обречен с детства быть самым забитым и низшим, но характер у парня оказался железный. Если нельзя взять силой, можно взять умением и хитростью, став одним из членов руководящей группы, а такой могли быть только пауки. Он так и не стал особо сильным пауком, но звание Мастера заслужил долгим и упорным трудом. А также постоянными услугами, оказываемыми членам Совета. Когда нужно было сделать что-нибудь не особо приятное, посылали его. Все об этом знали и собственное племя шакала, из которого он происходил дружно не любило его, но давно уже не пыталось делать что либо поперек. Слишком это было опасно, непременно сделал бы большую гадость, на это он был большой умелец. Подумать, что Хромой приехал по собственной инициативе мог только очень наивный человек.

О том, что он скоро появится, Алексей знал не первый день и когда прибежал Неждан с сообщением он тут же помчался навстречу и к большому своему сожалению опоздал. Хромой сходу бросил вызов Черепахе не утруждая себя вежливостью.

Вызов паука - это не Суд Чести. Тут решают не клыки с зубами, а чистая сила. Кто кого в бараний рог свернет. А чем старше паук, тем больше он имеет сил. В принципе, не смотря на свой возраст, она была не сильно слабее и гораздо искуснее, но допускать этого была нельзя. Даже если Черепаха отобьется, будет создан прецедент и завтра заявится еще кто-нибудь с претензиями, а чужаки с неизвестными желаниями и к тому же друзья Правильного Лучника, который все время баламутил против него равнины, Алексею были совсем ни к чему.

- Мы Клан и каждый, включая паука должен сначала попросить принять его, а потом что-то требовать, - сказал спокойно Алексей. - Здесь только пришедшие добровольно. Произнеси просьбу и я внимательно тебя выслушаю. "Сталь против стали, клык или зуб против клыка и зуба, моя кровь - кровь Клана. Твое слово - для меня высшее". Я жду.

- Паук не обязан просить и не должен подчиняться военному вождю, - ответил Хромой.

- Да, если я попрошу Совет Пауков прислать мне такого. В остальных случаях я не обязан слушать тебя. В племени приматов не бывает пауков тигров, а в племени волков - пауков росомах. В моем Клане будут только те, кого я приму. Уважение - это одно. Подчинение - совсем другое. Я просил об этом? Расскажи кого и когда.

- Не твое дело указывать паукам, что правильно и что нет.

Хромой явно шел на прямой конфликт. Все знали, что во внутренних делах племени слово паука было практически всегда решающим, но явно эта власть не проявлялась и практически всегда соблюдался определенный политес. Большинство вождей совершенно нормально существовали с пауками, четко разграничивая границы полномочий каждого и по спорным вопросам стремясь прийти к согласию. Для этого и существовала должность мирного вождя, который был третьим голосом при решении важных проблем. Конечно, бывало по всякому, но конфликты в семье и роде отражались на общей жизни и могли плохо кончиться для всех. Поэтому такие слова были явным неуважением.

- Значит, ты не желаешь соблюдать свои собственные законы, - задумчиво сказал Алексей. - Собрание Совета Пауков не было, решения тоже. Ты явился сюда без просьбы.

Твое желание бросить вызов Черепахе понятно. Только даже убив ее, ты никогда не станешь пауком Клана. Тебе здесь не место - уходи.

- Кто ты такой чтобы указывать мне? - взревел Хромой.

- Я - Вожак Клана, в который ты пришел. А вот кто ты такой? Паук? Почему тогда они, - он показал на десяток охранников, - здесь? Пауку охраны среди Народа не требуется. Пока он не взялся за клинок никто не бросит ему вызов.

Ты нарушаешь свои же законы. Член Клана? Ты не просил о приеме и бросаешь вызов чтобы занять чужое место. Опять нарушение. Это не разрешено законом. Ты можешь бросить вызов, но тебе не место среди нас. Воин? Тогда почему ты претендуешь на место паука? Может, ты просто желаешь потребовать своей доли трофеев? Толпа, внимательно слушавшая возмущенно загудела. - Так я не знаю, где ты был раньше, когда мы ходили в набег. Кто ты такой?

- Я тот, - надменно ответил Хромой, - кто следит за соблюдением традиций и законов и не позволяет их нарушать. Тот, кто укажет тебе твое место.

Начинать спорить по поводу положений законов и традиций было глупо, потому что Хромой уж точно сумел повернуть себе на пользу что угодно. Единственный выход идти на обострение и закончить сразу, так чтобы желания продолжить ни у кого не возникло.

Рука Алексея с хрустом вошла в грудь Хромого и вышла у него из спины. Глаза паука закатились и изо рта потекла струйка крови. Охранники схватились за оружие. Клановцы выхватили из ножен свои клинки.

- Стоять! - заорал Алексей. - Все слышали, что он сказал? Он оскорбил не меня, он оскорбил Клан. Он плюнул на законы Народа.

Алексей вытащил руку из тела и Хромой свалился к его ногам. Нарушивший закон, хочет указывать другим и говорит, что укажет место мне. Мне! - заорал он, - Вожаку свободного Клана, идущего по закону Чести. Где сказано, что паук выше военного или мирного вождя? Они равны. Каждый занимается своим делом. Там, где один себя считает выше других - семья и род умирают.

Ты, - он ткнул пальцем в старшего охранника. - Можешь вернуться к Правильному Лучнику и передать ему: Если уважаешь традиции - соблюдай их. Ты понял? Тот кивнул. - Пропустите их, пусть уходят!

Старик опять захихикал.

- Какой умный мальчик. А то он не знает кто более равный. Тебя то он уже поставил в положение младшей. Жаль, что паук из него не выйдет, слишком поздно, а то бы занял мое место лет через сто... Каков стервец, убить паука и сделать вид что за нарушение закона. Еще истерику устроил, великий соблюдатель традиций, когда они его устраивают. Когда нет, прекрасно умеет обходить. И про Лучника ввернул. Кто-то ему дает информацию помимо вас, девочки...

Что у него было с рукой? - резко спросил он. - Только не рассказывай, что все было нормально. Так продырявить голой рукой нельзя.

- Это не рука была, - поежившись, сказала Черепаха. - С виду все нормально, но если присмотреться, там вместо кожи была кость. Один сплошной клинок из кости. Только кроме меня и Живого никто не видел. Две минуты и опять обычная рука. Он потом что-то непонятное сказал...

- Ну-ну, - заинтересовался Старик.

- Терминатор часть вторая, - пожимая плечами, пояснила Черепаха.

- Мы едем, - решительно сказал Старик. - Полгода без присмотра и столько проблем. Кажется, я зря оставил его одного. Пусть попробуют вякнуть что-нибудь против Клана, пока я там сижу. А обучение надо продолжить и внимательно присмотреться, как он работает напрямую с энергией. Может это можно улучшить или подсказать что-то.

Да не бойся, - пренебрежительно махнул он рукой на Черепаху. - Я буду очень вежлив и попрошу разрешения на въезд и проживание. А из своих людей возьму только тех, кто может захотеть остаться в Клане.