"Отражение Ворона" - читать интересную книгу автора (Вересов Дмитрий)(1)Надо же, в тот самый день, когда Константин Сергеевич Асуров увидел за завтраком в русской газете самодовольную харю бывшего своего начальника, генерала КГБ Мамедова, ныне нефтяного магната и крупного политического деятеля, и в накатившей волне зависти и злобы огненными буквами в мозгу высветилось: «Ну, я тебя еще обую!», появилась в его жизни мадемуазель Анна и «обула» самого Константина Сергеевича. Да так, что лишился он и того немногого, что имел на тот момент… А на тот момент состоял он управляющим ювелирно-актикварного салона «Русский Аполлон», расположенного в центре Парижа на улице Ришелье-Друат, ровно посередине между Биржей и Лувром. Салон принадлежал русскому французу Нилу Баренцеву, его же бывшему сексоту, завербованному в результате филигранной чекистской многоходовки с переодеваниями и перевоплощениями. Помнится, сам Асуров поначалу недоумевал, с чего вдруг понадобилось такой огород городить ради какого-то размазни с суицидальными наклонностями. Но в этом случае начальству действительно оказалось виднее – через несколько лет, уже при Горбачеве, вся гэбэшная цепочка, курировавшая агента «Дэвида Боуи», стараниями этого агента получила правительственные награды, внеочередные звания и повышения по службе. Нил Баренцев из заурядного вузовского учителишки и депрессивного хлюпика превратился в международного мультимиллионера и человека… скажем так, способного принимать ответственные решения. С самим Константином Сергеевичем вышло иначе. Одна-единственная ошибочка в критическую минуту – и, если бы не случайная встреча с тем же Нилом, до конца дней своих ходил бы экс-подполковник Асуров в смотрителях общественного туалета у Эйфелевой башни. Жизнь только-только пошла на подъем… Самое обидное, что эта юная паршивка «развела» его, как по нотам, – точь-в-точь как Сонька Золотая-Ручка в истории с профессором Бехтеревым, прописанном в любом учебнике криминалистики… В глубине души Асуров понимал, что последствия аферы, жертвой которой он стал, были бы не столь катастрофичны, если бы он вел дела, строго придерживаясь духа и буквы контракта, заключенного с Баренцевым. Ну, пожурил бы его хозяин слегка, посмеялся над ним, и все пошло бы по-прежнему. Для мсье Нила не то что украденнная диадема, а и весь салон – мелочь, баловство. Но когда в ходе начавшегося расследования «флики» вскрыли чудовищные злоупотребления в деятельности «Русского Аполлона»… Константин Сергеевич гнал от себя подобные мысли, и это давалось ему на удивление легко. Во всех его бедах виновата чертова девка! И никто другой! Впрочем, когда Асуров выследил ее в Берлине в обществе – кого бы вы думали? – господина Баренцева собственной персоной, он свое суждение откорректировал. В его жизненном фиаско повинны двое! Первой ответит малолетняя аферистка Анна. И вот в результате хитроумной операции девчонка у него в руках. И никуда этой пташке не упорхнуть. Сама ему жизнь сломала – сама и починит. И не только починит, а сделает в десять раз краше прежней. И это будет справедливо… Потянув за ручку, он вошел в купе-люкс. – Вот, прошу, сэндвичи с курятиной. Нюта подняла голову. – Где вас так долго мотало?.. Может, все-таки отстегнете наручник, а то рука затекла… С материалами на Мамедова я ознакомилась, теперь хотелось бы знать ваш план. – Экая вы нетерпеливая, однако… – Поставив снедь на столик, Асуров достал из внутреннего кармана ключик и положил перед Нютой. – Сами отстегнетесь, мне не с руки. И давайте для начала перекусим. Разговор нам предстоит серьезный и очень долгий… Двигаясь по службе в системе Комитета Государственной Безопасности, Константин Сергеевич Асуров усвоил главные истины, на которых и строилась вся незыблемая до поры парадигма философии Лубянки и Литейного. Во-первых, все люди грешны. И на каждого можно найти компромат, чтобы использовать потом против конкретно взятого человека. Имея такой компромат, человеком можно манипулировать. Руководить его поступками, запугивая, что оглашение неких секретных сведений разрушит карьеру этого человека или его личную жизнь. А компромат берется оттуда, где правят страстишки! Да-да! Вот еще одно правило: людьми правят страсти. Секс, любовь к деньгам, к власти. Картишкам, наркотикам… И нет такого человека, которого было бы не на чем зацепить. И если не его – бывают же исключения в жизни, вроде монахов или скопцов, – то зацепить можно ближайших родственников… И дергать тогда за ниточки, играя на любви к сыну или дочери, дескать, не хочешь их гибели? Тогда веди себя, как мы тебе скажем. А если компромат очень трудно достать, его всегда можно создать искусственно. Собственно, на таких секретных досье, на таких кнопках и основывалась система управления кадрами. Всегда и везде. И во времена монаха Макиавелли, и во времена генсека товарища Сталина… Именно этому и научился за годы службы в органах Константин Сергеевич Асуров. В этом и состояла повседневная практика работы офицеров его управления. За это их и держали. Только не все методы той работы теперь годились. Это раньше можно было сунуть во время обыска пару книжек Петра Григоренко и Александра Солженицына – сунуть на полку незаметно от понятых, и еще несколько купюр долларовых в книжку стихов Анны Ахматовой… А потом зови понятых да предъявляй обвинение! А еще он умел вербовать до смерти испугавшихся интеллигентиков, которые от первого предъявления им красненьких корочек с надписью «КГБ» уже пускали в штаны. Только здесь, на Западе, от этих навыков было мало проку. Кому тут подбросишь Солженицына или сто долларов в томик Ахматовой? Да и в России Солженицын миллионными тиражами на тех же типографиях теперь печатается, где раньше печатались брошюры Юрия Владимировича… Андропова. А доллар теперь в России так же официален, как и рубль, и даже более. Вот дожили! Но тем не менее… Страстишки везде людьми правят. А отсюда и компромат. А отсюда и папки заветные с файлами. А отсюда и рычаги к управлению людишками. Надо только надыбать этот компромат. Или создать его. И здесь, на Западе, – у очень богатых и очень влиятельных людей случаются неприятности. В этой самой открытости их общества и заключается их слабость. Ведь если у члена Политбюро его сынок попадал в грязную историю, разве эту историю доводили до суда? Асуров вспомнил случай с Кириленко и усмехнулся. Вся контора знала, да что там контора, по «Голосу Америки» на всю вселенную рассказывали, а толку? Система! А вот здесь, здесь никакие связи и деньги не помогут, когда сынок в дерьмо влипнет. Вот битл Ринго Старр – один из самых богатых людей в Европе, а когда сынок его попался на наркотиках, то сидел, родимый, как обычный рядовой англичанин… Разве что в суде адвокат покрасноречивее и подороже был у него. Или вот сынок министра федеральной земли Нижняя Саксония – скандал двухнедельной давности, тоже – пьяный задавил своей бэ-эм-вухой двоих пешеходов, насмерть задавил… И ведь не замять этого скандала! Потому как общество открытое. Большие детки – большие бедки… Большие бедки – большие бабки… Не хочешь больших бедок от больших деток, плати большие бабки! И Мамедов заплатит!.. – Общую вашу мысль я поняла, – сказала Анна, выслушав Асурова. – А что вы предполагаете делать конкретно? – Прибудем на место, я изучу обстановку, выработаю решение и дам вам знать, – важно надувая щеки, изрек Асуров… Экспресс все стучал и стучал колесами, проносясь по германской земле. Стемнело. Разговаривать больше было не о чем, они разобрались по диванчикам и выключили свет. Обоим не спалось, и каждый думал о своем… Как их учили в школе КГБ? Иных вербуют за две минуты. Иных – вербуют за час. На курсах повышения в Теплом Стане Асурову рассказывали о примерах стремительной, буквально виртуозной вербовки агентов. Большинство агентов, которых Асурову доводилось вербовать, были личности ничтожные, жалкие слизняки… Их припрешь, запугаешь, посулишь загранкомандировку на научный конгресс. Или помощь с поступлением в аспирантуру… А то возьмешь, бывало, за жабры, припрешь к стенке – ага! У тебя в тумбочке Солженицын лежит? Ты анекдот про Ленина вчера в туалете рассказывал? И этот уже полные штаны от страха наложил! Будет теперь, как миленький, на шефа любимого стучать – отчеты левой рукой писать на имя старшего оперуполномоченного Асурова… Правда, для отдельных личностей, типа того же Баренцева, будь он неладен, приходилось изощряться, придумывать индивидуальные подходы. Но такие личности попадались ох как редко!.. Однако для предстоящего дела не стукач нужен. Не слизняк-интеллигент, что любого шороха боится! Нужна помощница такая, что сама кого хочешь напугает! Такая, что не побоится и пистолет в руки взять, и яд в стакан сыпануть! И чтоб не предала… И для этого требовалась настоящая вербовка. Крепчайший крючок, с которого его агентессе не соскочить, не сорваться… Заваривая всю эту кашу, он понимал, что страшно рискует, но, похоже, риск оправдался. Девчонка будет работать на него. Потому что он крайне убедительно разъяснил ей, что если она не будет на него работать, он грохнет, он уроет всех ее корешей – и немчика Северина, и самого Нила Баренцева, с которым она столь трогательно обжималась под липами одноименной берлинской улицы Унтер-ден-Линден. Вконец припер, не оставив никакого иного выбора, кроме как послужить ему, Косте Асурову. Верой и правдой послужить. И тогда он по-честному, «по честноку» отпустит ее подобру-поздорову на все четыре стороны. И простит ей даже ту парижскую подставу… Вот ведь какая чертовка! За одну только эту проделку следовало ее так наказать, чтоб помнила всю оставшуюся жизнь… Но он умеет быть и великодушным. Он, экс-подполковник Костя Асуров… Will you walk into my parlor, said the spider to the fly… Вот он, Асуров, и есть этот паук… А она, Аннушка, – глупая муха-цокотуха… Нет, ну до чего же ловко он ее опутал! Никуда теперь не денется. Будет выполнять его волю. Будет! Иных вербуют за две минуты. Иных – вербуют за час. Теперь и он, если потребуется, расскажет коллегам, как за несколько часов, пока ехал в купе с прикованной наручниками девушкой, сделал из нее верную помощницу, этакую Никиту из известного кино. Вот это работа! Никиту готовили к вербовке целый месяц, а он, Асуров, за один вечер справился! Тут весь блеск в верном расчете. В верном психологическом расчете. Как в Теплом Стане учили… Одному надо денег. Другого припугни… А эту он взял на чувствительности ее. В Теплом Стане они внимательно изучали фильм Лиозновой по Юлиану Семенову «Семнадцать мгновений весны». Хихикали над некоторыми чисто бабскими режиссерскими сопливыми выдумками, типа безмолвной встречи Штирлица с женой в кафе «Элефант»… Но в целом… В целом на примере фильма можно было многому научиться. Вот почему у Биттнера ничего не получилось с перевербовкой радистки Кэт? Ведь у него в руках было самое любимое и дорогое для женщины – ее грудное дитя! А не получилось с перевербовкой, и все тут! Они долго обсуждали с психологами этот сюжет и все же пришли не к тому выводу, что советского разведчика перевербовать нельзя… Среди своих коллег такую пропагандистскую муру они не жаловали. Они пришли к выводу, что Биттнер не смог перевербовать Кэт оттого, что психологически она опиралась на веру в то, что резидент Штирлиц придет и выручит ее. Не будь надежды на Штирлица – от несокрушимой верности Кэт Лубянке не осталось бы и следа, как только Биттнер раздел ребенка перед раскрытой форточкой… Вот и в случае с Анной. Он ее потому завербовал, что ей надеяться не на кого… Плюс, как учили, – склонные к авантюрам люди легче идут на сделку. Анна же… Нюрочка, Нюточка… Она уж точно имела эту склонность. Ангелочек с чертиком внутри. Ай да Костя, ай да сукин сын!.. «Ну и сукин сын! – думала между тем Нюта, глядя в потолок купе. – Сукин сын и недоумок! Северина он убьет, видишь ли, Нила убьет… Заодно уж и папу римского, и канцлера Коля… Напугал…» Лежит вон, сопит… Трахнуть бутылкой из-под пива по кумполу, вызвать проводника, наябедничать что-нибудь? Только тогда дело кончится полицией, а с полиции общаться ей совсем неинтересно… Или тихонько сойти на ближайшей станции, сесть на встречный до Берлина, вместе с Северином разыскать Нила, рассказать, как бывший его служащий козни строит, грохнуть грозится, урыть… Да Нил сам его сто раз уроет, мокрого места не останется… Или… или все-таки сыграть в эту игру? Во-первых, чтобы гада, дрыхнущего на соседнем диванчике, подставить совсем уж по полной программе. Во-вторых, больно уж у этих Мамедовых из асуровской папочки морды противные, что у папаши, что у сынка. Таких общипать – не грех, наоборот, доброе дело. В-третьих, и самых главных, – тогда и к любимому можно явиться гордой победительницей. Смотри, единственный мой, никакая я не соплячка, которой при папочке с мамочкой самое место, а взрослая, умная и красивая женщина. И вообще самая крутая, меня не только любить надо, но уважать и восхищаться… А в-четвертых, просто интересно… |
||
|