Иван Переверзин ГЛАЗУНОВ

Вот гений — и при нем пусть не охватит нас

глубокое, — как ров, — то самое волненье,

когда не в силах мы отметить без прикрас

ни взгляда глубины, ни красоты реченья.

Он послан к нам с небес по воле Божьих сил

в годину страшных бурь и горьких испытаний, —

не хватит в сердце слов, в чернильнице чернил,

чтоб описать его безмерные страданья.

Не выдержав судьбы ударов лобовых,

одни ушли во тьму, другие — в снег и холод.

А он, оплакав всех в молениях ночных,

построил из картин и книг свой вечный город.

Огромные дома, как сфинксы, вознеслись

превыше ярких звезд, глядящих в мрак глубокий.

И сердце бьет в набат, но силой правит мысль,

и смерти подлой нет, но жизнь полна тревоги.

И Царское Село, и церковь На Нерли,

и зоревой Кронштадт, и Кремль златоголовый

художника не зря из тьмы на свет вели,—

под стать, без спора, Им величье яви новой.