"Пулеметы русской армии в бою" - читать интересную книгу автора (Федосеев Семён Леонидович)

«РУЧНОЕ РУЖЬЕ-ПУЛЕМЕТ» ФЕДОРОВА

На протяжении всего описанного периода на вооружении русской армии состояли пулеметы только зарубежных систем — даже производившиеся в России картечницы и автоматические пулеметы в основе имели американские разработки Р.Дж. Гатлинга и X. Ст. Максима. Среди закупавшихся пулеметов «Кольт», «Льюис» имели американское происхождение, «Виккерс» — американо-британское, «Гочкис» и «Шоша» — французское, «Мадсен» — датское. Россия только еще готовилась к созданию и производству собственного автоматического оружия. Первым автоматическим оружием русской разработки, доведенным до серийного производства, стал образец, широко известный как «автомат Федорова». Обычно его вполне обоснованно относят к истории индивидуального автоматического оружия. Однако появление его напрямую связано с потребностями пулеметного дела.

Имевшиеся на вооружении ручные пулеметы не отвечали требованиям, определенным А.А. Благонравовым следующим образом: «Всюдупроходимость, отовсюдубойность, максимальная гибкость огня и сбережение сил стрелка». Это породило ряд «промежуточных» типов оружия, за которыми раньше просто не признали бы права на существование. Как ручные пулеметы появились между несостоявшейся автоматической винтовкой и станковым пулеметом, так в «нише» между ручным пулеметом, автоматической винтовкой и пистолетом появились пистолет-пулемет и автомат, которые перейдут в разряд индивидуального оружия только после войны. Первые серийные пистолеты-пулеметы — итальянский «Виллар-Пироза» системы А. Ревелли и германский МР.18 «Бергман» системы X. Шмайссера представляли собой род «легкого» пулемета для ближнего боя и даже имели поначалу расчет из двух человек. С другой стороны, в подобие ручного пулемета переделывались самозарядные винтовки. Пример тому — германская автоматическая винтовка «Маузер» 1910/13 г., снабженная переводчиком для автоматической стрельбы и сменным магазином на 25 патронов и применявшаяся в основном в качестве авиационного вооружения, переделки в ручные пулеметы французской автоматической винтовки «Шоша» (придан сменный магазин на 20 патронов) и британской Фаркауэра (магазин на 50 патронов).

В России, как уже было сказано, к началу войны были отобраны для войсковых испытаний «автоматические» винтовки систем Федорова, Токарева и Браунинга. Причем винтовка Федорова была выполнена под им же разработанный 6,5-мм винтовочный патрон «улучшенной баллистики». К июлю 1914 г. на Сестрорецком оружейном заводе были изготовлены детали для 150 винтовок Федорова — при непосредственном участии В.А. Дегтярева, помощника Федорова в работе над винтовкой. С началом войны Военное министерство распорядилось прекратить все опытные работы, в том числе и по автоматическим винтовкам. Все мощности заводов направили на выпуск штатного оружия, а средства на опытные работы — «на усиление средств военного фонда». Хотя приостановление опытно-конструкторских работ в целом сыграло негативную роль, остановку разработки автоматической винтовки косвенно обосновал сам В.Г. Федоров. Находясь в начале 1915 года на Северо-Западном фронте, он писал в Артком ГАУ: «Ни одна из систем автоматических винтовок не находится ныне в таком состоянии, чтобы ее можно было бы принять как готовый образец… Слишком много надо еще поработать с автоматическими винтовками, чтобы получить простую и прочную винтовку, обеспеченную безотказностью действия».

Однако в том же 1915 году интерес к автоматическим винтовкам возрождается. С одной стороны, пехота требовала легкого автоматического оружия. Две автоматические винтовки Федорова направили для войсковых испытаний на фронт в 85-й Выборгский пехотный полк. С другой стороны, вновь активизировались слухи о той самой германской автоматической винтовке Маузера. На волне этого интереса начальник Офицерской стрелковой школы Н.М. Филатов летом 1915 года затребовал в школу детали 7,62-мм винтовки Федорова 1912 года и 6,5-мм винтовки 1913 года и добился перевода в Ораниенбаум с Сестрорецкого завода В.А. Дегтярева. 13 января 1916 г. 50 комплектов частей винтовок Федорова передали в мастерскую ружейного полигона школы, Дегтярев начал их сборку и отладку.

В том же январе 1916 г. полковник В.Г. Федоров подает ГАУ «Записку-отчет», в которой обобщает результаты работы миссии адмирала Русина в Лондоне и Париже и указывает на важную особенность текущих работ над пехотным оружием: «Ни в Англии, ни во Франции совершенно не поднят еще вопрос о перевооружении армии автоматической винтовкой, все дело сводится лишь к широкому испытанию в боевых условиях этого нового оружия, причем заказываются не автоматические винтовки, а ружья-пулеметы, которые, по моему мнению… в настоящее время имеют безусловно большее значение, чем упомянутые винтовки… Если бы у нас даже и была… законченная автоматическая винтовка… было бы нецелесообразно устанавливать ее производство на заводах… Полагаю, что и для нашей армии вопрос заключается лишь в необходимости самого широкого испытания в боевых условиях различных систем ружей-пулеметов и автоматических винтовок, причем… необходимо немедленно заказать некоторое количество до 3 или 5 тысяч автоматических винтовок, приспособленных для непрерывной стрельбы и имеющих магазин на 20–25 патронов… Для установки производства необходимо подыскивать частную мастерскую».

В мастерских ружейного полигона Федоров с помощью Дегтярева занялся переделкой своей системы в ружье-пулемет. 6, 5-мм патрон «улучшенной баллистики» так и остался опытным, зато имелось значительное количество японских 6,5-мм патронов к винтовкам «Арисака». Готовые патроны поставляли из Японии и Англии, Петроградский патронный завод поставил снаряжение патронов, поставленных в разобранном виде, и собственное их производство. Японский патрон был меньше федоровского, и винтовки приспосабливали под него, вставляя в патронник особый вкладыш. Федоров рассчитывал на меньшие дальности стрельбы, нежели считалось необходимым ранее, что позволяло укоротить ствол с 800 до 520 мм и облегчить оружие в целом (как это было сделано в пулемете «Шоша»). Федоров ввел в систему флажковый переводчик, подвижную крышку затвора, разработал серию сменных магазинов. К сентябрю 1916 г. в мастерской полигона собрали восемь 7,62-мм ружей-пулеметов Федорова (получившего уже звание генерал-майора) с магазином на 15 патронов, три 6,5-мм с магазином на 25 патронов и два с магазином на 50 патронов, а также сорок пять 6,5-мм автоматических винтовок.

14 августа 1916 г. начальник Генерального штаба направил в ГВТУ следующее письмо: «По обстоятельствам настоящего военного времени представляется необходимым сформировать теперь же роту, вооруженную ружьями-пулеметами и автоматическими ружьями системы генерал-майора Федорова по особому представленному здесь штату… Распыление ружей по существующим частям не даст полной картины полезного их действия, что может быть достигнуто только… в случае сформирования и командирования в Действующую армию особой войсковой части, укомплектованной специально обученными офицерами и нижними чинами и имеющей достаточный запас личного состава для немедленной замены убывших». Предлагавшийся штат роты включал три взвода — один с 8 ружьями-пулеметами и два по 25 автоматических винтовок. Всего — 4 офицера, 159 нижних чинов (включая двух оружейников младшего разряда) и 8 обозных лошадей при 6 повозках (2 патронные и 3 хозяйственные двуколки, походная кухня).

В течение лета и осени при Офицерской стрелковой школе на основе роты 189-го Измаильского пехотного полка 48-й пехотной дивизии была сформирована и обучена «команда особого назначения». Ей передали 45 винтовок и восемь 7,62-мм ружей-пулеметов Федорова, снабдив их клинковыми штыками «по образцу Кавказского казачьего войска» и чехлами для переноски оружия. Кроме того, команда была «снабжена всеми новыми техническими усовершенствованиями» — оптическими прицелами, призматическими биноклями, приборами для стрельбы из-за прикрытий, переносными полевыми стрелковыми щитами системы Технического комитета ГВТУ, стальными шлемами Адриана. Оптические прицелы системы Герца были заказаны Обуховскому заводу еще в декабре 1914 г. для штатных 7,62-мм винтовок. Но в июне 1916 г. первые 20 прицелов передали для ружей-пулеметов Федорова. К каждому ружью-пулемету полагалось иметь: 4 патронные обоймы, 1 патронный ящик, 1 кожаную сумку с запчастями и принадлежностью, 1 стрелковый щит.

«Автоматической роте генерала-майора Федорова» (как одно время называли подразделение) придали второй комплект обученных нижних чинов, вооруженных пистолетами «Маузер», для замены выбывших из строя. Речь шла не просто о боевом испытании ружей-пулеметов и автоматических винтовок, но о пехотном подразделении с новой системой вооружения и оснащения и новой тактикой. На примере этой роты могла быть опробована новая, групповая тактика.

Но опыта не получилось. «Автоматическую роту» как «отдельную стрелковую роту» (3 офицера и 150 нижних чинов) 189-го Измаильского пехотного полка в январе 1917 г. отправили на румынский фронт. На 30 апреля 1917 г., согласно ежедневному докладу начальника штаба 48-й пехотной дивизии, в отдельной стрелковой роте 189-го полка состояло 3 офицера и 138 нижних чинов. Рота, по-видимому, распалась во время «эвакуации Румынии». Правда, оружие Федорова попало и на Западный фронт — на апрель 1917 г. здесь числилось 4 его ружья-пулемета.

Много позже Федоров писал: «При заказе автомата Федорова в 1916 году в первую очередь он предназначался для вооружения различных специальных команд — мотоциклистов, бронированных автомобилей, прислуги пешей артиллерии взамен прикрытий, конно-охотничьих команд и т. д. и затем лишь для выдачи отборным стрелкам в пехоте. Как нормальное вооружение пехотинца автомат Федорова никоим образом не являлся подходящим». В самом деле, еще 21 февраля 1916 г. Морской Генеральный штаб просил передать 10 винтовок Федорова «в виду крайней нужды в подобных ружьях в Морской авиации». А после испытаний 6,5-мм ружей-пулеметов в 10-м авиадивизионе подполковника Горшкова заведующий авиацией великий князь Александр Михайлович телеграфировал: «Ружье-пулемет генерала Федорова дало прекрасные результаты… Прошу наряда на сто таких ружей для авиационных отрядов. Ружье во всех отношениях лучше ружья Шоша». Командир же другого авиаотряда Туноженский заключил, что «ружье-пулемет Федорова единственно пригодно для легкого аэроплана». V отдел Арткома в журнале № 381 от 6 сентября 1916 г., отнеся оружие Федорова к особому классу «ручных ружей-пулеметов», заключил, что кроме авиации «означенные ружья с пользой могли бы быть употреблены и на бронированных автомобилях, в особенности пушечных, где нет возможности поставить пулемет… Автоматическая винтовка Федорова могла бы быть использована для полевой позиционной войны как вооружение пехоты».

При самых положительных отзывах ГАУ новое оружие имело и противников. На заседании Военного Совета в конце 1916 г. князь Лобанов-Ростовский активно выступил против введения на вооружение «такого ублюдка». Отпрыск влиятельной фамилии не считался знатоком военного дела, но «законность существования» такого типа оружия, надо сказать, оспаривалась многими и позже. Пока же к новому оружию проявляли немалый интерес и ГАУ, и авиация, и даже Главное управление кораблестроения. Ружье-пулемет все же было принято в варианте под японский патрон. Выбор патрона объясняли следующими соображениями: 1) меньшая отдача и меньшее нагревание ствола, большая легкость и компактность, прочность запирающего механизма и более целесообразное устройство магазина, 2) ружья-пулеметы Федорова предполагалось выдавать войскам Северного фронта, вооруженным японскими винтовками «Арисака», 3) еще до войны решено было перейти к патронам без выступающей закраины, а в 6,5-мм ружье-пулемете это уже было выполнено.

Стоит заметить, что ручное ружье-пулемет Федорова оказалось единственным образцом стрелкового оружия, разработанным и принятым на вооружение в России во время войны. При этом во Франции, например, за время Первой мировой войны было создано и поставлено на производство пять новых образцов автоматического стрелкового оружия, в Германии — восемь.

С постановкой производства дело обстояло куда хуже. Еще в марте 1916 г. Федоров исследовал возможность заказа оружия на крупном частном заводе. Надежд тут было немного — допуски на изготовление деталей ручного ружья-пулемета Федорова были не менее жесткими, чем у пулемета «Максим». К тому же частным заводам были невыгодны небольшие заказы. Завод И.А. Семенова в Петрограде соглашался на заказ не менее 50 000 экземпляров, то же ответил и председатель промышленной группы Третьяков. Казенный Сестрорецкий завод мог установить производство лишь через 16–18 месяцев при условии снижения выпуска 3-линейных винтовок с 14 000 до 10 000 в месяц. Начальник ГАУ генерал А.А. Маниловский еще 23 октября 1916 г. распорядился организовать на этом заводе производство 15 000 автоматических винтовок Федорова сначала полукустарным способом с последующим переходом на «машинную фабрикацию», при изготовлении черновых стволов Ижевским сталеделательным, а коробок — Путиловским заводом. Выбор Сестрорецкого завода был вполне обоснован — завод имел хорошо оборудованный и укомплектованный квалифицированными кадрами инструментальный отдел с образцовой мастерской, где и могли начать полукустарное производство достаточно сложной автоматической системы. Предполагалось первоначально выпускать по 10 «ручных ружей-пулеметов» в сутки, затем довести выпуск до 50, приостановив для этого на заводе работы по увеличению производства «трехлинеек». Начальник Сестрорецкого завода предлагал привлечь и частные петроградские заводы из числа тех, что уже выполняли заказы ГАУ, а сборку и отладку производить на ружейном полигоне — получалось подобие германского «группового» метода производства оружия. В середине 1917 года сформировали комиссию по подготовке производства «ручного ружья-пулемета» Федорова. Но Сестрорецкому заводу не удалось получить необходимые станки, производство «трехлинеек» на нем падало и без того, так что организация нового производства здесь была весьма затруднительна.

Тогда, в октябре 1917 г., и выбрали пулеметный завод в г. Коврове Владимирской губернии, строившийся «Первым Русским Акционерным Обществом ружейных и пулеметных заводов» и датским синдикатом и оснащаемый вполне современным оборудованием. 11 января 1918 г. контракт Общества с ГАУ был изменен дополнительной надписью № 8, гласившей: «На основании постановления Исполнительного Комитета при Военном Министерстве от 2 января 1918 г… настоящая дополнительная надпись сделана… в том, а) что количество ружей-пулеметов Мадсена уменьшается с 15 000 до 10 000 и б) Общество обязуется поставить ГАУ, согласно представленному образцу и чертежам и согласно указаниям и под общим руководством генерала-майора Федорова 9 000 ружей-пулеметов системы генерала-майора Федорова… Начало валового производства… через 9 месяцев со дня подписания контракта». Условия приемки изделий оговаривали: «Ружья-пулеметы сдаются партиями, размер коих устанавливается ГАУ по согласованию с заводом… Правильность действия механизмов в каждом экземпляре ружья-пулемета проверяется стрельбой вполне исправными патронами и двумя выстрелами усиленными патронами. Обыкновенными патронами делаются 10 выстрелов одиночными и 100 автоматических…Для проверки взаимозаменяемости частей из представленной партии берутся 10 экземпляров, разбираются, в них перемешиваются наиболее ответственные части… Затем из каждого собранного ружья-пулемета производится стрельба сотней автоматических выстрелов… Меткость боя проверяется… стрельбой в мишень со 100 шагов одиночными выстрелами, причем радиус круга, вмещающего лучшую половину пуль, не должен превышать 3 вершка» (т. е. 133,5 мм). Как видим, требования предъявлялись по-русски жесткие. Хотя желаемой взаимозаменяемости в серийных образцах оружия Федорова с большим трудом удалось добиться только через несколько лет, к самому концу его производства. Отметим еще один момент — шел январь 1918 г., русской армии по сути уже не было, надорвавшаяся в ходе войны промышленность разваливалась, но оружейники продолжали работать над новым оружием, убежденные в его необходимости России. И еще небольшая деталь — несмотря на декрет Совета Народных Комиссаров от 16 декабря 1917 г., офицеры продолжали именовать друг друга по званию.

Обществу выделили дополнительный аванс в 3 миллиона рублей. Сдача первых 500 ружей-пулеметов Федорова должна была начаться через 13 месяцев (1 февраля 1919 г.), затем должно было сдаваться по 1500 в месяц, а по окончании производства «Мадсенов» — по 2500. Стоимость ружья-пулемета Федорова с запасными частями и принадлежностью составляла 1090 рублей («Мадсен» — около 1730 рублей).

Предписанием ГАУ от 18 января 1918 г. за № 3829 на завод командируется В. Федоров, вместе с ним едет В. Дегтярев, в Ковров направили также П. Третьякова, П. Гусева и приемщиков-браковщиков. Бывший начальник Тульского оружейного завода и отличный знаток производства П.П. Третьяков стал председателем комиссии по проектированию проверочных лекал к ружьям-пулеметам Федорова. В Ковров все направленные прибыли только 24 февраля (9 марта по новому стилю). Но к этому времени завод уже стоял, многих рабочих уволили.

21 марта 1918 г. все работы на Ковровском заводе были остановлены по финансовым и организационным причинам. Авансовые суммы израсходованы, снабжение остановлено, перспективы контрактов в связи с проводившейся «демобилизацией военных предприятий» неясны. В штате завода оставили только 60 человек. В июле Военно-хозяйственный комитет ВСНХ выделил заводу небольшой по тем временам аванс в 2 млн 700 тыс. рублей на работы по подготовке чертежей для производства ружей-пулеметов Федорова — в связи с введением метрической системы дюймы пересчитывали в миллиметры. Весь 1918-й и начало 1919 года вместо запланированного производства завод занимался выживанием, по возможности — дооборудованием, набором кадров, а также ремонтом оружия для Красной Армии. Федоров вынужденно занимает должности технического директора, директора-распорядителя, директора, главного инженера завода. Только в декабре 1918 г. Чрезвычайная комиссия по снабжению Красной Армии поставила вопрос об открытии Ковровского пулеметного завода и возобновлении контрактов на производство ружей-пулеметов системы Федорова и системы Мадсена. 17 декабря ГАУ предложило Федорову начать их производство полукустарным способом с привлечением квалифицированных слесарей, прежде всего к изготовлению лекал и инструмента, а не деталей оружия. 2 марта 1919 г. ГАУ предписывало Федорову: «Согласно постановлению Чрезвычайной Комиссии Вам надлежит принять все меры к скорейшему установлению на заводе производства ружей-пулеметов как Вашей системы, так и системы Мадсена. Кроме того, согласно указаниям Начальника ГАУ, Вам надлежит срочно пустить в работу 150 экз. ружей Вашей системы полукустарным способом». Федоров докладывает, что выполнение сразу двух заказов представляет для завода чрезвычайно трудную задачу, и просит определить очередность. Наконец, 22 июня 1919 г. (н. ст.) было принято решение сосредоточить силы на производстве образца Федорова. К этому времени в целом закончили разработку конструкторской и технологической документации по ружью-пулемету Федорова. Оружие, впрочем, именовали теперь также «автоматом» (применение этого названия к новому оружию приписывают Н.М. Филатову) или «ружьем-автоматом».

Изготовление первой пробной партии в 200 ружей-пулеметов Федорова начали в малом, временном корпусе завода. Однако 10 июля во временном корпусе случился сильный пожар, из-за которого Федоров был даже арестован, хотя освободили его быстро. Производство решили перенести в большой корпус, который еще достраивался. Большую помощь Федорову оказали В.А. Дегтярев, П.П.Третяков и другие прибывшие с ним специалисты.

В первых числах февраля 1920 г. одно ружье-пулемет Федорова доставили в Реввоенсовет республики, и Главком С.С. Каменев попросил, «чтобы 300 ружей-пулеметов было изготовлено в наикратчайшй срок». А 14 октября 1920 г. уже М.В.Фрунзе попросил у Каменева выслать автоматы для Южфронта. Но к 15 сентября 1920 г. были сданы только первые 15 (из них только 8 снабжены запасными частями для отправки на фронт) и готовы комплекты для сборки 27–32 штук. До конца 1920 года сдано только 100 автоматов. И только 21 апреля 1921 г. Совет военной промышленности признал, что массовое производство автоматов на Ковровском пулеметном заводе установлено. Выпуск составлял до 100―150 автоматов в месяц.

Автоматы Федорова опоздали на Гражданскую войну, но применялись в ее так называемый «ликвидационный период» ― на Кавказе и при подавлении Карельского восстания, поддержанного финскими интервентами. В январе-феврале 1922 г. успешный рейд по тылам финских интервентов в Южной Карелии совершил лыжный отряд Т.Антикайнена, составленный из курсантов Интернациональной военной школы и вооруженный автоматами Федорова, «трехлинейками» и шестью ручными пулеметами «Мадсен» (всего задействованный в операции батальон Интернациональной школы имел шесть пулеметов «Мадсен» и шесть «Шоша»).

Фактически В.Г. Федоров первым обосновал тактико-технические требования к «штурмовому» автоматическому оружию и наиболее полно реализовал его основные черты: масса и габариты, удобные для передвижения на поле боя, сменный магазин большой емкости, возможность ведения огня одиночными выстрелами и очередями, мгновенного открытия автоматического огня на ходу, использование любых встречающихся на местности естественных упоров.

Из зарубежных образцов, созданных к концу Первой мировой войны, наиболее близка по типу к автомату Федорова винтовка BAR-18 Дж. М. Браунинга с переводчиком огня и сменными магазинами на 20 и 40 патронов, переделанная вскоре в ручной пулемет. Но все это — уже другая тема.