"Корона сонетов "Мир"" - читать интересную книгу автора (Васильев Владимир Германович)10. СЕДЬМОЙ ЭТАЖ10.1 Зажав всезнанья трезвость в кулаке Ищу в себе наивности бесстрашье, Чтоб лень души, стоящую на страже Великих дел, преодолеть в броске. В венке венков, как в затяжном прыжке, Стать на одно свершенье духа старше. Немного вех в моем духовном стаже - Но много тлена в личном рюкзаке, И все ж, я никогда его не брошу. Жизнь – мужество нести мгновений ношу. Пусть я живу и жизнь творю не так, Пусть упаду, но, поднимаясь, снова Взвалю на плечи старый свой рюкзак - Я исповедую живую честность слова. 10.2 Я исповедую живую честность слова. Для правды не бывает мелочей, Все важно – голос гнева, свет очей И кто к чему прикован, кто раскован.' Путь честности совсем не тем рискован, Что убоится лжец моих речей И станет мстить вонзанием мечей, А тем, что я надеждой избалован. Что мне для смысла нужен результат, Что страшен мне бессмысленности ад, Что к умолчаныо сердце не готово. Но я своих не подтасую строк, Не запасают вдохновенье впрок, Цель творчества – не плановость улова. 10.3 Цель творчества – не плановость улова, А поиск смысла времени в себе, Созданье смысла собственной судьбе И встреча духа с истиной суровой. И поиск для бездомной мысли крова, Предчувствие еще незримых бед, Спокойная способность не робеть Пред тайною молчания Иного. И доведенье силы мастерства До простоты и правды естества, До ясной неизбежности дыханья. Пока я карандаш держу в руке, Пусть между строк смерч жизни полыхает, А чистая жемчужина – в строке. 10.4 А чистая жемчужина в строке Рождается из непрерывной боли От той песчинки, что плоть духа колет, Живя в его ракушечном мирке. И красота на вольном ветерке, И красота, рожденная в неволе - Все – Красота, и нет прекрасней доли, Чем с ними жизнь прожить щекой к щеке. Незрима грань меж болью и болезнью. Искать в болезни жемчуг бесполезно, Как соловья в пластмассовом свистке. Созданье жемчуга доступно океану, И всякий раз, когда его достану, Мне стыдно уподобиться реке. 10.4 Мне стыдно уподобиться реке, Что каждый день свое меняет русло. Приятно течь, где путь цветами устлан, Но сотворишь болото в цветнике. По капле начинаясь в леднике, Река спешит, чтоб раствориться в устье, Где бьется океан в тисках Прокруста, След пальцев оставляя на песке. Но много ль смысла молнии ветров Метать, не выходя из берегов, Легко неся привычные оковы? Но много ль жертвы в облаках, пока В тебя впадает щедрая река, Что от прилива вспять бежать готова? 10.6 Что от прилива, вспять бежать готова Река, что испокон веков пресна, Понятно мне – ее боязнь ясна Инстинктом сохранения простого? Чужда ей соль отчаянья морского, Ей горечь океана не нужна, Зачем несет ей сложности волна - Ей, чье начало в капле ледниковой?.. Сотрет сопротивления следы Круговорот простой речной воды, Река летящей тучей станет снова. В природе все свою играет роль, А что тогда для океана – соль? Я думаю, что честности основа. 10.7 Я думаю, что честности основа - Спокойное бесстрашие души, Когда ее не смогут устрашить Ни суд, ни казнь – все это так не ново. Бесстрашие от чувства коренного, Что разум невозможно задушить: Не в слове, так в поступке будет жить - А тело жаль, как жаль всегда больного. И страстно мы цепляемся за плоть, И этой страсти не перебороть, Поскольку крылья духу дарит тело, Чья сущность – в однодневке мотыльке… Душа бессмертье обрести успела б В незамутненном грязью роднике. 10.8 В незамутненном грязью роднике, Что щедро дарит нам глоток свободы, Растворены работы духа годы, Как пот и жизнь шахтера в руднике. Узнав себя в прозрачном двойнике, Что на меня со дна времен восходит, Не откликаюсь дуновеньям моды, Запоминая встречи миг в строке. А родника бездонная зеркальность В себя вбирает небеса и скалы, И строфы строчек промелькнувших птиц, Чтоб возвратить их в мир высоким слогом Несуетно исписанных страниц, Хоть чавкает в лицо ему дорога. 10.9 Пустъ чавкает в лицо ему дорога, Жующая спешащий шум шагов - Грязь не страшна строителю миров: Строительная грязь – грязь лишь до срока, Когда ее творца увидит око И передаст в ладони мастеров. Жизнь – матерьял поэтов и богов, А родники – живые очи бога. Лишь свет любви дает очам прозреть, Чтоб никогда уже не умереть, А воскресить усталых и убогих, Кто с детства был дороге обречен И в автомат идущий превращен Колонною прогресса многоногой? 10.10 Колонною прогресса многоногой Шагает время по болоту дней. Кто тяжелее – топчется на дне. По головам шагаем, как по нотам. Ползучее попряталось по норам, Летающее скрылось в вышине И все маршруты сходятся на мне, Как щупальца на теле осьминога. Я сразу всеми в танце шевелю - Скручу в спираль, потом остановлю, Гляжу на остановленное время, Хочу понять его, расшелушить, Чтоб отыскать в нем будущего семя - Тому, кто вечен, некогда спешить 10.11 Тому, кто вечен, некогда спешить: Расписана вся вечность по мгновеньям. И мысли напрягаются, как вены, Стремясь неразрешимое решить. Непросто в беспредельном мире жить, Где лишь в тебе все камни преткновенья - Круши цепей заржавленные звенья. По разуму покорный мир верши! Но мир тебе не даст остановиться, Чтоб разглядеть мелькающие лица. Ты – вечного движения исток. Никто тебя водой поить не станет, Пока ты вопля жажды не исторг, Храня родник хлорированным в кране. 10.12 Храня родник хлорированным в кране, Мы убиваем первозданный вкус, В котором жил неявных чувств союз, И он уж явной радостью не станет. Дрожащей свежей песнею в гортани, Касающейся чуть открытых уст. Обезопасив свой родник, боюсь, Что песня выйдет вдруг потоком брани. Безвкусность – результат охранных мер. Когда мы ставим истине барьер - Самих себя к барьеру вызываем. Стремясь в себе наивность задушить, Мне кажется – мы душу удушаем В пылу борьбы за чистоту души. 10.13 В пылу борьбы за чистоту души Хочу сберечь ее своеобразье, Чтоб в каждой мир мой создающей фразе Ее обертонов не заглушить, Оттенков искр ее не потушить В бесцветном очистительном экстазе. Кто ищет оправдания в приказе, В золе не станет угли ворошить. Где нет теней, не может быть оттенков. Где нет простора, дух находит стенки, В стерильности нет места чистоте. Когда проходит время мысли грани, Отбрасывая будущего тень, Свою судьбу мы чувствуем заранее. 10.14 Свою судьбу мы чувствуем заране, И знаем жизнь на пять ходов вперед, Но делаем порой неверный ход, Чтоб режиссером стать в известной драме. Уже ветра афиши изодрали И гол, как голод, театральный вход, Уже на сцене серый снег идет, А мы, забыв о зрителях, играем. Сначала мы трагически кричим, Потом многозначительно молчим… Никто не засмеется, не заплачет - Зал пуст… И автор жмется в уголке, А мы играем так и не иначе, Зажав всезнанья трезвость в кулаке. |
|
|