М. Торопыгина Роман «Путаница» в контексте японской истории и культуры

Роман "Путаница"[1] ("Торикаэбая моногатари") был создан неизвестным автором во второй половине ХII века. При написании романа автор использовал уже существовавшее произведение ХI века с частично сходным сюжетом и с таким же названием.

Эпоха Хэйан (IX–XII вв.) и в Японии, и за ее пределами особенно славится своей литературой. Художественная литература была представлена несколькими жанрами, среди которых жанру моногатари (вернее, жанру цукури моногатари — «сделанныx» моногатари) уже современниками был выдан кредит художественного вымысла — именно этот жанр давал максимальную свободу для творческой фантазии автора. Самым знаменитым произведением жанра моногатари, несомненно, является роман Мурасаки Сикибу "Повесть о принце Гэндзи" ("Гэндзи моногатари"). Это произведение имеет такое колоссальное значение в японской литературе, что всю раннюю японскую литературу жанра моногатари часто делят на "до «Гэндзи»" и "после «Гэндзи»".

К сожалению, сохранилось совсем немного моногатари (и из теx, что «до», и из теx, что "после"). Но в свое время хэйанские моногатари составляли довольно обширный литературный массив. Об их числе мы можем судить лишь по косвенным данным. В 1271 году была составлена поэтическая антология "Собрание японских песен ветра и листвы" ("Фуёвакасю"), в которую включены стиxотворения, взятые исключительно из произведений моногатари. Этот сборник содержит 1410 стиxотворений, взятых из почти 200(!) произведений.

Роман «Путаница» относится к так называемым поздним моногатари (позднеxэйанским). Кроме этого произведения полностью или в значительной части сохранилось еще несколько произведений: "Ёру-но Нэдзамэ", "Сагоромо моногатари", "Xамамацу тюнагон моногатари", "Цуцуми тюнагон моногатари".[2]

Будучи литературой, созданной представителями (или представительницами) придворного круга, моногатари, естественно, часто повествуют о самых что ни на есть "высших сфераx". Среди героев романа "Торикаэбая моногатари" — два императора. В начале романа действуют император и наследный принц, их родственные отношения не определены, ясно только, что они не отец и сын. Позже, по ходу романа, император покидает престол (причины этого не приводятся), наследный принц становится императором, а наследницей престола назначается принцесса, дочь ушедшего с престола императора, поскольку ни у ушедшего, ни у нового императора других детей нет. Позже принцесса отказывается от своего права на престол, и наследником назначается родившийся в ходе повествования сын императора и главной героини романа, которая в это время имеет при дворе должность найси-но ками[3] (по нашему переводу Распорядительницы женских покоев, но будем иметь в виду, что все переводы названий должностей носят описательный характер, и потому их следует считать лишь условными), после назначения сына наследником престола героиня тут же становится нёго (женой императора), а сразу после этого и женой-императрицей.

Описанная в "Торикаэбая моногатари" ситуация ставит несколько проблем, на которые мы хотели бы обратить внимание читателей в первую очередь. Прежде всего остановимся на системе престолонаследования и брачных отношений императора.

Хотя на страницах произведения показано общество хэйанского времени, но, говоря о его функционировании, невозможно обойтись без экскурса в более раннюю историю, поскольку строение хэйанского общества уходит корнями в эпоху Нара — VШ век — эпоху формирования японской государственности. При размышлениях об основных закономерностях исторического процесса исследователи часто говорят, что она представляет собой чередующиеся периоды интенсивных заимствований и периодов изоляции, когда происходит осмысление и «японизация» заимствованного. Период Нара был временем активного заимствования достижений китайской культуры и цивилизации, строительства государственности централизованного типа, осуществления крупных государственных проектов, экспансии на новые земли. В VШ веке появились законодательные своды, которые определили правила функционирования государственного организма: свод "Тайxо рицурё" был составлен в 701–702 гг., свод "Ёро рицурё" был составлен в 718, а введен в действие в 757 г. (в названиях обеих сводов первое слово — девиз правления). Каждый из сводов состоял из двух основных разделов — рицу и рё (отсюда часто употребляемый по отношению к Японии периода Нара и первой половины Хэйан термин — государство рицурё). Рицу представляет собой "уголовный кодекс", рё регламентирует работу государственных институтов. Оба свода составлены по примеру сводов, определявших государственное устройство Танского Китая (618–907). Однако в отличие от прототипа, кодексы не определяли функции главы государства — императора и не определяли порядок престолонаследования.

Не останавливаясь специально на истории VIII века, скажем лишь о том, какая практика установилась в это время относительно интересующих нас вопросов. Исторический опыт донарского времени показал, что в условиях неопределенного порядка престолонаследования смерть императора приводит к острейшим политическим конфликтам и борьбе за власть. Постепенно начал вырабатываться механизм, не допускающий или, во всяком случае, могущий смягчить эти конфликты. Таким механизмом стало назначение престолонаследника и отречение действующего императора в его пользу. При уходе с престола император еще продолжал быть той силой, которая могла обеспечить спокойное восхождение на престол следующего императора. Кто именно из правящего рода станет следующим императором, определял императорский род, это не обязательно должен был быть сын (и не обязательно старший сын) или брат императора — эпоха Нара знает самые неожиданные комбинации, осуществлявшиеся при выборе кандидата на трон. Считается, что в периоды наибольшей напряженности и нестабильности на престоле появлялись женщины (в VIII столетии женщин на престоле было почти столько же, сколько мужчин).

В VIII веке проявилась еще одна особенность функционирования императорской власти в Японии — наличие рода-соправителя. Таким соправителем становился род, представительницам которого удавалось стать матерями императоров. Детей воспитывала мать и ее родственники, отсюда — огромное влияние дяди (брата матери) и деда (отца матери) будущего императора, которое они оказывали на него на протяжении всей его жизни. В эпоху Нара ни одному из родов еще не удалось окончательно монополизировать право поставлять императору невест, но в эпоху Хэйан род Фудзивара сумел стать постоянным брачным партнером правящего рода.

Род Фудзивара уже в VII–VIII веках был в центре политической борьбы. Родоначальником Фудзивара является Накатоми-но Каматари (614–669), которому в 669 году была пожалована фамилия Фудзивара. Сын Фудзивара-но Каматари, Фухито (659–720), был одной из самых влиятельных фигур и дослужился до должности Правого министра. У Фухито было четыре сына: Мутимаро (680–737), Фусасаки (681–737), Умакаи (694–737) и Маро (695–737). Они положили начало четырем "Домам Фудзивара", которые в очень значительной степени и стали определять динамику придворной политической жизни. Мутимаро основал "южный дом" (нанкэ), Фусасаки, усадьба которого располагалась к северу от усадьбы Мутимаро — «северный» (xоккэ), Умакаи, служивший в Министерстве кадров — «кадровый» (сикикэ),[4] Маро — «столичный» (кёкэ).

Эпоха Хэйан ведет свое начало с 794 года, когда двор переехал в новоотстроенную столицу — город Хэйан ("мир и спокойствие").

На протяжении периода Хэйан на японском престоле сменилось тридцать три императора. Японская традиционная историография ведет отсчет императоров с 660 года до н. э. Каждый император имеет свой "порядковый номер". Хэйанские императоры — это императоры с пятидесятого — Камму (737–806, пр. 781–806) до восемьдесят второго — Готоба (1180–1239, пр 1183–1198).

Статистика говорит следующее. Из тридцати трех императоров периода Хэйан ушли с престола девятнадцать. Семнадцать раз престол передавался к сыну, девять раз брату, два раза двоюродному брату, три раза племяннику, один раз дяде и один раз двоюродному дедушке. На протяжении ста семидесяти лет без перерыва матерями одиннадцати императоров были женщины северной ветви дома Фудзивара (с пятьдесят девятого императора Уда (867–931, пр. 887–897) до семидесятого Горэйдзэй (1025–1068, пр. 1045–1068)).

Сыновья Камму, первого императора эпохи Хэйан, Хэйдзэй (774–824, пр. 806–809), Сага (786–842, пр. 809–823) и Дзюнна (786–840, пр. 823–833) сумели не допустить явного преимущества ни одного из родов-соискателей власти. В 841 году (на престоле в это время был Ниммё (810–850, пр.833–850), сын Сага) из тринадцати человек, занимавших высшие государственные посты, лишь четверо были Фудзивара (2 — из Церемониального дома, в том числе Левый министр, 2 — из Северного дома), четверо были из императорского рода (или императорские родственники из рода Минамото), еще четверо были из более скромных семей, но люди образованные, известные своими познаниями китайской классики. Смерть Сага в 842 году оказалась событием, означавшим конец реальной власти императоров и началом господства северного дома Фудзивара. Наследный принц был смещен и заменен племянником Фудзивара-но Ёсифуса (804–872), будущим императором Монтоку (827–858, пр. 850–858). Фудзивара-но Ёсифуса стал первым в истории Японии сэссё (регентом) в 866 году при императоре Сэйва (850–880, пр. 858–876).

Император Сэйва правил более-менее самостоятельно после смерти Ёсифуса, однако должен был отречься от престола в пользу семилетнего Ёдзэй (868–949, пр. 876–88–4), внука нового лидера северных Фудзивара — Фудзивара-но Мотоцунэ (836–891). Таким образом, два императора подряд взошли на престол детьми. Это знаменовало серьезные изменения в положении правящего рода — до этого времени детей-императоров на троне не было, и наличие регентов из клана Фудзивара доказывало, что императорский клан оказался фактически отстраненным от власти. Ёдзэй известен в истории как император-самодур, историческая традиция сравнивает его с Калигулой, может быть именно нрав императора повлиял на выбор его преемника.

Выбор следующего императора может показаться несколько странным на фоне общей тенденции восхождения на престол очень молодых императоров. Следующий император Коко (830–887, пр. 884–887) взошел на престол в возрасте пятидесяти четырех лет. Историки пишут об этом выборе Мотоцунэ (он был самой влиятельной фигурой государстве), что это было решение трезвого политика (после бесчинств молодого Ёдзэй трон достался немолодому и известному своей образованностью и умом Коко), и что в этом был тонкий расчет: возвести после Коко его седьмого сына, приемного сына сестры Мотоцунэ — Сюкуси. При Коко была введена новая высшая государственная должность кампаку — канцлер. Это была должность при взрослом императоре, в отличие от сэссё — регента при малолетнем императоре (вспомним, что эту должность занимает и герой романа "Торикаэбая моногатари" вслед за своим отцом). Естественно, что первым кампаку мог стать только сам Фудзивара-но Мотоцуне. Правление Коко оказалось недолгим. Когда он лежал на смертном одре, наследник все еще не был назначен, но, в конце концов, это действительно оказался тот самый седьмой сын Коко, которого и хотел видеть на престоле Мотоцунэ, ставший императором Уда. Интересен тот факт, что все дети Коко были выписаны из императорского клана еще до того, как он стал императором, поэтому Уда «повысили» до принца, чтобы сделать императором.

Сын Уда — Дайго (885–930, пр. 897–930) — не имел прямых родственных связей с влиятельными фигурами северного дома Фудзивара, и несколько следующих десятилетий монопольного господства северного дома не наблюдалось. Влиятельной фигурой этого времени стал Сугавара-но Митидзанэ (845–903). Уход с престола императора Уда был явным политическим актом с его стороны: посадив на престол своего сына Дайго, он сосредоточил власть в своих рукаx. Однако к этому времени и старший сын Мотоцунэ — Фудзивара-но Токихира (871–909) "вошел в возраст" и стал проявлять незаурядные качества лидера, стараясь вернуть клану власть, которой обладали его дед и отец. Политическая интрига, которую он провел против Сугавара-но Митидзанэ, оказалась оченъ умелой. Дайго было донесено, что Митидзанэ желает его отречения от престола в пользу сына Уда и мужа дочери Митидзанэ — принца Токиё (886–927). Дело закончилось ссылкой Сугавара-но Митидзанэ и его смертью. Токихира стал главной фигурой в государстве, несмотря на то, что он не был ни регентом, ни канцлером, т. е. не занимал таких должностей, которые теперь стали главными в государстве. После смерти Токихира его влияние наследовал его младший брат Тадахира (880–949).

Вслед за Дайго на престол взошел его семилетний сын Судзаку (923–952, пр. 930–946), племянник Тадахира (сын дочери Мотоцунэ). Тадахира стал сэссё, а когда императору исполнилось восемнадцать лет — кампаку. С 944 и до смерти Тадахира в 949 году все три должности главных министров — Дайдзё дайдзин (Великий министр), Садайдзин (Левый министр) и Удайдзин (Правый министр) — занимались Тадаxира, его братом Накахира (875–945) и его сыновьями Санэёри (900–970) и Моросукэ (908–960).

К этому времени многие законы рицурё уже не исполнялись, хотя еще делались попытки их реанимировать, например, императором Мураками (926–967, пр. 946–967), после отречения его в пользу его брата Судзаку.

После смерти Тадахира в 949 году пост кампаку оставался вакантным, однако его сыновья Санэёри, Моросукэ и Моротада (920–969) были самыми влиятельными фигурами при дворе. Дочери всех троих были в числе жен императора Мураками. Наиболее удачливой была дочь Моросукэ — Анси (927–964), родившая императору трех сыновей — принца Тамэхира (952–1010) и двух будущих императоров Рэйдзэй (950–1011, пр. 967–969) и Энъю (959–991, пр. 969–984). Рэйдзэй был назначен наследным принцем на второй месяц по рождении в 967 году; когда Рэйдзэй в возрасте семнадцати лет взошел на престол, кампаку стал Фудзивара-но Санэёри, фигура довольно слабая в сравнении с другими Фудзивара. Он же стал регентом сэссё, когда на престол всего через два года взошел брат Рэйдзэй десятилетний Энъю.

Следующий за этим период часто называют периодом «регентства» (сэккан дзидай) (этот период длился до восшествия в 1068 году на престол императора Госадзё (1034–1073, пр. 1068–1072)). Из всех основных постов не в руках Фудзивара находился лишь один; в начале 968 года Минамото-но Такаакира (914–983), сын императора Дайго, был назначен Левым министром. Такаакира вряд ли мог представить угрозу господству Фудзивара, но его карьера неожиданно закончилась в 969 году (инцидент Анна). Вполне заурядная придворная интрига интересна в свете дальнейшей истории тем, что впервые инициатором интриги стал военный, нанятый двором (Минамото-но Мицунака (912–997)), и впервые Северный дом Фудзивара выступал в альянсе с Сэйва-Гэндзи*[5] (к этому клану принадлежал Мицунака, именно этот клан установит камакурский сёгунат в конце ХП века). Больной Рэйдзэй быстро покинул трон, и как только Энъю стал императором, наследным принцем (будущий император Кадзан (968–1008, пр. 984–986) был значен младенец, сын Рэйдзэй, рожденный Кайси (945–975), дочерью Фудзивара-но Корэтада (924–972), сын Моросукэ.

Должность сэссё (или если император был взрослым — кампаку) стала постоянной, причем занимали ее только северные Фудзивара. Через год после восшествия на престол Энъю престарелый Санэёри умер, ему наследовал старший сын Моросукэ Корэтада, еще через три года умер Корэтада и кампаку выбирали между его братьями Канэмити (925–977) и Канэиэ (929–990). Кампаку стал Канэмити. Соперничество между братьями продожалось, что называется, до последнего. Легенда (или быль?) гласит, что Канэмити явился во дворец уже смертельно больным — толъко для того чтобы не допустить, чтобы следующим кампаку был назначен Канэиэ. Назначен был Ёритада (924–989), сын Санэёри. При отречении Энъю и занятии трона императором Кадзан наследником престола был назначен сын Энъю и внук Канэиэ, будущий император Итидзё (968–1008, пр. 984–986). Считается, что это отречение случилось стараниями Канэиэ. Уже через два года престол перешел к Итидзё, шестилетнему мальчику, и Канэиэ стал сэссе. Одновременно наследником престола был назначен другой его внук, сын Рэйдзэй, будущий император Сандзё (976–1017, пр. 1011–1016), а еще одна дочь Канэиэ стала женой наследника престола, приходившегося ей племянником. В 990 году Канэиэ умер, ему наследовал старший сын Мититака (953–995). После смерти Мититака ему наследовал брат Митиканэ (961–995), в это время уже больной, он пробыл в этой высшей государственной должности всего девять дней (или со времени приема у императора — семь дней, поэтому его называют "семидневный кампаку"). Претендентов на должность оказалось два — племянник Митиканэ — сын Мититака Корэтика (974–1010) — и младший брат Митинага (966–1028). Корэтика был младше по возрасту, но выше по должности, и его поддерживала императрица Тэйси (976–1001), его сестра, а Митинага подерживала мать императора Сэнси (961–1002), сестра Митинага.

Ни один из претендентов не получил желаемой должности сразу, Митинага стал сэссё только в 1016 году и пробыл им меньше двух лет, что не помешало ему быть практически главой государства в течение тридцати лет. Он расправился с Корэтика, который был сослан на Кюсю, и хотя в 997 году вернулся ко двору, уже не смог отвоевать своих прежних позиций. В 999 году свою дочь Сёси (988–1074) Митинага сделал женой императора, а на следующий год она была провозглашена императрицей (тюгу), несмотря на то, что у императора уже была жена-императрица (кого). Это был первый случай, когда у одного императора было две жены-императрицы. Император Итидзё отрекся от престола в 1011 году, императором стал Сандзё, сын Рэйдзэй и племянник Митинага, а наследником престола один из двух сыновей Сёси (будущий император Гоитидзё (1008–1036, пр. 1016–1036)), внук Митинага. Поскольку мать Сандзё (сестра Митинага) уже давно умерла, между дядей и племянником не было близких отношений. Сандзё взошел на престол тридцатипятилетним, и вполне мог проводить независимую политику. Еще до восхождения Сандзё на престол дочь двоюродного дяди Митинага Фудзивара-но Наритоки (941–995) — Сэйси (972–1027) — родила ему четырех сыновей, однако Митинага сделал свою дочь Кэнси (994–1027) женой императора, вскоре, как и в истории с предыдущим императором, дочь Митинага стала императрицей (тюгу), несмотря на то, что двумя месяцами раньше Сэйси уже была назначена кого. Давление на Сандзё со стороны Митинага было постоянным — ведь он стоял на пути Митинага к безраздельной власти. К тому же после перенесенной болезни император ослеп. В 1016 году он отрекся от престола в обмен на то, что наследником был назначен его сын от дочери Наритоки принц Ацуакира (994–1051). Возможно, договор и был бы выполнен, будь Садзё жив ко времени отречения Гоитидзё (при восшествии на престол он был восьмилетним мальчком), но Сандзё умер в 1017 году. Через три месяца после его смерти принцу Ацуакира был присвоен титул экс-императора (Коитидзё-ин — экс-император Коитидзё) и был назначен новый наследник, брат Гоитидзё, второй внук Митинага — Госудзаку (1009–1045, пр. 1036–1045). Богатый на дочерей Митинага выдал еще одну из них за Коитидзё-ин, а в 1018 году его девятнадцатилетняя дочь Иси (999–1036) стала женой-императрицей (кого) десятилетнего Гоитидзё, а еще через три года дочь Киси (1007–1025) стала женой наследного принца (заметим, что оба мужа приходились женам родными племянниками). Жены подарили Митинага семь сыновей и восемь дочерей, а дочери в свою очередь были счастливы рождением мальчиков. Митинага описал свой жизненный триумф в стиxаx:

В 850 году из девятнадцати высших должностных лиц государства четверо высших министров были Фудзивара, в 872 году (год смерти Ёсифуса) из восемнадцати — семь, сто лет спустя в 972 году из девятнадцати — одиннадцать, а в 1028 году (год смерти Фудзивара Митинага) из двадцати пяти — двадцать два), а оставшиеся три — из Минамото, но все они были связаны с Митинага через жен.

В 1017 году Митинага передал регентство своему старшему сыну Ёримити (992–1028). Ёримити не был так счастлив на детей, как его отец. Его приемная дочь, как и дочь его брата Норимити (996–1075), стали женами Горэйдзэй, но наследников не родили. После восшествия на престол Горэйдзэй в 1045 году наследником был назначен будущий император Госандзё (1034–1073, пр. 1068–1072), мать которого была не из рода Фудзивара, а являлась принцессой императорского дома.

В 1068 году кампаку стал Норимити, а на престол взошел Госандзё. Его правление было недолгим (всего четыре года), но означало конец господства северной ветви Фудзивара. Не связанный прямым кровным родством с кампаку, Госандзё проводил независимую от кампаку политику, к тому же не было и экс-императора, способного влиять на Госандзё. Его политика оказалась прямо направленной на ослабление власти северных Фудзивара, уже в годы правления Горэйдзэй, когда стало ясно, что наследника, прямо связанного с северным домом, нет, северные Фудзивара стали терять свои позиции, и в 1067 году среди кугё (высшая знать) было уже десять Минамото. Среди ближайших советников Госандзё не было северных Фудзивара, он покинул трон в 1072 году, считается, что в первую очередь по болезни, но вероятно, и с далеко идущими политическими планами обеспечить отстранение северных Фудзивара от власти.

С восшествием на престол императора Сиракава (1053–1129, пр. 1072–1086), сына Госандзё, в истории Хэйан начинается период инсэй — период правления ушедших с престола императоров. Несмотря на отсутствие реальной власти в руках сэссё-кампаку, эти должности не были отменены, и на них попрежнему назначались представители северной ветви Фудзивара, это были (после Ёримити: Фудзивара-но Норимити (996–1075, брат Ёримити), Фудзивара-но Мородзанэ (1042–1101), сын Ёримити), он был кампаку в 1075–1086 годаx, затем сэссё в 1086–1090 годах при вступление на престол сына Сиракава Хорикава (1079–1107, пр. 1086–1107, мать Хорикава была приемной дочерью Мородзанэ, затем вновь кампаку до 1094 года; затем кампаку стал сын Мородзанэ Моромити (1062–1099); затем его сын Тададзанэ (1078–1162), он был кампаку в 1105–1107 годаx, сэссё 1107–1113 (при императоре Тоба (1103–1156, пр. 1107–1123)), который взошел на престол четырехлетним, затем снова кампаку до 1121 года; сын Тададзанэ Тадамити был дважды назначаем сэссё и трижды кампаку за период с 1121 по 1158 год; на смену Тадамити пришел его сын Мотодзанэ (1143–1166); затем второй сын Тадамити Мотофуса (1144–1230); затем сын Мотодзанэ Мотомити (1160–1233); затем брат Мотодзанэ и Мотофуса Канэдзанэ; затем опять Мотомити. Таким образом, в этот период должности сэссё—кампаку входили в структуру государственной власти, но это уже не означало, что человек, занимающий иx, обязательно доминирует при дворе (так, впрочем, иногда случалось и в период, когда северные Фудзивара были на вершине власти, самый могущественный из всех Фудзивара — Митинага — занимал пост кампаку меньше двух лет из тридцати лет сво его владычества.

Главными политическими фигурами периода инсэй были экс-императоры Сиракава, Тоба и Госиракава (1127–1192, пр. 1155–1158). В этот период на престоле было много императоров, посаженных на престол в детском возрасте: Хорикава (сын Сиракава) взошел на престол в возрасте семи лет, Тоба (сын Хорикава) в возрасте четырех лет, Сутоку (1119–1164, пр. 1123–1141, сын Тоба) в возрасте четырех лет, Коноэ (1139–1155, пр. 1141–1155, сын Тоба) в возрасте двух лет, Госиракава, третий сын Тоба — исключение в этом ряду, он взошел на престол в возрасте двадцати восьми лет, Нидзё(1143–1165, пр. 1158–1165, сын Госиракава) в возрасте пятнадцати лет, Рокудзё (1164–1176, пр. 1165–1168, сын Нидзё) — годовалым младенцем, Такакура (1161–1181, пр. 1168–1180, сын Госиракава) — семилетним, Антоку (1178–1185, пр. 1180–1183, сын Тококура) — двухлетним, Готоба — треxлетним. Мы не станем останавливаться на этом периоде более подробно, поскольку никаких отзвуков таких феноменов, как восхождение на престол малолетних императоров в "Торикаэбая моногатари" нет.

В "Торикаэбая моногатари" главные герои не названы по фамилии, однако «исторически» они могли быть только представителями северной ветви дома Фудзивара, хотя бы потому, что только северные Фудзивара занимали должность кампаку. Сразу обратим внимание на то, что политическая борьба никоим образом не является предметом рассмотрения литературы «моногатари». Генезис моногатари — в бытовой сказке и в лирической поэзии, не рассматривающей социальных проблем. И все же вспомним слова главной героини, говорящей, пусть больше в ракурсе любовной интриги о борьбе внутри своей семьи: "Когда-то я заплатила сполна за свой брак с Ённокими тем, что Удайдзин днем и ночью упрекал меня, потом, когда я стала Девой Удзи и все время ждала Сайсё, я заплатила тем, что именно из-за нее Сайсё стал жесток со мной. А теперь из-за меня дочь Удайдзина обижена на весь свет и заперлась у себя. Несмотря на то, что связь между нашими домами так глубока, взаимные обиды не знают конца, можно лишь сожалеть, что так получилось!"

В VIII веке императорский клан был очень велик, так что уже в Нара были сделаны первые попытки ограничить число членов клана. Во второй половине девятого века насчитывалось более 500 принцев и принцесс (синно и найсинно). В 805 году более ста принцев и принцесс были «понижены» до аристократов и им были присвоены клановые имена (японский императорский клан фамилии не имеет). В 814 году, при императоре Сага, у которого было более пятидесяти детей, часть принцев и принцесс были «понижены» до придворной аристократии (тогда в «принцах» было оставлено всего семнадцать принцев и пятнадцать принцесс). «Приписывали» бывших членов императорского клана чаще всего к роду Минамото (Гэндзи), отсюда такие тесные связи между императорским родом и родом Минамото (этот клан тоже имел несколько ответвлений, «императорский» род Минамото — это прежде всего Мураками Минамото, то есть Минамото, ведущие свое происхождение от императора Мураками). Герой "Торикаэбая моногатари" Сайсё принадлежит к роду Минамото, его отец — дядя императора. Политика, направленная на сокращение численности императорского рода, проводилась до времени императора Мураками, после этого времени ситуация в императорской семье начала кардинально меняться, и на смену проблеме многочисленности членов рода пришла противоположная — малое число прямых наследников. Причин много: восхождение на престол малолетних императоров, сокращение числа жен императора (т. е. тех женщин, дети которых могли претендовать на престол — такую политику целенаправленно проводили Фудзивара), последствия близкородственных связей. Известно, что в 1143 году в императорском клане был всего один принц.

В "Торикаэбая моногатари" наследницей престола выступает Принцесса. В период Хэйан ни одной женщины на японском престоле не было, в VIII веке, в период Нара, женщины часто занимали японский престол, но ко времени создания "Торикаэбая моногатари" это была уже очень давняя история. Вероятнее всего, этот персонаж появился в связи с требованиями сюжета — ведь весь роман построен на принадлежности героев "не к тому" полу. Отказываясь от притязаний на престол, принцесса в романе получает титул нёин. Такой титул давался принявшим постриг императрицам. Первый случай получения данного титула зафиксирован в 991 году, мать императора Итидзё (котайгу — императрица-мать) Фудзивара-но Сэнси приняла постриг и стала называться Тосандзё-ин. Исторических прецедентов, когда наследник престола не всходил на престол, а на его месте оказывался другой престолонаследник, было немало. Однако в случае с Принцессой интересен тот факт, что она становится «экс-императрицей» не будучи «императрицей». Единственный подобный случай в хэйанской истории случился в 1161 году, когда титула «экс-императрицы» была удостоена дочь императора Тоба, которая не была «императрицей». Можно предположить, что этот случай был известен автору романа «Путаница», тогда это отодвигает время создания произведения на период после 1161 года. Уже упомянут нами и парадоксальный случай, когда наследник, так и не став императором, получил титул экс-императора или императора-инока. Это был принц Ацуакира, ставший экс-императором Коитидзё-ин.

Наследная принцесса не стала императрицей, а вот главная героиня — Химэгими — стала императрицей-женой и матерью следующего императора и наследного принца.

Напомним, что свою «карьеру» главная героиня романа (оставляем в стороне сюжетные перипетии, связанные с путаницей полов) делает таким образом: начав службу с найси-но ками, героиня становится возлюбленной императора, рожает мальчика, который назначается наследником престола, император жалует женщину титулом нёго (женой), и чуть позже она становится императрицей.

По законам рицурё должности императорских жен были таковы (как и в случае с императором, об императрице в кодексах не говорится): хи — две (принцессы крови), фудзин (бунин) — три, химэ — четыре.

В период Хэйан эта система претерпела кардинальные изменения. К сожалению, сведения, приводимые источниками относительно жен императора, особенно в части их «продвижения» и получения более высокого статуса, — довольно противоречивы, поэтому скажем лишь об общих тенденцияx. Быстрее всего был отвергнут институт химэ, во всяком случае в период Хэйан химэ уже не назначались. Последние две бунин были при императоре Сага и обе они происходили из рода Фудзивара — Фудзивара-но Нарико и Фудзивара-но Онацу (по другим работам у императора Сага была одна бунин — Фудзивара-но Онацу). Дольше просуществовал институт xи. В период Хэйан мы чаще встречаемся с двумя новыми категориями императорских жен: нёго и кои (в законодательных сводах эти должности отсутствуют). Первые слова знаменитого романа "Гэндзи моногатари" звучат так: "Во времена некоего императора, среди многочисленных нёго и кои…" К концу Хэйан институт кои также прекратил существование. Последние кои были при императоре Мураками. Зато появилась "вторая императрица-жена" (тюгу). Как уже было сказано, эта должность была введена в первую очередь стараниями всесильного Фудзивара-но Митинага.

Императрицами (тюгу) в период Хэйан именовались: жена императора (кого, позднее кого и тюгу), мать императора (котайго) и бабка императора (тайкотайго). Титул котайго получала мать императора в том случае, если она была женой-императрицей (кого). В том случае, если императора родила хи, она получала титул котайxи, если она была бунин, она становилась котай бунин. Котайго могла стать только жена-императрица, однако это правило не всегда выполнялось. Например, жена императора Момму (683–707, пр. 697–707) Фудзивара-но Мияко, имевшая статус бунин, стала котай бунин при восшествии на престол ее сына Сёму (пр. 724–749), и была удостоена титулом тайкотайго при восшествии на престол ее внучки Кокэн (пр. 749–758, правила вторично с 764 по 770 под именем Сётоку).

Две жены-императрицы (кого и тюгу) были у многих хэйанских императорв: Итидзё, Сандзё, Госудзаку, Горэйдзэй, Госандзё, Тоба, Коноэ, Госиракава, Нидзё.

В то же время у некоторых императоров не было жены-императрицы. Вакантной эта должность оставалась при императорах Уда, Судзаку, Кадзан.

Самой обычной «карьерой» императрицы (если она не была принцессой императорского рода) было сначала стать нёго, а уже после рождения ребенка быть произведенной в императрицы. Принцессы из императорского рода (дочери императоров) часто сразу становились женами-императрицами, либо сначала становились xи. Дочь императора Судзаку — Масако (945–999) — стала кого императора Рэйдзэй (по другим работам она сначала была хи); дочь императора Сандзё принцесса Тэйси (1013–1094) стала кого императора Госудзаку (по другим исследованиям она сначала была хи); тюгу императора Горэйдзэй была принцесса Акико, дочь императора Гоитидзё; другая дочь Гоитидзё) принцесса Кэйси, была тюгу Госандзё; принцесса Ацуко, дочь Госандзё, сначала стала нёго императора Хорикава, а уже потом его тюгу; императрицей (кого), женой императора Нидзё, была принцесса Имоко (дочь императора Тоба).

Женщины из рода Фудзивара (а на протяжении почти всего периода Хэйан кроме принцесс крови, только женщины Фудзивара становились императрицами) обычно брались ко двору в «должности» нёго. Как нёго были взяты на придворную службу: Фудзивара-но Анси (927–954), кого императора Мураками, Фудзивара-но Коси (947–979) и Фудзивара-но Дзюнси (957–1017), в разное время бывшие кого императора Энъю, кого и тюгу императора Итидзё — Фудзивара-но Тэйси и Фудзивара-но Сёси, кого и тюгу императора Сандзё — Фудзивара-но Дзюси (?–1025) и Фудзивара-но Кэнси (994–1027) и другие. Собственно говоря, именно таким был бы путь героини "Торикаэбая моногатари", если бы не путаница с пониманием собственной принадлежности к другому полу, ведь уже в начале романа и император и наследный принц приглашают дочь Садайдзина ко двору, несомненно, желая получить ее как жену-нёго.

В романе несколько раз говорится, что должность найси-но ками, в которой приходит ко двору героиня романа, дает возможность претендовать на то, чтобы стать императрицей. Найси-но ками — высшая женская должность при императорском дворе, определенная кодексами рицурё. Эту должность могли одновременно занимать две женщины.

Действительно, история знает «карьеры», когда женщина, служившая в должности найси-но ками, становилась императрицей-женой. В должности найси-но ками начала служить при дворе дочь Фудзивара-но Митинага — Иси (999–1036), ставшая тюгу императора Гоитидзё. Она появилась при дворе в 1012 году, когда ей было тринадцать лет, имея младший третий ранг. Иси вышла замуж в девятнадцать лет за родного племянника, который был на девять лет ее младше. Эта история довольно подробно описана в "Повести о славе" ("Эйга моногатари ").

В императорском дворце женщины проживали во дворцах и павильонах, расположенных за Дворцом Дзидзюдэн, где жил император. "Женские покои" носили название "Пять дворцов и семь павильонов". В романе "Торикаэбая моногатари" упоминаются: Сливовый павильон (Химэгими наблюдает за женой императора из этого павильона), соседний с ним Павильон глициний, Принцесса живет в Грушевом павильоне, Распорядительница женских покоев поселяется в Сверкающем дворце, а женщина, пославшая записку Химэгими, живет в Живописном павильоне. Авторы хэйанской литературы всегда точно указывали расположение и названия построек в императорском дворце.

Определение социального статуса героя обязательно для придворной литературы. Каждый новый герой вводится в повествование прежде всего дефиницией его места в обществе. Для каждого героя (героини) оговаривается должность отца, ибо именно происхождение имело определяющее значение для придворной карьеры ("генетический код" по определению А.Н. Мещерякова).

Положение человека в японском обществе определялось двумя основными показателями — рангом и должностью. Рангов было девять, и они делились на тридцать степеней. На страницы романа, имеющего объектом описания придворную жизнь, попасть можно было только имея пятый ранг и выше, поскольку именно пятый ранг позволял стать придворным. Исключения из этого правила достаточно редки и они касаются только второстенных персонажей.

Интересующий нас придворный круг делился на две категории: тэндзёбито и кугё. Тэндзёбито имели ранг не ниже пятого, а в круг кугё вxодили, начиная с третьего ранга. Кугё — это люди, управлявшие государством. В разное время в круг кугё входило разное количество людей (часто не все посты были заняты, в то же время были и «сверхштатные» сановники, имевшие формант гон перед названием своей должности). В период Хэйан число кугё не превышало тридцати человек, а были периоды, когда кугё было чуть больше десяти человек. Получение героями именно пятого и третьего рангов отмечает и автор "Торикаэбая моногатари". Почти все герои произведения служат в Государственном совете (дадзёкан). В Государственном совете существовали следующие должности: дайдзёдайдзин (великий министр), садайдзин (левый министр), удайдзин (правый министр), найдайдзин (внутренний министр), дайнагон (старший совет-ник), тюнагон (средний советник), санги (секретарь государственного совета).

В практику вошло совмещение должности в Государственном совете и в дворцовой гвардии. В период Хэйан существовали шесть "гвардейских управ" (рокуэфу или рикуэфу): са-но коноэфу, у-но коноэфу (Левая и Правая ближняя гвардейская управа), са-но эмонфу, у-но эмонфу (Левая и Правая управы внешней охраны дворца), са-но xёэфу, у-но хёэфу (Левая и Правая управы дворцовой охраны). Обладатель высшей гвардейской должности носил звание тайсё (это звание присуждалось командующим ближних гвардейских управ). Вслед за тайсё следовали должности тюдзё и сёсё.

В момент рождения главных героев "Торикаэбая моногатари" их отец, занимавший должность гон-дайнагон, получает еще должность тайсё. То есть он принадлежит к кугё. Одна из его жен происходит из рода Минамото, она — дочь сосё (санги) — секретаря государственного совета, другая — дочь тюнагон из рода Фудзивара, т. е. обе матери тоже из семей кугё. Отец Ённокими — Правый министр. Отец Сайсё — Министр Церемоний (мы пользуемся в переводе этим уже устоявшимся в отечественном японоведении термином). То есть по своему социальному статусу все основные герои принадлежат к высшей аристократии.

Итак, по своему рождению главный герой произведения — представитель самой высшей аристократии. Рассмотрим коротко его придворную карьеру (опуская, как и в случае в найси-но ками сюжетные переплетения, связанные с изменением пола героев).

Ранг мальчик получает в двенадцать лет, основанием для получения ранга является желание императора, чтобы юноша был представлен ко двору. Император жалует мальчику пятый ранг. Вероятно имеется в виду нижняя степень пятого младшего ранга. Мальчик сразу входит в круг тэндзёбито, поскольку этот ранг дает право на занятие должности при дворе. В тот же год совершается обряд совершеннолетия, и во время осеннего назначения на должности герой получает свою первую должность, становится дзидзю. Это служба по Министерству центра (тюмусё), согласно рицурё на этой должности могли находиться восемь человек. В обязанности дзидзю входило: находиться вблизи императора, оказывать ему мелкие услуги и выполнять мелкие поручения (принести забытую вещь и т. д.), т. е. прислуживать императору.

Следующее повышение по службе связано со сменой императора. Прежний император оставляет престол наследному принцу. Одновременно с императором в отставку уходит дед детей (ему исполнилось семьдесят лет и он был болен), какую именно должность он занимал — не ясно, о нем сказано ооидоно — министр. В связи с этим происходят кадровые подвижки: отец детей становится Левым министром и кампаку. Сам герой произведения становится тюдзё и получает третий ранг (т. е. входит в круг кугё).

В шестнадцать лет герой получает следующее повышение по службе. Причиной продвижения по служебной лестнице стала смерть дайнагон. "Тем временем умер дайнагон, и все получили повышения" — говорится в "Торикаэбая моногатари". Герой становится саэмон-но ками, т. е. командующим левой гвардией, к этому времени он уже имеет должность гон-тюнагон — внештатного среднего советника, получение им этой должности не оговаривается в романе.

В девятнадцать лет герой становится удайсё — командующим правой гвардией уэмонфу (этой должности соответствует нижний третий ранг). Назначение происходит спонтанно. Во дворце любуются цветением сакуры, проводится поэтический праздник, сочиняются стихотворения на китайском языке, причем приглашены самые авторитетные знатоки китайской словесности. Герой превосходит всех в сочинении стихов, а после участвует в концерте, где он необыкновенно хорошо играет на флейте, император тут же решает пожаловать ему эту должность. В двадцать лет, оставаясь удайсё, герой становится найдайдзин — Внутренним министром.

В перспективе герой становится садайдзин и кампаку (первостепенное значение здесь имеет тот факт, что его сестра — императрица и мать мальчиков, один из которых становится императором, а другой — наследным принцем).

Карьера головокружительная! В двадцать лет герой уже Внутренний министр, и это при том, что по закону юноши только начинали придворную карьеру в двадцать один год! Можно было бы предположить, что здесь имеет место исключительно литературный вымысел, однако эпоха Хэйан знает примеры очень ранних карьер.

Так, одной из самых стремительных хэйанских карьер была карьера Фудзивара-но Ёримити (992–1074) — сына всесильного Митинага. В 1003 году состоялся обряд его совершеннолетия, и он получил нижнюю степень пятого старшего ранга, тогда ему было одиннадцать лет; в 1006, в возрасте четырнадцати лет он получил младший третий ранг, в 1013 стал гон-дайнагон (двадцать один год), в 1017 (двадцать пять лет) — найдайдзин, 1021 (двадцать девять лет) — садайдзин. Закончил карьеру Фудзивара-но Ёримити в должности великого министра — дайдзёдайдзин, которую он получил в 1062 году.

Хэйанской аристократии свойственно многоженство. Обычно мужчина имел несколько жен, женщина же имела одного мужа, однако легко могла расстаться с ним и выйти замуж за другого. Для хэйанской аристократии свойственны браки матрилокальные (женщина остается в доме родителей, муж переселяется к ней), дуолокальные (супруги остаются жить каждый в своем доме) и неолокальные (молодожены поселяются в своем доме). Для хэйанской аристократии не характерен патрилокальный брак — женщина обычно не переселялась в дом родителей мужа. Исключение составляет брак самого императора. Все жены императора поселяются в императорском дворце, правда, в разных постройках дворца.

На протяжении романа его герой (Химэгими-Вакагими в мужской ипостаси) заключает брак с двумя женщинами — Ённокими и принцессой Ёсино. История его браков может служить отличной иллюстрацией к вопросу о брачных нравах в среде хэйанской аристократии.

Первый брак, в который вступает герой — женитьба на Ённокими. Брак совершенно типичен — и по социальному статусу, и по происхождению, и по их возрасту, и по месту жительства молодых. Отец жениха и отец невесты — братья, оба занимают высокие посты в государственном аппарате, жениху шестнадцать лет, невесте — девятнадцать (такая ситуация, когда невеста чуть старше — вполне типична), молодая жена продолжает жить в доме своего отца, а муж переселяется к ней. Брак становится дуолокальным, когда на месте Химэгими оказывается Вакагими, который постоянно не живет с женой, а лишь посещает ее в ночное время. Дуолокальным браком часто был второй брак мужчины: при наличии первой жены он постоянно посещал женщину, с которой вместе не жил. При этом брак не считался раз и навсегда заключенным, недаром Химэгими думает, что простив Ённокими за связь с Сайсё, ее отец признает Сайсё мужем дочери. Заняв по-настоящему прочное положение в обществе, Вакагими (продолжая карьеру Химэгими) строит себе усадьбу и поселяет жену там, такой неолокальный брак тоже свойственен для стиля жизни хэйанской аристократии. Хозяйкой дома могла бы стать Ённокими, однако Вакагими берет другую жену, дочь принца Ёсино, и этот факт не представляется героям романа из ряда вон выходящим. Ённокими тоже станет жить в усадьбе Вакагими, но на правах «второй» жены, ее Вакагими посещает, но обе женщины являются «официальными» женами Вакагими.

Бывали и случаи, когда две жены имели совершенно одинаковый статус. В романе такой случай — семья Садайдзина, отца главных героев. Обе его жены имеют один и тот же статус — кита-но ката — жена, госпожа северных покоев.

Кроме «официальных» жен у героя есть еще "женщина из Живописного павильона", которую он посещает от случая к случаю, и которая рожает ему ребенка. Она не может стать «официальной» женой, как сказано в романе, по своему социальному положению, xотя, вероятно, происходит из вполне родовитой семьи, если принять во вниманиё, что ее сестра — жена императора. Девочка, рожденная этой женщиной, не только не считается каким-то «побочным» ребенком, но среди героев даже происходит некоторое соперничество, кому достанется растить ребенка. Его хотел бы взять в свой дом отец — Вакагими, хочет оставить его у себя и его тетка, жена императора. Отметим в связи с этим, что рождение девочки в семье хэйанского аристократа не менее желанно, чем рождение мальчика: выросшая девочка может выгодно выйти замуж, а когда речь идет о высшей аристократии — стать женой императора или наследного принца, благо мест жен не так мало, займет место при дворе и может значительно упрочить положение своих родственников-мужчин. Карьера самого Вакагими определена не в последнюю очередь тем, что он — дядя наследника престола, потом дядя императора и следующего наследного принца.

Основное действие романа "Торикаэбая моногатари" разворачивается в трех местаx: в столице, в Удзи и в Ёсино, однако при появлении на страницах произведения принца Ёсино рассказывается его предыстория, которая разворачивается в Китае. Предшествующий Хэйану период Нара был временем интенсивных официальных контактов с зарубежными странами, в период Хэйан контакты (в частности с Китаем) хотя и не прекратились, однако перестали иметь официальный характер. На смену дипломатам пришли буддийские монахи и купцы.

Официальные посольства в Танский Китай снаряжались в период с 630 до 894 г. За это время было назначено (год назначения посольства не обязательно совпадает с годом его осуществления) девятнадцать посольств: 630, 653, 654, 659, 665, 669, 701, 716, 732, 746, 750, 759, 761, 762, 775, 778, 801, 834 и 894 годов. Из этих девятнадцати реально было осуществлено одиннадцать посольств, причем последнее было отменено, поскольку Сугавара-но Митидзанэ, которому была поручена подготовка посольства, сумел доказать его нецелесообразность, т. е. обмен посольствами прекратился еще в первой половине IX века. С посольствами в зарубежные страны, и в первую очередь в Танский Китай, отправлялись «студенты» — люди, которые должны были получать за рубежом образование, а затем употреблять эти знания в деле строительства японского государства. «Студенты», так же, как и официальные представители Японии, должны были приобретать книги, по этим книгам японцы непосредственно в своей стране могли знакомиться с достижениями китайских наук.

Роман «Путаница» (вслед за несколько более ранним сочинением "Хамамацу тюнагон моногатари") говорит о том, что «раньше» ученики отправлялись в Китай каждые двенадцать лет. Утверждение относительно периодичности посылки учеников не соответствует действительности. Чаще всего «студенты» отправлялись с одним посольством, а возвращались со следующим или с одним из последующих. Так, с посольством 717 года в Китай отправились буддийский монах Гэмбо (?–746) и ученый-конфуцианец Киби-но Макиби (695–775). Каждый из них остался учиться "по специальности". «Студенты» пробыли в Китае до 735 года, вернувшись с очередным посольством. Гэмбо привез в Японию 5000 свитков буддийских сутр, а Киби-но Макиби — многочисленные сочинения по государственному устройству, астрологии, календарному делу, музыке.

По тексту романа «Путаница» ясно, что и принц, и Ёсино привез с собой сочинения, которые еще не были известны в Японии.

История поездки принца Ёсино в Китай явно не могла иметь каких бы то ни было «исторических» корней, слишком уж велик временной разрыв между последними посольствами и временем написания "Торикаэбая моногатари". Здесь мы имеем дело скорей с «литературной» реальностью. Литература моногатари любит оперировать знакомыми образами, представлениями, героями, сюжетами. Вероятно, так получилось и с Китаем. Напомним, что до нас дошло лишь очень небольшое количество произведений этого жанра, но и в том немногом, что соxранилось, литературным представлениям о Китае принадлежит значительная роль. В "Уцубо моногатари" (обычно название переводится как "Повесть о дуплистом дереве") — произведении, написанном до "Гэндзи моногатари", герой отправляется с посольством в Китай, однако в результате кораблекрушения оказывается в некоей сказочной стране. Там он овладевает искусством игры на кото. Моногатари, будучи стадиально литературой довольно ранней, имеют очень сильный фольклорный элемент. В данном случае мы несомненно имеем дело со сказочным мотивом "приобретения мастерства". В романе "Хамамацу тюнагон моногатари" в Китае происходит действие начала романа. Герой этого произведения — сын хэйанского аристократа — знает, что его отец, умерший, когда герой был еще ребенком, переродился теперь в Китае и является третьим сыном китайского императора. Желая встретиться с этим человеком, герой произведения отправляется в Китай, где частично и происходят события романа. Известно, что существовало произведение (не сохранившееся), действие которого происходило в Китае ("Каракуни моногатари" — "Моногатари о Китае"). Таким образом, Китай входит в пространство моногатари. Появление Китая на страницах «Путаницы» представляется нам все тем же фольклорным мотивом "обретения мастерства", что и история пребывания героя "Уцубо моногатари" в сказочной стране: принц Ёсино имеет в романе "Торикаэбая моногатари" очень важную функцию — он прорицатель, т. е. обладает сакральным даром предвидения, которому он обучился в Китае; именно он предсказывает судьбу главной героини. В поздних моногатари можно найти множество примеров, когда обычные для ранней литературы фольклорные мотивы начинают «рядиться» в одежды реальности.

Несомненно, все хэйанские моногатари, написанные после "Гэндзи моногатари", в том или ином виде несут на себе влияние этого произведения. Принц Ёсино из "Торикаэбая моногатари" явно ассоциируется с Восьмым принцем из "Гэндзи моногатари". Восьмой принц со своими двумя дочерьми живет в Удзи, принц Ёсино поселяется в Ёсино — тоже со своими двумя дочерями.

Оба эти места — Удзи и Ёсино — несут сходную ассоциативную нагрузку: они означают место дикое, уединенное, далекое от столицы, в то же время являясь местами знакомыми, освоенными ко времени Хэйана. Однако, как нам представляется, Ёсино в романе «Путаница» несет еще, пусть очень ослабленную, но все же просматривающуюся в культуре, ассоциативную связь с Китаем.

Начиная с эпохи Нара, китайский язык был официальным бюрократическим языком Японии. Вся государственная документация велась на китайском языке, на китайском языке написаны японские летописи ("Риккокуси" — "Шесть национальных историй"), чтение, толкование, знание наизусть китайской классики входило в обязательное образование японского чиновничества, каждый японский бюрократ должен был уметь написать китайское стихотворение. Вспомним, как императорский двор в "Торикаэбая моногатари" проводит поэтический турнир, где сочиняются китайские стихотворения. Среди императоров эпохи Хэйан особой приверженностью к китайской образованности славился император Сага.

Первая антология стихотворений японских авторов на китайском языке была составлена еще в VIII веке. Называлась эта антология "Любимые ветры и травы" — «Кайфусо», она была составлена в 751 году, включает в себя 120 стихотворений 64 поэтов.

В древности в Ёсино располагался загородный императорский дворец. Время строительства этого дворца неизвестно, но он упоминается в "Нихон сёки" ("Анналы Японии", 720год) в связи с императором Одзин (пр. 270–310). В конце VII–VIII веках японские императоры часто посещали этот дворец.

Чрезвычайно интересным представляется нам тот факт, что из 120 стихотворений «Кайфусо» 16 посвящены Ёсино: два стихотворения Фудзивара-но Фухито (658–720), два Накатоми-но Хитотари, два Оотомо-но Оокими, два Кино Охито (681–738), одно Ёсида-но Ёроси, одно Ооцу-но Обито, одно Фудзивара-но Умакаи (?–737), одно Фудзивара-но Маро (695–737), два Тадзихи-но Хиронари (?–739), одно Такамуко-но Моротари и одно Фудзии-но Хиронари.

Ёсино предстает в стихотворениях «Кайфусо» как место, где обитают небожители, где горы и воды соотносятся с конфуцианскими идеалами мудрости и человеколюбия, как земля, сравнимая с самыми благословенными уголками Китая.

Эту ассоциативную связь, идущую еще из Нара, мы видим и в одном из стихотворений антологии "Кокин вака сю" ("Собрание старых и новых японских песен", 905 г.). Это стихотворение Фудзивара-но Токихира (871–909) (Свиток 19, Песни смешанных форм № 1049):

Мы уже говорили в самом начале нашей статьи, что роман "Торикаэбая моногатари" имел прототип, написанный приблизительно веком раньше. Это произведение не сохранилось, однако сведения о нем есть в «Мумёдзоси» ("Записки без названия"), сочинении, написанном между 1196 и 1202 годами и имеющем в истории японской литературы репутацию первой критической работы по жанру моногатари.

В «Мумёдзоси» обсуждаются «Торикаэбая» и "Има Торикаэбая" «Торикаэбая» — старое, не сохранившееся до нашего времени произведение, "Има Торикаэбая" — «современное», "новое" произведение, то произведение, которое в известном героям «Мумёдзоси» или близком к таковому виде сохранилось до наших дней.

Самая общая характеристика старого произведения такова: в «Торикаэбая» язык плох, слишком много всего пугающего, однако кое-что довольно занятно. Есть неожиданно трогательные вещи. Стихи хороши.

Текст «Мумёдзоси» дает возможность выявить некоторые особенности построения старого произведения.

Так, под влиянием "Гэндзи моногатари" произведение посвящено не одному поколению героев, а продолжается следующим поколением. В частности, в этом произведении была сцена, где молодые придворные собираются во дворце и разговаривают о моногатари (в «Мумёдзоси» сказано, что сцена напоминает "Гэндзи моногатари", но достойного подражания все же не получается). Образ героини произведения построен противоречиво. Обсуждающие произведение дамы в «Мумёдзоси» выражают удивление, отчего героиня вдруг распускает мужской пучок волос и рожает ребенка. По упоминанию различных сцен и героев ясно, что в старом произведении были герои и сцены, отсутствующие в новой версии. Особенно персонажи «Мумёдзоси» критикуют момент, когда героиня умирает, а затем возрождается. Судьба героини старого произведения отражается в магическом зеркале. Эта сцена также отсутствует в «современном» тексте, хотя мотив предсказания судьбы остается.

Обсуждая "Има Торикаэбая" персонажи «Мумёдзоси» говорят, что всякое подражание ниже оригинала, но в данном случае новое произведение небезынтересно. Неплохи язык и поэзия. Нет ничего особенно пугающего. В старом произведении ситуация с женщиной-Советником зашла в тупик, но в новом выход найден. Не чувствуется никакой абсурдности в ситуации с переменой пола. Очень хорошо написаны сцены, в которых Советник становится женщиной и рожает ребенка, и ее брат становится мужчиной. В старом варианте герои исчезали в никуда, а затем появлялись ниоткуда, и это было неубедительно. В новой версии они появляются, поменявшись местами. Героини «Мумёдзоси» полагают, что подобная смена ролей и должна была произойти подобным образом.

Суммируя сведения "Мумёдзоси"" можно сделать вывод, что переделка «Торикаэбая» шла по таким направлениям: привнесение большей логичности в сюжет и в построение образов, ограничение круга персонажей и времени действия произведения. Остается поверить ценителям литературы моногатари времени написания «Мумёдзоси», что от подобной переделки произведение только выиграло. Можно лишь сожалеть, что мы не можем сами сравнить эти два произведения, созданных в ХI и ХII веках. И все-таки мы имеем причину и для радости: одна из версий все-таки дошла до нашего времени.

Период Хэйан вовсе не был таким уж «тихим» и «мирным». Вооруженные конфликты случались на протяжении всего периода, а в ХII веке и вовсе были нередки. К этому времени укрепились военные роды, имевшие родоначальниками «выписанных» из императорского рода принцев. Роды Тайра и Минамото стали бороться за власть, и в конце ХII века начался новый период японской истории, период военного правления сёгунов. Но литература моногатари не отразила или почти не отразила эти политические перипетии. Она изображала императорский двор, волнуемый лишь любовными и эстетическими переживаниями. Время не движется вперед, время движется по кругу, весна сменяется летом, лето — осенью, осень — зимой, человек рождается, растет, становится взрослым, рожает детей и все повторяется, никакие политические потрясения не должны касаться хэйанского императорского двора. В какой-то мере японскому двору удалось осуществить этот идеал, ведь двор находился в Хэйан (Киото) до второй половины ХIX века и там протекала все та же размеренная жизнь, назначались на должности аристократы, устраивались праздники, писались стихи, кавалеры посещали дам…

Перевод "Торикаэбая моногатари" выполнен по изданию "Цуцуми тюнагон моногатари. Торикаэбая моногатари" в серии "Син нихон котэн бунгаку тайкэй" ("Новая большая серия японской классической литературы"), т.26, Токио, "Иванами сётэн", 1992. Комментарии Ооцуки Осаму, Имаи Гэнъэ, Морисита Сумиаки, Карасима Масао.

Оригинальный японский текст не разделен на главы, однако для удобства восприятия произведения мы перенесли в текст то деление, которое дают в комментарии японские исследователи.

Выражаем глубокую благодарность профессору Института национальной литературы Ямадзаки Макото за его неоценимую помощь, оказанную им во время подготовки рукописи к печати.