"Cто лет безналом" - читать интересную книгу автора (Держапольский Виталий)

Глава 9

Когда приятели выбрались из склепа на улицу, там уже во всю светило солнце. При естественном освещении артефакт выглядел внушительнее, нежели при свете фонарика.

Сотников взвесил посох в руке:

— Килограмм на семь потянет! А то и поболе будет!

— Посмотреть бы, что там внутри! — задумчиво проговорил Таранов. — Какой такой мудреный механизм излучает электромагнитные колебания?

— Жалко такую красоту пилить! — высказался Олег.

— Зачем пилить? — удивился изобретатель. — Есть другие способы! Дай только до лаборатории добраться!

Незаметно подошли святые отцы.

— Вот он, источник всех ваших бед! — довольно продемонстрировал находку монахам Таранов. — Знакома кому-нибудь эта вещица?

Монахи отрицательно качнули головами.

— Древняя вещь, — сказал отец Бенедикт. — Приходилось мне дело иметь с реликвиями церкви, и вещь действительно древнюю от подделки я еще отличать не разучился. А похож сей предмет на золотой кадуцей Гермеса, богомерзкого демона, коего язычники почитали богом. Теперь понятно, почему мертвые восстали: согласно мифам, его посох открывал врата потустороннего мира, ведь Гермес — проводник умерших в царство смерти. В ад! Ибо в рай, не познавшему истинного Бога, не попасть! Лучше уничтожить эту штуку раз и навсегда! — фанатично воскликнул монах.

— Ну уж дудки! — со всей горячностью возразил ему ученый. — Её не уничтожать, её исследовать надо!

— Ничем хорошим эти исследования не закончатся! — насупился монах. — Послушайте меня…

— Согласиcь, святой отец, — сказал Сотников, — что без помощи Дмитрия Михайловича, вы бы не справились! И загубили бы еще десяток-другой жизней. Так что он имеет полное право забрать находку себе.

— Хорошо, — без особой радости согласился монах, — пусть забирает! Но она принесет с собой еще много горя! Я чувствую это! Спасибо за оказанную помощь, — отец Бенедикт все-таки нашел в себе силы поблагодарить Таранова, — нам пора!

— Будете проезжать «Сан-Марино» милости просим в гости! — сказал на прощание отец Клементий.

— Может подбросить вас до обители? — предложил Дмитрий.

— Нет, — последовал ответ, — мы доберемся сами.

— Да, — окликнул уходящих монахов Таранов, — на имя отца Бенедикта в банке Римини будет открыт счет. Все средства, которые мы получили в результате зачистки кладбища, можете использовать по своему усмотрению. Это очень большая сумма.

— Мы потратим их на благо церкви! — ответил монах. — Я надеюсь, Господь зачтет вам это! И еще прошу, — святой отец с надеждой посмотрел на Таранова, — думайте, прежде чем что-нибудь изобретать, и чем ваше очередное изобретение может обернуться! Это моя личная просьба!

— Я постараюсь следовать вашему совету! — честно ответил ученый.

— Да пребудет с вами Господь в мыслях и делах ваших, — благословил Таранова отец Бенедикт. — Аминь!

— Ну что, — спросил Дмитрия Сотников, — грузим оборудование и айда?

— Да, за работу! Мне не терпится изучить находку!

Они быстро перетащили оборудование в машину. Сотников сел на водительское сиденье, Таранов примостился рядом.

— Заедем в банк, железки скинем, а затем к мэру и в участок. Пусть люди вздохнут спокойно! — сказал он товарищу. — Ну а потом можешь смело продлить отдых!

— Ага, без денег! — усмехнулся Олег.

— Твой счет мы пополним вот из этих запасов! — Таранов хлопнул по теплому кожуху накопителя. — Благотворительность в чистом виде!

— Это нам зачтется при распределении! — повеселел Сотников. — Только возраст не вернешь! Старость, радикулит, а там и до склероза не далеко!

— Ну, если тридцать лет — старость… — Таранов развел руками. — Ты бери пример с отца Бенедикта, вот кому мучиться еще долго! Так ничего, терпит же мужик!

— Ему по статусу положено мучиться! Глядишь, после смерти причислят к лику святых мучеников!

— Только ждать ему этого долго придется, — вновь напомнил Таранов, — если не погибнет от несчастного случая.

— Тьфу-тьфу! — шутливо сплюнул Олег. — Не дай бог! Хороший все-таки мужик: не за себя, за людей переживает!

По быстрому скинуть оборудование не удалось: назойливый банкир таки уломал Таранова отметить победу. Злотти организовал по этому поводу настоящий пир в самом фешенебельном ресторане города, куда слетелась вся элита курортного Римини.

— Гулять, так гулять! — решили друзья.

Оставив находку в камере хранения банка, они отправились в ресторан на личном лимузине банкира. Таранов с удивлением отметил, что народу на улицах стало больше, чем предыдущим днем. На лицах людей сияли улыбки. Многие бросали под колеса лимузина Злотти цветы.

— Как же быстро распространяются слухи, — подумал Таранов.

Возле ресторана их встречали как героев. Расчувствовавшийся мэр толкнул небольшую речь, в конце пустил слезу и полез к Дмитрию целоваться. Кое-как отбившись от его слюнявых объятий, Таранов проскользнул мимо восторженной толпы в ресторан. Следом за ним, отбиваясь от навязчивых поклонниц, проскочил в заведение и Сотников. В ресторане все повторилось: тосты и здравицы следовали одни за другими, только публика была посолиднее и побогаче, чем на улице. Через пару часов основательно набравшийся Таранов попросил Злотти отвезти их с Сотниковым в аэропорт. Банкир заказал билеты на ближайший рейс до Москвы и распорядился доставить вещи, оставленные в банке на хранение. В аэропорт их провожала целая процессия автомобилей благодарных жителей города. Ровно в двенадцать ноль-ноль самолет, следовавший в Москву, оставил внизу гостеприимный городок Римини. Сидя в удобном кресле, Сотников поинтересовался:

— Дмитрий Михайлович, а ничего, что вы так открыто в Москву к Сильнягину? Конкурент ведь, как-никак. Ваши-то толстосумы не взбеленятся?

— Я поставил руководство «Таранов инкорпорейтед» в известность, что навещу профессора Сильнягина не только с чисто научными целями, но и целью прозондировать почву… насчет дальнейшего сотрудничества, спонсорской помощи, наконец! О настоящей цели моей миссии кроме вас с Коносуке никто не в курсе.

Таранова на даче у Сильнягина приняли радушно, но без излишнего заискивания. Да и он сам не требовал для себя особенных условий. Осмотрев домашнюю лабораторию профессора, Таранов пришел в восторг: здесь было все необходимое для его экспериментов. Дмитрий вежливо поинтересовался у хозяина:

— Владимир Николаевич, вы мне разрешите воспользоваться вашим оборудованием?

— Дмитрий Михайлович, да какие проблемы? — добродушно улыбнулся Сильнягин. — Пользуйтесь на здоровье! Только у меня ответная просьба — разрешите и мне поучаствовать в процессе. Уж больно хочется приобщиться…

— Да ради бога! — рассмеялся Таранов. — Я сам собирался попросить вас об этом! Помощь ученого такого уровня мне просто необходима. Я думаю, что стоит пригласить вашего друга и коллегу.

— Петю?

— Да, — ответил Дмитрий. — Его помощь также не будет лишней. Только я прошу, чтобы обо всем, чем мы будем с вами заниматься ни одна живая душа…

— О чем речь, конечно! — сразу согласился Сильнягин.

— Вот и ладушки! — довольно потер руки Таранов. — И еще просьба — давайте перейдем на ты… Коллеги.

— Я за, — ответил Владимир Николаевич.

Немов согласно кивнул:

— По такому поводу не грех и выпить! Не каждый день встречаешь людей, перевернувших мир…

Таранов болезненно поморщился.

— Да вы не подумайте чего, — заметив негативную реакцию Дмитрия, поправился Немов. — Просто о вас в ученом мире легенды ходят…

— Давайте к столу, — чтобы разрядить атмосферу предложил Сильнягин, — там и обсудим наши дальнейшие планы. Прошу!

Они наскоро перекусили и, захватив с собой бокалы и бутылочку вина, переместились в кабинет Сильнягина. Таранов начал издалека: рассказал о недавней поездке на юг Италии, о неупокоенном кладбище и, наконец, о странной находке — золотом жезле.

— А чего же в этой находке странного? — задал Сильнягин сам собой напрашивающийся вопрос.

— Ну, во-первых, помимо того, что жезл является возбудителем неких электромагнитных волн, способных выделять из мертвых тел концентрированное остаточное время, так он еще и испарился у всех на глазах когда мы проходили таможенный осмотр!

— Как испарился? — переспросил Немов.

— В самом прямом — был и исчез! — возбужденно пояснил Сотников. — Правда, через минут пять он вновь появился, иначе не избежать нам международного скандала: задекларированный предмет исчез на таможне! Да еще у такого известного человека как Дмитрий Михайлович…

— А сейчас-то он с вами? — обеспокоено спросил профессор.

— Не знаю, — пожал плечами Таранов. — Полчаса назад — был. Олег Сергеич, принеси, пожалуйста, кейс.

Сотников легко поднялся из глубокого кресла, словно ничего не ел и не пил, и пружинистой походкой вышел из кабинета.

— Вот что значит профессионал! — не удержался от замечания Сильнягин.

— Эт точно, — согласился с ним Немов, который видел Сотникова в деле, — но готов побиться о заклад, что он не выдержит недельного марш-броска по тайге с рюкзаком и ружьишком…

— И проиграете! — влез Таранов. — За плечами Олега Сергеевича не только городские операции, он прошел джунгли, сельву и тайгу. Поверьте, это профессионал высочайшего класса! И, слава богу, что он играет на нашей стороне!

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге появился Сотников с большим металлическим кейсом в руках.

— Кадуцей на месте, — сообщил он.

— Как вы сказали? — переспросил Сильнягин. — Кадуцей?

— Именно так, — подтвердил Таранов. — Этот жезл один в один похож на кадуцей Гермеса.

Сотников положил кейс на стол, набрал пароль на кодовом замке и приподнял крышку.

— Значит вот как выглядит эта штуковина, — задумчиво произнес Сильнягин. — Довольно внушительно. Я бы сказал…

Но договорить ему не дал громкий телефонный звонок. Сильнягин поднял трубку.

— Вас, — сказал он, протягивая аппарат Сотникову, — похоже на начальника вашей охраны…

— Охрана-то как раз ваша, Виктор Николаевич, — поправил профессора Олег, принимая из его рук телефон. — Сотников у телефона. Я понял, — Сотников отнял трубку от уха, Виктор Николаевич, тебе знаком Егоров Сергей Сергеич?

— Да, — ответил Сильнягин, — это мой сосед по даче, подполковник милиции в отставке. Вон его домик. А что?

— В гости напрашивается. Пускать?

— Конечно! — взмахнул руками Сильнягин. — Вы когда-нибудь уйдете, а соседи останутся! И так уже обо мне разговоры… Скажите, чтобы пропустили!

— Пусть пройдет, — сказал Сотников и положил трубку.

Через секунду в дверь кабинета постучали.

— Сергей Сергеич, заходи! — крикнул Сильнягин.

Дверь распахнулась.

— Здравствуйте! — громко поздоровался вошедший крепкий пожилой мужчина.

— Здравствуйте, Сергей Сергеевич! — улыбнувшись, отозвался хозяин дома. — Рад вас видеть в добром здравии! Проходите.

Егоров вошел в кабинет и застыл в немом изумлении, глядя внутрь открытого кейса.

— Сергей Сергеич! — встревожено окликнул его профессор. — Что с вами?

— Я так и знал, — прошептал Егоров, — это он. Скажите, — бывший опер нервно облизнул губы, — откуда у вас Кадуцей?

— А что, — спросил Таранов, — вы видели его раньше?

— Видел, — выдохнул Егоров. — И надеялся, что никогда больше его не увижу… Но где его хозяин? Где Дубов?

— Кто такой Дубов? Насколько мне известно, хозяином кадуцея является Гермес…

— Я знаком с мифами древней Греции, — согласился Егоров, — но я знаком и с обладателем этого жезла…

— Он что, бог?

— Не знаю кто он, но он бессмертен!

— Хм, — усмехнулся Сотников, — благодаря изобретению Дмитрия Михайловича на планете сейчас порядка нескольких тысяч потенциальных бессмертных.

— А, — отмахнулся Егоров, — этих людей можно убить, как любого из нас, и никакие капиталы им не помогут! А Зубов был настоящим бессмертным…

— А можно подробнее? — попросил Таранов.

— Можно, — устало произнес Егоров, опуская в кресло, заботливо подвинутое к нему хозяином дома. — В семидесятых годах я работал по делу одной банды. Долго мы за ними гонялись — виртуозные были ребятки, но в конце-концов взяли. Громкое было дело. Руководил всей этой бражкой некто Посох, вор в законе. Разослал я на него запросы по архивам, а в ответ тишина. Понимаете, не может такого быть, чтобы законник зоны не нюхал! Это позже корону вора за деньги купить стало можно, а в семидесятые лаврушники долго не жили. В общем, ничего мне нарыть на него не удалось… Осудили Посоха. Перед этапом с ним попытались блатные разобраться — он двоих убил… Ну, в общем-то, не в этом дело. Посох на этап, а мне два ответа на запрос приходит: одно дело вообще дореволюционное. А на старых, пожелтевших фотографиях — он, Посох. Спутать невозможно. Я срочно оформил командировку и вылетел на Дальний Восток, туда моего подопечного этапировали, — пояснил Егоров. — Встретился с ним… Поговорили по душам… Он все подтвердил, ведь мне, вздумай я кому поведать о бессмертном воре, никто бы не поверил! Еще в дурдом бы законопатили! Во всем виноват Кадуцей, так сказал он мне и показал вот этот самый жезл Гермеса.

— Постойте, постойте, — воскликнул Таранов, а он не говорил, как сей артефакт попал к нему?

— Почему же не говорил? — удивился Егоров. — Дубову, это настоящая фамилия Посоха, скрывать было нечего. Мальчишкой он служил камердинером у знаменитого на весь мир археолога Шлимана. При раскопках Трои, Шлиман обнаружил клад…

— Клад Приама, — подсказал Сильнягин.

— Точно, — согласился Егоров, — Дубов тоже говорил про него.

— Но ведь в описи драгоценностей найденных в Трое, Шлиман даже не упоминает о Кадуцее. Как Дубов это объяснил? — спросил профессор.

— Шлиман попросту не видел Кадуцея: первым в пролом залез Прохор Дубов. Увидев Кадуцей, он прикоснулся к нему, и жезл исчез…

— Как у нас на таможне! — возбужденно воскликнул Сотников.

— Как признавался Дубов, кадуцей заставляет его воровать, но вместе с тем, дарит ему здоровье и долголетие. А ведь тогда о накопителе ничего не было известно, а вечная жизнь вообще считалась сказкой!

— Да, в семидесятых я только начал разрабатывать свой прибор, — задумчиво произнес Таранов.

— Что, — не понял Егоров, — вы хотите сказать, что вы и есть тот самый Таранов?

— Да, забыл вас представить, — спохватился Сильнягин, — Таранов Дмитрий Михайлович.

— Вот право слово, — изумился Егоров, — никогда бы не подумал, что встречусь с самим Тарановым!

— Ладно, давайте продолжим, — попросил Дмитрий. — Что было дальше.

— Дальше… Да, помимо долголетия, обладателя кадуцея невозможно убить! По признанию Дубова, его многократно убивали. Даже взрывали, но он всегда чудесным образом воскресал…

— М-да, — только и смог произнести Таранов, а Егоров тем временем продолжал рассказ.

— После разговора Посох исчез из тюрьмы. Больше я его никогда не видел… До сегодняшнего дня!

— Где вы его встретили? — спросил Дмитрий.

— Он крутился возле вашего дома, — ответил Сергей Сергеевич. — Он нисколько не изменился за эти годы! Я его сразу узнал…

Сотников схватил телефонную трубку и набрал номер охраны:

— Паша? За домом ведется видео наблюдение? Хорошо, молодцы! Где я могу посмотреть запись? Когда вы его видели? — спросил он Егорова.

— В семь, — ответил Сергей Сергеевич.

Паша подготовь отчет с восемнадцати тридцати и до двадцати ноль-ноль. Хорошо. Жду.

— Сейчас нам покажут кино, — сообщил Сотников, возвращая трубку на место, — телевизор и проигрыватель, как я вижу, у вас имеются.

— Через минуту в кабинет вошел подтянутый, спортивного телосложения парень, протянул Сотникову диск с видеозаписью

— Спасибо, Паша.

Охранник повернулся уйти, но Олег его остановил:

— Пока останься, возможно, потребуется твоя помощь.

Охранник кивнул и остался на месте. Сотников зарядил в проигрыватель диск. На экране высветилось меню.

— Каждое окно — определенная камера, — пояснил Павел.

— С какой стороны дома вы видели Дубова? — спросил Олег Егорова.

— Вот здесь, со стороны улицы Чапаева, — указал Сергей Сергеевич.

Сотников нажал кнопочку на пульте. Улица была пустынной, затем проехал соседский мальчонка на велосипеде, прошли две полные тетки с бидончиками в руках…

— Вот он! — крикнул Сергей Сергеевич, подскакивая с кресла. — Точно он!

Сотников остановил изображение.

— Паша, — обратился он к охраннику, — если вы еще раз увидите рядом с домом этого человека, постарайтесь его пригласить сюда. Нам очень нужно с ним переговорить. Только учтите, он очень опасен.

— Хорошо, Олег Сергеевич, мы постараемся! Можно идти?

— Идите, Паша, идите.

— Скажите, откуда у вас кадуцей? — спросил Егоров. — Тогда в семидесятом Дубов жаловался, что никак не может от него избавиться. Его невозможно выбросить, он находит своего хозяина…

— Этот жезл мы нашли в Италии, на старом кладбище города Римини… Постойте, а в каком году исчез Дубов? — вдруг осенило Таранова. — В семьдесят третьем?

Да, — ответил Сергей Сергеевич.

— А ведь именно в тот год, со слов отца Бенедикта, кладбище восстало, — подхватил догадку Сотников.

— Значит, наш общий знакомый Дубов, — каким-то образом сумел избавиться от артефакта в Римини.

— Ну я пойду? — поднялся со своего места Егоров.

— Спасибо вам, Сергей Сергеевич, за помощь! — поблагодарил бывшего опера Таранов. — Если еще что-нибудь… Заходите, не стесняйтесь.

Когда Егоров вышел из кабинета Таранов глубокомысленно изрек:

— Да, занятная история… Ладно, вернемся к нашим баранам. Я думаю, что нам нужно попробовать запустить механизм кадуцея… Виктор Николаевич, у вас есть знакомые в городском морге?

— У меня есть, — ответил за профессора Немов. — А зачем?

— В Италии эта штука подняла целое кладбище, — пояснил Таранов. — Но нам столько не надо. Нужен один труп, желательно погибший насильственной смертью… А черт! — выругался Дмитрий. — Не пойдет! Все время хранится в банке…

— Давайте вскроем старую могилу, — предложил Сотников. — От этого никакого вреда никому не будет. Ради науки можно…

— Однажды я ради науки сломал множество жизней, — тихо сказал Таранов, — и чуть было не развязал третью мировую…

— Но ведь это совсем другое дело! — запротестовал Сотников. — Мы всего лишь…

— У меня из головы не идет предостережение отца Бенедикта. Мы не знаем последствий, даже не можем их прогнозировать!

— Я не согласен, — высказался Сильнягин, — если посох дает человеку такие возможности… Давайте попробуем! И плясать будем оттого, что дадут первые результаты опытов.

— Но нам никто не даст разрешение эксгумировать трупы.

— А нам это и не нужно! — воскликнул Немов. — Я поговорю с патологоанатомами городского морга. Говорят, что еще попадаются трупы бомжей без передатчика. Не знаю, сколько придется ждать… Если все выгорит, такой расклад вас устроит?

— Вполне, — ответил Таранов. — А сейчас, давайте прикинем, что еще нам может понадобиться.

Невероятно, но в городском морге оказался подходящий для опытов труп бомжа. Уже к обеду его доставили на дачу Сильнягина.

— Я надеюсь, вашему товарищу не придется отдуваться за пропажу тела? — спросил Таранов.

— Нет, — поспешил успокоить его Немов, — он даже остался нам признателен — в морге не хватает места. А труп этого бродяги хранится невостребованным в холодильнике уже полгода.

— Я все равно выпишу счет, — уперся Таранов, — деньги никогда лишними не бывают. Петр, поинтересуйтесь, куда перевести.

— Хорошо, сегодня же позвоню.

— Идем дальше! Владимир Николаевич, у нас все готово?

Таранову, как истинному ученому, не терпелось кинуться в бой.

— Да, — ответил профессор, — накопители подключены.

— Сколько свободных ячеек?

— Пять.

— Достаточно. А запас свободного времени?

— В сумме, — Сильнягин кинул взгляд на счетчик, — порядка тысячи лет! Только зачем столько?

— На всякий случай. Если удастся вызвать «призрака», попытаемся накачать его чужим временем. Да, кстати, а где его история болезни?

— Вы имеете ввиду заключение паталогоанатома? — переспросил Немов.

— Да.

— Держите, — Немов протянул Дмитрию замызганный листок бумаги.

— Так, — прочел Таранов. — Мужчина, возраст примерно пятьдесят-шестьдесят лет. Причина смерти — асфикция. Ага, вот и рубец от удавки. Примечание: не имеет вживленного банковского датчика, идентифицировать личность не удалось.

Таранов обошел стол, с лежащим на нем телом.

— На остаточное время проверяли?

— Еще нет: не успели, — виновато развел руками Сотников.

— Сейчас мы это и проверим. Цепляем на него датчики, — взял инициативу в свои руки Таранов, — да, обязательно нужно заэкранировать тело. Чтобы не получилось как в Римини. Олег на своей шкуре ощутил…

— И не только на шкуре, — проворчал Сотников, — на личном счете и возрасте!

— А не все ли едино? — с усмешкой спросил Таранов.

— Это точно, — вздохнул Сотников, — былого не вернешь!

Когда все приготовления были закончены, Таранов взял в руки Кадуцей и напыщенно произнес:

— Ну что поехали?

— С Богом! — откликнулся Сильнягин.

— Давайте, Дмитрий Михайлович, — поддержал коллег Немов.

Тихо зашелестели генераторы накопителя — Сильнягин подал на них питание. Таранов задумчиво крутил посох в руках.

— Только как его привести в действие?

— Михалыч, попробуй просто прикоснуться артефактом к телу? — посоветовал ему Сотников.

Таранов просунул навершие кадуцея сквозь экранирующую тело сетку, и прикоснулся им к груди мертвеца. Ничего не произошло.

— Приборы молчат! — констатировал Сильнягин.

— Как же его заставить работать? — размышлял Таранов.

— Может быть, нужно какое-нибудь время для активации? — предположил Немов.

— Возможно, — пробормотал Дмитрий, водя посохом над неподвижным телом. — Где же все-таки у него кнопка?

Мелодично звякнул телефон.

— Это охрана, — сказал поднявший трубку Петр.

— Да, Сотников, — сказал Сотников, забрав трубку у Немова. — Понял. Дмитрий Михайлович, Дубов здесь!

— Выключайте машинку, — распорядился Таранов, — нужно поговорить с этим субъектом. Олег ты со мной, остальные — оставайтесь здесь!

Таранов стремглав выбежал из лаборатории. Возле входной двери он остановился, перевел дух и неспешно вышел во двор. Дубова он узнал сразу — поджарый молодой человек с нарочито скучающим видом дефилировал мимо дачи Сильнягина. Таранов подошел к невысокому забору, подождал, пока Прохор не поравняется с ним, а затем неожиданно окликнул его:

— Господин Дубов, если не ошибаюсь?

Незнакомец остановился, сквозь маску безразличия пробилось тщательно скрываемое удивление.

— Моя фамилия Таранов. Я хочу с вами поговорить.

— Тот самый Таранов? — уточнил Прохор.

— Тот самый, — подтвердил Дмитрий.

— Кадуцей у вас? — прямо спросил Дубов.

— Да. Он случайно попал мне в руки…

— Отнюдь, — возразил Дубов. — Таких случайностей не бывает! Я в этом убедился за свою долгую жизнь. Кстати, а откуда вы знаете о моем существовании?

— Вот здесь, — Таранов указал на соседнюю дачу, — живет ваш старый знакомый — подполковник в отставке Егоров…

— Сергей Сергеич, — улыбнулся Дубов, — а вы говорите случайность! Нет, все предопределено заранее!

— Кем? — спросил Таранов.

— Не знаю, — пожал плечами Прохор, — Богом, провидением, высшими силами. Пройдемте в дом, я хочу взглянуть на него…

— А он ничуть не изменился, — сказал Дубов, увидев кадуцей в кабинете, куда его принес Сотников. — Что вы собирались с ним делать?

— Скажите, Прохор, — игнорируя вопрос Дубова, спросил Таранов, — вы ведь оставили кадуцей на старом кладбище в Римини.

— Точно, — не удивляясь, согласился Прохор. — Для меня это до сих пор является загадкой. Но именно в Италии мне удалось избавиться от артефакта покалечившего всю мою жизнь!

— Да, — согласился с ним Таранов, — Сергей Сергеевич рассказывал об этом. Вы знаете, что произошло после этого в маленьком курортном городке?

— Нет, — Дубов опустил глаза, — я бежал оттуда сломя голову… И никогда больше не возвращался…

— Но вас тянуло туда?

— Вы не понимаете, что значит избавиться от него… Это… Это сильнее наркотической ломки! Но я честно продержался больше тридцати лет! Так что случилось в Римини?

— После вашего отъезда город наводнили призраки давно умерших людей…

— Привидения? — не понял Дубов.

— Да, что-то типа классических привидений из фильмов ужасов. Но весь фокус в том, что эти создания потребляли в пищу чужое время, и сами являлись концентрированным временем… Причем они поддерживали видимую форму… какими были до смерти…

Дубов побледнел.

— Это неприкаянные души, — тихо прошептал он.

— Да бросьте вы, никаких душ не существует — это противоречит всем законам физики!

— Ой, ли! — вдруг поддержал Дубова Сильнягин. — Мы многого… Да почти ничего не знаем о настоящем мироустройстве! Вспомните тот момент, когда вас высмеяли на ученом совете… Тогда вам тоже никто не поверил! Так стоит ли отрицать существование души?

— Я встречался со Смертью лицом к лицу, — хрипло произнес Прохор. — Вы тоже будете отрицать её существование?

— Кто же станет отрицать явное? — улыбнулся Таранов. — Смерть, как явление…

— Я говорю не о явлении, а о реальном существе, обрезающем нити жизни каждого из нас! — надрывно произнес Дубов. — Она существует! Я несколько раз встречался с ней лицом к лицу!

И как же она выглядит? — ехидно поинтересовался Дмитрий. — Старуха с косой?

— С косой и в саване, только коса больше похожа на серп, — мрачно ответил Дубов.

— Вы это серьезно? — не поверил Таранов.

— Это может подтвердить один мой старый знакомый шулер. В позапрошлом веке ему довелось обыграть старуху в карты. Я не единственный долгожитель на земле.

— А может вы и с Богом встречались? — Таранов не мог успокоиться, настолько мистическим оказался рассказ Дубова.

— Нет, я встречался только со Смертью.

— Невероятно, — воскликнул ученый, — тогда я ничего не понимаю!

— Я тоже, — сознался Дубов. — Я боюсь узнать правду о нашем мире. Поэтому я и пытался избавиться от него, — Прохор указал на кадуцей. — Но, как оказалось, я бежал от самого себя! За эти тридцать лет я решился… И когда кадуцей позвал, я ответил на его зов! Я пойду до конца…

— Так вы поможете нам? — удивленно спросил Таранов.

— Для этого я и приехал! Я — избранный! Я — проводник… Так меня назвала старуха. Я — готов!

Дубов протянул руку и взял кадуцей.

— Где тело? — коротко спросил Дубов.

— А как вы догадались? — удивился Таранов.

— Я чувствую это, — скорбно произнес Прохор. — Раньше я закрывал глаза, но больше я не собираюсь бежать от этого знания.

— Труп в лаборатории, — признался Дмитрий. — Пойдемте! Владимир Николаевич, Петр, Олег, — готовьте оборудование. Продолжим опыт!

Вновь зажужжали разогреваемые накопители. Дубов подошел к столу и занес над мертвецом посох Гермеса.

— Подождите, — остановил его Дмитрий, — оборудование не готово!

— Накопители вышли на режим! — отрапортовал Сильнягин. — Экранирующая сеть подключена, можно попробовать…

Дубов коснулся изогнутым навершием кадуцея лба мертвеца.

— Встань и иди за мной!

Изумрудные глаза гадов сверкнули бирюзовой молнией, змеи шевельнулись и вонзили свои клыки в виски трупа.

— Есть! — истошно закричал Сильнягин. — Дмитрий Михалыч, датчик зашкалило!

Но Таранов не слышал профессора, он во все глаза смотрел на лабораторный стол. От трупа отделился призрак, как две капли воды похожий на умершего. Призрак сел, а затем медленно поднялся на ноги. Попытался слезть со стола, но не тут то было — экранирующая сеть не пустила призрака на волю. После нескольких попыток призрак неподвижно завис над мертвым телом. Некоторое время он безучастно висел в воздухе, пока пришедший в себя Таранов не скомандовал:

— Владимир Николаевич, вливай в зону воздействия свободное время. Только тонкой струйкой, не больше месяца в секунду.

Сильнягин поправил настройки накопителя и пустил к призраку слабый временной поток. Спустя несколько минут стало заметно, что призрак потускнел, потерял прозрачность и сделался более плотным. Через еще пяток минут он перестал парить в воздухе, а твердо встал ногами на стол.

— Если так пойдет дальше, — нервно усмехнулся Сотников (его до сих пор потряхивало от воспоминаний старого итальянского кладбища), — он вырастит себе новое тело.

— Хватит! — вдруг резко выкрикнул Дубов, взмахивая кадуцеем.

Призрак вновь сделался зыбким и эфемерным.

— Тому, кто ушел — нет возврата! — продолжал надрывно кричать Прохор.

Он просунул кадуцей сквозь прутья ограждения, и призрак вновь впитался в мертвое тело. Накопители взревели, в воздухе запахло горелой изоляцией. И вдруг воцарилась тишина — вышибло электрические пробки.

— Приехали! — отерев выступивший пот со лба, сказал Сотников.

— А опыт-то удался! — заметил Немов. — Да еще как!

— Согласен! — поддержал друга Сильнягин. — Результаты опыта впечатляют!

— Пройдемте в кабинет, — предложил Таранов, — там все спокойно обсудим. И, надеюсь, господин Дубов нам сумеет кое-что пояснить… Да, Олег Сергеич, захватите видеозапись опыта. Мы её детально просмотрим.

В кабинете все вопросительно посмотрели на Дубова.

— Я подозревал, — ответил он на немой вопрос коллег, — что это так. Смерть сказала мне, что я проводник… Проводник душ умерших в загробное царство. Когда старуха забирает кого-нибудь рядом со мной — я это чувствую. Всегда чувствовал, только старался не обращать внимания… Закрывался, как мог. Наверное, при желании я могу прочувствовать любую смерть. Где бы она ни случилась. А кадуцей — ключ… Универсальная отмычка, ключ для любых дверей, замков и запоров. Но главное его предназначение — открывать дверь загробного мира. Я боюсь, — признался Дубов, — сделать этот последний шаг…

— Но вы можете это сделать? — уточнил Таранов.

— Да, — кивнул Прохор, — могу. Но боюсь…

— У меня в связи с этим возникает один вопрос, — сказал Таранов, — если душа и личное время равноценны, тогда как быть с теми, кто использовал отпущенный ресурс полностью? Кто прожил жизнь без остатка и умер естественной смертью от старости?

— Я скажу тебе, — полуприкрыв глаза ответил Прохор, — старуха говорила, что каждому отмерен свой срок, она не знает, кто его отмерял, как и когда… И если ты прожил жизнь без остатка, то жил правильно…

— Давайте не будем лезть в эти философские бредни! — не выдержал Таранов. — Вы можете открыть эту дверь? Прямо сейчас?

— Я могу попробовать, — нерешительно произнес Прохор.

— Так давайте, в конце концов, разрешим эту задачу! Раз и навсегда! — воскликнул Таранов.

— Пойдемте в лабораторию, мне нужен тот, кого я буду сопровождать.

— Уберите эту конструкцию! — теперь в лаборатории распоряжался Прохор.

Он уже привычно взмахнул кадуцеем, дотронулся им до лба мертвеца.

— Встань и следуй за мной! — произнес Дубов кодовую фразу.

Змеи вновь проснулись и впились в виски трупа. Через мгновение призрак стоял перед Прохором. Дубов еще раз взмахнул Кадуцеем, и стена, выходящая окнами на запад, раскололась мириадами острых осколков, словно разбилось большое зеркало. В проломе клубился густой серый туман. Дубов секунду постоял в нерешительности, затем судорожно перекрестился и скрылся в тумане. Призрак словно хвост следовал за проводником.

— Эх, была не была! — крикнул Таранов и с разбегу нырнул в туман. За ним последовал верный Сотников. Пока Сильнягин с Немовым мешкали, стена приобрела свой первоначальный вид.

— Да, дела! — изумленно проговорил Немов, прикасаясь к шершавой штукатурке. — Если бы не видел своими глазами, ни за что бы не поверил!

— Я тоже не ожидал, что все так обернется, — согласился с товарищем Виктор Николаевич. — Ну, будем надеяться на лучшее… А сейчас, Петя, пойдем, подлечим расшатавшуюся нервную систему. У меня там припасен для таких случаев хороший коньяк.

— Пойдем, по стаканчику нам сейчас не помешает, — согласился Немов. — Я буду надеяться, что узнаю конец этой удивительной истории.

Большой зеленый луг, заросший бледными маленькими цветами, неожиданно развернулся перед исследователями во всей своей красе.

— Где это мы? — неизвестно кого спросил Сотников.

— Это должно быть чистилище, — предположил Дубов.

— Что-то не слишком похоже, — не согласился Таранов. — Перебор — радужная картинка получается: ласковое солнце, приятный ветерок, а воздух…

Дмитрий шумно вдохнул терпкий травяной аромат полной грудью.

— Это что-то непередаваемое! — громко заявил он.

— Тогда может это преддверие рая, — несмело предположил Олег.

— Поживем, увидим! — философски ответил Таранов.

— Господин Дубов, а что вы на все это скажете?

— Не знаю! — в который раз пожал плечами Прохор. — Что-то мне говорит, нужно идти в том направлении, — он указал рукой.

— Там что-то блестит, — прищурившись, заметил Олег. — Похоже, река… Да, точно река.

Дубов пошел вперед, за ним, словно воздушный шарик на веревочке полетел призрак. Сотников наклонился и сорвал бледный цветок, растер его в руках, поднес поближе к лицу, понюхал.

— Обычные полевые цветы, — сказал он, догоняя ушедшего вперед Дмитрия.

— Не совсем обычные, — возразил Таранов. — Если я не ошибаюсь, я все-таки не ботаник, то это дикие тюльпаны. Асфоделы. Согласно мифам эти цветы произрастали в потустороннем царстве и его преддверии. Так что наш друг, — Таранов указал на Дубова, — не далек от истины.

Через полчаса ходьбы путешественники вышли на пологий берег небольшой петляющей речки.

— Смотрите! — воскликнул Сотников. — Вон там, где река делает петлю, виднеется небольшое строение.

— Двигаем туда! — распорядился Таранов.

Но, опомнившись, спросил у Прохора:

— Это по пути?

Дубов согласно кивнул. Минут через сорок они были на месте. Здесь, где река делала петлю, пологий берег превратился в высокий обрыв. На самом верху стоял рубленый просторный дом с высоким крыльцом. Над крыльцом была приколочена облезлая вывеска, на которой на неизвестном языке было что-то написано.

— Похоже на корчму, или харчевню, — заметил Сотников. — Еще бы надпись прочитать…

— Это на греческом, — сказал Прохор, пробежавшись глазами по вывеске, — по-русски звучит как «за упокой».

— За домиком ухаживают, — обратил внимание на свежеокрашенную дверь Сотников. — Значит, здесь кто-то обитает. Зайдем?

Они вскарабкались на обрывистый берег и вошли в корчму. Внутренне убранство забегаловки соответствовало всем канонам: ровные ряды лавок и столиков, небольшой потухший камин. Вот только запах и сырость указывали на то, что посетители в корчме бывают очень редко.

— Кхе, — донеслось из темного угла надсадное покашливание, — давненько у меня гостей не было. Да еще и таких странных.

Через мгновение перед путниками появился седобородый толстый старикан. Он щелкнул пальцами, и в камине сами собой воспламенились потухшие угли. Огонь озарил мрачный зал, превращая его в уютное заведение средней руки.

— Прошу!

Старик взмахнул руками, и тяжелые лавки приглашающе отодвинулись от стола.

— У-у-у! — воскликнул старец, заметив призрака. — Старому Харону тоже будет работа. Неужели Мирддин отменил свой запрет…

Неожиданно старик стушевался и прикусил язык. У гостей сложилось впечатление, что старик сболтнул лишнее.

— Проходите, садитесь, — после секундного замешательства пригласил старик. — От Ахеронта еще никто не уходил обиженным!

— Но ведь Ахеронт — это река! — воскликнул Таранов.

— Река, — подтвердил старик. — Вы видели её, она протекает рядом с корчмой. А я речной старец Ахеронт, — старик напыжился, даже его седая борода встопорщилась. — Я и река — одно целое! По крайней мере, так было до богомахии, — добавил он шепотом.

— Но ведь это миф! — запротестовал Дмитрий. — Человек не может быть одновременно человеком и пароходом!

— А кто говорил, что я человек? — удивился старик. — Я речной старец… А вот вы кто?

Старец внимательно оглядел незваных гостей.

— Вы двое — люди! — наконец заявил хозяин корчмы. — Только есть одна странность, простые смертные столько не живут, сколько вам на роду написано! Вот этому, — Ахеронт ткнул толстым пальцем, похожим на сардельку, в грудь Таранову, — по-божески отвесили! А с тобой, — старик глянул из под кустистых бровей на Дубова, — разговор особый! С тех пор, как Гермеса осудили на вечное поселение в Тартаре, проводников больше не находилось. Для этого нужен особый дар и кадуцей… У тебя есть кадуцей?

Таранов оглянулся и посмотрел на Дубова. В руках Прохора ничего не было.

— А что такое кадуцей? — округлив глаза, наивно спросил Дубов.

— Кадуцей…

— Заткнись, придурок! — остановил толстого корчмаря дребезжащий старческий голос.

Никто из присутствующих не заметил, что в приоткрытую дверь корчмы протиснулся бочком тощий дед в грязном заношенном хитоне.

— Тебе что, Ахеронт, тоже в Тартар захотелось, — ехидно осведомился старик и мерзко хихикнул.

— Ты же никому не расскажешь? — испугался толстяк. — Во имя нашей дружбы, заклинаю…

— Ладно, приятель, не суетись — я пошутил.

Вошедший подмигнул Ахеронту, и тот облегченно вздохнул.

— Мне самому не по душе нынешнее положение вещей, — признался Харон.

— Как? — ахнул Ахеронт. — Ты же всегда лояльно относился к Мирддину.

— Когда осудили Гермеса, я, можно сказать, был счастлив. Но столетие тунеядства никому не идет на пользу, в том числе и мне. Я стал замечать, что дряхлею. Что-то происходит со мной… Со всеми нами. Я вижу, что и ты, толстый, не в лучшей форме.

— Так оно и есть! — согласился Ахеронт. — Расколотый мир — фикция! Скоро все полетит в тартарары!

— Вот! Надо срочно что-то предпринимать, и, я думаю, что наши гости вовремя появились здесь.

— Послушайте! — воскликнул Таранов, привлекая внимание старцев. — Не надо нас вмешивать в свои проблемы! Нам хватает своих! Может быть, вы объясните, куда мы попали?

— Как? Вы до сих пор не поняли этого? — изумился Харон. — Тогда нам предстоит долгий разговор. Ахеронт, дружище, накрывай стол! Гулять, так гулять!

Как только хозяин заведения покинул зал, Харон преобразился. Подтянулся. И куда только девалась его нарочитая сутулость?

— Откуда у тебя кадуцей? — зловеще прошептал старик. — И не вздумай отпираться — я его чувствую! Ведь только обладатель кадуцея может беспрепятственно войти в Аид, сопровождая мертвую душу.

— Я нашел его, — признался Дубов. — А избавиться от него не могу!

— Когда это произошло?

— Больше ста лет назад, — ответил Прохор.

— Я так и думал! Этого тоже ты поднял, — Харон указал на призрака.

— Я.

— Ты избранный! — вынес приговор старик. — Не знаю, что задумал Гермес, но шутка с кадуцеем ему удалась! Он скормил Мерину подделку! Осталось найти глаза гадов, которые он где-то спрятал…

— Я нашел их.

— Так посох полноценен? — ахнул Харон и заозирался вокруг, как будто боялся, что его могу услышать. — Значит, время пришло!

— Может, все-таки вы соизволите объясниться? — вновь встрял Таранов. — Все эти загадки и недомолвки напрягают.

— Ах да, — спохватился старик, — вы же из мира смертных. И о нашем и не слышали.

— Да нет, — возразил Таранов, — мифы и легенды даже в школе изучают. Но кто же принимает эти выдумки за чистую монету?

— Хм, — усмехнулся Харон, — мифы, пускай и искаженно, но повествуют о реальных событиях. Только тогда мир был цельным… О, старина Ахеронт уже накрыл столы, пойдемте, присядем. И я расскажу вам удивительную историю, так перекликающуюся с вашими мифами и легендами. А мой старый товарищ поправит меня, если я слегка привру. Правда, Ахеронт? Только с чего начать?

— С самого начала, — попросил Таранов.

— Значит, с начала начал? — переспросил Харон. — Ахеронт, дружище, налей нам винца… Да-да, того самого! Я знаю, что у тебя есть для особых случаев. Не жмись! Так вот, — начал Харон свой рассказ, — давным-давно посреди моря стоял большой остров…