"Превращение" - читать интересную книгу автора (Гурова Анна)

Глава 4. Ещё одно странное знакомство

Это был настоящий монстр. Огромный, под потолок, с короткой пегой бородой. Руки в татуировках, плечи как у рестлера, пивное пузо, длинные волосы собраны в хвост. На поясе — что-то вроде тесака в ножнах, на ногах казаки, окованные железом. Он занимал так много места, что паб показался маленьким, тесным и жалким.

Увидев незваного гостя, Ники радостно воскликнула:

— Ой, Валенок! Какие люди! Садись, выпей с нами!

Радость Ники показалась мне несколько наигранной. То есть, как будто в принципе против этого бегемота она ничего не имела, но сейчас предпочла бы, чтобы Валенок оказался в каком-нибудь другом месте.

Байкер на её приглашение не отреагировал. Не взглянув на меня, он медленно произнёс:

— Эй, Ники, Грег не одобрит, что ты пьёшь пиво с этим парнем!

— Никто не смеет указывать мне, что делать и с кем встречаться! — вскинулась Ники. — Если Грег против, он сам мне об этом скажет!

— Грегу пофигу, с кем ты встречаешься, — безжалостно сказал байкер. — Но ему не понравится, что ты выбалтываешь случайному собутыльнику вещи, которые его не касаются.

— Это кто тут случайный собутыльник? — возмутился я.

Байкер меня опять проигнорировал.

— Пошли-ка отсюда!

Я думал, Ники сейчас вспыхнет, но к моему удивлению, она сказала примиряющим тоном:

— Да забей, Валенок. Ничего такого я не разболтала. Выпей с нами, Лёша угощает.

— Ага, щаз, — расхохотался я, в душе вскипая от негодования. — Отвали, как там тебя, Ботинок! Тебя сюда никто не приглашал!

— Лёша, замолчи! — резко крикнула Ники.

Но было поздно.

Байкер повернулся и вдумчиво осмотрел меня с ног до головы. Меня пробрала дрожь от его взгляда. Глаза у него были жуткие — маленькие, неподвижные и холодные. Да ещё и с сумасшедшинкой. Глаза крокодила. Или психа.

Чокнутая рептилия в центнер весом спросила меня:

— Что ты сказал? «Отвали»?

— Вот именно. Она пришла сюда со мной, и со мной уйдёт! — твёрдо заявил я. — Понял, толстяк?

Байкер неожиданно заухмылялся, как будто предвкушая нечто очень весёлое.

— Это я-то толстый?

— А какой же ещё? Вон брюхо качается!

— Это не брюхо. Это моё тайное оружие — Молот Асов!

Продолжая мерзко улыбаться, он двинул меня пузом. Я сам не понял, как вылетел из-за стола и растянулся во весь рост на зелёном ковролине.

Тем временем Валенок втиснулся на моё место и демонстративно отхлебнул из моей кружки.

За соседними столиками сдержанно захихикали. А потом замолчали.

Я встал. Тщательно отряхнулся и направился к столу.

Есть у меня одна дурацкая привычка. Бороться за правду и получать по тыкве. Причём в ситуациях, когда явно ничем нельзя помочь. Например, один против пяти. Заканчивается дело обычно тем, что я ничего не добиваюсь, а жертва всё равно получает всё, что ей причитается, и я вместе с ней за компанию. Потом, естественно, я же оказываюсь виноват.

Я сам не нарываюсь, нет. Но если меня провоцируют… Оскорбляют на глазах у девушки, которой я хочу понравиться…

Бугай Валенок меня не провоцировал. Он просто со мной не считался. Ему казалось, что если он на меня плюнет, то я утону.

И меня уже не волновало, что он выше меня на голову, в два раза шире в плечах, а руки у него, как у меня ноги. Я просто схватил свою кружку, выплеснул ему в морду «Гиннес», и приготовился умереть.

Погибель пришла в виде ослепительной вспышки света. Когда сияние погасло, и мне удалось приоткрыть правый глаз, я обнаружил, что опять лежу на ковролине. Вся левая половина лица не чувствовалась. Левый глаз ничего не видел.

— Эй, немочь, ты жив? — раздался сверху голос. — Скорую вызвать?

Валенок стоял, наклонившись надо мной. Такой случай я не мог упустить.

— Я просто дал тебе фору!

Распрямив ноги, как пружины, я шарахнул его двумя сразу в челюсть. И кто меня этому учил?

Голова Валенка мотнулась, он покачнулся, но не упал. Зато он наконец обозлился. Что-то случилось у него с глазами, от чего они стали ещё хуже, чем раньше. Они отчётливо позеленели, а зрачки стали вертикальными, как у кота. Меня вдруг охватил какой-то животный страх, руки и ноги ослабели. Словно я купался в озере, и вдруг передо мной вынырнул крокодил.

Издалека, словно через слой ваты, донёсся вопль Ники — такой странный, что я решил, что он мне чудится:

— Ради Грега, не убивай его!

Валенок не подал вида, что услышал крик Ники. Он сгрёб меня с пола, без всяких видимых усилий поднял над головой, как таран, раскачал и отправил в полёт.

Внизу промелькнули столики и бледные лица посетителей. Позади послышался звон стекла — кажется, в полёте я задел ещё что-то. Потом раздался грохот, треск и нестройный аккорд. Казалось, в меня воткнулось несколько сотен ножей. Я взвыл, заглушая восторженный вопль Ники:

— Йес! Всегда мечтала посмотреть, как оно устроено!

Если Валенок рассчитывал, что я живописно воткнусь головой в пианино, то немного перестарался — оно развалилось целиком.

Несколько минут я барахтался среди струн, оклеенных войлоком молоточков и острых лакированных щепок. Валенок нависал надо мной, скрестив руки на груди, посмеивался и ждал, что я буду делать дальше.

Я стиснул зубы и встал, превозмогая боль. Вокруг царил полный бардак. Всё было разбито и переломано, на полу хрустело стекло. Музыка затихла. Немногочисленные посетители, не успевшие удрать, жались по стенкам и выглядывали из-под столов. Бармен куда-то слился.

Неужели это всё устроил я?!

— Извините, — выдавил я, покачиваясь. — Сейчас я…

И умолк. Ну что тут скажешь?

«Приберусь?»

«Компенсирую?»

Последняя мысль привела меня в ужас.

В бар заглянул охранник, увидел Валенка и сразу спрятался. Я увидел в отражении дверного стекла, что он быстро жмёт на кнопки телефона. «В ментовку звонит!» — понял я. Вдалеке замаячил зловещий призрак Приморского РУВД.

Валенок, видимо, тоже заметил охранника, потому что вытащил меня из обломков пианино и поволок наружу.

— Наконец-то ты начал сражаться всерьёз! — прохрипел я, безуспешно пытаясь вырваться из его удушающего захвата. — Теперь я покончу с тобой моим новым супер-приёмом!

Валенок хмыкнул.

— Меня восхищает твоя воля к победе!

И он легонько стукнул меня по куполу. Я отрубился. На этот раз надолго.

Очнулся я от холода, открыл глаза и обнаружил, что лежу в луже. Я с проклятием приподнялся. Мир перед глазами подозрительно покачивался. Вокруг было темно и сыро, дул ветер, моросил дождь. Откуда-то издалека доносилась музыка и звуки милицейской сирены.

— …для чего тебе мозги? Для красоты? — услышал я рядом бас Валенка. — Зачем ты его склеила? Тебе наших не хватает?

Ники что-то резко ответила.

Я сел, застонав от пронзившей голову боли. Холодная вода затекла мне за воротник, вся спина промокла.

— Смотри, живой! — удовлетворённо сообщил Валенок. — А ты боялась!

Ники с Валенком стояли в паре шагов от меня и с интересом смотрели, как я пытаюсь встать. Не удивлюсь, если Валенок нарочно положил меня в лужу, чтобы я побыстрее пришёл в себя.

Валенок курил, и огонёк на конце его сигареты был единственным пятном света в ближайших окрестностях. Я далеко не сразу понял, куда они меня притащили. Потом дошло — на железнодорожную платформу «Старая Деревня». Не представляю, как они пронесли меня через турникет. Впрочем, скорее всего они влезли сюда со стороны рельсов. Но выбор был правильным. В такое время суток и в такую погоду на платформе не было ни единого человека. И что особенно радовало — никаких ментов поблизости. Видимо, от погони удалось оторваться.

— Спасибо, ребята! — искренне сказал я.

— За что? — удивилась Ники.

— За то, что не бросили меня в пабе, — объяснил я. — Я бы до конца жизни не расплатился за это паршивое пианино…

— Да забей, — сказал Валенок добродушно. — Ну, ты в порядке? Тогда пошли отсюда. Замёрз, как собака!

Я мог бы рассказать ему, что такое по-настоящему замёрзнуть. Но промолчал, чтобы он не решил, будто я жалуюсь.

Мы перелезли через ограждение платформы (никто из них и не подумал мне помочь), спрыгнули на землю, пересекли пустырь и молча пошли вдоль улицы. Валенок вышагивал впереди, чеканя тяжёлый шаг, словно статуя Командора. Меня шатало, как на палубе в шторм, из рукавов капала вода, исцарапанная кожа горела… Немногочисленные встречные прохожие при виде нашей компании менялись в лице и переходили на дальнюю сторону тротуара. Ники, косясь на меня, то и дело начинала хихикать.

— Что смешного?! — не выдержал я.

— Да так, — давясь смехом, сказала она. — Просто как вспомню пианино… Лёша, а кто ты по гороскопу?

— Рак, — мрачно сказал я.

Самый подходящий знак для неврастеника.

— Нет, не по месяцу, а по году.

— По году — Дракон.

Ники это почему-то рассмешило до истерики.

— Оно и видно, — всхлипывала она, вытирая слёзы, и никак не могла успокоиться. — Так я и думала!

На перекрёстке Школьной и Липовой аллеи мы остановились.

— Всё, нам в другую сторону, — сказал Валенок. — Бывай, немочь.

— Да пошёл ты!

Ники подошла ко мне, поднялась на цыпочки, осторожно обняла за шею и поцеловала в здоровую щёку.

— Пока, Лёша. Приятно было познакомиться. Нет, честное слово!

Я воскликнул, хватая её за руку:

— Ники, постой! Ты что, вот так уйдёшь, и всё?! Хоть номер телефона оставь!

— Эй! — предостерегающе встрял Валенок. — Только попробуй!

Ники гордо дёрнула плечом.

— А вот захочу и оставлю!

— Пожалей парня-то.

Я удивился и оскорбился — что ещё за «пожалей»?

А Ники сразу как-то сникла.

— Ладно, — неохотно сказала она. — Пока, Лёша. Увидимся.

— Даже не рассчитывай, — добавил Валенок.

И они вместе ушли. Гады!

А я пополз домой, пока не появились менты.

Весь остаток вечера я зализывал раны — мазал йодом следы побоища и думал. Вот так попил пивка, ё-моё! Чувствовал я себя, будто по мне промчался табун лошадей. Да и выглядел так же. Мокрый, грязный, одежда изодрана; левая половина лица опухла, будто её искусал рой ос. Вокруг глаза наливается сочный фиолетовый синяк. Всё лицо в мелких порезах и царапинах от щепок. На голове — здоровенная шишка, к которой не прикоснуться из-за острой боли. Остальное туловище вроде бы не пострадало, но у меня уже был опыт, и я с содроганием представлял, как оно будет болеть завтра! Костяшки пальцев оказались сбиты до крови — а это-то когда я успел?

Правда, был и положительный момент — я не заплатил за пиво, и теперь было на что прожить до получки.

Ну и вечер! Ну и люди! С кем же это я ухитрился познакомиться?

Валенок — это же просто терминатор какой-то! Да и Ники, если вдуматься… Любая нормальная девушка на её месте испугалась бы до смерти, когда началась драка. А она — нет, она не испугалась! Она, — вот это слово — развеселилась! А ведь Валенок меня едва не пришиб!

Ники не боялась ни его, ни ментов… Вообще ничего!

Что ещё более странно — она даже не удивилась. Словно мы вели себя самым естественным образом, разгромив пивняк.

Но Валенок! Вот ведь чудовище! Кажется, в какой-то момент он в самом деле мог меня убить. В тот момент, когда он поднял меня в воздух, и Ники закричала какую-то чепуху…

И тут я вспомнил.

Его глаза! И глаза Ники!

Я вскочил с дивана, и в волнении забегал по комнате, забыв о боли. Теперь я понял, что с глазами Ники было не так тогда, на мосту. Вертикальные зрачки! Обычно они у неё нормальные — значит, они изменились у неё перед самым прыжком.

Так же, как и у Валенка перед дракой.

Кто они такие?!