"Страстное желание" - читать интересную книгу автора (Джордан Николь)Глава 3Лусиан проснулся в холодном поту и вначале даже не понял, где находится. Шаря глазами по темной комнате, он постепенно приходил в себя. Он лежал в постели, один в просторной гостевой спальне в замке герцога. Еще только рассветало, и молочно-белый свет с трудом пробивался сквозь шторы из золоченой парчи. Будущей невесты его нигде не было видно, а ведь во сне он видел ее так ясно, так отчетливо, словно то был не сон вовсе, я самая настоящая явь. - Мне это приснилось, - прошептал он. Она не пыталась его убить. Лусиан сел и провел ладонью по лицу. Очевидно, это ее болтовня о проклятии так на него подействовала. Морская сирена каким-то образом вторглась в его кошмар, в котором он видел себя мертвым. Выругавшись, Лусиан откинул одеяло и позвонил слуге перед тем, как прошел к умывальнику и плеснул в лицо холодной водой. Он знал, почему вернулся кошмар. Во время его последней вылазки во Францию, куда он отправился, чтобы найти пропавшего соотечественника, он чудом избежал смерть. Он был вынужден убить человека, которого считал другом, поскольку был поставлен перед выбором: убить самому или быть убитым. И с тех пор его не отпускало чувство вины: Будущее виделось ему в мрачном свете. Один и тот же кошмар снился ему едва ли не каждую ночь. Он видел себя умирающим в одиночестве, безутешным, всеми покинутым и никому не нужным. Вообще- то Лусиан не боялся смерти. Многие из его сподвижников, людей куда более достойных, погибли, безуспешно пытаясь избавить мир от корсиканского тирана. Но тот случай во Франции потряс Лусиана. Впервые в жизни он заглянул в лицо смерти. До тех пор он считал себя неуязвимым или, вернее, не задумывался о том, что может погибнуть, что жизнь со всеми ее радостями не вечна. Он как-то вдруг понял, насколько хрупка жизнь и насколько она самоценна. И еще тот случай заставил его задуматься о том, как мало он оставил после себя за тридцать два года своего существования. Верно то, что, работая на министерство иностранных дел, он сыграл свою маленькую роль в том, чтобы помочь цивилизованному человечеству не попасть в рабство к французам, но если завтра ему предстоит умереть, то он уйдет, так и не оставив после себя законного наследника. И сейчас больше всего ему хотелось одного - передать все, что он имел, собственному сыну. Сыну, который будет носить его имя. И эта потребность все росла, особенно усилившись в последние несколько недель, томила душу, не отпускала ни на час. Но для того, чтобы зачать наследника, он должен был вначале найти жену. Лусиан усмехнулся и, накинув халат, затянул пояс. Искать жену ему было в новинку. Он всегда ожесточенно сопротивлялся попыткам оковать себя цепями брака. И вот он случайно наткнулся на мисс Бринн Колдуэлл… Она подходила ему идеально. В дверь спальни тихо постучали. Дождавшись соизволения Уиклиффа, в спальню вошел слуга. - Вам нужна моя помощь, милорд? - Да, Пендри. Мне необходимо сегодня утром нанести важный визит, и я хочу выглядеть наилучшим образом. Думаю, мне понадобится зеленый камзол. - Слушаюсь, милорд, - откликнулся слуга, но при этом вопросительно приподнял бровь… Как правило, хозяин не особенно заботился о внешнем виде. Ухмыльнувшись, Лусиан сел в кресло перед зеркалом, дав знак слуге, чтобы тот начал его брить. Настроение Лусиана заметно улучшилось. Тучи, навеянные дурным сном, рассеялись, уступив место радостному ожиданию. Этот утренний визит станет не просто визитом вежливости. Лусиан надеялся одним выстрелом убить двух зайцев. Вообще-то он давно хотел поближе познакомиться с сэром Грейсоном Колдуэллом. Этот корнуэльский берег не зря считался раем для контрабандистов, а сэр Грейсон, как докладывали, играл в этой шайке разбойников первую скрипку. При обычных обстоятельствах Лусиан не стал бы морочить себе голову из-за рядовой контрабанды, пусть она и считалась незаконной, но в данном случае речь шла не о контрабандном провозе бренди или шелка, а о материи куда более ценной - о золоте. Причем то золото было краденым. В задачу Лусиана входило предотвратить перехват судна, перевозившего золотые слитки, передаваемые британскими властями союзникам страны, и не дать контрабандистам переправить золото во Францию, где его бы использовали для финансирования наполеоновской армии. Недавно Лусиан получил донесение о возможном участии в преступной операции по перехвату золота сэра Грейсона Колдуэлла. Если это так, то баронет Колдуэлл мог бы в конечном итоге вывести их на заказчика, главаря, которому, несмотря на все старания разведки, удавалось ускользнуть от самых лучших британских агентов. Ради этого Лусиан и приехал в Корнуолл. Уютно устроившись в поместье герцога, Лусиан получил неплохую возможность расследовать деятельность пресловутого Грейсона. Но, сделав предложение сестре Колдуэлла, Лусиан обеспечивал себе еще лучшие шансы докопаться до истины, разузнать о тайной деятельности старшего брата Бринн. Бринн резко проснулась. Крик еще не успел умереть у нее на губах. Она лежала в постели с громко бьющимся сердцем. Мрачные образы, так напугавшие ее во сне, наяву постепенно таяли, утрачивали четкость. Но она все еще помнила то, что ей приснилось. Мужчина - худощавый, гибкий, темноволосый и потрясающе красивый - лежал умирающий у ее ног. Лорд Уиклифф? Это его кровь была у нее на руках? Ее охватил страх. Выпростав руки из-под одеяла, Бринн уставилась на свои ладони. Солнце едва встало, но струящегося сквозь шторы на окнах света хватало, чтобы разглядеть руки. Она видела, что крови на них нет. Отчего же тогда по спине пробежали мурашки страха, и тревога никак не хотела ее покидать? Господи, неужели все повторяется? Однажды ей уже снился похожий сон, и тогда тот мужчина, которого она увидела во сне умирающим, погиб, утонул в море. Бринн знала, что часто снилась своим поклонникам - таков был побочный эффект цыганского проклятия, но до сих пор ей никто из них не снился, кроме того, первого, который погиб. Бринн пробил холодный пот. Так был ли сон, в котором она увидела Уиклиффа, всего лишь сном? Или то было зловещее предзнаменование? - Вы желаете ухаживать за моей сестрой? - спросил сэр Грейсон Колдуэлл, явно удивленный тем, что услышал от визитера. - Вы не вполне правильно меня поняли, - сказал Лусиан, усаживаясь на кушетку напротив хозяина гостиной. - У меня нет времени на длительные ухаживания, я должен на этой неделе вернуться в Лондон. И поэтому мне бы хотелось как можно быстрее уладить дело. Я бы хотел жениться на мисс Колдуэлл. Грейсон осторожно подбирал слова: - Я понимаю, почему вас к ней влечет, милорд. Но, будучи человеком честным, я не могу не предупредить вас… Вы должны понимать, какова причина вашего к ней влечения. Бринн оказывает странное воздействие на мужчин. Они из-за нее теряют голову. - Она меня об этом проинформировала. - Так она рассказала вам о цыганском заклятии? - Да. Хотя я должен сказать, что в это трудно поверить. Мужчинам на роду написано искать благосклонности у красивых женщин. А ваша сестра необычайно хороша собой. - Это верно, но в случае с Бринн влечение к ней невозможно объяснить одной лишь ее красотой. - Тогда получается, что вы верите в эту сказку насчет проклятия? Грейсон ответил не сразу: - Я не думаю, что тут налицо простое совпадение. Надо сказать, что наша мать никогда не сомневалась в том, что проклятие действует, и с детства внушила Бринн, что ей следует остерегаться тех, кто испытывает к ней нежные чувства. После того как мать умерла, и некому стало напоминать ей о том, что угрожает тому, кто полюбит ее, Бринн утратила бдительность. До тех пор, пока она не потеряла своего первого поклонника, трагически погибшего в море. Она винила себя в его смерти. И с тех пор она ведет целомудренную жизнь затворницы из страха стать причиной еще одной трагедии. - Я бы хотел рискнуть. - Вы - возможно. Но захочет ли рисковать она? Вы должны знать, что Бринн отказала уже очень многим. Сомневаюсь, чтобы она приняла ваше предложение. - Я готов предложить весьма выгодные условия. Для нее и для членов ее семьи тоже, - добавил Лусиан и обвел взглядом гостиную, которая при всей безукоризненной чистоте выглядела не слишком презентабельно. - Должен признать, что деньги нам бы не помешали, - сказал Грейсон, слегка покраснев от смущения. - Но убедить Бринн вам будет нелегко. Она не захочет покидать своего младшего брата. Она, видите ли, вырастила его с пеленок. - Но лично вы ничего не имеете против моей кандидатуры? - Ни в малейшей степени. Я бы счел за честь назвать вас зятем - человека с вашим титулом и положением. Я лишь хочу сказать, что не могу навязывать Бринн свою волю. Боюсь, что моя сестра на все имеет свое мнение. Лусиан едва заметно улыбнулся. - Я это уже понял, - пробормотал он себе под нос. Он нашел Бринн в запущенном саду. Она сидела на скамейке рядом с мальчиком, который, наверное, и был тем самым младшим братом - Теодором. Лусиан остановился под липой и стал украдкой за ними наблюдать. На Бринн было старенькое платье из муслина в цветочек и шляпка с широкими полями, но, несмотря на скромный наряд, она словно излучала очарование. При взгляде на нее Лусиан испытал то же чувство, что и тогда, когда увидел ее в первый раз, что и вчера, на балу. Ничего не изменилось. Его словно обдало жаром и пронзило желанием. Ни одна женщина так на него не действовала. Тео был невзрачным худым подростком в очках, бледным, рыжеволосым и вихрастым, с хохолком наподобие петушиного гребешка. Мальчик с явной неохотой читал вслух стихотворение. Наконец, презрительно хмыкнув, он поднял глаза на сестру. - Не понимаю, зачем мне учить Мильтона. Чем он может мне пригодиться? - Зачем? Чтобы повысить свою эрудицию, чтобы научиться видеть мир под другим углом, - спокойно ответила Бринн. - Широко образованным человеком ты не станешь, если целыми днями будешь читать только свои книжки по химии. - Но мой эксперимент находится в решающей стадии. - Если ты согласишься помучиться еще десять минут, я разрешу тебе вернуться в твою лабораторию и сидеть там до ленча. Тео в ответ улыбнулся и снова открыл книгу. Лусиан как завороженный наблюдал эту сцену. Он еще ни разу не встречал юных леди из общества, которые бы с такой теплотой и вниманием относились к младшим членам семьи. Теперь он еще крепче уверовал в то, что Бринн станет хорошей матерью. Он точно определил то мгновение, когда она почувствовала его присутствие. Бринн подняла глаза и посмотрела на него и тут же в волнении вскочила с места. - Милорд Уиклифф, - подчеркнуто вежливо сказала Бринн, - что привело вас сюда? - Вы, мисс Колдуэлл. - Непринужденно улыбаясь, Уиклифф направился к скамье. - Я бы хотел поговорить с вами наедине, если позволите. - Урок еще не закончен. - Ничего страшного, Бринн, - обрадовано затараторил Тео. - Я пойду. Ладно? Бринн бросила на него осуждающий взгляд. - Познакомьтесь, милорд Уиклифф, это мой брат Теодор. Лусиан протянул мальчику руку, чем одновременно немало удивил и порадовал подростка. - Я правильно понял, что вы интересуетесь химией, мистер Колдуэлл? - Весьма интересуюсь, сэр. - Я знаком со многими членами Королевского научного общества, - словно невзначай заметил Лусиан, - И я имел удовольствие присутствовать на лекции мистера Джона Дальтона в начале этого года. У мальчика расширились глаза. - Вы знакомы с мистером Дальтоном, сэр? - Я имею честь быть одним из тех, кто финансирует его исследования. Он автор «Новой системы химической философии», верно? - Да! Эта работа касается атомных весов. Я пытаюсь выделить один из описанных им элементов… - Парнишка вдруг сконфуженно замолчал. - Дальтон - кумир моего брата, - пояснила Бринн. - Тео спит с его книгой под подушкой. - Тогда, возможно, вам захочется встретиться с ним лично, - предложил Лусиан. - Это легко устроить, когда вы в следующий раз приедете в Лондон. Выразительное лицо Тео просветлело от радости, но радость столь же быстро померкла. - Я не смогу приехать в Лондон, сэр. Лусиан взглянул на Бринн и увидел, что она смотрит на него, нахмурившись. - Может, не в ближайшее время. Но в будущем - обязательно приедете. Могу я поговорить с вашей сестрой наедине? - Да, конечно, - откликнулся Тео, не подумав даже дождаться разрешения Бринн. Тео отошел на приличное расстояние, но при этом не сводил с Лусиана взгляда. - Жестоко пробуждать в нем надежду, - заметила Бринн. - Не могу поверить, что такой человек, как вы, станет утруждать себя хлопотами ради мальчика, которого вы даже не знаете. Лусиан на это спокойно сказал: - Уверяю вас, я не даю пустых обещаний. Теодор мне кажется необычайно способным юношей, и Дальтону будет приятно узнать, что у него есть преданный обожатель. Он будет рад поддержать интерес Теодора к химии. Лицо Бринн приняло озабоченное выражение. - Даже если все так, у нас все равно нет средств на поездку в Лондон. Тео, ты можешь идти к себе. - Обстоятельства могут измениться, - загадочно ответил Уиклифф, когда Теодор покинул сад. - Я приехал, просить вас выйти за меня замуж. - Выйти за вас замуж? - Бринн попятилась. - Вы шутите? Зачем вам это? - Я считаю, мне настало время жениться и произвести на свет наследника, - ответил Лусиан честно. - Но почему я? - А вы не знаете? - Он окинул ее оценивающим взглядом, всю, от ярких огненных прядей, усмиренных и стянутых в косу, до узких лодыжек. Оценка была самой высокой: эти волосы, эти зеленые глаза, эти полные губы и искушающая пышная грудь, которую только подчеркивал фасон платья с высокой талией… - Взгляните в зеркало, и вы получите ответ. Бринн устало покачала головой. Она отчаялась втолковать ему правду. - Это влечение - оно не настоящее, милорд. Я вам уже все объяснила. Лусиан поймал себя на том, что едва сдерживает улыбку. То влечение, что он сейчас испытывал, было, самым, что ни на есть настоящим. Он мог бы предъявить ей физическое свидетельство своего влечения. - Я готов с вами поспорить. Правда, то, что я нахожу вашу красоту искушающей, но вы обладаете многими иными качествами, которые столь же привлекают меня в вас, как и ваша красота. Например, ваш ум и остроумие. Я видел, с какой заботой вы относитесь к брату. Я думаю, из вас получится хорошая мать. Но своим ответом он привел ее в еще большее раздражение. - Вы сделали все эти выводы после трех кратких встреч? Странно, но Лусиан был убежден в том, что Бринн именно та женщина, какую он ищет. Он встретил ее совсем недавно, но отчего-то он чувствовал, что многое о ней знает. - Назовите это инстинктом, если хотите. - Думаю, ваши инстинкты вас подводят. Я могу назвать множество причин, по которым мы не можем друг другу подойти. И первая - я не та, из которой получится настоящая графиня. - Почему вы так говорите? - Потому что я не люблю бывать в обществе. Я не умею вести себя непринужденно в больших компаниях. Я действительно синий чулок, как вы меня назвали. Меня считают странной, неуступчивой, даже грубой. Я регулярно помогаю брату… - Бринн вдруг замолчала, явно передумав признаваться в том, в чем собиралась признаться. - Вот уж воистину преступления, - пробормотал Уиклифф. Бринн вздернула подбородок. Ей не нравилось, когда ее дразнят. - Можете смеяться, если хотите, милорд, но смею вас уверить, в моем лице вы не приобретете жену, с которой уютно и удобно. Нет, едва ли он мог бы надеяться на то, что с ней ему будет уютно и покойно. Впрочем, глядя на нее, слово «жена» тоже как-то не приходило ему в голову. Скорее он воспринимал ее как очень дорогую куртизанку. При виде ее воображение рисовало смятые простыни и жаркие постельные схватки. При одном взгляде на нее в нем просыпалось что-то первобытное, необузданное. - Я не слишком ценю комфорт, - начал было Лусиан, но тут же спохватился: - Впрочем, если я и люблю комфорт, то комфорт совсем иного рода. Я думаю, что вам не стоит беспокоиться на этот счет. Я целовал вас - и не один раз. И я не сомневаюсь, что вы удовлетворите меня как партнерша в постели. Ее щеки цвета слоновой кости тут же густо порозовели. Однако готового ответа у нее не нашлось. Хотя, к чести ее будет сказано, Бринн нашлась довольно скоро. С видом холодного безразличия она сказала: - Мне кажется, вам нужна непорочная невеста, а у меня репутация женщины распущенной. Лусиан устремил взгляд на ее губы, вспоминая их вкус - вкус невинности. - Отчего-то мне кажется, что это не так. Бринн покраснела еще сильнее. - Ну что же, я не слишком отклонюсь от правды, если скажу, что я не хочу видеть вас своим мужем. У меня нет желания становиться женой распутника. - Я думаю, что вы найдете слухи о моих подвигах сильно преувеличенными. - Вы входите в число основателей клуба «Адский огонь», не так ли? В нем собираются аристократы, известные своими скандальными похождениями? - Признаю, что во времена беспокойной юности я был замешан в нескольких скандальных историях, но в последнее время я остепенился. - Простите меня, но я в это не верю, - язвительно сказала Бринн. - Если хотите, я могу предоставить вам изрядное число рекомендательных писем, характеризующих меня с самой лучшей стороны, - ответил Лусиан, не в силах скрыть ухмылки. - О, разумеется. Вздохнув, она нахмурилась, взглянув на него искоса, словно раздумывала над тем, какие привести аргументы, чтобы убедить в нелепости его желания. - Насколько я понимаю, вы живете в Лондоне. Так вот, я не люблю столицу. - А вы там были? - Дважды. Хотя это было несколько лет назад, - неохотно добавила она, словно чувствуя себя обязанной быть с ним предельно честной. - После двух визитов рано делать выводы. - Может, и рано, но мне нравится жить за городом. - У меня есть фамильное поместье в Девоншире. Там изумительные сельские пейзажи. - Я предпочитаю Корнуолл, море… - У меня замок в Уэльсе с прелестным видом на море. Бринн поджала губы, словно пытаясь овладеть собой, чем вызвала у Лусиана желание встряхнуть ее и заставить расслабиться. Ему хотелось обнять ее за талию и прижаться губами к ее губам, ощутить ее вкус, исследовать все те потаенные места, шелковистые и нежные, излучающие тепло. - Ну что же, все это не имеет значения, - наконец сказала Бринн. - Я не могу выйти за вас, потому что не могу уехать отсюда. Я не брошу Тео. - А если он отправится в школу? В Итон, Харроу или Вестминстер? По тому, как она вздернула голову, Лусиан понял, что задел нужную струну. - А вы коварны. Предлагаете мне то, от чего трудно отказаться, - сказала, наконец, Бринн. - Обычное дело. Я всего лишь предлагаю практичное решение, приемлемое для обеих сторон, - мягко возразил он. - Вы соглашаетесь на брак в обмен на мой титул и состояние. - Но меня не интересуют ни ваши деньги, ни ваш титул. - Но, живя в нищете, вы не найдете счастья. - Я могу быть счастливой и в бедности. Я уже счастлива. - Ваш старший брат Грейсон, очевидно, не разделяет вашу точку зрения. Мне показалось, что его очень заинтересовали мои предложения относительно условий нашего с вами брака. В глазах Бринн вспыхнула боль задетой гордости. - Вы думаете, что можете меня купить, лорд Уиклифф? Словно породистую кобылу? - Вообще-то я предлагаю вам более почетное положение, чем положение породистой кобылы, - спокойно ответил Уиклифф. - Я предлагаю вам стать женой и графиней. Многие дамы почувствовали бы себя польщенными моим предложением. - Так и сделайте предложение одной из них. - Не дождавшись от него отклика, Бринн глубоко вздохнула: - Я благодарю вас за оказанную мне честь, милорд, но я не выйду за вас. Однако Лусиан не собирался принимать ее отказ. Он шагнул ей навстречу. На мгновение ему показалось, что Бринн сейчас сорвется с места и убежит, но она не сделала попытки спастись бегством, и когда он взял ее за руку. Она явно была растеряна, когда он, перевернув ее руку ладонью вверх, поднес ее к губам и поцеловал запястье. Лусиан с удовлетворением заметил, что она дрожит. - Вам нужно время, чтобы обдумать мое предложение, - пробормотал он, удерживая ее взгляд. - Я… мне… не нужно времени. Я уже дала вам ответ. - И все же у меня остается надежда вас убедить. Я зайду завтра, моя дорогая. Возможно, к завтрашнему дню вы успеете передумать. Бринн в смятении смотрела ему вслед, терзаемая неверием, страхом и смутным беспокойством. Ее страшно злила его непоколебимая уверенность в себе. Но еще сильнее она злилась на себя за тот отклик, что вызывали в ней его расчетливые ласки опытного сердцееда. Этот мужчина был настоящий дьявол, наделенный чувственностью сверхъестественной силы. Бринн была достаточно разумна, чтобы противостоять его манипуляциям. Но рассудок ее не дружил с телом. Она не могла запретить, этому волшебному теплу томно разливаться по телу, не могла загасить тот костер, что вспыхивал всякий раз, стоило ему прикоснуться к ней губами. Она готова была заняться огнем от одного его взгляда. Он считал, что это его отточенное, как рапира обаяние способно пронзить ее в самое сердце. О, самонадеянный глупец, он не понимал, что у женщин есть еще и мозги! И все же она не могла рассчитывать на то, что победа останется за ней. В навязанной им игре у него было явное преимущество, и Бринн это понимала. И если он действительно намеревался оплатить обучение Тео… Бринн опустилась на скамью и прижала ладони к пылающим щекам. Она все еще была в шоке от того предложения, что сделал ей Уиклифф. Она не планировала выходить замуж. Она считала, что не имеет права так рисковать. Сколько она себя помнила, мать говорила ей о том, что она не должна влюбляться. Не потому, что опасность грозила ей, а ради того мужчины, который ей не безразличен. «Женщины вашего рода будут навеки прокляты из-за своей красоты. Любой мужчина, которого они полюбят, обречен на смерть». Бринн не хотела верить в проклятие, но вот уже несколько поколений, как мужчины, которым женщины ее рода отвечали взаимностью, гибли при загадочных обстоятельствах. Слишком много свидетельств тому, что проклятие до сих пор остается в силе. Мать Бринн тоже испытала на себе ужасную силу проклятия. Гвендолин Колдуэлл потеряла своего первого нареченного в результате необъяснимой случайности - его убило молнией в ясный день, когда на небе не было ни облачка. И тогда, поклявшись, что никогда никого больше не полюбит, она вышла замуж за отца Бринн, родила ему шестерых детей и умерла в родах, оставив младенца на попечение своей двенадцатилетней дочери. Бринн унаследовала цвет волос и глаз и необычную красоту своей прабабки и вместе с красотой унаследовала и власть над мужчинами. Однако после смерти матери Бринн стала забывать о проклятии и увлеклась первым же парнем, который всерьез стал за ней ухаживать. Лишь когда он утонул в море, она задумалась о своей участи всерьез. Потом она научилась избегать мужчин. Научилась укрощать свои буйные кудри, стала одеваться скромно, даже слишком скромно, как могла, скрывала свою привлекательность. Ей не хотелось иметь поклонников, не хотелось, чтобы мужчины, которых она едва знала, теряли из-за нее голову, клялись ей в вечной любви. Она все равно не могла ответить ни одному из них взаимностью. Она не принимала их ухаживания, опасаясь того, что могло произойти. Лучше не рисковать, не приманивать смерть. Бывали времена, когда Бринн, задумываясь о беспросветном будущем, испытывала муки одиночества, но тогда, в минуты слабости, она напоминала себе, что не имеет права подвергать опасности жизни других. Пусть ее судьба незавидна, зато другие могут спать спокойно. Она никогда никого не полюбит. Никогда. Но в целом она была довольна жизнью. По крайней мере, так Бринн часто говорила себе. У нее нет времени на то, чтобы печалиться о собственной участи. И нет времени на то, чтобы наблюдать за страданиями влюбленных кавалеров. Все свои силы она отдавала тому, чтобы научить чему-то младшего брата и помочь старшему спасти семью от нищеты, не гнушаясь сбывать контрабандный товар. Бринн глубоко вздохнула. Хорошо, что она вовремя опомнилась и не рассказала Уиклиффу о своем участии в незаконном бизнесе, процветавшем на полуострове. Этот богатый аристократ все равно ее не понял бы, зато мог бы создать для них всех большие проблемы. Но сейчас надо было думать не об этом, а о том, как отвадить очередного навязчивого ухажера. Бринн зябко повела плечами, вспоминая жаркий взгляд графа. Он заявил, что хочет взять ее в жены. И за этим его утонченным шармом, за этой неотразимой улыбкой она угадала железную решимость, убийственную серьезность его намерений - убийственную, возможно, в буквальном смысле слова. Этим утром перед самым пробуждением ей снился Уиклифф. Ей приснилась его смерть. Даже если бы она захотела принять его предложение, она не могла закрыть глаза на мрачное предостережение судьбы. |
|
|